Было уже начало одиннадцатого, когда Марта осторожно тронула за плечо Аврору. Та нехотя открыла глаза.

— Я принесла вам завтрак, мисс, — объявила горничная, подложив подушки под спину Авроры и поставив ей на колени поднос. — Герцог спрашивал, не поедете ли кататься с ним, но я сказала, что вы еще спите, потому что безумно устали вчера. Надеюсь, вы не рассердитесь, мисс.

Что она испытывает? Разочарование или облегчение? Аврора сама не знала.

— Конечно, нет. Марта. Я, кажется, и с постели встать не смогу. Наверное, сегодня стоит взять пример с Калли и подольше полежать.

— Превосходная идея, мисс. Джейн, горничная старой герцогини, сказала, что ее хозяйка тоже решила нынче отдохнуть.

— Ты говорила с Уикемом? Джорджу лучше?

— Мастер Джордж прекрасно себя чувствует, успел позавтракать и отправился с герцогом, — улыбаясь, сообщила Марта. — Ешьте овсянку. Я сдобрила ее медом и принесла вам яйцо всмятку. И чтобы не осталось ни крошки! Надо же восстановить силы!

«Как приятно, когда тебя балуют!»— подумала Аврора, поднося ко рту ложку овсянки с медом и сливками. И что она себе навоображала вчера вечером? Валериан Хоксуорт слишком благороден, чтобы пытаться совратить сестру жены. Она просто переутомилась. Сначала длительное и нелегкое морское путешествие, а потом ни дня отдыха с той минуты, как они прибыли в Англию. Калли и слышать ни о чем не хотела, она постоянно вертелась в вихре развлечений и тащила за собой брата и сестру. Здесь, в деревне, по крайней мере можно будет перевести дух.

Аврора все утро провела в постели. Каландра тоже не показывалась — должно быть, не выходит из комнаты. Джордж и герцог не вернулись. Вдовствующая герцогиня отдыхала. Наконец девушка поднялась, оделась и пробралась в библиотеку, где нашла летопись семейства Хоксуорт, и уселась у камина. Вскоре появился дворецкий Питере и осведомился, не принести ли ей поднос с обедом.

— Уже поздно? — испуганно спросила Аврора.

— Почти час, мисс.

— Значит, никто не придет в столовую?

— Ее светлость и вдовствующая герцогиня просили принести им подносы наверх. Его светлость и мастер Джордж еще не вернулись. Они отправились на Молвернскую прядильню, а это довольно далеко. Вероятно, заехали на какую-нибудь ферму и там пообедали. Так что остались только вы, мисс.

— Я голодна, — пожаловалась Аврора.

— Может, подать еще и чай погорячее, мисс?

— Да, пожалуйста, — кивнула Аврора. — Спасибо, Питере.

Дворецкий слегка поклонился. Воспитанная девушка эта мисс Аврора, ничего не скажешь. Какая жалость, что ее сестрица совершенно другая! Капризная и неблагодарная, а ее горничная — дерзкое наглое создание. Остается надеяться, что они не окажут дурного влияния на Молл, доводившуюся Питерсу внучкой! Только бы девчонка тоже не вздумала задирать нос!

Аврора читала до тех пор, пока не наступили сумерки. Питере принес ей легкий обед, а лакей дважды подкладывал дров в камин. Наконец в библиотеке появилась горничная и стала зажигать лампы. Аврора поставила книгу на полку и поспешила наверх, переодеться к ужину. Она так и не знала, приехали ли герцог и Джордж. Калли, очевидно, не посылала за ней. Интересно, сколько еще будет дуться сестра? Пора бы сменить гнев на милость!

Войдя в гостиную, девушка увидела Джорджа и Валериана, явно поджидавших ее. Калли и вдовствующая герцогиня все еще не пришли в себя. Джордж был оживлен и разговорчив — ему не терпелось поделиться впечатлениями с сестрой.

— Я посмотрел, как организованы здешние прядильни, и думаю положить тот же принцип в основу новой фабрики по розливу рома, которую собираюсь выстроить на острове, — объявил он. — Но сначала, однако, надо заключить контракты на продажу рома. Вы знаете кого-нибудь в морском министерстве, кто мог бы нам помочь, Вал?

Аврора молча ела, предоставив мужчинам вести беседу. Уже к концу ужина герцог все-таки обратил на нее внимание:

— Вы нынче видели Каландру, Аврора? Девушка испуганно встрепенулась:

— Что? Простите, Валериан, я задумалась и не расслышала.

— Вы видели Каландру? — повторил герцог.

— Нет. Я провела все утро в постели, а днем читала в вашей библиотеке, — пробормотала Аврора, отводя от него глаза.

— Как вы нашли библиотеку? Неплохая?

— Неплохая?! Да я в жизни ничего подобного не видела! — восторженно воскликнула девушка. — Но, надеюсь, вы не рассердитесь, что я без спроса вторглась туда, Валериан?

— Вовсе нет. А что вы читали?

Темно-синие глаза не отрывались от лица девушки словно умоляя ее поднять голову, но Аврора лишь гуще краснела.

— Я наткнулась на историю семейства Хоксуорт. Крайне занимательно, — выдохнула она и, все еще чувствуя на себе его взгляд, обратилась к брату:

— Ты обязательно должен посмотреть библиотеку, Джордж. Там несколько полок с книгами по греческой истории, а я знаю, как ты ей увлекался.

— О да, я с удовольствием провел бы там какое-то время! — разволновался Джордж.

— Почему бы вам не отвести Джорджа в библиотеку после ужина? — предложил Валериан. — А я должен проведать Каландру. — Поднявшись из-за стола, он вежливо поклонился. — Желаю вам обоим доброй ночи.

Оставив брата и сестру, Валериан немедленно поднялся наверх, но, вместо того чтобы постучаться к жене, вошел к себе. Там уже ждал верный Браун, который помог герцогу умыться и раздеться. Отказавшись от ночной рубашки, предложенной камердинером, он накинул тяжелый шелковый халат и отпустил слугу. Браун невозмутимо удалился, прекрасно понимая, что сейчас произойдет, и зная также, что не осмелится ни словом обмолвиться об этом остальным слугам. Пусть женщины сплетничают, он нем, как рыба.

Открыв смежную с покоями жены дверь, герцог вошел в комнату. Каландра сидела у туалетного столика. Салли расчесывала длинные волосы хозяйки. Валериан подошел ближе и взял серебряную щетку из рук горничной — Можете идти, Салли, — обронил он. — Вы сегодня больше не понадобитесь. Молл, вы тоже свободны.

Герцог принялся приглаживать густые пряди Каландры.

— Сколько раз ты проводишь щеткой по волосам? — осведомился он.

— Двести, — коротко бросила Калли. Валериан стал считать вслух, полный решимости не ссориться с женой. Возможно, теперь, когда они наконец вернулись домой, Каландра поймет, что он не намерен больше сносить ее капризы, и добровольно отдастся мужу. И согласится родить ребенка…

— Двести, — объявил он, откладывая щетку, и, повернув жену лицом к себе, наклонился, чтобы поцеловать.

Но та с выражением крайнего отвращения поспешно отстранилась.

— О Валериан, опять? Ну что вам надо? — холодно произнесла она.

— Ты моя жена, — спокойно ответил герцог.

— И это дает тебе право донимать меня своими животными страстями? — взвизгнула Калли. — Какая несправедливость!

«Да что это с ней?»— удивился Валериан. Он никогда не был груб или жесток с Калли, особенно в тех редких случаях, когда приходил в ее комнату.

Герцог перевел дыхание, стараясь успокоиться.

— Почему ты избегаешь близости со мной, Каландра? — спросил он. — Находишь меня непривлекательным? Скажи, чем я могу угодить тебе, дорогая?

— Если ты действительно хочешь этого, Валериан, оставь меня в покое и позволь вернуться в Лондон.

Вспышка внезапной ревности почти ослепила его. И дело не в том, что он любил эту пустую, тщеславную женщину, ставшую его женой! На карту поставлена гордость и честь Хоксуортов.

Сжав руки Каландры, Валериан рассерженно выпалил:

— Это Тратерн? Ты увлечена им? Он твой любовник? Запомни, Каландра, больше ты не станешь изменять мне, пока не родишь наследника. Только тогда я разрешу тебе уехать, а до тех пор будешь сидеть здесь!

— Тратерн? — искренне поразилась Калли, но тут же рассмеялась. — Да, он, пожалуй, красив, но у меня нет любовников. Ты единственный, кто истинно познал меня, в библейском смысле, конечно. Просто я терпеть этого не могу! Ненавижу, когда ты втискиваешь свой… придаток в мое тело, пыхтишь и стонешь при этом, пока не изольешься отвратительно липкой жидкостью. Не принуждай ты меня снова и снова, я была бы самой счастливой женщиной на свете! Но ты явился вновь, значит, все начинается сначала!

— Ты ненавидишь только меня или всех мужчин? — ошеломленно выдавил Валериан.

— Всех, — откровенно призналась Каландра. — Не выношу этого, я уже говорила тебе! Чувствовать себя раздавленной чьим-то телом — как противно! Да еще этот запах… Меня просто тошнит! И мне омерзителен весь этот процесс! Так неделикатно! Не желаю больше видеть тебя в своей постели! А попытаешься меня заставить — стану кричать, пока не подниму на ноги весь дом! Ну а теперь, когда я достаточно ясно все объяснила, может быть, наконец уйдешь?

Господи, ему срочно надо выпить что-нибудь покрепче, но для этого придется уйти к себе, а он не привык отступать!

Изо всех сил стараясь не терять самообладания, Валериан невозмутимо осведомился:

— Когда ты поняла, что тебе нестерпима мысль о мужчине в твоей постели, Каландра? Ведь твоя мать наверняка говорила, что супруги соединяются, желая произвести на свет детей.

— С того момента, когда ты впервые коснулся меня, — поспешно ответила она. Слишком поспешно.

— Нет, — покачал головой герцог, — ты лжешь. — Он крепче стиснул ее запястье. — Говори правду. Каландра!

— Я была девственна, когда мы поженились! Невинна! — прорыдала она.

— Знаю, — чуть спокойнее заметил Валериан. — Скажи мне!

— Когда мне было лет восемь, к нам на остров зачастил один плантатор с Барбадоса. Он постоянно ездил по делам на Ямайку и по пути останавливался у нас. Привозил маме известия о родных и друзьях. И хотя она не ладила с семьей, все же интересовалась жизнью когда-то близких ей людей. Этот плантатор был настоящим гигантом и почему-то из всех детей отдавал предпочтение мне — сажал к себе на колени, щипал за щечки, твердил, что я самая красивая малышка в мире. Я стала замечать, что он старается остаться со мной наедине. Лез под платьице, касался тех мест, до которых я сама боялась дотронуться. Мне это не нравилось, но он всегда отвлекал меня, подкупал конфетами и сладостями и повторял, что это наш маленький секрет. Как-то он поставил меня перед собой, достал из панталон свой , и велел мне подержать его. В этот момент вошла Марта. Она спасла меня от негодяя и велела ему немедленно убираться, угрожая рассказать всем о его мерзостях. Потом она увела меня и устроила настоящий допрос: хотела знать, что он сделал со мной. А потом запретила говорить об этом, объяснив, что иначе меня посчитают испорченным товаром и распутницей и ни один порядочный молодой человек не захочет на мне жениться. — Каландра горько рассмеялась. — К тому времени я уже знала, что не смогу вынести мужских объятий.

— Значит, ты понимала, что происходит между мужем и женой, не желала этого, но все же вышла за меня? Почему, Каландра? — допытывался герцог.

— Хотела стать герцогиней, — без обиняков ответила она, — и потом при первой встрече ты показался мне настоящим красавцем. Я думала, что сумею преодолеть свою антипатию, по крайней мере до того времени, пока не рожу тебе одного-двоих детей. И была уверена, что потом ты заведешь любовницу и я получу свободу до конца дней своих. Я в самом деле считала, что смогу продержаться. Клянусь!

— Так или иначе, придется меня терпеть, Каландра, — твердо объявил герцог. — Либо ты соглашаешься, либо я подам прошение о расторжении брака по причине твоего уклонения от супружеских обязанностей. Выбирай! Мне очень жаль, но я должен иметь наследников.

— Ты не отделаешься от меня! — вскричала Каландра. — Мне нравится быть герцогиней! Ты жесток и безжалостен, Валериан! Но если попытаешься исполнить угрозу, я расскажу всем, что ты порочный, грязный развратник, и ни одно порядочное семейство не осмелится отдать тебе в жены свою дочь. Ты никогда не получишь наследников. Валериан! Никогда! Никогда!

Она не подозревала, что у Валериана Хоксуорта неукротимый нрав, который тот ухитряется сдерживать и редко позволяет себе терять самообладание. Но теперь клокочущая ярость вырвалась наружу.

— Ты смеешь бросать мне вызов, мраморная Венера с ледяным сердцем?!

Каландра отступила, испуганная бешенством, горевшим в почерневших от гнева глазах, но герцог успел схватить ее за волосы и намотать длинные пряди на кулак, постепенно подтягивая жену к себе.

— Ты подаришь мне наследника. Каландра, — процедил он сквозь зубы. — И поскольку желаешь оставаться герцогиней, исполнишь свой долг.

Он запустил пальцы в вырез ее рубашки и рывком разорвал тонкую ткань. Каландра вскрикнула, но прежде чем успела поднять тревогу, Валериан бросил ее на постель и, вынув из кармана платок, сунул ей в рот, а сам встал и скинул халат. В эту минуту он был противен себе. Никогда в жизни Валериан не вел себя подобным образом по отношению к женщине. К любой женщине. Однако нельзя недооценивать Каландру. Даже если ему удастся расторгнуть брак, ее сплетни и несправедливые обвинения дорого ему обойдутся Вряд ли он сумеет найти себе другую жену, и Аврора будет навсегда для него потеряна. Кроме того, разразится невероятный скандал, и семью Хоксуорт удалят от двора. Новый король — человек высокоморальный и к тому же собирается вступить в брак. Боже, что он наделал! Не мешало бы получше узнать невесту, прежде чем жениться очертя голову Ему стоило задуматься уже в те минуты, когда она не давала ему целовать себя. И это притом, что они обручились и должны были вот-вот обвенчаться! Ему следовало бы понять: что-то неладно! Нет, во всем виноват он, и теперь остается одно — добиться, чтобы Каландра родила ему детей, добровольно или по принуждению. Ему все равно.

— Тебе не придется долго выносить мою страсть. Как только забеременеешь, я не стану тебе докучать своими визитами, — пообещал он, разглядывая жену. Странно — хотя она прекрасна, он не чувствует ни малейшего желания. Его плоть оставалась вялой и отказывалась пробудиться. Каландра презрительно уставилась на беспомощно повисшую «мужскую гордость», язвительно усмехаясь Да эта сука еще издевается над ним! И в этот момент Валериан понял, что ненавидит ее. Ненавидит так же сильно, как любит Аврору.

Аврора… Он снова вспомнил тот чудесный день на острове, когда случайно увидел ее резвящейся в бирюзовых волнах. Тогда она появилась из пенных волн, словно золотистая богиня, недоступная и прелестная. Теплая, как само солнечное сияние. Валериан представил себе эти длинные ноги, идеально круглые аппетитные персики упругих грудей, соблазнительный треугольник волос над развилкой бедер, на которых блестели крошечные хрустальные капельки Уже тогда он желал ее. Не меньше, чем желает сейчас.

Калли в ужасе застонала, не в силах отвести глаз от чресел мужа, где из густой поросли гордо поднимался могучий ствол, твердый, как сталь, готовый пронзить ее плоть. Валериан ответил жене бесстрастным взглядом, резко развел ее ноги и, схватив за руки, быстро вошел в нее. При этом он отчаянно старался забыть, кто лежит под ним, повторяя про себя имя Авроры. Стремление овладеть девушкой было поистине безграничным, потому что не прошло и нескольких минут, как Валериан исторг в жену свое семя. На лице Каландры читалось такое нескрываемое отвращение, что угрызения совести уже не так сильно терзали герцога Он пробыл в спальне жены еще с полчаса, чтобы та не успела смыть с себя ненавистную влагу, и только потом, вытащив кляп из ее рта, поднялся — Я буду приходить каждую ночь, пока не удостоверюсь, что ты забеременела, — объявил он с жесткой прямотой. — И если попытаешься закричать, я снова заткну тебе рот. Пока еще я здесь хозяин, и в моем доме ты станешь вести себя как подобает жене и будущей матери. Только когда родишь мне здорового сына, я оставлю тебя раз и навсегда, до самой смерти. Можешь отправляться в Лондон, в Париж, хоть в ад, мне абсолютно все равно. Но ты с места не тронешься, пока у меня не будет наследника. Надеюсь, тебе ясно?

Калли, потрясенная таким поворотом событий, молча кивнула.

— А завтра ты выйдешь к ужину. Больше я не допущу никаких капризов. Понятно?

— Да, — прошептала Калли.

Герцог подобрал халат и, набросив на плечи, удалился к себе. Оставшись один, он обессиленно прислонился к стене. Сейчас Валериан чувствовал себя совершенно опустошенным и не испытывал ничего, кроме омерзения Но что ему оставалось делать? Он и раньше слышал о женщинах, ненавидевших и боявшихся интимных отношений с мужчиной. Некоторых влекло к собственному полу; они вступали в извращенные любовные связи с другими женщинами или даже с женщинами и мужчинами одновременно. Но были и такие, которым сама мысль о физической страсти казалась отвратительной Возможно, Каландра и не виновата, что попала в руки такому гнусному чудовищу, как тот плантатор с Барбадоса Если бы не бдительность Марты, негодяй наверняка изнасиловал бы девочку.

Неужели в Каландре с рождения заложена антипатия ко всему связанному с любовью и сладострастием? Или все-таки то, давнее, несчастье навеки искалечило и напугало ее? А если бы сам Валериан вел себя по-другому, сумел бы он ввести жену в мир плотских радостей? Хотелось бы верить… Но в глубине души Валериан сознавал, что все напрасно. До сегодняшнего вечера он никогда не был груб с женой, старался вести себя нежно и терпеливо. Провел в ее постели три ночи, прежде чем лишить девственности. Нет, непонятно, что еще можно сделать. Теперь другого выхода нет — ему нужен наследник, а Каландра хочет оставаться герцогиней Фарминстер. Тяжелое бремя взвалил он себе на плечи, и придется нести его в одиночку.

Валериан со вздохом скинул халат, надел шелковую ночную рубашку, положенную Брауном в изножье кровати, и лег на пахнущие лавандой простыни.

Он видел потрясенный взгляд Каландры, когда его плоть восстала и отвердела при тайной мысли об Авроре. Господи, что подумала бы жена, узнай она о том, что муж вожделеет ее сестру. Ад и проклятие, как же он все-таки хочет эту девушку! Но сможет обладать ею лишь в своих тревожных снах. Придется помочь бабушке найти Авроре подходящего мужа и самому быть свидетелем того, как она венчается с другим. Чужаком, которому предстоит изведать сладость Авроры! Нет, он не вынесет этого!

Валериан закрыл глаза и попытался уснуть.

Утром дамы, как всегда, завтракали в постели. За обедом, однако, герцог с удивлением увидел, что жена соизволила спуститься вниз и, хотя казалась чуть бледнее обычного, жизнерадостно улыбалась.

— Я почти оправилась от тягот поездки, — сказала она. — А вы, мэм? Сегодня вы выглядите особенно хорошо.

Мэри Роуз едва заметно подняла брови.

— Я все еще чувствую себя усталой, — призналась она, — должно быть, годы сказываются. Не забывайте, дорогая, я намного вас старше. Однако мне до ужаса наскучило собственное общество. Аврора, я слышала, что вы весь вчерашний день провели в библиотеке.

— О да! — с энтузиазмом воскликнула девушка. — Такое великолепное собрание! Я совсем не замечала, как летит время. Калли, ты такая хорошенькая сегодня! Я волновалась за тебя.

— Не стоило беспокоиться, — бросила Каландра. — Вижу, ты опять за старое, Аврора. Вот испортишь глаза и станешь некрасивой и морщинистой! Забудь хотя бы на неделю о книгах! — И, обращаясь к вдовствующей герцогине, добавила:

— Мы должны дать бал, мэм, чтобы представить мою сестру и брата здешнему обществу и подыскать им достойных спутников жизни. Прошу вас, выберите, кого пригласить: .вы всех здесь знаете.

— Превосходная идея, Каландра. Думаю, первое мая — самый подходящий день. Сельский праздник, местные жители пляшут вокруг «майского дерева». Будут угощение, праздничные костры и фейерверки. Неплохо, как по-вашему?

— Слишком долго ждать! Нельзя ли поскорее! — вскричала Каландра.

Вдовствующая герцогиня покачала головой:

— По всей видимости, мы не успеем. Подготовка к балу требует немало времени, и ты сама это поймешь, когда станешь помогать мне. Впоследствии тебе придется взять на себя все приготовления, но поскольку это твой первый бал в Хокс-Хилл, я, так и быть, расстараюсь. Столько надо сделать!

— Что именно? — с искренним любопытством поинтересовалась Каландра.

— Прежде всего обновить мебель и обои в бальном зале, все вычистить и убрать, натереть до блеска полы, вымыть хрустальные люстры и вставить в них новые свечи. Выбрать меню для парадного ужина. Мы можем пригласить к столу не более пятидесяти человек, и нужно не обидеть самые влиятельные семьи. Разослать приглашения и позаботиться, чтобы они прибыли одновременно, иначе начнутся всяческие интриги и споры. Садовники должны опустошить оранжереи, чтобы украсить букетами коридор, гостиную, столовую и бальный зал. Если же цветов не хватит, придется просить у соседей. А еще поискать в деревне девушек и молодых людей в помощь нашим слугам и поварам. И не забыть про музыкантов! Некоторые из тех гостей, кто живет очень далеко, останутся ночевать. Необходимо приготовить для них спальни.

— О, вижу хлопот тут не оберешься, — пробормотала Калли, сразу утратив весь интерес к предстоящему событию. — Может, лучше нанять кого-нибудь, вместо того чтобы забивать себе голову всяким вздором? И как насчет модистки? Мне понадобится новый бальный туалет. Нельзя же встречать гостей в старом!

— Поскольку никто из них ни разу не видел твои наряды, наверняка тебе ни к чему еще один, — сухо заметил Валериан. Жена негодующе воззрилась на него:

— Не будь скрягой! Я не желаю позориться в обносках!

— Что ж, придется раскошелиться, — неожиданно согласился Валериан, — не только на тебя, но и на всех дам. Я велю портнихе сшить платья бабушке и Авроре. По-моему, это справедливо, не так ли?

— Правда, я ни в чем не нуждаюсь, — поспешно заметила Аврора, — но все же не откажусь от вашего любезного предложения, Валериан. Калли, надеюсь, ты позволишь помочь вам с леди Мэри Роуз, чтобы хоть как-то отплатить за доброту милорда.

— О да! Ты всегда умела так ловко спланировать все заранее! — оживилась Калли. Может, не стоит больше сердиться на Аврору? — Мама любила повторять, что у тебя светлая голова!

Пожилая дама облегченно вздохнула. Аврора, несомненно, окажется куда более расторопной и исполнительной, чем эта никчемная дурочка Каландра!

На следующий день, в воскресенье, семейство герцога отправилось в сельскую церковь. Наступил март, и по полям гулял прохладный ветерок. На деревьях набухли первые почки, и из-под чуть лопнувшей кожицы выглядывали зеленые клювики. То тут, то там виднелись ярко-желтые озерца цветущих нарциссов.

Экипаж остановился у церкви Святой Анны. Лакей спрыгнул на землю, открыл дверцу и, опустив подножку, помог дамам сойти. Джентльмены предпочли ехать верхом и уже успели спешиться.

Вдовствующая герцогиня пошла вперед, кивая направо и налево собравшимся прихожанам. Женщины а ответ приседали, мужчины снимали шляпы. Иногда Мэри Роуз останавливалась, чтобы окликнуть кого-нибудь и немного поговорить. У самой паперти ее острый взор наконец-то различил ту, кого она искала.

— О, — воскликнула герцогиня, широко улыбаясь, — моя дорогая леди Боуэн! Как поживаете? И ваши прелестные дочери здесь? И мастер Уильям? Чудесный день, не так ли? Вы уже знакомы с женой моего внука, молодой герцогиней?

Леди Боуэн, миниатюрная, остроносая, похожая на птичку женщина с блекло-голубыми глазами и рыжеватыми волосами, почтительно присела.

— Как приятно снова видеть вашу светлость, — прочирикала она, испуганно глядя на грозную вдову. — Нет, я еще не знакома с герцогиней.

Она искоса посмотрела в сторону молодых женщин. Мэри Роуз вывела Каландру вперед:

— Каландра, герцогиня Фарминстер. Леди Элси Боуэн, жена викария.

«Леди Боуэн снова сделала реверанс, а Калли холодно кивнула, подражая своим великосветским приятелям, которые свысока относились к тем, кого считали ниже себя по положению.

— А это сводная сестра герцогини, мисс Аврора Спенсер-Кимберли, — продолжала вдова, довольная тем, что Аврора вежливо протянула руку, низко присела и поприветствовала леди Боуэн по всем правилам этикета. Как отличается ее поведение от оскорбительных манер и заносчивого тона Каландры!

— Валериан, — окликнула старуха, — подойди и поздоровайся с леди Боуэн, пока не началась служба. И приведи Джорджа!

Она поспешила представить молодого человека Элси Боуэн и ее единственному сыну Уильяму, веснушчатому подростку, который, если верить сплетням, был настоящим исчадием ада и источником бесконечного отчаяния своих родителей.

— А это, дорогой Джордж, мисс Элизабет, мисс Изабелла, мисс Сюзанна, мисс Кэролайн и мисс Мэриен Боуэн. Такие милые девушки, леди Боуэн! И как мне говорили, хозяйственные и образованные. Вы счастливая мать и, конечно, без труда отыщете для них подходящие партии, когда они вырастут.

— О, — пробормотала леди Боуэн, — Бетси уже невеста.

— Неужели? — промурлыкала герцогиня, кивком показывая домашним на церковь.

— Мама, как ты могла! — взорвалась Элизабет Боуэн, до глубины души возмущенная столь бестактным поведением матери, едва знатные прихожане скрылись из виду.

— Но ты действительно девушка на выданье, — запротестовала та, — а до меня дошли слухи, что мистер Спенсер-Кимберли ищет невесту и как только женится, немедленно вернется на родину, в Вест-Индию, чтобы управлять плантацией герцога. Он получил наследство и к тому же неплохой доход. Неужели так ужасно, если он найдет тебя привлекательной и сделает предложение?

— Откуда тебе все это известно, мама? — удивилась Бетси. — Герцог с семьей только что вернулись в Фарминстер!

— У меня свои осведомители! — самодовольно хмыкнула мать. — Помни, Бетси, ты не единственная незамужняя женщина в округе, а я слышала, что герцог в мае даст бал. Такой прекрасный молодой человек, как мистер Спенсер-Кимберли, недолго останется в одиночестве, девочка моя, а твое приданое не так уж велико, чтобы воротить нос от завидного жениха.

— Мама! Мама! Органист вот-вот заиграет псалом! — всполошился Уильям.

— Господи! Спасибо, Уилли, ты молодец. Пойдемте, девочки! Мы опаздываем!

И леди Боуэн, придерживая развевающиеся юбки, помчалась в церковь. Быстро заняв места в двух первых рядах, с другой стороны прохода, напротив скамьи, где сидели герцог с семьей, женщины открыли молитвенники и начали петь. Бетси Боуэн не устояла перед искушением время от времени поглядывать на Джорджа. Он и впрямь приятный молодой человек и так вежлив! Если бы мама не стала открыто навязывать ему старшую дочь! Какой позор! Лучше, пожалуй, самой принять кое-какие меры, Прежде чем неприятная сцена повторится!

Когда служба закончилась и люди повалили из церкви, Бетси умудрилась очутиться рядом с Джорджем.

— Вы ездите верхом, сэр? — спросила она. — У нас здесь такие прекрасные места!

— Возможно, вы согласились бы показать их мне? — тотчас спросил Джордж. — Если, конечно, родители вам позволят, мисс Боуэн.

Ему сразу понравилась эта девушка, совсем не похожая на тех тщеславных кокеток, с которыми он сталкивался в Лондоне. Прямая, откровенная и, кажется, достаточно благоразумная.

— Мама, мистер Спенсер-Кимберли просит разрешить ему покататься со мной верхом, если не возражаешь, — обратилась Бетси к матери. Леди Боуэн потрясение захлопала глазами. Господи, как удалось Бетси так быстро получить приглашение! Только бы она не показалась слишком развязной, иначе мистер Спенсер-Кимберли посчитает ее легкой добычей!

— Придется поговорить с твоим папой, детка, — строго заявила она дочери. — Надеюсь, вы придете сегодня к нам на чай, мистер Спенсер-Кимберли? Будем очень рады принять вас. Приезжайте к пяти часам в дом викария.

— Благодарю вас, мэм, — поклонился Джордж.

— О Господи, — пробормотала Бетси себе под нос.

— Обещаю не обращать внимания на выходки вашей мамы, мисс Боуэн, — едва слышно шепнул Джордж.

Глаза их встретились. Окончательно уничтоженная, Бетси покраснела до корней волос.

— Вы все поняли, верно? — покаянно вымолвила она.

— Конечно. И у меня есть любящая и заботливая маменька. Не смущайтесь, мисс Элизабет. До вечера.

Он снова поклонился и отошел.

« Слишком хорош, чтобы быть настоящим!»— подумала Бетси, пораженная такой удачей. Если ее мечты сбудутся, они обручатся еще до бала, иначе его перехватит какая-нибудь другая девушка.

— Каким образом ты получила приглашение на прогулку? — поинтересовалась ее сестра, пятнадцатилетняя Изабелла. — Мама вот-вот забьется в истерике от страха, что он посчитает тебя легкомысленной.

— Я просто спросила, ездит ли он верхом, и заметила, что здесь много красивых мест, — пожала плечами Бетси, взяв сестру под руку.

— Как по-твоему, меня пригласят на бал? — допытывалась Изабелла. — О, как бы мне хотелось поехать, Бетси! В жизни не была на балу, а туда съедутся все соседи!

— Ну… — подумав, решила сестра, — тринадцатого апреля тебе исполнится шестнадцать, милая. Если твое имя упомянут в приглашении, обещаю потолковать с мамой. Лишь бы она позволила — папа сразу согласится.

— О Бетси! Ты лучшая сестра на свете! — воскликнула Изабелла, помахав рукой вслед герцогской карете.

Мэри Роуз благосклонно кивнула.

— Милые девочки, верно? — сказала она спутницам. — Конечно, Изабелла слишком молода для Джорджа, но Элизабет в самом подходящем возрасте, и мне кажется, он ей понравился. Заметили, как ловко она умудрилась получить от него предложение покататься верхом? А сегодня он приглашен на чай к викарию! Я крайне довольна!

— Церковь ужасно маленькая, — сказала Каландра.

— Это сельская церковь, Калли, уютная и очаровательная, — запротестовала Аврора. — Уверена, что на Барбадосе ничего подобного не найдешь.

— Подумаешь, Барбадос! Мы там никогда не были, откуда нам знать! Но лондонские соборы такие величественные и куда просторнее, чем эта церквушка!

— А разве ты ходишь к службе? — поддразнила сестру Аврора. — По-моему, ты ни разу не присоединилась к нам с Джорджем!

— Не хватало еще вставать ни свет ни заря и тащиться в церковь, после того как всю ночь протанцевала! — раздраженно хмыкнула Калли.

— Как приятно сознавать, что здесь вам не придется проводить ночи без сна! — заметила вдовствующая герцогиня. — Мы посещаем службу каждое воскресенье, Каландра, и вам следует показывать пример слугам и арендаторам!

— Кроме того, мне понравилась проповедь, — вставила Аврора.

— И мне тоже, — поддержала вдова.

— Слишком короткая, — буркнула Калли.

Аврора едва сдержала смешок.

Дни летели незаметно. Зима окончательно уступила место весеннему теплу. Джордж стал своим в доме Боуэнов и каждый день ездил кататься верхом с Бетси. Он проводил почти все свободное время с девушкой и ее семьей. И хотя еще ни в чем не признался сестрам, очевидно было, что скоро Джордж станет женатым человеком.

— По-моему, он собирается сделать предложение, — сказала Аврора Каландре, когда обе писали бальные приглашения. — Мне будет не хватать Джорджа, если он вернется на остров.

— Мне тоже, — вздохнула Калли. — Всю жизнь мы провели вместе, если не считать тех нескольких месяцев, что я жила без вас. Как странно вновь разлучаться с Джорджем! Ты тоже уедешь, Аврора? Я не хочу терять и тебя! Особенно сейчас! Не вынесу одиночества!

— Почему ты так несчастна? — решилась спросить Аврора.

— Это все Валериан, — прошептала сестра. — Грязное животное! Чудовище! Я всего-навсего хочу вернуться в Лондон, а он не дает! Заставляет меня проделывать это каждую ночь и угрожает всяческими карами, если я заведу любовника до того, как рожу ему наследника. Я уверяла его, что не хочу ни детей, ни любовников, а желаю лишь снова оказаться в Лондоне и веселиться напропалую!

— Калли, Калли, — упрекнула Аврора. — Дети — плоды брака. Если ты отказываешься выполнять свой долг, зачем выходила замуж за Валериана? Он хороший человек, я вижу это. Сделай, как требует муж, и он отпустит тебя!

— Я стремлюсь поселиться в столице навсегда! — воскликнула Калли. — И если бы я не вышла за него, пришлось бы тебе занять мое место! Признаться, я мечтала стать герцогиней, Аврора, а ты — нет! О, почему я вообще говорю с тобой об этом? Разве тебе понять мои чувства? Глупенькая девственница! В свое время ты сама испытаешь все ужасы брачной постели, ощутишь, как этот… этот огромный придаток разорвет твое тело! Ненавижу!

На лице Каландры появилась гримаса отвращения и злобы, и Аврора невольно вздрогнула.

— Но мама не страдала так оттого, что папа проводил с ней ночи, — тихо заметила девушка.

— Некоторым женщинам нравится это, — мрачно бросила Каландра, — но только не мне. И если я в ближайшее время не избавлюсь от этого кошмара, сойду с ума.

— Тебе надо родить! — вздохнула Аврора. — Сразу бы все переменилось, Калли.

Приглашения были разосланы, и никто не прислал отказа. Всем в округе не терпелось приехать в Хокс-Хилл и познакомиться с герцогиней. Соседи еще не видели Каландру, поскольку та сбежала в Лондон вскоре после приезда в деревню. Разумеется, об этой выходке немало судачили еще и потому, что у многих были родные и друзья в столице. Кроме того, у молодой герцогини гостили сестра и брат, которые, если верить слухам, имели неплохой доход и состояние. Удивительно, правда, что ни тот, ни другая не нашли себе подходящую пару в лондонском обществе. Либо они не слишком привлекательны, либо чересчур низкородны! Однако что не годится аристократам, может вполне потрафить не столь разборчивым деревенским сквайрам!

Каландра почти ничем не занималась, если не считать написанных ее рукой приглашений. Аврора помогала пожилой даме, стараясь вникать в каждую мелочь: надзирала за уборкой бального зала, выбирала цветы и вместе с экономкой расставляла букеты, посылала в город за музыкантами. Леди Мэри Роуз пригласила тех счастливчиков, которым предстояло отужинать в Хокс-Хилл перед балом, и, конечно, предложила викарию с женой и старшими дочерьми остаться на ночь. Джордж уже признался своей благодетельнице, что намеревается сделать предложение мисс Элизабет Боуэн. Вдовствующая герцогиня со своей стороны пообещала приложить все усилия, чтобы получить согласие родителей. Джордж решил поговорить с ними в день бала.

По мере того как приближалось заветное число, Каландра все больше нервничала. Ее платье было готово, и она объявила его шедевром портновского искусства. Наряд из розового шелка с глубоким вырезом, полуобнажавшим грудь, действительно был верхом изысканности. В разрез распашной юбки выглядывала нижняя, из золотой парчи, расшитая розочками. По декольте и рукавам шла отделка из золотого кружева и шелковых роз. Туфли из позолоченной лайки украшали розовые розетки, шелковые чулки в золотую и розовую полоску обтягивали стройные ножки. Каландра решила вдеть в уши каплевидные жемчужины и застегнуть на шее жемчужное колье, принадлежавшее одной из прапрапрабабок Валериана. Правда, оно казалось немного вызывающим, поскольку знатные дамы почти перестали носить драгоценности. Но Каландра и слышать ничего не желала. Она будет одета богаче всех! Разве украшения созданы не для того, чтобы их носить?!

— По-моему, твой туалет несколько коротковат, — покачала головой Аврора.

— Это последняя мода! — проворковала Калли. — Юбка должна доходить до щиколоток, чтобы удобнее было танцевать. Мы перещеголяем всех гостей!

— Весьма практично, — задумчиво заметила герцогиня. — Но хозяйка не должна быть одета роскошнее приглашенных. Это неприлично.

— Возможно, мэм, — отозвалась багровая от раздражения Каландра, неловко теребя шелковую оборку.

— А ваше платье, дитя мое? — осведомилась герцогиня. Аврора сняла простыню с манекена, открыв наряд из аквамаринового шелка. Шифоновая нижняя юбка была разрисована серебряными звездочками. Такие же звезды шли по вырезу и рукавам.

— Точь-в-точь под цвет ваших глаз! — восторженно воскликнула герцогиня. — Очаровательно! Красивее вас обеих никого на балу не будет! Надеюсь, фижмы и нижние юбки у вас готовы?

— Да, мэм, — кивнула Калли. — Модистка привезла с собой все необходимое.

— А ваши драгоценности, Аврора? Что вы наденете?

— Тонкую золотую цепочку, мое единственное украшение, миледи.

— У меня есть аквамариновые серьги, которые прекрасно подойдут к вашему платью! — обрадовалась вдова. — Пусть Каландра разряжена, как павлин, вам тоже не помешает позаботиться о собственной внешности — ведь не забывайте, мы должны подыскать подходящего жениха! Я права, Каландра?

— Несомненно, мэм, — пробормотала та, стараясь скрыть зависть. Представить только, старуха не задумываясь одолжила Авроре фамильные драгоценности, а ей ни разу ничего подобного не предложила. Но, может, не стоит так уж злиться? Все-таки Аврора ее сестра.

— А ваш наряд, мэм? — улыбаясь, спросила Каландра. — Что вы сшили для себя?

— Скромное платье, отнюдь не такое роскошное, как у вас. Из темно-синего шелка того оттенка, который портниха назвала» ночь в Марокко «. В конце концов, я уже не молода и не имею ни малейшего желания найти себе мужа.

Боуэны с дочерьми прибыли поздним утром в день бала. Изабелла была вне себя от волнения. Аврора тотчас взяла ее под свое крылышко.

— Это всего лишь танцевальная вечеринка, — убеждала она девочку. — Мы часто посещали такие, когда были в Лондоне. И я ужасно уставала. Обещаю, вы прекрасно проведете время. Все поклонники будут от вас без ума, и что мне тогда делать! Я уже почти старая дева, а вы такая хорошенькая.

— О, я далеко не так красива, как вы, мисс Спенсер-Кимберли, — вздохнула Изабелла. — Вы не против сесть рядом со мной?

— Если хотите, — кивнула Аврора, поглаживая девочку по руке.

— Как по-вашему, мистер Спенсер-Кимберли сделает предложение моей сестре? — бесхитростно спросила Изабелла. — Мои родители последнее время секретничают и, стоит кому-то из нас войти в комнату, сразу замолкают. Бетси без ума от Джорджа! Он такой милый! Жаль, что мне всего шестнадцать!

— Ничего, годы летят быстро, — утешила Аврора, — и какой-нибудь красивый джентльмен обязательно украдет ваше сердце. Почему бы вам не звать меня Авророй? — И понизив голос, добавила:

— Откровенно говоря, мы почти родственники.

— Правда? — взвизгнула Изабелла, но тут же испуганно оглядевшись, прошептала:

— Неужели? Вы уверены? Как чудесно!

— Пусть все идет своим чередом, не надо торопить события, — посоветовала Аврора. — Пойдемте, я покажу вам сад. Там все цветет! Конечно, на острове Святого Тимофея растительность куда экзотичнее и пышнее, но и здесь очень хорошо.

Взявшись за руки, девушки направились в сад.

— Какая приятная эта мисс Спенсер-Кимберли, — заметила леди Элси вдовствующей герцогине. — Не знаю, что она сказала Изабелле, но бедная девочка мгновенно освоилась и перестала стесняться. До чего обидно, что наш Уилл слишком молод. Из нее выйдет прекрасная жена. Вы уже подумываете о партии для нее?

— Пока нет. Аврора — весьма самостоятельная молодая женщина и знает, чего хочет. Да и здравого смысла ей не занимать. Я предоставляю ей сделать выбор самой и не сомневаюсь, что она поведет себя достойно.

Женщины направились в гостиную, где уже ждали Джордж и викарий. Сэр Роналд широко улыбался.

— Дорогая, — объявил он жене, — мистер Спенсер-Кимберли просил моего разрешения сделать Элизабет предложение руки и сердца. Я, конечно, согласен, но думаю, стоит подготовить Элизабет, чтобы она не отказала этому превосходному молодому человеку.

И преподобный отец, высокий дородный человек с грубоватым лицом и светлыми волосами, вновь радостно улыбнулся.

— О, мой дорогой мальчик! — вскричала леди Элси, вытирая кружевным платочком глаза.

— Ступайте отыщите малышку, Джордж, — приказала вдова, — и договоритесь обо всем, пока мы не умерли от волнения!

Джордж, ухмыляясь, поклонился и поспешил на поиски нареченной, которая стояла в коридоре, командуя слугами, вносившими сундук с бальными нарядами.

— Пойдем, Бетси, — позвал он. — Питере за всем присмотрит, верно, Питере?

— Разумеется, сэр. Я велю тотчас же распаковать и отгладить одежду, мисс Боуэн.

— Спасибо, — поблагодарила Бетси, позволяя Джорджу увлечь себя на залитый солнцем газон. — Куда мы идем, Джордж?

— Увидишь, — таинственно ответил тот. Они прошли через цветущий сад, миновали озеро и оказались у прелестного мраморного летнего домика, фасад которого смотрел на воду. Усадив девушку на скамью, Джордж опустился перед ней на колени.

— Мисс Боуэн… то есть Бетси, — начал он, — не окажете ли мне честь… величайшую честь, став моей женой?

— Да, — кивнула Бетси.

— Мы не можем остаться в Англии, — почти не слушая, продолжал Джордж давно заготовленную речь. — Я должен вернуться на остров Святого Тимофея. Вам придется провести оставшуюся жизнь в Вест-Индии, но, конечно, мы иногда будем навещать родных в Англии.

— Да, — повторила Бетси.

— Как я уже объяснял, остров — весьма уединенное место. Там почти нет белых женщин, если не считать моей матушки и горничных. Разумеется, мы обязательно посетим Барбадос, Ямайку, где вы познакомитесь с тамошним обществом.

— Джордж, немедленно встаньте, — велела Бетси. — Я люблю вас и непременно стану вашей женой. Безусловно, жизнь на острове совсем не та, что здесь, в Херефордшире, но нас ждет счастье, ибо мы будем вместе.

Джордж поспешно вскочил:

— Так вы выйдете за меня?

— Да, Джордж, — в третий раз повторила девушка. Ах, мужчины иногда так глупы! — Где мое обручальное кольцо? Я хочу надеть его на бал, чтобы ослепить всех девушек, которые собираются нынче расставить тебе сети. Предвижу их разочарование! Может, попросить папу объявить сегодня о нашей помолвке? А когда же свадьба? Насколько я поняла, медлить нам нельзя.

— Придется пробыть в Англии до поздней осени. С июня до конца октября продолжается сезон бурь, и существует опасность, что судно пойдет ко дну. Скорее всего мы отплывем в середине ноября и таким образом успеем попасть домой к Рождеству. Мама будет очень рада.

— Думаешь, я понравлюсь твоей маме? — встревоженно спросила Бетси.

— Никаких сомнений! — весело воскликнул Джордж и, вынув кольцо из кармана, надел на палец невесты. — Оно не слишком дорогое, ведь я человек небогатый.

Бетси, вытянув руку, полюбовалась круглой розовой жемчужиной в обрамлении бриллиантов, подняла глаза на Джорджа и улыбнулась сквозь слезы.

— Какое красивое!

— Ты плачешь! — вскричал молодой человек, торопливо садясь рядом и обнимая Бетси за плечи.

— Я так счастлива, — пробормотала девушка. — Поцелуй меня, Джордж, как полагается в этом торжественном случае.

Джордж осторожно вытер со щек невесты прозрачные капли и нежно поцеловал плотно сжатый ротик. Они целовались не впервые, но Джорджа всегда захлестывала волна восторга, когда их губы встречались. Эта миниатюрная русоволосая женщина с большими серо-голубыми глазами обладала способностью мгновенно возносить его на небеса. Сладостная и теплая, гибкая и живая, добрая и милая. Джордж твердо знал: из Бетси получится преданная любящая жена. Он сделал верный выбор.

Джордж встал и помог Бетси подняться.

— Пойдем обрадуем твоих родителей и моих сестер, — попросил он.

Бетси кивнула, и молодые люди рука об руку направились к дому, где пожилая герцогиня уже успела собрать в гостиной своего внука, Аврору, Каландру и семейство Боуэнов. Все с нетерпением ждали появления влюбленных. Мэри Роуз Хоксуорт была очень довольна. Ей удался задуманный план, и теперь Джордж и Элизабет поженятся! Все обернулось именно так, как ей хотелось. Теперь, несмотря на все уверения в обратном, она собиралась подыскать подходящего жениха и Авроре. Но придется действовать очень осторожно, чтобы девушка не догадалась о ее вмешательстве.

Дверь гостиной распахнулась, и появились Джордж и Бетси.

— Нам надо кое-что сказать вам, — широко улыбнулся Джордж, обнимая Бетси за талию, чтобы ни у кого не осталось сомнений в том, что сейчас произойдет.