Чарлз Тратерн был несказанно удивлен, получив приглашение на прощальный бал герцога и герцогини Фарминстер. Сначала он подумал, что это ошибка и секретарь ее светлости попросту забыл вычеркнуть его Имя из списка гостей, но никакого опровержения не последовало. Затем несколько дней спустя он получил собственноручную записку Авроры, в которой она сообщала, что, хотя все еще сердится на него за поездку в столь ужасный клуб, все же готова простить провинившегося друга, особенно если тот приедет на бал. Лорд Тратерн терялся в догадках.

Неужели до супругов не дошли грязные слухи? Правда, скандал почему-то не получил огласки, на которую рассчитывал Тратерн. Все участники оргии, вместо того чтобы хвастать на каждом углу расположением леди Хоксуорт, были на диво скромны и предпочитали молчать. Конечно, никто из них не был мертвецки пьян, и Тратерну следовало бы знать, что вряд ли он кого-то одурачил своей мнимой герцогиней. Возможно, все посчитали это неудачной шуткой. Чарлз не знал, радоваться ему или огорчаться этим обстоятельством. И вот теперь Хоксуорты покидают Лондон. Бог весть когда он снова встретится с ними. Что ж, пожалуй, стоит поехать. Бал будет костюмированным, а Тратерн так любил маскарады! Он решил, что появится в костюме Ромео, и сразу же написал Авроре записку, в которой сообщил, что принимает ее приглашение и при этом не скрыл, что именно собирается надеть на праздник.

Прочитав послание Тратерна, Аврора злорадно рассмеялась.

— Постарайся встретиться с ним в «Будлз», — наставляла она мужа, — и удостовериться, что его намерения не изменились. Мы приготовим специально для него достойную Джульетту, не так ли, дорогой?

Слуги вот уже несколько дней чистили и мыля белый с золотом бальный зал в Фарминстер-хаусе. Краску и позолоту подновили. Паркетный пол натерли воском, так что он блестел как зеркало. Даже потолочная лепнина и роспись были подправлены.. Хрустальные люстры опустили вниз и тщательно протерли, как, впрочем, и настенные бра, и только потом вставили восковые свечи, которые горели ровно и не слишком коптили. Голубые атласные шторы выбили и вытряхнули, тяжелые золотые шнуры заменили.

Аврора наняла музыкантов и сама обговорила репертуар. Бал должен был начаться и закончиться менуэтом, но в промежутках прозвучат веселые шотландские рили, контрдансы, экоссезы и другие быстрые сельские танцы. Бал у Фарминстеров надолго запомнится лондонскому свету!

Приглашения рассылались далеко не каждому, потому что бальный зал мог вместить всего лишь около ста пятидесяти гостей. Поскольку король и королева милостиво согласились посетить дом герцога, прощальному балу Хоксуортов предстояло стать одним из главных событий сезона. Многие искренне считали, что не получить приглашения означает упасть в глазах общества. Поэтому менее знатные семьи поспешили раньше обычного вернуться в загородные поместья в попытке убедить остальных, что другие, более важные дела помешали им задержаться в столице.

Рядом с залом находилась просторная комната, так называемая буфетная. Там поставили гигантский стол красного дерева, накрытый скатертью ирландского полотна с кружевом. Здесь гости смогут выпить шампанского и утолить голод. Кроме того, Аврора велела устроить гардеробную для верхней одежды и туалетные комнаты для дам и джентльменов. В довершение всего были выбраны сувениры для приглашенных — маленькие серебряные с позолотой табакерки и изящные футлярчики для благовонных шариков. Хозяйке пришлось немало потрудиться, чтобы составить меню праздничного ужина. Судомойки вынули и почистили серебряные приборы, перемыли парадный сервиз. Садовники нарезали живых цветов, и горничные расставили букеты по вазам.

Несколько раз в дом тайком приезжала Мейбел, чья фамилия, как оказалось, была Монипенни. Здесь модистка графини примеряла ей маскарадный костюм. Как ни странно, Мейбел так и не успела перенять развязные манеры и вызывающее поведение, коими обычно отличаются уличные женщины. Она уже начала брать уроки этикета. Мейбел внимательно наблюдала за каждым движением портнихи и даже осмелилась давать ненавязчивые советы. Выяснилось, что она действительно неплохо умеет шить и обладает безупречным вкусом.

Костюм Джульетты был из кремового бархата, с завышенной талией и длинными рукавами, кончавшимися треугольничками. Неширокая юбка ниспадала мягкими складками до пола. К костюму полагались атласные туфельки без каблуков. Вырез был отделан изящными сиреневыми цветочками из щелка, а бедра охватывал кушак из золотой парчи.

Волосы были забраны золотой сеточкой, а маску из лебяжьих перьев украшали крошечные жемчужинки и стразы. В этом платье Мейбел выглядела настоящей леди.

Их величества собирались нарядиться своими предками, королем Эдуардом Третьим и его женой, королевой Филиппой. Валериан и Аврора оделись совсем просто — и перед приглашенными предстали римский военачальник и его супруга. В ночь бала они стояли на площадке лестницы, приветствуя прибывающих. Кого здесь только не было! Генрих Восьмой и все его шесть жен, Ричард Львиное Сердце, Робин Гуд и его возлюбленная Мэрион, турецкие султаны и султанши, Людовик Четырнадцатый в туфлях на высоких красных каблуках, лорды и леди минувших веков, несколько дьяволов, два кардинала, семеро средневековых монахов, пираты, цыгане и рыцари. Сэр Роджер Эндрюс вырядился испанским конкистадором, лорд Шелли — Арлекином, граф Бьют — шотландским воином.

Поскольку король ложился спать рано, гостей просили приехать к восьми часам. Королевская чета прибыла без четверти девять, и герцог Фарминстер открыл бал в паре с королевой Шарлоттой. Его величество повел в менуэте леди Хоксуорт. Во время танца король заметил:

— Мадам, до меня дошли крайне неприятные слухи, которые, к моему великому облегчению, оказались гнусной ложью. Вы знаете, что я имею в виду?

— Мой муж упоминал, что лорд Тратерн пытался сыграть со мной шутку крайне дурного тона, но, к счастью, все обошлось. Валериан не вдавался в подробности, ваше величество, поскольку считает, что такие ужасы не для ушей порядочных женщин. Я, разумеется, потрясена, что мне отплатили столь жестокой неблагодарностью за искреннюю дружбу и доброе отношение, но простила Тратерна в память о покойной сестре. Она почему-то считала его благородным человеком.

— Вы проявили истинно христианское милосердие, дорогая герцогиня, — одобрительно кивнул король. — И герцог был прав, не желая открыть вам всю глубину подлости Тратерна. Леди не подобает знать о таких вещах. К сожалению, я сильно ошибся в Тратерне и непременно лично отчитаю его.

— Благодарю ваше величество за доброту и великодушие, — мило улыбнулась Аврора, — и больше всего за то, что вы сочли своим долгом встать на защиту моего доброго имени. Какое утешение — сознавать, что моей опорой стали два таких настоящих рыцаря, как вы и мой муж!

— Именно так, мадам. Именно так, — подтвердил король, грациозно кланяясь даме, как полагалось по завершении менуэта.

— Превосходно, — похвалил жену герцог, когда та пересказала ему разговор с королем. — Его величество убедился, что ты ни в чем не виновата, и горит желанием наказать Тратерна. Теперь остается окончательно уничтожить негодяя, обвенчав его с Мейбел.

Его не примут ни в одном доме! Я очень рад такому повороту событий.

Король с супругой удалились ровно через час после приезда, а бал продолжался далеко за полночь. Музыканты неутомимо играли танец за танцем. Шампанское лилось рекой. Завсегдатаи балов и вечеринок отмечали необычайную щедрость хозяев. Гостеприимство герцога Фарминстера, казалось, не знало границ. Наконец гости стали разъезжаться, благодаря хозяев за прекрасно проведенный вечер. Остались только сэр Роджер, лорд Шелли и Тратерн. Музыканты стали собирать инструменты.

— Шампанского! — велел Тратерн проходившему мимо лакею, который поспешил исполнить приказание. Чарлз с трудом держался на ногах, но все же чувствовал себя неловко. За весь вечер Аврора ни разу не удостоила его танцем. Стоило ему приблизиться, как она тут же скрывалась в толпе или подводила к нему таинственную даму в костюме Джульетты. Леди жеманилась и кокетливо хихикала и даже позволила ему сорвать поцелуй, но ни разу не произнесла ни слова. Теперь же она неожиданно появилась из полумрака и шлепнулась к нему на колени.

— Это я, Чарлз, — сказала женщина, призывно ерзая пышным задом.

Тратерн, забывшись, запустил руку ей за пазуху, пощупал полную грудь, стиснул сосок.

— Очень мило, — пробормотал он, присосавшись к ее шее. — Как тебя зовут?

— Джульетта, мой Ромео, — прошептала она.

— Хочешь, чтобы я намял тебе брюхо? — грубо осведомился он.

— Ах, какой шалун! — засмеялась Мейбел. — Выпей-ка еще шампанского, Чарли! Джульетта — девственница и не ляжет с мужчиной без обручального кольца на пальчике!

Лорд Тратерн вскочил, чуть не уронив женщину на пол.

— В таком случае д-давай пож-женимся, — объявил он, едва ворочая языком. — Здесь сегодня было полно монахов. Неужели никого не осталось, чтобы обвенчать нас?

Лакей снова наполнил бокал лорда, и тот жадно выпил.

— Какой осел, — пробормотал сэр Роджер. — Сам лезет в капкан! А я-то думал, это будет забавно!

— Ничего, повеселимся, когда он продерет глаза и поймет, что сотворил, — хмыкнул лорд Шелли.

— Где священник?! — завопил Тратерн. — Не могу покрыть Джульетту, пока та не станет леди Тратерн!

— Чарлз, вы настоящий повеса, — покачал головой герцог, выводя вперед священника. — Значит, хотите жениться на этом прелестном создании?

— Да, ваша светлость, а потом стану объезжать кобылку до утра! Где ваша добрая супруга? Надеюсь, согласится стать подружкой невесты?

— Я здесь, Чарлз, — откликнулась Аврора.

— И ни разу не потанцевала со мной, — пожаловался Тратерн. — Почему, Аврора?

— Бедный Чарлз, — вздохнула она. — Жаль, но обязанности хозяйки помешали мне уделить вам должное внимание.

Тратерн опрокинул очередной бокал шампанского.

— Жениться! Хочу жениться!

Церемония была быстро закончена, и молодожен подписал разложенные перед ним бумаги. Священник был вынужден придерживать трясущуюся руку жениха. Герцог и герцогиня Фарминстер вместе с лордом Шелли и сэром Роджером выступали свидетелями. Святому отцу щедро заплатили, и он удалился, унося туго набитый кошелек и две бутылки французского шампанского. Пока Аврора отвлекала Тратерна, герцог отвел новобрачную в сторону:

— Я заставил вашего мужа подписать два экземпляра свидетельства. Если один пропадет, приезжайте ко мне за копией.

— Не пропадет, — заверила Мейбел. — Как только он протрезвеет и удостоверится в том, что наделал, я оставлю все бумаги у банкира. Полагаю, свидетели подтвердят, что все было по закону.

— Конечно, ваша милость, — кивнул герцог, целуя руку Мейбел. К его удивлению, женщина не засмущалась и не стала глупо хихикать.

— Спасибо за все, ваша светлость, — тихо сказала она.

Мужчины с трудом погрузили Тратерна в герцогскую карету, и Валериан велел кучеру помочь ее милости дотащить мужа до спальни. Экипаж отъехал, и провожавшие вошли в дом, где уже ждала Аврора, с намерением отпраздновать успех шампанским.

— Джентльмены! — воскликнула она, поднимая бокал. — Спасибо за помощь и защиту моей репутации. Вы всегда будете желанными гостями в Хокс-Хилл. Мы у вас в долгу.

— Говоря по правде, мадам, нам самим хотелось досадить Тратерну, — лукаво ухмыльнулся сэр Роджер.

— Терпеть его не могу, — буркнул лорд Шелли. — Подлец и негодяй. Кого мне жаль, так это девчонку.

— Успокойтесь, — заверил герцог. — Леди Мейбел Тратерн вполне способна справиться с мужем.

— Не могу дождаться завтрашнего дня! Представляю, что будет твориться в «Будлз», — фыркнул сэр Роджер. — Неужели Тратерн посмеет там показаться?

— Ну а пока надо дать хозяевам отдых, — вмешался лорд Шелли. — Вечер, несомненно, удался, ваша светлость.

Он галантно поцеловал руку Авроры и откланялся. Сэр Роджер последовал его примеру. Когда дверь за ними закрылась, супруги посмотрели друг на друга и расхохотались.

— Поверить не могу, что мы такое отмочили! — задыхалась Аврора.

— А знаешь, Шелли был прав, — покачал головой Валериан. — Все это оказалось довольно скучным, по крайней мере пока.

— Ты собираешься завтра в «Будлз»? — поинтересовалась Аврора, поднимаясь по лестнице рука об руку с мужем.

— Конечно. Жаль только, что тебя не будет со мной. Но я постараюсь изложить все как можно подробнее.

— Я хочу поехать с тобой.

— Но женщинам туда нельзя.

— Я переоденусь в мужской костюм, а ты представишь меня своим кузеном, Сент-Джоном, — уговаривала Аврора.

Герцог хотел было запротестовать, но, передумав, кивнул.

— Так и быть, плутовка, — согласился он. — Почему бы нет? Ты заслужила право присутствовать при разгроме врага, и, даже если кто-то тебя узнает, ни один человек не проговорится. Такие, как Тратерн, не задумываясь погубят честь женщины из чистой прихоти.

Очутившись в своих покоях, Валериан подхватил жену на руки.

— Месть и вправду бывает сладка, верно, Аврора? — пробормотал он, целуя ее ротик.

— Угу, — прошептала она, проводя языком по его губам. — Безмерно сладка, милорд.

— Мне нравится твой костюм римской матроны, — едва слышно признался герцог, расстегивая брошь, скреплявшую ткань на плече. Пеплос с легким шорохом сполз вниз и лег у ног Авроры.

— Ты поистине неотразим, — отплатила комплиментом Аврора, снимая с мужа меч. Рука ее скользнула под тунику. Валериан прижал жену к двери и, подхватив под ягодицы, поднял повыше и насадил на свое твердокаменное копье. Аврора обхватила мужа за шею и принялась страстно целовать. Шелковистые стены ее грота с силой сжимали его плоть, возбуждая в нем неудержимое вожделение. Не выпуская Аврору, Валериан медленно направился к кровати, и оба рухнули на пуховое одеяло. Аврора сцепила ноги у него за спиной. Вдавив ее в перину, он начал неспешно вонзаться в жаркое лоно, пробираясь все глубже. И когда наконец она, не помня себя, вскрикнула и забилась, он дал волю своему желанию.

— Такой, как ты, нет в целом свете, — признался Валериан несколько минут спустя.

— Такого, как ты, тоже, — довольно промурлыкала Аврора. Нет, ей просто не терпится все рассказать о ребенке.

«Послезавтра», — подумала она, переворачиваясь на бок и сонно вздыхая.

Герцог укрыл жену и укрылся сам. Что за сокровище ему досталось! Не просто красива, но умна, образованна и благородна. Кто мог знать, что их союз, устроенный некогда родителями, окажется таким счастливым!

Валериан беззвучно рассмеялся, вдруг представив себе лицо Чарлза Тратерна, когда тот очнется и узнает, в какие сети попал. Неужто посмеет явиться в клуб? Скорее всего да. Он наверняка не поверит Мейбел, даже если та покажет свидетельство о браке. Посчитает это шуткой, сыгранной с ним в отместку за попытку очернить Аврору. Поэтому без опаски отправится в «Будлз»и только там узнает о том, что действительно женат на одной из самых известных лондонских шлюх! Какой скандал разразится! И герцогская чета будет тому свидетелями!

Назавтра, ровно в четыре, герцог вместе со своим так называемым кузеном сидели у окна в гостиной клуба, ожидая приезда лорда Чарлза Тратерна, который отличался точностью и потому неизменно входил в двери «Будлз» ровно в пять минут пятого. Лорд Шелли и сэр Роджер уже успели разнести пикантную новость о скандальной женитьбе Тратерна, и посему многие члены клуба толпились у входа и окон.

— Идет, — пробормотал Валериан, едва Тратерн вышел из кареты, как всегда, одетый по последней моде, в черные панталоны, туго натянутые чулки и туфли с серебряными пряжками. Под темно-желтым сюртуком виднелся узорчатый жилет в сиренево-белых тонах. Кружевные жабо и манжеты были безукоризненно чисты. На пудреном парике красовалась треуголка с золоченой тесьмой. В руке Тратерн держал длинную трость с янтарным набалдашником» Выглядел он не слишком хорошо, но герцог знал, что Тратерн никогда не изменяет своим привычкам.

Не успел Чарлз переступить порог, как его окружили и принялись поздравлять с законным браком.

— Вздор! — возмутился Тратерн. — Какой брак?! Это всего лишь розыгрыш, джентльмены. Не правда ли, Хоксуорт? Забавная шутка, которую вы со мной сыграли!

— Шутка? — раздумчиво протянул Валериан. — Да что это с вами, Тратерн? Еще не протрезвели? Вы женаты вот уже… — Он осекся, вынул из кармана часы и щелкнул крышкой. — ..уже двенадцать часов и шесть минут. Да, именно так. Надеюсь, ваша супруга здорова? Должен признать, Тратерн, у вас весьма занятный вкус в выборе спутницы жизни.

В комнате послышались ехидные смешки, и лорд Тратерн негодующе вспыхнул.

— Я на ней не женат! — отчеканил он.

— Дорогой мой, — учтиво заметил Хоксуорт, — боюсь, вы ошибаетесь. Мы с ее светлостью были свидетелями венчания вместе с лордом Шелли и сэром Роджером Эндрюсом. Хотите сказать, что мы лжецы?

— Но я просто не мог жениться на этой… — запротестовал Тратерн.

— Уже на попятный? Так скоро? Или это естественный страх закоренелого холостяка перед брачными узами? Вчера вечером вам не терпелось произнести обеты, — хмыкнул герцог.

Остальные члены клуба разразились дружным хохотом.

— Это гнусный обман! — отчаянно возопил Тратерн. — Вы заманили меня к себе и подставили! Этот брак незаконен, и я потащу вас в суд!

— Никакого обмана, — пожал плечами Валериан. — Вы сами изъявили желание обвенчаться с дамой, поскольку, как весьма горячо утверждали, ваша Джульетта не желает ложиться с вами в постель без обручального кольца. Бал окончился, большинство гостей разъехались, и вы потребовали, чтобы я привел священника, который и обвенчает вас с Мейбел Монипенни. Не можете же вы винить нас за то, что ваша просьба была исполнена, дорогой Тратерн. Теперь вы женаты, а мы выступили скромными свидетелями церемонии.

— Я был пьян! — взвыл Тратерн. Его жизнь неожиданно превратилась в нескончаемый кошмар. Даже если мужчины не откажутся встретиться с ним в клубе, при условии, конечно, что его не исключат, ни одна уважающая себя хозяйка светского салона не примет человека, женатого на известной всему Лондону потаскухе. И что скажут их величества? Да его и близко не подпустят ко дворцу!

— Вы почти каждый вечер пьяны, Тратерн, — развел руками Валериан, — но я никогда не замечал, чтобы это каким-то образом влияло на ваши решения.

Глаза Чарлза едва не вылезли из орбит. Внезапно он показался присутствующим похожим на пойманную в ловушку крысу. Герцог совершенно серьезен, а Эндрюс и Шелли не думают ничего отрицать. Кроме того, Мейбел предъявила ему брачное свидетельство, и вряд ли эти уважаемые люди станут лгать судье. Значит, все правда.

— Ублюдок! — прорычал он. — Это вы! Ваши штучки!

В глазах Хоксуорта блеснуло презрение.

— Пойдемте, кузен Сент-Джон, — произнес он, обращаясь к своему спутнику. — Пора домой.

Он вежливо попрощался с лордом Шелли, сэром Роджером и остальными джентльменами и направился к двери. «Сент-Джон» последовал за ним, но у самого порога обернулся и озорно подмигнул сэру Роджеру.

Тот, узнав Аврору, согнулся от смеха. Она с довольным видом уселась в экипаж, и лошади помчали супругов к Фарминстер-хаусу. На следующее утро, перед отъездом, они узнали, что Тратерн напился до бесчувствия и, когда клуб закрылся, мистер Будл, его основатель и владелец, упросил нескольких джентльменов отвезти беднягу домой, где уже ждала разгневанная супруга леди Мейбел. Сэр Роджер, приехавший проводить герцогскую чету и пожелать доброго пути, подробно пересказал тираду, которой леди Мейбел встретила мужа. Светское общество было крайне шокировано разразившимся скандалом, и не осталось ни одного дома, где бы Тратерн не был вычеркнут из списка гостей. Однако мистер Будл, обладавший куда более добрым сердцем, чем лондонские дамы, пообещал, что, пока лорд Тратерн будет платить взносы, его не исключат из членов клуба.

— Будл сказал; несчастному надо хоть иногда где-то отдыхать от цепи с ядром, которую таскают каторжники, а этот брак хуже любой каторги, — пояснил сэр Роджер. К его чести, он ни словом не упомянул о проделке Авроры, поскольку всегда гордился собственной выдержкой и считал себя истинным джентльменом. Кроме того, он был втайне убежден, что молодая герцогиня заслужила право своими глазами узреть падение человека, пытавшегося так бесчеловечно замарать ее доброе имя.

Возвращение домой прошло без приключений, поскольку погода стояла чудесная, а дороги просохли. Ни пыли, ни грязи. Вооруженный эскорт охранял их на протяжении всего пути. Когда на горизонте показался Хокс-Хилл, карета, к удивлению герцога, неожиданно остановилась, и лакей опустил подножку. Герцог недоуменно поднял брови, но не успел ничего спросить.

— Это я велела придержать коней, — объявила Аврора. — Не возражаешь, если мы проделаем остаток пути пешком? Здесь совсем недалеко, дорогой.

— Как хочешь, — кивнул герцог и, обняв жену за талию, опустил на землю. — Поезжайте, Мейнуоринг, — приказал он кучеру. — Ее светлость желает пройтись.

Аврора взяла его под руку, и супруги медленно направились к дому. Воздух был душистым и теплым, окрестные поля пестрели маками, ромашками и маргаритками.

— О, какое счастье снова оказаться дома! — вздохнула Аврора. — В жизни никуда отсюда не уеду, что бы ни случилось.

— Ну? — настойчиво осведомился герцог.

— О чем ты? — кокетливо откликнулась она.

— Ты что-то хочешь мне сказать. Я чувствую, Аврора. Слишком хорошо я успел тебя узнать! Ты никогда не сможешь ничего от меня скрыть.

Он остановился и вопросительно уставился в прелестное личико жены.

— У нас будет малыш! — смеясь, воскликнула она. — О Валериан, я так счастлива! Дитя! Наш первый ребенок! Как я мечтала дать тебе наследника! Я сама этого не сознавала, пока не поняла, что ношу ребенка? Зато Марта сразу догадалась! И когда сказала Лотте, она настояла, чтобы придворный врач меня осмотрел.

Валериан смертельно побледнел.

— Нет! — выдавил он, задыхаясь. — Боже, Аврора! Что я наделал! Моя похоть станет причиной твоей гибели!

— Разве ты не хочешь ребенка? — испуганно охнула Аврора.

— Нет, если придется потерять тебя! — в отчаянии выкрикнул герцог, прижимая ее к груди. — Ты единственное, что у меня есть, Аврора, и я не хочу, чтобы тебя постигла участь сестры! Я этого не вынесу!

Аврора, засмеявшись, осторожно отстранилась:

— Валериан, ведь я не Калли! Я желаю это дитя больше всего на свете! Королевский доктор утверждает, что я совершенно здорова телом и духом, и советует мне рожать как можно чаще. Пойми же наконец: я не Калли!

— Но твоя мать тоже умерла родами, — пробормотал Валериан.

— Как многие женщины в колониях, — вздохнула Аврора. — Там почти нет докторов, и приходится рожать в присутствии служанок, которые столь же невежественны, как и везде. Живи мы на каком-нибудь большом острове вроде Барбадоса или Ямайки, мама бы не умерла. Но мы пригласим доктора Карстерза, и он будет наблюдать меня в продолжение всей беременности. И зря не тревожься, Валериан. Не позволю!

Он нежно поцеловал ее и, подхватив на руки, зашагал к дому.

— Да что это ты вытворяешь. Валериан Хоксуорт! — взвизгнула жена. — Немедленно поставьте меня, милорд!

— Ты не должна переутомляться, дорогая, — серьезно заявил герцог.

— Дурачок, — улыбнулась Аврора, прижавшись к его груди и положив голову на плечо.

— Что случилось с Авророй? — вскрикнула вдовствующая герцогиня, выбегая на крыльцо. — Она больна? Почему ты несешь ее?

— У меня будет ребенок, мадам, а этот безмозглый глупец окончательно потерял рассудок. Да отпустите же меня, милорд! Не хватало нам еще одного скандала!

— Слышал, что говорит жена? Делай, как велено, и побыстрее! — скомандовала вдова, и герцог с ухмылкой повиновался.

— Моя дорогая! — воскликнула пожилая леди, обращаясь к Авроре. — Я так счастлива за вас обоих! — Она горячо расцеловала герцогиню. — Ну как Лондон?

— Тесный, грязный, шумный и кипит сплетнями, — вмешался герцог. — Отныне мы станем жить здесь, мадам. Невзирая на то, утих скандал или нет, мы приехали навсегда.

— Их величества здоровы? Какова молодая королева? — допытывалась Мэри Роуз.

— Восхитительна! — убежденно ответила Аврора. — Именно ее врач и подтвердил мою беременность. Ее величество тоже носит ребенка, и в августе на свет появится будущий король Англии.

— Чудесно! — всплеснула руками старая леди. Они вошли в дом, и Питере взял у хозяев плащи.

— Добро пожаловать домой, ваша светлость, миледи, — приветствовал он, кланяясь. — Чай сервирован в желтом салоне.

Они поспешили в залитую солнцем комнату и расселись.

— Надеюсь, злые языки устали обсуждать наш поспешный брак, дорогая бабушка? — поинтересовался Валериан, наливая себе шерри.

— Разумеется, — кивнула та, — хотя я думала, что вести о ваших лондонских похождениях подольют масла в огонь, — Похождениях? — расхохоталась Аврора. — Вижу, у кого-то из наших соседей слишком живое воображение, мадам. Мы вели крайне скромную жизнь и ни в чем не были замешаны. Я даже подружилась с королевой, поскольку ее величество тоже предпочитает дом и семью всем развлечениям мира и терпеть не может суетных забав. Думаю, любая другая на моем месте умирала бы от тоски. Некоторых фрейлин немало раздражали наши отношения. Для них я недостаточно высокородна и к тому же ужасно скучна со своими вечными разговорами о соленьях, вареньях и способах варки мыла.

— В таком случае поздравляю, дорогие, — фыркнула герцогиня. — О вас давно позабыли, поскольку разразившийся скандал затмил все, что до сих пор случалось в Херефордшире. Вся округа так и бурлит. Счастлива объявить, что отныне вы с Валерианом считаетесь респектабельной женатой парой, тем более что наследник появится почти через год после венчания, а следовательно, все приличия соблюдены.

Она снова усмехнулась. В выцветших голубых глазах плясали задорные искорки.

— Ну, — пригубив шерри, бросил герцог слегка раздраженным тоном, — надеюсь, вы расскажете подробности, бабушка? Вижу, вам не терпится сообщить, в чем дело.

— К сожалению, речь опять идет о нашей семье, — поддразнила вдовствующая герцогиня.

— Сент-Джон… — догадалась Аврора. — Это, конечно, Сент-Джон! Только он способен переплюнуть нас!

Мэри Роуз громко рассмеялась.

— Черт побери, мадам, что на этот раз выкинул мой повеса-кузен? — взорвался Валериан. — Неужто он вообще посмел ввязаться в очередную интригу лишь ради того, чтобы взять надо мной верх! Недаром считает, что последнее слово всегда должно оставаться за ним.

— Что ж, дорогой Валериан, — насилу выговорила герцогиня, утирая слезы, — приходится признать, что нынче он превзошел тебя, и в здешних местах только и разговоров, что об этом. Но должна заметить, что хотя Сент-Джон плут и распутник, на сей раз срубил дерево не по себе. Правда и то, что судьба оказалась к нему благосклоннее, чем он того заслуживает.

— Да что же он натворил? — чуть не заорал герцог. Леди Мэри Роуз наконец немного успокоилась:

— Два дня назад Сент-Джон удрал в Гретна-Грин вместе с мисс Изабеллой Боуэн.