Глава 36

Остаток дня Дейзи и Люциан провели, бродя по деревне и небольшому погосту. Читали надписи на надгробиях, которые еще можно было прочесть, и гадали, что написано там, где время оставило от букв едва различимые углубления на камне. Викарий, оказавшийся общительным человеком, согласился поговорить с ними об острове.

— Бреллафгуэн с незапамятных времен является… священным местом, если угодно, — сказал викарий. — Может, кто-то и назовет его языческим, но никто не станет отрицать, что от него исходит необычная сила, и там испытываешь странное чувство.

— Вы бывали на острове? — спросил Люциан.

— Всего раз, — ответил викарий с полуулыбкой. — Описать его трудно.

— Пожалуйста, попытайтесь, — попросила Дейзи.

— Самое близкое, с чем могу сравнить свои ощущения, — начал священник, — это, когда я был молодым и жил в Лондоне, то порой, как ни стыдно признаться, выходил ночами на улицу в поисках приключений. Ходил по чужим темным улицам, где от страха волосы вставали дыбом. То же самое испытываешь на Бреллафгуэне. Остров не хотел моего присутствия. Если вам нечего на острове делать, лучше туда не соваться.

На обратном пути в гостиницу слова викария не шли у Дейзи из головы. Хозяин гостиницы утверждал, что остров проклят, мистер Кроссли отказался к нему причалить. Викарий сказал, что место это вызывает какие-то странные чувства.

— Если не хочешь ехать, жди меня здесь, — предложил Люциан.

— Я этого не сказала, — произнесла Дейзи, невольно сжав его руку. — Просто… я как-то не думала об этом раньше, но римское сокровище кануло в неизвестность много веков назад. Наверное, не зря. Тебе не кажется, что некоторые вещи пропадают не для того, чтобы их находили?

— Глупости. Полагаю, слухи о проклятии распустили друиды, чтобы непосвященные не мешали исполнению их обрядов, — заметил Люциан. — Кай, несомненно, просчитал, что мифы об острове послужат надежной гарантией сохранения Сокровища, если кому-то вдруг удастся сюда добраться. — На его лице отразилась мрачная решительность. — Байки, которые рассказывает викарий, меня не остановят.

Решительный настрой Люциана должен был успокоить Дейзи. В те времена, когда ребенком нашла пиратское золото, спрятанное под замком Драгон-Кэрн, она боялась грохота и шипения прибоя, который принимала за звуки, издаваемые драконом. Тогда для проведения завершающей разведки она заручилась помощью старого пирата, своего друга мистера Мериуэзера.

Сейчас от страха у нее побежали по телу мурашки, хотя она уже вышла из детского возраста.

— Нет, ты так легко от меня не отделаешься. — Дейзи жаждала приключений. — Завтра я поеду с тобой.

Он улыбнулся впервые после их ссоры:

— Я был бы разочарован, если бы ты не поехала.

Они вернулись в гостиницу в дружелюбном молчании, готовые заключить если не формальный мир, то хотя бы соглашение о прекращении военных действий.

Хозяин гостиницы накрыл в общей комнате с черными балками сытный ужин, состоявший из густого рагу. Шумные постояльцы из других комнат сидели за большим столом, заедая рагу ячменным хлебом и развлекая друг друга непристойными историями.

Дейзи и Люциан сидели обособленно, пока один из мужчин на дальнем конце комнаты не произнес вслух:

— …такие ли мягкие сиськи у леди, как у девки.

— Я бы на вашем месте придержал язык, — стукнул кулаком по столу Люциан.

Он не повысил голоса, но прозвучавшая в его тоне угроза долетела до другого конца комнаты.

— Это кто мне тут угрожает? — спросил мужчина. — Со мной три приятеля. А вы с дамочкой вроде как путешествуете одни.

С быстротой молнии Люциан вскочил на ноги. Рапира с бедра перелетела в руку, готовясь нанести удар.

— Может, мы и одни, но не беспомощные.

Дейзи была поражена. Она видела Люциана без рубашки и знала, что он хорошо сложен, но привыкла думать о нем скорее как об ученом и уж никак не ожидала, что он способен двигаться с такой молниеносной грацией.

Мужчины вышли из-за стола, вытирая рукавами губы и обнажая кинжалы. Дейзи охватила паника.

— Люциан…

— Дейзи, поднимись наверх и запрись в комнате.

Это была не просьба, а приказ. Дейзи беспрекословно подчинилась и взбежала по скрипучей лестнице, но не смогла себя заставить уйти совсем. Опустившись на ступеньки, просунула лицо между стойками перил. Если бы она могла с этой высоты запустить что-нибудь вниз, наверняка вывела бы из строя хотя бы одного из нападающих. Но цветов в горшках поблизости не нашлось. И куда только подевался этот чертов хозяин гостиницы?

Ее сердце гулко стучало от страха.

Мужчины кружили вокруг Люциана в поисках подходящей возможности нанести удар. Люциан кружил вместе с ними, поигрывая клинком, как большой когтистой лапой, удерживающей собак на расстоянии. Чтобы не кричать, Дейзи сунула в рот кулак и прикусила костяшки пальцев.

Тут все началось. Один из атакующих сделал выпад. Ответно сверкнула молния клинка Люциана. Мускулы и сухожилия, ум и инстинкт — все работало в слаженном единении, когда Люциан парировал удары кинжалов наступавших на него мужчин. Дейзи с ужасом и немым восторгом следила за красивыми и стремительными движениями его рапиры. Один за другим он обезоруживал противников, не причиняя им вреда. Вскрикивая по очереди, они прекратили атаку, опасаясь переступать черту круга, где властвовал клинок Люциана.

Все, кроме первого задиры.

— Проклятые трусы, — выругался он, когда его приятели отступили.

Последним средством в драке было метание ножа. Но прием оправдывал себя, если нож попадал в цель. В противном случае боец оказывался без оружия, во власти противника. Человек, по-видимому, все же решил испытать судьбу. Взяв нож за лезвие, он метнул его в Люциана.

Люциан попытался увернуться, но лезвие угодило ему в правую руку чуть пониже плеча. Дейзи пронзительно закричала. Взревев от боли и жажды крови, Люциан выдернул нож левой рукой и, вооруженный двумя клинками, ринулся в наступление.

— Что здесь происходит? — Из-за двери, ведущей на летнюю кухню, появился наконец хозяин гостиницы со старинным, но грозного вида мушкетоном. — Варвары, вы залили кровью весь пол. Немедленно отправляйтесь спать по своим комнатам, или я всех вышвырну вон.

— У меня нет комнаты, — напомнил ему Люциан.

— Тогда ступайте наверх к своей «сестрице», пока не выгнал вас обоих. — Он обвел комнату свирепым взглядом. — И если хоть от одного из вас услышу звук громче мышиного писка, отправлю ночевать в хлев со свиньями за двойную плату. А теперь убирайтесь отсюда!

— Я сам могу подняться по лестнице, — сказал Люциан. Порхая над ним, Дейзи положила себе на плечо его здоровую руку, как будто и впрямь могла принять на себя его вес. — Перестань. Что ты… мне не нужна твоя помощь. Иначе мы оба загремим с лестницы.

— Хорошо бы. Был бы тебе урок, — сказала Дейзи, распахнув ногой дверь спальни. — Я серьезно! Драться с четверкой кретинов, вооруженных ножами.

— Вот именно. Реальной опасности не было. — Люциан снял пояс с рапирой и повесил на спинку единственного стула в спартанской комнате. — Ты сама сказала, что они кретины.

Дейзи фыркнула и захлопнула дверь, задвинув для верности задвижку.

— Не только они.

Он стащил с себя куртку и рубашку. Рана оказалась неглубокой, но нужно было остановить кровотечение. Дейзи опередила его. Оторвав оборку от одной из своих нижних юбок, промокнула кровь.

— Нам нужен спирт. Мистер Дедхем, вероятно, еще в общей комнате. — Приложив к ране ткань, она прижала ее сверху его левой рукой. — Подержи, я сейчас вернусь.

— Нет, Дейзи…

Но дверь за его спиной уже захлопнулось, и он вздохнул. На мгновение Люциан представил, что ждет его в будущем, если Дейзи суждено занять центральное место в его жизни. Что бы он ни сказал, эта женщина всегда поступит по-своему. Как ни странно, но это почему-то его ничуть не обеспокоило.

Дейзи вернулась с ворохом свежего муслина, порванного на узкие длинные полосы. Очевидно, вооруженные драки были вполне рядовым событием для «Раненого вепря», так что у хозяина гостиницы было под рукой все необходимое. Дейзи, как с удовольствием заметил Люциан, принесла также маленький кувшин со спиртом.

— Не откажусь.

Он протянул к кувшину руку, но Дейзи, прижав кувшин к груди, увернулась.

— Не сейчас, потом, если останется, — сообщила она. Дейзи вымыла его руку, сначала водой с мылом, обнаруженным на умывальнике, потом спиртом.

— Ау! — вскрикнул он, когда она полила разрез спиртом.

Рану обожгло огнем.

— Тише, — предупредила Дейзи. — Это громче, чем мышиный писк. Сомневаюсь, что захочешь спать со свиньями.

— Зачем ты это сделала? Хотела причинить мне боль?

— Если помнишь, я росла среди пиратов. Мистер Мериуэзер рассказывал, что его друзья выздоравливали быстрее, если поливали раны ромом, когда хирург штопал их, чем те, кто принимал ром только внутрь. — Между ее бровей пролегли линии сосредоточенности. — Теперь можешь выпить.

Опустошив кувшин, он смотрел, как, поджав губы, она бинтует его руку.

— Где ты научился так драться? — спросила Дейзи.

— Одна девчонка как-то победила меня в поединке на копьях, — ответил он, широко улыбаясь. — Я дал себе слово, что больше этого не случится, и с тех пор очень серьезно относился к урокам фехтования.

— Тогда ты должен благодарить девочку, а не упрекать постоянно за чистую случайность. Ну вот. — Она завязала бинт и подбоченилась. — Думаю, мы должны радоваться, что рана оказалась легкой.

— Боюсь, моя рука — не единственная жертва. — Он взял сюртук и осмотрел его. Кровь пропитала рукав до локтя, и дыра от ножа была слишком большой, чтобы можно было незаметно ее починить. — Вот и все. Общение с тобой окончательно оставило меня без гардероба.

— А ты бы предпочел, чтобы я показала им грудь ради удовлетворения их любопытства относительно ее мягкости? — спросила Дейзи.

Люциан поймал ее за талию и, подтянув к себе, поставил между раздвинутыми коленями.

— Нет, эту привилегию оставлю за собой.

Обняв Дейзи за шею, Люциан хотел поцеловать ее. Она была такой сладкой, такой нежной. Но ее губы не раскрылись ему навстречу.

— Нет, Люциан! — Дейзи оттолкнула его.

— Нет? — повторил он недоверчиво.

Только что из-за нее он схватился с четырьмя вооруженными мужланами. Чего еще может желать женщина?

— Мы вели себя… Я вела себя опрометчиво в прошлом, — поправилась она. — И не хочу больше повторять эту ошибку.

— Ошибку? Ты считаешь то, что между нами было, ошибкой?

— В обществе это называют грехом, — сказала она с едва заметной улыбкой. — Что до меня, то до последнего времени я так не думала. Но позже поняла, что все это была игра.

— Неправда.

— Почему нет? — спросила она, отступая от него еще на шаг. — Ты мне не доверяешь. Вернее, не в полной мере. С моей стороны было ошибкой… вступить в интимную связь с человеком, для которого я так мало значу, что он не желает посвящать меня в свои дела.

— О Господи, мы опять о том же.

— Если двое скрывают друг от друга нечто столь обыденное, как деловую сторону своей жизни, как могут они рассчитывать на более глубокую связь? — На ее лице отразилась боль. — Я знаю, у тебя непростая ситуация, Люциан, но, поверь мне, деньги — еще не все. И я не думаю о тебе хуже из-за финансовых затруднений.

Если бы все было так просто…

— Мне никогда не встречался человек, который работал бы больше, чем ты, — продолжала она. — Общество, возможно, посмотрит косо на твои усилия, но я восхищаюсь тобой…

— Постой, Дейзи. — Он поднял руку. — Это не имеет отношения к деньгам. Когда мы найдем сокровище, мои тревоги на этот счет закончатся.

— Тогда почему ты не сказал мне, что мистер Пибоди подослан сэром Алистэром, чтобы следить за твоим прогрессом?

— Потому что им нужно найти сокровище. Фицхью хочет использовать его для финансирования нового шотландского восстания, чтобы посадить на трон Якова Стюарта.

— Но это государственная измена, — с ужасом произнесла Дейзи. — Если ты не хотел говорить об этом мне, почему не обратился к властям, чтобы их арестовали?

Если он произнесет эти слова, если озвучит вслух свои страхи, это будет означать, что его сомнения стали реальностью. Но ничто не было реальнее его чувств к Дейзи. И поделиться с ней ужасной правдой было одним из способов показать, как он доверяет ей. Как она нужна ему. Его плечи поникли.

— Потому что подозреваю, что мой отец заодно с предателями.