Глава 16

Софи раздвинула тяжелые шторы и выглянула в окно, но увидела лишь темноту. Все вокруг заволокло густым туманом. Она зевнула, говоря себе, что давно пора снова ложиться в постель. Софи уже успела немного поспать, но что-то ее разбудило. На этот раз это была не призрачная музыка, а что-то совсем иное. У нее возникло такое странное чувство, будто изменилась сама ткань окружавшего ее мира. Множество вопросов теснилось в ее голове. Должно быть, что-то случилось. И где же Коннор? Ведь он так до сих пор и не вернулся.

Дверь за ее спиной отворилась. Софи вздрогнула от неожиданности и обернулась. На пороге стоял Коннор. Он появился как раз тогда, когда она думала о нем. Впрочем, в последние дни она только о нем и думала.

– О, мистер Макферсон! – прошептала она, пытаясь скрыть облегчение. Софи обхватила себя руками, дрожа от холода. Девушка стояла босиком, в одной лишь тонкой рубашке, набросив на плечи плед.

– Задерните шторы, – хмуро бросил Коннор, подходя ближе. – Вас могут увидеть. К тому же здесь холодно, вы вся дрожите. Идите в постель, – уже мягче сказал он и коснулся ее плеча.

Коннор встал так близко, что она почувствовала, как от него приятно пахнет сосновой хвоей и ветром, силой и свободой. Софи склонила голову набок и почувствовала на щеке его теплое дыхание.

– Я не ожидала увидеть вас сегодня ночью.

– Но я хотел видеть вас. Я просто… хотел увидеть вас. – Он крепче сжал ее плечо.

– Что случилось? – взволнованно выдохнула Софи.

– Софи, я… – Он наклонился ближе и провел кончиками пальцев по ее щеке. Потом он поцеловал ее с такой неожиданной страстью, быстро и отчаянно, что Софи невольно вскрикнула. Приникнув к нему, она обвила руками его шею. Коннор целовал ее снова и снова. Сердце ее билось так сильно, что готово было выскочить из груди, а тело, казалось, превратилось в теплый, тягучий мед.

Руки Коннора скользнули вниз и обхватили талию Софи. Теперь их бедра соприкасались. Сквозь тонкую ткань сорочки и плед она чувствовала, как напряжено его тело, как велико желание.

Но внезапно Коннор отстранился и отступил на шаг.

– Ложись, девочка, – шепнул он, кивнув в сторону кровати.

Софи растерянно заморгала. От поцелуя у нее кружилась голова и все вокруг медленно расплывалось в призрачном тумане. Но сухой холодный тон Коннора заставил ее очнуться от грез и прислушаться к его словам.

– Я вовсе и не думаю, что вы воспользовались своим преимуществом… потому что… потому что я… – Она замолчала, тяжело дыша, не сводя с него глаз.

Коннор нахмурился:

– Что?

– Потому что я не отталкиваю вас, когда вы ко мне прикасаетесь. Но это не значит, что вы должны…

– Довольно! – нетерпеливо воскликнул он. В его глазах можно было прочесть досаду и недовольство собой. – Вы, должно быть, устали. Уже поздно, вам нужно Лечь в постель, к тому же вы дрожите от холода. – Он поднял руки, словно желая показать, что не прикоснется к ней, но Софи продолжала стоять неподвижно, сгорая от стыда из-за неосторожно сорвавшихся слов. – Я и сам совершенно измотан, – продолжал Коннор. – Не помню, когда я в последний раз спокойно спал. Но пока вы не сойдете с этого места и не отправитесь в постель, я тоже не смогу улечься спать.

Софи уселась на постели и подобрала под себя ноги.

– А где вы собираетесь спать? – удивленно спросила она.

– На полу.

– Не со мной? – прошептала она. – Потому что… я не Кейт?

– Причина не в этом, – пробормотал он, развязывая верхнюю часть пледа.

Он опустился на колени и лег, набросив на плечи плед вместо одеяла. Софи улеглась и прислушалась. Коннор сменил позу, пытаясь устроиться поудобнее на холодном каменном полу.

– Вы сказали, что собираетесь аннулировать брак. Я уважаю ваше решение.

Софи испытала острое разочарование. Кто принял решение? Она или Макферсон? Девушка скользнула пол одеяло и уставилась на вышитый полог.

– Доброй ночи, мистер Макферсон, – несмело шепнула она и в ответ услышала сдавленное рычание:

– Доброй ночи.

– Я была не права, – мягко добавила Софи. – Прошу прощения.

Он немного помолчал, а затем раздраженно буркнул:

– Спи, девочка.

В этот миг все изменилось. Софи испытала особое чувство, словно ее сердце вдруг раскрылось, наполнилось состраданием и жалостью. Боль Коннора внезапно стала ее болью. Они были едва знакомы, но сейчас Софи казалось, что никто на свете не знает этого мужчину лучше, чем она.

В действительности она знала о нем не слишком много. Коннор Макферсон – разбойник и вор, скрывающийся в развалинах замка, – предпочитал держать при себе свои секреты. Но под грубоватой внешностью горца Софи удалось разглядеть его подлинную суть. Мужчина, которого она открывала для себя, все больше привлекал ее.

Коннор высоко ценил дом и семью. Он бережно хранил семейные реликвии, но все же упорно отказывался считать своим домом Глендун. Друзья уважали и любили его. Если Макферсон давал кому-нибудь слово, он непременно должен был сдержать его, чего бы это ни стоило. Коннор производил впечатление умного, хорошо воспитанного, образованного, уверенного в себе человека. И хотя подчас старался выглядеть грубым и бесчувственным, отличался добротой и душевной тонкостью. Софи в этом не сомневалась.

Он ни разу не воспользовался ее слабостью, не попытался обесчестить ее, хотя подобная возможность представлялась не раз. Он был добр и терпелив с нею, благодаря ему Софи довелось испытать истинную страсть. Еще совсем недавно Софи больше всего боялась, что ей никогда не придется пережить это чувство снова.

Уютно свернувшись под одеялом, Софи сжала в руках пухлую подушку в тонкой полотняной наволочке и бросила ее на пол.

– Вы всегда остаетесь истинной леди, миссис Макферсон, – ворчливо пробормотал Коннор в темноте.

Софи радостно улыбнулась и закрыла глаза. Рядом с Коннором она чувствовала себя удивительно защищенной.

Он перевернулся, вздохнул и стиснул брошенную Софи полушку. Девушка заворочалась в постели, не в силах заснуть, она прислушивалась к каждому движению Коннора и все же не выдержала.

– Коннор Макферсон!

– Да.

– Ложитесь в постель.

– Это не слишком удачная мысль, если вы хотите аннулировать наш брак.

– Тьфу, – возмущенно фыркнула она, приподнимаясь на локте и вглядываясь в темноту. – Разве я сказала, что вы должны непременно наброситься на меня? Вы измучены, и я тоже устала. Ложитесь в постель, Коннор Макферсон, и мы будем спать.

Наступила тишина. Софи различила в темноте, как Коннор закинул руку за голову.

– А кроме того, – добавила она, – совсем недавно я опять слышала какую-то потустороннюю музыку. Мне очень страшно. – На самом деле Софи вовсе не было так уж страшно, но ей хотелось убедить Коннора оставить холодный каменный пол, на котором он улегся ради нее.

Макферсон нерешительно поднялся на ноги, и в следующий миг Софи почувствована, как под его телом прогнулась кровать. Девушка подвинулась и откинула одеяло, уступая ему место. Коннор осторожно улегся рядом и расположился на спине, скрестив ноги и сложив руки на груди. Софи перевернулась на бок, пытаясь разглядеть Коннора в полумраке.

– Похоже, вам не слишком удобно? – шепнула она.

– Гораздо лучше, чем на полу, – отозвался он.

Софи подвинулась ближе, дрожа от волнения. Ее притягивало к. Коннору, словно железо к магниту.

– Вам холодно? – спросила она, потянув за собой одеяло.

– У меня есть мой плед.

– В комнате довольно прохладно. – Она придвинулась еще теснее. Не говоря ни слова, Коннор обнял ее. Софи приникла к мужу, положив голову ему на плечо, наслаждаясь исходившим от него теплом, силой и удивительной нежностью. Они лежали в темноте, тесно прижавшись друг к другу.

Софи закрыла глаза, но сон не шел. Сердце громко стучало в груди, тело охватила дрожь. Положив ладонь на грудь Коннора, она почувствовала, как бешено колотится его сердце.

– Коннор, – шепнула она.

– Молчи. Просто молчи.

Он погладил ее по щеке, мягко коснулся подбородка, а потом поцеловал медленно и нежно, заставив Софи затрепетать от блаженства. И вот его рука заскользила по ее плечу, поглаживая спину, играя волосами Софи, ласково касаясь ее щеки. Губы Коннора не отрывались от ее губ. Сильные, мускулистые руки баюкали ее, бережно и терпеливо, словно ребенка. И Софи замерла, наслаждаясь этой неспешностью, понимая, что Коннору приходится изо всех сил сдерживать себя, чтобы не позволить слепой страсти взять над собой верх. Было заметно, что Коннор Макферсон желал ее всем своим существом. Она не могла в этом ошибиться.

Тесно прильнув к мужу, Софи пылко и бесстрашно отвечала на его поцелуи. На этот раз ей не пришлось хлебнуть виски, чтобы набраться храбрости, да она и не нуждалась в этом. Софи таяла в объятиях Коннора, сгорая от желания. В первую ночь, проведенную с горцем, пленница едва сознавала происходящее. Она была слишком потрясена неожиданным похищением и свадебным обрядом, вдобавок голова ее кружилась от виски. Но потом, медленно собирая обрывочные воспоминания о той сумбурной ночи в единое целое, Софи вспомнила и пережитый восторг, и свое безудержное желание. Но воспоминания ускользали, рождая сожаление и разочарование. Ее мучила невозможность оживить в памяти мгновения блаженства и мысленно пережить их вновь.

И вот теперь, упиваясь ласками Коннора, Софи, казалось, открывала что-то новое в себе самой. Больше всего на свете она жаждала продлить это захватывающее чувство, насладиться им в полной мере. Останется ли она с Макферсоном или нет, кто знает? Но сейчас Софи не думала об этом. Ей отчаянно хотелось узнать, что такое подлинная страсть. То чувство, что испытывала она сейчас, оказалось намного острее уже знакомой ей жажды приключений.

Софи раскрыла губы навстречу манящим движениям языка Коннора и ответила на его поцелуй. Прижавшись к мужу всем телом, она ощутила покалывание грубой шерстяной ткани его пледа. Напряженная плоть Коннора выдавала его желание.

– Софи… – выдохнул он.

– Молчи, – шепнула Софи и закрыла ему рот поцелуем. Хриплый стон сорвался с его губ, и Софи невольно улыбнулась, захваченная незнакомым прежде чувством собственного всесилия.

Пальцы Коннора скользнули вниз, к ее бедрам, комкая тонкую ткань рубашки. Он ласкал ее бедра, живот и грудь, а Софи замирала, наслаждаясь его прикосновениями, предвкушая новые, еще более смелые. Ее тело пылало и плавилось в его руках, особенно когда Коннор ладонью обхватил ее грудь. Софи застонала, выгнула спину, ее пальцы впились в плечи Коннора.

Он нежно поцеловал ее в губы, затем приник губами к шее, одновременно рукой лаская грудь. Софи запрокинула голову и раскинулась на постели в позе, которую сама сочла бы распутной, но сейчас ей было решительно все равно. Губы Коннора касались ее груди, даря неимоверное наслаждение. По телу Софи разливалось желание, не оставляя места раздумьям.

Кончики его пальцев, нежные и теплые, легко скользнули по ее ребрам и коснулись живота. Тело Софи мгновенно отозвалось новой волной восторга. Откинувшись на подушки, девушка нетерпеливо качнула бедрами, повинуясь внезапному необузданному порыву.

– Коннор, – прошептала она, погружая руки в густую шелковистую гриву его волос.

Он поднял голову, коснулся губами ее губ и виновато пробормотал:

– Я не собирался этого делать. – Его руки неохотно оторвались от груди Софи. – Пока не…

– Нет! – Софи обхватила ладонями руку Коннора и прижала к своей груди, там, где бешено колотилось сердце. – Я хочу знать…

– Что? – шепнул он.

– В ту первую ночь я выпила слишком много виски миссис Мюррей и почти не помню, что мы делали. – Она обескуражено пожала плечами. – На следующий день я почувствовала себя… обманутой. Мне хотелось знать, как это было. На что это похоже. Но я не помню. – Софи робко улыбнулась. – И мне очень жаль.

Коннор откинул золотистые локоны со лба Софи.

– Тебе нет нужды извиняться.

– Если я… предлагаю заняться этим сейчас, то я хочу этого так же, как и ты. Никто никого не принуждает, и ты ведешь себя не… как грубиян и невежа. Ты разбойник и похититель женщин, это, пожалуй, так, – решительно заявила Софи, вызвав усмешку Коннора, – но не подлец. Понимаешь, о чем я?

– Да, – выдохнул Коннор, нежно поцеловал ее, положив ладонь на грудь жены, лаская, доводя до исступления. Софи с глубоким вздохом запрокинула голову и застонала, выгнувшись дугой, а Коннор обхватил ее сосок губами.

Каждое прикосновение Коннора несло бесконечное блаженство. Софи отчаянно хотелось поделиться им, доставить мужу такое же острое наслаждение. Она потянула за край его пледа, проводя рукой по обнаженному мускулистому бедру Коннора. Легко коснувшись пальцами его живота, она скользнула ими вниз, к густой поросли волос.

По телу Коннора прошла дрожь. Жадно лаская бедра жены, он нашел ее лоно. Софи громко вскрикнула, и в следующий миг Коннор закрыл ей рот поцелуем. Жаркая волна блаженства захлестнула Софи. Ее спина выгнулась, ноги безвольно раскинулись, дыхание участилось.

Желая во что бы то ни стало разделить с Коннором это восхитительное ощущение, она бесстрашно обхватила рукой его плоть. Ей показалось, что она коснулась покрытой теплым бархатом стали. С упоением и нежностью она принялась ласкать его, и Коннор хрипло застонал в ответ. Этот стон и жаркое дыхание мужа заставили ее затрепетать от желания.

– Софи, – прошептал Коннор. – Не нужно. – Он отвел ее руку. – Просто позволь мне ласкать тебя. А если ты еще коснешься меня, как только что касалась, я не смогу больше сдерживаться и… ш-ш, молчи, – добавил он, когда Софи попыталась заговорить. – Просто разреши мне…

Он гладил и ласкал ее плоть своими руками, и Софи показалось, что ее тело обратилось в пламя. Оно и пульсировало в такт бешеному биению ее сердца. Коннор целовал ее и шептал что-то нежное на ухо, но она не разбирала слов. Внезапно горячая волна подхватила ее и увлекла за собой в пылающий круговорот. Софи пронзительно вскрикнула. Коннор держал ее в своих объятиях, и волны наслаждения накатывали и отступали.

И в этот миг Софи поняла, как велико ее доверие к этому мужчине. Она позволила ему самые смелые и интимные ласки. Его прикосновения сумели разбудить чувства, о которых она прежде даже не подозревала. Коннор ласкал Софи ради нее самой, а не ради себя. Он стремился доставить наслаждение ей, а не себе. И Софи как-то сразу поняла, что мужчине, с его нежным вниманием, великодушием и благородством, она могла доверить не только свое тело, но и жизнь. Этому мужчине она могла бы отдать и свое сердце, и душу.

Софи крепко обняла Коннора, но тот поцеловал ее и откатился в сторону, погладив жену по плечу и ласково пробормотав пожелание доброй ночи.

Волшебный кристалл сверкал и искрился на тонкой серебряной цепочке. Этот крошечный камень способен дарить любовь, но владелец талисмана должен был обладать бесстрашием и решимостью пойти на жертвы и лишения, если это потребуется. «Любовь сама творит чудеса», – вспомнила девушка. Кажется, любовь уже вошла в ее жизнь и начала неумолимо менять ее, хотела того Софи или нет.

Коннор смотрел на потрескавшийся сводчатый потолок и размышлял о коровах. Коровы, овцы, скрипка, – годилось все, что угодно, лишь бы не думать о соблазнительной девушке – его жене. Только что они едва не переступили опасную черту. Коннор изо всех сил пытался сдержать себя, но Софи вызывала в нем жгучий голод, которому невозможно было противостоять. Он мгновенно забыл о своих сомнениях, от прежней решимости держаться отстраненно не осталось и следа.

Его переполняло слишком сильное чувство, чтобы как-то дать ему название. Он говорил себе, что не готов к этому. Пока не готов.

Коннор рассматривал вышитый полог над головой и гнал от себя мысли о Софи. Его кожа все еще слегка блестела от пота. Вспомнив внезапный необузданный порыв Софи, доставивший ему необычайно острое наслаждение, Коннор мечтательно вздохнул.

«Нет, – тут же одернул он себя. – Нельзя думать об этом. Так продолжаться не может. Но не слишком ли далеко я уже зашел?»

Коннор задумался. Чего же он хочет от жизни? Славное стадо, чтобы продавать на рынке скот, жирные овцы, пасущиеся на его лугах, теплый очаг, уютный дом. Все это было очень важно для него. Макферсон всегда стремился стать хорошим лордом для своих арендаторов, желал видеть их в радости и благополучии. Но еще ему очень был нужен кто-то, кого он любил бы и кто отвечал бы ему любовью. Он мечтал обнять свою единственную холодной ночью, любоваться звездами, слушать музыку, смеяться. В последние годы Коннор превратился в настоящего отшельника. Он отрезал себя от всех, не считая горсточки друзей, а также разбил сердца нескольким женщинам, воображавшим себя влюбленными в молодого наследника Киннолла. Коннор и сам обманывался, считая себя влюбленным в одну или двух из них, но это было давным-давно, когда его жизнь казалась мирной и благополучной, а будущее обеспеченным.

Он устал жить в развалинах и вечно прятаться, не имея собственного дома. Устал от бесконечного одиночества, которое чувствовал даже в окружении друзей. Коннор вовсе не собирался превращаться в героя-мятежника. И все же это случилось. Ему хотелось быть фермером-джентльменом, виконтом и лордом, ведь именно к этой роли его и готовили с детства. И вот все это у него отняли.

Но сейчас для Коннора дороже всех сокровищ этого мира была девушка, лежавшая в его постели. Макферсон старался изо всех сил не думать о ней, он запретил себе мечтать о Софи, пока главные вопросы так и остаются без ответов.

Коннор бесшумно встал и привел в порядок одежду. Софи безмятежно спала. Коннор прислушался к ее тихому дыханию, наклонился и с нежностью поцеловал девушку. Всего один похищенный поцелуй. Софи вздохнула и зарылась лицом в подушку.

Решив уйти, прежде чем безрассудство толкнет его на какой-нибудь отчаянный поступок, Коннор направился к двери. Ему требовался час-другой, проведенный за чтением, чтобы остыть и привести мысли в порядок. Макферсон бесшумно покинул спальню и спустился по лестнице в небольшую библиотеку. Здесь он хранил все фамильные бумаги и держал под замком свои тайные мечты.

Но все изменилось, когда он похитил Софи Маккарран.