Глава 41

Держа наготове бордовое пальто из тонкой ткани, старший камердинер Николаев Дю Билля бросил одобрительный взгляд на сверкающие белизной рубашку и шейный платок хозяина.

— Я всегда говорил, сэр, — заметил он, пока Ники застегивал свой бордовый бархатный жилет, — что ни один англичанин не умеет завязывать шейный платок так, как вы.

Ники весело посмотрел на него.

— А я всегда отвечал, Вермонд, что я больше француз, чем англичанин, а ты недолюбливаешь англичан, и этим все объясняется…

Их разговор был прерван настойчивым стуком в дверь, и камердинер пошел открывать.

— В чем дело? — спросил Ники, удивленный тем, что высокомерный камердинер впустил в его спальню какого-то там лакея.

— Позвольте доложить вам, милорд, что в голубом салоне вас ждет молодая леди. Она в расстроенных чувствах и говорит, что вы знаете ее как мисс Ланкастер. Она прибыла в наемном экипаже, дворецкий никогда ее не видел и не хотел пускать, но она так настаивала! С ней, видно, не все в порядке.

Он осекся, заметив жесткий взгляд господина, который так стремительно направился к двери, что едва не сшиб его с ног.

— Шерри?! — воскликнул Ники, и его тревога возросла, когда она бросила на него полный отчаяния, затравленный взгляд. По ее лицу бежали слезы, и оно было таким бледным, что на его фоне серебристые глаза казались темными. Девушка сидела на самом краешке софы, не то собираясь вскочить, не то в обмороке свалиться на пол. — Что случилось?

— Ко… ко мне… вернулась память, — задыхаясь, ответила Шерри. — Я… я обманщица. Все… обманщики! Чариз была помолвлена с Берлтоном. По… почему Стивен при… притворялся? Нет, это я притворялась…

— Помолчите, — почти приказал Ники, налил в стакан изрядную порцию бренди и протянул его Шерри. — Выпейте. Все до капельки, — сказал он, когда девушка, сделав глоток, поперхнулась и хотела поставить стакан. — Сразу придете в себя, — уговаривал ее Дю Билль.» Видимо, она вспомнила, что никогда не была помолвлена со Стивеном Уэстморлендом, и у нее началась истерика «, — предположил Николае.

И после всего Дю Билль еще о ней беспокоится, подумала Шерри, взглянув на него как на сумасшедшего, и стала пить бренди большими глотками, все время кашляя.

— Помолчите несколько минут, — сказал Ники, когда она попыталась снова заговорить, и Шерри покорно умолкла, уставившись на свои ладони и чувствуя, как крепкий напиток горячей волной разлился по телу. Слишком много всего свалилось на Шерри. Возвращение памяти, Чариз Ланкастер с ее ужасными обвинениями. Она в отчаянии убежала из дома и чуть ли не час бродила по улицам, придумывая, как убедить Стивена в том, что она не обманщица, что она любит его и он не должен слушать эту Чариз. И тут ее осенило: женихом Чариз Ланкастер был Берлтон, а не Стивен Уэстморленд. От такого открытия голова у Шерри пошла кругом.

В общем, вся эта история была похожа на шараду, в которой каждый играл свою роль. Потом она сидела в парке, и проносившиеся в мозгу воспоминания и видения едва не свели ее с ума. Но сейчас она хотела знать, зачем ее так чудовищно обманули, и под действием бренди готова была принять любое объяснение.

— Я пошлю за Лэнгфордом, — сказал Ники, заметив, что щеки ее порозовели.

— Нет! Нет! Не надо! — взмолилась Шерри. По ее голосу Дю Вилль понял, что она близка к истерике, сел напротив и ласково произнес:

— Договорились. Без вашего согласия я не выйду из этой комнаты.

— Сейчас я все объясню, — сказала Шерри, призвав на помощь всю свою выдержку, но тут же передумала, решив, что вряд ли ей еще представится случай получить честные ответы на свои вопросы, чтобы не блуждать больше по этому лабиринту лжи, прежде чем она расскажет о себе. — Впрочем, нет, сначала объясните вы, — очень вежливо попросила она.

Ники заметил, как тщательно Шерри взвешивает каждое слово, и догадался, что вовсе не каприз и не истерика привели ее к нему, а причины куда более веские. Об этом свидетельствовала и следующая ее фраза, повергнувшая Ники в смятение:

— Вы единственный из тех, кого я знаю, кому нет никакого смысла играть в эти игры, затеянные семейством Уэстморлендов.

— Не лучше ли обсудить все это с вашим женихом?

— Моим женихом! — расхохоталась Шерри, покачав головой. — Чариз Ланкастер была обручена с Артуром Берлтоном, а не со Стивеном Уэстморлендом! Хватит с меня лжи…

— Выпейте еще бренди, — прервал ее Ники.

— Не нужно мне никакого бренди! — воскликнула Шеридан. — Мне нужно знать правду! Неужели не понимаете?

Почувствовав, что слишком разошлась, Шерри взяла себя в руки и с мольбой посмотрела Ники в глаза.

— Я только потому к вам и пришла, что вы не принимали активного участия в этом… ужасном фарсе. Вы даже ни разу не назвали графа моим женихом, не в пример остальным. Помогите мне, ради Бога. Скажите правду. Всю правду. Иначе я просто сойду с ума.

Ники был поражен, когда за два дня до этого Уэстморленд объявил об их помолвке, однако, узнав от Уитни о смерти отца Шерри, понял причину такой поспешности. Это помогло бы Шерри легче перенести потерю отца, а также возможное возвращение памяти, когда она поймет, что ее обманули.

Уайткомб всячески ограждал Шерри от правды, но сейчас, Ники был в этом уверен, ей больше всего была нужна правда, только правда.

Слава Богу, доктора здесь нет, и Ники может рассказать девушке все, потому что она только ему доверяет.

— Пожалуйста, помогите мне, — спокойно, но с нотками отчаяния в голосе произнесла Шерри. — Я тоже вам кое-что расскажу после того, как выслушаю вас… Ничего не буду скрывать. Даже позора, который мне пришлось пережить. Терпеть не могу лицемерия.

Ники выпрямился, приготовившись к нелегкому разговору, но не отвел глаз, когда сказал:

— Буду с вами предельно откровенным, если вы готовы выслушать правду.

— Вполне готова, — решительно заявила Шерри.

— С чего начать?

— С самого начала, — печально усмехнувшись, ответила Шерри. — Прежде всего мне хотелось бы узнать, почему граф выдавал себя за моего жениха. Последнее, что я помню до того, как очнулась в доме графа с забинтованной головой, это наша с ним встреча на пристани, когда он сообщил, что лорд Берлтон погиб.

От Ники не ускользнуло, что, говоря о гибели Берлтона, Шерри стала очень серьезной, но нисколько не опечалилась. Значит, как и предполагал Уэстморленд, она не успела влюбиться в барона.

— Берлтон попал под колеса экипажа ночью, накануне вашего прибытия, — начал Ники без обиняков.

— Мне жаль, что он погиб, — произнесла девушка тоном, укрепившим решимость Ники сказать ей всю правду, не вилять и не лгать. Это по крайней мере принесет ей облегчение. — Я только не понимаю, при чем тут граф.

— Лошадьми правил Лэнгфорд, — объяснил Ники. Шерри вздрогнула, но не выказала особенного волнения. Это придало Ники смелости, и он продолжал:

— Сгустился предрассветный туман. Берлтон был навеселе и угодил под колеса, однако Лэнгфорд обвинил себя в гибели барона. На его месте я, вероятно, чувствовал бы то же самое. Дело в том, что лошади, запряженные в экипаж, не привыкли к езде по городу, это и привело к трагедии. Впрочем, кто знает.

Через несколько часов после несчастного случая Лэнгфорд навел о бароне справки и узнал, что на следующий день к нему приезжает из Америки невеста, а у него нет ни семьи, ни друзей, которые могли бы встретить ее и сообщить о случившемся. Все произошло совершенно случайно. И если бы дворецкий барона не знал о вашем приезде, вас вообще никто не встретил бы. Остальное, вероятно, вы теперь вспомнили. Лэнгфорд отправился в порт известить вас о случившемся и оказать необходимую помощь. Это была миссия не из легких, и, озабоченный своими мыслями, граф не заметил, как клеть с грузом сорвалась со стрелы и понеслась прямо на вас.

Не сводя с нее глаз, Ники налил себе бренди и, восхищаясь ее спокойствием и выдержкой, продолжил:

— Лэнгфорд отвез вас к себе домой. Несколько дней вы были без сознания, и их семейный доктор Хью Уайткомб уже не надеялся, что вы останетесь живы. Потом вы очнулись, но потеряли память, и доктор запретил вас волновать. Поэтому, когда вы приняли Лэнгфорда за своего жениха, никто не стал вас в этом разубеждать. Вот все, что мне известно. — И чтобы быть до конца честным перед Стивеном, Ники добавил:

— Лэнгфорд искренне переживал и во всех ваших бедах винил только себя. Ведь это он сказал вам печальную новость, а когда вы расстроились так, что ничего не замечали вокруг, не сумел уберечь вас от этой проклятой клети. А как он страдал оттого, что по его вине вы остались без жениха!

Такого унижения Шерри не могла вынести.

— Значит, он счел своим долгом найти мне нового жениха и решил пожертвовать собой. Вот и все, не так ли? Ники не знал, что на это сказать, и кивнул:

— Да, вот и все.

Шерри отвернулась, сдерживаясь изо всех сил, чтобы не разрыдаться. Из-за собственной глупости, доверчивости, из-за того, что влюбилась в мужчину, не питавшего к ней никаких чувств, кроме чувства долга. Теперь понятно, почему он никогда не говорил ей о своей любви и посоветовал найти другого жениха.

— Он решил жениться на мне из чувства долга, чтобы искупить свою вину.

— Это не совсем так, — осторожно возразил Ники. — Полагаю, он питает к вам какие-то чувства.

— Разумеется, питает, — с обидой сказала девушка, — и эти чувства называются жалостью!

— Я отвезу вас к Лэнгфорду.

— Это невозможно!

— Мисс Ланкастер, — произнес Ники тоном, не терпящим возражений, весьма эффективным в общении с окружающими. Однако молодая женщина в ответ истерически расхохоталась.

— Да никакая я не Чариз Ланкастер!

Ники быстро обернулся, проклиная себя за то, что поверил, будто она в порядке и готова спокойно выслушать его информацию.

— Я не Чариз Ланкастер, — повторила девушка, и ее смех перешел в рыдания. — Я была ее компаньонкой, отец Чариз предложил мне сопровождать ее в Англию, разумеется, за определенную плату. Я всего лишь гувернантка, возведенная в ранг невесты. Вот бы посмеялись его друзья, женись он на мне. Граф пожалел невесту, потерявшую жениха, которая этого жениха, лорда Берлтона, и в глаза не видела.

Ники был в шоке, однако не усомнился в правдивости ее слов.

— Господи Боже мой, — только и мог он произнести.

— Я думала, я Чариз Ланкастер, — говорила сквозь рыдания Шерри. — Клянусь, я так думала.

Только сейчас Ники сообразил, что надо как-то ее успокоить, и обнял девушку, однако не сумел найти нужных слов.

— Я так думала, — твердила она, горько плача у него на груди. — Думала, что я Чариз Ланкастер, пока не увидела ее собственными глазами у себя в комнате. Клянусь, это правда!

— Я знаю, — сказал Ники, не понимая, почему снова поверил ей.

— Чариз хотела рассказать все ему. Но он… готовился к венчанию. К венчанию в узком кругу. А мне некуда было идти — ни одежды, ни денег.

Пытаясь отыскать хоть какой-то просвет в этом мраке, Ники заметил:

— Слава Богу, что умер не ваш отец.

Шерри медленно подняла затуманенные слезами глаза:

— Что вы сказали?

— На прошлой неделе лендлорд, у которого Берлтон арендовал землю, переслал Лэнгфорду письмо, адресованное Чариз Ланкастер поверенным ее отца, который сообщал, что отец Чариз умер через две недели после того, как она отправилась в Англию.

Девушка прерывисто вздохнула, пытаясь переварить эту новость, и едва слышно произнесла:

— Он был суровым, но не злым. И так избаловал Чариз… — И тут в голову ей пришла мысль, от которой она едва не потеряла сознания. — На прошлой неделе… Уж не в тот ли самый день, когда мы были на балу в Альмаке, а потом у Резерфордов?

— Да, кажется, тогда.

От этого нового унижения Шерри совсем сникла, и слезы потоком заструились по ее щекам.

— Так вот почему он вдруг передумал и решил жениться на мне, отказавшись от намерения выдать меня за того, кого я сама выберу.

Она вспомнила, как водила пальцем по его ладони в оперной ложе, а он делал вид, будто хочет ее поцеловать, и подумала, как все это было ему противно…

— Господи, лучше бы я умерла! — отрывисто произнесла она.

— Прекратите сейчас же эти разговоры, — решительно сказал Ники. — Сегодня вы можете остаться у меня. А завтра поедем к Лэнгфорду и все объясним.

— Я уже объяснила. В записке! И ни за что туда не вернусь, поймите же! И не вздумайте посылать за ним. Это сведет меня с ума. Я не желаю возвращаться. Никогда!

Ники понял, что решение ее окончательно, и не мог осуждать ее за это.

Шерри не знала, как долго рыдала у него на груди, а когда наступила тишина, взволнованно произнесла:

— Я не могу остаться у вас.

— Но вы сами сказали, что вам некуда идти. Она высвободилась из его дружеских объятий и, пошатываясь, встала.

— Мне не следовало к вам приходить. Не удивлюсь, если против меня будет возбуждено судебное дело.

Мысль о том, что Лэнгфорд на это способен, возмутила Ники, однако он допускал такую возможность или еще что-нибудь, не менее ужасное.

— Здесь хоть вы в безопасности, по крайней мере этой ночью. А утром обсудим, что я могу для вас сделать.

Ей некуда деваться, она никому не нужна, все ее презирают. Только Ники старается ей помочь. Подумав об этом, Шерри испытала облегчение и была тронута до глубины души.

— Мне… необходимо устроиться на работу. Но как это сделать без рекомендаций? Я не могу остаться в Лондоне. Я не…

— Мы все обсудим утром, cherie. А теперь вы должны лечь в постель. Ужин вам принесут.

— Никто из их друзей или знакомых не пожелает брать меня на работу, а он… похоже… его знает весь Лондон.

— Утром, — твердо заявил Ники.

Не в силах возражать, Шерри кивнула и в сопровождении служанки стала подниматься по лестнице, но вдруг повернулась к нему:

— Месье Дю Билль!

— Называйте меня, пожалуйста, Ники, мадемуазель, — попытался он пошутить.

— Не могу, ведь я гувернантка, а вы — господин. Видя, что она в полном изнеможении, Ники не стал спорить.

— Обещайте никому не говорить, где я! Ники поколебался, взвесил все» за»и «против»и наконец сказал:

— Обещаю!

Он смотрел, как Шерри поднимается по лестнице, убитая горем, униженная, покорная, как служанка, что было так на нее не похоже. И Ники захотелось хорошенько поколотить Уэстморленда. Хотя, поразмыслив, он не мог не признать, что все это время Стивен вел себя с Шерри в высшей степени благородно.