Синтия Тримейн прикрыла зевок рукой, пожала плечами и посмотрела из окна поезда на Ринкон. Это была территория штата Нью-Мексико. Если на Диком Западе и нашлось бы местечко скучнее и непригляднее, чем это, она предпочла бы проехать его во сне, чтобы просто не видеть.

Едва ли здесь можно было найти что-нибудь интересное и достойное для описания в книге.

Даже индейцы жили в резервациях или умерли, поэтому можно было не ожидать засады.

Синтия праздно и без интереса разглядывала пассажиров, садившихся в поезд. Даже их разнообразная и пестрая одежда, по меньшей мере, странная на ее, уроженки Востока, взгляд, не привлекала внимания. Все эти вещи потеряли для Синтии очарование где-то посреди западного Техаса, после того как она села в поезд на побережье Мексиканского залива, в Галвестоне. Но, по крайней мере, в поезде Синтия не страдала от морской болезни, как на пароходе, когда путешествовала из Нью-Йорка. Она даже не была уверена, что визит к подруге Виктории Малоун на ранчо Кордова стоил длительного нелегкого путешествия. Только гордость, жажда мести и решимость добиться успеха погнали Синтию так далеко на Запад.

Как она и ожидала, Хаскел Рейнз уволил ее после того, как она отвергла его притязания. Он позаботился и о том, чтобы она не нашла редакторской работы у других издателей Нью-Йорка и ближайших городов. Ей было одинаково тяжело перенести удары, нанесенные как ее гордости, так и кошельку.

Но на помощь пришла Виктория. Она прислала подруге ожерелье, изготовленное индейцами племени яки, с крупным камнем. Это был горный хрустать. Волшебное ожерелье пленило Синтию и заставило ее отправиться на Запад, чтобы принять от Виктории второй дар. Подруга предложила ей комнату и офис на ранчо Кордова на территории штата Нью-Мексико, где жила с мужем. Помещениями Синтия могла пользоваться бесплатно и без ограничений.

В июне 1886 года число работающих женщин увеличивалось. Синтия начинала свою деятельность как машинистка, позже доросла до редактора и была готова проложить дорогу к блестящей карьере не только себе, но и другим женщинам.

Она была уверена, что на Западе смогла бы найти отличные книги и основать собственное издательство. Сбережения и опыт у нее были, а сильное желание работать не давало сидеть, сложа руки. Все, что требовалось Синтии, – это распродать три тысячи экземпляров знаменитой книги Энн Стивенс «Малеска: жена-индианка белого охотника».

В Нью-Йорке у нее не было постоянного друга, способного утешить и поддержать ее. Мать Синтии умерла давным-давно. Отца она не знала, совсем. К тому же ей давно хотелось побывать на Западе. И все это подвигло ее на то, чтобы забыть о слезах и своем поражении, оставить друзей и продолжать жить. И потому Синтия приняла предложение Виктории. Наилучшее, что она могла придумать пока, – это написать бестселлер из жизни Запада о несравненных свойствах полыни, песка и седел.

Синтию снова одолела зевота. Она открыла сумочку, куда прежде положила книгу, которую попыталась читать. Это был новый роман Констанс Фенимор Вулсон «Ангелы востока». Но и он не мог избавить её от скуки и сонливости. А ведь это была хорошая книга, столь же увлекательная, как и все романы этого автора, действие которых развертывалось на фоне Великих озер. Но Синтия решила, что закончит чтение позже.

Она откинула голову на спинку сиденья и закрыла глаза, стараясь преодолеть скуку, навеваемую путешествием. Вдруг Синтия вспомнила свой сон, вздрогнула и дотронулась до магического кристалла яки сквозь ткань белой блузки. Однако борьба с навязчивым сном и однообразием долгого путешествия гасила эмоции и вызывала у нее нарастающую усталость. Дикий Запад пока что не оправдал надежд Синтии. Ей хотелось возвратиться к прежней жизни, к тому времени, когда Хаскел Рейнз еще не сломал ее судьбу. Но теперь вернуться в прошлое было уже нельзя.

Подавив зевоту, Синтия открыла глаза. В вагон вошел красивый высокий мужчина с резкими чертами лица, похожий на ковбоя. Видя, как он двигается по вагону, направляясь по проходу в ее сторону, она ощутила исходившую от него энергию. Несомненно, этот красавец был сердцеедом.

У незнакомца были длинные черные волосы, завязанные сзади кожаным шнурком, смуглая кожа и синие глаза. На нем были выцветшие голубые джинсы и такая же рубашка, черный кожаный жилет, пояс с серебряной пряжкой, украшенной бирюзой, черный стетсон и поношенные черные ковбойские сапоги. Через плечо перекинуты потрепанные седельные сумки. Мужчина двигался с легкостью и грацией дикого животного, и у него был зоркий взгляд человека, привыкшего действовать.

Он сел на расстоянии от нее.

Синтия приложила руку к сильно забившемуся сердцу, чтобы умерить его стук. Похоже, этот человек был опасным сорвиголовой, у которого наготове не счесть историй, способных очаровать всю Америку. Осмелится ли она подойти к нему? Синтия проделала столь долгий путь, так много перенесла. Но она вела жизнь леди и не могла просто так заговорить с незнакомцем. С другой стороны, думала Синтия, леди не бьют своих боссов ногами. Она с трудом вздохнула. Ей предстоял выбор: оставаться леди или добиться успеха. Жизнь дала Синтии шанс доказать, что у нее есть отвага и уверенность. Она может добиться желаемого сама и не дожидаться мужчины, который бы понял, чего она хочет, и дал бы ей это.

Поезд тронулся. Синтия встала, сжимая в руке сумочку, и двинулась по проходу. Пассажиры оглядывались на нее. Впрочем, мнение окружающих было ей безразлично. Она оставила прежнюю жизнь с ее предсказуемостью и дамской респектабельностью. Чтобы добиться цели, стоило рискнуть. Синтии предстояло забыть о том, что она леди, по крайней мере, на некоторое время.

Она остановилась в проходе возле мужчины и внимательно посмотрела на его лицо. Вид у него был устрашающий. Сердце Синтии забилось еще быстрее, но она не поддалась желанию повернуть назад.

Незнакомец поднял глаза:

– Чем могу помочь, мадам?

– Место напротив вас свободно?

Он бросил взгляд на пустое место, потом снова посмотрел на нее. Угол его рта приподнялся в кривой усмешке.

– Полагаю, что такая дама, как вы, может выбрать любое место.

Он мысленно размышлял о том, продается ли она и по средствам ли ему купить ее.

Синтия опустилась на сиденье, сжимая сумочку, лежащую на коленях.

– Я хотела бы побеседовать с вами.

– Пли!

– Что? Прошу прощения?

– Чем могу служить?

– Мое имя Синтия Тримейн.

Она пыталась не обращать внимания на опасный блеск в его синих глазах. Сердце ее все еще сильно билось, ладони стали влажными, но внутренне она была полна решимости продолжить знакомство.

– Мое имя Мэверик Монтана.

Уголок его чувственного рта вновь приподнялся в усмешке.

– Вы ведь не здешняя?

– Нет. А как вы догадались?

Он хмыкнул. Этот низкий звук вызвал мурашки, пробежавшие вдоль всей ее спины. Никогда в жизни Синтия не встречала личности, которая произвела бы на нее столь сильное впечатление, как этот дерзкий малый. Ее чувства и ощущения смешались, Страх, решимость и странная зачарованность боролись в ней.

– Я тоже далеко от дома, – продолжил разговор незнакомец. Он смотрел на нее прищуренными синими глазами. – Может быть, мы могли бы утешить друг друга?

– Я имела в виду вовсе не утешение.

Синтия срочно должна была направить разговор в желаемое русло. В противном случае возникло бы недоразумение, способное вызвать неприятности. Ее напор, по всей вероятности, создал у него ложное впечатление. Он подумал, что она из тех, кто торгует своим расположением. Впрочем, интересно представить, что было бы, если бы она согласилась продать себя такому, как этот искатель приключений. Но нет, Синтия мгновенно прогнала эту мысль. Она не позволит себе попасться в ловушку. Ей совсем не хочется загонять себя в угол столь двусмысленным выбором: оставаться леди или стать шлюхой. Синтия не была ни той ни другой – просто женщиной. И все должны были принять как должное тот факт, что она не склонна более считаться с ограничениями, налагаемыми на женщину обществом.

– Вы правы, у меня на уме нечто большее, чем утешение, – подтвердил незнакомец.

Он гадал, новичок ли она в этом деле. Синтия его забавляла. А сейчас он мог позволить себе немного повеселиться. Его путь лежал на границу с Мексикой, но такая красавица могла помочь ему скоротать ночи. Кроме того, Монтана не мог отказать хорошенькой женщине, как и упустить все, что шло ему в руки. Он много скитался, и ему вполне подходило его прозвище.

– Какова ваша цена?

– Дело в том, что я редактор из Нью-Йорка. Я приехала на Запад искать материалы для публикаций. Вы похожи на человека, живущего увлекательной жизнью и много повидавшего на своем веку. Мне хотелось бы опубликовать историю вашей жизни, если вы не против. Вы можете даже стать соавтором. Читатели хотят узнать о Западе как можно больше.

Монтана долго смотрел на нее, потом нахмурился:

– Чего вы хотите?

Он гадал, не может ли это быть новым способом знакомства, о котором он до сих пор не слышал. Монтане нравилось так знакомиться. Но даже если это не было хитрой игрой, ему все равно хотелось бы получше узнать Синтию и увидеть больше, чем позволяла ее строгая одежда. У нее была стройная фигура с соблазнительными изгибами, присущим и женскому телу, которые она пыталась скрыть под корсетом и темно-зеленым костюмом из слишком тяжелой ткани. Мэверику импонировала эта строгость туалета, голоса и манер. К тому же ему хотелось увидеть, как все это соскользнет с нее вместе с одеждой. Он представил ее длинные рыжие волосы распущенными. Мысленно он уже стал тем мужчиной, ради которого она готова была забыть все свои приличные манеры, но Синтия прервала его мечтания:

– Я позабочусь, чтобы вам хорошо заплатили. Но я только начинаю собственное дело. У меня нет своего издательства, но есть связи на востоке страны. Думаю, мы могли бы объединиться в творческом союзе.

Он кивнул. Незнакомка была женщиной со вкусом. В ней чувствовался класс. Похоже, она считала, что следует поиграть, и говорила вовсе не о том, о чем они оба думали. Мэверик принимал условия игры. А если все-таки она и была нью-йоркским редактором, в чем он весьма сомневался, то он тем более находил эту игру волнующей. Это было вызовом. Синтия нравилась ему все больше.

– Я вас заинтересовала?

– Можете не сомневаться.

И все-таки Мэверика терзали вопросы и догадки. Он подумал, что, вероятно, Синтия ищет богатого покровителя. Ведь если леди оказалась без поддержки, рассталась с мужчиной или покинула свой старый дом, то, пожалуй, ей нетрудно было бы подцепить следующего партнера. Впрочем, Синтия показалась ему несколько старше, чем другие представительницы древнейшей профессии. Мэверику нравились доступные женщины, не задававшие лишних вопросов. Проще всего было заплатить за услуги и получить желаемое. В этом случае ему пришлось бы делать вид, что он верит, будто она издатель.

– Мы могли бы начать прямо сейчас, – предложила Синтия.

Мэверик снова оглядел ее с ног до головы. У нее были широко расставленные глаза зеленого оттенка, маленький прямой нос и полные губы, возможно, даже чуть припухшие, когда она не сжимала их в ниточку. Бледная кожа туго обтягивала овальное лицо, а на высоких скулах то ли от румян, то ли от возбуждения проступили розовые пятна. Она бы вполне подошла ему во многих отношениях.

Женщина подвинулась к нему.

Мэверик подумал о том, какая у нее грудь – персикового цвета или кремового? Он хотел бы это узнать и решил, что скоро выяснит все.

– Так как насчет моего предложения? – настаивала Синтия.

– Мужчина был бы сумасшедшим, если бы отверг его. Но я не скоро вернусь на свое ранчо в Вайоминг.

– В Вайоминг?

У нее не было желания ехать так далеко, чтобы записать его историю. Синтия просто узнает от него основные факты, возможно, возьмет интервью у некоторых его друзей, потом обоснуется на ранчо Кордова и откроет там свой офис. Но незнакомцу знать об этом ни к чему. По правде говоря, даже лучше, если он не узнает всех ее планов. Трудно предположить, насколько можно доверять этому крепышу.

– Я сойду в Лордсбсрге, на границе с Аризоной. Хотите меня сопровождать?

– Да.

Этот маленький городок был тем уютным и безопасным местом, где Синтия сможет взять у него интервью. Кроме того, она и так собиралась сойти в Лордсбсрге, а потом дать телеграмму Виктории, чтобы та приехала за ней. Ранчо Кордова находилось где-то на севере и тянулось вдоль границ штатов Нью-Мексико и Аризона. Мэверик Монтана прекрасно вписывался в ее планы.

– Хотите обсудить оплату сейчас же? Думаю, сумма получится недурная, – предположил он.

– Даже лучше того, – улыбнулась она. – Наша сделка будет стандартной. Детально мы обсудим ее позже. А теперь самое время приняться за работу.

– Мне нравятся энергичные женщины.

– Вы меня вдохновили.

– Но я не рассчитывал на это.

Его темная бровь поднялась. Он снова оглядел Синтию и подумал о ее груди. Все-таки персиковая или кремовая? Он был готов держать пари, что на вкус она не хуже, чем на вид.

Синтии же пришлось признать, что в нем больше обаяния, чем требовалось для написания хорошей книги, но на нее не действовали сердцееды. Она не воспринимала их и не доверяла им. Кроме того, после инцидента с Хаскелом Рейнзом мужчины в списке ее приоритетов не значились. И у этого улыбчивого незнакомца с яркими синими глазами не было ни малейшего шанса на успех.

Когда Синтия и Мэверик сошли с поезда в Лордсбсрге, по лазурному небу расползлись алые закатные краски. Легкий ветерок принес аромат полыни и песка и запахи города. Деревянные строения на главной улице были соединены друг с другом бревенчатыми тротуарами. Лошади у коновязей помахивали хвостами. Мимо железнодорожной станции прогромыхал фургон, который тащили мулы. Фасады магазинов пестрели вывесками, рекламировавшими товары, но в это время дня большая часть покупателей направлялась в салуны.

Мэверику и самому не терпелось отправиться туда, но приходилось проявлять осторожность. Ему не хотелось, чтобы кто-то из прежних знакомых узнал его. Он надеялся, что теперь, когда рядом с ним леди, к нему не станут внимательно присматриваться. Все взгляды будет притягивать Синтия, а он сможет сосредоточить внимание только на ней. Прежде чем он отправится на Юг, они проведут жаркую ночь. Правда, он хотел бы удержать ее в постели и дольше, хотя бы на неделю, а то и на месяц, чтобы насытиться ею, но риск был слишком велик. Мэверик углубился слишком далеко на Юг, а здесь он не чувствовал себя в безопасности.

Синтия пересчитывала свои чемоданы, пока кряжистый малый ставил их на платформу возле поезда. Она взяла с собой все самое ценное и дорогое, начиная с любимых книг и заканчивая одеждой, Она бросила взгляд на Мэверика. В левой руке он держал ее ковровый саквояж. Седельные сумки Мэверика были перекинуты через его правое плечо. Синтия сжимала в руках свое портмоне и хлопчатобумажную шаль. Она собиралась оставить свои вещи на складе при железнодорожной станции до приезда Виктории.

Теперь, когда все шло по плану, Синтия могла слегка расслабиться. Она была рада тому, что ее ожидали горячий ужин и мягкая постель. После встречи с Мэвериком, Запад не казался ей унылым и скучным. А если он и впрямь был таким удручающим местом, она готова была так отредактировать его, чтобы для ее читателей он приобрел неодолимое очарование.

Когда все вещи были выгружены из поезда, Синтия распорядилась, чтобы их отправили на склад. Теперь одной заботой стало меньше, и она повернулась к Мэверику. Ей вовсе не понравилась его улыбка, больше смахивавшая на глумливую ухмылку.

– Что-то не так с моими чемоданами? – Синтия прищурила свои зеленые глаза.

– Вы собираетесь пробыть здесь некоторое время?

Он пытался скрыть свою улыбку, но ему это не удалось.

– Что вы хотите сказать?

– Ну, чемоданов, кажется, восемь?

– Я бы предпочла, чтобы было десять.

Синтия продала и раздала очень много вещей, но ведь захватить с собой всю предшествующую жизнь было невозможно.

Мэверик поднял бровь:

– Вы держите путь на Запад?

– Я уже прибыла на Запад.

Она спустилась с платформы. Вокруг ног клубилась пыль.

– Давайте найдем отель, – предложила Синтия. – Мечтаю о горячей ванне.

Мэверик усмехнулся. Он представил Синтию обнаженной. Тогда он смог бы увидеть ее длинные распущенные волосы. Да, это было бы приятным зрелищем для усталых глаз. Но прежде чем мечтать, нужно было найти место для ночлега, и Мэверик повел Синтию в лучший отель в городе.

Он остановился возле «Пыльного гуртовщика».

– Благодарю вас.

Она вошла в прохладный вестибюль отеля. Возможно, это был лучший отель, но он не оправдал ее ожиданий. Деревянный пол был весь в царапинах от шпор и в песке, занесенном с улицы. Над потертым письменным столом висела голова пумы, столь же потрепанная, как стол, и щерилась на них. За письменным столом скучал молодой человек в несвежей белой рубашке и выцветших черных штанах. Увидев Синтию и Мэверика, он с любопытством принялся разглядывать их.

Синтия посмотрела на Мэверика. К ее удивлению, он был вполне спокоен. Тогда Синтия подвергла анализу свои ожидания. Что ей было нужно? Только постель и ванна.

– Я сниму лучший номер в отеле.

Он направился к молодому человеку за письменным столом.

Она удержала его. Мэверик устремил на нее изумленный взгляд своих синих глаз.

– Самый лучший номер сниму я. А вы чуть похуже.

– Два номера? – удивился он.

– Да.

Должно быть, в поезде он чего-то не понял или она не сумела ему ничего толком объяснить. Кто он? Головорез? Сердцеед, использующий каждый удобный случай? Конечно, он рассчитывал на то, что все будет так, как угодно ему. Ладно. Скоро ему придется смириться. Решать, как сложатся их отношения, предстоит ей, и ему следовало осознать это.

Он заколебался, перебирая в уме все происшедшее. Если она хочет продолжать игру, ему остается хотя бы ненадолго подчиниться. Дама будет жить в отдельном номере. Это факт.

– Два номера, – твердо повторила Синтия.

В ее голосе чувствовалось напряжение. Мэверик кивнул, потом подошел к столу, где сидел молодой человек. Клерк был достаточно молод и потому едва ли мог видеть его прежде, но на всякий случай Мэверик низко надвинул ковбойскую шляпу, затенив лицо.

Когда ему выдали два ключа, он проводил Синтию вверх по лестнице на второй этаж. Под ногами поскрипывал песок, а в воздухе стоял запах затхлой одежды. Но Мэверик не замечал этого. Он был очень расстроен тем, что не сумел получить два соседних номера. Правда, он надеялся, что один из них не будет использован по назначению.

Мэверик распахнул дверь комнаты, которая считалась лучшей и самой просторной в отеле. Синтия вошла, повернулась к нему лицом и протянула руку.

Он с изумлением взглянул ей в лицо.

– Мой саквояж, – требовательно сказала Синтия. Мэверик сделал шаг вперед.

– Я поставлю его в комнате.

Она продолжала протягивать к нему руку.

– Я сама его внесу. Мэверик нахмурился:

– Лучше мне сначала увидеть комнату.

– Лучше вам осмотреть свою.

– Синтия, я...

Ее длинные пальцы сомкнулись на его руке, державшей ручку саквояжа. Мэверик не выпускал чемодан, но думал о другом. Ее рука была нежной, теплой и он представил, как она обнимает его, гладит и ласкает.

– Будьте любезны отдать мой саквояж. – Голос Синтии прервал его размышления.

Тряхнув головой, чтобы отогнать тревожные мысли, Мэверик отпустил саквояж. Если он не будет следить за собой, то окажется в дураках. И он уже подозревал, что ничего не понимает в ее играх. Но если бы ему удалось правильно разыграть карты, направить ее в нужное русло, Синтия испытала бы потребность в нем, даже не подозревая, что желает его. Впрочем, он всему ее научит. «Редактор»! Он вглядывался в ее лицо. Неужели ему так не повезло и она сказала правду? Нет. Он заплатит ей за то, что хочет получить. И дело с концом.

– Вы не пойдете в свой номер?

Синтия вцепилась в свой саквояж обеими руками. Костяшки ее пальцев побелели от напряжения.

– Я подожду и потом поведу вас обедать.

– Хорошо. Мне очень хочется поговорить с вами.

– Поговорить? – осклабился он.

– Да. А что же может быть еще?

Мэверик глубоко вздохнул. Она умела довести мужчину до умопомрачения. Эх, если бы Синтия не была настороже, он бы распахнул дверь пошире, а потом захлопнул за собой. Он бросил бы на туалетный столик несколько золотых монет с орлом и не стал бы больше тратить время попусту. С каждым мгновением он желал ее все больше.

– Ну?

Ее лицо оставалось холодным и выражало сдержанность, но сердце готово было выскочить из груди. Она опасалась, что он заметит ее волнение. Синтия пыталась держать себя в руках, но ей трудно было управлять своими чувствами, когда он был рядом. В прошлом она никогда не оказывалась в таком положении. Она ненавидела сантименты. Для нее важен был бизнес и больше ничего.

Мэверик сделал шаг назад, В конце концов, скоро обед. Ему надо смыть пыль путешествия, прежде чем он прикоснется к ней. Но тело его жаждало иного решения.

– До скорого свидания.

Она вынула ключ из замка и закрыла дверь, не в силах ни минутой дольше выносить его близость.

Мэверик не тронулся с места, продолжая смотреть на дверь, будто ждал, что Синтия передумает. Он уже поднял руку, чтобы постучать, но потом заставил себя повернуться. Ему не следовало терять головы. Если он не будет соблюдать осторожность, его отправят обратно в Вайоминг в сосновом ящике.

Кем бы ни была эта Синтия Тримейн, редактором или шлюхой, она знала, как обращаться с мужчинами. Ему следовало помнить об этом, чтобы добиться желаемого.