ЧАСТЬ ПЕРВАЯ ПЛАНЫ МЕНЯЮТСЯ - Песня ветра - Валери Шервуд - RutLib.com

ЧАСТЬ ПЕРВАЯ
ПЛАНЫ МЕНЯЮТСЯ

Я не знаю, как стряслось,

Что пошла и вкривь и вкось

Наша, милый мой, любовь.

Поклянись вернуться вновь.

Глава 1

Река Йорк, Виргиния. Зима 1689 года

Едва они бросили якорь вблизи знакомых утесов Иорктауна, как запорошил мелкий снег. Он таял на лету в голубых сумерках, поэтому воздух был влажен, как в сыром погребе. Мягкие хлопья опускались на светлые волосы Каролины, когда она и Рэй прощались с Сэнди Рэндолфом, перед тем как сесть в баркас. Каролина, взволнованная своим возвращением в, казалось бы, навсегда утерянный мир, забыла накинуть свой бархатный капюшон.

Пока баркас направлялся на веслах к городу, Каролина думала, что все очень изменилось с тех пор, как они покинули Тортугу. Серый корабль, оставленный ими, во время плавания был переименован из «Морского волка» в «Морского скитальца». Пираты, которых они покинули в Иорктауне, выглядели уныло-респектабельными. Новый «капитан» «Морского скитальца», взятый на эту должность в основном потому, что умел держать язык за зубами, был типичным моряком, но уж никак не пиратом. И в шлюпке рядом с Каролиной сидел рассудительный деревенский джентльмен – именно такой, каким увидела Каролина его при первой встрече.

Келлз и Сэнди Рэндолф еще до прибытия обсудили все детали.

– Вряд ли тебе стоит появляться с кортиком на боку и заявлять, что ты знаменитый капитан Келлз, даже твоим новым родственникам, – сказал Сэнди молодому человеку, когда, отужинав последний раз на борту корабля, они потягивали награбленное испанское вино.

Он был в элегантной парчовой куртке, украшенной золотым шитьем и походившей на кожаный военный мундир, который носили в то время. Кружевной воротник и манжеты сверкали безупречной белизной, брюки были самого модного покроя. Каролина с гордостью подумала, что в таком виде Сэнди вполне мог бы появиться даже при дворе короля.

Келлз сидел напротив, держа в руках стакан с мадерой, и выглядел отнюдь не так элегантно. Его бордовый бархатный камзол с манжетами был украшен уже потускневшей вышивкой, хотя и ловко облегал его широкие плечи. Густые темные волосы небрежно рассыпались по плечам. Сэнди же аккуратно зачесал их назад и перехватил плотной черной лентой. Свет, падавший от лампы на потолке, резко обозначил скулы Келлза и его квадратный подбородок. Поскольку Каролина надела алое бархатное платье с глубоким вырезом, в каюте было жарко натоплено. Келлз расстегнул ворот, что придавало ему несколько неряшливый вид и отличало от двух собеседников.

Он не сразу отреагировал на совет Сэнди. Каролина, молча наблюдавшая за мужчинами, вдруг подумала, выполнит ли Сэнди ее просьбу и скажет ли о том, что она пока еще вовсе не законная жена этого мускулистого пирата.

– Лучше всего выдать себя за пассажира торгового судна, прибывшего за грузом в Иорктаун, – продолжил Сэнди. – Тогда, если возникнут осложнения с помилованием…

«Тебе удастся улизнуть, прежде чем власти установят, что ты капитан Келлз, – с болью в сердце подумала Каролина. – По морю». И тут она отчетливо осознала, насколько рискованна совместная жизнь тайдуотерской аристократки, выдававшей себя на Тортуге за мисс Кристабел Уиллинг, и Келлза, называвшегося ирландцем и скрывавшего за пиратской внешностью мечту английского деревенского джентльмена вернуться домой.

– Полагаешь, что с моим помилованием могут возникнуть затруднения? – Взгляд Келлза помрачнел при мысли, что у него отнимут все, о чем он так мечтал.

– Нет, конечно. – Сэнди Рэндолф чуть пожал обтянутыми парчой плечами; помимо его воли этот жест оказался весьма красноречивым. Королевское помилование обычно стоило дорого, и кто поручится, что объявленная всеобщая амнистия распространится на такого знаменитого пирата, как капитан Келлз. Ведь за его голову Испания назначила награду в сорок тысяч дублонов! – Я немедленно похлопочу за тебя перед моим другом губернатором. Разумеется, утаив, кто ты такой, – заверил Сэнди молодого человека. – Но раз уж ты решил назваться своим настоящим именем, думаю, оно должно быть известно только семье Лайтфутов. Это поможет избежать опасных обмолвок. А тем временем я постараюсь выяснить, как обстоит дело с твоим помилованием.

Келлз взглянул на Каролину:

– Это совпадает и с твоими желаниями?

Она залилась краской – от щек до груди, выступающей из глубокого декольте.

– Д-да, по-моему, это разумнее всего.

– Что ж, – задумчиво отозвался Келлз.

Каролина внезапно смутилась: а что, если среди обитателей Левел-Грина найдутся негодяи, способные на предательство? Это вполне может сделать и Филдинг Лайтфут, ненавидящий Сэнди и недолюбливающий ее. Нет-нет, она не допустит этого.

Пусть даже никто и не узнает, что Рэй – пират, но необходимо все предусмотреть.

Всем офицерам и матросам недавно переименованной Морского скитальца» велели проявлять крайнюю осторожность, на вопросы любопытных отвечать, что они – члены команды бристольского торгового судна, собирающегося загрузить в трюм табак для английских курильщиков. На веслах в баркасе сидели молчаливые настороженные матросы. Все они вернулись на родину богатыми людьми и ждали помилования. Волны прилива несли их к Йорку.

Когда они подошли к причалу Левел-Грина, сердце Каролины учащенно забилось. Отсюда уже хорошо был виден большой кирпичный дом с башенками, построенный во фламандском стиле. В окнах первого этажа горели свечи. Может, там гости? Это было бы весьма некстати, ибо весь Тайдуотер знал, что Каролина Лайтфут бежала из дома. И вот она вернулась в новом алом плаще, сопровождаемая не компаньонкой, как положено, а властным джентльменом в серой одежде.

Наконец баркас пришвартовался, они торопливо прошли по занесенной снегом лужайке и постучали в парадную дверь большим молотком. Им открыла изумленная служанка. Войдя, они стряхнули снег с плащей и оставили свой багаж в величественной зале с высокими пилястрами и широкой резной лестницей, по которой могли бы подняться в ряд сразу восемь человек.

Каролину вдруг охватило такое чувство, точно она видит все это во сне. Еще школьницей приехала она в этот дом из Англии и бежала отсюда, опасаясь, что ее выдадут замуж за вполне респектабельного, но нелюбимого мужчину. И вот Каролина вернулась, прослыв за время отсутствия Серебряной Русалкой Карибов.

Ее воспоминания были прерваны появлением стройной элегантной дамы в лиловом бархатном платье с высоко взбитыми светлыми волосами. Увидев их, дама остановилась.

– Мама, – в замешательстве пробормотала Каролина, когда стройная дама, шурша широкими юбками, направилась к ним. – Позволь представить тебе моего жениха Рэя Эвистока.

Эти слова помешали Летиции Лайтфут произнести заготовленное приветствие. Она остановилась, даже не поцеловав дочь, и подняла красиво завитую голову так, словно перед ней появился враг. Ее темно-голубые глаза вперились в улыбающегося незнакомца.

– Добро пожаловать в Левел-Грин, – с оттенком иронии проговорила Летиция. В ответ на низкий поклон Рэя она чуть склонила свою аристократическую голову. – Спасибо, что привезли нашу Каролину домой. Вижу, вы захватили с собой и багаж. – Летиция бросила взгляд на два мешка, стоящих на полу. – Я велю отнести ваши вещи наверх и приготовить вам комнаты. А где люди с вашей лодки? Их, вероятно, придется разместить со слугами.

– Они уже уплыли, – спокойно ответил Рэй.

– Как? В такое время?

– На баркасе, мама, – быстро пояснила Каролина, – Люди торопились в Иорктаун, к своим красоткам.

При слове «красотки» и без того изогнутые брови Летиции поднялись, однако она воздержалась от замечаний и лишь пристально посмотрела на незнакомый ей алый бархатный плащ дочери. Каролина невольно съежилась под этим взглядом, казалось, говорившим: незамужние женщины дворянского происхождения не принимают ценных подарков от мужчин, тем более предметов одежды.

Каролина хотела было ответить на этот недоуменный взгляд, но промолчала. Ее мать, как всегда, была уверена в себе, тогда как она до сих пор не преодолела замешательство.

– Делен, – Летиция повелительным жестом подозвала служанку, впустившую их в дом и округлившимися глазами наблюдавшую за ними.

– Я еще не согрелась и пока не буду снимать плащ, – пробормотала Каролина, отклоняя услуги служанки.

Прелестное изумрудное шелковое платье Каролины было слишком тонким для такой ночи. Она опрометчиво надела его, желая предстать перед домашними во всем великолепии. Теперь же широкая юбка намокла от тающего снега. Впрочем, Каролине было зябко не только от холода: она опасалась, что их не примут.

Мать, видимо, угадав ее мысли, насмешливо взглянула на Каролину:

– Ты ужинала?

– Еще на борту, – поспешно ответила Каролина, боясь, как бы мать не засыпала ее вопросами за столом.

– Тогда, полагаю, вы выпьете с нами вина. – Летиция, возможно, добавила бы что-нибудь еще, но тут на верхней площадке лестницы появилась Вирджиния, старшая сестра Каролины. Подобрав свои пышные юбки, Вирджиния с радостным криком сбежала вниз и обняла сестру.

– О Кэрол, ты вернулась! А мы все считали, что ты погибла!

В этот момент в зал вошел Филдинг Лайтфут и, споткнувшись, замер. Его лицо побледнело, однако он не потерял самообладания.

– Не прислушивайся к сплетням, Вирджиния! – воскликнула Каролина. – Как видишь, я жива и здорова и скоро буду… – Она напряглась, но отчаянно смелые серебристые глаза с вызовом встретили пронзительный взгляд матери. – …Замужем.

– Замужем? – переспросила Летиция с недоумением, но тут же взяла себя в руки. – Значит, ты скоро собираешься замуж. Полагаю, нам стоит поговорить об этом, – раздраженно заметила она. – Мы можем обсудить все в библиотеке. Там жарко растоплен камин. Ты согреешься. – Направляясь в библиотеку, она снова бросила незаметный взгляд на алый плащ Каролины.

«Мать думает, что я в тягости, – вознегодовала Каролина. – Поэтому и не решаюсь снять плащ». Ее охватило острое желание сорвать с себя плащ и отшвырнуть его. Однако Каролина сдержалась. Ей не хотелось, чтобы окружающие видели бьющее в глаза великолепие изумрудного ожерелья, выбранного под цвет платья. Ожерелье холодило шею, и Каролина понимала, что ей придется объяснить, откуда оно. Ведь уехала она без всяких украшений. Ожерелье приведет в восторг Вирджинию, а Каролина стремилась покончить с неприятным разговором прежде, чем сестра начнет ахать и охать, расхваливая украшения.

Филдинг Лайтфут мрачно последовал за своей стройной женой. Глядя на них, Каролина думала, что для ее деспотичной и властной матери весьма типично пригласить их, словно детей, в другую комнату, чтобы указать им, сколь неразумно их поведение. Однако, к ее изумлению, выяснилось, что у матери другой план.

– Разумеется, меня обрадовало бы, если бы Каролина вышла замуж за достойного человека, – сказала Летиция Рэю, когда они остались вчетвером (Вирджинии не было позволено присутствовать на семейном совете). Но, – она обвела пристальным взглядом вполне респектабельную одежду Рэя, – прежде чем дать согласие, мы должны побольше узнать о вас.

Мужчина, все эти годы фактически правивший самым диким портом Карибов, не дрогнул.

– Я третий сын Байрона Эвистока, лорд Гейл, – сообщил Рэй своей будущей свекрови. – Наше фамильное гнездо еще со времен норманнского завоевания находится в Эссексе.

– В самом деле? – Летиция и бровью не повела. Она сделала знак Филдингу, напоминая, что ему следует предложить вина и Каролине, но та поспешно отказалась, опасаясь поперхнуться или уронить бокал. – Способны ли вы обеспечить моей дочери тот образ жизни, к которому она привыкла? – Летиция обвела взглядом прекрасную комнату, обшитую панелями редкого дерева, кресла, обитые алым дамастом, серебряные подсвечники.

Вспомнив золотые канделябры и кубки, инкрустированные дорогими каменьями в большой каюте «Морского скитальца», Каролина испытала искушение ответить на вопрос матери. Но Рэй взглядом призвал ее к молчанию.

– Я сделаю все, что в моих силах, – невозмутимо ответил он.

Летиция вздернула свои тонкие брови. Казалось, она даже стала выше ростом.

– Но вы же третий сын, – холодно заметила эта дама. – Поэтому, вероятно, не унаследуете ни фамильного состояния, ни титула.

– Видите ли, я собственными усилиями достиг благополучия, – скромно возразил капитан Келлз.

Сдерживая смех, Каролина надеялась, что его не попросят объяснить, каким образом это ему удалось. Лицо Рэя было непроницаемым, однако Каролина заметила, что в его серых глазах затаились веселые искорки.

– Неужели вы сможете обеспечить моей дочери именно такой образ жизни? – недоверчиво переспросила Летиция.

– Вполне, если мне повезет, – последовал лаконичный ответ.

– Если повезет? – Летиция вонзила в него строгий взгляд. – А знаете ли вы, сэр, что этот дом считается самым роскошным во всех колониях? – Она не добавила, что в доме тридцать пять комнат, девять коридоров и три большие залы, однако ее надменный тон призывал Рэя оценить несоразмерность их возможностей.

– Мама! – в отчаянии воскликнула Каролина. – Позволь мне показать тебе мое обручальное кольцо.

Она быстро сняла левую перчатку и подняла руку. Золотое кольцо с большим квадратным перуанским изумрудом говорило само за себя. Изумление, отразившееся на лице отчима, доставило Каролине несказанное удовольствие.

– У меня есть и еще один свадебный подарок, – продолжала она, распахнув плащ и открывая золотое ожерелье из крупных изумрудов.

Летиция глубоко вздохнула.

– Такие изумруды редко находят за пределами Испании, – вполголоса заметила она.

– Вы правы. – Рэй лучезарно улыбнулся. – Но иногда удается убедить их владельцев расстаться с украшениями.

– Видимо, вы и в самом деле способны хорошо обеспечить мою дочь. – Тон Летиции изменился.

– Конечно, мама. – Каролина испытала облегчение. Опасения, что мать и отчим попытаются выяснить, откуда у Рэя такое богатство, покинули ее.

Летиция что-то молча обдумывала, но наконец, приняв решение, величественно подняла голову.

– Вирджиния, – позвала она, – перестань подслушивать и войди сюда.

Дверь тут же отворилась, и на пороге появилась смущенная Вирджиния. В этот момент Каролина рассказывала, как весело она проводила время в Англии, навещая своих школьных подруг. Сидевший рядом с ней Рэй, к счастью, не добавил, что Каролину захватили в плен испанцы, а потом он спас ее и увез на остров Тортуга. Они заранее договорились молчать об этом, но, пока Вирджиния восхищалась изумрудами, Каролина перехватила понимающий взгляд матери и залилась краской.

– Я пригласила Рэя в Тайдуотер, – сообщила она, – он полагал, что свадебную церемонию лучше провести дома. Надеюсь, ты согласна?

– Конечно. – Теперь, закончив допрос, Летиция одарила свою беглянку-дочь сияющей улыбкой. – Будет великолепно, если твоя свадьба состоится здесь, в Левел-Грине.

– Я хотел, чтобы свадьба состоялась в Эссексе, – вставил Рэй, – но Каролина…

– Ерунда, – перебила Летиция, взглянув на него. – Я и не подумаю отпустить вас, пока вы не поженитесь. Свадьба Каролины будет первой в Левел-Грине и, – она выразительно пожала плечами, – поскольку мои дочери убегают из дома, чтобы найти себе мужа, – возможно, последней. По крайней мере на какое-то время.

Тут Филдинг заворчал, что если даже его дочери и вступят в брак под легендарными «свадебными деревьями», где проводят обряд какие-то неизвестные священники из Мэриленда, то уж двум младшим дочерям, еще слишком юным, рано даже думать о подобных вещах. Им-то он ни за что не позволит ничего такого. Ну а что до Каролины, то уж так и быть.

Жена предостерегающе взглянула на него.

– Мы будем рады, если вы обвенчаетесь здесь, у нас, – без энтузиазма проговорил Филдинг.

Летиция улыбнулась мужу.

– А тебе, Каролина, – обратилась она к дочери, – пора отдохнуть. У тебя усталый вид.

Каролина удивилась, ибо вовсе не чувствовала усталости. Поэтому, конечно же, не могла выглядеть усталой.

– Ты совершила долгое морское путешествие, – напомнила мать. – Вирджиния, отведи Каролину в ее спальню. Если девочки не спят, они, вероятно, захотят поговорить с ней.

Летиция имела в виду младших дочерей – Деллу и Фло.

– Я очень хочу повидать их, – ответила Каролина, – но они наверняка уже заснули, а завтра у меня будет много времени.

– Не задерживайся, ступай. – Голос Летиции звучал повелительно. – Нам с Филдингом надо потолковать с твоим женихом, – объяснила она, заметив, что Каролина бросила отчаянный взгляд на Рэя.

Озадаченная Каролина последовала за радостной Вирджинией, щебечущей без умолку.

«Неужели мать собирается говорить о приданом?» – подумала вдруг Каролина.

Глава 2

Левел-Грин. Река Йорк, Виргиния. Зима 1689 года

– Отец утверждает, будто обрадуется, если свадьба состоится у нас, но я сомневаюсь, что это так, – засмеялась Вирджиния, когда сестры поднялись по широкой резной лестнице. – А вот кто действительно обрадуется, так это мать. Для нее это родная стихия.

Каролина остановилась:

– Как, по-твоему, мать не заведет с Рэем разговор о приданом?

– Едва ли, – весело отозвалась Вирджиния. – Отцу не наскрести денег на приданое. Этот дом кажется таким роскошным, что все думают, будто денег у нас куры не клюют. Только поэтому кредиторы и оставляют нас в покое.

– Но, Вирджи…

– Скорее всего мать постарается соблюсти приличия, – заметила Вирджиния. – Она сообщит о твоем приданом в такой форме, что твой жених отклонит ее предложение. И все это ради отца.

Конечно же, Рэй отклонит их предложение. Каролина не сомневалась в этом, ибо предупредила Рэя, что, исполнив свою безрассудную мечту – построить дом, Филдинг испытывает материальные затруднения.

– Хорошо, если отец не попытается занять деньги у Рэя, – засмеялась Вирджиния, когда они пошли по знакомому коридору к прежней комнате Каролины. – Матери было бы очень неприятно, если бы он сделал это при нас. В последнее время родители много говорят о долгах. – Вздохнув, она внезапно переменила тему. – Ты счастлива, что вернулась домой?

– Конечно. – Каролина задержалась в дверях своей комнаты и вдруг ощутила острую тоску по дому – чувство совершенно необъяснимое, ибо именно дома она и находилась. Но вид этих блекло-голубых стен, нарядных голубых и белых занавесок и «белого одеяла с вышитой на нем большой голубой геральдической лилией пробудил в ее душе множество воспоминаний.

– Вижу, мама повесила новый двойной полог и велела застлать мою кровать голубым шелком, – заметила Каролина.

– Да. И едва ли она остановилась бы на этом, если бы знала о твоем возвращении. – Вирджиния улыбнулась. – О Каролина, я так по тебе скучала! Особенно плохо было в Рождество. Без тебя и без Пенни.

– От Пенни не было никаких вестей? – спросила Каролина, надеясь хоть что-то услышать о старшей сестре.

– Никаких. С того времени, как она рассталась с Эмметом в Филадельфии. Да, особенно скучно было в Рождество, мне, во всяком случае. Мать, конечно, воспринимает все спокойно, но кто знает, что она думает. А отец только кричит – словно это приносит пользу. Но я жутко хандрила. Я ведь была уверена, что вас с Пенни нет в живых. А как провела Рождество ты, Кэрол?

– Как тебе сказать… – Каролина припомнила, что на Рождество купалась в чистых аквамариновых водах Карибского моря, загорала на солнце. В тот день под веселые крики она переименовала «Морского волка» в «Морского скитальца». Затем все пили вино, провозглашая различные тосты. В черно-бархатном небе, словно драгоценные каменья, сверкали тропические звезды. В их мерцающем свете Рэй привлек ее к себе и шепнул:

– Следующее Рождество мы проведем под своей собственной крышей. В Эссексе.

«И мы запалим большое рождественское бревно, которое будет гореть все двенадцать праздничных дней, – прильнув к нему, подумала Каролина. – Мы непременно пригласим гостей. Вот только вопрос: будет ли нам лучше, чем здесь?»

– Мы отмечали Рождество на корабле, по пути из Англии, – ответила Каролина. – Сама понимаешь, это не слишком интересно. Кое-кто, правда, веселился.

– Не повезло тебе, – с сочувствием проговорила Вирджиния. – Совсем запамятовала, что ты провела Рождество на борту корабля, в море, под холодным и сырым ветром. Какая тоска!

Каролина вспомнила, что погода тогда была хорошая, солнце светило сквозь дымку, стоял полный штиль. Однако Рэй отвел ее на нос, потому что в прозрачных теплых водах за кормой плавали нагие пираты. Когда неподалеку от них появились акулы, они с криками вскарабкались на борт.

– О да, – покривила она душой. – Скучища была просто невыносимая.

– Как замечательно, что ты приехала сюда венчаться! С тех пор как построили этот дом, мама только и мечтает о роскошной свадьбе. Пенни избежала ее уловок, выйдя замуж под «свадебными деревьями». А я для мамы – ужасное разочарование. – Худенькое лицо девушки выразило уныние. Бессильно вздохнув, она опустилась на пышную перину.

Каролина нахмурилась. Вирджиния что-то очень уж исхудала, а ведь раньше была такой пухленькой. Ее густые червонно-золотистые волосы потускнели и поблекли. Вирджиния заколола их на затылке, но, казалось, совсем не ухаживала за ними.

– Ты здорова, Вирджи? – озабоченно спросила Каролина.

– Конечно. – Голос Вирджинии, прежде выразительный и звонкий, звучал непривычно глухо, хотя и чуть резко. – Разве сейчас я плохо выгляжу?

Осунувшееся лицо Вирджинии внушало Каролине беспокойство. Интересно, замечает ли мать, как изменилась Вирджиния?

– Может, ты мало ешь? – предположила Каролина.

– У меня нет аппетита, – равнодушно отозвалась Вирджиния.

Вопрос Каролины: «Почему?» остался без ответа, ибо дверь приотворилась, и в комнату заглянуло хорошенькое детское личико и раздался радостный возглас: «Пошли, Фло. Это Кэрол, она вернулась!»

В комнату вбежали две младшие сестры Каролины в просторных ночных сорочках. Девочки бросились обнимать Каролину, после чего уселись, болтая ножками, рядом со старшими сестрами. Узнав, что Каролина собирается замуж, они тут же засыпали ее вопросами, где она все это время была и что делала. Каролине претило лгать этим милым невинным созданиям, но не могла же она открыть им, что их сестра – легендарная Серебряная Русалка с пиратского острова Тортуга.

– А можно я буду твоей подружкой на свадьбе? – пропищала маленькая Фло, прерывая расспросы Деллы о том, что происходит сейчас в Лондоне.

– Конечно, – рассмеялась Каролина, охотно переходя к безопасной теме. – Вы обе будете моими подружками, а Вирджиния – почетной свидетельницей, хотя едва ли соберется много людей в такое холодное время года.

– Как бы не так, – насмешливо возразила Вирджиния. – Вспомни, наша мать тоже была беглой невестой и…

– Да, – засмеялась Каролина. – Она тоже бегала к «свадебным деревьям», как и Пенни и… – Каролина запнулась, вспомнив, что там побывала и Вирджиния. Вместе с Хью. Только у нее ничего не получилось.

Вирджиния бросила на нее равнодушный взгляд, словно давая понять, что давно уже позабыла о своем побеге.

– Не сомневайся, Кэрол, мать, памятуя о своей скромной свадьбе, закатит тебе самую роскошную.

Между тем Каролина старалась высвободить свою руку, которой, оживленно лепеча, завладела малышка Фло. Девочке хотелось рассмотреть большое изумрудное обручальное кольцо – так, как это сделала Делла.

– Надеюсь, твоя свадьба не будет такой неудачной, как та, что состоялась в Оукресте четыре года назад, – с гримаской сказала Вирджиния.

Свадьба в Оукресте прошла на редкость неудачно. Сперва хлынул холодный ливень. Затем дороги сковало льдом и припорошило снегом. У трех экипажей отвалились колеса, гости получили серьезные повреждения, по прибытии пришлось уложить их в постель и вызвать доктора. Камины растопили так сильно, что посыпались искры и воспламенилась крыша. Спасая жизнь, невеста и жених выскочили из кровати и выбежали раздетые наружу. Гостям пришлось всю ночь бороться с пожаром, рискуя при этом получить обморожение.

– Ну, на твоей свадьбе, Кэрол, не произойдет ничего такого, – проговорила Вирджиния. – Тебе всегда везет.

«В отличие от меня», – явно подразумевала она. Догадываясь, что Вирджиния завидует ей, вернувшейся такой здоровой, сильной и счастливой, к тому же еще и с обручальным кольцом на пальце, Каролина поспешно сказала:

– Странно, что в это время года вы все здесь, в Левел-Грине. Признаться, я думала, что мама отправила вас в Уильямсберг, к тете Пэт.

– Вероятно, она так и поступила бы, – Вирджиния ласково погладила своей худой рукой кудрявую головку маленькой Фло, – но не получилось: тетя Пэт уехала в Филадельфию.

Из родственников со стороны Рэндолфов, кроме, конечно, Сэнди, Каролина больше всех любила тетю Пэт. Она вопросительно подняла брови:

– Тетя Пэт взяла с собой большой серебряный ночной горшок?

– Да, – подтвердила Вирджиния.

– Значит, уехала надолго, – разочарованно протянула Каролина. Тетя Пэт гордилась своим сокровищем и неизменно брала его с собой, куда бы ни отправлялась. Серебряные ночные горшки были редкостью – преобладали глиняные глазурованные, и даже в здешнем роскошном доме пользовались в основном оловянными. Серебряный горшок представлял собой достопримечательность; тетя Пэт привезла его из Англии контрабандным путем, ибо ввоз серебра из этой страны в то время был запрещен. Мать тети Пэт умудрилась спрятать под своей широкой юбкой с фижмами не только ночной горшок, но и два красивых серебряных канделябра, а также набор новых модных серебряных вилок.

Тетя Пэт давно уже забыла об этом эпизоде. Канделябры она подарила Летиции, серебряными вилками ежедневно пользовались в столовой двухэтажного, с высокими трубами дома тетушки в Уильямсберге, но серебряный горшок стоял на видном месте в спальне, в отличие от глиняных, которые обычно убирали за ширму или в другое укромное место. Тетя Пэт обещала завещать его каждому, кому в данный момент симпатизировала. Летиция шутила, что без этого горшка Петулу не пропустят во врата рая, и Каролина в душе соглашалась с ней. И вот тетя Пэт увезла свое бесценное сокровище в Филадельфию.

– Когда она вернется? – осведомилась Каролина.

– Через несколько месяцев, – ответила Вирджиния. – Она навещает своих старых подруг.

Каролина вздохнула. Кроме матери, Вирджи и Сэнди, который не мог твердо пообещать приехать на ее свадьбу, тетя Пэт была самым дорогим для нее человеком. Она очень надеялась увидеть ее на церемонии. Едва ли Каролина испытает настоящую радость, если тетя Пэт не будет стоять рядом и с усмешкой говорить, что Рэй – самый красивый молодой человек во всех колониях. Тетя Пэт всегда питала расположение к женихам и смотрела на них сквозь розовые очки.

– Если мама напишет ей, возможно, она приедет на свадьбу, – утешила сестру Вирджиния.

– Боюсь, нам не дождаться ее, – возразила Каролина, желающая поскорее обвенчаться и уехать.

Вирджиния явно усомнилась в том, что мама смирится с подобной спешкой. Ведь Летиции нужно время, чтобы собрать все ресурсы и устроить грандиозную свадьбу.

– А в Левел-Грине по-прежнему продолжаются военные действия? – Каролина имела в виду семейные сцены.

Вирджиния пожала плечами:

– После твоего исчезновения в доме царило относительное спокойствие.

Каролина поежилась. Видимо, ее отсутствие весьма способствовало перемирию, ибо ревнивый Филдинг так и не простил Летиции давнишнюю измену, живым напоминанием о которой была Каролина. «Интересно, знает ли Вирджиния, что мы единоутробные сестры?» – подумала Каролина, но решила, что едва ли.

– Главная тема для сплетен сейчас – Чаттертоны, – сообщила Вирджиния. – Милли Чаттертон оставила Уилбера, а тот объявил во всеуслышание, что она никудышная хозяйка да еще позволяет себе нецензурные выражения. На это Милли публично ответила, что от него-то и научилась нецензурным выражениям. Не утаила она и того, что за время их совместной жизни он содержал двух любовниц. Когда же завел третью, ее терпение истощилось, и она ушла. – Вирджиния рассмеялась. – Вряд ли все это правда, но злые языки получили богатую пищу для пересудов.

«А Лайтфуты из Левел-Грина обрели желанную передышку», – отметила Каролина.

– А что с Салли Монтроуз? – спросила она, ожидая услышать о новых сумасбродствах своей давней подруги. Та жила выше по течению Джеймса и снабжала ее увлекательными романами вроде «Простодушной соблазнительницы».

– Ты бы не узнала Салли, – ответила Вирджиния.

– Почему? – удивилась Каролина. Порывистая, беззаботная Салли была ее лучшей подругой в Виргинии.

– Ты же знаешь, она была настоящим сорванцом в юбке, но все в прошлом. Теперь Салли – элегантная девица, говорит по-французски, жеманничает и задирает нос.

Каролина звонко рассмеялась. Она не могла вообразить, что общительная добродушная Салли стала высокомерной. Но серьезность Вирджинии насторожила ее.

– И что же так изменило Салли?

– Если помнишь, она давно была влюблена в Брента Чейза, но он женился на ее старшей сестре.

Карелина кивнула.

– Ее сестра – жена Брента – умерла во время родов. Это случилось сразу после твоего отъезда, Каролина. Салли надеялась выйти за него замуж, вероятно, поэтому и отвергала все предложения. Сестра была очень хрупкой, и Салли предполагала, что она долго не протянет. Но…

– Но в приходской церкви висит объявление, что женщине запрещено выходить замуж за зятя, – договорила за нее Каролина. – Бедная Салли!

– Да, думаю, она согласилась бы жить с ним и необвенчанной, – заметила Вирджиния. – Но он не пошел на это, и в октябре женился на одной из сестер Кроуфорд. Салли, сославшись на плохое самочувствие, не появилась на свадьбе, но кто-то видел, как она скакала на лошади, заставляя животное брать преграды. Казалось, будто Салли хочет сломать себе шею. Мы поразились, встретившись с ней в первый раз после свадьбы Брента. Она была в черной вуали, волосы покрасила хной, а лицо так напудрила, что засыпала весь плащ.

И это Салли, всегда презиравшая губную помаду и пудру!

– Мне очень жаль Салли, – призналась Каролина.

Странно, но из всех подруг и близких счастье, видимо, выпало ей одной. Лондонская школьная подруга Реба влюбилась в женатого маркиза – и потеряла его. Старшая сестра Пенни убежала к «свадебным деревьям» и исчезла после расторжения брака. Печальнее всего сложилась участь Вирджинии. Ее почти насильно выдали замуж – и она тут же овдовела. А теперь оказывается, что и мечты Салли разбиты.

– Может, мы скоро увидимся с ней, – проговорила Каролина.

– О да, конечно. – Разговор о несчастьях Салли оживил Вирджинию. – Она повсюду разгуливает, со всеми флиртует, до упаду танцует на балах. Но Салли очень изменилась и заметно ожесточилась.

«Неудивительно», – подумала Каролина, и сердце ее болезненно сжалось от сочувствия к подруге.

К этому времени маленьких девчушек уже явно стало клонить в сон. Каролина вдруг всполошилась: взволнованная возвращением домой, она так и не поинтересовалась, в какой комнате разместили Рэя. Он, несомненно, не знает, где она, и вряд ли станет бродить ночью по незнакомому дому, разыскивая ее. К тому же Каролина догадалась, что сестры, хотя их и одолевает дремота, готовы за разговорами провести всю ночь в ее комнате.

– Я хочу, чтобы Салли была моей подружкой на свадьбе, – сказала Каролина, размышляя, как удалить сестер из комнаты и отправиться на поиски Рэя. – Может, это ее приободрит.

– Она нуждается в сочувствии сейчас, а не в будущем, – мрачно возразила Вирджиния.

– А я вовсе не о будущем. Я намерена обвенчаться сейчас. – «Независимо от того, получит ли он помилование», – добавила про себя Каролина.

– Ничего у тебя не выйдет, – фыркнула сестра. – Ты знаешь не хуже меня: мать захочет, чтобы в свадьбе приняла участие вся Виргиния, пол-Мэриленда и обе Каролины. Скоро ты убедишься, что я права. На одну только подготовку ей понадобится целый месяц. К тому же тебе придется заказать свадебное платье – если не в Англии, то в Филадельфии.

– Но это же смешно! – растерялась Каролина, лишь сейчас осознав, в какое долгое и трудное предприятие ввязалась. А ее-то одолели романтические мечты, что они быстро поженятся дома и тотчас отправятся в Англию. – У меня есть прекрасное платье, и оно идеально подойдет к этому случаю.

– Может, и прекрасное, но оно должно быть новым с иголочки, – упорствовала Вирджиния. – Мать пожелает, чтобы ты была в таком платье, в каком обвенчалась бы она сама, если бы не убежала к «свадебным деревьям».

– Хотелось бы узнать, какое оно, – рассеянно проговорила Каролина.

– Узнаешь, когда она сделает свой выбор, – рассмеялась Вирджиния.

– Ты уж как-нибудь повлияй на нее, Вирджи.

– Я не имею на нее никакого влияния и, как тебе известно, никогда не имела. – Вирджиния взбила подушку и устало опустилась на нее.

– А что такое влияние? – спросила маленькая Фло, все это время молча смотревшая на сестру, вернувшуюся откуда-то издалека.

– Это то, чего не будет у тебя, пока ты не поспишь, – мгновенно отозвалась Каролина. – Уложи их, Вирджи. Мама права: я ужасно устала.

Вирджиния с недоумением взглянула на сестру. В ее сверкающих серебристых глазах не было и тени усталости.

– Хорошо, я уложу их. – Она шлепнула по попке и спустила на деревянный пол босоногую девочку. – Не забудь поворошить угли, прежде чем ляжешь, Кэрол, – добавила Вирджиния, открывая дверь и выпроваживая малышек.

Каролина негодующе уставилась на оранжевое пламя, лижущее поленья.

– Неужели, по-твоему, я забыла, как ворошат угли? – Каролина по-прежнему пыталась убедить сестру, что жила в Англии.

– Думаю, ты находилась в каком-то теплом месте, – насмешливо обронила Вирджиния. – Там, где можно найти такие большие изумруды. А если ты нечаянно забудешь про камин, ничего не случится. Я зайду к тебе, как только уложу девочек.

И она тихо затворила дверь.

Каролина уставилась на закрытую дверь. Вирджиния не так проста, как кажется. Она разгадала ее тайну. Да и что в этом удивительного? Ведь Каролина явилась в дом среди зимы загорелая, с дорогими изумрудами, подаренными ей высоким мужчиной, грациозным, как фехтовальщик, и тоже бронзовым от загара.

Каролина нахмурилась. Разумеется, Вирджиния ничего никому не скажет. Как и мать. Но они знают. Знают!

Не теряя времени, она поспешно накинула халат и вышла в холодный, едва освещенный коридор. Каролина не решилась взять с собой свечу, зная, что мать спит очень чутко, а зрение у нее острое. Выйдя в коридор, она сразу же заметит зажженную свечу, но вряд ли разглядит темную фигуру, крадущуюся на цыпочках.

Под одной из дверей мерцал свет. Видимо, это горела свеча у Рэя.

Петли были хорошо смазаны, и Каролина тихо проскользнула в «бронзовую комнату», названную так потому, что мать выбрала для нее занавески и покрывало цвета бронзы. Эту комнату, удобную, но не очень большую, Летиция обычно предоставляла менее почетным гостям.

Рэй лежал на большой кровати орехового дерева. Он собирался потушить свечу, но при появлении Каролины поднял глаза и, узнав ее, улыбнулся.

– Я уже потерял надежду дождаться тебя.

– Ко мне зашли сестры, и я никак не могла от них отделаться, – стуча зубами, объяснила Каролина.

– Может, разжечь камин пожарче?

– Нет, нет, лежи. Сейчас я присоединюсь к тебе.

Рэй отвернул одеяло, и она легла рядом с ним. Он притянул ее к себе. Каролина, дрожа от холода, прижалась к его обнаженному телу. «От Рэя исходит больше тепла, чем от камина», – лениво подумала она.

– Тебе не стоило бегать босиком по этим холодным коридорам, – укоризненно заметил он, растирая ее ноги своими теплыми руками.

– Я взяла с собой лишь атласные туфли, – с сожалением заметила она. – А стук их каблуков по деревянным, не застланным дорожками коридорам поднимет и мертвых.

– Ну, это, пожалуй, нам ни к чему, – улыбнулся Рэй. Успокоенная Каролина прильнула к нему, ощущая, как начинает согреваться от его ласк.

– Вирджи хотелось поговорить, – объяснила она. – Прибежали и две маленькие сестрички. А еще надо было поворошить угли в камине… – Она села в постели.

– В чем дело? – спросил он.

– Ни в чем. Угли поворошит Вирджи. Ведь она прозрачно намекала на то, что я проведу ночь в объятиях своего возлюбленного. – Каролина помолчала. – а о чем вы говорили внизу, когда я ушла? – спросила она.

– Твоя мать убеждала меня купить земли на берегу Йорка и обосноваться в этих местах. Она считает, что ты слишком уж пристрастилась к странствиям.

– О чем это ты? – изумилась Каролина.

– Твоя мать весьма проницательна, – усмехнулся Рэй. – Боюсь, ожерелье навело ее на кое-какие догадки.

Каролина, вздохнув, еще теснее прильнула к нему. Рэй просил ее не надевать ожерелья, опасаясь, как бы оно не вызвало нежелательных подозрений, но Каролина поступила по-своему.

– Но ведь мать ни в чем не обвиняла тебя?

– Нет, но, полагаю, она попыталась дать мне понять, чтобы я больше не брал тебя в плавания.

– А что сказал Филдинг?

– Почти ничего. Он только сидел и пил, наблюдая за нами.

– Уж он-то наверняка не предлагал тебе обосноваться в здешних местах?

– Это имеет для тебя какое-то значение?

– Нет, пожалуй, нет. Наверное, не следует ожидать от Филдинга отцовских чувств, но ведь они могли хотя бы стать нашими друзьями.

Он покрепче прижал к себе Каролину.

– Ну что, согрелась?

– Да. – Ей было хорошо и уютно в его объятиях, только немного хотелось спать, однако она преодолела дремоту, ибо жизнь так и бурлила в ней. Завтра… завтра они во всем разберутся. Пока же лучше забыть, что им не следовало встречаться сегодня. Ведь все придут в смятение, если Каролину обнаружат в этой комнате, в его постели. Однако сейчас они забудут в своем убежище об окружающем мире и отдадутся страсти и мечтам.

Руки Рэя согревали ее, а губы нежно целовали. Когда Каролина еще теснее прижалась к нему, душа ее запела песнь любви. Она надеялась, что Рэй так же пылко ответит на ее чувства.

Угли в камине постепенно остывали, но пламя, бушевавшее в груди каждого из них, пожирало и обновляло Рэя и Каролину, словно они окунулись в колодец с живой водой. Потом, казалось уже дотлевшее, оно вновь вспыхивало от прикосновения, улыбки или произнесенного шепотом слова.

Начинало уже светать, когда Каролина поднялась. Пора было возвращаться к себе.

Проснулся и Рэй. Она увидела, что глаза его приоткрыты. Неужели он никогда не спит? Неужели все эти ночи, когда сон угрожал смертельной опасностью, так обострили его осторожность?

–спи спокойно, – пробормотала она. – Мама не найдет меня здесь.

Улыбаясь, он протянул к ней свою сильную руку, но, тут же сказав: «Вероятно, ты права», – повернулся на другой бок.

Каролина с нежностью думала о любимом, направляясь к себе по полутемному пустому коридору.

Глава 3

После завтрака Каролина нашла мать. Та раскладывала белье по сундукам с таким видом, словно накануне в доме не произошло ничего важного. Каролина, усмехнувшись, подумала, что даже в синем домашнем платье мать выглядит настоящей леди, искательницей приключений, какой и считали ее все местные сплетницы.

– Я беспокоюсь за Вирджи, – сразу сказала Каролина. – Никогда еще не видела ее такой худой. Я постеснялась спросить об этом за завтраком, но хочу знать, что с ней.

Летиция нахмурилась.

– Ничего плохого, – коротко ответила она. Ее темно-голубые глаза скользнули по двум служанкам в белоснежных передниках. Девушки приносили и сортировали белье. – Ранней осенью Вирджиния сильно простудилась и с тех пор никак не может оправиться. Надеюсь, скоро она будет выглядеть лучше.

– С чего? – возразила Каролина. – Ведь Вирджиния ест как птичка. Ты же видела, она почти не притронулась к завтраку. – Тут Каролина заметила, что одна из служанок толкнула локтем другую.

– Конечно, – равнодушно проронила Летиция, – но Вирджиния утверждает, что должна есть маленькими порциями.

– К тому же она почти потеряла интерес к жизни, – добавила Каролина. – Ходит как тень, ни на что не обращая особого внимания. – Служанки обменялись многозначительными взглядами, а Легация поджала губы. – А что говорит доктор? – осведомилась Каролина.

– Доктор? – безразлично переспросила мать. – Я и не предполагала, что Вирджиния нуждается в докторе. Не сомневаюсь, она будет есть больше, стоит ей только захотеть.

Дочь удивленно посмотрела на нее.

– Будем надеяться, – глаза Летиции мрачно сверкнули, – что твое возвращение поднимет ей дух и пробудит интерес к жизни.

«А если бы я не вернулась домой? Что тогда? Никто бы даже не обратил внимания, что Вирджиния чахнет день ото дня?» – ужаснулась Каролина. Странно, очень странно, ведь Филдинг и Легация всегда очень нежно относились к Вирджинии. Любимицей их, конечно, была рыжеволосая смешливая Пенни, но она исчезла, а Вирджиния все еще с ними.

Каролина собиралась добавить что-то еще, но Легация со свойственной ей решительностью перевела разговор на другую тему.

– Нет, Ида, скатерти надо складывать в этот сундук, – сказала она одной из служанок, – а салфетки в этот. – Убедившись, что работа пошла на лад, Летиция взглянула на Каролину, казавшуюся в отличие от Вирджинии олицетворением здоровья.

– Когда губернатор вернется, я устрою для тебя и твоего жениха званый ужин в Уильямсберге.

– А когда он вернется? И где находится сейчас?

– На Барбадосе. В гостях у матери.

«Значит, Сэнди Рэндолфу не удастся повлиять на губернатора. По крайней мере до его возвращения. И Рэю придется дожидаться, пока губернатор приедет. Есть, конечно, его помощники, но они потребуют кучу золота, а Рэй едва ли пожелает удовлетворить их алчность. Тем более что общая амнистия уже объявлена», – мелькали мысли в голове Каролины.

– А скоро ли вернется губернатор? – осторожно спросила она.

Летиция пожала плечами:

– Должен вернуться со дня на день.

Путешествие в это время года вполне может затянуться. «Только бы Сэнди не отправился вверх по Джеймсу, – мысленно взмолилась Каролина. – Впрочем, он, наверное, знает, как действовать и в отсутствие губернатора».

Летиция словно угадала мысли дочери:

– Пойдем со мной, Каролина.

Оставив служанок сортировать белоснежное белье, она отвела Каролину в красивую спальню рядом со спальней Филдинга и ее собственной.

– Не встречала ли ты в своих странствиях Сэнди Рэндолфа? – неожиданно спросила она.

Каролина вздрогнула от неожиданности.

– Мы вернулись в Виргинию на одном корабле, – нехотя призналась она, желая добавить: из Англии, как было условлено с Рэем и Сэнди, но внезапно ложь застряла у нее в горле.

На лице матери появилась печальная улыбка.

– Значит, Сэнди нашел тебя. Он обещал непременно найти. – Она остановилась, ожидая, не скажет ли что-нибудь Каролина, – но та промолчала.

Темно-синие глаза Летиции блеснули гневом.

– Ну что ж, дома его ожидает не слишком приятный сюрприз. – Заметив вопросительный взгляд дочери, она пояснила: – Его жена Эстелла швырнула в одного из слуг соусником, а затем напала на него с тяжелым половником. Едва не выбила ему глаз. Я уже не говорю о том, что она испортила прекрасные французские обои в Тауэр-Оуэксе. – Летиция покачала головой. – Эта женщина обязательно Доконает его.

– Бедный Сэнди, – вздохнула Каролина, сожалея о том, что на хозяина Тауэр-Оуэкса обрушилась новая неприятность. – У него, кажется, нет даже родственников, к которым он мог бы отослать жену, чтобы хоть немного отдохнуть от нее.

– У Эстеллы тоже нет родственников. Боюсь, Сэнди придется одному нести этот тяжкий крест. – Устало взглянув на дочь, Летиция распахнула дверь. – Я занялась своей спальней только после того… как ты оставила нас. Как она тебе нравится.

Каролина окинула взглядом коричневый персидский ковер, мягкое золотистое покрывале и шторы, окрашенные в лимонный цвет солнечными лучами, и прекрасные английские вышивки приглушенных тонов на удобных креслах красного дерева.

– Просто великолепно, – похвалила она, в который раз восхищаясь безупречным вкусом матери.

– Рада, что это тебе по душе, потому что хочу перевести твоего жениха в эту комнату. Она хорошо отделана, и отсюда прекрасный вид на реку.

– Но я уверена, что Рэй вполне доволен своей комнатой, – встревожено возразила Каролина, отлично понимая, что, если Рэй расположится по соседству с Летицией и Филдингом, мать услышит малейший скрип двери или кровати и даже самые тихие голоса. Конечно же, Каролина не решится посещать здесь Рэя ночью.

– Не сомневаюсь, что он вполне доволен своей комнатой, – надменно ответила Летиция. Еще за завтраком она заметила томный, удовлетворенный взгляд дочери и тотчас же поняла, что спальня Рэя Эвистока находится слишком близко к комнате Каролины. – Мы должны устроить будущего члена нашей семьи как можно удобнее. Я велю сегодня же утром перенести его вещи. – Возмущенный взгляд дочери Летиция встретила равнодушно. – Ты можешь сообщить Рэю о моем решении, – ласково добавила она и проводила взглядом Каролину, шуршащую голубыми юбками.

Каролина нашла Рэя в одной из башен. Бледная, но улыбающаяся Вирджиния показывала ему окрестности. Он поочередно смотрел в окна маленькой комнаты.

– Отличный наблюдательный пункт, мисс Вирджиния, – одобрительно сказал Рэй.

– И у нас два таких пункта, – тихо приблизившись, сообщила Каролина.

– Я слышал, как ты поднималась по лестнице. – Рэй повернулся к ней с улыбкой, и она опять убедилась, что его слух необычайно обострен, как, впрочем, и другие чувства. Сказывалась полная опасностей жизнь.

Вирджиния смотрела из окна на широкий простор реки.

– Извините, – вдруг сказал она. – Вижу, приближается лодка из Роузджилла. Если она причалит, мне придется вернуть книги, которые мистер Уормли так любезно одолжил мне из своей библиотеки. – Она повернулась так резко, что едва не задела своими черными шелковыми юбками Каролину, и почти бесшумно поспешила вниз, оставив влюбленных наедине.

Каролина послала сестре благодарный взгляд, рассказала Рэю об отъезде губернатора, на что он ни словом не откликнулся, а затем сообщила, что его переводят в другую спальню.

– Это ужасно, – встревожено проговорила она. – Теперь я побоюсь приходить в твою комнату.

Рэй пожал плечами:

– Тогда я буду приходить к тебе.

– Но это опасно, – возразила Каролина. – Рядом Вирджиния, она-то ничего не скажет. Но к ней постоянно забегают Фло и Делла. Они вполне могут наведаться и ко мне. Если дверь будет заперта, девочки начнут молотить кулачками, пока их не впустят. – Она начала ходить по комнате. – Почему бы маме не оставить нас в покое?

– Твоя мать не хочет никаких скандалов и опасается, как бы невеста не забеременела.

Каролина презрительно фыркнула. Рэй повернулся к окну и посмотрел на подплывающую лодку. Снег прекратился накануне ночью, но небо было таким же свинцово-серым. Каждую минуту снегопад мог возобновиться.

– Это просто смешно, – продолжала возмущаться Каролина, тоже подойдя к окну. – Почему она должна мешать нам? В конце концов я решила отпраздновать свадьбу дома лишь для того, чтобы доставить ей удовольствие.

– Ждать придется не так уж долго, – спокойно заметил Рэй, наблюдая, как лодка причалила к деревянным мосткам, а из дома, прижимая к груди стопку книг в кожаных переплетах, бежит по снегу Вирджиния и машет рукой. – Мы обвенчаемся, займем эту спальню и подождем возвращения губернатора, после чего я получу помилование.

– Ты не знаешь мою мать. Вирджи утверждает, что у нее уйдет бездна времени на подготовку к пышной свадьбе. Полагаю, сестра права. Только на то, чтобы составить список гостей, понадобится целая вечность.

Рэй обеспокоено взглянул на Каролину и вдруг вскрикнул. Вирджиния, одетая во все черное, споткнулась и рухнула в снег. Широкие юбки разметались, а книги разлетелись.

– Дорогой, Вирджиния поскользнулась! – в смятении воскликнула Каролина. Она и Рэй быстро спустились вниз и выбежали в сад.

Оказалось, что Вирджиния упала, потеряв сознание. В дом ее внес Рэй.

– Да она легкая как пушинка, – заметил он, когда появилась Летиция и попросила подняться вслед за ней в зелено-белую спальню. Она велела слугам принести бренди, нюхательную соль, горячий суп и грелку.

– Уж у меня-то дочь поест, не отвертится, – твердо проговорила Летиция. – Не хватало еще, чтобы Вирджиния падала в обморок, так может случиться и во время свадьбы. – Затем она предложила молодым людям пойти встретить Ральфа Уормли.

Глядя на худое лицо Вирджинии, на темные круги у нее под глазами, Каролина подумала, что вряд ли сестре поможет чашка супа. Уж не решила ли она уморить себя голодом? Да, Вирджиния, очень изменившаяся, кажется, с каждым днем уходит все дальше от них.

– Ральфа Уормли уже встретили, – возразила Каролина, заметив, что к лодке подошел Филдинг.

– Тогда покажи Рэю дом – властно распорядилась Летиция. – Здесь ты не нужна. Вирджиния уже приходит в себя.

Выпроводив их, она захлопнула дверь.

– Я рада, что ты привез меня домой, – шепнула Каролина Рэю. – Боюсь, что вижу сестру в последний раз. – Ее глаза наполнились слезами, и Рэй сочувственно взял Каролину за руку и повел прочь. – Семья разваливается, – заметила она, как только они оказались в библиотеке. – Убежала Пенни, а скоро от нас уйдет и Вирджиния.

– Ты не совсем права, – твердо возразил Рэй и погладил ее по голове. – Для нас с тобой жизнь только начинается.

Она неуверенно улыбнулась ему, вытерла слезы и указала на латунную шкатулку с красивой гравировкой. В ней хранились письменные принадлежности.

– Это любимое место Вирджинии. – Каролина кивнула на дубовое бюро.

Но Рэя куда больше интересовал превосходный двадцатидюймовый пистолет, изготовленный лондонским оружейником Р. Силке.

– У меня есть очень похожий. – Он привычным движением проверил, хорошо ли отлажен пистолет, и заглянул в длинный ствол.

«Боже! Сделай так, чтобы он никогда не воспользовался этим оружием!» – взмолилась Каролина.

Здесь-то, в теплой библиотеке, перед жарко пылающим камином, и нашли их Ральф Уормли и Филдинг Лайтфут. Щеки и нос Ральфа Уормли раскраснелись от холода. Обшитые золотом петли и позолоченные пуговицы его камзола засверкали, едва он, подойдя к камину, со вздохом снял свой теплый коричневый шерстяной плащ. Стоявший рядом с ним хмурый Филдинг («Он хмурится, когда видит меня», – подумала Каролина, радуясь, что его отношение уже ничуть не задевает ее) выглядел просто великолепно в своем камзоле цвета бронзы с широкими бархатными манжетами.

На Рэе была простая серая суконная куртка, но выглядел он очень импозантно. Когда Филдинг представил его гостю, Каролина, гордо стоявшая рядом с женихом, с приветливой улыбкой поклонилась Уормли, к которому с давних пор питала симпатию.

Осведомившись, не пострадала ли мисс Вирджиния, – Ральф видел, как она упала, со своей лодки, – он сообщил, что заехал передать приглашение от Льюиса Беруэлла. Тот через неделю устраивает бал в Фэрфилде и надеется, что Лайтфуты окажут ему честь. «Особенно мисс Каролина и мисс Вирджиния», – галантно добавил Ральф, хотя вряд ли Беруэлл слышал о возвращении Каролины.

Филдинг, разливая портер, пообещал, что они все прибудут на бал. Каролина промолчала. Еще вчера она, вероятно, сказала бы, что в это время они будут уже на пути в Англию, но теперь поняла, что их план едва ли осуществится так скоро.

Оставив мужчин, беседующих у камина и попивающих портер, Каролина поднялась наверх – узнать, как чувствует себя Вирджиния. Сестра лежала под одеялом. Голова ее покоилась на подушке. Ноги согревал закутанный в сукно горячий кирпич. В камине потрескивали дрова. Летиция уже ушла, но ее приказание растопить камин пожарче было выполнено. В этой комнате с нежно-зелеными стенами, большой кроватью под балдахином было, пожалуй, слишком жарко.

– Зачем ты побежала по обледеневшему снегу? – попеняла сестре Каролина. – Он же скользкий как лед, вот ты и упала.

Вирджиния кротко кивнула:

– Да, мне не стоило бежать. Но я боялась, что лодка не причалит. Когда мы в последний раз были в Роузджилле, я обещала вернуть эти книги мистеру Уормли. А теперь, – она едва не расплакалась, – книги, наверное, намокли.

– Ральф Уормли просил тебя не беспокоиться о книгах. Их уже высушили, они почти не пострадали. Вирджи. – Каролина внезапно переменила тему: – Почему ты не ешь?

– Сначала мне казалось, что я слишком толста и поэтому никому не нравлюсь. Но постепенно потеряла аппетит, а затем сильно простудилась. Теперь и думать о еде не хочу.

– О Вирджи, неужели ты не знаешь, как мы все тебя любим?

Вирджиния тяжело вздохнула:

– Я говорю не о тебе, а о мужчинах. Хью не слишком-то жаловал меня. Я убежала с ним, но когда нас поймали, он нашел себе другую женщину и тут же забыл обо мне. – «А заодно прихватил с собой все твое золото», – подумала Каролина, глубоко оскорбленная за сестру. – Затем мама отдала меня Алджернону, – продолжила Вирджиния, – но и он не любил меня. Потом Алджернон умер, а у меня случился выкидыш. Пока тебя здесь не было, я встретила человека, который, как мне показалось, в самом деле любит меня. – Ее голос задрожал, и Каролина заметила, что сестра стиснула кулачки. – Он подарил мне кольцо с выгравированной на нем надписью.

Такие кольца стоили обычно не слишком дорого, их делали из серебра и дарили в основном друзьям. Однако кольцо с надписью могло быть знаком более глубокого чувства.

– Но ты его не носишь. – Каролина взглянула на худые руки сестры.

– Я… я ношу его на шее. – Вирджиния прикоснулась к тонкой золотой цепочке под лифом. – Пусть мама не знает, что я еще ношу его после всего, что случилось.

– А что случилось?

– Дэмьен не нравился маме. Она считала его повесой, никчемным человеком. Но я любила его, – шепотом призналась Вирджиния.

– И что с ним стало?

– Он попросил моей руки, – печально промолвила Вирджиния, и Каролина затаила дыхание: «Не могла же Летиция, хотя и властная, отпугнуть парня? При всех своих заботах она наверняка сознавала, что Вирджинии нужен человек, который принял бы в ней участие».

– Она потребовала, чтобы ты отказала ему?

– О нет. Сказала, что раз уж Дэмьен так сильно мне нравится, она не станет чинить препятствий.

– Но… – удивилась Каролина, зная, что Филдинг никогда бы не отказал жениху, если того не сделала Летиция. – Уж не отвергла ли ты сама Дэмьена?

– Нет, я приняла его предложение, – с болью сказала Вирджиния. – Ведь я любила Дэмьена.

– Так… что же произошло? – Каролину встревожило горестное выражение глаз сестры.

– Оказалось, что его интересовало только мое приданое, – сказала Вирджиния с пугающей прямотой. – Выяснив, что ни на какое приданое нечего рассчитывать, поскольку отец весь в долгах, Дэмьен ушел, даже не попрощавшись. Как в воду канул. Не написал мне ни строчки.

У Каролины потемнело в глазах.

– Зачем же ты носишь эту побрякушку на шее, Вирджи? Брось ее в камин. – Серые глаза Каролины вспыхнули. – Не носи ее больше ни минуты!

– Кольцо тут ни при чем. – Вирджиния отвернулась, видимо, вспоминая пережитые страдания. – Виновата я сама. – Ее голос звучал уныло. – Видишь ли, я не слишком привлекательна, а Дэмьен любит хорошеньких. – Она невесело усмехнулась. – Вот тебя бы он полюбил. Даже не стал бы просить приданого. А я такая толстушка…

– Никакая ты не толстушка!

– Была такая, – печально сказала Вирджиния. – И вот я подумала, что, если бы не полнота и будь я стройной, как ты, мама или Пенни, кто-нибудь и влюбился бы и в меня. Однако из этой затеи ничего не вышло. – Голова Вирджинии упала на грудь, как сломанный цветок. – И никогда не выйдет. Никогда.

У Каролины перехватило дыхание. Она не могла произнести ни слова.

«Значит, Вирджиния морит себя голодом, потому что ее предал какой-то жалкий охотник за богатым приданым!»

Теперь Каролина поняла, почему мать в то утро отреагировала странно на ее вопрос о Вирджинии. Легации претило, что дочь морит себя голодом в надежде понравиться мужчинам. Летиция знала, что Дэмьен не годился в подметки Вирджинии, но та влюбилась в него, и матери пришлось скрепя сердце согласиться на этот брак. А Филдинг Лайтфут не мог дать ей приданое, потому жених сбежал. Это было слишком тяжелым ударом для такой гордой женщины, как Летиция. Она не желала признаваться даже себе, что ее дочь очень больна и едва ли дотянет до следующей зимы.

– Видишь ли, – кротко объяснила Вирджиния, – меня не любил ни один из троих мужчин. Хью убежал со мной к «свадебным деревьям», но когда нас поймали, нашел другую женщину, Алджернон женился на мне по настоянию своей матери, а Дэмьен охотился только за деньгами, которых у меня не было…

Вид у Вирджинии был такой несчастный, что у Каролины сжалось сердце.

– Не знаю, утешит ли это тебя, – твердо проговорила она, – но ты не единственная, кого покинули. Помнишь лорда Томаса?

– О да. Я не решилась спросить о нем, увидев тебя с другим мужчиной.

– Лорд Томас бросил меня, – спокойно сообщила Каролина. – Может, это послужит для тебя утешением.

Темно-голубые глаза Вирджинии казались огромными на ее бледном лице.

– Не могу в это поверить, Кэрол.

– Тем не менее это правда. Я очень любила Томаса и боялась, что не вынесу его пренебрежения, умру. – Каролина пожала плечами. – Как видишь, я выжила. И даже нашла себе лучшего жениха. – Она молчала, давая Вирджинии время обдумать эти слова. – Очевидно, и Эммет не любил Пенни, иначе бы отыскал ее. А мама… – Она заколебалась.

– Что мама? – насторожилась Вирджиния. Каролина глубоко вздохнула. Только надежда спасти жизнь сестры заставила ее открыть тайну.

– Мы с тобой единоутробные сестры, Вирджиния. Я дочь Сэнди Рэндолфа.

Вирджиния открыла рот от изумления:

– Так вот почему…

– Вот почему Филдинг ненавидит меня, а Сэнди избегает. Вот почему люди смотрят на меня совсем по-особому и, укрывшись за веерами, сплетничают. Но ты никому не говори об этом. Даже мать не знает, что я посвящена в эту тайну. Я призналась тебе только по одной причине: ты должна понять, что даже у такой неотразимой красавицы, как мама, не все гладко в отношениях с мужчинами. Таких трудностей ты еще не испытывала, Вирджи.

С этими словами она предложила сестре тарелку супа, но та, не притронувшись к еде, молча и недоверчиво взирала на Каролину.

– Но и у тебя, и у твоей матери были трудности только с одним мужчиной, – наконец проговорила Вирджиния. – И тут же появился другой человек, готовый занять его место. А у меня все не так. – Она беспомощно пожала плечами. – По ночам я мечтала, что, как героини моих любимых книг, выйду замуж и буду счастлива. Мечтала быть страстно любимой. А теперь знаю: никто никогда не полюбит меня.

Каролина постаралась преодолеть жалость к сестре.

– Вирджи, сотни мужчин полюбили бы тебя. Необходимо лишь встретить их. А пока съешь суп, иначе я заставлю тебя сделать это.

К удивлению Каролины, сестра подчинилась ей и начала есть суп. Каролина молча наблюдала за Вирджинией.

«Жизнь напоминает поездку в тряской коляске, – думала она – У коляски Вирджинии отвалилось колесо, и она хочет выпрыгнуть, надеясь, что смерть спасет ее от жизни… – Каролина вздрогнула, вспомнив о Тортуге и пиратах, о людях, умиравших у нее на глазах. – Если ты не будешь погонять лошадей, заставляя их мчаться, смерть быстро настигнет тебя».

– Мне кажется, тебе не помешало бы съесть еще супа, – заметила Каролина.

– Меня стошнит, – с отвращением возразила Вирджиния. Столкнувшись с незнакомой ситуацией, не имея возможности с кем-то посоветоваться, Каролина растерялась.

– Хорошо, – согласилась она. – Но выбрось все эти глупости из головы. Я вернусь через час и принесу тебе что-нибудь поесть. Мне хочется взять тебя с собой в Англию, но для этого ты должна набраться сил. Признаться, – поразмыслив, добавила Каролина, – в Эссексе множество достойных молодых людей. Уж там-то ты найдешь себе избранника. – Каролина не знала, соответствуют ли действительности ее слова, но желала лишь одного – чтобы Вирджиния поверила ей. Она хотела вселить в сестру надежду.

– Мне-то многие нравятся, – с горечью призналась Вирджиния. – Беда в том, что я им не нравлюсь.

– В Эссексе наверняка найдется молодой человек, который оценит тебя, – пообещала Каролина. – Уж я-то знаю, что говорю.

Вирджиния взглянула на сестру с недоверчивой улыбкой, но Каролина заметила, что ее щеки порозовели.

– К тому же мы все приглашены на бал в Фэрфилд через Две недели, – сообщила Каролина, полагая, что это пробудит в сестре хоть искру интереса. – Набирайся сил, если хочешь танцевать.

– Мама не разрешит мне поехать, – выдохнула Вирджиния. – Скажет, что это слишком утомительно для меня. Так было, когда нас пригласили на бал в последний раз. И я не поехала.

«Слишком утомительно? Или гордая Легация не желает, чтобы люди видели, как несчастна ее отвергнутая дочь? Возможно, полагает, что дочери следует подготовиться к появлению в свете. Но наступит ли когда-нибудь такое время?»

– Что за вздор? Конечно, ты поедешь. – Каролину охватил гнев. Почему семья отторгает Вирджинию? Но ведь и сама сестра считала, что для нее все кончено. Да, Вирджинию преследовали несчастья, но это вовсе не значит, что так будет и впредь. Она, Каролина, позаботится, чтобы сестра оправилась от всего пережитого.

– Хорошо, я поеду, – вздохнула Вирджиния, видимо, не находя сил для возражений. – Если, конечно, смогу.

Верная своему слову, Каролина через час вновь поднялась к сестре с тарелкой горячей овсяной каши и стаканом молока. Вирджиния съела почти половину каши и выпила все молоко.

– Тебе придется следить, чтобы девушки на балу не слишком флиртовали с Рэем. – В этих словах было уже что-то от прежней Вирджинии.

– Этого я не боюсь. Едва ли у них что-нибудь получится, – засмеялась Каролина, радуясь, что сестра подкрепилась.

– А если он сам начнет флиртовать с одной из них?

Такого Каролина не допускала. На Тортуге было множество разбитных девиц, но Рэй ни разу не подал повода к ревности. К своей красивой молодой домоправительнице Кэти он относился дружески, хотя та, возможно, питала к нему несколько иные чувства.

– Он не будет ни с кем флиртовать, – уверенно сказала Каролина.

– Может, заключим пари? – усмехнувшись, предложила Вирджиния.

– Поев, ты стала куда язвительнее. – Каролина с удовлетворением заметила, что в сестре еще тлеет искра жизни. – Чуточку поспи, а потом я принесу тебе ужин. И учти, Вирджи, придется съесть все дочиста.

– Ты говоришь таким же тоном, как мама. Что ж, готова повиноваться тебе.

Каролина подумала, что, вероятно, утомила сестру. Вирджиния, усталая и бледная, откинулась на подушки.

Тихо закрыв дверь, Каролина спустилась вниз и встретила Рэя.

– Где ты была? Я искал тебя.

– Я решила воскресить Вирджинию, – объявила Каролина. – Она морит себя голодом, потому что какой-то охотник за приданым отверг ее. И еще сестра страдает, считая себя крайне непривлекательной. Никто, кроме меня, не хочет протянуть ей руку помощи. А я велю поставить раскладушку у нее в комнате и прослежу, чтобы она ела регулярно.

Рэй окинул Каролину нежным взглядом:

– Ты, как всегда, неуемная. Но я люблю мою страстную русалочку. – Он прильнул к ее губам долгим поцелуем и притянул к себе. Какое наслаждение чувствовать, как трепещут ее груди!

– Рэй, мы на лестнице. – Каролина чуть отстранилась. – В любой момент нас могут заметить.

– Ну и пусть, – глухо отозвался он. – Теперь, оказавшись под присмотром твоей матери, я должен довольствоваться теми крохами, которые мне перепадают.

Смеясь, Каролина попыталась вырваться.

– В том, что я переселюсь к Вирджи, есть одно преимущество. Ты пока не догадываешься о нем. Ее комната ближе к твоей, и дверь не скрипит в отличие от моей. Вирджи – девушка очень скрытная, она знает, что я провела последнюю ночь с тобой, но даже не намекнула на это.

– Какая же ты хитрая! – Рэй рассмеялся, отпустил Каролину и последовал за ней.

Глава 4

Каролина узнала, что домашние уговорили Ральфа Уормли остаться на обед. Любезный Ральф отдал должное каждому блюду: горячему тыквенному супу, жирным устрицам из Чесапикского залива, осетрине с диким рисом, то есть с зернами съедобных водорослей, горячим булочкам с маслом, названным по имени их изобретательницы Салли Ланн, и кукурузному пудингу.

– Если бы вы предупредили, что посетите нас, сэр, мы испекли бы большой торт. – Легация любила принять и угостить добродушного Ральфа Уормли. К обеду она надела аметистового цвета платье, и при каждом ее движении оборки на руках тихо шелестели. – А так вам придется довольствоваться обедом на скорую руку.

– Но чем же плох этот сливовый пирог? – радостно воскликнул Ральф, когда служанка подала на десерт бисквит со сливовым вареньем и взбитым ванильным кремом. – И этот шедевр вы называете экспромтом? Я восхищен вашим кулинарным искусством, миссис Лайтфут.

– Рэю вряд ли стоит рассчитывать на подобные лакомства, когда мы поселимся в Эссексе, – вздохнула Каролина.

– Может, нам удастся убедить твою мать пожить у нас и передать тебе свои кулинарные навыки, – галантно отозвался Рэй.

Летиция рассмеялась, но внимательно наблюдавшая за ней Каролина заметила, что она довольна. В Тайдуотере мать никогда не считалась хорошей хозяйкой, хотя все отдавали должное ее умению одеваться и блистательному остроумию. Впрочем, она умела еще вести дела, возможно, даже лучше, чем управляющий, нанятый Шиллингом.

– Моя мать наделена многими талантами, – сказала Каролина Ральфу Уормли. – Вскоре научит меня устраивать пышные свадьбы.

– Не сомневаюсь, ты будешь самой очаровательной невестой. – Ральф окинул одобрительным взглядом голубое суконное платье Каролины с богатой отделкой.

Сразу же после обеда Каролина, извинившись, поспешила к Вирджинии, чтобы убедить ее съесть немного тыквенного супа и питательны устриц. Но Вирджиния спала в своей большой постели, и вид у нее был такой измученный, что Каролина не решилась ее разбудить. Она поставила поднос на столик возле кровати, надеясь, что, проснувшись, сестра поест.

Каролина молча смотрела на Вирджинию. В теплой комнате трещал камин. Вирджиния сбросила покрывало и по-детски свернулась в клубок. Очень худая, она казалась совсем юной и уязвимой.

«Вирджиния так и не повзрослела, – подумала Каролина, с нежностью глядя на сестру. – Она влюбилась, сбежала из дома, забеременела, потеряла мужа, а затем и любимого человека, но все еще взирает на мир глазами ребенка Раньше я думала, что у нее просто поверхностный ум, но это не так. Она никогда не брала на себя ответственность за свою жизнь. А теперь совсем по-детски пытается отомстить жизни за все свои разочарования, стремясь умереть».

Боясь, что Вирджиния замерзнет, когда дрова прогорят, Каролина осторожно натянула на нее покрывало.

Да, она нуждается в помощи. Но как ей помочь? Вирджиния романтично мечтает, чтобы какой-нибудь благородный рыцарь умирал от любви к ней.

Каролина знала еще одну молодую женщину, пытавшуюся осуществить свою мечту. С рыжей Ребой Тарбелл она делила комнату в лондонской школе для молодых леди, принадлежавшей миссис Честертон. Реба мечтала стать маркизой, лишилась невинности и тоже оказалась на обочине жизни.

Каролина подняла голову. Нет, она ни за что не допустит, чтобы Вирджиния осталась на обочине жизни. Ни за что! Если это хоть в какой-то мере зависит от нее.

Каролина на цыпочках вышла и тихо закрыла дверь.

Спускаясь вниз, она увидела в окно, что вверх по реке поднимается желтая лодка. Точно такая же принадлежала Сэнди Рэндолфу. Полагая, что у него есть вести о помиловании Рэя, Каролина быстро вошла в гостиную. Чинно сидя в креслах, все попивали вино.

– Я хочу взять с собой этого джентльмена. – Она взглянула на Рэя. – Ведь он до сих пор не видел розария моей матери, а цветы, того и гляди, занесет снегом. – Каролина выразительно посмотрела на сумрачное небо, нависшее над припорошенными снегом деревьями.

– Надо поспешить, – сказала она Рэю, едва они вышли. – Я видела, что по реке поднимается лодка Сэнди Рэндолфа. Мы должны поговорить с ним, пока он не зашел в дом.

– А что, если он не остановится? – Рэй помог Каролине надеть высокие башмачки и подал алый бархатный плащ. – Вдруг проплывет мимо?

– Обязательно остановится. Я знаю, о чем ты думаешь, но между нашими семьями никогда не было открытой вражды. Вспомни, Сэнди – наш кузен.

Рэй вывел Каролину на дорожку, ведущую к розарию. Они прошли мимо окон, за которыми сидели ее родители, развлекая Ральфа Уормли. Заметив, что желтая лодка причалила к мосткам, молодые люди побежали по скользкой, затянутой ледком лужайке. Каролина подхватила юбки, мешавшие ей быстро двигаться. Яркие цвета ее одежды – алый, белый и голубой – не могли не привлечь внимания гребцов.

Дважды Каролина едва не упала, поскользнувшись, но каждый раз сильная рука спутника поддерживала ее за локоть. Рэй широким шагом направился к мосткам. «Интересно, приходилось ли ему когда-нибудь сражаться на обледенелой палубе?» – подумала она и решила, что едва ли. Его битвы происходили под сверкающим тропическим солнцем Карибов или в предательской полутьме побережья, где попутные ветры несли с собой грозную опасность.

– Удивительно, как свободно ты держишься на льду, – заметила Каролина.

– Этому можно научиться. В том же Эссексе. Каролина улыбнулась, вспомнив, что там, где он рос, было много снега.

Они еще не достигли причала, как навстречу им двинулась фигура в оранжево-рыжем отделанном золотой каймой плаще. Сэнди Рэндолф опирался на трость с серебряным набалдашником.

– Что нового? – спросил Рэй, заметив, что Сэнди несколько напряжен, хотя тот одарил лучистой улыбкой свою дочь.

– Губернатор уехал на Барбадос и в ближайшее время едва ли вернется в Уильямсберг, – ответил Сэнди. Его голова была непокрыта, даже в этот пасмурный день волосы его блестели.

– Это мы уже знаем, – отозвался Рэй.

– Но мама сказала, что его ожидают со дня на день. Сэнди покачал головой.

– Сегодня пришло известие, что мать губернатора заболела, поэтому он задержится еще на некоторое время. – А из-за этого, – добавил он, – наше дело затянется, ибо я не доверяю его помощнику.

– Почему ты не доверяешь ему? – осведомилась Каролина.

– Потому что он весь в долгах. – Сэнди нахмурился. – Его осаждают кредиторы.

Осознав смысл слов Сэнди, Каролина побледнела: «Он хочет сказать, что Рэя могут схватить ночью, увезти и продать Испании за сорок тысяч дублонов».

– Но неужели он?.. – ужаснулась Каролина.

– Нет, едва ли он это сделает. – Сэнди заметил тревогу дочери. – Но когда человек загнан в ловушку, лучше не подсказывать ему, как преодолеть трудности.

– Но никто же не знает, что Рэй – пират, – быстро проговорила Каролина. – Думаю, мама и Вирджиния догадались, но они никогда не выдадут его.

– Нет, – спокойно обронил Сэнди. – Летиция этого не сделает.

Глубокое доверие, которое он питал к ее матери, приободрило Каролину.

– Пусть для всех останется тайной, что ты заехал повидать Рэя, – предупредила она Сэнди, когда они направились к дому. – Видишь ли, – Каролина покраснела, – мне пришлось сказать матери, что мы прибыли из Англии на одном корабле, но мы не должны походить… на заговорщиков. – Каролина сомневалась в Филдинге, и Сэнди понял это.

– Но у меня есть веская причина для визита, – заметил он, оглядывая широкие просторы Левел-Грина, имения Филдинга Лайтфута. – Слава Богу, что ты не назвался капитаном Келлзом и не сообщил, что ждешь королевского помилования, ибо Филдинг Лайтфут, близкий друг помощника губернатора, не преминул бы упомянуть о твоем появлении в его доме.

Рэй бросил на Сэнди быстрый взгляд. Филдинг Лайтфут тоже увяз в долгах и отчаянно нуждался в деньгах.

Каролина, разумеется, не догадалась об этом умозаключении Рэя. Убеждая себя, что, пока никто не понял, кто такой Рэй, ему не угрожает опасность, она немного успокоилась.

– Поскольку никто не знает, что Рэй и Келлз – одно – и то же лицо, мы можем появляться везде, даже на балу в Фэрфилде, куда нас, без сомнения, пригласят.

Мужчины обменялись взглядами.

– Пожалуй, ты хочешь невозможного, – заметил Сэнди. – Многие из здешних торговцев бывали и на Тортуге.

– Если Каролина пожелает, – вставил Рэй, – я отвезу ее на бал.

– Надеюсь, что твои люди, те, что находятся на корабле в гавани Иорктауна, не пьют слишком много, не путаются с продажными девками и не распускают языки, – промолвил Сэнди.

– Полагаю, им придется вести себя достойно, – мрачно заверил его Рэй. – Этим людям, так же как и мне, есть что терять.

«Это может стоить им жизни», – замирая от страха, подумала Каролина.

– Может, нам лучше под каким-то предлогом отказаться от приглашения на бал? – встревожено предложила она.

– Нет, я отвезу тебя туда, – решительно возразил Рэй. Идя по скользкому снегу рядом с мужчинами, Каролина убеждала себя, что теперь, когда объявлена всеобщая амнистия, каждый может рассчитывать на помилование. Но не лучше ли сразу сдаться властям? Этого она не знала.

Прежде чем Каролина успела выразить сомнение, они вошли в вестибюль и слуги, поспешив к ним, приняли их плащи. Каролина ввела гостя в гостиную. Филдинг Лайтфут встал и холодно приветствовал «любимого кузена» жены.

– Добрый день, Филдинг;

Поклонившись, Сэнди едва взглянул на Летицию, а та спокойно смотрела на него улыбающимися темно-голубыми глазами.

– Простите, но мне необходимо поговорить с этим джентльменом. – Он кивнул на Ральфа Уормли. – Вот я и заехал к вам, чтобы сберечь время. Иначе я был бы вынужден добираться до его дома. Хочу поблагодарить вас, Ральф, за то, что вы защитили Эстеллу в мое отсутствие.

Летиция, перестав обмахиваться модным веером из слоновой кости, устремила пристальный взгляд на Сэнди. Безумная Эстелла, жена Сэнди, камнем висела на его шее.

– Я не мог допустить, чтобы Брэмвеи называли ее ведьмой, – негромко ответил Ральф Уормли. – С чего они взяли, будто она заколдовала весь их табак, да еще в «Роли»? – Он выразительно пожал плечами.

– Эсси тоже выразила бы вам благодарность, если бы это было в ее силах, – задумчиво проговорил Сэнди. – Но она прикована к постели ужасной мигренью. Поэтому позвольте сделать это от ее имени.

Каролина знала, что приступы безумия, посещавшие Эстеллу, всегда назывались мигренями, и не без оснований, ибо она хваталась за голову, стонала и кричала, жалуясь на боль.

Ральф Уормли дружелюбно выслушал Сэнди.

– Я как раз собирался уходить, – дипломатично сказал он, заметив раздражение хозяина. – Не проводишь ли меня до дому, в Роузджилл, Сэнди? Ты ведь недавно был в Лондоне, а мне нужен совет насчет моего лондонского агента. Я слышал самые неблагоприятные слухи о нем, может, поможешь мне найти нового?

– Возможно, – ответил Сэнди. – Итак, если Ральф покидает вас, я тоже должен откланяться. Не возражаете, Филдинг?

– Не смею вас задерживать, Рэндолф, – холодно отозвался хозяин и, увидев, что Летиция нахмурилась, добавил: – Я понимаю, как важно найти хорошего агента.

– И кто же обвинил Эстеллу в колдовстве? – вдруг осведомилась Летиция.

Элегантный Сэнди повернулся к ней и залюбовался этой высокой властной дамой. Его серебристые глаза при виде Летиции неизменно теплели. Летти… его Летти. Хотя все эти годы она жила под одной крышей с Филдингом Лайтфутом, Сэнди думал о ней как о своей женщине.

– Аманда, жена Дункана Брэмвея, – ответил он. Летиция затаила дыхание. На Аманде, красивой брюнетке, собирался жениться Филдинг Лайтфут, но она расстроила этот брак. Потом Аманда вышла замуж за своего кузена Дункана Брэмвея и переехала в Брэмбл-Фолли, небольшое поместье мужа на берегу Джеймса, недалеко от Тауэр-Оуэкса.

– Аманда Брэмвей! – Она произнесла это имя как проклятие.

– Она самая. – Красивое лицо Сэнди, на котором оставил следы нож его безумной жены, не выражало никаких чувств.

Но темно-синие глаза Летиции потемнели от гнева.

– Значит, ты скрыл от меня эту историю, Филдинг, – проговорила она. – Пожалуйста, расскажи мне, что именно сказала Аманда Брэмвей.

– Говорят, она повсюду распространяет слух о том, будто прошлым летом бедная Эсси явилась к ней во сне и объявила, что по ночам бродит по табачной плантации, насылая проклятия на все растения. Вскочив с постели, Аманда увидела в окно, что Эсси и в самом деле бродит в ночной сорочке по плантации.

– Тут мне пришлось вмешаться, – вставил Ральф Уорли. – Не знаю, кого видела Аманда, но уж только не Эстеллу. Я сердито напомнил ей, что Эстелла постоянно находится взаперти, к тому же Рэндолф оставил строгое указание запирать на ночь и весь дом.

– Так оно, конечно, и было! – вскричала Летиция. – И что же Аманда?

– Она заявила, – пояснил Сэнди, – будто Эсси – ведьма, а ведьмы спокойно проходят сквозь запертые двери.

– А что сказали Аманде вы? – обратилась Летиция к Ральфу.

– Заверил Аманду, что все это, без сомнения, ей приснилось, а весь ее рассказ – нелепая выдумка, ибо табачная плантация скрыта от дома Дункана Брэмвея деревьями и к тому же из окон спальни вообще не видна. Две недели назад я гостил в Брэмбл-Фолли, поэтому хорошо знаю, что говорю.

– Но Аманда и тут нашла, что возразить, – предположила Летиция, переводя глаза на Сэнди.

– Да, она не растерялась, – вымолвил Сэнди. – Аманда утверждала, будто в ту ночь чувствовала себя неважно и, не желая беспокоить мужа, перешла в другую спальню, окна которой выходят на табачную плантацию. Деревья еще не покрылись листвой, и она хорошо разглядела Эстеллу.

– Уверена, если опровергнуть все ее выдумки, Аманда измыслит новую ложь, чтобы подкрепить свои обвинения, – пробормотала Летиция. – Скажет, будто это случилось в другую ночь и что Эстелла проделывала это не один раз, а она сама выходила из дома и наблюдала за Эстеллой, прячась за деревом. – Летиция взглянула на мужа. – Почему я не слышала всего этого раньше?

Филдинг поежился.

– Возможно, потому, что я заставил ее замолчать, – вздохнул Ральф Уормли, нюхая табак. – Надеюсь, мне это удалось. Я сказал Дункану, что ни один джентльмен не станет обвинять в подобных вещах жену своего соседа, тем более в его отсутствие. Он-то и успокоил Аманду. – Ральф щелчком захлопнул свою инкрустированную табакерку.

– Ну что ж, Рэндолф вернулся, Летиция, и теперь сам займется своими проблемами. – Филдинг явно стремился поскорее выпроводить соперника.

– Да, я вернулся и готов заняться своими проблемами. – Сэнди, сверкнув глазами, погладил эфес шпаги.

«Неужели он хочет вызвать на дуэль Дункана Брэмвея?» – затрепетав, подумала Каролина. Услышав затем слова матери, она поняла, что и та опасается этого.

– Ты поговорил с Дунканом Брэмвеем и сказал, чтобы он запретил распространять все эти дурацкие сплетни? – обратилась Летиция к Сэнди.

Сэнди Рэндолф сурово посмотрел на нее.

– Я окликнул его, когда проплывал мимо, а он замахал руками и закричал, что ему не о чем со мной разговаривать.

– Какой негодяй! – Услышав о таком оскорблении, Летиция вздрогнула. – И что же ты сделал?

– Протаранил его лодку, – спокойно ответил Сэнди. Рэй с трудом скрыл усмешку. Такой опытный пират, как Сэнди Рэндолф, без труда мог бы затопить и устойчивую речную лодку.

– Боже мой! – воскликнул Филдинг Лайтфут.

– Он утонул? – встревожился Ральф Уормли.

– Нет. – В тоне Сэнди послышалось сожаление. – Он доплыл до берега, вылез и погрозил мне кулаком. – К тому времени я уже плыл вниз по течению. Его спутники тоже спаслись, – добавил Сэнди, и лицо Ральфа Уормли просветлело.

– Видимо, Аманды Брэмвей не было в лодке? – осведомилась Летиция, блеснув глазами.

– Нет. Я не стал бы таранить лодку с женщиной на борту.

– Жаль… – покачала головой Летиция. – Меня не терзали бы угрызения совести.

– Для женщины это вполне естественно, – улыбнулся Сэнди.

Однако Летиция отнеслась ко всему происшедшему весьма серьезно.

– Тебе следует носить с собой пистолет, Сэнди, – заметила она. – И по возможности объезжать стороной Брэмбл-Фолли.

– Бог с тобой, – вмешался Филдинг. – Дункан Брэмвей вовсе не дикарь. Он не станет устраивать засаду на Рэндолфа.

– Кто знает, чего от него ждать, – отозвалась Летиция. – Будь начеку, Сэнди.

Тот кивнул и, направляясь к двери, остановил на ней задумчивый взгляд. Эта смелая женщина должна была принадлежать ему и принадлежала бы, если бы судьба не сыграла такую злую шутку…

– Тебе не следует вмешиваться в это дело! – раздраженно вскричал Филдинг, когда гости вышли из дома. Он нахмурился. – Эта ссора касается не тебя, а только Дункана Брэмвея и Сэнди Рэндолфа.

Летиция пожала затянутыми в тафту плечами.

– Да, эта ссора не касается меня, – весело согласилась она, провожая взглядом Сэнди. – Я только просила Сэнди, как попросила бы и тебя, быть начеку. Аманда Брэмвей – опасная женщина, а ее муж слишком глуп, чтобы понимать это.

– Едва ли она пристрелит Рэндолфа, – фыркнул Филдинг. Эту реплику Летиция пропустила мимо ушей, но тут же спросила:

– Кажется, Шиллинг, Аманда Брэмвей отправилась в Уиль-ямсберг к племяннице, которая должна вот-вот родить первого ребенка?

Филдинг кивнул.

– В этот маленький домишко на Боуторт-стрит? – изумилась Каролина. – Неужели ей удастся втиснуться туда?

– А поскольку погостить приехали и кузены из Англии, их там собралось по меньшей мере шестнадцать человек, – подхватила Летиция.

– Аманда, несомненно, остановится в «Роли», – равнодушно обронил Филдинг. – Она не станет жить в подобной тесноте. Ведь у нее такая…

– Чувствительная натура. – Его жена улыбнулась.

– Просто она не переносит тесноты, – взорвался Филдинг. – Аманда при тебе говорила, что чувствует себя в их маленьком доме в Брэмбл-Фолли как заключенное в клетку животное.

– О, я уверена, Аманда была бы гораздо счастливее, живи она в большом доме, – едко заметила Летиция. – Например, в этом.

Услышав необычные интонации в голосе матери, Каролина вдруг подумала: «Она ревнует. Предполагает, что Филдинг сохранил привязанность к Аманде Брэмвей». И вдруг Каролина предельно ясно осознала, в каком мучительно-трудном положении находится Летиция.

Весь ужас в том, что она любит обоих: элегантного Сэнди с обаятельной улыбкой и подмоченной репутацией и непредсказуемого расточительного Филдинга, готового вступить в борьбу за нее с целым миром.

На миг Каролина задержала сочувственный взгляд на своей красивой матери. Да, она попала в западню. Филдинг тоже смотрел на жену.

– Черт возьми, Летти, неужели нельзя поговорить о чем-то другом – Он сердито взъерошил свои темные волосы. – Стоит ли целый день обсуждать Аманду Брэмвей?

– Я больше не собираюсь говорить об Аманде, – спокойно заметила Летиция.

Но Каролина ничуть не удивилась, когда на следующее утро за завтраком ее мать объявила, что намерена отправиться в Уильямсберг и осмотреть дом тети Пэт в отсутствие хозяйки. Летиция пригласила с собой Рэя, никогда не бывавшего в Уильямсберге, и Каролину, давно не наведывавшуюся туда. «И конечно, Вирджинию», – твердо добавила она, взглянув на дочь, которая почувствовала себя явно лучше и даже спустилась к завтраку.

Каролина с беспокойством взглянула на Рэя, но его мрачное лицо было непроницаемо.

Филдинг, однако, оторвался от яиц и кукурузных лепешек, поджаренных на чугунной сковородке с ножками, называемой «пауком», и удивленно заметил:

– Но ведь за домом Петулы хорошо присматривают. Несколько дней назад тебе сообщили, что там все в порядке.

Летиция пожала плечами:

– У меня дурное предчувствие. Прошлой ночью мне приснились падающие трубы. К тому же, если помнишь, перед тем как выпал снег, были сильные ветры. А вдруг сорвало черепицу? Если крыша протекла, дом зальет. Нет, нет, я непременно должна поехать. Петула никогда не простит меня, если что-то случится с ее домом. Кстати, – Летиция пустила в ход еще один козырь, – нам надо купить в Уильямсберге ткань для подвенечного платья Каролины. Уж не забыл ли ты об этом?

Филдинг только застонал.

– Мы едем в Уильямсберг! – восторженно крикнула Делла из-под стола.

– Нет, вы с Фло останетесь здесь с няней. Поедут только Каролина, Рэй и Вирджиния. Кажется, ей лучше.

Каролина намазала вареньем горячие кукурузные лепешки и, заглушая шумные возгласы детишек, спросила:

– А где мы остановимся?

– В «Роли», – растерянно ответила мать. – Я бы не стала открывать дом Петулы на одну ночь.

– По-моему, скоро повалит снег, – мрачно сообщил Филдинг, глядя в окно на молочно-серое небо. – Если так, в «Роли» может не оказаться свободных номеров. Все ринутся туда.

– Ерунда, – беспечно отозвалась Летиция. – Я уже послала в Уильямсберг слугу. Он предупредит, что мы будем к ужину.

– Летиция, – заметил Филдинг так, словно сделал важное открытие, – всегда полагает, что для нее все само собой устроится. Но что, если в «Роли» все-таки не будет свободных номеров?

Жена смерила его уничтожающим взглядом:

– Номера для нас найдутся.

Вирджиния и Каролина весело переглянулись, ибо знали то, о чем не подозревал Филдинг, – почему их мать всегда так уверена, что ее примут в гостинице. В те времена, когда были установлены твердые цены, в том числе и на проживание в гостиницах, Летиция посылала слугу с приличной суммой денег для хозяина. Тот, выселяя злостных неплательщиков, освобождал номера для Лайтфутов.

Каролина устремила на Вирджинию сверкающий взор. Аманда Брэмвей уже в «Роли». Туда же скоро прибудет и Летиция с дочерьми. Нетрудно вообразить, какая там заварится каша.

Назад: КНИГА I ТАЙНАЯ НЕВЕСТА

Дальше: ЧАСТЬ ВТОРАЯ ПЕРЕПОЛОХ В «РОЛИ»