Глава 5

В то время как обитателей Браддок-Блэка волновали семейные дела, в голове Флинна Ито были лишь мысли о возмездии. Он стоял на открытом всем ветрам холме в одном дне езды на север от Хелены и смотрел на долину Сан-Ривер, простирающуюся внизу, где по берегам реки в беспорядке были разбросаны его ранчо и хозяйственные постройки. На крышах построек лежал снег. Из труб поднимался дым и растворялся в чистом голубом небе. Буря закончилась, сильные ветры ушли на восток в Дакоту, и спокойный пейзаж внизу контрастировал с неистовыми мыслями Флинна.

Он стоял посреди маленького кладбища, где похоронены его родители. Здесь он находил покой в одиночестве, когда его особенно донимали мирские заботы. После вчерашней стычки с бандой из «имперской компании», которая произошла в его владениях в трех милях от границы, он чувствовал себя опустошенным. Утром его люди обнаружили, что возле Аспена бандиты порезали его скот. Ему надо было успокоиться. Кладбищенское умиротворение возле родительских могил позволяло ему подумать и собраться с мыслями, чтобы проработать план возмездия. Он со своими людьми уедет с ранчо сегодня ночью. Управляющим «имперской компанией» эмигрантам, живущим на присылаемые с родины деньги, нужно преподать урок.

Стоя перед простым гранитным надгробием безо всяких украшений, за исключением высеченных на нем имен, он говорил со своими родителями, словно с живыми.

— Они продолжают приходить, как ты и предсказывал, чертовы сассенаки, — прошептал он и чуть улыбнулся. Его мать ненавидела английский язык.

Как и многие другие крупные животноводческие компании, «империя» финансировалась деньгами английских дворян, желающих получить выгоду с американского Запада и иметь возможность отправить своих непутевых, провинившихся перед законом сыновей куда-нибудь подальше, пока вокруг них не улягутся дома сплетни. Сами по себе англичане «голубой крови» считались никудышными бойцами, но нанятые ими для охраны своих угодий головорезы прекрасно обращались с оружием и представляли опасность.

Как и его самурай-отец, Флинн постоянно боролся с такими людьми, защищая свою землю. Над этими глухими местами не властвовали законы, и здесь слабые уступали место сильным. Выражение «око за око» приобретало вполне материальный смысл, и прав оказывался тот, за чьей спиной стояло больше вооруженных людей.

Люди Флинна отличались преданностью ему и отточенностью бойцовских навыков. Он познал искусство войны у отца на коленях. Военное искусство было высшей формой обучения в Японии, а путь воина, которого придерживался его отец, расценивался как философия чести и преданности. Отец, «человек-волна» (странник), был пущен по течению, когда феодальная система сменилась центральным правительством, а самураев лишили избирательных прав.

Ито Кацакура отправился в Калифорнию на золотые прииски, чтобы поправить свое финансовое положение, взяв с собой самурайские мечи, означающие его принадлежность к самураям, и принципы Бушидо, которым он следовал всю жизнь.

Мать Флинна — Молли, ирландская эмигрантка, три месяца работала посудомойкой в Бостоне, пока не увидела объявление, обещающее большую зарплату погонщикам мулов в Калифорнии. Кто не слышал красочные истории о том, как можно разбогатеть на золотых приисках? Разве она не видела сотни раз, как управляют упряжкой?

Она научилась управлять ею благодаря смелости и находчивости, отстаивая свои права перед погонщиками-мужчинами, и работала на пути из Сан-Франциско до приисков почти два года. Накопив достаточно денег, она застолбила свой участок на приисках и в первый же день, когда начала искать золото, встретила Кацакуру. Молли сразу поняла, что нашла такого же сильного, как и она, человека.

Молодая пара в течение восьми лет работала на разных участках вдоль Сьерра-Невады, однако денег хватало с трудом. Золотые жилы встречались редко, и когда пронесся слух, что в Монтане нашли золото, они как можно быстрее направились на неистощенные прииски.

Удача повернулась к ним лицом в 1863 году, возможно, из-за того, что Молли назвала участок в честь пятилетнего сына Флинна. Она всегда говорила, что дело именно в этом. Как бы то ни было, участок земли возле Даймонд-Сити имел богатую золотую жилу, что позволило им купить многие акры лучшей земли, подружиться с городскими банкирами и жить, не зная ни в чем нужды.

Склонив голову, Флинн стоял у могилы своих родителей, прося благословить его. Он всегда так делал перед встречей с врагами.

— Ночью мы уезжаем, — говорил он, и лицо его оставалось спокойным, длинные темные волосы развевались на ветру. — Полнолуние… восходящая луна, твоя любимая, отец.

Он улыбнулся, вспоминая, как они ездили вместе с отцом. Его самурайские мечи висели на поясе — длинный и короткий, со страшными лезвиями, достаточно острыми, чтобы пробить броню.

— Дай мне свою силу и отвагу, — попросил он. Подняв голову, он услышал голос матери: «Мальчик мой, мужчина из рода Флиннов может сражаться с сотней сассенаков, не зная усталости… Помни это». Спокойный голос отца вещал: «Атакуй тогда, когда твой враг наименее готов к этому».

«Атакуй наиболее слабое его место», — добавил Флинн про себя; мудрость отца теперь стала его собственной.

Он скучал по родителям, словно потерял их только вчера, хотя прошло почти десять лет с тех пор, как эпидемия унесла их жизни. И если бы он не был молодым и сильным, он бы тоже умер. Почти с самого начала он сражался, чтобы сохранить свою землю. Его атаковали даже в день похорон. С тех пор битва не прекращалась.

Он был известен своей жестокостью. Самодовольные молодые бандиты хотели его застрелить, чтобы доказать свое мужество. Теперь они все мертвы. Он знал, что когда-нибудь встретит человека, способного его победить. Но пока что он владеет двадцатью тысячами акров лучших пастбищ к северу от Сан-Ривер и ночью заставит «империю» понять, кто является хозяином этой земли.