Глава 17

Брайт возвращался домой, размышляя над тем, что могло случиться с Порцией. То, что она была в состоянии шока, он понял сразу, хотя и не мог определить причину такого состояния. Он предоставил Порции возможность к отступлению, но она не воспользовалась ею. Он заглянул ей в глаза и увидел, что ее слова правдивы, хотя она и выглядела очень несчастной.

Ему было ясно одно — он не может жениться на женщине против ее желания..

Придя домой, он сразу же направился в деловую часть дома, стараясь работой заглушить свое беспокойство. Однако ему не удавалось ни на чем сосредоточиться. Выслушав отчет служащего о ценах на импортное вино, он не понял из него и десятой части и потому оставил все попытки заняться работой.

Войдя в зал, он столкнулся с Ротгаром, одетым в великолепный придворный костюм и при всех орденах.

— Как поживают наши любимые монархи? — спросил он брата.

— Скучные, как всегда, — ответил Ротгар. — Я хочу немного отдохнуть и выпить крепкого кофе. Не составишь ли мне компанию?

Брайт попытался найти благовидный предлог для отказа, но не выдержал и уступил.

Они вошли в библиотеку, любимое убежище Ротгара. Большая комната была отделана дубовыми панелями и заставлена шкафами с книгами, которыми часто пользовались. Когда они уселись в ожидании кофе, Брайт спросил у брата, считает ли он «Песню Песней» аллегорией или подлинной любовной историей.

— А неможет ли она быть и тем, и другим? — спросил Ротгар, подсаживаясь ближе к огню и расправляя складки своего великолепного плаща. Его волосы были напудрены, как и у Брайта, но двор требовал большей пышности в одежде, и поэтому Ротгар весь сверкал драгоценностями — рубинами пуговиц, бриллиантами на эфесе шпаги и тяжелыми кольцами на изящных белых руках.

— По сравнению с тобой я чувствую себя совсем нищим, — заметил Брайт, придвигаясь к брату. — Нам что-то пришлось выпрашивать?

— Совсем наоборот. Для того, чтобы просить о чем-то, нужно действовать по-джентльменски и ненавязчиво. Я просто стараюсь производить нужное впечатление и жду, когда наступит подходящий момент. Многие действуют по старинке и оказывают знаки внимания матери короля и лорду Бату, а я смотрю в будущее.

— Бывает ли король когда-нибудь свободен от общества своей матери и лорда Бата?

— Вне всякого сомнения. Особенно с моей помощью.

— Черт возьми! Ты становишься гувернером короля?

— Ну до этого далеко, — улыбнулся Ротгар, — но я умею внушить ему благоговейный страх, и потом я один из тех немногих, кто не выпрашивает у него всевозможных подачек. После бракосочетания Сина он приезжал ко мне в аббатство, и у нас состоялся небольшой разговор по душам.

— О политике? — ухмыльнулся Брайт.

— Совсем немного, но в основном о марьяжных делах. Он и королева очень счастливы, хотя она, конечно, не догадывается, откуда на нее свалилась такая благодать.

Брайт разразился веселым смехом:

— Господи, Бей, и откуда ты все это узнаешь? Ротгар выглядел слегка задетым.

— Все поверяют мне свои сердца. А как твои сердечные дела?

К счастью, в это время принесли кофе. Пока слуга разливал кофе по чашкам, Брайт собрался с мыслями.

— Мои любовные дела идут хорошо и без твоего участия. Свадьба состоится в среду.

— Тогда мне лучше сразу послать за Эльф и Брендом. Может быть, твоя невеста не откажется пообедать у нас сегодня вечером? Конечно, мы пригласим и Трелинов.

— Я в этом не уверен.

— Если это удобно, я мог бы заехать за ней. Брайт молчал, и Ротгар добавил:

— Не пригласить их было бы неучтиво.

— Пожалуй.

— Брайт, если нашей семье грозят неприятности, то я хотел бы знать о них заранее.

Брайт поставил на стол пустую чашку. Он никогда не допускал Ротгара в свою личную жизнь, но сейчас брат был прав. В данном случае дело уже выходило за рамки личного.

— Не ошибайся на мой счет, — сказал он. — Я действительно хочу жениться на Порции Сент-Клер. Возможно, это неблагоразумно, но я хочу этого брака.

— Меня бы сильно встревожило, если бы некоторые члены моей семьи вдруг стали поступать благоразумно. Брайт весело рассмеялся.

— У тебя нет причин для беспокойства. Меня поймали с поличным, когда вчера я страстно целовался с Порцией на вечере в доме Уиллби.

— А она отвечала на твои поцелуи?

— Не менее страстно.

— Где же тогда ложка дегтя в бочке меда?

— Трелин потребовал от меня соблюсти приличия и жениться на Порции. Я думаю, что на три четверти он действовал из самых лучших побуждений и только на одну четверть — из-за желания видеть меня женатым и таким образом исключить возможность моей связи с его женой.

— Какой оригинальный взгляд на брак. Брайт снова весело рассмеялся:

— Я подозреваю, что его оптимизм уже несколько уменьшился, хотя он еще не осознал всей правды, и в мои планы не входит раскрывать ему на все глаза.

— Конечно же, нет. Итак, он настаивает на браке. Ты хочешь жениться. Леди в восторге. Тогда о чем речь?

— Леди совсем не в восторге. Она и с самого начала не была в восторге от возможного со мной брака, а сейчас выглядит так, как будто ее пригласили переночевать в дом больного чумой.

— Брайт, здесь я не помощник; Мне не нравится, когда женщину насильно выдают замуж.

— Надеюсь, что это не так. Я предложил ей выход из создавшегося положения, сказал, что готов отказаться от брака, но она не пошла на это. Я, черт возьми, не понимаю, что происходит. Брайт поднялся и зашагал по комнате.

— Я спровоцировал ее на этот поцелуй, Бей, но никто не разубедит меня в том, что она не получила от него наслаждения.

— Может, ты расскажешь мне поподробнее о своей будущей невесте?

Меньше всего на свете Брайту хотелось говорить с кем-либо о Порции, но он откликнулся на просьбу брата и рассказал ему все, опустив, однако, то, что случилось в борделе.

— Итак, — заключил Ротгар, выслушав его рассказ, — ее брат окончательно завяз в долгах и вынужден спасаться бегством, а она, вне всякого сомнения, винит во всем тебя.

— Меня? Почему?

— Ты дал ему выиграть. Ничего глупее ты не мог придумать. Тебе надо было ободрать его как липку, дать помучиться несколько дней, а затем уничтожить его расписки.

— Проклятие! Пожалуй, ты прав, но я не знал, как глубоко он завяз в долгах.

— И конечно же, после того, что произошло с ее отцом и братом, мисс Сент-Клер не горит желанием связать свою жизнь с таким заядлым игроком, как ты.

— Я? Но я таковым не являюсь.

— Для нее ты — игрок. Мое предложение: рассказать ей всю правду. Объяснить, что ты не раб случая и что ты готов навсегда распрощаться с карточным столом.

— Боюсь, что ее брат не один раз обещал ей это, — ответил Брайт.

— Ты должен рассказать ей о себе более подробно. Сомневаюсь, что ты сейчас продолжал бы играть, если бы не увлекся проектом Бриджуотера.

Однако Брайт в ближайшее время не собирался расставаться с картами, по крайней мере до тех пор, пока не сможет поддерживать на плаву Бриджуотера и пока не рассчитается с долгами Апкотта, но он не стал говорить об этом брату, так как тот непременно стал бы предлагать ему деньги.

— Не думаю, что Порция поверит мне, — сказал Брайт. — Она с отвращением говорит на эту тему. Нет, лучше всего мне взять мое предложение обратно. Если Трелины принуждают ее вступить в этот брак, после моего отказа они будут бессильны. Если я сумею убедить ее, что я не так уж и плох, мы всегда можем вернуться к данному вопросу.

— Это выглядит смешно.

— Меня не беспокоит, как это выглядит. Нет никакой нужды в такой спешке. Ничего страшного не случилось, и леди Уиллби может подтвердить это. Если Трелины поднимут шум, у меня есть средство заставить их молчать. Я не хочу, чтобы Порция шла к алтарю, как на плаху.

Они замолчали. Было слышно, как тикают часы да потрескивают дрова в камине. Ротгар задумчиво посмотрел на Брайта, затем поднялся и подошел к конторке.

Открыв ящик, он достал небольшую стопку писем и передал ее брату.

Брайт с удивлением смотрел на них. Все письма были адресованы непосредственно ему. На бумаге были какие-то подозрительные пятна, и от них исходил сильный запах духов.

— Что за черт… — пробормотал он.

— Это твоя почта. Если мисс Сент-Клер не находит тебя привлекательным, то не все разделяют ее мнение.

Брайт разорвал розовую ленточку, которой были перевязаны письма, и вскрыл одно из них. Письмо, пропитанное лавандой, содержало в себе откровенное приглашение провести время с некой Сибиллой в любое, удобное для него время.

Брайт с отвращением бросил всю пачку в огонь и посмотрел на брата.

— Что тебе об этом известно?

— Во всех клубах только и говорят о том, что ты выставлял себя на публичное обозрение.

— Значит, есть люди, которые заинтересованы в распространении этих слухов.

— Совершенно верно. Платить шестьсот гиней за то, чтобы продемонстрировать всем свое искусство в любви, кажется мне по крайней мере неприличным.

— Я заключил пари и выиграл, — сказал Брайт, явно нервничая.

Ротгар внимательно посмотрел на него.

— Юной девственницей была Порция, — признался Брайт, тяжело вздохнув.

— Я сильно подозревал это. Заядлый игрок демонстрирует в борделе свое умение покорять девственниц.

— Надеюсь, не слишком откровенно.

— Об этом я ничего не слышал. Все думают, что Ипполита была действительно молоденькой девочкой, и знают, что Кутбертсон находит свои жертвы в низших слоях общества/Однако должен тебе сказать, что пари было хитро придумано. Что взять с игрока?

— Вот именно, и не забудь, что я диктовал условия.

— Я рад, что смекалка не изменила тебе. Но зачем было нужно отдавать ее под защиту Трелинов? Непростительная глупость, с чем я тебя и поздравляю.

— Это не входило в мои планы.

— Что же касается скандала в доме Уиллби, то здесь все было хорошо продумано. Меня восхищают твои способности. Если кто-нибудь задастся вопросом, почему ты женился на женщине ниже тебя по положению, то причины вполне резонны — тебя застали с поличным, и ты счел своим долгом жениться.

— В этом есть доля правды, — допустил Брайт. — Я хотел сделать ее своей собственностью.

— В таком случае хватит ли у тебя сил отказаться от этого брака?

— Но как я могу заставить ее выйти за меня замуж? Это не в моих правилах. Ты знаешь, она все еще девственница, Бей.

— Я уже догадался, но это сейчас не имеет значения, так как вся история уже вышла из-под твоего контроля. Брайт внезапно рассмеялся.

— Кстати, о письмах. Теперь я стал предметом вожделения многих распутных особ. Нет, право же, мне нужно как можно скорее жениться.

— Не сбрасывай со счетов и похотливых особ мужского пола. Я слышал, что Ремедж сочинил оду в твою честь. Я намекнул им, что не потерплю подобных выходок, ведь на карту поставлена честь моей семьи.

— Я сам в состоянии защитить свою честь, и тебе лучше не вмешиваться в это дело. Господи! Какая спокойная была у меня жизнь, пока эта отважная амазонка не решила пристрелить меня!

— Может, именно она защитит твою честь. Если она сделана из такого крутого теста, то, несомненно, ты должен жениться на ней. Брак, которому предшествовала угроза оружием, должен быть прочным.

— Я и женюсь на ней, — ответил Брайт со счастливой улыбкой, — но не в среду и не против ее желания. Мне надо все хорошо продумать.

Ротгар небрежно махнул рукой.

— Я доведу это до сведения Трелинов.

— — В этом нет нужды.

— Это поставит их на место. Ты все еще хранишь

Письмо Нериссы?

— Да.

— Ты можешь тайком связаться с ней?

— У меня есть способ, но я пока его не использовал.

— Хочу надеяться на успех. Пошли ей записку и попроси содействия в освобождении ее кузины, а я поговорю с Трелином. Он просит помочь ему связаться с рядом портовых городов в юго-восточной Англии, пользующихся особыми привилегиями. Интересно, как поведет себя в дальнейшем мисс Сент-Клер.

Ротгар устало поднялся и посмотрел на себя в зеркало в золоченой раме.

— Как я выгляжу? — спросил он. — Пожалуй, надо снять ордена.

Сняв ленту с орденами, он передал ее Брайту. — Что передать мисс Сент-Клер, если я ее увижу?

— Пожелай ей всего хорошего, — ответил Брайт, вертя в руках ленту с блестящими побрякушками.

После ухода Ротгара Брайт почувствовал себя до странности опустошенным: будущее представлялось ему сейчас весьма расплывчатым. Он не льстил себя надеждой, что снова сумеет завоевать Порцию послед того, как отпустит ее на свободу. Она не позволит снова; затащить себя в ловушку и никогда больше не поддастся его страсти. Она будет настороже и не захочет иметь с ним ничего общего. Конечно же, она сразу уедет домой, а он не из тех, чтобы мчаться за ней вслед и подстерегать ее у ворот. И впрямь, как глупо поступил он с ее братом, дав ему выиграть! Неудивительно, что каждый раз она встречает его с такой враждебностью. Эта женщина обладает поразительной способностью выводить его из равновесия.

Направляясь к сейфу, чтобы спрятать туда ордена брата, Брайт не переставая думал о Порции. Эта женщина завладела всем его существом. Он хотел ее. Он хотел оградить ее от ее же собственного безрассудства, любить ее, как она того заслуживает. Он страстно желал оказаться с ней в постели. Он, как и прежде, видел ее бегущей по залитому солнцем лугу в сопровождении смеющегося ребенка. Его ребенка.

Брайт поднялся к себе в комнату, чтобы переодеться. Когда он снова появился в зале, то узнал, что Ротгар уже вернулся домой. Он отправился на поиски брата и нашел его в его апартаментах. Два камердинера помогали ему снять пышный наряд. Переодевшись в простые бриджи и рубашку, Ротгар отослал слуг.

— Ты свободен, — сказал он, протягивая Брайту кольцо с топазом и бриллиантами. — Не знаю, поздравлять тебя или нет.

— Ты говорил с Порцией? спросил Брайт, надевая на палец кольцо.

— Само собой разумеется. Она вернула мне кольцо, несмотря на возражения Нериссы. Ее очень трудно понять. Мне показалось, что она и рада, и огорчена.

Брайт снял кольцо и положил его в карман.

— Боюсь, что кто-то на нее давит, но только не пойму, каким образом. Никто из Трелинов не знает, что она была в борделе. Чем еще можно так запугать ее?

— Будем надеяться, что тебе представится возможность самому спросить ее об этом. Что ты теперь собираешься делать?

— Прежде всего выяснить, кому задолжал Апкотт, погасить его долг.

— Чудесно. Думаю, что тогда леди вздохнет свободно и сможет подумать о других, более приятных вещах.

Эта идея брата пришлась Брайту по душе, и он решил немедленно выиграть солидную сумму, чтобы вытащить Апкотта из долгов.

Прямо из комнаты Ротгара он отправился ловить жирных голубей. Самым подходящим голубем был бы мистер Престонли, но в теперешнем положении могли сойти и другие, ему подобные. Играть с людьми, такими, как Апкотт, не имело смысла: они хоть и проигрывают, но много ли с них соберешь, да к тому же и играть с этими болванами неинтересно. Нет, ему нужны жертвы, которые заслуживают того, чтобы быть догола раздетыми, и они должны быть сильными противниками.

Мистер Престонли подходил Брайту как нельзя лучше, но, к сожалению, он не встретил его. Брайт зашел к «Вайтсу» и присоединился к игре в макао, но она шла вяло и по низким ставкам, поэтому через час он поднялся и ушел, унося с собой всего около сотни гиней. В «Кокосовой пальме» играли по-крупному, но он не нашел для себя достойного партнера, поэтому, понаблюдав немного за игрой, двинулся дальше по заранее намеченному маршруту.

У «Харкерса» Брайт незаметно для себя собрал пятьсот гиней. Он выиграл бы и больше, но ему сильно мешал один отчаявшийся игрок, который проиграл больше, чем мог себе позволить. Брайту очень хотелось помочь ему, но он вовремя вспомнил слова Эндовера, который говорил, что нельзя спасти всех погибающих, иначе и сам погибнешь.

Брайт продолжал играть и обыграл еще парочку игроков, но проигравшийся, чье имя было Нортон, не давал ему покоя. Самое лучшее было бы воспользоваться советом Ротгара и еще глубже втянуть его в игру, чтобы для него это послужило хорошим уроком, а уж потом разорвать его долговые обязательства. Но Нортон был человеком достойным на вид, пожилым и мог не допустить такой благотворительности.

Брайт пошел на сделку с совестью и дал Нортону возможность отыграть пятьдесят гиней, затем быстро поднялся и покинул игорный дом, моля Бога, чтобы он не стал для Нортона причиной новых несчастий.

В следующем игорном доме «У миссис Марлоу» у него произошла незабываемая встреча с неким французом, который внешним видом походил на павлина. Одетый в костюм, украшенный лентами и цветами, сильно надушенный, он производил впечатление безмозглого дурака. Он бездумно бросал карты, казалось, не вникая в суть игры.

Но это был настоящий, профессиональный игрок, явный хищник. Брайт наслаждался игрой с ним, так как играл тот просто мастерски: после нескольких партий с равным счетом француз с интересом посмотрел на него и усмехнулся.

— Все понятно, монсеньор, — сказал он.

— Неужели? — ответил Брайт. — Вы новичок в Лондоне?

— Vraiment*. А вас здесь хорошо знают?

* Действительно (фр.)

— Я известен своим везением. Лорд Арсенбрайт Маллорен к вашим услугам.

Француз изогнул подкрашенную бровь.

— Enchantй*, милорд. Это больше, чем простое везение.

* Счастлив (фр.)

Брайт собрал деньги и поднялся из-за стола.

— Возможно.

Брайт покинул респектабельное заведение миссис Марлоу, когда начал заниматься рассвет, а его энтузиазм постепенно затухал. Он направился к Мальборосквер, зная, что по дороге домой есть еще один игорный дом. Усталость вела его домой, но взятый на себя долг привел к «Данте».

Хозяин игорного дома утверждал, что Данте его настоящее имя, но Брайт сильно сомневался в этом. Он был уверен, что хозяину просто нравилось, что его заведение называли «Ад», и он выбрал себе в качестве псевдонима имя великого поэта. Это было место, где играли по-крупному и без всякой пощады.

Заведение было грязным, изобилующим крысами и пропахшим мочой. Опущенные занавески и коптящие свечи делали его еще более зловещим. Самое подходящее место для жуликов и карточных шулеров. Брайт часто задавался вопросом, почему это место, похожее на ад, так влекло к себе даже самых искусных игроков? Однако оно считалось модным, и здесь постоянно собирался определенный круг людей.

Это было логово хищников, и сейчас Брайт искал одного из них. Его острый взгляд сразу нашел его, и Брайт направился к нему через набитую народом комнату, кивком головы приветствуя по пути знакомых. Взяв стул, он подсел к маленькому круглому столику.

— Привет, Кутбертсон.

Смуглый человек поднял голову и с удивлением посмотрел на него.

— Лорд Арсенбрайт? Какая честь.

У Брайта промелькнула мысль, что Кутбертсон еще ничего не знает о его связи с Порцией, а поэтому не подозревает, как сильно он его ненавидит.

— Я слышал о вас как о хорошем игроке. Хотелось бы проверить это на деле.

Глаза человека забегали, но в этом игорном доме никто не имел права отказываться играть.

— К вашим услугам, милорд, — ответил Кутбертсон.

— Пикет?

Брайт намеренно выбрал эту карточную игру, которая требовала особого искусства. Он не хотел полагаться на волю случая.

Кутбертсон стал, нервничая, кусать губы, но ему ничего не оставалось делать, как согласиться, так как к этому времени вокруг них собралась толпа зевак, которые, подобно крысам, разносящим заразу, могут разнести по всему городу слух о его трусости.

Синьор Данте самолично принес свежую колоду карт и остался понаблюдать за игрой.

Брайт сталкивался с Кутбертсоном то здесь, то там, но никогда не играл с ним. Брайт не входил в потенциальное число жертв Кутбертсона. Он просто был ему не по зубам.

Первые несколько ходов Брайт присматривался к игре Кутбертсона, стараясь определить его умение, и сразу понял, что тот мошенник. Однако, играя с Брайтом, он даже и не пытался мошенничать — это было бы просто безумием. Он старался играть честно, но ему не хватало ума и определенного умения, которого требовала эта игра.

Брайт начал выигрывать. Рассчитывая оптимальные комбинации своих карт, Брайт время от времени давал ему возможность выигрывать небольшие суммы, чтобы тот не мог прекратить игру: встать из-за стола при выигрыше считалось дурным тоном.

Вскоре перед Брайтом уже лежало триста гиней, именно та сумма, которую проиграл Кутбертсону Оливер, а расплачиваться за нее пришлось Порции. Потом Брайт выиграл еще сотню гиней, но тут вспотевший от напряжения хищник попросил пощады.

— Милорд, должен признать, что сегодня удача на вашей стороне, — сказал он. — Я проиграл. Давайте прекратим игру.

— Как, уже? Мне хотелось бы еще поиграть с вами, сэр.

— К сожалению, я приглашен на обед, милорд, — заявил, поднимаясь из-за стола, Кутбертсон.

Брайт тоже поднялся и отвесил своему противнику шутливый поклон.

— Я в отчаянии. Вы доставили мне неописуемое удовольствие.

— Я рад, милорд, — ответил Кутбертсон, но по всему было видно, что ему не терпелось поскорее уйти.

Он вышел из игорного дома, но Брайт следовал за ним.

— Я провожу вас немного, Кутбертсон.

— Очень опрометчиво с вашей стороны, милорд, — ответил Кутбертсон, лицо которого исказилось от злости.

— Очень опрометчиво угрожать мне, — спокойно ответил Брайт.

— Я вовсе не хотел… — поспешил заверить его Кутбертсон, за плечом которого появился его прилипала.

— Отлично. Вы отобрали деньги у одного моего знакомого — сэра Оливера Апкотта, и это мне совсем не понравилось.

Человек отпрянул назад:

— Я не знал, милорд.

— Несомненно, но я исправил вашу ошибку. Я уверен, что вы теперь довольны.

— Я дрожу от восторга, — огрызнулся Кутбертсон.

— Уверен, что это так. Я встретил очаровательного молодого человека «У миссис Марлоу»…

— И что?

— Это был француз. Он рассказал мне, какие восхитительные игорные клубы имеются в Париже, и мне захотелось побывать там.

— За чем же дело стало?

— Я сейчас очень занят, а у вас масса свободного времени, чтобы совершить это путешествие. Глаза Кутбертсона сузились.

— У меня нет желания путешествовать.

— Приняв в расчет все за и против, вы найдете это путешествие увлекательным.

С этими словами Брайт повернулся и зашагал к дому, прислушиваясь к тому, что творится у него за спиной, и готовый в любой момент драться за свою жизнь, но сзади было все тихо.

Впервые дом Ротгара, который раньше он считал тюрьмой, казался ему необычайно уютным.

Порция сидела в отведенной ей комнате и задумчиво смотрела на языки пламени в камине. События прошедших суток могли довести до безумия кого угодно, но, слава Богу, все кончилось, и она начала понемногу успокаиваться.

Сообщение маркиза об отказе его брата жениться на ней ударило всех как обухом по голове. Лорд Трелин побагровел от гнева. Нерисса притворно ужаснулась, но было видно, что она вне себя от ярости.

Видя произведенное на них впечатление. Порция не могла скрыть радости, но в глубине души она опасалась за последствия такого решения.

— Решение моего брата является окончательным, — спокойно продолжал маркиз, не замечая гнева Трелинов, — и я его вполне разделяю. Не произошло ничего страшного, чтобы следовало так торопиться со свадьбой. Слишком поспешный брак может бросить тень на репутацию мисс Сент-Клер. Мой брат посватается к ней в другой, более благоприятной обстановке.

— Он больше никогда не переступит порог моего дома! — закричал лорд Трелин, трясясь от гнева.

— Насколько я понимаю, мисс Сент-Клер хочет вернуться домой в Дорсет, и у вас больше не будет неприятностей, лорд Трелин.

— Мы не собираемся оплачивать ее дорогу, — резко ответила Нерисса.

— Но у меня есть деньги! — возразила Порция.

Маркиз посмотрел на Трелинов с таким удивлением, что они смутились.

— Я взял их на сохранение, глупышка, — закричал Трелин, со злостью глядя на Порцию. — Не считаешь же ты, что я украл их!

— Нет, кузен, конечно же, нет, — ответила Порция, довольно улыбаясь. — Просто я хотела сказать, что у меня есть средства, чтобы хоть завтра вернуться домой.

— Ну и убирайся! — огрызнулась Нерисса. — Мы хотели устроить тебе пышную свадьбу, а ты относишься к нам, как к злодеям. Пропади ты пропадом в своем грязном, вонючем Дорсете!

— Леди Трелин, — оборвал ее муж, — вы забываетесь. Помните о своем христианском долге. Во всем виноват лорд Арсенбрайт и его недостойное поведение, и я ему этого никогда не прощу. Кузина Порция нуждается в вашей защите, а вы осыпаете ее бранью.

Кузина Порция не нуждалась ни в чьей защите, но она позволила Нериссе, моментально сменившей гнев на милость, увести себя. Она ожидала, что Нерисса, убедившись в том, что муж не слышит ее, снова станет браниться, но в это время к кузине подошла горничная и протянула записку.

— От вашей портнихи, миледи, — сказала она. Нерисса осторожно развернула записку и стала читать. Лицо ее потемнело, губы плотно сжались.

— Опять отсрочка. Эти люди совершенно невыносимы! — Она смяла записку и бросила ее в огонь.

«Почему записка от портнихи так разозлила Нериссу?» — думала Порция, глядя, как листок бумаги превращается в пепел.

Внезапно лицо Нериссы осветилось улыбкой.

— Дорогая, ты можешь простить меня? Я чуть не лопнула от злости, когда узнала, что Маллорен отказывается жениться. Мне так обидно за тебя.

Порция хорошо понимала, что гнев Нериссы был вызван упущенной возможностью получить обратно свое письмо, но она решила подыграть ей.

— Что можно ждать от такого человека, как Маллорен!

— Вот именно! Негодяй! Ящерица! Таких надо уничтожать! Он должен получить по заслугам!

— Остановись, Нерисса. Уничтожая его, ты погубишь и меня.

— Но мы должны заставить его страдать.

— Для меня лучше забыть все и вернуться домой.

— При чем здесь ты? Ты всего лишь маленькая серая мышка. Я должна придумать, как ему отомстить, — вслух размышляла Нерисса.

— Прошу тебя, не надо.

Но Нерисса не слушала Порцию.

— Всего лишь одно слово… — шептала она.

Порция убежала в свою комнату, надеясь в душе, что месть Нериссы не состоится. И вот сейчас она сидела у камина, борясь с желанием побежать к Брайту Маллорену и рассказать ему о замысле Нериссы.

Если бы Оливер не приезжал в Лондон и не увлекся здесь картами, как счастливы бы они были! А сейчас он уйдет в армию и, возможно, умрет где-нибудь на чужой земле. Под тяжестью долгов их семья будет бороться за свое существование, а она сама навсегда останется жить с разбитым сердцем.

Она должна смотреть в глаза правде, а правда заключается в том, что Брайт Маллорен проник к ней в сердце, затем отказался от нее, и теперь они уже никогда не встретятся.