Глава 9
Айла не знала, почему получилось так, что она смотрит на Хейдена. Его очевидная неприязнь к ней должна была держать ее на расстоянии.
Вместо этого она находила его пленительным. Притягивающим.
Очаровательным.
Он был гордым человеком, преданным защитником. Среди Воителей он был самым высоким, больше чем на голову выше остальных. Но не только рост выделял его. Дело было в его манере держаться, в его позиции «я все могу, и никто не остановит меня».
Айла чувствовала, что он, если твердо решит, может сделать все. Таких мужчин, как Хейден, очень мало.
Пока он разговаривал с Куином, Айла позволила себе вдоволь насмотреться на него. Притом, что Куин и другие Воители были мускулисты, руки и плечи Хейдена просто бугрились мускулами.
То, как ткань килта свисала с его левого плеча, только подчеркивало стройность его торса. Его широкая грудь сужалась книзу треугольником, а килт облегал стройные бедра.
Он стоял, расставив ноги на ширину плеч, руки скрещены на груди, челюсти решительно стиснуты. Воитель, готовый в любой момент защитить тех, кого любит.
Немного раньше, когда Хейден нагнулся, Айла мельком увидела его мускулистое бедро. Ей даже подумалось, есть ли в его теле какая-нибудь часть, не бугрящаяся мускулами.
А потом его черные глаза остановились на ней.
Она едва не отступила назад. Айла сохранила свою позу и ответила на его взгляд. Может быть, он и интригует ее, но он также вызывал некоторую долю страха. Она не знала почему, но было в нем что-то такое, что казалось почти… знакомым. Это быстро померкло, когда ее кровь загорелась под его пристальным взглядом.
— Благодарю тебя! — сказал Фэллон, отвлекая ее внимание — и взгляд — от Хейдена.
Айла наклонила голову перед вождем.
— Я не знаю, как долго продержится щит после того, как Дейрдре поймет, что я сделала. Она попытается использовать меня, но щит помешает ее ослабевшей магии проникнуть внутрь.
— А такое может случиться? — спросила Кара.
Как ни хотела Айла солгать им, она знала, что не сможет.
— Да. — После этого она обратилась к Фэллону: — Щит не сможет вечно удерживать Дейрдре. В конце концов, она найдет меня. Когда это произойдет, вы должны убить меня.
— Айла… — начал Фэллон.
Она покачала головой:
— Твое слово, Фэллон Маклауд. Если ты не дашь мне слово, я сейчас же уйду. Я не стану подвергать опасности всех живущих здесь.
Фэллон закрыл глаза и прерывисто вздохнул. Когда он открыл глаза, она увидела в них решимость.
— Я даю тебе слово, — пообещал Фэллон. — И молюсь, что до этого не дойдет. Чем больше у нас людей, способных сражаться с Дейрдре, тем лучше.
Айла не стала снова повторять свои аргументы о том, что не сможет сопротивляться Дейрдре. Об этом было уже достаточно сказано.
— Будем надеяться, что ты окажешься прав, лэрд.
Он улыбнулся.
— Я никогда не думал, что услышу, как кто-то меня так называет. Благодарю тебя.
— Могу я выйти из замка?
— Разумеется.
Маркейл вышла вперед и взяла Айлу за руку. Ее удивило, что друид так легко дотронулась до нее.
— Спасибо тебе, — сказала Маркейл. — Ты не обязана была оставаться и защищать нас.
Айла заставила себя улыбнуться:
— Поблагодаришь меня, когда все это закончится.
Она не привыкла, что люди так добры с ней. Это была приятная передышка, но после пяти веков, в которые ее окружало зло и только зло, Айла даже не знала, как себя вести.
Айла высвободила руку и зашагала по лестнице к замковому двору. Воители расступились, пропуская ее, когда она направилась к сторожке и воротам, которые стояли приоткрытыми. Свет от множества факелов плясал по земле и играл у ее ног.
Она чувствовала на себе взгляд Хейдена и знала, что если повернет голову, то увидит, как он наблюдает за ней. Она не станет оборачиваться. Он может увидеть смятение внутри ее и посчитает это слабостью.
«Это и есть слабость».
Недостаток, который надо прятать. Всякий раз, когда терялась, она делала неправильный выбор, а эти друиды и Воители просили ее помощи. Айла не хотела думать, что приняла неправильное решение помочь им, но в глубине души боялась, что это именно так.
Оказавшись за воротами, Айла повернула к скалам. Она не остановилась, пока не дошла до самого края. Взгляд вниз показал ей, насколько высоко расположен замок, так же как гагарки, находящие себе приют в стенах камня.
Она подняла лицо к небу и заходящему солнцу и грелась в остатках его тепла и света. Запах соли в ветре щекотал ее нос, а звук рокочущих волн успокаивал учащенно бьющееся сердце.
Айла открыла глаза и посмотрела на море, протянувшееся далеко за горизонт. Серые и коричневые камни скал красиво сочетались с темно-синими водами и ярко-зеленой травой под ногами. Это было почти как путешествие в другой мир, мир, который она считала для себя умершим.
Хлопанье крыльев сообщило ей, что она больше не одна.
— Здравствуй, Брок.
Воитель усмехнулся, приземляясь и складывая за спиной свои могучие крылья.
— Я должен был догадаться, что ты почувствуешь меня.
— Я должна была догадаться, что мне не позволят остаться одной, — сказала она и повернулась к нему лицом.
Его синяя кожа сияла в закатном солнце, а его глаза Воителя, глаза такого же цвета, как его кожа, оценивали ее. Ей всегда хотелось спросить, меняется ли их зрение, когда бог берет над ними верх и весь глаз окрашивается в его цвет.
От этих слов Брок нахмурился и убрал прядь светлых волос, которую трепал бьющий ему в лицо ветер.
— Никто меня не посылал. Я перед уходом пришел узнать, как ты.
— Они не доверяют мне, да? Не то чтобы я винила их. Я же драу.
— Разве ты солгала нам о том, что случилось с тобой?
Айла чуть не вытаращила глаза.
— Конечно, нет.
— Тогда они верят тебе достаточно, чтобы просить тебя остаться. Дай им шанс.
Шанс. Наверное, ей не следовало, но все же…
— Дейрдре почувствует твое приближение. Будь осторожен.
Он посмотрел на замок за его плечом. Айла увидела высокую женщину, стоявшую на крепостной стене и наблюдавшую за ними. Айла подумала, знает ли Соня о чувствах Брока и отвечает ли на эти чувства.
— Я вернусь, — пообещал Брок. Он снова повернулся к Айле и улыбнулся, показывая клыки. — Здесь позаботятся о тебе. Маклауды хорошие люди.
— Я знаю.
Она надеялась только, что они не заплатят наивысшую цену за то, что взяли ее к себе.
Брок кивнул и развернул свои кожистые крылья. Мгновение спустя он уже стремительно летел в небе, одетый в одни только бриджи.
В замке ей будет не хватать Брока. Он был единственным, кого она действительно знала, ее единственным союзником. А теперь он ушел.
Айла стояла на краю скалы, ветер трепал ее волосы и платье, и в первый раз за столетия она позволила своим мыслям вернуться в те далекие дни до Дейрдре, когда Грания была еще невинным младенцем, а Лавена не была заключена в синем пламени.
Айла ждала пронзительной боли, которая появлялась всякий раз, когда она думала о сестре и племяннице, но не почувствовала ничего, кроме ноющей пустоты и сожаления о том, что могло бы быть.
— Прощай, Лавена. Пусть ты найдешь покой, который так давно искала, — прошептала Айла ветру. — Грания, моя дорогая, милая Грания, пусть чистота, которая делала тебя таким особенным ребенком, вернется к тебе после смерти. Простите меня, вы обе.
Хейден стоял, прислонившись к стене коттеджа, и подбрасывал, переворачивая в руке, кинжал. Перестройка деревни началась снова, но он был здесь не поэтому. Его цель стояла на скалах, ее взгляд ни на секунду не отрывался от моря.
Что такого было в воде, что так завораживало Айлу? Она не сдвинулась с места с тех пор, как ушла туда после ужина. Настала ночь, а она все стояла.
Арран вышел из одного из коттеджей и, отряхивая руки, приблизился к Хейдену.
— Что, как ты думаешь, она делает?
Хейден пожал плечами и сунул кинжал в ножны на боку.
— Я не знаю.
— Она стоит неподвижно, как каменная. Ларина просила оставить ее в покое, но Куин считает, что нам следует привести ее внутрь.
— Оставь ее, — сказал Хейден.
— Я же говорил тебе, что он так скажет, — хихикая, заметил Йен.
Хейден посмотрел на Йена и его коротко остриженные волосы.
— Где твой близнец?
Улыбка на лице Йена померкла.
— Ты беспокоишься, не повредит ли он Айле?
Гнев пронзил Хейдена так быстро, что он едва успел сдержать своего бога и остановить трансформацию.
— Айла когда-нибудь повредила кому-то из вас?
— Ты знаешь, что нет, — ответил Йен.
— Тогда почему он ее так ненавидит? Ведь это тебя истязали, не Дункана.
Арран опустил взгляд в землю, тогда как Йен старательно разглядывал центральную дорогу деревни.
Йен стиснул зубы.
— Дункан винит себя за то, что случилось со мной.
— А ты винишь его?
Хейден хотел знать.
Йен покачал головой:
— Никогда. Я виню лишь Дейрдре и Уильяма.
— Уильям мертв, — сказал Арран.
Мужчины переглянулись с довольными улыбками на лицах.
Хейден оттолкнулся от стены дома и снова посмотрел на Айлу.
— Я понимаю гнев твоего брата, Йен. Ему нужно найти кого-то виновного. Дейрдре еще не нашли, а до тех пор его гнев будет переноситься на Айлу.
— Тогда почему не на Брока тоже? — спросил Арран.
Йен протяжно вдохнул.
— Потому что Брок сражался вместе с нами. Никто не видел Айлу. Я поговорю с ним, Хейден.
— Это ничем не поможет, — возразил Хейден. — Ему нужно время и доказательство, что Дейрдре жива.
В одном из домов неподалеку раздался сильный грохот, а потом проклятие, голос принадлежал Кэмдину. Хейден подождал, пока Кэмдин выйдет из коттеджа, и когда Воитель появился, то весь был покрыт пеплом.
Хейден прикусил изнутри щеку, чтобы не улыбнуться забавному зрелищу.
У Аррана вырвался смешок, а Йен отвернулся, пряча улыбку.
— Проклятая балка, — выругался Кэмдин и принялся вытряхивать пепел из своих длинных черных волос. — Она переломилась пополам раньше, чем я успел укрепить ее. Огонь уничтожил больше, чем я сначала думал.
На этот раз Хейден не смог сдержать улыбку.
— Да не может быть!
— Очень смешно, Хейден, — ответил Кэмдин. — В следующий раз сам пойдешь проверять крепость коттеджей.
— Еще один полностью перестраивать? — спросил Хейден.
Кэмдин кивнул:
— Боюсь, что так. Огонь сжег не все, но основные балки так повреждены, что лучше построить дом заново.
Хейден мысленно добавил еще одну позицию к числу домов, которые можно спасти.
— Это Айла все еще стоит там? — спросил Кэмдин.
Арран кивнул:
— Похоже, у Малькольма сегодня будет компания.
Хейдену не нужно было смотреть за край скал, чтобы найти кузена Ларины и единственного смертного мужчину в замке — Малькольма Монро.
Он рисковал своей жизнью, помогая Ларине скрываться от Дейрдре. Дейрдре имела особый интерес к Ларине как к женщине-Воительнице.
Все надеялись, что Дейрдре забудет об участии Малькольма, но она не забыла. Ее Воители атаковали и едва не убили его. Брок нашел его вовремя, чтобы убить нападавших на Малькольма, но недостаточно вовремя, чтобы спасти его руку.
Даже магия Сони не смогла исцелить руку Малькольма. Рубленые раны на его лице зажили быстро, но оставили шрамы, которые он будет носить до конца жизни. Хейден считал их символами храбрости, но знал, что Малькольм с ним не согласен.
С совершенно бесполезной правой рукой Малькольм чувствовал себя неполноценным. Малькольм был следующим в очереди претендентов на звание лэрда клана Монро, но он отказался возвращаться к своим людям. Как ни противно было Хейдену признавать это, клан не принял бы Малькольма таким, какой он сейчас.
Вот почему Фэллон нашел Малькольму место среди них. Малькольм нравился Хейдену, хотя и держался особняком и редко разговаривал с кем-либо. По ночам Малькольм уходил к скалам. Одинокая душа среди каменистых осыпей.
Кроме сегодняшнего вечера, когда туда отправилась Айла.
— Ты убил бы ее?
Хейден резко обернулся и обнаружил рядом с собой Дункана, тогда как остальные исчезли. Близнец смотрел на него холодными карими глазами.
— О чем ты говоришь?
— Когда Айла попросила тебя забрать ее голову, ты собирался сделать это?
— А ты бы это сделал?
Дункан кивнул:
— Да.
Хейден тоже так думал. Он до сих пор не понимал, почему тогда заколебался.
— Ответь мне, — потребовал Дункан.
— Боль, которая терзает тебя изнутри, Дункан, никогда не уйдет, не важно, сколько людей ты убьешь.
Дункан фыркнул.
— А ты-то откуда знаешь?
Хейден посмотрел ему прямо в глаза.
— Я знаю. Ты можешь обвинять кого хочешь, но вся вина лежит только на одном человеке.
— На мне?
— Нет. На Дейрдре. Ты стал бы обвинять Йена, если бы захватили тебя?
Лицо Дункана исказилось.
— Нет.
— Тогда не вини себя. В предстоящие дни у тебя будет миллион шансов сразиться с Дейрдре. Прибереги свой гнев для нее.
— Так вот что ты сделал? Приберег свой гнев для нее?
Хейден покачал головой:
— Я сделал противоположное, хотя жалею, что со мной рядом не было того, кто сказал бы мне те слова, которые я сказал сейчас тебе. Я позволил ярости бурлить внутри, пока не стал чудовищем во всех смыслах этого слова. Ты что, таким хочешь стать? Ты хочешь, чтобы Йен видел это каждый раз, когда смотрит тебе в лицо?
Дункан вздохнул и пробежал рукой по своим длинным волосам.
— Он мучился, а я не смог ничего сделать. Даже когда мы делили одну и ту же боль, Маркейл забрала ее у меня, стараясь помочь.
— По крайней мере, твой брат жив.
— А твой нет?
Хейден и так уже сказал слишком много. Не в его характере было давать советы, но он видел дорогу, которой держался Дункан, потому что сам прошел этим путем. Это был нелегкий путь.
А какой путь легок?
— Нет, но дело не в этом, — ответил Хейден. — Это было очень давно.
Даже слишком давно, и все же у него было такое чувство, будто он только сейчас обнаружил свою семью убитой.
