Глава 6
За обедом Эван рассказал о встрече на дороге.
– Волшебник? – Майкл засмеялся.
– Да, волшебник. Бедные люди выражают свои надежды в чудесных историях.
– Очень странно, – задумчиво произнесла Брайд и посмотрела на Майкла. После возвращения Эван заметил, что она старательно избегает его взгляда, сохраняя на лице ледяную вежливость.
Что ж, он подождет. Скоро ее внимание будет принадлежать ему, и тогда лед растает. Когда Эван снова увидел Брайд, то мог думать лишь о том, как заняться с ней любовью. Она ждала этого, хотя притворялась, что не замечает его. Оба настолько полно ощущали друг друга, будто продолжали обниматься на холме, и взаимное осознание этого дразнило Эвана, словно щекочущее перо.
– Волшебник! Не могу понять, откуда у них взялись эти глупые представления, – сказала Джоан, закатывая глаза.
Анна с недоумением посмотрела на сестру:
– Это не глупые представления, ты сама знаешь.
– Мы ничего об этом не знаем, Анна, – многозначительно заметила Брайд. – Мы же не хотим, чтобы лорд Линдейл посчитал нас суеверными, правда, дорогая? Извините мою сестру, она иногда верит подобным фантазиям.
– И все равно волшебники есть, – настаивала Анна.
– Каждый в Шотландии – волшебник, – объяснил граф Майклу.
– Именно. Отец думал, что Анна отчасти фея, – вставила Мэри. – Также отец думал, что мама…
– Хватит, Мэри, – прервала ее Брайд. – Отец не думал ничего подобного.
– Нет, думал. Он говорил, что она…
– Джилли, передай лорду Линдейлу тарелку, пожалуйста.
– Волшебники… – Майкл покачал головой. – Если бы кто-то пытался сжечь мой дом, я бы не ждал, что придет некий волшебник, чтобы исправить это. Лучше бы они дожидались людей Сазерленда с ножами и вилами, я так считаю.
– А потом отправились на виселицу. – Эван неодобрительно хмыкнул.
– Некоторые вещи того стоят.
– Возможно, если речь идет о собственных правах; но они прав не имеют, так как являются всего лишь арендаторами. Ни земля, ни дома им не принадлежат, вне зависимости от того, как долго жили там их семьи.
Брайд, прищурившись, посмотрела на него; в ее изумрудных глазах вспыхивали золотые искры.
– Некоторые из тех, кого вы сегодня видели на дороге, умрут. Многие уже сгорели в огне за последние годы, и никакой закон не покарал тех, кто сжег этих людей, потому что все делается по указке тех, у кого власть. Не говорите мне о правах, сэр: никто не имеет права заставлять людей страдать.
– Отец всегда учил нас, что есть законы, стоящие выше человеческих, – сказала Анна. – Каждый обязан сделать, что может, чтобы помочь бедным и слабым, чего бы это ему ни стоило. Он говорил…
Брайд сжала руку сестры, и та внезапно умолкла, а Джоан что-то пробормотала насчет погоды. Лицо Майкла вспыхнуло.
– Нет нужды напоминать мне, кто в этом мире чем владеет; я все знаю о правах тех, кто это делает. В шесть лет я тоже совершил долгую прогулку пешком. Такое происходит не только в Шотландии. А когда закон несправедлив, тогда наступает время бороться.
Этот взрыв поразил графа. Он знал, что в детстве Майкл был не просто уличным мальчишкой и старательно учился изысканным манерам у завсегдатаев лучших игорных залов, где частенько подрабатывал. А вот что его слуга был из семьи арендаторов, перемещенных в другие места, Эван не знал, как не подозревал и о том, что Майкл скрывает некие убеждения и что у него вообще есть убеждения.
Брайд взглянула на Майкла с ласковым сочувствием:
– Полагаю, вечером нам следует испечь пирог.
– Да, но сахар почти кончился, – заметила Джилли.
– Используй, что есть. Мы должны поощрить такого умного и доброго гостя.
Эван обратил внимание, что гость упоминался в единственном числе, а Майкл просиял от явной похвалы хозяйки.
Затем Брайд повернулась к Эвану:
– Лорд Линдейл, возможно, днем мы обсудим вашу благородную миссию. Полагаю, вы имели достаточно времени, чтобы навести справки о нашей жизни.
– Конечно, мисс Камерон. Я узнал все, что мне требовалось знать.
Оглядев сестер, которые надели свои лучшие платья, Брайд предупредила:
– Помните, ни слова. Я буду говорить за вас.
Сама она предпочла безобразную ротонду – длинную накидку без рукавов неумолимо благопристойного покроя. Ни единое украшение не оживляло коричневую шерстяную ткань.
– Мэри, попробуешь его поддержать, и на всю неделю останешься на хлебе и воде!
Младшая сестра надула губы, Джоан ерзала в платье, которое по приказу Брайд не сняла после обеда, и одна лишь Анна по-прежнему витала в облаках.
Войдя как всегда красивый и самонадеянный, лорд Линдейл чуть поморщился, когда увидел, что Брайд не одна.
– Хорошо, что все собрались здесь, – сухо произнес он.
Видимо, он рассчитывал на любовное свидание, ехидно подумала Брайд. Неужели этот человек принимает ее за идиотку?
И тут же граф бросил на нее обжигающий взгляд. Значит, не за идиотку, а за жаждущую, изголодавшуюся, бесстыдную женщину.
Тем не менее, Брайд ответила ему безразличным взглядом, что явно позабавило Эвана. Он решил не садиться в приготовленное для него кресло, а облокотился на каминную доску, как бы подчеркивая этим, кто здесь истинный хозяин положения.
– А теперь, леди, я расскажу вам о своих впечатлениях. Пожалуйста, проявите терпение, пока я буду делать это.
– Сэр, мы уверены, что ваши оценки вполне объективны, ибо вас заботит только наше благополучие. – Брайд даже не потрудилась скрыть легкий сарказм.
– Ваше трудолюбие поражает. – Эван с важным видом кивнул. – Тем не менее, работать здесь очень неудобно. В конце концов, ближайшие издатели находятся в Эдинбурге…
– Мы справимся с этим неудобством, благодарим вас.
– Зная, какой доход можно получить с этих пластин, я думаю, что его хватает лишь на оплату аренды. А как же еда и топливо?
– Мы не голодаем и не замерзаем.
– Вы не голодаете, потому что браконьерствуете в угодьях Сазерленда. Осмелюсь предположить, что дрова из того же источника. Следовательно, ваше благополучие подразумевает преступную деятельность, которая должна быть немедленно прекращена.
Краем глаза Брайд увидела, как Джоан втянула щеки. Сестру рассмешило его определение преступной деятельности, которую нужно прекратить.
– В любом случае ваши средства к жизни весьма ненадежны, мисс Камерон. Вы не можете позволить себе новую одежду и пользуетесь старой, оставшейся вам от деда и отца. Вашей кобыле не меньше десяти лет…
– Двенадцать, – поправила Анна, вновь подтвердив свою прискорбную способность спускаться на землю в самое неудачное время.
– Вы не можете обрабатывать арендованную землю. У вас лишь несколько голов домашнего скота, который едва удерживает вас на пороге нищеты. Короче говоря, ваше хозяйство на грани катастрофы.
– Сэр, если дела пойдут совсем уж плохо, я продам одну из сестер. Всегда найдется какой-нибудь неразборчивый в средствах титулованный распутник, который хорошо за нее заплатит… хотя это вряд ли понадобится. Надеюсь, здешние феи не допустят, чтобы наше положение дошло до такой крайности.
Джоан, не сдержавшись, фыркнула, однако лицо графа по-прежнему оставалось серьезным.
– Хотя я понимаю ваше желание остаться в родительском доме, тем не менее, это и непрактично, и неосмотрительно. Когда я куплю вам дом в Эдинбурге, вы получите дополнительный годовой доход, сможете вести обеспеченную жизнь. Карманные деньги позволят вам соответствующе одеваться, выезжать в свет; у вас появятся друзья и будущее. Если вы решите и дальше заниматься гравюрой, пожалуйста: я не буду настаивать, чтобы вы это прекратили.
– Очень благородно с вашей стороны.
– Теперь мы должны побыстрее довести все до конца. Я поеду в Эдинбург, найду дом и вернусь за вами самое позднее через месяц.
Вот и все. Мужчина сказал, женщины повинуются. Только зачем так торопиться…
– Лорд Линдейл, теперь позвольте мне объяснить, как я себе это представляю. – Брайд старалась говорить спокойно, хотя кровь ее кипела. – Ваши обязательства перед Дунканом Маклейном не наша забота, и мы не хотим, чтобы вы решали все за нас. Вот почему мы не поедем ни в Эдинбург, ни куда-либо еще; наша жизнь и наша работа здесь.
– Да, наша работа здесь, – поддержала сестру Анна, – в этих долинах. Мы будет делать то, чему нас учил отец. Если мы и уедем, то лишь по…
Брайд сильнее сжала ее руку.
– Мы не хотим, чтобы вы покупали нам одежду, шляпы и еду.
– А я хочу, – прошептала Мэри.
– Тем не менее, сэр, я приму ваше предложение, которое вы сделали в день приезда, – великодушно сказала Брайд. – Если вы хотите дать содержание моим сестрам, чтобы они могли выйти замуж, я согласна.
Джоан потрясенно посмотрела на старшую сестру, а Мэри чуть не заплакала от счастья, в то время как Анна лишь с недоумением подняла голову.
Перехватив взгляд Брайд, Эван так настойчиво смотрел ей в глаза, будто хотел прочесть ее мысли.
– Вы говорите о сестрах. А как насчет вашего будущего, мисс Камерон?
– У меня есть наследство отца, и, если понадобится, я могу продать его коллекцию, но сделаю это, лишь когда потерплю неудачу в искусстве гравирования. Уверяю вас, мое будущее не столь печально, как вам кажется.
– Леди, эти условия нам с вашей сестрой лучше обсудить наедине. – Линдейл подошел к двери и распахнул ее. – Будьте любезны оставьте нас ненадолго вдвоем.
Сестры послушно поднялись.
– Нет! Поскольку это касается всех, они должны остаться.
– Мисс Камерон, было бы нетактично обсуждать детали в присутствии тех, кого они касаются.
Одарив сестер великодушной улыбкой, граф указал им на дверь, но Брайд все же успела схватить Джоан за юбку и прошептала:
– Не уходи!
– Правда, будет лучше, если остальное ты обсудишь без нас, – тихо возразила Джоан. – Мэри слишком рада всему, и это сделает невозможными переговоры о сумме. Что способна выкинуть Анна, мы тоже не знаем – сегодня она дважды чуть не проговорилась. – Джоан высвободила юбку. – Мы верим, ты постараешься ради нас: до сих пор это получалось у тебя блестяще.
Брайд с ужасом смотрела, как сестры покидают ее, а когда комната опустела, лорд Линдейл подошел к двери, закрыл ее и запер на задвижку.
