Г лава 11

У Люка был такой отчужденный и вместе с тем жалкий вид, когда он рассказывал историю своей жизни, что Перл захотелось прижать его к груди и утешить, но она не посмела — она слишком хорошо знала, что произойдет, если сейчас прикоснуться к нему. И знала, что он должен исчезнуть.

К тому же она вспомнила, какой шок испытала, когда увидела в его руке браслет леди Глиннон.

Но тут у нее появилась новая идея.

— Раз ты так мало знаешь о своих родителях, разве не может оказаться, что ты — из семьи аристократов? Тебе не приходило это в голову?

— Когда я был мальчишкой, я только об этом и думал. — Люк рассмеялся, но его смешок показался ей неестественным. — Часами я фантазировал, будто происхожу из королевского рода и что в один прекрасный день вдруг появится кто-то и скажет мне: «На самом деле ты принц». Но думаю, что в лучшем случае я побочный сын какого-нибудь дворянина.

— А у тебя нет желания в этом разобраться? Ты хотя бы пытался? — Надежда, словно искра на ветру, внезапно вспыхнула в остывающем пепле ее отчаяния.

— Нет, не пытался. Что бы это дало? В своем нынешнем качестве я свободный человек и могу жить так, как мне нравится. К тому же я не знал бы, с чего начать, даже если бы захотел. Но уверяю тебя, я вовсе не желаю этим заниматься.

Перл молчала; у нее уже складывался план. Но она решила, что не станет говорить об этом Люку — тот начал бы возражать. Немного помедлив, она спросила:

— И что же ты будешь теперь делать? Сразу же исчезнешь — или сначала вернешься в дом лорда Маркуса? — Ей надо было знать, где его найти в случае надобности.

Люк насторожился.

— Это зависит от тебя, Перл. От того, что ты собираешься предпринять после… После того, как я выполнил твою просьбу. — Он понял, что выразился слишком прямолинейно, и попытался улыбкой смягчить впечатление.

При мысли о том, что она больше никогда не увидит Люка, Перл тяжко вздохнула. Но, увы, у них не было выхода…

— Люк, я не хочу, чтобы ты рисковал. Я признаюсь в своих… изменившихся обстоятельствах только в том случае, если буду уверена, что тебе не грозит опасность. Надеюсь, что ты сможешь исчезнуть и тебя никто не найдет. Вернешься в квартал Севен-Дайалс? — Она все-таки надеялась, что ей удастся снова его увидеть.

Он внимательно посмотрел на нее и молча кивнул.

— Значит, завтра? Если я буду знать, что ты исчез, я смогу признаться в том, что случилось. Я скажу… что ты соблазнил меня и сбежал. Что ты выдавал себя за другого человека.

— Да, ты имеешь право утверждать, что тебя обманули. — Он грустно улыбнулся. — К тому же я обманывал не только тебя, но и все высшее общество.

Она нахмурилась.

— Мне кажется, что тебе нравится обманывать свет.

— Да, раньше нравилось, но теперь… — Люк достал из кармана пачку визитных карточек и швырнул их в пылавший камин. — Вот так. Конец Святому из квартала Севен-Дайалс.

Он снова посмотрел на нее и добавил:

— Надеюсь, ты мне поверишь, если я скажу, что никогда не получал удовольствия от того, что обманывал тебя, Перл.

Она прикоснулась ладонью к его щеке, и глаза ее наполнились слезами.

— У тебя, Люк, не было выбора, и я тебя прощаю. Он взял ее за руку и поцеловал кончики пальцев.

— Я не знал такого верного сердца, как у тебя, моя леди Перл. Прощай.

Двигаясь бесшумно, словно тень, Люк направился к потайной двери. Грустно улыбнувшись ей на прощание, он исчез.

Перл стояла у камина, прижав к губам кончики пальцев, которые он поцеловал. Она очень хотела оставить за собой Фэрборн, однако сомневалась, что кому-нибудь расскажет о произошедшем.

Услышав голоса, Люк замер на несколько секунд. Когда голоса стихли, он снова зашагал по длинному узкому коридору. Затем спустился по лестнице и чуть приоткрыл кухонную дверь. Дождавшись, когда слуги отвернутся, он стремительно пересек кухню и выскочил из дома.

Пробежав через сад, Люк оказался в переулке. Здесь остановился, чтобы отдышаться. На втором этаже горело окно. Видимо, это была спальня Перл. Интересно, о чем она сейчас думает? Неужели уже сожалеет о том, что сделала?

Он-то ни о чем не сожалел. Прежде он никогда не испытывал к женщине таких чувств. Ради нее он мог бы пожертвовать всем. Бросив последний взгляд на окно Перл, Люк поспешил к дому лорда Маркуса.

Пожертвовать всем? Но вместо этого он лгал ей. И едва не совершил кражу в ее доме. Люк содрогнулся от отвращения к самому себе.

А ведь Перл… Она не только красавица. Она необыкновенно умная и благородная. Впервые он встретил женщину, с которой мог бы прожить всю жизнь.

Но что из того? Она сама сказала, что они не должны больше встречаться, а он не настолько глуп, чтобы возражать в данном случае. Если бы он мог спасти ее от скандала тем, то не колебался бы ни минуты. Но его присутствие лишь ухудшило бы ситуацию. Особенно если бы его арестовали за воровство. Вот была бы помощь — болтаться на виселице!

^Люк шел все быстрее, он уже почти бежал. Добравшись до дома Маркуса, он сразу же поднялся в комнату, которую друг предоставил в его распоряжение.

— Рифля, — тихо позвал он. — Ты здесь? Мальчик вышел из гардеробной. Вид у него был сонный.

— Я как раз прилег, сэр. Вы рано вернулись. Что так?

— Да, рано. Проснись же, Рифля. И побыстрее собери мои вещи. Я хочу уехать, пока не вернулся лорд Маркус.

Рифля, похоже, нисколько не удивился.

— Значит, вы узнали про сыщиков? Я собирался рассказать вам об этом…

Люк в изумлении уставился на Рифлю.

— Ты сказал — сыщики? — Неужели уже всем, кроме него, было известно, что ведется расследование?

— Так вы ничего не слышали? Похоже, кто-то признал во мне вора, стянувшего те побрякушки на прошлой неделе. Старик Фенстер, будь он проклят, описал меня сыщикам. А ведь я столько ему всего приношу! Да, и еще… Сегодня служанка на кухне сказала мне, что один из них разговаривал с конюхами.

— Сыщики с Боу-стрит? Здесь? А ты не заметил, кто-нибудь наблюдает за домом?

Мальчик покачал головой:

— Я не смог бы заметить, потому что боюсь высунуться за дверь после того, что узнал от служанки. Она такая хорошенькая, эта служаночка.

Люк усмехнулся:

— Ты еще встретишь немало хорошеньких девушек, маленький пройдоха. Ладно, пошевеливайся. Собирай вещи, а я пока напишу записку.

Через десять минут записка была написана, вещи собраны, и они стали осторожно спускаться по черной лестнице. Оставив Рифлю с саквояжем у выхода, Люк прокрался в библиотеку и положил записку на каминную полку. Маркус вряд ли поверит, что его срочно вызвала тетя, но в данной ситуации Люк не мог придумать более правдоподобное объяснение.

Приказав Рифле оставаться на месте, Люк вышел, чтобы осмотреться. Как он и предполагал, на противоположной стороне улицы, прислонившись к фонарному столбу, стоял человек, наблюдавший за домом. Надо было как-то его отвлечь.

Люк знал, что вряд ли вызовет подозрение — ведь на нем был дорогой костюм. Приняв озабоченный вид, он подошел к наблюдателю и проговорил:

— Простите, сэр, но один из конюхов сказал мне, что вы представитель властей. Надеюсь, вы сможете помочь моему другу. За нами гнались грабители за квартал отсюда.

Сыщик с подозрением взглянул на Люка.

— Но я ничего не слышал. Вы уверены?..

— Уверен ли? — Люк изобразил возмущение. — Я собственными глазами видел, как они сбили моего друга с ног. К сожалению, другого моего друга, лорда Маркуса, сейчас нет дома, а то бы я позвал на помощь его.

Услышав про лорда Маркуса, сыщик встрепенулся.

— Да-да, сэр, конечно, я помогу. Где это произошло? Люк указал в сторону дальнего переулка.

— Вон за теми домами. Если кто-нибудь уже оказал помощь моему другу, вы сможете догнать грабителей — их было трое.

— Трое? Очень хорошо, сэр. — Сыщик кивнул и побежал в указанном направлении.

Люк помахал рукой Рифле, и они поспешили к кварталу Севен-Дайалс. Вскоре они добрались до узких и плохо освещенных улиц, и Люк невольно нахмурился. Напрасно убеждал он себя, что здесь, в лондонских трущобах, он будет счастлив, будет свободен от пут и условностей высшего общества. Увы, здесь его окружали лишь грязь и нищета.

Люк вдруг увидел этот квартал глазами Перл. В ту ночь он не слышал от нее ни единой жалобы, хотя при виде грязи и нищеты она наверняка пришла в ужас. А уже на следующий день она помогала обездоленным…

— Может, мы здесь разойдемся? — спросил Рифля, когда они подошли к дому Люка.

— Нет, тебе лучше пока пожить у меня. Если полиции известно, кто ты, твое жилище под наблюдением.

— Вы так думаете, сэр? — Рифля заходил к Люку всего несколько раз — чтобы никто не заподозрил, что они как-то связаны.

— А ты знаешь, где спрятаться? Или можешь пойти только домой?

— Я найду где спрятаться. Мне часто приходилось… Люк ненадолго задумался, потом сказал:

— Нет, пойдем ко мне. У меня теплее.

Как он и предполагал, его квартиру ограбили. Сначала Люк разозлился — вот благодарность за все, что он сделал для этих людей. Но голодные вряд ли задумываются о благодарности. А уж если находят выпивку, чтобы заглушить боль…

Отодвинув половицу, Люк с облегчением вздохнул — воры не нашли его тайник, где хранились самые ценные вещи. Он достал из тайника бриллиантовые серьги, дюжину золотых монет и украшенную изумрудами цепочку для карманных часов.

Рифля тихо присвистнул.

— Хорошо, что они не все нашли. Хотите, чтобы я продал их для вас?

Люк покачал головой:

— Слишком рискованно. Особенно сейчас, когда тебя разыскивают. Драгоценности слишком… легко узнать. Поэтому я отложил их на черный день еще несколько месяцев назад. К счастью, я припрятал и золото, и оно нам поможет прожить. — Люк положил в карман две монеты, а остальное снова завязал в узелок и спрятал в тайник.

Только после этого он осознал, какое важное решение сегодня принял. Он не воспользуется предложением Перл, но и воровать больше не будет. Ни для себя, ни для других. Ведь воруя, он страдал больше, чем его жертвы, — каждая кража разрушала пусть маленькую, но частицу его души.

Да, решено. Святой из квартала Севен-Дайалс больше никогда не выйдет на охоту.

Хотя в жизни ее произошел драматический поворот, Перл спала на удивление хорошо. Когда же она проснулась, солнце уже стояло высоко. В утреннем свете все ее фантазии растаяли. Но она по-прежнему нисколько не жалела о случившемся. Не жалела, потому что это был Люк… Хетти появилась в спальне в тот момент, когда Перл, потягиваясь, собралась вставать. В руках горничной был таз с горячей водой для утреннего умывания.

— Вы прекрасно выглядите, миледи, — улыбнулась она.

— Просто я хорошо выспалась, — ответила Перл. «Ни с кем не стану делиться своей тайной, — добавила она мысленно. — Странно, что Хетти ничего не заметила, — ведь я теперь совсем другая».

Перл встала с постели, подошла к окну и подставила лицо лучам солнца. Ее настроение не могла испортить даже небольшая боль между ног. Ей хотелось петь и танцевать. А когда она вспомнила о своем плане, то не смогла удержаться от улыбки.

— У меня появилась новая идея, Хетти, и мне снова понадобится твоя помощь.

Горничная насторожилась.

— Неужели хотите опять переодеться и уйти из дома, миледи?

Перл весело рассмеялась, и Хетти посмотрела на нее с беспокойством — ей почему-то казалось, что «новая идея» хозяйки не сулит им обеим ничего хорошего.

— Видишь ли, Хетти, я решила заняться… сбором фактов. Кому из прислуги можно было бы довериться? Мне нужен надежный человек, такой, чтобы никому не проболтался.

Хетти ненадолго задумалась.

— Дольше всех в Оукшир-Хаусе служит старший конюх Уильям. Но я сомневаюсь, что он станет что-либо делать за спиной герцога. Еще есть Джимми, который помогает на кухне. Этот за деньги готов на все. Но он слишком болтлив. Погодите! — Хетти щелкнула пальцами. — Джон Марли — вот кто нам нужен. Раньше он был помощником конюха, а теперь — один из дворецких. Джон — человек надежный, я бы даже доверила ему свою жизнь.

— Но разве он не обязан докладывать обо всем моему отцу?

Хетти едва заметно покраснела и покачала головой.

— Он не станет докладывать, если я попрошу его об этом. Мне кажется… Джон испытывает ко мне симпатию.

Две недели назад подобное заявление горничной не понравилось бы Перл (прислуге не разрешалось заводить между собой интрижки), но сегодня она лишь улыбнулась.

— Наверное, он подойдет, Хетти. После того как я позавтракаю, попроси его зайти ко мне в гостиную.

Час спустя молодой дворецкий стоял перед Перл, с беспокойством поглядывая то на нее, то на Хетти. Джон Марли не был красив, но у него было приятное и честное лицо. К тому же Хетти ему доверяла. «Пожалуй, он подойдет», — решила Перл.

— Джон, вы когда-нибудь были в Эджвере? — спросила она, сразу же приступая к делу.

Он не удивился (слишком хорошо был вышколен) и утвердительно кивнул:

— Да, миледи, дважды.

— Очень хорошо. У меня есть для вас поручение. Памятуя о том, что в любой момент могли начаться утренние визиты, Перл тут же объяснила, что ей нужно. Вспомнив рассказ Люка о его детстве, она изложила все, что знала о нем.

— И обо всем доложите только мне, Джон. Можно через Хетти, если вам это удобнее. Конечно, ваш труд будет оплачен, поскольку мое поручение не входит в ваши прямые обязанности. Я позабочусь о том, чтобы Апвуд не заметил вашего отсутствия.

— Спасибо, миледи. — Дворецкий поклонился. — Вы можете на меня положиться. Если нужная вам информация существует, я ее получу.

Его речь отличалась от речи обычного дворецкого, а уж от речи конюха — тем более. Перл поняла, что у Джона Марли тоже есть планы на будущее, и это ей понравилось.

— Спасибо, Джон. Я уверена, что у вас все получится.

— Очень хорошо, мистер ди Санто. Зайдите через неделю, и мы посмотрим, нашлось ли для вас что-нибудь подходящее.

Клерк конторы по найму захлопнул книгу записей, и Люк понял, что больше с ним разговаривать не будут.

Он молча кивнул и вышел, хотя ему очень хотелось послать очкастого клерка к дьяволу. Это была уже четвертая контора; в двух из них он воспользовался своим оксфордским именем, поскольку вакантные места требовали образования, подтвержденного официальными документами, а в остальных назвался настоящим именем, так как там предлагались более скромные места работы.

Поиски работы оказались еще более унизительными, чем он предполагал. В его жизни это была ступенька вниз — во всяком случае, Люк так считал. Теперь он уже начал сомневаться, что сможет выполнить обещание, данное Перл и самому себе.

Прошла почти неделя с тех пор, как он покинул Мейфэр, и Люк каждый день с замиранием сердца листал страницы скандальных хроник в газетах. Но пока ничего, связанного с леди Перл, не обнаружил. Это могло означать лишь одно: она никому ничего не сказала. Но почему не сказала? На этот вопрос он не мог ответить.

Может, она стыдилась признаться в их связи? Или молчала, оберегая его? Впрочем, какая разница? Ведь у каждого из них — своя собственная жизнь, и они никогда больше не встретятся.

Вернувшись, домой, Люк обнаружил у двери Рифлю.

— Я видел старика, — сказал мальчик. — И мне пришлось спрятаться за угол дома, чтобы он меня не заметил. Мне нельзя больше промышлять в этих местах. Даже если он не выдаст меня за обещанное вознаграждение, это сделает кто-нибудь из моих бывших дружков.

— Не надо тебе рисковать, Рифля. Мы найдем тебе какое-нибудь новое дело, не такое опасное. А потом сыщики забудут про тебя.

«Старик», о котором говорил мальчик, был хозяином воровского притона — Люк увел оттуда Рифлю два года назад. Негодяй так и не простил мальчишку за то, что тот ушел, и, вероятно, мог выдать его полиции, чтобы преподать урок другим своим «подопечным».

— Я бы мог снова вернуться к нему, — пробормотал Рифля, понурившись. — Он был не таким плохим… Даже не бил нас, когда мы долго не приносили ему деньги. Не бил, если не был пьян, конечно…

Люк нахмурился. Если он позволит Рифле вернуться к «старику», то он тем самым предаст мальчика.

— Не говори глупости, Рифля. Ты теперь стал более образованный. Разве я не научил тебя читать и писать? Мы найдем тебе что-нибудь получше. Хотя сначала ты, возможно, будешь не так много зарабатывать.

— Хорошо бы, сэр. — Рифля немного приободрился. Люк невольно усмехнулся. Мальчик верил ему безоговорочно, хотя сам он не очень-то был в себе уверен.

— У меня уже есть кое-что на примете, — солгал Люк. — Если я получу место, на которое рассчитываю, то смогу сам тебя нанять в качестве слуги.

— Правда, сэр?

Мальчик просиял, и Люк с улыбкой кивнул:

— Да, правда. Так что можешь начать прямо сейчас. Я приготовлю что-нибудь на обед, а ты пока почисти мои сапоги. Мне надо до вечера еще кое-куда сходить.

Рифля с жаром принялся за дело, а его старший друг нарезал хлеба и сыра — это и был их скромный обед. Хотя Люк твердо решил порвать с прошлым, он не мог не подумать о том, что одной кражи было бы достаточно, чтобы они с Рифлей прожили безбедно целый год.

Без Перл его жизнь потеряла всякий смысл. Какой толк в том, что он изменится, если она этого не увидит и не одобрит? И сколько еще осталось людей, которые отчаянно нуждаются в его помощи? Что, если рискнуть — и украсть в последний раз?

Он протянул Рифле тарелку и принялся обдумывать свой план.

Хетти воткнула последнюю шпильку в ее высокую прическу, и Перл, поблагодарив горничную, спустилась в главную гостиную. После того как кончилось ее приключение и все, что произошло потом, жизнь вошла в свое обычное русло, и Перл с каждым днем все больше мрачнела. Вставать, одеваться, завтракать, принимать визитеров — какая скука…

О прошлом Люка не было никакой информации — да она на нее и не рассчитывала. Войдя в гостиную, Перл невольно нахмурилась — гостей было немного, всего двое, но именно с этими людьми ей ужасно не хотелось общаться.

— Доброе утро, лорд Беллоусворт. Доброе утро, лорд Хардвик. — Эти двое были ее самыми настойчивыми поклонниками. Перл надеялась, что ее приветствие прозвучало достаточно тепло и гости не заметили ее истинного к ним отношения. — Очень рада видеть вас в нашем доме.

— Лорд Беллоусворт только что делился новостями, — сообщила Обелия. — Он рассказывал о расследовании… Мы говорили об этом на прошлой неделе, помнишь?

Перл поняла: мачеха недовольна тем, что она недостаточно радушно приветствовала гостей. Но недовольство мачехи ее нисколько не волновало. А вот расследование…

— Значит, они поймали Святого, не так ли, лорд Беллоусворт? — Перл старалась не выдать своих чувств. — Что сообщил вам ваш кузен?

Оба джентльмена встали, когда она вошла, но теперь снова сели.

— Нет, еще не поймали. Но кузен говорит, что они надеются поймать его в течение недели. Его подручного — мальчишку — выследили. Представьте себе, несколько слуг видели его на Гроувнер-стрит. Правда, их показания противоречивы. Один из сыщиков следит за ним и сейчас. И как только он вернется к своему хозяину, его тут же схватят!

Лорд Беллоусворт сиял так, словно это он вот-вот поймает опасного преступника. Перл деланно улыбнулась. Она мысленно молилась за Люка и за Рифлю.

— Право, я не понимаю, к чему такой переполох? — протянул лорд Хардвик, сдувая воображаемую пылинку со своей перчатки. — Что особенного делает этот человек? Святой просто перераспределяет деньги — очень незначительные суммы. И дает женщинам пищу для разговоров и сплетен. — Он снисходительно улыбнулся, и Перл заставила себя ответить на его улыбку.

Лорд Хардвик всегда отличался снисходительностью к ней и к другим дамам, и обычно ее это раздражало. Но сейчас Перл скорее присоединилась бы к его мнению, чем к мнению лорда Беллоусворта.

— Кроме того, — продолжал лорд Хардвик, — если этого человека схватят, дамы будут считать его мучеником, я не сомневаюсь. Как же в таком случае мы, обычные люди, сможем привлечь к себе внимание прекрасного пола?

— Вы себя недооцениваете, милорд! — воскликнула герцогиня. — Не правда ли, моя дорогая?

Перл снова улыбнулась и кивнула.

— Уверяю вас, джентльмены, любая женщина, если у нее есть хоть капля здравого смысла, предпочтет не вора, а порядочного человека — человека с незыблемыми моральными устоями, такого, как вы.

Джентльмены поклонились, принимая комплимент. Но Перл было не до них — она думала о Люке, думала о том, что ему, возможно, грозит опасность.

Услышав за спиной покашливание, Перл обернулась и увидела главного дворецкого. По выражению его лица она поняла, что он хочет сообщить ей что-то личное. Извинившись, Перл встала и пошла за дворецким к двери.

— В чем дело, Апвуд?

— Я бы не стал вас тревожить, миледи, но мне сказали, что вы дали строгое указание. Джон Марли выполнил ваше поручение. — Как и все слуги в доме, дворецкий был прекрасно вышколен и не проявлял любопытства.

— Спасибо, Апвуд. Скажите ему, чтобы он сейчас же пришел в мою гостиную.

Молча поклонившись, дворецкий удалился. Вернувшись к гостям, Перл сказала:

— У моей горничной что-то случилось с платьем, которое она должна была подготовить к сегодняшнему рауту. Мне надо срочно выбрать какое-нибудь другое, чтобы у нее было время купить необходимые аксессуары. Так что прошу меня извинить.

Возможно, Перл придумала не лучшую причину для того, чтобы оставить гостей, но ничего другого ей не пришло в голову. Джентльмены тут же встали и откланялись; оба уверяли, что и так засиделись. Обелия была явно недовольна, но не стала возражать, и Перл поспешила подняться в свои апартаменты.

Там она увидела не только Марли, но и незнакомую пожилую женщину. Хетти стояла рядом с ними и почему-то очень нервничала.

— Кто это? — Перл взглянула на молодого дворецкого.

— Миледи, я надеюсь, вы меня простите, — пробормотал Марли, — но я подумал, что вы захотите все услышать из уст самой миссис Стедмен. История, которую она вам расскажет, весьма занимательна.

— Вот как? — заинтересовалась Перл. — Прошу садиться, миссис Стедмен. Полагаю, вы имеете какое-то отношение к Люку Сент-Клеру?

— Да, миледи. — Женщина со вздохом опустилась на стул. — Я была его няней, когда он был маленьким мальчиком, а до этого — няней у его матери, да упокоится она с миром.

Перл села напротив женщины.

— Значит, миссис Стедмен, вы именно тот человек, с которым я хотела познакомиться. Вам наверняка известна родословная мистера Сент-Клера.

— Да, известна. Я знаю об этом даже больше, чем он сам. Таково было желание его матери. Но теперь он уже взрослый, и пора ему все узнать. Поэтому я очень благодарна, что вы прислали ко мне своего человека. А то я не знала, как мне разыскать своего мальчика. Вы меня к нему отведете, не так ли, миледи? Или вы хотите сами рассказать ему все?

— Рассказать все? Что именно? — Перл не удалось скрыть свое нетерпение.

— А то, что он вовсе не Сент-Клер. Его мать была урожденной Синклер, а настоящее имя Люка — Нокс. И он полноправный герцог Хардвик.