Глава 4

Сквозь пробуждающееся сознание Авриль услышала тихое потрескивание дров в камине — приятный, привычный звук. успокаивающий. Она попыталась открыть глаза, но у нее не хватило сил. Все тело казалось тяжелым, оцепеневшим… Такое странное ощущение. Она чувствовала прикосновение гладких прохладных простыней к телу и мягкую пуховую подушку под щекой. Ноздри щекотал запах древесного дыма.

С огромным усилием она лишь на мгновение приподняла веки. успев увидеть в нескольких шагах от себя каменный очаг и веселые всполохи пляшущего в нем огня.

Сознание ее было таким же сонным и одурманенным, как и все тело. Она застонала и снова закрыла глаза. Где она? Вспомнить никак не удавалось. Однако странно, что Жизель до сих пор не растормошила и не заставила встать с постели свою мамочку…

Ах да, ведь ее дорогой дочурки нет здесь! Девочка с Гастоном и Селиной. Авриль оставила ее у них, отправившись в… В Антверпен.

Сердце громко бухнуло в груди. Глаза мгновенно открылись — воспоминания обрушились на нее: ярмарка, базарная площадь, верзила, который напал на них с Жозетт… Жозетт! Где Жозетт?

Со сдавленным криком Авриль приподнялась, опершись на локоть. От этого усилия дрожь пробежала по телу, которое почти не слушалось ее.

Моргая, Авриль огляделась. Она находилась в незнакомой комнате, не похожей ни на что виденное прежде. Свет от очага очерчивал круг возле постели, на которой она лежала, и позволял рассмотреть стены из блестящего темного дерева, квадратные балки высоко над головой, потолок, сделанный как будто из древесной коры. Столбики по четырем углам кровати венчали резные фигурки, напоминавшие голову дракона с мерцающими в отблесках пламени глазами из драгоценных камней.

С бешено бьющимся сердцем Авриль вгляделась в темноту за изножьсм кровати.

— Здесь… здесь кто-нибудь есть? — Ее голос походил на треск сухого дерева: горло казалось обожженным. — Где я?

Ответом ей было лишь эхо собственного голоса, и по тому, как оно отражалось от стен. можно было догадаться, что размети комната была с большой удлиненный зал. Дальнего конца ее она даже не могла различить.

Откинув одеяло, Авриль с трудом спустила ноги па пол и встала. Страх и гнев, которые колотящееся сердце гнало вместе с кровью по жилам, придали ей сил. Что же случилось? Кто се сюда привез?

И почему ее оставили одну?

Она сделала несколько неуверенных шагов, ощущая под ногами холодный каменный пол.

— Есть здесь кто-нибудь? — повторила она. стараясь, чтобы голос звучал храбро, даже вызывающе и чтобы никто не мог догадаться, какой безумный страх обуял ее.

Ответа по-прежнему не было.

Силясь унять дрожь в руках, она потерла глаза и попыталась заставить себя думать. Вспомнила, как па них напал негодяй, который сначала захватил Жозетт. Вспомнила, что ранила его. А потом он сбил се с ног.

Все остальное тонуло в тумане. Пронзительная боль. Какие-то крики на незнакомом языке. Потом мрак.

Притронувшись к щеке и поняв, что челюсть больше не болит. Авриль тем не менее вовсе не испытала облегчения. Сколько же она проспала? Возможно, кто-то любезно отнес ее в безопасное место и позаботился о ней?

Однако надежда тут же испарилась, как только она увидела на полу одежду, в которую она была одета в тот вечер. Кем бы ни был тот, кто принес ее сюда, он раздел ее и облачил в блестящую белую шелковую рубашку, имея при этом возможность и видеть каждый изгиб ее тела. Вырез рубашки оказался нескромно глубоким, низко обнажавшим грудь, а подол, хотя и доставал до самых щиколоток, имел разрезы по бокам, столь длинные, что при каждом шаге открывались бедра.

На мгновение Авриль застыла — у нее свело живот. Сомневаться не приходилось: тот, кто принес ее сюда, имел отнюдь не рыцарские намерения.

Бормоча проклятия, она в страхе бросилась к стене в поисках канделябра или факела — чего-нибудь, чем можно посветить себе, чтобы найти дверь. Ничего похожего нигде не оказалось, но, проклиная все на свете, она продолжала на ощупь вдоль стены углубляться в темную часть комнаты — в надежде отыскать выход.

Под подушечками пальцев проступали витиеватый орнамент, вырезанный в стенных панелях, и странные предметы, развешанные на стене, — каменные фигурки, прохладные кусочки слоновой кости, огромный металлический шлем с зазубринами. И еще лохматая голова какого-то животного с рогом. Вскрикнув от испуга, она отскочила на шаг назад и, тяжело дыша, отвернулась от стены — мало ли на что еще могли наткнуться её пальцы? Авриль начала овладевать паника. Боже праведный, должен же здесь быть какой-нибудь выход!

Теперь она стояла в нескольких ярдах от освещенного очагом круга, но глаза уже привыкли к темноте, и та не казалась больше непроглядной. Авриль различила на противоположной стене, почти у пола, несколько плоских, вытянутых в длину сдвоенных деревянных прямоугольников.

Ее замутненному сознанию понадобилось какое-то время, чтобы сообразить, что это. Ставни.

Окна! Она бросилась к ближайшему из них и начала шарить в темноте в поисках запора. Нашла! Рванула ставень, распахнув его настежь.

В лицо ей пахнул и зашевелил волосы теплый соленый ветерок. Она увидела ярко светящуюся полную луну, далекие звезды и услышала шум прибоя. Когда глаза снова привыкли к свету, ее взору далеко внизу открылся океан в густой пелене тумана, серебрившегося в лунном мерцании. Получалось, что башня, где она находилась, стояла на утесе, возвышавшемся над морем. Быть может, она где-то неподалеку от Антверпена! Но в следующий момент Авриль осознала, что в поле зрения нет ни одного торгового судна. И не слышно обычного для пристани гомона. Не видно торговцев, спешащих в город на ярмарку. Берег был совершенно пустынным.

И ветерок, ласкавший ей лицо, наводил скорее на мысль о дневной жаре в разгар лета, чем о первых осенних заморозках.

Почувствовав внезапный приступ головокружения. Авриль вцепилась пальцами в нижний край оконного проема. Очень ли далеко ее увезли? Она вспомнила, что Жерар рассказывал ей о дальних краях на востоке и на юге, где царит вечное лето.

Взглянув на небо, Авриль поняла, что и расположение звезд здесь не совсем такое, какое было знакомо им с Жизель, любившим рассматривать созвездия, по-своему называть их и придумывать фантастические истории о звездах. Ради всех святых, где же она?! Авриль перевела взгляд вниз и попыталась понять, нельзя ли спастись, выпрыгнув из окна, но не увидела ничего, кроме узкой полоски травы под окном. Земля резко уходила вниз под очень, острым углом, и склон был таким длинным, что берег лишь слабо различался вдали — тонкое кружево пены обрамляло волны, бившиеся об острые скалы.

Вдруг ей показалось, что неподалеку от берега на один короткий миг что-то блеснуло. Огонь? Корабельный фонарь?

— На помощь! — закричала она в отчаянии, как можно дальше перегибаясь через край окна. — Кто-нибудь, помогите! Меня похитили! Пожалуйста, помогите мне!

Она снова и снова выкрикивала свою мольбу о помощи на фламандском, немецком и еще полудюжине языков.

Но огонек исчез, как будто море поглотило его, а ритмичный шум прибоя скрадывал голос Авриль. Никто не откликнулся. Она была здесь совершенно одна. Одна в заточении.

Страх холодной змейкой пополз у нее по спине. Она отпрянула от окна. Должен быть какой-нибудь выход! Она обязана вырваться отсюда. Вернуться домой, к своему ребенку.

И помочь Жозетт, если та где-то поблизости.

И если Жозетт еще жива.

Стараясь отогнать эту страшную мысль, Авриль медленно прошла на середину комнаты. Теперь, когда лунный свет падал через открытое окно, она видела лучше.

Ее внимание привлек блеск стали на стене. Вместе с охотничьими трофеями, странными скульптурами и предметами какой-то древней культуры хозяин или хозяева жилища выставили напоказ множество оружия.

«Как глупо было с их стороны оставить все это в пределах моей досягаемости», — с мрачным удовлетворением подумала Авриль. Подойдя поближе, она выбрала обоюдоострый клинок, достаточно длинный, чтобы им можно было пользоваться как мечом, и в то же время достаточно легкий, чтобы при необходимости метнуть.

Когда ее похитители вернутся, их будут ждать гораздо большие неприятности, чем они рассчитывают.

Вооружившись, Авриль готова была продолжить поиски выхода, но в этот момент ее насторожил звук, донесшийся из дальнего угла комнаты, — кто-то поворачивал ключ в замке.

С бешено бьющимся сердцем она отступила на несколько шагов от очага и открытого окна, чтобы спрятаться в тени. Напряженно вглядываясь в темноту, занесла меч над головой.

Скрипнула открывающаяся дверь — судя по звуку, массивная, двустворчатая. В следующее мгновение она закрылась, и лязгнул железный засов. Кто-то сделал шаг, еще один. Потом все стихло.

Теперь Авриль слышала лишь стук собственного сердца.

— Миледи? — секунду спустя тихо окликнул ее по-французски мужчина. — Вам незачем прятаться от меня. Я не собираюсь причинять вам вреда.

Авриль не ответила, она беззвучно кралась вдоль стены. Теперь, когда стало известно, где находится дверь… Если бы удалось тихо, на цыпочках обойти его…

— Вы не сможете прятаться до бесконечности. — Мужчина сделал еще несколько шагов в глубину комнаты, в голосе зазвучало нетерпение: — И отсюда некуда бежать.

Ха! — подумала Авриль, двигаясь быстрее. Это он так думает. Только бы добраться до двери, тогда он узнает, почему она еще девочкой выигрывала все соревнования по бегу…

Но, сделав еще шаг, она налетела на маленький столик и вместе со всем, что на нем стояло, рухнула на пол, вскрикнув от боли, так как ушибла бедро о каменный пол и порезала руку.

Вдребезги разлетевшиеся чаши, блюда и кубки усеяли пол осколками.

Бормоча что-то — судя по интонации, проклятия, — похититель наклонился над ней: в темноте угадывалась его массивная фигура.

— Не приближайтесь! — закричала Авриль, снова хватая меч, который выронила при падении. — Я вооружена. И умею обращаться с оружием.

Угроза подействовала, во всяком случае на какое-то мгновение,

— Меч поможет вам не больше, чем то, что вы сорвали голос, взывая в окно о помощи. — Похоже он был скорее раздражен, чем озабочен своей безопасностью. — Вы не можете причинить мне вреда, миледи.

Какая самонадеянность! Тряхнув головой и стараясь не наступить на битое стекло, Авриль поднялась на ноги.

— Попробуйте сделать шаг — и убедитесь, насколько вы не правы. — Она попыталась определить расстояние до двери и сделала осторожный шажок.

К ее великому удивлению, мужчина двинулся в противоположную сторону — к окну.

— Я не сомневаюсь в вашем искусстве владения оружием: видел, как вы продемонстрировали его там, на базарной площади, — сухо заметил он и вступил в полосу лунного света, лившегося через открытое окно.

Изумленно уставившись на него, Авриль судорожно вздохнула и воскликнула:

— Вы! Вы тот самый торговец, который налетел на меня там, на углу!

Сердце подскочило у нее чуть ли не к горлу. Она не могла ошибиться: это был тот самый рослый, мощный негодяй, с которым она столкнулась на улице. То же резкое, обветренное лицо, бронзовая от загара кожа и солнечного цвета волосы, достойно выдерживавшие сравнение с мерцающим лунным сиянием.

— Если мне не изменяет память, — заметил он, приподнимая уголок рта в насмешливой улыбке, — это вы на меня налетели.

У Авриль снова, как тогда в Антверпене, слегка закружилась голова — может быть, оттого, что мужчина неким необъяснимым образом опять показался ей знакомым. Что-то напоминал ей этот глубокий, спокойный голос. Этот взгляд.

У него были светло-голубые, словно прозрачное холодное озеро, отражающее летнее солнце, глаза.

Под их неотступным пристальным взглядом она снова ощутила нервозность, как и тогда, при первой встрече. Авриль захлестнул ослепляющий жар, будто солнце свалилось с неба и наполнило собой каждую клеточку ее существа. Это ощущение возникло так внезапно и властно, что она на какой-то миг лишилась дара речи, способности дышать и понимать что бы то ни было.

Силясь определить природу этого чувства, она подсознательно понимала, что и он захвачен им. Это еще больше озадачивало и тревожило ее.

Потрясенная, Авриль с трудом оторвалась от его взгляда и только тут осознала, что теперь он одет вовсе не в домотканую тунику и плащ обычного торговца. На нем были плотно облегающие коричневые штаны и кожаные сапоги. На руке чуть выше локтя красовался широкий золотой браслет. С пояса свешивались меч в дорогих ножнах и кинжал.

Плечи, грудь и мощные руки оставались неприкрытыми. Все от горделивой осанки до кончиков пальцев — свидетельствовало о том, что человек этот тверд и непреклонен, как скалы, рассекавшие волны там, внизу.

Он отошел от окна, и спустя мгновение центральная часть комнаты озарилась светом: с помощью кремня он высек огонь и зажег свечи в железных канделябрах. Золотистые блики заиграли на каждом мускуле его мощной спины и рук, оттеняя их мужественные очертания.

— Опустите оружие, — сказал он, не глядя на Авриль.

Авриль задрожала. Это было не предложение — команда. Говорил он так же, как двигался, — повелительно, словно ему принадлежало не только само это место, но и все, кто в нем находился.

Авриль почувствовала, как страх снова охватывает ее. Но она не сдавалась — лишь крепче сжала рукоять меча, не обращая внимания на боль в порезанной ладони.

Двигаясь со свечой в руке, чтобы зажечь второй канделябру он подошел еще ближе. Авриль защищала свою территорию, которая, как она с удивлением обнаружила теперь, при свете, отнюдь не была спальней.

У очага виднелись горшки для приготовления пищи, медная посуда и котел. В одном углу стоял обеденный стол. Возле бочки с дождевой водой — полки, на которых сложено чистое белье и мыло. Это странное жилище напоминало длинный дом, состоящий из одной комнаты.

Закончив зажигать свечи, похититель повернулся к Авриль и открыл было рот — видимо, чтобы отдать еще какое-нибудь приказание, — но взгляд его упал на открытую шелковую рубашку и заскользил по угадывающемуся под ней телу, по каждому дюйму неприкрытой кожи.

В отсвете пламени очага его светло-голубые глаза потемнели. Авриль судорожно втянула ртом воздух, женским чутьем угадав направление его мыслей. Инстинкт подсказывал что нужно бежать, но она не могла двинуться с места. И не понять, отчего легкая дрожь пробежала по бедрам и охватила все тело.

— Я оставил для вас одежду. — Голос его стал еще глубже мускулы вокруг рта напряглись. — Разве вы не видели ее? — Он кивком головы показал на сундук рядом с кроватью, на котором лежала черная бархатная туника.

— Меня… меня больше интересовал выход. — Стараясь, чтобы голос не дрожал, Авриль смотрела на дверь в дальнем конце комнаты и размышляла, хватит ли ей смелости попробовать пробежать мимо него. — Где я? — спросила она, решив, что храбрость — единственное, что у нее в настоящий момент осталось. — Кто вы, черт возьми, такой и что вы…

— Положите меч, — сдержанно повторил он, — тогда и обсудим… — он поискал подходящее слово, — ситуацию спокойно.

— Спокойно? — вспылила она. — На меня напали разбойники, похитили, увезли Бог знает куда, заперли в комнате, а теперь…

— Миледи!.. — В голосе мужчины послышалась тихая угроза: видимо, терпению его приходил конец. Без дальнейших рассуждений он подошел ближе. Она отступила лишь на шаг. Потом еще на три.

По мере его приближения Авриль все тверже убеждалась, что осторожность сейчас, пожалуй, уместнее, чем безумная отвага, ринулась к кровати, схватила черную бархатную тунику, прикрылась ею и швырнула меч на скомканные простыни.

— Ну вот? Теперь вы довольны? — Она продолжала маневрировать, пока широкая кровать не оказалась между ними. Меч по-прежнему оставался в пределах досягаемости, если бы она захотела им воспользоваться.

Но ее похититель, похоже, пока удовлетворился и больше не делал попыток приблизиться. Вытянув руку, он ухватился пальцем за один из драконоголовых столбиков кровати.

— Если бы я хотел причинить вам вред, — раздраженно заявил он, отчеканивая каждое слово, будто разговаривал со слабоумным ребенком, — если бы намеревался убить вас или сделать еще что-либо ужасное, — он снова окинул взглядом все ее тело, — у меня была для этого масса возможностей. Так что здравый смысл должен подсказать вам, что мне можно доверять

Доверять ему? Доверять ему! Авриль презрительно фыркнула в ответ на его заявление и быстро через голову натянула тунику. Она явно была с его плеча — рукава неимоверно длинные, подол доставал до самых щиколоток. Однако в ней Авриль по крайней мере не чувствовала себя такой раздетой, какой была в этом смехотворном шелковом лоскуте.

— Где я? — теперь уже спокойнее повторила она свой вопрос, стараясь больше не провоцировать хозяина. — Далеко ли от Антверпена мы находимся? Сколько я проспала?

— Вы проспали… — он запнулся, тщательно подбирая слова, — …недолго. Я принес вас сюда сегодня рано утром. Тогда мне удалось найти лишь эту тунику. Теперь я принес кое-что еще, а также некоторые предметы дамского туалета, которые могут вам понадобиться. — Он указал на два мешка, оставленные в дальнем конце комнаты. — Что касается того, где вы находитесь, то вы на острове Асгард. И я… — он снова сделал паузу и устало вздохнул, — я приветствую вас на нем.

Несмотря на слова приветствия, его поведение едва ли можно назвать гостеприимным. То, что он говорил, не имело значения. Этот человек похитил ее, хотя, похоже, она была ему здесь вовсе не нужна.

Более того, глядя, как он сжимал пальцами кроватный столбик можно было с определенностью сказать, что ему в данный момент очень хотелось что-нибудь сломать. Или придушить кого-нибудь.

— Остров Асгард? — эхом отозвалась Авриль, перебирая в памяти все известные ей места, о которых она читала или о которых, бывало, рассказывал Жерар, описывая свои странствия. — Никогда не слышала о таком.

Прозрачно-голубые глаза снова встретились с ней взглядом.

— Я знаю.

По какой-то причине этот простой ответ прозвучал зловеще.

— Кто вы? — прошептала Авриль. — И что вы от меня хотите?

— Меня зовут Хок Вэлбренд. — Он вежливо склонил голову. — И вы мне совсем не нужны.

Прежде чем она успела попросить его объяснить столь обескураживающий ответ, он продолжил:

— Единственным моим намерением там, на базарной площади, было удержать Торолфа…»

— Кого?

— Того человека, который вас чуть не убил. Торолфа. Вы разозлили его, а он такого не прощает. Если бы я не вступился, он бы вас растерзал.

Вступились? — Она прицепилась к этому слову, в сердце зародилась надежда. — Раз вашим единственным намерением было спасти меня, значит ли это, что вы меня теперь отпустите?

Он отошел от кровати, повернулся к ней спиной, уставившись на очаг, и с сожалением ответил:

— Нет. Я не могу этого сделать.

Его ответ еще больше озадачил Авриль.

— Я не… Значит, вы хотите получить выкуп? — предположила она. Брать заложников и требовать за них выкуп было в порядке вещей среди определенного круга лиц. Таким образом, наживаясь за счет благородных семейств, они добивались богатства или власти.

Мужчина невесело рассмеялся:

— Неужели вам кажется, что я недостаточно богат, миледи?

Она быстро окинула взглядом комнату. Теперь, в колышущемся пламени свечей, она была хорошо видна. Комната не просто напоминала размерами огромный зал — она была уставлена изящными вещицами, дорогими старинными предметами роскоши, всевозможной мебелью, повсюду лежали и висели ковры, Стоявший поблизости сундук с откинутой крышкой был набит серебряными и золотыми монетами разного достоинства, в том числе и явно древними.

Авриль почувствовала, как к горлу подступает тошнота. Совершенно очевидно, что ее похититель не нуждался в приумножении богатства.

— Тогда зачем же вы меня похитили?

— Потому что, раз я заявил на вас свои права, у меня не оставалось иного выбора, — с горечью бросил он. — У нас обоих больше нет выбора, миледи.

Авриль тряхнула головой, не в силах ни вдохнуть, ни выдохнуть.

— Все, что вы говорите, не имеет никакого смысла! Чего вы от меня хотите? Что с моей подругой…

— Ваша подруга цела и невредима, — заверил он. — Ни вам ни ей не причиняли и впредь не собираются причинить никакого вреда. Даю слово.

— Чего стоит честное слово негодяя и разбойника, который похищает беззащитных женщин?

— Вас едва ли можно назвать беззащитной, — сухо заметил он и, обернувшись, еще раз взглянул на нее. — И хоть вы вольны считать меня разбойником, отныне я связан словом чести защищать вас и заботиться о вас. Я понимаю, что вам трудно смириться с этим, миледи. — Он провел пальцами по своим растрепавшимся светлым волосам, вид у него был растерянный. — Когда-нибудь вы все поймете. Но теперь нет времени для дальнейших объяснений. Все равно уже поздно…

— Что — поздно?

— Все. Сегодня вечером состоится собрание нашего совета старейшин. Вам нужно присутствовать на нем. — Он снова указал на мешки, которые принес с собой. — Переоденьтесь и пойдемте.

Авриль изумленно смотрела на него широко открытыми глазами. Вот так просто? Неужели он думает, что она вот так просто ему покорится?

— Послушайте, вы… вы… великовозрастный олух, я не знаю, кто вы, но…

Я сообщил вам свое имя, — нахмурился Хок. — И полагаю имею право узнать ваше.

— Леди Авриль де Варенн, — высокомерно представилась Авриль. — Из семьи герцога Гастона де Варенна из Артуа. — Она сделала ударение на слове герцог. — Быть может, вы слышали о нем. И быть может, теперь понимаете, какую совершили ошибку. Варенны пользуются расположением самого короля Филиппа. Они будут меня искать…

— Они вас не найдут.

От спокойной уверенности, с какой он это произнес, у Авриль перехватило дыхание. Она задрожала, все смешалось у нее в голове — казалось, это кошмарный сон, от которого ей никак не очнуться.

— А теперь, миледи, мы должны идти навстречу неизбежному. Можете оставить оружие. — Похититель показал рукой на меч, валявшийся посреди постели, и уголок его рта снова приподнялся в невеселой усмешке. — Оно вам не понадобится.

Авриль стояла как вкопанная и часто моргала. Она не знала, что делать с этим таинственным, сильным мужчиной, сводящим ее с ума. Пока он не сделал ни малейшей попытки причинить ей вред или оскорбить, это правда. А его заявление о том, что отныне он связан словом чести защищать ее и заботиться о ней, прозвучало почти по-рыцарски. В устах разбойника.

И все же она не решалась верить ни единому его слову.

Опустив глаза, Авриль медленно двинулась вокруг кровати, стараясь выглядеть смирившейся и покорной. Затаив дыхание она прошла мимо него и, соблюдая дистанцию, направилась к мешкам у противоположного конца комнаты.

Но, оказавшись в нескольких шагах от выхода, рванулась вперед, распахнула дверь и очертя голову бросилась бежать прямо в ночь.

Испуганный крик вырвался у нее, когда она услышала, что он, чертыхаясь на каждом шагу, бежит за ней. Подхватив подол шелковой рубашки и туники, она, не останавливаясь, мчалась в темноту.

Но как бы быстро она ни бегала, убежать не смогла.

Всего через несколько ярдов он схватил ее за руку, повернул и крепко прижал к себе. Авриль в панике беспорядочно размахивала кулаками.

— Отпустите меня! — визжала она. — Отпустите…

Он сжимал ее все крепче, пока у нее не осталось возможности даже пошевелиться.

— Бежать здесь некуда, миледи, — угрожающе сказал он, схватив ее за волосы и запрокидывая голову так, чтобы она смотрела ему прямо в глаза. — Разве вы не поняли? Вы на острове. Попытаетесь снова — сорветесь в темноте со скалы и разобьетесь насмерть!

Не в силах сопротивляться, Авриль каждой клеточкой своего существа ощущала, как его упругое тело прижимается к ней, как сильны его руки, сомкнувшиеся у нее на талии, чувствовала, как распластались груди, прижатые к его мощному торсу. Загнанная в западню, от беспомощности и страха она плюнула ему в лицо.

Он ослабил хватку, но одной рукой, словно обручем, продолжал держать ее за талию.

— Слушайте меня внимательно, миледи! — рявкнул он, утирая плевок тыльной стороной ладони. — Кем бы и чем бы вы были прежде, теперь это не имеет никакого значения. — В лунном свете его глаза блестели неестественно ярко. — А теперь пойдемте обратно, и вы оденетесь. Мы уже опаздываем. члены совета старейшин ждут нас.