Шенандоа сидела на краешке кровати, размышляя, что хорошо бы иметь ночную сорочку поосновательнее, нежели ее тонкая шелковая рубашка. Ах, как жаль, что в седельной сумке нашлось место только для зеленой атласной блузы! Улучив момент, пока Роже отвернулся, она поспешно скинула платье и скользнула под одеяло, натянув его до самого подбородка.

А потом снова оглянулась на Роже. Лампа у постели мягко освещала широкую спину – он не спеша мыл руки и лицо. Черная рубашка висела на стуле. Шенандоа опять захотелось погладить его, прикоснуться пальчиками к буграм мышц, перекатывавшихся под его гладкой кожей.

Однако эти мысли надо поскорее выбросить из головы. И так предстоящая ночь в одной постели обещала стать нелегким испытанием выдержки. Они здесь для того, чтобы освободить сестру – и не более. И следует думать не о Роже, а о судьбе Арабеллы.

А он, покончив с умыванием, обернулся к ней с улыбкой:

– Не много ли на тебе одеял?

– Ночью будет холодно.

– Только не рядом со мной.

Она ничего не смогла поделать с румянцем, залившим ее до корней волос. И забормотала, глядя в сторону:

– Роже, но мы...

– Нет. Лучше вообще молчи. – Он расстегнул ремень, пододвинул к кровати стул и положил кобуру так, чтобы при необходимости иметь возможность мигом выхватить свой кольт.

– А как же дверь?

– Но ведь теперь здесь буду я. А кроме того, не следует возбуждать лишних подозрений: вдруг кто-то сунется сюда и решит, что нам есть что скрывать?

Шенандоа с тревогой покосилась на дверь. Если бы не Роже, она не смогла бы сомкнуть глаз с незапертой дверью.

– Шенандоа, я не думаю, что нас побеспокоят. Те, кто еще сидит внизу, скоро разойдутся по домам. И в таверне не останется посторонних.

– Ну ладно. Придется снова тебе поверить, – промолвила она и задула лампу.

– Все будет хорошо, – улыбнулся он. – Постарайся на время позабыть, что здесь творится, и как следует выспаться.

В маленькое оконце лился лунный свет, погрузив их кровать в поток серебра и теней. Шенандоа почувствовала, как тюфяк прогибается под тяжестью тела Роже, который сначала уселся, а потом лег, закинув руки за голову.

Сна не было ни в одном глазу. Все, что она ощущала, – это близость Роже, его горячее тело и его деликатное старание не прижиматься к ней слишком тесно. Не в силах больше оставаться неподвижной, она резко повернулась на бок – и обнаружила, что оказалась еще ближе к нему. В лунном свете четко проступал его мужественный профиль.

– Роже? – сказала она шепотом, не желая будить его, если он заснул.

– Что? – тихонько откликнулся он.

– Я думала, ты спишь.

– Нет. Я же обещал оставаться на страже.

– Ты что, вообще не будешь спать?

– Скоро рассветет, и тогда я смогу заснуть.

– Но это не очень честно!

Он обернулся и увидел над сползшим одеялом нежные округлости ее грудей, прикрытых лишь тонкой сорочкой. Нежная улыбка мелькнула па его чувственных губах:

– До, мне все равно вряд ли удастся заснуть.

– Почему? – У нее вдруг перехватило дыхание.

– По-моему, ты сама знаешь.

– Нет. Не знаю.

Роже с силой зажмурился, открыл глаза и попросил:

– Шенандоа, поправь одеяло. Мне и так нелегко.

– Но ты же вообще не укрыт.

Роже удивленно посмотрел на нее, а потом на свой обнаженный торс. Он так и лег в кровать, не сняв штаны и сапоги на случай тревоги. Наконец он снова обратился к ней:

– Это совсем другое дело.

– Но почему? – лукаво улыбнулась она.

– Черт побери, Шенандоа! – рассердился Роже. – Поправь одеяло и спи!

– Нет, – она стащила одеяло еще ниже, и сорочка соскользнула, приоткрыв округлое белоснежное плечо.

Роже напрягся всем телом и прошипел, не отрывая глаз от соблазнительного плечика:

– Шенандоа, я дал тебе слово. Я обещал, что ты можешь ничего не бояться, лежа рядом со мной – и так оно и будет, если не перестанешь дразнить меня подобным образом. Я ведь все-таки сделан не из...

– Я тоже.

– Что ты сказала?

– Обними меня, Роже. Я не могу без тебя.

Роже с трудом перевел дыхание, потупил глаза и привлек ее к себе. Шенандоа с улыбкой позволила одеялу сползти до пояса. Она слышала, как гулко бьется сердце в широкой груди, на которой так уютно было прятать разгоряченное лицо. Курчавые светлые волосы щекотали нос, и она потерлась о грудь, чтобы не расчихаться.

– Черт побери, Шенандоа. Не надо.

Она заглянула ему в лицо. Упрямо сжав губы, он старательно смотрел куда-то в угол комнаты.

– Это беспокоит тебя? – поинтересовалась она, начиная находить удовольствие в том, каким влиянием, оказывается, обладала. Прежде она и не подозревала, что мужчины могут подчиняться такого рода власти. И это позволило ей с меньшей тревогой воспринимать свою странную реакцию на близость Роже.

– Ты, плутовка, отлично все знаешь сама. Только попробуй еще, и я запихаю тебя в самый угол кровати!

– Не делай этого, – прошептала она и снова потерлась лицом о его грудь, смакуя возникавшие при этом ощущения.

Его сердце забилось быстрее, а руки напряглись. Тогда она поцеловала жесткие завитки волос, не в силах удержаться.

Роже резко сел, отпихнув ее от себя.

– Какого дьявола ты добиваешься?! Шенандоа лишь покаянно понурила голову:

– Я сама не знаю, Роже. Мне ужасно захотелось приласкать тебя! Прости. Тебе, наверное, это показалось неприятным?

Лицо Роже внезапно разгладилось. Он снова обнял ее и, погладив по голове, промолвил:

– До, я все время забываю, как ты невинна. Стоит поглядеть на тебя, вспомнить, где тебе приходится работать, со всеми этими типами вокруг...

– И что дальше? – она с трудом вникала в смысл его речей. Так чудесно было снова очутиться в кольце его рук, насладиться его теплом и вслушиваться в гулкое биение сердца...

– Словом, я хочу объяснить, что мне, конечно же, приятна твоя ласка. Приятна и желанна настолько, что лишает здравого смысла. И я подумал, будто ты дразнишь меня.

– Но зачем мне это делать? – удивилась она, заглянув ему в лицо.

Утонув в сиянии чудесных изумрудных очей, Роже едва ли не с отчаянием произнес:

– Просто невероятно, как такая заправская картежница умудрилась остаться настолько невинной!

– Ну, не настолько уж я невинна! – возразила Шенандоа.

– Неужели?

– Я повидала достаточно для того, чтобы иметь представление об отношениях мужчин и женщин.

– Отлично. Тогда докажи это на деле. Шенандоа приподняла голову и заглянула в его глаза. В них светился юмор, но одновременно и страсть, и дерзкий вызов. Игрок по натуре, она еще ни разу в жизни не пасовала перед вызовом. Тем более не собиралась пасовать сейчас – просто не смогла бы. Вот только страшно было показаться чересчур глупой.

Шенандоа никогда прежде не случалось первой начинать целоваться, однако за последние несколько дней Роже успел преподать ей немало полезных уроков. И теперь она не колебалась. Трепетные пальчики погрузились в белокурые волосы, впитывая их шелковое тепло. Она блаженно улыбнулась, неотрывно глядя в пронзительные синие глаза. А потом наклонилась так, чтобы затвердевшие соски коснулись широкой мускулистой груди, и припала к его губам.

У Роже вырвался стон. А она опустила руки и гладила напряженные плечи и грудь, упиваясь тем, как его тело откликается на ласку. Ободренная собственным успехом, Шенандоа коснулась мягких, податливых век легкими поцелуями. Настала очередь кончика носа и щек, которые она целовала, слегка поглаживая языком.

– Ты опять дразнишь меня, Шенандоа! – простонал Роже.

– Нет. Я просто тебя ласкаю. Мы ведь не обговаривали ласки в условиях сделки.

Роже громко охнул, но продолжал оставаться неподвижным.

– Я должен был предусмотреть и эту подробность!

– Ну уж нет! – рассмеялась она. – Теперь моя очередь устанавливать правила!

Он зажмурился, всем своим видом стараясь показать раздражение, однако Шенандоа знала, что он испытывает совершенно иные чувства, – об этом говорило все его сильное, страстное тело. Не спуская с него глаз, она погладила мощную грудь. Маленькая ладошка на миг задержалась там, где лучше всего прощупывалось бешеное биение сердца. Потом она скользнула вниз, еще ниже, во впадину вокруг пупка, но не двинулась дальше, хотя даже в неверном лунном свете было ясно, что застежка на его джинсах вот-вот лопнет под напором неистовой плоти. Чувствуя, как затвердели мускулы его живота, Шенандоа опять восхитилась той необычной властью, которой оказалась наделена.

Порывисто обняв Роже за шею, она поцеловала его – горячо, страстно, хотя остро чувствовала, что желает большего, намного большего. Роже с готовностью раздвинул губы, позволив ее языку проникнуть глубоко к себе в рот – как делал недавно сам. Поцелуй затянулся, и она прижималась к нему все теснее, сама не зная, как утолить этот необычный, странный голод, снедавший тело. Роже сказал правду – она ничего не знала толком про то, что происходит между мужчиной и женщиной в такие минуты.

Неохотно прервав поцелуй, она взглянула на него помутившимся от страсти взором и шепнула:

– Роже, я...

– Ты бы хотела, чтобы я научил тебя остальному? – хрипло и завороженно спросил он.

Шенандоа поколебалась всего лишь долю секунды и решительно кивнула:

– Да.

Сильные руки сжали до боли и опрокинули ее навзничь, так, что теперь он навалился на нее всем телом. Покрывая лицо и шею Шенандоа мелкими, нетерпеливыми поцелуями, он то и дело возвращался к губам, словно не в силах был насытиться их восхитительным вкусом.

Наконец поднял голову и промолвил:

– Шенандоа, я больше не в силах терпеть. Ни один мужчина не вынесет такую пытку!

Она улыбнулась и запустила пальцы в его волосы:

– Это вовсе не пытка, Роже.

– Ну что ж, посмотрим, как скоро ты передумаешь.

Крепко прижав ее руки к кровати, он до конца откинул одеяло и медленно, но решительно раздвинул ей ноги коленом, не отрывая взгляда от прекрасного ошеломленного лица. И вот наконец он смог улечься между ее ног.

У Шенандоа вырвался стон при мысли о том, как далеко все зашло. Неподвижная, беззащитная, она оказалась целиком во власти Роже. И уже захотела вырваться из сильных рук, прижимавших ее к кровати. Попыталась отпрянуть от того твердого, горячего, что упиралось в самое потаенное место. И тут же застонала снова: Роже начал двигаться, и тело само откликнулось на завораживающий ритм его бедер.

Ей стало не до борьбы: захотелось чего-то еще, чего-то большего. А Роже тем временем нашел ее груди, и трепетный влажный язык начал игру с чувствительными бутонами сосков. Шенандоа вся подалась навстречу, отвечая ему со страстью, которая для нее самой явилась неожиданностью.

– Роже, Роже!.. – шептала она его имя, словно некую молитву о спасении души.

– До... – вторил он хрипло, с еще большим нетерпением покрывая поцелуями грудь и губы, наполняя жгучим пламенем медвяную глубину ее рта...

Внезапно дверь в номер с легким скрипом распахнулась. Роже мгновенно застыл. Шенандоа затаила дыхание, разом ощутив неудобство от навалившегося на нее горячего, потного тела. Возврат в реальность подействовал как ушат ледяной воды. Роже по-прежнему был напряжен – но теперь не от страсти, а от ожидания неведомой опасности.

Дверь скрипнула еще раз, и по комнате прошелестели осторожные шаги. Роже неслышно перекатился на бок, зажав Шенандоа рот, не позволяя проронить ни звука. Она отлично поняла молчаливый приказ и оставалась неподвижной, выжидая, что предпримет Роже.

Неясная тень проскользнула мимо кровати, убедилась, что парочка крепко спит, и направилась к их седельным сумкам. Доставшийся Шенандоа этой ночью выигрыш лежал в одной из них на самом верху.

Незваный гость засунул деньги к себе в карман и вытащил кинжал. Острое лезвие серебристо блеснуло под луной.

Пока темный силуэт двигался обратно к кровати, Роже удалось незаметно вытащить из потайных ножен свой кинжал: кобура с кольтом оказалась с той стороны, где лежала Шенандоа. И как только тень угрожающе нависла над нею, Роже нанес удар по руке, державшей клинок. Нападавший выронил оружие и с воплем боли и ужаса ринулся прочь, стараясь вытащить из руки кинжал Роже.

Роже соскочил с кровати и вцепился в незнакомца. Оба с грохотом рухнули на пол. Пока они боролись, Шенандоа удалось зажечь лампу. Увиденное наполнило ее ужасом. Нападавший сжимал в руке кинжал Роже, а тот... был безоружен. Господи, в их номер пробрался негодяй Альфредо, надеясь вернуть то, что считал своим, и попутно прикончить обоих обидчиков. Ред говорил правду. Они успели обзавестись смертельным врагом.

Несмотря на зиявшую в руке глубокую рану, Альфредо все же был опасным противником, да к тому же ему удалось завладеть кинжалом. Извернувшись, Роже все-таки выбил у испанца оружие, но в тот же миг Альфредо выхватил из-под жилетки пистолет. Ствол качнулся у самого виска Роже – мол, отойди назад. Роже отступил, но при этом вынудил противника повернуться так, что Шенандоа оказалась у испанца за спиной.

Господи, ведь Роже нужна помощь! Лихорадочно озираясь, Шенандоа увидела кинжал, оброненный Альфредо, – он так и лежал на кровати. Схватив оружие, она двинулась на Альфредо. Но рассохшиеся половицы скрипнули под ее босыми ступнями, и Альфредо повернул голову. Не растерявшись, она ударила его по руке – пистолет упал, разрядившись в пол, а Шенандоа ловко перебросила кинжал Роже.

Одним мощным броском он настиг Альфредо и прижал к его горлу лезвие кинжала. Шенандоа подобрала клинок Роже, встала рядом, готовая ударить.

– Проверь коридор, Крошка До, – приказал Роже.

Шенандоа поставила у порога лампу и толкнула ногой дверь. Затем осторожно выглянула в коридор – никого. Она вернулась в комнату и закрыла дверь. Аккуратно поставив на место лампу, подошла к Роже.

– Проверь, нет ли у него еще оружия. Стараясь не испачкаться в крови, струившейся по рукаву испанца, Шенандоа обыскала Альфредо. У того оказался охотничий нож и еще один пистолет. Швырнув оружие на кровать, она крикнула:

– Это все!

Роже, ослабив хватку у горла противника, прорычал:

– Ты и вправду вообразил, что можешь рыскать здесь и убивать людей?!

– Еще никто в жизни не смел так обращаться со мной! – оскалился Альфредо по-волчьи.

– Это не причина для убийства женщины. Альфредо плюнул в сторону Шенандоа. Роже тряхнул негодяя изо всех сил.

– Только попробуй повторить – и угодишь стервятникам на завтрак!

Как только Роже разжал руки на его горле, Альфредо одернул жилет, вынул из кармана носовой платок и кое-как стянул рану.

– Решил убить меня – так не тяни время.

– Я не стану тебя убивать по одной причине – ты мне нужен.

Альфредо в изумлении уставился на рыжеволосого.

– Считай это предупреждением. И растолкуй другим «хомбрес» в округе, что Дирк не позволит никому из них ни путаться с его женщиной, ни залезть к нему в карман. Ясно?

Альфредо злобно оскалился и пробормотал:

– Ладно, ладно, понял!

– А теперь принеси извинения леди.

– Чего?..

– Ты слышал меня. Нынче вечером ты причинил Крошке До слишком большое беспокойство. Проси у нее прощения.

Альфредо неохотно повернулся к Шенандоа и прошипел сквозь зубы:

– Мои извинения, сеньорита.

– Достаточно! – рявкнул Роже. – А теперь проваливай, да держись от нас подальше!

Альфредо метнулся к двери, но задержался на полпути:

– Это еще не конец, сеньор! – И испанец скрылся во мраке ночи.

– Роже! – вскричала Шенандоа. – Ты не ранен? – И она торопливо принялась осматривать его с головы до ног. – Иди к свету! Ты же весь в крови!

Роже позволил отвести себя к умывальнику.

– Не пойму, твоя это кровь или его, – приговаривала Шенандоа, осторожно смывая алые пятна влажной тряпкой.

– Наверное, его.

– К утру ссадины могут воспалиться.

– Не важно. Это маленькое недоразумение – именно то, что надо.

– Что ты хочешь этим сказать? – Смывая кровь, она обнаружила лишь несколько царапин.

– Ясно как Божий день, что негодяй знаком с Брайтонами. Нынешнее происшествие – отличное доказательство того, что мы достоверно изобразили отпетых бандитов, – именно таких, которых Брайтоны были бы не прочь заполучить в свою шайку. Кроме того, они узнают про тебя. И если я не ошибаюсь, Теду Брайтону просто приспичит заполучить тебя. Что он и постарается сделать. Таким образом, Альфредо сыграл нам на руку.

– Ну что ж, я буду только рада, если ты прав. Хотя, честно говоря, никогда в жизни я так не пугалась. Он же мог тебя убить!

Роже потянул за тряпку в руке Шенандоа, привлекая ее к себе:

– А тебе было бы меня жаль?

У нее почему-то перехватило дыхание. Глубокие, темно-синие глаза Роже смотрели в самую душу.

– Конечно, мне было бы жалко! Он улыбнулся.

Она надула губы и растерянно потупилась.

– В конце концов кто-то должен спасти мою сестру!

– Черт побери! Женщина, ты действительно перешла все границы! – взревел Роже.

Весело хохоча, она отскочила и спряталась за кровать. Роже помчался следом, но Шенандоа успела забраться на кровать, в самую середину, подальше от его рук.

– Ну нет, так просто от меня не уйдешь! – воскликнул Роже, ринулся вперед и упал вместе с беглянкой на податливую перину.

– О нет, – пыхтела она, пытаясь вырваться.

– О да! – возражал он, пригвоздив ее к тюфяку. – Ну вот, а теперь снова скажи, почему ты была рада, что Альфредо не удалось меня убить?

– Потому что без тебя мне не добраться... – задыхаясь, бормотала она.

– Неверно! Начни снова!

– Потому что ты должен был защищать меня и привести к...

– Снова!

– Ты мне нужен...

– Вот именно! Я тебе нужен! – подтвердил он и накрыл ее губы поцелуем, подавляя все попытки что-то возразить.

Поцелуй был долгий, он не отпускал ее до тех пор, пока она не перестала вырываться и не затихла, покорившись его воле. Напряженно глядя ей в глаза, Роже сказал:

– Для меня ты гораздо опаснее, чем какой-то там Альфредо, Брайтоны и все бандиты, вместе взятые. И мне придется держаться от тебя подальше, если мы намерены живыми и здоровыми вернуться из Мексики.

– Не знаю, о чем ты говоришь, Роже, – лукаво улыбнулась она. – Из-за тебя у меня в голове словно что-то опрокинулось!

– О, я бы с большим удовольствием снова опрокинул ее... прямо на подушку! – И он решительно подтолкнул ее на край кровати. – Ну, а теперь спи. Я устроюсь в кресле.

– Не надо, Роже. Оставайся в кровати. Тебе же будет неудобно. А я засну моментально, как только лягу. Честное слово. Просто умираю от усталости!

– Вот и выспись хорошенько. Когда объявятся Брайтоны, будет не до отдыха!

– Но как же ты, Роже?..

– Я же сказал: спи! Обо мне не беспокойся. – Он встал, взял со стула свой кольт и уселся в кресло.

Шенандоа следила за ним, не в силах побороть враз навалившуюся сонливость. Вскоре веки ее сомкнулись сами собой. Она так и не почувствовала, когда Роже вернулся в кровать и обнял ее. Рассвет застал их крепко спящими, уютно прижавшимися друг к другу.