Глава 16
— Оливия, я… — Он внезапно умолк.
Оливия ждала, но он почему-то молчал. Тогда она посмотрела ему прямо в лицо и попыталась ободрить его улыбкой.
Похоже, именно это и нужно было ее гордому возлюбленному.
— Я был несправедлив к тебе. Я должен был все понять сразу — как только увидел кольцо Ландо. Я должен был сразу понять, что это значит. Но я был настроен… думать о тебе плохо, поэтому держал дистанцию. Теперь я знаю почему.
Оливия взяла его за руку.
— Почему же?
— Видишь ли… Когда вчера вечером я услышал выстрел… когда осознал, что, оставив тебя в лагере, подвергаю опасности, я наконец-то понял, почему не верил всему, что о тебе говорят. Все очень просто… Потому что я тебя люблю.
Прижавшись к его груди, Оливия ощутила тепло его тела и биение его сердца.
— Я был упрямым, как эта твоя Эвелина, — продолжал Роберт.
Оливия засмеялась.
— Ну, Эвелину-то по крайней мере можно было задобрить, дав ей несколько морковок!
— Может, тебе надо было попробовать этот метод, — улыбнулся Роберт. Покачав головой, добавил: — Мои суждения о тебе были слишком поспешными — ведь я тогда горевал о смерти Ландо и поэтому считал тебя неискренней и так легко поверил в твою близость с Брэдстоуном. Конечно, мне следовало довериться своему сердцу!
Оливия с дрожью в голосе проговорила:
— Мы оба напрасно подозревали друг друга и верили в какие-то нелепые фантазии.
Она заглянула в глаза Роберта и увидела в них настоящее, глубокое чувство.
Благородный рыцарь Хоббе, которого она видела в своих мечтах, не шел ни в какое сравнение с человеком, стоявшим сейчас перед ней. Теперь ей стало ясно: истинным их врагом были глупые капризы и взаимное непонимание. Но теперь они найдут способ одолеть этого коварного врага.
Крепко сжав руку Роберта, она сказала:
— Я никогда не смогла бы выполнить обещание, которое дала твоему брату, если бы не встретила тебя. Я так счастлива, что дождалась своего героя — честного и благородного. Дождалась человека, который позаботится о том, чтобы сокровища исполнили свое предназначение.
Роберт невольно усмехнулся. Вряд ли он поступал с Оливией так уж благородно — ведь он ее похитил, совратил и заставил участвовать в этом опасном походе. Впрочем, оставался неясным еше один вопрос.
— Но ты ведь уже переводила послание? Ты ведь сообщила Брэдстоуну, где находится клад? Потому что сразу на Пиренеи…
Оливия улыбнулась.
— Да, переводила. Но не сообщила, где именно находится клад.
Роберт рассмеялся.
— Неужели ты одурачила его? Куда же ты его отправила?
— В каком-то смысле… я отправила его искать своей смерти.
В ее голосе слышалось чувство вины. А ведь если кто и должен был желать Брэдстоуну смерти — так это Оливия. А она сожалеет о его смерти. Невероятно!
Но тут, посмотрев ей в газа, Роберт понял, что им пора забыть о прошлом. И пора начать новую жизнь.
Оливия снова заговорила:
— Можно сказать, что я убила его. Как если бы нажала на спусковой крючок!
— Ничего подобного! — воскликнул Роберт. — Брэдстоуна погубила его алчность!
— Ах, если бы можно было забыть ту ужасную ночь, — прошептала Оливия. — Знаешь, я до сих пор все еще слышу его.
— Слышишь? Что ты слышишь?
— Выстрел.
Роберту не нужно было объяснять, о каком именно выстреле идет речь. Он поцеловал Оливию, и она еще крепче прижалась к нему.
— Знаешь, почему я поцеловала тебя, когда ты болел?
— Нет, не знаю. Почему? Оливия со вздохом проговорила:
— Мне казалось, ты умираешь. Я не хотела, чтобы у меня на руках опять умер человек.
И тут Роберт почувствовал, как по ее телу пробежала дрожь.
— Ты имела в виду Ландо? Она кивнула и сказала:
— Я даже не знала его имени. В газетах его называли «французским шпионом», но я не верила, хотя и Брэдстоун в ту ночь пытался убедить меня в том, что твой брат — шпион Наполеона. А ведь Ландо был еще так молод! Он не заслуживал той участи, которую ему уготовила судьба!
«Так молод!» — эти слова Оливии болью отозвались в его сердце. Да, Орландо был еще слишком молод, чтобы поручать ему такое опасное задание. Но он был настойчив. К тому же выглядел старше своих лет.
— Тогда, на корабле, ты думала о нем и вспоминала ту ночь, да? — спросил Роберт.
Оливия вздрогнула.
— Да. Его лицо все эти годы стоит у меня перед глазами. Я до сих пор слышу этот выстрел и вижу его взгляд… Нет, ты не можешь этого представить!
Но он мог. Он и сам видел такую картину несчетное количество раз. И похоже, у них с Оливией Саттон было гораздо больше общего, чем им казалось.
И все же он хотел знать еще больше.
Собравшись с духом, Роберт задал вопрос, терзавший его все эти семь лет.
— Ландо очень страдал? Оливия покачала головой:
— Не думаю. Умирая, он казался… умиротворенным.
В глазах ее заблестели слезы и покатились по щекам. Роберт утер их, надеясь, что вместе с ними уйдут и его страдания.
— Я обязана ему жизнью, — прошептала Оливия. — Он спас меня, заслонив от пули. Ведь Брэдстоун тогда стрелял в меня. Получив перевод, твой кузен собирался покончить со мной, а Орландо спас меня, но сам погиб.
«Все такой же герой», — подумал Роберт. Это было так похоже на его брата — пытаться в одиночку разрушить коварные замыслы врагов! Только сам дьявол смог воздать Брэдстоуну по заслугам и отправить его на дно Атлантики!
— Поверь мне, Роберт, я не виновата в его смерти! Если бы только я могла умереть…
— Тихо, — прошептал он. — Все уже в прошлом.
— Ты мне веришь?
Верил ли он ей? Весь последний месяц он только и делал, что малейший свой гнев обращал на нее, — и вот теперь она просит у него прощения!
— Конечно, верю, верю всем сердцем.
Роберт склонился к ней и поцеловал в губы. Оливия вздохнула с облегчением и ответила на его поцелуй. Теперь, когда тучи рассеялись, она не сомневалась: впереди их ждет то же наслаждение, которое они уже испытали на борту «Сибариса».
Только на этот раз оно будет длиться всю жизнь.
Их губы снова слились в страстном поцелуе. Оливия тихонько застонала, а Роберт прижал ее к стене, и лишь благодаря этому она устояла на ногах — у нее подгибались колени. Он принялся ласкать ее грудь через тонкую ткань платья, и ей показалось, что она стоит перед ним обнаженная.
Роберт расстегнул застежку корсажа у нее на груди и стал поглаживать ее соски. Оливия снова застонала — на сей раз громче.
О, как же приятны были его прикосновения!
— Чего тебе хочется? — прошептал он, по-прежнему лаская ее груди и покусывая мочку уха. — О чем ты сейчас думаешь?
Она напряглась и почувствовала, что истекает влагой, предвкушая наслаждение. Ей хотелось, чтобы он ласкал ее, целовал, чтобы наполнил ее собой — и чтобы это повторялось снова и снова, всю ночь.
— Мне так нравилось, когда ты целовал мою грудь, — прошептала Оливия.
И он, тотчас же склонившись к ее груди, принялся покрывать ее поцелуями. У Оливии перехватило дыхание.
Потом она направила его руку к своему лону и прошептала:
— И здесь поласкай.
Задрав подол ее платья до самых бедер, Роберт выполнил просьбу, и Оливия снова застонала.
— Так ты хотела? — спросил он.
Не в силах произнести ни слова, она молча кивнула и еще крепче к нему прижалась. Роберт же вдруг улыбнулся и сказал:
— Я, кажется, знаю, чего ты хочешь.
В следующее мгновение он опустился перед ней на колени, и Оливия, громко вскрикнув, едва не рухнула на пол — она почувствовала, как его язык проник в нее. Прижавшись спиной к стене и упершись ладонями в плечи Роберта, она тихонько стонала, наслаждаясь этими новыми для нее ласками. Потом вдруг затрепетала и наверняка не удержалась бы на ногах, если бы Роберт вовремя не поддержал ее.
Он подхватил ее на руки и отнес в дальний угол, где лежали походные тюки со спальными принадлежностями.
— Невероятно! — прошептала Оливия, проводя пальцем по его губам. — Как ты это сделал?
— Тебе понравилось? Она кивнула.
— Что ж, запомню, — сказал он с улыбкой.
Оливия поцеловала его, а потом, чуть отстранившись, принялась расстегивать рубаху Роберта. Вскоре рубаха была отброшена в сторону, и Оливия, улыбнувшись, стала снимать с себя платье. Бросив платье на рубаху, она на несколько мгновений крепко прижалась к Роберту, а затем начала расстегивать пуговицы на его бриджах. Управившись с последней пуговицей, она принялась поглаживать пальчиками возбужденную мужскую плоть. Потом снова прильнула к Роберту, и губы их слились в долгом поцелуе.
Наконец, прервав поцелуй, он высвободился из объятий Оливии и повалился на спину, увлекая ее за собой — так, чтобы она оседлала его. Оливия, приподняв бровь, изобразила удивление.
— Ну, что же ты медлишь? — пробормотал Роберт. Она с улыбкой приподнялась, затем снова опустилась, и тут же из горла ее вырвался тихий стон.
— Так хорошо? — спрашивала она.
— Да… — прошептал он. — Не останавливайся.
— А я и не собираюсь.
Оливия двигалась все быстрее и быстрее, и вскоре дыхание Роберта сделалось прерывистым.
Наконец она вскрикнула и затрепетала; в эти мгновения ей казалось, что перед глазами у нее вспыхивают сотни огней. И в тот же миг Роберт забился под ней, и его семя излилось в нее горячим потоком.
Оливия опустилась ему на грудь, и он крепко обнял ее. Какое-то время они лежали молча, потом Роберт сказал:
— Я хочу, чтобы ты стала моей женой. Хотя я понимаю, что не имею права просить тебя об этом.
— Почему? — спросила Оливия. Она уже не сомневалась: теперь они всю жизнь будут проводить свои ночи так же, как проводят эту.
— Я ничего не могу тебе предложить. У меня нет ни дома, ни титула. Одни лишь тяготы армейской жизни.
Оливия улыбнулась.
— По-моему, я больше ничего и не просила. Но почему ты хочешь на мне жениться? Ведь когда мы вернемся в Англию, меня скорее всего отправят на каторгу за покушение на Чамбли.
— Никогда этого не будет! — заявил Роберт. Оливия снова улыбнулась. Она поняла: пока Роберт рядом с ней, ей некого и нечего бояться.
