Глава 15

— Cтилле! Тихо! — Хок поднял обе руки, призывая их к тишине, он не мог думать, пока Келдан и Авриль одновременно оглашали комнату паническими воплями. У него самого так сильно колотилось сердце, что биение его, казалось, заглушало мысли. — Расскажи мне, что случилось, — обратился он к Келдану по-норманнски. — Только спокойно.

— Я проснулся, а ее нет! — Молодой человек запустил пальцы в волосы и стал дергать. Взгляд казался безумным, речь бессвязной. — В городе ее нет. Я думал, она там. Я надеялся…

— Кел, я ведь говорил тебе, чтобы ты не спускал с нее глаз. Я предупреждал, что Торолф жаждет мести за то наказание, которому подвергли его старейшины…

— Йа, я и не спускал с нее глаз! — возразил Келдан. — весь вчерашний день я ни на миг не оставлял ее одну. И был уверен, что она в безопасности.

— Когда ты видел ее в последний раз? — Хок мысленно молился, чтобы она оказалась не у Торолфа.

— Когда мы ушли с праздника, вскоре после тебя. Она казалась расстроенной после разговора с тобой, а я очень устал от борцовских состязаний, поэтому повел ее домой. И я… — Он попятился и посмотрел, словно затравленный зверь. — О священный меч Тира, мне не следовало участвовать в стольких поединках! Но ты понятия не имеешь, что это такое: находиться рядом с ней целый день и не быть с ней…

— Йа, Келдан, никакого понятия не имею. — Хок метнул взгляд на Авриль, от прерванного любовного экстаза у него все еще пылало все тело.

Авриль по-прежнему была завернута лишь в одеяло, волосы волнами рассыпались по обнаженным плечам, прилипли к покрытой испариной коже. Зеленые глаза потемнели от тревоги. Она переводила взгляд с одного мужчины на другого.

— Что он говорит? — спросила она по-французски. Хок жестом велел ей помолчать. В этот момент Келдан наконец обратил внимание на то, что Авриль закутана в одеяло, что платье ее валяется на полу, а постель измята.

— О бородатые козлы великого Тора! — воскликнул он, доверчиво, с любопытством глядя на Хока. — Я, наверное…

— Испортил нам самое приятное утро. И а, но теперь это не имеет значения. Что случилось после того, как вы с Жозетт вернулись в свой ванингсхус?

— Я заснул, — простонал Келдан. — Я так чертовски устал, что заснул…

— Что он говорит? — повторила Авриль.

— Наверное, она ушла от меня. — Келдан рухнул на стул и обхватил голову руками. — Наверное, я напугал ее вчера там на лугу. Может быть, для нее это было слишком быстро? Может, она прячется от меня? Может, я…

— Что случилось с Жозетт?! — Авриль почти кричала. Повернувшись к ней, Хок перевел то, что рассказал ему Келдан.

Авриль озабоченно покачала головой:

— Она не ушла от него. Во всяком случае, не по своей воле.

— Откуда тебе это известно?

— Потому что она… мы… я… — Авриль осеклась, выругалась про себя, а потом, не отрывая глаз от пола, выпалила: — Мы обдумывали план побега. Я собиралась взять твой корабль и увезти всех пленниц, но все они решили, что не хотят покидать остров…

— Мой корабль? — Пораженный, Хок сердито уставился на нее. — А кто тебе сказал, где стоит мой корабль? Тот же, кто помог бежать сегодня ночью?

— Теперь это не важно! Я упомянула об этом только для того, чтобы ты понял: Жозетт не хотела уезжать. Как я ни старалась урезонить ее, она со мной не пошла. Она… — Авриль быстро взглянула на Келдана. — Она отказалась покинуть мужа. Я думаю, она его полюбила.

Прежде чем перевести это Келдану, Хок сделал глубокий вдох. Келдан, вскочив со стула, слушал его встревоженно, казалось, то, что он узнал, еще больше испугало и взволновало его

— Если все это правда, значит, это точно: Жозетт похитил Торолф.

— Но ты сказал, что благополучно привел ее домой прошлой ночью и все было в порядке перед тем, как ты заснул. С чего бы она стала выходить из дома?

— Не знаю. Не могу объяснить. Разве что… она очень встревожилась после разговора с тобой на празднике. После того как ты спросил ее, где может быть Авриль.

— Йа, и она сказала мне, что Авриль скорее всего пошла домой одна. — Хок обернулся к Авриль и перешел на французский: — Это Жозетт помогала тебе подготовиться к побегу?

— Ней, она даже не знала, что я собиралась бежать вчера вечером. — Авриль тяжело опустилась на край кровати, в глазах ее застыл испуг. — Но она пообещала, что поможет мне, — неуверенно продолжала Авриль. — И она чувствовала себя виноватой, что бросает меня. Жозетт могла отправиться меня искать…

— И напоролась на Торолфа, — предположил Хок. Авриль была потрясена:

— Это моя вина! Господи, Боже мой, неужели он надругался над ней? Неужели…

— Я не знаю. — Хок стоял, повернувшись к Келдану спиной он не хотел переводить ему то, о чем они говорили.

— Хок, мы должны найти ее! — Авриль решительно встала, пальцы, которыми она придерживала на плечах одеяло, побелели. — Куда мы… — Она вскрикнула. — Его лодка! Это была лодка Торолфа — ну, та, что я взяла вчера вечером!

— Что?! — не веря своим ушам, закричал Хок. — Что Торолф собирался делать с…

— Что такое? — нетерпеливо перебил Келдан. Опираться дальше было глупо.

— Лодка принадлежала Торолфу, она была нагружена всяческими припасами. Я выбросила их за борт. — Авриль прижала ко лбу дрожащую руку. — Боже милосердный, если бы я все рассказала тебе вчера вечером…

— Теперь это не имеет значения. — Хок стиснул зубы обеспокоенно взглянул на Келдана и попытался сообразить что — будь проклято черное сердце Локи! — задумал Торолф. — Если Торолф решил захватить Жозетт и покинуть Асгард…

— И нашел обломки своей лодки на берегу, — с остекленевшим взглядом подхватила Авриль, — то где он возьмет другую?

— Мою! Он возьмет мою! — Хок сорвался с места, он уже снимал со стены оружие и вскидывал на плечо мешок. — Это единственный корабль, имеющийся сейчас на Асгарде. Если, конечно, у Торолфа нет еще одной лодки, о существовании которой я не знаю.

— Хок, мы должны остановить его! Мы должны…

— Вы никуда не пойдете, миледи! — Он сурово посмотрел на Авриль. Потом быстро, неохотно перевел Келдану их разговор.

Тот моментально подскочил к оружию, развешанному на стене, и схватил меч.

— Кел, постой…

— Я убью его, если он хоть пальцем к ней притронется! — Келдан отдернул меч, который Хок хотел было отобрать у него.

— Ней, ты никого не убьешь. Авриль откашлялась:

— Простите, не могли бы вы оставить меня на минутку, чтобы дать мне что-нибудь надеть на себя?

Хок взглянул на нее, удивленный тем, что она не оспаривает его приказа.

— Разумеется, — ответил он и, кивнув, схватил Келдана за плечо и потащил к выходу.

Яркий солнечный свет ударил в глаза, как только они вышли за дверь. Слышались мерный звук прибоя и крики чаек — казалось, наступавший день ничем не будет отличаться от обычной асгардской идиллии.

Келдан стряхнул с плеча руку Хока.

— Пожалуйста, Хок, если хочешь, можешь отобрать у меня меч. Я разорву Торолфа и голыми руками…

— И нарушишь самый священный из наших законов!

— Мне наплевать! — Келдан уже направлялся к своему коню.

Хок снова поймал его за плечо:

— Кел, ты плотник, а не воин. Я поеду за Торолфом. А ты вернешься в город, поднимешь всех на ноги и скажешь, чтобы прочесали остров. Не исключено, что Торолф отвез Жозетт в какое-то другое место…

— Но самое вероятное, что он направляется в бухту, где стоит твой кнорр. Может быть, он уже там. Он даже мог уже… — Келдан закрыл глаза, проглотив окончание фразы, и с его искаженных болью губ сорвалось проклятие.

У Хока все внутри, сжалось. Он крепче впился в плечо Друга.

— Торолф не причинит ей вреда, Кел, — сказал он и спокойно добавил: — Во всяком случае, здесь, на Асгарде. Страх перед старейшинами слишком велик. И пробираться через лес ночью, когда волки выходят на охоту, он тоже не решится. Торолф, конечно, негодяй, и душа у него черная, но он не дурак. Чтобы войти в лес, он наверняка дождался утра.

— И это значит, что он уже больше часа едет по лесу. Келдан посмотрел на солнце. — А нам нужен по меньшей мере час, чтобы только добраться до леса.

— Йа, но я поеду более коротким путем, не той тропой которая всем известна. Я могу доскакать до бухты раньше чем Торолф даже…

— Мы можем. Если не будем терять времени. — Келдан подошел к своему коню и молча вскочил в седло, — Я еду г тобой!

Не успел Хок возразить, как услышал за спиной какой-то шум, оглянулся и увидел, что Авриль в свободной тунике и его штанах, подхваченных на талии его же ремнем, решительным шагом выходит из дома. Вызывающий наряд завершали кожаные сапоги и пара перчаток. С пояса свисал нож в ножнах, в руке Авриль держала арбалет.

С минуту Хок не мог произнести ни слова. Когда дар вернулся к нему, он спросил:

— Что это ты, будь я проклят, надумала, женщина?

— Я сделала именно то, что сказала, — надела на себя кое-что. — Положив арбалет на траву, она подняла руки и ремешком стянула на затылке свободно заплетенную косу. — Сапоги и перчатки я нашла среди свадебных подарков, добавила к ним кое-что из твоей одежды, и вот я готова в путь…

— Ни в какой путь ты не отправишься, — с трудом удалось произнести Хоку, потому что сердце его колотилось где-то в горле. — Ты сейчас же повернешься, войдешь в дом, снимешь с себя этот диковинный наряд и будешь ждать моего возвращения.

— Хок пожалуйста. — Она перекинула косу за спину и посмотрела ему прямо в глаза. — Я не привыкла сидеть и ждать, когда люди вокруг меня рискуют. И я не могу остаться здесь, пока жизнь моей лучшей подруги в опасности, тем более что это я скорее всего виновата, что она попала в такую беду…

— Ну так мы едем? — перебил ее Келдан.

Хок повернулся к нему:

— Я еду. Я — воктер. И я ответствен…

— А за Жозетт ответствен я, — возразил Келдан. — Это я поклялся защищать ее. Если бы я проявил большую осмотрительность…

— Ты не мог знать, что ей вздумается выйти из дома ночью.

— Пока мы стоим здесь и спорим, — перебила их Авриль. — Жозетт грозит опасность.

Хок выругался. У него не было времени на уговоры. Он принял решение:

— Келдан, поезжай в город и подними всех на поиски…

— Ней.

— А попутно собери четверых или пятерых мужчин из тех, кто плавал с нами в Антверпен н кого я учил обращаться с оружием. У них еще должны быть мечи, которые они брали с собой. Одного пошли сюда присматривать за Авриль, а сам вместе с остальными поезжай за мной через лес по всем известной тропе. Торолф поедет именно по ней. Если вы его поймаете… — но взглянув на друга, чьи руки привыкли больше строгать и пилить, чем управляться с оружием, Хок не сразу нашелся, что советовать. — Будьте осторожны. Не теряйте головы. Схватите его и предоставьте совету старейшин решать его участь, если сможете… Но сделай все, что будет в твоих силах, чтобы спасти свою жену. Я же поскачу немедленно, чтобы опередить Торолфа и не дать ему захватить корабль. Встречаемся в бухте в полдень.

Стиснув зубы, Келдан пришпорил копя и галопом помчался по направлению к городу.

— Куда он? — спросила Авриль. — Что…

— Он поехал за подмогой. Я поскачу ближней дорогой через лес и постараюсь опередить Торолфа, — Хок схватил Авриль за руку. — А что касается вас, миледи…

— Один? — Авриль вырвала руку, ее взгляд и голос выдавали крайнюю тревогу. — Ты поедешь один?!

У Хока запершило в горле — она боялась за него.

— Да. — Не пытаясь снова взять ее за руку, он направился к стойлу Илдфаста. — Здесь, на Асгарде, самые страшные животные, с которыми приходится сталкиваться людям, это цыплята в кастрюле да оленихи, которых они доят по утрам. И большинство асгардцев никогда не держали в руках оружия. Если бы я взял кого-нибудь с собой, они бы только мешали мне ехать достаточно быстро, к тому же, чего доброго, перестреляли бы друг друга или угодили на обед волкам.

— Я поеду с тобой! — не отставая от пего ни на шаг, настаивала Авриль.

Хок снял поводья с железного крюка.

— Авриль, ты меня совсем не слушаешь? — нетерпеливо спросил он. — Любой, у кого есть хоть капля ума, обходит западный лес стороной…

— Я опытная охотница. И умею обращаться с этим. Она положила арбалет на плечо. — Я уже охотилась на волков и успешно. И на диких кабанов, и на взрослых оленей. Тебе нет нужды беспокоиться обо мне.

Хок яростно сжал конец поводьев и засунул мундштук в зубы Илдфасту. Как бы ни восхищала его храбрость Авриль и преданность подруге, он знал, сколь хрупка и уязвима эта женщина, скрывающаяся за щитом отваги.

И он беспокоился о ней. Ее жизнь стала дорога ему совершенно независимо от клятвы и чувства долга.

— Авриль, — строго сказал Хок. открывая дверь стойла и выводя Илдфаста, — не признался ли мне кто-то прошлой ночью, что не может все делать сам?

Он усмехнулся, окинув ее взглядом: мужской наряд, арбалет, бесстрашное выражение лица…

Но вместо того чтобы проникнуться восхищением ее непреклонностью и стойкостью духа, как рассчитывала Авриль, Хок с болью в сердце осознал, как она нежна и женственна. Необычная одежда лишь подчеркивала ее хрупкую стройность и соблазнительность форм… Грудь под свободно ниспадающей туникой, тугие соски, над которыми топорщилась ткань, все еще твердые после прикосновения его рук и губ, — трудно поверить, что это было всего лишь несколько безумных, сладких минут назад.

Хока обдало жаром.

— Я собирался весь день предаваться с тобой любви, — с сожалением сказал он.

Авриль зарделась и опустила глаза:

— Я… то, что случилось между нами сегодня угрюм, было… — она скрыла глаза, не закончив фразы. — Хок, нам нужно ехать.

Обуреваемый противоречивыми чувствами, он взял ее за подбородок и приподнял его. Он не хотел подвергать ее опасности. Пока Торолф не схвачен и не предстал перед советом, чтобы ответить за нарушение законов, Хок должен сосредоточиться только на своих обязанностях.

Под воздействием нахлынувших чувств Хок притянул Авриль к себе и быстро, крепко поцеловал.

— Здесь ты будешь в безопасности. Келдан пришлет кого-нибудь, кто будет тебя охранять. — Он перекинул поводья через голову Илдфаста и вскочил на широкую спину жеребца.

Авриль ухватилась за гриву коня:

— Хок, если ты оставишь меня здесь, я просто сама пешком пойду в лес и попытаюсь помочь Жозетт!

— Я могу привязать тебя! — пригрозил он сердито. — Внесу в дом и привяжу к кровати…

— А я буду драться с тобой, и мы потеряем драгоценное время.

— Упрямая, безрассудная, своевольная… — выругался Хок.

— Это правда. Все правда, — согласилась она, протягивая к нему руку. — Поэтому ты лучше сам присмотри за мной, йа?

Он глядел на нее сверху вниз, рассерженный и в то же время пораженный ее смелостью, и не знал, чего ему хочется больше: перекинуть ее через колено и отшлепать или схватить в объятия и зацеловать до бесчувствия.

Пробормотав проклятие, он схватил ее за руку и помог взобраться на коня. Она села сзади и робко обхватила его за талию.

— Когда-нибудь, очень скоро, миледи…

— К тебе вернется способность трезво мыслить. Ты поймешь, что со мной слишком много хлопот, и отпустишь меня. А пока нам нужно добраться до бухты как можно быстрее.

Поздние утренние лучи солнца, ввинчиваясь в кроны деревьев, пронизывали лес, отбрасывая яркие блики на опавшие листья, траву, переплетенные узловатые корни. Солнечные зайчики рой за роем проносились мимо. Илдфаст стремительным галопом несся мимо возвышавшихся с обеих сторон, словно башни, дубов и каких-то вечнозеленых растений, чьи массивные стволы имели не менее четырех-пяти шагов в поперечнике, а кроны казались почти черными. Авриль крепко держалась за Хока.

Более часа назад они миновали равнину и въехали в тенистую лесную чащу. Почти смыкавшиеся высоко над головой кроны деревьев защищали от прямых солнечных лучей, отчего воздух здесь был прохладен и более влажен. Авриль не различала впереди никакой тропы, но Хок безошибочно знал, куда ехать, он определял путь по деревьям, словно видел на них некие тайные отметки, понятные одному ему.

Авриль лишь в самых общих чертах догадывалась о направлении движения, бессознательно отмечая острый запах хвои и мерный цокот копыт жеребца. С замиранием сердца она смотрела по сторонам: не затаился ли где-нибудь в кустах волчий силуэт.

Особенно тревожно ей стало после того, как она впервые услышала вой: жуткий, леденящий кровь, отдаленный, но, несомненно, волчий вой — и ответ другого невидимого хищника.

Большая лисица стрелой промчалась мимо них, напугав Авриль. Но вообще-то пол-утра проскакав по лесу; они пока не встретили никого более опасного, чем несколько куропаток, пара любопытных кроликов да стайка маленьких рыжих оленей.

И все же нервы у Авриль были напряжены до предела, она готовилась в любой момент вскинуть арбалет.

— Не понимаю, — нервно произнесла она, — если здешние волки представляют собой такую опасность, почему вы их не уничтожите?

Ее рот находился так близко от его уха, что не приходило даже перекрикивать ветер.

— Потому что, если уничтожить волков, мелкая живность сильно расплодится, и это станет настоящим бедствием, — оглядываясь, ответил Хок. — Деревья будут обглоданы, вся трава съедена, и неизвестно, что еще может случиться. Мы стараемся не нарушать природное равновесие ни в ту, ни в другую сторону.

— Потому что боитесь уничтожить целебные свойства здешней природы?

— Да. — Он бросил быстрый взгляд через плечо. — Мы заботимся об острове, а остров заботится о нас.

Некоторое время Авриль размышляла над тем, что услышала, потом спросила:

— А почему люди здесь не носят оружия? Разве никто никогда не охотится?

С минуту Хок ничего не отвечал, затем просто сказал:

— Мы очень высоко ценим мир между собой, а сохранить его, если у каждого мужчины будет оружие, невозможно, поэтому оружие и насилие у нас вне закона.

— Но я всегда считала, что норманны по природе своей…

— Народ свирепых мародеров, склонных к грабежам и разрушениям?

— Да, именно такой репутацией вы пользуетесь вот уже несколько веков. — словно оправдываясь, подтвердила Авриль

— Это репутация. которую оставили нам в наследство предки совершавшие набеги, и которая незаслуженно легла тенью и на нас, — уточнил Хок. — Но в большинстве своем мы мирные пахари и ремесленники. Да и среди мореходов лишь немногие совершали набеги с целью грабежа, остальные искали новые пути, новые торговые связи и новые земли.

— Например, как эта, — задумчиво произнесла Авриль и замолчала. В голосе Хока она уловила тоскливые нотки. Это помнило ей о том, что асгардцы — последние представители древнего народа, и о том, сколь важно для них не обнаружить своего убежища, остаться спрятанными от внешнего мира.

— Уверен, Асгард поправится тебе, если ты взглянешь на него непредвзято. — Хок снова быстро обернулся и поймал ее взгляд. Словно короткий разряд молнии сверкнул между ними. — Очень понравится.

Внезапно вспомнив о том, что произошло нынешним утром, и остро ощутив прикосновение упругой и мощной спины Хока, напрягшейся от верховой езды. Авриль отвела взгляд. Ее руки обвивали его торс, груди, прижатые к спине Хока, все еще оставались набухшими, а соски затвердевшими от его ласк, их тела то и дело тесно соприкасались, подчиняясь ритму скачки.

Авриль опустила голову, благодаря небеса за то, что он не может видеть, как вспыхнуло ее лицо. В течение долгого времени мерный цокот копыт Илдфаста был единственным нарушавшим тишину звуком, и как солнечные лучи, проникая сквозь кроны деревьев, распадались на множество мелких бликов, так мысли Авриль расщеплялись на множество тревожных ручейков.

Прежде всего страх за Жозетт рвал ей душу. Закрыв глаза, Авриль мысленно вознесла молитву, чтобы Бог оставил ее подругу живой и невредимой. Если Торолф обидел ее…

Но нет, нельзя позволить себе потерять надежду.

В том числе и надежду на успешный побег и возвращение домой.

И только этим можно объяснить то, что произошло сегодняшним утром в постели Хока, постаралась убедить себя Авриль. Глаза ее наполнились слезами. Тогда на одно короткое мгновение надежда покинула ее — и она поддалась Хоку. Поддалась желанию, нежности и другому, более сильному чувству, которое не имела права позволять себе по отношению к нему. Чувству, которое она уже почти забыла.

Новый страх пронзил ее — страх за себя самое. А что если, дав сегодня утром волю этим чувствам, она не сможет снова загнать их внутрь, в тот дальний уголок души, где им надлежит покоиться, надежно упрятанным до конца ее дней?

В тот самый уголок души, который ощущает себя в этом лесу так удивительно уютно, несмотря на подстерегающую опасность, подумала Авриль. поднимая голову. А может быть, именно из-за этой опасности? Она не могла не ощущать острого возбуждения в этом заповедном уголке нетронутой природы, насыщенном мраком и прохладой, изумрудной зеленью растений, безмятежной синевой неба и золотистыми бликами солнца. Этот лес был соткан из теней и тайн, разлитого повсюду волнующего ощущения погони, которое невыразимо волновало ее.

Так же, как и сам Хок.

Авриль постаралась, насколько это было возможно, отодвинуться от него, создать какую-никакую дистанцию между ними. Что она действительно осознало прошлой ночью, что привело се в такое отчаяние, так это то, что она действительно не сможет совершить побег с Асгарда без посторонней помощи.

А поэтому должна постараться завоевать доверие Хока в надежде, что он предоставит ей чуть больше свободы. И тогда она попробует найти кого-нибудь, кто поможет ей добраться до дома.

Даже если бы пришлось бороться только с благородным м сделавшим ее своей женой-пленницей, задача все равно была бы достаточно трудной.

Но теперь ей придется бороться еще и с собственным сердцем.

Однако ради Жизели она победит себя.

Должна.

Солнце поднялось высоко, когда они достигли вершины холма. Здесь Хок осадил Илдфаста, и тот встал на дыбы, шумно выпуская из ноздрей клубы пара.

— Полпути позади. — Хок указал на какую-то точку вдали.

Сквозь листву деревьев Авриль различила на горизонте серебрящуюся полоску океана.

— Слава Богу! — Сердце ее исполнилось надежды. — Сколько еще нужно времени, чтобы добраться до бухты?

— Часа два, может, чуть меньше. — Хок перекинул ногу через холку коня и соскочил па землю.

— Так зачем же мы остановились? — спросила Авриль, когда он поднял руки, чтобы снять и ее.

— Надо дать Илдфасту немного отдохнуть и напиться.

Очутившись на земле рядом с Хоком, Авриль почувствовала уже знакомый спазм в животе. Хок задержал ее чуть дольше, чем было необходимо, пристально глядя в глаза и по-хозяйски. Покойно положив руку ей на затылок.

Затем отпустил и дернул поводья.

— Я всегда даю ему здесь отдохнуть, тем более что прежде никогда не гнал его через этот лес с такой скоростью. — Он отвел коня к источнику, пробивавшемуся чуть поодаль, — маленькому родничку, который, журча, веселым ручейком стекал по склону.

Авриль последовала за Хоком, держа в руке арбалет и зорко оглядывая окрестности в поисках волков.

— Я бы предпочла здесь не останавливаться. Не могу отдыхать, зная, что Жозетт в опасности.

— Я тоже, — согласился Хок. Подведя Илдфаста к источнику, он бросил поводья. — Но мы все равно достигнем бухты гораздо раньше Торолфа. Илдфаст сегодня вполне оправдывает свое имя. — Хок потрепал коня по лоснящемуся крупу. Тот вытянул шею и начал жадно пить. — Ведь его имя означает «быстрый, как огонь».

Авриль кивнула и постаралась приободриться. Пройдя несколько шагов вверх по течению ручья, она опустилась на колени в траву и сняла перчатки. Зачерпнув холодной воды, немного выпила, чтобы остудить опаленное горло, потом плеснула в лицо, смывая дорожную пыль и песок.

— Отсюда придется ехать чуть медленнее, — сказал Хок. — Дорога здесь крутая, я не могу допустить, чтобы конь сломал ногу.

— Но мы все равно доберемся до бухты вовремя? — Авриль обеспокоенно посмотрела на него.

— Да, — ответил Хок, растирая Илдфасту ноги. Было видно, как напряжены мышцы копя под блестящей от пота гнедой шкурой. — Как только бедняга переведет дух, мы тут отправимся дальше.

Глядя, с какой любовью Хок гладит и расчесывает челку своего огромного жеребца, Авриль почувствовала, как у нее защипало глаза. Она подняла с земли перчатки и стала нервно прохаживаться взад-вперед. Хотя долгий путь очень утомил ее, она слишком взвинчена, чтобы сидеть.

— Вы не голодны, миледи?

Она повернулась как раз вовремя, чтобы ловко поймать яблоко, которое Хок вытащил из притороченного к седлу мешка и бросил ей.

— Спасибо.

Есть ей не хотелось, но она тем не менее откусила кусочек яблока затем подошла к краю обрыва и посмотрела на простершееся над долиной ясное небо.

— А ты хорошо держишься в седле, — сказал Хок, подходя и становясь рядом. — Для женщины, конечно.

Авриль невольно, несмотря на волнение, улыбнулась уголком рта:

— Я с огромным удовольствием наблюдала твое удивление всякий раз, когда ты оглядывался и видел, что я еще не свалилась с лошади.

— Я не был уверен, что ты выдержишь такую плохую дорогу.

— Разве я до сих пор доставляла тебе какие-нибудь неприятности?

— Еще не вечер.

Авриль снова надкусила яблоко:

— Уверена, что еще не раз удивлю тебя.

Его губы изогнулись не то в насмешке, не то в улыбке:

— Ты это делаешь постоянно.

По его тону Авриль не смогла догадаться — комплимент этол или жалоба.

Хок бросил огрызок яблока Илдфасту, который радостно заржал и с удовольствием сжевал угощение.

Верховая езда, мореплавание, охота… А нормальными женскими делами ты никогда не занималась? — Хок строго взглянул на Авриль, по-мужски крепко сжимавшую арбалет Умеешь вышивать? Выращивать цветы?

— Ней.

Было так странно, что в разгар этого ужасного, чреватого многими опасностями дня они ведут столь обыденный разговор. И опять Авриль поняла, что Хок заботится о ней, старается отвлечь от тревожных мыслей о судьбе Жозетт.

И это заставило ее почувствовать себя неловко уже по другой причине.

— Неужели не учили даже прясть, — продолжал он, — петь?..

— Кошка, которую тянут за хвост, издает более мелодичные звуки, чем я, — честно призналась Авриль.

— Танцевать?

— Даже кошка, находясь при смерти, станцует лучше меня. — Не в силах проглотить больше ни кусочка, Авриль по примеру Хока бросила огрызок яблока Илдфасту. Ее нервировало то, что между нею и Хоком установилась близость, она знала, что этого допускать нельзя, и не хотела, чтобы он догадался, как изменилось ее отношение к нему.

Желая оказаться от него подальше, Авриль сделала несколько шагов по гребню холма:

— Подобные занятия всегда казались мне смертельно скучными. А поскольку у меня к тому же нет к ним никаких способностей, то я предпочитала заниматься чем-нибудь другим, более полезным. — Натянув перчатки, она стрельнула в него глазами. — Итак, Хок, теперь тебе известна страшная правда обо мне. Там, Антверпене, ты сделал неверный выбор. Я не умею вышивать, гораздо успешнее устраиваю хаос, чем навожу порядок, и я самый никудышный повар, какого тебе когда-либо доводилось и ведется встретить.

— Это ничего. — Хок пожал плечами и сверкнул белозубой улыбкой. — Полагаю, было бы неблагоразумно со стороны мужчины ожидать, что его жена должна уметь хорошо выполнять все свои супружеские обязанности.

От хрипотцы, зазвучавшей в его голосе, у нее перехватило дыхание.

— Последний раз заявляю, — дрогнувшим голосом произнесла Авриль. — что я не твоя…

— Нужно ли нам после сегодняшнего утра снова возвращаться к этому спору?

У Авриль затрепетало сердце.

— То, что произошло между нами сегодня утром, еще не значит, что я стала твоей женой. — Она отвернулась.

— Ней, моей женой сделала тебя церемония в алытинге. — Хок снова подошел ближе. — То, что произошло между нами сегодня утром, сделало тебя моей любовницей.

Авриль резко обернулась к нему:

— Я не люблю тебя! Я не…

Он протянул руку и нежно погладил ее но щеке.

— Ты хочешь сказать, что ненавидишь меня, Авриль? Потому ты и кричала от восторга, изнемогая в моих объятиях?

Изо всех сил сопротивляясь страстной мольбе, пылавшей в взоре и обдававшей ее всепоглощающим жаром, Авриль заставила себя оттолкнуть его руку:

— Я больше, никогда не позволю тебе прикоснуться ко мне!

— Не расточайте угроз, которые не собираетесь привести в исполнение, миледи! — строго сказал Хок. — Разве ты не хочешь…

Резкий звук заставил их обернуться к ручью.

Неистово ржал Илдфаст. При виде темного силуэта, возникшего будто из ниоткуда и крадущегося по направлению к ним конь встал на дыбы и заржал от ужаса. Авриль охватила паника. Волк! От потрясения она не сразу сообразила, что арбалет висит у нее за спиной.

Конь метался из стороны в сторону, прядал ушами. Потом он развернулся и поскакал, не разбирая дороги.

Прямо на них.

Хок ринулся ему наперерез:

— Илдфаст!

Не сумев остановить обезумевшее животное, он попытался схватить поводья в тот момент, когда жеребец проносился мимо. Один поводок ему удалось поймать, и Хок резко натянул его, но в следующее мгновение Илдфаст прыгнул с обрыва, и Хок не удержался на ногах.

Увидев, что он падает, Авриль закричала. Даже не заметив, как арбалет оказался у нее в руках, она повернулась, чтобы дать отпор волку, но тот уже убежал. Авриль увидела лишь, как он мелькает среди деревьев.

Продолжая сжимать оружие в руках, она подбежала к краю обрыва:

— Хок!

Хок лежал внизу, у подножия холма, и отчаянно ругался. Илдфаст, словно молния, мчался к противоположному концу долины и вскоре исчез среди деревьев в дальнем лесу.

До смерти перепуганная, Авриль бросилась вниз по склону скользя по влажным листьям и цепляясь за кусты, чтобы замедлить падение.

— Хок, все в порядке?

— Нет, не все. — Он с трудом сел, стиснув зубы. — У нас больше нет коня.

— Но ты не ранен? — закричала она, съехав вниз и упав рядом с ним.

— Нет, не ранен. Нам нужно поймать его. — Хок сделал попытку встать, но, чертыхнувшись, снова рухнул на землю.

— Хок? — Авриль склонилась над ним.

— Я не нуждаюсь в помощи! — рявкнул он и встал, осторожно придерживая левую ногу.

— Что с твоей ногой? — Сердце у Авриль бешено колотилось. — Ты не… О Господи, ты не…

— Нет, не сломал, — сквозь зубы проговорил Хок, пробуя осторожно ступить на ногу. — Должно быть, вывихнул лодыжку, когда приземлялся. — Он снова попытался ступить на ногу и снова яростно выругался. — Вероятно, тебе действительно придется мне помочь, — проворчал он.

Испуганно посмотрев на вершину холма, Авриль передвинула арбалет за спину, потом подставила Хоку плечо.

Но им удалось сделать лишь несколько неуверенных шагов, после чего Хок снова опустился на землю.

Авриль упала на колени рядом:

— Хок, так мы далеко не уйдем.

— Знаю, — расстроенно бросил он. Авриль взглянула на сломанные ветки и растоптанные листья, следы панического бегства Илдфаста.

— Он вернется, ведь правда?

— Может быть. В конце концов вернется. Если найдет дорогу назад. Если не набредет на какое-нибудь лакомство. Или сломает ногу. Или не забудет думать о нас. — Хок взглянул на Авриль, его лицо искажала гримаса боли. — Я ценю Илдфаста за способность быстро бегать, Авриль, а не за ум. — Авриль тяжело сглотнула.

— Но мы должны добраться до корабля! А твоя нога н заживет сама собой? — с надеждой спросила она.

— Да. Через несколько часов. — У Авриль упало сердце.

— Но у нас нет времени…

В чаще послышался вой, он был ближе, чем в прошлый раз. Холодные мурашки пробежали у Авриль по спине. Она вдруг поняла, что у них есть более важная задача, чем поиски корабля:

— Боже милосердный! Волки… Она взглянула на Хока.

Их глаза встретились, и несколько мгновений они неотрывно смотрели друг на друга.

— Авриль, тебе придется идти дальше без меня.

— Что?

— Не спорь со мной…

— Ней, я не могу оставить тебя здесь! — Она не могла бросить его одного на верную гибель.

Какое-то движение на вершине холма привлекло ее внимание. Это был волк, которого они видели раньше, — огромное, почти черное, косматое животное. Авриль медленно, не сводя глаз с хищника, достала из-за спины арбалет. Может быть, он просто наблюдает за ними из любопытства?

Но в этот момент, оскалив зубы и зарычав, хищник пры вниз — быстро, словно черная молния.

Авриль услышала, как Хок закричал, чтобы она бежала, но она уже опустилась на колено и плавно натянула тетиву арбалета. Потом выстрелила.

Стрела со стальным наконечником поразила волка прямо в грудь. Он взвыл от боли, завертелся на месте, рухнул, скулящим комком заскользил по прелым листьям и замертво упал к ногам Авриль. Дрожа, она смотрела на распластавшееся у ее ног животное, трудом отдавая себе отчет в том, что произошло.

— Авриль! — резко сказал Хок, возвращая ее к дёйствительности. — Я хочу, чтобы ты немедленно убралась отсюда. — Он говорил приказным тоном. — Волки ходят стаями. Этот наверняка был здесь не один.

— Я тебя не оставлю.

Хок что-то пробормотал по-норманнски. Это звучало, как длинное-предлинное ругательство.

— До сих пор ты больше всего на свете хотела убежать от меня, а теперь, когда я .хочу, чтобы ты убежала, не уходишь. Своевольная, упрямая…

— Мне кажется, эту тему мы уже обсудили. — Все еще не в силах унять дрожь, Авриль достала новую стрелу, зарядила арбалет и медленно подняла глаза на Хока. — Ну и что ты теперь предлагаешь?