КНИГА IV
МЕСТЬ
Взор ее устремлен во тьму,
Все ждет, что вернется друг.
Сердце ее растоптав, он исчез.
Лишь воздух пустой вокруг.
ЧАСТЬ ПЕРВАЯ
САМОЗВАНЫЙ ПИРАТ
Жизнь – это радостный пир, и она
Смело садится за стол.
Праведницы попадают в рай,
Грешницы – в адский котел.
Глава 22
На борту «Морского скитальца», идущего на Азорские острова. Лето 1689 года
Плавание с самого начала протекало не слишком гладко.
Не успели еще они выйти из гавани, как порыв ветра сорвал и унес мантилью герцогини. Эта потеря очень ее огорчила.
В ее вещах нашли другую мантилью, и на время она успокоилась.
К ночи герцогиня заявила, что ей нужна, непременно нужна, служанка. Неужели Диего – она упорно продолжала называть его Диего – полагает, что она сама может причесываться? Своими собственными руками? Герцогиня не приучена к такой утомительной работе. Решительный отказ Рэя поверг ее в гнев: она начала расшвыривать вещи по большой каюте. Все эти вещи юнга, ошеломленный ее красотой, позднее охотно собрал, ибо таково было желание герцогини.
Тогда-то у нее и зародилась мысль использовать этого юнгу как парикмахера.
Неожиданно зайдя в каюту взглянуть на карту, Рэй изумился. Юный Джонни Даунз, покраснев от стараний, осторожно расчесывал серебряным гребнем длинные черные волосы герцогини Лорки.
– Джонни, – не веря своим глазам, нерешительно сказал Рэй, – иди на корму. Ты здесь не для того, чтобы учиться парикмахерскому делу.
Уязвленный Джонни выронил гребень и стрелой вылетел из каюты. Он очень боялся, как бы капитан кому-нибудь не проговорился о том, что видел, и преисполнился благодарности к нему за его сдержанность.
Розалия, оставшись наедине с Рэем, нахмурилась:
– У мальчика к этому явные способности. – Она тряхнула головой.
– Пусть проявляет их где угодно, но не на моем корабле. Розалия пустила в ход свои чары.
– А ты не хотел бы взглянуть на выкуп? – Она с улыбкой встала, шурша своим черным платьем.
Какой пират отказался бы от такого предложения? Рэй с интересом наблюдал, как Розалия извлекла из сундука кованый, отделанный серебром ларец и открыла его.
Даже он, много повидавший на своем веку, был поражен великолепием драгоценностей.
В ларце сверкали кроваво-красные рубины, хотя и не слишком искусной восточной огранки, бриллианты в золотой оправе. Ожерелье было на редкость большим.
– Говорят, бриллианты тибетские, – пояснила Розалия. – А рубины, конечно, из Индии. —
– Вижу, герцог обладает редкостными сокровищами. Она пожала плечами:
– Его не очень-то огорчит эта утрата. Эти сокровища никто не носит. Сейчас я надену это ожерелье, и ты увидишь, как оно выглядит на шее молодой женщины. – Розалия бросила на Рэя кокетливый взгляд. – Ты застегнешь замочек, Диего?
Рэй взял тяжелое ожерелье и застегнул его на ее шее. Оно горело алым цветом, точно кровь на снегу.
– Поразительные вещи, – пробормотал Рэй. – Узнай европейские воры, что у нас в ларце, они все устремились бы за, нами.
Герцогиня, не слушая его, вертелась перед зеркалом, любуясь собой и ожерельем. Она всегда хотела завладеть этим сокровищем. С того самого дня, когда впервые увидела его в неприступной крепости мужа в Кастилье. В тот день, довольный ею, он разрешил примерить это ожерелье. Пустив в ход все свои чары, она попыталась выманить его у герцога, но он был непреклонен. Вновь и вновь повторял, что после его смерти оно перейдет к его старшему сыну.
«И эту изысканную вещь наденет его дурнушка-жена!» – в ярости подумала Розалия. Тогда она поклялась себе, что ожерелье будет принадлежать ей, только ей.
Конечно, она скрыла от Рэя, что захватила с собой другой ларец, копию первого. В нем лежало точно такое же ожерелье, и на фоне темно-красного бархата выглядело особенно эффектно. Герцогиня потому и задержалась с отплытием, что заказала ювелиру копии драгоценностей.
Пока она и сама не вполне понимала зачем, однако очень хотела, чтобы Рэй подержал ожерелье в руках. Тогда впоследствии он не заметит, если его подменят фальшивым.
Так или иначе, герцогиня твердо решила завладеть ожерельем. Ни один мужчина никогда не будил в ней таких чувств, как оно.
Отложив его, она украдкой взглянула на Рэя:
– Поужинай со мной, Диего.
Перехватив ее взгляд, Рэй понял, что ему надо быть настороже.
– Только быстро, – ответил он. – Сегодня вечером я должен внимательно посмотреть карты.
– Посмотреть карты? – насмешливо переспросила она. – Но шкипер сказал, что ты знаешь эти моря как свои пять пальцев.
– Он переоценивает меня, – возразил Рэй.
– Но ведь я-то ценю тебя как должно, Диего. – С грустным видом она приблизилась к нему и со вздохом положила ладони на грудь Рэя. – Уж не позабыл ли ты о ночи, которую мы провели в Лондоне?
– Мне не следовало так поступать, – пробормотал он. – И ты с полным правом можешь меня упрекнуть за это.
– Упрекнуть тебя? – Рассмеявшись, герцогиня начала поглаживать его грудь. – Я имела в виду совсем другое.
Рэй слегка отстранился, живо представив себе Каролину.
Розалия изменила тактику. Подойдя еще ближе к нему – так, что ее груди коснулись его груди, она обиженно надула губы и посмотрела на Рэя сквозь темные ресницы.
– По воле судьбы мы снова вместе, но первую же ночь в открытом море ты собираешься провести над своими картами!
– А ты предпочитаешь, чтобы мы наскочили на риф? – мрачно осведомился он, невольно отзываясь на ее уловки.
– О Диего! – воскликнула герцогиня. – Ты мой муж, и я наконец-то тебя нашла! Мы оставили позади все, что до сих пор составляло мою жизнь. Я доверила тебе даже свою душу, Диего. А ты хочешь прокорпеть весь вечер над картами!
– Ну ладно. – Он привлек ее к себе.
Она со стоном прильнула к нему и запустила пальцы в его темные волосы.
Пылкая Розалия вознамерилась восполнить все, что они упустили в их первую лондонскую ночь…
Для Рэя эта ночь стала своего рода откровением. Он полагал, что в своей скитальческой жизни изведал все виды любовных ухищрений. Розалия показала ему кое-что новое, озадачившее его. Неужели всему этому ее научил стареющий герцог Лорка? А может, ее учителями были распутные французские вельможи? Французский двор известен своими порочными нравами.
Герцогиня спокойно спала рядом с ним, и волосы ее разметались по подушке.
После ночи любви требовательность Розалии возросла. Она пожелала ввести новшества на судне. На следующий день начались жалобы. Герцогине не нравилась английская кухня. Потеряла она вкус и к испанской. Нельзя ли взять французского повара где-нибудь на берегу Ла-Манша? Она пришла в крайнее раздражение, услышав отказ Рэя. Вышла, хлопнув дверью, и лишила его своего общества.
Он испытал облегчение.
Позднее, наблюдая, как большой баклан носится над кораблем, Рэй признался себе, что он уже не тот человек, который под именем Диего Вьяхара решил начать новую жизнь, став настоящим испанцем и мужем Розалии. Однако вправе ли он был ожидать, что Розалия, так много перенесшая, останется прежней?
Рэй с горечью убедился, что Розалия очень изменилась. Она стала капризной, циничной, слишком опытной. Ему же хотелось видеть ту женщину, с которой он когда-то расстался. Но теперь Рэй стоял на палубе, наблюдая, как судно плывет по Ла-Маншу, и его лицо смягчилось при воспоминании о прошлых днях и юной Розалии. Неизъяснимо сладостные туманные видения нахлынули на него.
Он вспомнил, как однажды она выскользнула из тени пробкового дуба, обхватила его своими тонкими руками, закрыла ладонями глаза и с простодушием маленького ребенка спросила: «Угадай, кто это, Диего?»
Ее маленькие юные, еще не сформировавшиеся груди, стиснутые по тогдашней моде корсетом, жгли огнем его спину, и он ответил:
– Чтобы угадать, я должен подержать твое лицо в своих ладонях.
Она рассмеялась, встала перед ним, и он, закрыв глаза, обхватил ее узкое лицо ладонями и впервые поцеловал.
Этот поцелуй был настоящим чудом для молодого человека, давно очарованного прелестной девушкой. Ведь он видел ее только через решетку, из залитого солнцем дворика. Правда, они трапезничали вместе в холодной сводчатой столовой в доме ее отца, но рядом всегда находилась дуэнья и строго следила за тем, чтобы своевольная Розалия не поднимала глаза на молодого человека, привезенного доном Игнасио.
Но теперь она герцогиня Лорка. На этот раз он вошел в ее жизнь как Рэйленд Смит, капитан «Морского скитальца».
Видения прошлого исчезли. Теперь он думал о Каролине и о том, каково ей живется в Эссексе. Ибо у Рэя не было ни малейших сомнений в том, что Эндрю отвез Каролину и Вирджинию в их семейное гнездо в Эссексе. Как она там, скучает ли о нем? Его лицо омрачилось. «Как было бы славно, – подумал Рэй, – если бы со мной была она, а не вечно недовольная всем герцогиня».
Розалия удовлетворяла его физически, но не духовно. Наверное, он не первый человек, кто оказался в подобном положении.
Удрученный чувством вины, Рэй постарался побыстрее избавиться от этой мысли.
Он женился, и теперь уже не важно, что его ждет: радость или беда. Нужно быть готовым и к тому и к другому.
Возле Плимутского залива трое из членов экипажа заболели какой-то неизвестной болезнью. На корабле и без того не хватало рабочих рук. Выйти в широкие просторы Атлантическогоокеана с больными на борту Рэй не решился. Пришлось простоять возле Плимута две бесконечно долгих недели, пока не кончился срок карантина. Воспользовавшись этой непредвиденной задержкой, Рэй набрал в плимутских тавернах недостающих членов экипажа.
Пока его корабль стоял на якоре в Плимуте, а сам он боролся с голосом совести и сердца, мимо них проследовало торговое судно «Верная Мэри». Обогнув Хвост Ящерицы и Лендс-Энд, оно вышло на просторы Атлантики.
Глава 23
Ha борту «Верной Мэри», Направляющейся на Бермуды. Лето 1689 года
С Северного моря дул свежий ветер, позволявший «Верной Мэри» идти под полными парусами. Прошлым вечером судно, миновав Грейвсенд, вышло из устья Темзы. Теперь в бледном утреннем свете, поскрипывая своим широким деревянным корпусом, оно рассекало серые с пенистыми гребнями волны и вскоре, миновав Сандвич, направилось к Дилу и Па-де-Кале. С правого борта лежало графство Кент, с левого простиралась Франция.
На палубе «Верной Мэри», покрытые брызгами пены, стояли две девушки. Некогда они учились в школе Честертон и жили тогда в одной комнате. С тех пор, как им обеим казалось, прошла целая вечность.
– Славный старик наш капитан, – тихо сказала Реба, благоразумно переодевшаяся в теплое платье цвета бронзы с широкими, разлетавшимися на ветру юбками, обшитыми внизу черной каймой. Одной рукой она держалась за веревочную лестницу. Прикрыв глаза от солнца другой, она смотрела на надувшиеся паруса.
Каролина тоже держалась за выбленку и смотрела на паруса. Теперь она перевела взгляд на Ребу:
– Откуда ты знаешь?
Тучный улыбающийся капитан Доулиш с багровым лицом и грубоватыми манерами никак не походил на завсегдатаев модного игорного дома Дженни Честертон.
– Я встречалась с ним совсем маленькой девочкой, – ответила Реба, откинув темно-рыжие волосы. – Он меня, конечно, не помнит. С тех пор я выросла на добрую дюжину дюймов и раздалась в ширину. Но вот я помню, как отец представил его нам – он был капитаном первого корабля моего отца, Каролина, и ничуть с тех пор не изменился… «Верная Мэри», – пояснила Реба, – принадлежит моему отцу. Я думала, ты это знаешь.
Каролина, заплатившая за проезд золотыми монетами, оставленными ей Рэем, подумала: «Капитан, должно быть, побледнел бы, узнав, что перевозит на своем корабле дочь хозяина – не только без его согласия, но даже и без его ведома».
Капитан Доулиш, разумеется, не подозревал, что Реба – дочь Джонатана Тарбелла. Девушки назвались вымышленными именами: Ребекка Джоунз и Каролина Смит. В сложившихся обстоятельствах они предпочитали путешествовать инкогнито. Реба опасалась, как бы капитан Доулиш не отправил ее к отцу. Каролина же не хотела, чтобы в Левел-Грине знали о ее злоключениях. Она хотела начать жизнь заново среди незнакомых людей.
Отправиться в Филадельфию без промедления оказалось невозможным. До конца недели не было ни одного подходящего рейса. И вдруг острые смородиново-черные глаза Ребы углядели стоявшую на якоре «Верную Мэри», и ее лицо просветлело.
– Вот наш корабль, Каролина! – с ликованием воскликнула она. – Совершенно ясно, что он куда-то отплывает.
Отчасти вопреки своей воле, Каролина дала согласие Ребе, и та договорилась, чтобы их отвезли на лодке на судно. Оказавшись на борту, они сразу условились обо всем с капитаном Доулишем. Он пообещал взять девушек в плавание и разместить в каюте со вдовой, миссис Уэдлоу.
– Отныне пути назад нет, – пробормотала Реба, рассчитавшись с капитаном золотыми монетами Каролины.
– Надеюсь, ты отдаешь себе отчет в том, что мы отправляемся на Бермуды, а не в Филадельфию? – тихо спросила Каролина.
– Полагаю, оттуда нетрудно попасть в Филадельфию, – возразила Реба.
И, прихватив свои вещи, они отправились знакомиться со своей попутчицей.
Миссис Уэдлоу, хрупкая капризная разговорчивая старушка из Кембриджа, плыла на Бермуды повидать внука, ребенка дочери. «Пока я еще жива», – драматически пояснила она.
– Но вам еще жить и жить, – возразила Каролина, убежденная, что людям не следует думать о смерти. – Выглядите вы, во всяком случае, вполне здоровой.
– Нет, нет, дело не в этом. На здоровье я не жалуюсь, – прозвучал резкий голос миссис Уэдлоу. – Перед тем как покинуть Кембридж, я ходила к гадалке, и она предсказала мне, что я никогда уже не вернусь в Англию, что в море на моем пути вздыбится что-то большое и черное.
– И все же вы отправились в плавание? – удивилась Реба, выросшая на рассказах о морских чудовищах.
– Да. – Миссис Уэдлоу вздохнула. Ее губы дрогнули. – Надеюсь, чудовище появится на обратном пути, тогда я не вернусь с Бермудских островов. Мне не нравится жена моего сына. Однако сын просил меня не уезжать, возможно, даже подкупил гадалку, чтобы она сделала дурное предсказание.
Девушки обменялись изумленными взглядами.
– Моя старшая сестра как-то ездила на Бермуды, – добавила миссис Уэдлоу. – Прожив там десять лет, решила вернуться в Англию. И что же вы думаете? Корабль утонул вместе со всем экипажем. По пути на Бермуды с ней произошло много приключений, и она написала мне о них.
Старушка начала пересказывать все эти приключения, лишь изредка останавливаясь, чтобы перевести дух. Поток слов прервался, когда кто-то постучал в дверь. Воспользовавшись передышкой, Реба шепнула Каролине:
– Теперь ясно, что ее дочь сбежала на Бермуды, пытаясь спастись от этого многословия.
– Ш-ш, она может услышать, – шепнула Каролина, проникшаяся симпатией к доброй наивной старой женщине, притесняемой невесткой.
С родителями Каролины все обстояло совсем иначе. Матери пришлось бежать, ибо родственники заклеймили ее презрением. Каролина никогда не чувствовала дома расположения к себе, поэтому сочувствовала маленькой миссис Уэдлоу.
Старушка разговаривала даже во сне. Ее седая голова всю ночь металась по подушке. Пока корабль спускался по Темзе, девушкам приходилось слушать бесконечное бормотание попутчицы, но как только стало светать, они вышли на палубу подышать свежим воздухом. Выяснилось, что девушки не одни. Другие пассажиры, держась за поручни, тоже смотрели на проплывающий справа кентский берег. Скоро пассажиры разожгут маленькие костерки и начнут готовить себе завтрак, соблюдая осторожность, чтобы не спалить судно.
Прошлой ночью Каролина сняла свое зеленое платье, поразившее толстяка капитана, готовившегося дать приказ к отплытию. Она убрала его в один из сундучков Ребы. Та великодушно предложила ей одно из двух своих платьев – единственных, кроме того красивого бордового, что было на ней. Если бы это и было возможно, Реба все равно не успела бы забрать свои вещи из дома Дженни Честертон. Каролина облачилась в платье Ребы из бледно-желтого узорчатого муслина с рукавами в три четверти. Под низ она надела очень тонкую желтую полотняную юбку, также позаимствованную у Ребы. Это платье с тугим корсажем и узкой талией вполне подходило для жаркой погоды. Временами ветер взметал юбку и открывал стройные ноги. При этом пассажиры весело улыбались, а пассажирки хмурились.
Реба великодушно предложила подруге свое платье, чтобы в долгом путешествии та «не затрепала» своего любимого зеленого. Сначала Каролина колебалась, поскольку яркий узорчатый муслин никак не отвечал ее мрачному настроению. Но затем, усмехнувшись, приняла платье и юбку.
– Я опять в твоих вещах, Реба, как когда-то в школе, – с горечью заметила она.
– Реба пожала плечами:
– Но зато ты оплатила мой проезд.
Девушки привлекали к себе внимание пассажиров, расхаживающих по наклонной палубе для разминки. Держась за выбленки, девушки покачивались, как хризантемы на осеннем ветру, оживленно разговаривали, придерживая раздувающиеся юбки, из-под которых виднелись белопенные кружевные нижние юбки. Обе они давали обильную пищу для пересудов.
– Утверждаю: если такие красивые девушки путешествуют одни, это говорит не в их пользу, – твердила некая миссис Хедж, недоброжелательно глядя на Каролину и Ребу. – И на них такие дорогие наряды, – злобно добавила она, оглядывая свое простое мышиного цвета платье.
– Идем, Нетти. – Ее муж, Джон, быстро провел подругу жизни мимо красивых молодых девушек. – И говори потише. Как бы они тебя не услышали. – Он вздрогнул, увидев, что жена вновь обратила злобный взгляд на столь неприятную ей пару.
– А как они разговаривают с другими людьми, – негодовала Нетти. – Я спросила эту рыжую девку…
– Девушку, – ласково поправил муж.
– Вижу, ты заприметил ее, Джон. Так вот, я спросила эту рыжую, где она остановится на Бермудах, а она ответила, что не знает. Тогда я повернулась к белобрысой…
– Блондинке, – шепнул муж, восхищенно поглядев на развевающиеся на ветру серебристые локоны Каролины.
Его жена пренебрежительно фыркнула.
– Я спросила, где они остановятся, а она сказала, что ей Все равно.
Муж Нетти постарался скрыть улыбку.
– Возможно, они сочли, что это не твое дело. – Он глубоко вдохнул бодрящий морской воздух и проследил за парой чаек, круживших над оснасткой. День был чудесный, и белые паруса «Верной Мэри» шумно трепыхались на ветру.
– Чепуха! – буркнула жена. – Они просто хотели поставить меня на место.
«А дело куда как непростое, – мрачно подумал муж. – Мне, во всяком случае, так и не удалось это сделать». Он кинул быстрый взгляд на девушек, и они с женой удалились. Этих девушек, севших на корабль перед самым его отправлением, пассажиры-мужчины называли красавицами, но на его взгляд только одна была красавицей – блондинка с печальным озабоченным выражением лица.
– Нахалки, вот они кто, – сердито заявила жена.
– А по-моему, просто несчастные девушки. У блондинки глаза красные. Похоже, она плакала.
Его догадка была верна. Всю прошлую ночь Каролина вспоминала о Рэе. Она долго лежала без сна, а когда наконец задремала, ей приснилось, что она на палубе «Морского скитальца». Она устроилась на койке поудобнее, и ей показалось, будто так хорошо знакомое ей пиратское судно, потрескивая обшивкой, взрезает голубые волны Карибского моря. Оно готово к встрече с талионом, втрое превосходящим его по величине и по количеству пушек. И тут перед ней предстал во сне ее возлюбленный.
– Келлз, – нежно позвала она и раскрыла объятия.
– Кристабел, – откликнулся он, назвав ее так, как на Тортуге.
Подойдя к ней, он лег рядом. Его одежда каким-то чудом сразу же исчезла, ему даже не пришлось расстегивать ремень. Такие чудесные вещи происходят лишь в снах. Тонкую нижнюю сорочку Каролины стремительно унес ввысь лунный луч, и она превратилась в альбатроса, широко раскинувшего крылья.
– Келлз, – вновь прошептала она и вздохнула, чувствуя, как его мускулистое тело согревает ее, а руки ласкают самые чувствительные места. – Держи меня крепче! – Каролина обвила руками его шею.
Прижимаясь к нему, она напряглась, с наслаждением ощущая его тяжесть и еще что-то, твердое и упругое, что она приняла в себя с радостным вздохом.
Всю ночь пролежала она в его объятиях, но только во сне. С наступлением утра ее возлюбленный исчез. Рядом сидела только Реба. Энергично расчесывая свои темно-рыжие волосы, она с любопытством спрашивала:
– Кто такой Келлз? Ты что-то бормотала о нем всю ночь. Проснувшаяся миссис Уэдлоу, вздрогнув, села на койке:
– Должно быть, наша девочка видела кошмар. Я слышала лишь об одном Келлзе – знаменитом пирате.
– Вообще-то говоря, если он и пират, то не совсем обычный, – рассеянно обронила Каролина. – Если он и грабит, то только испанские колонии и суда.
– Разница существенная, – заметила Реба, не желая вдаваться в такие тонкости. – Морской разбойник и есть морской разбойник.
– Да, существенная. – Каролина уловила иронию в тоне подруги. Прервав рассуждения миссис Уэдлоу, Каролина объяснила, что обычные пираты в Карибском море нападают на всех без разбора, тогда как некоторые грабят лишь испанские суда. Они скорее не пиратствуют, а каперствуют.
– Откуда ты все это знаешь? – удивилась Реба. Каролина могла бы сказать ей, что слышала это от Рэя во время святок, которые они провели в Эссексе, но сдержалась.
– Все в Виргинии знают это различие. – Она пожала плечами. Это было не совсем правдой, но достаточно убедительной отговоркой.
– Надеюсь, – миссис Уэдлоу с трудом застегнула корсет, – что нам улыбнется удача и капитан Доулиш благополучно достигнет порта, ибо я слышала, что у Азор часто бывают штормы и встречается много пиратских судов. – От страха ее поблекшие голубые глаза расширились.
Каролина вздохнула. В этот момент, охваченная воспоминаниями и приснившимся, она отдала бы все на свете, лишь бы увидеть одно длинное серое пиратское судно – «Морского волка». «Но это только мечта, – сказала она себе. – Мечта, которая никогда не сбудется».
Каролина взглянула на Ребу.
– Зачем ты так старательно причесываешься? Ветер на палубе все равно растреплет твои волосы.
– Хочу хорошо выглядеть, а для этого всегда есть веская причина. Ведь не знаешь наперед, что произойдет и кто тебе встретится.
Каролина пожала плечами. Они уже видели всех пассажиров, и Реба не сочла ни одного из них достойным внимания. А что может «произойти»? Лучшее, что их ждет, – хорошая погода, худшее – встреча с испанским галионом или буря. Каролина, однако, надеялась, что плавание пройдет спокойно.
То же самое говорила и миссис Уэдлоу, обретя наконец присутствие духа.
– И какого черта я позволила втянуть себя в этот разговор, – заметила Реба, когда они вышли на палубу и встали у поручней левого борта. Ветер сильно вздувал паруса, и корабль заметно накренился. Реба не без труда передвигалась по палубе, но Каролина, привыкшая к качке, ощущала себя единым целым с кораблем. Хлопанье парусов и шипение рассекаемых волн были для нее привычными звуками.
– Скоро ты будешь легко расхаживать по палубе, – сказала она Ребе. – И запомни, плавание будет длиться не вечно. Мы доплывем до Бермуд, а оттуда махнем… – У нее едва не сорвалось «домой». Но ведь Филадельфия – не их дом. Их дом – Тайдуотер. Но нет, и это не их дом. Дом – это широко раскрытые объятия мужчины. Дом – пиратское судно, белый под красной черепицей дом над заливом Кайона или большой дом в Эссексе, которого она так и не видела. Дом – везде, где Рэй, где бы он ни находился.
Но теперь Каролина знала, что никогда не вернется домой. Не вернется в объятия этих горячих мускулистых рук. Она никогда уже не простит его. Гордость не позволит ей сделать это. Да и нет никакой надежды, что Рэй когда-либо попросит прощения. Она навсегда изгнана из райской обители.
Дни на борту тянулись долго и однообразно. Когда они миновали Дувр, Ребу, до сих пор не упоминавшую о своем маркизе, словно прорвало.
– Не помню, когда я впервые поняла, что люблю Робина, – призналась она Каролине, когда они прогуливались по палубе, прислушиваясь к хлопанью парусов. Придерживая разлетающиеся юбки, девушки старались не замечать восхищенных улыбок матросов, украдкой бросавших на них взгляды.
– Когда мы были в Эссексе, я не предполагала, что ты любишь его, – заметила Каролина.
–А я и не любила его тогда. – Реба вздохнула. – Он очень красив, а мне безумно хотелось стать маркизой. – Она покраснела. – Я мечтала, чтобы все смотрели на меня с особым почтением, прикидывалась более опытной, чем была на самом деле.
Каролина уже давно это заподозрила. Она кивнула двум торговцам, проходившим мимо и поглощенным беседой о своих делах. В солнечных лучах ярко сверкали железные застежки на их башмаках.
– Так, значит, кроме маркиза, у тебя никого не было? Реба кивнула. «Грустное выражение не идет этому милому личику», – подумала Каролина.
– Если бы ты только видела его таким, каким видела я, Каролина! Высокий, стройный, с гордой осанкой – настоящий мужчина! Взгляд Робина словно раздевает тебя, снимает все, даже нижнюю сорочку.
Каролина тоже знала такие глаза. Она вздохнула.
– Я верила каждому его слову. И знаешь, мне казалось, будто это я соблазнила его, а не наоборот. Только после того как он покинул меня во второй раз, я осознала наконец, что случилось.
– Не понимаю, почему он не женился на тебе после смерти жены, – задумчиво проговорила Каролина. – По-моему, Робин отчаянно нуждался в деньгах. – Она прикусила язык, не желая высказывать предположения, что маркиза интересовало приданое Ребы.
Но ее подруга, поглощенная своими мыслями, ничего не заметила.
– Думаю, мне удалось бы завлечь его, будь у меня время. Но я скрывала от матери, как живу, и Робин, вероятно, счел, что, женившись на мне, вряд ли получит хорошее приданое. А я была так счастлива с ним, что боялась рисковать, боялась потерять его.
«Так оно, вероятно, и произошло бы, – мрачно подумала Каролина, – если бы ты потребовала чего-нибудь большего, чем венчание на Флит-стрит. Но тебе не оставалось ничего другого».
– Видела бы ты, Каролина, как мы были счастливы! – мечтательно воскликнула Реба. – Робин нашел небольшой дом в переулке Висящей шпаги, и мы почти никогда не покидали его. – Она затрепетала, вспоминая о тех сладостных днях.
– Но это же рядом с Флит-стрит, около кармелитов. А я-то думала, что он снял тебе дом на Лондонском мосту.
– Я солгала, – весело призналась Реба, но, заметив удивление подруги, добавила: – Пойми, Каролина, ты вернулись в Лондон красивая, в дорогих новых нарядах, а я жила у Дженни Честертон, чувствуя себя на самом дне. Мне было стыдно вымолвить, что Робин поселил меня в двухкомнатном домишке в переулке Висящей шпаги. Я предпочла сказать, будто живу в высоком доме на Лондонском мосту.
– Понимаю. – А ведь Каролина воображала, что Реба разъезжает по городу в карете, запряженной шестеркой. – Но почему он никуда тебя не вывозил? – Она слышала, что Робин Тирелл, маркиз Солтенхэм, обожал ночные лондонские развлечения.
– Он объяснял это тем, что я новобрачная.
«Невеста с Флит-стрит», – насмешливо подумала Каролина.
– И конечно, деньги у него быстро таяли. Но… – Реба нерешительно закончила: – Полагаю, он не хотел, чтобы нас видели вместе. Ведь мой отец мог прискакать в Лондон и силой заставить его обвенчаться со мной в церкви, без всякого приданого.
– Если это так, почему же ты не связалась с отцом?
– Однажды ночью, когда Робин спал, я написала ему. Но не успела отправить письмо, вспыхнул пожар, и мы выбежали на улицу. Я так и не нашла этого письма, возможно, оно сгорело. Пострадали лишь комнаты на нашем этаже. На следующий день мы переселились в другое. А еще через день, – ее лицо омрачилось, – он оставил меня.
Ничего другого от такого вертопраха, как Робин Тирелл, Каролина не ожидала. Он охотно проводил время с Ребой, однако это не помешало ему погубить ее молодую жизнь, не испытывая никаких угрызений совести.
– Прости, – тихо сказала она. – Мне очень жаль.
– Мне тоже. – Реба снова замкнулась. – Да, я надеялась стать маркизой. – Ее невеселый смех прервался всхлипываниями, и она достала платок. – Есть еще кое-что, Кэрол. Я уверена, что Робин нашел себе другую женщину. Дважды, когда он приходил домой, от него пахло какими-то необычными духами.
Каролина бросила быстрый взгляд на подругу и тут же начала следить за белокрылой чайкой, выписывающей круги на фоне голубого неба.
– Думаешь, мы, женщины, всегда ведем себя глупо? – спросила она.
– В отношении мужчин – да!
– Я не понимаю мужчин, которые покидают нас, не сказав ни слова. – В голосе Каролины прозвучала боль.
– А я понимаю, – с горечью отозвалась Реба. – Им кажется, будто они нашли что-то получше. По крайней мере поновее, что для них, видимо, одно и то же.
Неужели дело именно в этом? Едва ли. Рэй ни жестом, ни словом не выказал, что разлюбил ее. Правда, уделял много времени кораблю и экипажу да еще отсутствовал долгими вечерами. Может, проводил их с герцогиней Лоркой? Эта мысль обожгла ее.
– Нам придется строить жизнь заново, Реба, – устало проговорила она.
– Да, – печально согласилась подруга. – Но я отдала бы все на свете, чтобы вернуть прошлое.
Каролина промолчала, ибо Реба выразила то, что чувствовали они обе.
– Сначала я думала, что ни за что не приняла бы Робина, если бы он вернулся, – вздохнула Реба. – Но теперь думаю иначе. Сколько бы женщин у него ни было, я все равно приму его.
– А я вот нет, – гордо заявила Каролина, отчаянно желая, однако, чтобы Рэй вернулся. Так же отчаянно, как Реба мечтала о возвращении Робина.
И вдруг Каролину охватила жгучая жажда мести. Она должна отомстить прекрасной смуглой герцогине Лорке. Отомстить той, которая украла ее возлюбленного.
– Я никогда не приму Рэя.
Она все еще размышляла обо всем этом, когда судно миновало Па-де-Кале и вошло в неспокойные воды Ла-Манша. Слева находилась Франция, справа – южная оконечность Англии. Прошли Гастингс, где под натиском норманнов некогда определилась судьба Англии. Судно проследовало мимо Дан-генесса, Бичи-Хед, графства Кент, Суссекса, Нового леса Гэмпшира, где располагались охотничьи угодья западно-саксойских королей. Здесь погибли два сына Вильгельма Завоевателя, а всего четыре года назад был схвачен своенравный молодой герцог Монмут, потерпевший сокрушительное поражение в битве при Седжмуре. Но все это не имело никакого значения для Каролины. Ярко освещенные пляжи, зеленые леса и высокие скалистые утесы были свидетелями далекого прошлого, но девушка видела только смуглое лицо и так недавно улыбавшиеся ей серые глаза. К тому времени, когда они достигли Торки с его разбитыми на террасах садами, сплошь покрытыми цветами, а затем миновали Плимутский залив, где во времена Тюдоров английский флот готовился к битве с могучей испанской армадой, Каролине казалось, что она постарела на добрый десяток лет.
Прикрыв ладонью глаза, Реба смотрела на сияющие воды залива и на приближающийся порт.
– Сколько кораблей!.. Интересно, есть ли среди них суда, принадлежащие моему отцу?
В ее голосе уже слышалась тоска по родному дому, и Каролина начала вместе с подругой разглядывать лес мачт в гавани.
Каролина была бы сильно потрясена, узнав, что прекрасная герцогиня Лорка, преследующая ее, словно наваждение, нахмурившись, сидит на палубе одного из этих далеких кораблей, поскольку Рэй отправился в город, посмотреть, как там его люди…
Между тем их плавание продолжалось. Плимут скоро исчез из виду, графство Девон сменилось Корнуоллом, они обогнули Хвост Ящерицы, Лендс-Энд, зазубренные утесы островов Силли. Перед ними открылись бескрайние просторы Атлантики.
Молодых людей на борту не было, девушки изнывали от скуки и безделья, плавание казалось им бесконечным. Небо то сияло голубизной, то серело, а корабль оставлял за собой пенящийся след, повинуясь сменяющимся ветрам. Дни проходили с удручающей монотонностью. Пассажирам до смерти надоели корабельные сухари, заплесневелый сыр, однообразная еда, и они стали сварливыми и раздражительными. Даже невозмутимая, хотя и чересчур болтливая миссис Уэдлоу проявляла явные признаки недовольства. Когда, однажды утром гребень запутался в ее седых волосах, она, бросив заколки на пол, растоптала их.
Однажды в сумерки, когда повеяло сыростью и на океан спустился туман, Каролина и Реба все еще стояли на палубе, не желая идти в душную каюту. К ним присоединился один из торговцев, мистер Сауэрс. Он неоднократно пересекал Атлантику и с удовольствием рассказывал о своих путешествиях.
– Мы приближаемся к Азорским островам. – Ему было приятно блеснуть своими познаниями. – Азоры – Острова ястребов. – Желая произвести впечатление на хорошеньких девушек, он продолжил: – Девять лет назад, когда я пересекал океан, большой вулкан на Азорах извергал тучи черного дыма, застилавшие все небо. До сих пор слышу этот ужасный грохот.
Вздрогнув, Реба встревоженно посмотрела на гряду туч, тянувшуюся в том направлении, куда указывал мистер Сауэрс.
– Взгляните-ка! – вдруг вскричала она. – Из тумана появился корабль и направляется к нам. Думаете, это английское судно?
Все трое они молча наблюдали за приближением едва различимого в сумерках корабля. «Он напоминает «Морского волка», – грустно подумала Каролина, и ее– сердце болезненно сжалось.
– Я что-то не вижу флага, – подавшись вперед, заметил Сауэрс. – Может, капитану удастся разглядеть его в подзорную трубу…
Со стороны приближающегося судна что-то грохнуло. Прямо перед «Верной Мэри» в воду шлепнулось ядро. Это было требование остановиться.
Глава 24
В следующий миг на только что тихой и мирной палубе закипела кипучая деятельность.
– Неужели это испанский корабль? – вскричала Реба.
– Нет, это не галион, – пробасил мистер Сауэрс. – Скорее всего судно пиратское. – От волнения его кадык заходил ходуном. – Где капитан? Что он говорит?
Словно в ответ на его вопрос, прибежал капитан Доулиш, отдавая на ходу приказания. Его обычно багровое лицо побледнело. Перед девушками он остановился и крикнул:
– Разве вы не видите, эти дьяволы подняли черный флаг, а у нас нет пушек, чтобы сразиться с ними!
Вглядываясь в приближающийся корабль, Реба и мистер Сауэрс оттирали Каролину, и ей не удалось рассмотреть его. Но когда капитан упомянул о черном флаге, сердце ее встрепенулось. Неужели пираты в этих северных водах, куда они обычно не заплывают? Каролине это казалось невероятным. Пираты, как она считала, разбойничали в Карибском море и вдоль побережья Америки. Однако здесь, сравнительно недалеко от берегов Португалии… Кто бы мог подумать, что опасения миссис Уэдлоу оправдаются и «Верная Мэри» подвергнется нападению?
Наблюдать за нападением им, разумеется, не пришлось. Услышав предостережения капитана, пассажиры поспешили укрыться. Мистер Сауэрс подхватил девушек под руки и отвел в каюту. Там, ломая руки, миссис Уэдлоу горько сетовала на то, что отправилась в это плавание.
– И зачем только я не послушалась гадалку? – восклицала она. – А теперь нас всех заставят пройти по доске над морем, как это принято у пиратов.
– Я никогда о таком не слышала, – решительно возразила Каролина. – Этими сказками пугают детей, миссис Уэдлоу.
– О Господи, Господи! – причитала старушка, понимая, что есть и другие способы разделаться с пассажирами. – Как, по-вашему, сколько нам осталось жить?
– Не беспокойтесь, они не убьют нас! – воскликнула Каролина. – Им нужны драгоценности, деньги, возможно, они потребуют выкуп за нас. – Девушка хотела успокоить миссис Уэдлоу, но та лишь закатила глаза. Потом, переведя дыхание, ответила, что даже если Каролина права и пиратов интересуют только драгоценности и деньги, то разбойники еще больше обозлятся, не обнаружив таковых. Каролина хотела было возразить, что пираты не насилуют захваченных женщин, позволяют им вернуться домой, но тут вдруг поняла, что неизвестно, каковы эти пираты. Ведь те, кого она знала, вообще не нападали на английские суда. Кто знает, какая участь их ждет?
Реба то и дело подбегала к двери, открывала ее и громко вопрошала:
– Что происходит? Кто-нибудь знает, какое судно напало на нас?
Наконец пробегавший мимо седовласый Паттерсон, плантатор с Бермудских островов, на миг задержался и ответил:
– Мы не разобрали название судна, но на мачте у него вместо флага вьется черная юбка, а это значит, что кораблем командует капитан Келлз.
Все поплыло перед глазами Каролины, но через мгновение она бросилась к двери:
– Я хочу взглянуть на этот корабль!
Однако мистер Паттерсон решительно втолкнул ее в каюту.
– Это не спектакль, – сурово заметил он. – Капитан строго-настрого приказал, чтобы пассажиры, особенно женщины, не появлялись на палубе.
– Почему? – возмутилась Каролина. – Что плохого если мы…
– Может произойти стычка, – резко оборвал он девушку. – Я иду за своим охотничьим ружьем на случай, если капитан решит дать им отпор.
– Что вы будете делать с охотничьим ружьем? Ведь на нас наведены пушки, стреляющие двадцатифунтовыми ядрами. Скажите капитану…
Мистер Паттерсон не дал ей договорить. Этот смелый человек решил выполнить свой долг, несмотря на то что был плохо вооружен.
– Не выпускайте ее, – предупредил он миссис Уэдлоу и Ребу. – Сейчас они, вероятно, попытаются взять нас на абордаж. – Мистер Паттерсон захлопнул дверь перед самым носом Каролины и быстро ушел.
Реба схватила подругу за руку, миссис Уэдлоу вцепилась в ее юбку, и совместными усилиями они оттащили девушку от двери.
– Да не упрямься же, Кэрол, ради Бога! – сердито вскричала Реба.
Каролина перестала вырываться, охваченная дрожью и растерявшаяся. Вдруг как из тумана вынырнул стройный серый корабль, и, как оказалось, вместо флага на нем поднята черная юбка, символ грозного Юбочного капитана.
«Итак, подтвердилось все, что Сэнди Рэндолф говорил о Келлзе в тот день в Левел-Грине, – поняла ошеломленная Каролина. – Он приказал выстрелить в английское судно и теперь намеревается взять его на абордаж».
– Они собираются взять нас на абордаж, – пробормотала миссис Уэдлоу, словно угадав мысли Каролины, и даже Реба вздрогнула. – И он утверждает, что это капитан Келлз.
Несмотря на ужасную ситуацию, сердце Каролины радостно екнуло при мысли, что она увидит Рэя, но тут же ее пронзила острая боль. Она увидит Рэя, но рядом с ним другую женщину. Ту, при виде которой он потерял дар речи. Ту, чья тень пробудила в нем давнюю, неугасшую любовь. Розалию. Женщину, заставившую Рэя забыть о Каролине…
Между тем в каюте раздавалось непрерывное бормотание старушки. Отчаянное положение побуждало ее к действиям. Теперь она убеждала спутниц надеть свои лучшие нижние сорочки, лучшие юбки и лучшие шелковые платья, а по возможности несколько. Под одеждой необходимо спрятать дорогие вещи. (Не прекращая говорить, она шарила по своим сундукам, доставала подвязки, шелковые чулки, юбки.) А поверх всего этого она настойчиво советовала надеть самые простые, неказистые платья.
– Едва ли это возможно, – рассеянно отозвалась Каролина, сосредоточенная на более важных проблемах, чем туалеты, в коих она должна предстать перед пиратами.
– Но вам необходимо сделать это, – не унималась миссис Уэдлоу. – Чтобы никто не обратил на вас внимания.
– Трудно надеяться, что нас не заметят, – вздохнула Реба. – Мои ярко-рыжие волосы и высокий рост сразу бросаются в глаза. А Каролина – ослепительная блондинка и, несомненно, привлечет всеобщее внимание. Да, мимо нас они не пройдут. Сейчас приходится жалеть о том, что мы не серые мышки. – Вид у нее был очень напуганный.
– У меня есть одна идея. – В этом трудном положении миссис Уэдлоу проявляла несомненную находчивость. – Для одного из друзей своей дочери я везу целый сундук траурных Вдовьих одежд. Он обещал хорошо заплатить мне. Может, наденем их поверх наших? Даже пираты уважают траур. – Она порылась в большом сундуке. – Мы покроем головы черными покрывалами. – Старушка вручила Ребе черное платье, юбку и несколько плотных черных покрывал.
Реба, помедлив, вдруг с лихорадочной быстротой начала надевать траурную одежду.
– Почему вы ничего не надели под нее?
– Пусть пираты заберут все мои вещи, только бы не отвезли меня на Тортугу и не продали в какой-нибудь бордель. – Разгладив на стройных бедрах черную юбку, Реба встревожено взглянула на Каролину. Та стояла опустив голову и стиснув руки. – Да очнись же ты, Кэрол! – Она схватила подругу за плечо. – Сейчас не время размышлять! Ты даже не начала переодеваться. Поторопись!
Каролина покачала головой:
– Не вижу необходимости в этом маскараде. – Она отстранилась от Ребы. – Я поговорю с Келлзом.
– Поговоришь с Келлзом?.. Да ты что, спятила? Даже и не думай об этом! На, надень эти траурные одежды. Быстрее! – Она дала подруге черное платье.
– Нет, спасибо. Я не боюсь встречи с морскими разбойниками и надену свое бледно-зеленое атласное платье.
– Ради Бога, одумайся, Каролина, – взмолилась Реба. – Конечно, ты в нем восхитительна, а твоя улыбка способна расплавить даже камень, но ведь эти пираты вполне способны изнасиловать тебя, а затем перерезать глотку. Не распаляй их!
Но Каролина уже надевала серебристую юбку.
– Сомневаюсь, что мне удастся распалить Келлза, – насмешливо промолвила она. – Однако никогда нельзя терять надежды.
– Миссис Уэдлоу, помогите мне справиться с ней, она спятила, – обратилась Реба к старушке. Та в плотных черных шелках и длинном черном покрывале выглядела почтенной вдовой.
– А что, если Каролина права? – вздохнула миссис Уэдлоу. – Ну что может случиться с такой красавицей? И все же, думаю, ей не следует так рисковать.
– Совершенно согласна с вами. – Реба уже успела облачиться в черное платье. – По-моему, Кэрол, ты ведешь себя глупо. Миссис Уэдлоу права, в трауре мы не привлечем особого внимания пиратов. Даже они питают уважение к смерти, ибо каждый день соприкасаются с ней.
– Что верно, то верно, со смертью они почти неразлучны. – К Каролине вернулась уверенность, и она расправила корсаж своего зеленого платья с широкой полупрозрачной юбкой и разгладила складки. Чуть ниже локтей блеснули серебристые кружева. – Но полагаю, у вас нет причин тревожиться, – спокойно добавила девушка.
Она хотела объяснить им почему, но в этот момент два корабельных корпуса с ужасающим треском столкнулись. Чтобы удержаться на ногах, женщины ухватились друг за друга. Железные кошки со скрежетом вцепились в борта, и на палубу злосчастного купеческого судна посыпались вооруженные люди. Раздались громкие крики, топот ног. Дверь каюты распахнулась, и в нее ворвались несколько обнаженных до пояса оборванцев, вооруженных пистолетами и абордажными саблями.
Миссис Уэдлоу пронзительно взвизгнула.
Попятившись, Реба подхватила старую женщину. «Как они похожи на ведьм в этих черных платьях», – бесстрастно подумала Каролина.
Увидев незнакомые лица, она нахмурилась, но тут же дерзко шагнула вперед. Зеленое платье всколыхнулось. Вскинув голову, Каролина надменно уставилась на людей, вторгшихся в каюту.
– Отведите меня к капитану Келлзу, – потребовала она. – И немедленно.
Пираты замерли, пораженные ее красотой. Глядя на эту надменную девушку, самый высокий из них изумленно присвистнул, а толстяк, стоявший рядом с ним, пробормотал:
– Не сомневаюсь, Келлз захочет видеть ее. Его товарищи кивнули.
– Вы пойдете со мной, леди, – сказал высокий, обращаясь к двум вдовицам, и пропустил их в дверь. – Но эта девушка, – он указал на Каролину, – останется здесь.
– Нет, не останусь! – Каролина шагнула к двери, но высокий решительно оттеснил ее назад.
– Капитан сейчас занят, – объяснил он.
«Должно быть, он видел меня на Тортуге, – догадалась Каролина. – И знает, кто я такая».
Она хотела возразить, но дверь захлопнулась, и щелкнул, повернувшись в замке, ключ. Кричать им вслед было бесполезно. Оставалось только ждать.
При мысли, что сейчас увидит Рэя, Каролина затрепетала. Что она скажет ему? Господи, чего только она ему не скажет! Упрекнет ли за то, что уплыл от нее с этой испанской донной? Или… лишится дара речи, вновь увидев любимое лицо? Неужели все заготовленные гневные слова вылетят у нее из головы, она позорно капитулирует и бросится в его объятия, готовая все простить?
Оставшись одна, Каролина выдержала тяжелую борьбу с собой. Всем своим существом она желала забыть прошлое, сказать, что прощает Рэя…
Но сможет ли она так поступить, зная, что герцогиня Лорка занимает капитанскую каюту «Морского волка», а Рэй совсем недавно находился в ее объятиях?
Из-за закрытой двери Каролина слышала шум – верный признак, что пираты в поисках наживы обыскивают судно: хлопанье дверей, топот ног, возмущенные крики и вопли. Кто-то волок что-то тяжелое. «Интересно, – подумала она, – подожгут ли пираты «Верную Мэри»?» Девушка надеялась, что они не уничтожат хорошее добротное судно – гордость бывалого капитана Доулиша. Всего две недели назад, когда она была одна на палубе, капитан подошел к ней и начал рассказывать о сильнейших штормах, которые выдержало его небольшое судно. Он заверил ее, что они благополучно доберутся до Бермудских островов. Каково будет бедняге увидеть свое судно объятым пламенем? К тому же в лодке совсем нелегко добраться до Азорских островов.
Время тянулось нестерпимо медленно.
Наконец послышался скрип сапог. Кто-то твердой уверенной походкой направлялся к ее каюте.
Каролина решила, что это Рэй, и вдруг, охваченная страхом, отвернулась. Пусть, открыв дверь, он увидит лишь ее гордо выпрямленную спину. Только услышав его голос, наверняка гневный, она повернется к нему, только тогда, не раньше. Пусть он увидит ее серебристые локоны, стройную фигуру в зеленом атласном платье. И тут Каролина выразит пирату, дерзко захватившему ее в плен, заслуженное им презрение.
Дверь отворилась. Шаги приближались. Сердце тяжело забилось в ее груди.
– Миледи, – сказал насмешливый мужской голос, – будьте любезны повернуться. Я должен видеть ваше лицо.
Каролина медленно, как во сне, повернулась.
Перед ней стоял высокий темноволосый сероглазый человек. «У него глаза охотника, преследующего дичь», – отметила Каролина. На нем был французский атласный камзол, щедро украшенный серебряным шитьем. Пенные брабантские кружева окружали шею и изящные кисти рук. Лицо этого явно беспутного и безрассудного человека, вероятно, пленяло женщин.
Едва Каролина повернулась, он расшаркался и поклонился так низко, что его темные волосы почти коснулись пола.
– Позвольте представиться, я капитан Келлз.
Эти слова обожгли ее. В последний раз она слышала их от Рэя Эвистока еще на Тортуге. Но этого странного авантюриста, вперившего в нее взгляд, Каролина видела впервые.
– Как вас зовут? – Ноги ее приросли к полу.
– Келлз. Капитан Келлз. Однако не пугайтесь, – добавил он, заметив ее растерянность. – Вам ничто не угрожает. Могу я узнать ваше имя?
Ошеломленная девушка не знала, что ответить, но все же предпочла скрыть свое имя. Теперь она поняла: пират, так странно поглядевший на нее, прежде чем запереть в каюте, никогда не видел на Тортуге Серебряной Русалки. Он разлучил ее со спутницами по какой-то иной причине.
– Меня зовут Смит, – бросила Каролина.
– Смит? – Он задумался. – Вижу, Джонас не соврал мне, сказав, что вы серебристая красавица. Так оно и есть. Мисс Смит, позвольте, пожалуйста, морскому разбойнику отвести вас на палубу «Морского волка».
Каролина молча оперлась на его руку и так же молча поднялась на палубу, откуда быстро переносили добычу на пиратский корабль.
– А где же… где пассажиры? – испуганно осведомилась она, не видя никого из них на палубе.
– Пусть это вас не волнует, миледи, – ответил высокий человек. – Им не причинили вреда – посадили в лодки, и сейчас они направляются к Азорским островам. – Он небрежно махнул рукой, и кружева манжет всколыхнулись.
– Но Азорские острова тянутся длинной грядой и находятся далеко друг от друга, – возразила Каролина, встревоженная тем, что Реба и другие затеряны сейчас в безбрежном океане.
– У них не возникнет трудностей, – заверил он девушку. – Ближайший остров совсем недалеко, а капитан Доулиш – человек опытный. Все лодки снабжены фонарями, и под его командованием они благополучно достигнут острова.
– Хотела бы я быть так же уверена в этом, – с горечью заметила Каролина. Она не оказала сопротивления, когда он подхватил ее на руки и без малейших усилий перенес на палубу своего судна. Каролина сразу же поняла, что видит вовсе не хорошо знакомого ей «Морского волка». Сходство было весьма» незначительным. Обводы оказались совсем другими, палубы не сияли чистотой, медь потускнела. Глазевшие на Каролину члены экипажа ухмылялись, однако казались не столь опасными, как те пираты, с которыми она общалась на Тортуге.
Каролина с недоумением огляделась. Что за странные люди? Конечно же, они не пираты.
Неподалеку она увидела юношу в женском платье. В руке он держал серебристый парик. «Боже! – вдруг догадалась Каролина. – Он же прикинулся мною, Серебряной Русалкой!»
Все эти люди разыгрывали спектакль, поставленный высоким любезным капитаном. Поняв это, Каролина почувствовала, что ее страх прошел. Однако она была в его власти и, значит, имела основания бояться.
– Стало быть, я ваша единственная пассажирка?
– Да, единственная, – ответил капитан. Вначале он смотрел на нее острым как клинок взглядом, а теперь – ласковым кошачьим. – Позвольте пригласить вас разделить мою скромную трапезу.
Этот лицедей приглашает ее поужинать вместе с ним! Каролина живо вспомнила, как вошла на палубу прибывшего с Тортуги настоящего «Морского волка», вспомнила дикую свадебную церемонию, возгласы пиратов, блеск абордажных сабель, беспорядочный трезвон колоколов на берегу… Боже, как давно все это было…
Она глубоко вздохнула. Это другой «Морской волк» и другой капитан Келлз. Путать их не следует.
Да, издалека этот корабль, должно быть, очень похож на «Морского волка», но только не вблизи. В глазах членов экипажа Каролина читала жгучее любопытство.
– Это Ларе Аиндстром, – представил лже-Келлз высокого блондина. – А это Коттер, корабельный врач. – Он указал на сурового человека, мрачно взглянувшего на них.
У Каролины перехватило дыхание. Эта игра задумана и разыгрывается весьма умело. Кто-то узнал имена офицеров настоящего «Морского волка», а возможно, и подробности о них. Однако воплощение образов оставляло желать лучшего. Мнимый Ларе Линдстром напоминал настоящего Ларса лишь белокурыми волосами, а настоящий доктор Коттер был на полголовы ниже и шире в плечах, чем его двойник.
Тут она с беспокойством подумала, почему из всех пассажиров «Верной Мэри» задержали только ее, но, спросив об этом, получила лишь лукавый ответ.
– Моих людей ошеломила ваша красота, миледи, и они не преминули сказать мне об этом. Я решил, что не могу отказать себе в удовольствии разделить с вами трапезу, ибо плаваю уже очень давно, да и живу в такой паршивой дыре, как Тортуга. Истосковался по приятному обществу.
Каролина окинула его презрительно-насмешливым взглядом. Возможно, он и впрямь нуждается в приятном обществе, но на Тортуге никогда не жил. Осмелься этот тип появиться там, настоящий доктор Коттер тут же разоблачил бы его, а настоящий Аарс Линдстром изрубил бы на куски своей саблей.
– Почту за честь, сэр, – холодно бросила она. Он улыбнулся:
– Сказано с учтивостью настоящей леди. Но в списке пассажиров вы значитесь как «миссис Каролина Смит, швея». – По пути в большую каюту он рассматривал ее пытливым взглядом.
Стало быть, капитан внимательно изучил список пассажиров, прежде чем зайти за ней…
– Ну что ж, я прибегну к вашим услугам сегодня же вечером, дорогая леди, – сказал лже-Келлз. – Когда я взбирался на эти проклятые ванты, моя куртка лопнула по швам, и мне нужна опытная швея.
Каролина не сумела бы, не уколовшись, воткнуть иголку в грубую ткань, поэтому беспомощно посмотрела на него.
– Возможно, после ужина… я возьму куртку в свою каюту и Починю ее при свете свечи. – Она надеялась, что ей все же удастся зашить шов, не окропив ткань своей кровью.
– Ах да… в свою каюту… – задумчиво пробормотал он.
– Надеюсь, у меня будет каюта?.. Или и мне придется отправиться в лодке?
– Конечно, у вас будет своя каюта, миледи, – заверил ее капитан. – Я освобожу для вас каюту доктора.
«А я забаррикадируюсь внутри, – с беспокойством подумала Каролина, – на случай, если доктор вдруг вознамерится вернуться в свою каюту за чем-то необходимым ему».
– А это моя каюта, миледи. Входите. – Он широко распахнул дверь, и Каролина с любопытством оглядела внутреннее убранство.
Здесь по крайней мере никто и не пытался скопировать настоящего «Морского волка». Небрежная убогая обстановка разительно отличалась от той роскошной, которую Каролина так любила. Однако в этой небрежности было нечто изысканное. Новые зеленые занавески из богатой парчи висели неровно, позолота облезла с кресел, столешница дубового банкетного стола покрылась царапинами, видимо от ножей, стулья обветшали, бархатные сиденья истрепались. Пол был застлан красивым турецким бронзово-красным ковром. Полировка на мебели потрескалась. Каролина догадалась, что этот человек не слишком строго поддерживает дисциплину на судне. На палубе царил полный беспорядок. А вот Рэй такого не потерпел бы на своем судне, всегда готовом к встрече с лучшими испанскими талионами. За альковными занавесками девушка заметила койку с неряшливо брошенным на нее роскошным покрывалом, Из-под него выглядывало белое белье. Внизу, под койкой, что-то поблескивало. Уж не серебряный ли ночной горшок тети Пэт? На креслах и стульях валялась красивая мужская одежда, и Каролина едва не наткнулась на пару начищенных сапог.
Да, капитан этого судна, очевидно, обладал изысканным вкусом, но совсем не заботился о порядке.
– Вообще-то я не слишком аккуратен. – Он усмехнулся и пинком загнал сапоги под стол, за которым им предстояло ужинать. Здесь уже стояли голубые и белые фаянсовые тарелки, красивые серебряные солонка и перечница, кожаные кружки, массивные серебряные ложки, странного вида ножи и, к удивлению Каролины, вилки.
При виде вилок она подняла брови, ибо они тогда только входили в моду и почти все управлялись ножами и пальцами, беспрестанно вытирая их о скатерти. И это в лучших домах!
Капитан перехватил ее взгляд:
– Без вилок я не вышел бы в море.
Каролина вновь почувствовала интерес к нему.
– Удивительно, что фаянсовые тарелки не разбились во время шторма.
Он вздохнул.
– Верно, миледи, у меня их была целая дюжина, остались же всего две. Это подарок одной дамы. – Он криво улыбнулся.
– А эта обстановка? – Она обвела широким жестом каюту. – Тоже подарок дамы?
– О нет. Это из моей усадьбы в… – Капитан умолк и странно поглядел на собеседницу. – Вы задаете слишком много вопросов, миледи.
– Такая уж у меня дурная привычка.
– Нельзя отрицать, что привычка полезная. – Капитан грациозно отодвинул ее кресло.
– Иногда полезная, – скромно подтвердила она и спокойно опустилась на бархатное сиденье. Страх перед ним исчез. Команда у него плохо вышколенная, корабль содержится дурно, однако он пользуется фаянсовыми тарелками, и у него голос и манеры джентльмена. Свою каюту он обставил мебелью из усадьбы, в плаванье взял с собой вилки. Такого человека, пожалуй, незачем опасаться.
– Боюсь, нам придется обойтись кожаными кружками, – удрученно заметил он, разливая Канарское. – Все хрустальные кубки постигла та же участь, что и фаянсовые тарелки. Их осколки давно уже выброшены в море.
Поднеся кружку к губам, Каролина вспомнила инкрустированные драгоценными каменьями золотые кубки. Из таких она пила на настоящем «Морском волке», ибо их похитили у испанцев.
– Вино чудесное, сэр.
– Лучшее в Испании. – Не отрывая от нее глаз, капитан поднял кружку.
– Вы взяли его на захваченном испанском галионе? – дерзнула спросить она, сомневаясь, что подобное судно с плохо обученным экипажем способно захватить что-то, кроме невооруженной купеческой посудины.
– Боюсь, что нет. Вино тоже дар дамы.
«Испанское вино», – подумала она, стараясь не выказать удивления.
– Признаться, я сам предпочитаю хорошее бордо, но муж той дамы хранил в своем погребе только вина из своей страны.
Подарок замужней женщины? И притом испанки? Каролина была заинтригована.
– Позвольте мне произнести тост, – сказал он. – За самую красивую женщину, какую я когда-либо встречал.
Сердце Каролины чуть дрогнуло.
– И кто же эта женщина? – холодно спросила она.
– Думаю, вы знаете. – Он усмехнулся, сделал большой глоток и поставил кружку на стол.
Глава 25
Теперь, когда стало ясно, что капитан добивается ее расположения и делает это как истинный джентльмен, каков он, по-видимому, и есть, Каролина присматривалась к нему с острым любопытством.
Хотя он явно лицедействовал, все же на расстоянии его нетрудно было принять за Рэя. Такой же серый шитый серебром камзол, такой же рост, та же прямая осанка. Однако он более худощав и не столь широк в плечах. Но походка у него пружинистая. Кланяется он изящно, словно вельможа. Волосы длинные, по самые плечи, не темно-каштановые, как у Рэя, а иссиня-черные. Лицо покрыто легким загаром, а не бронзовое, обожженное лучами карибского солнца, как у настоящего капитана Келлза. У него орлиный нос, подвижный рот, слегка искривленный постоянной усмешкой, изогнутые дугами брови и очень высокий лоб.
Но более всего поражали его глаза – куда светлее, чем у Рэя, но совершенно невыразительные, какие-то пустые. Каролине так и не удалось разгадать, что скрывает этот взгляд.
Однако эти глаза завораживали ее.
– Значит, вы – капитан Келлз? – иронически осведомилась она.
Вновь блеснула чуть кривая улыбка.
– Да, но я уже сказал, миледи, что вам не надо бояться меня. Всем известно: капитан Келлз никогда не причиняет вреда женщинам.
«Да, – подумала Каролина, тихо вздохнув, – всем хорошо известно, что физически он не причиняет им вреда, но сердца разбивает вдребезги».
Ни слова не возразив, она в замешательстве взирала на высокого, томного самозванца в элегантном атласном камзоле.
«Одежда вся серая, – язвительно отметила Каролина, – кто-то, видно, сообщил ему, что Келлз предпочитает именно такой цвет».
С одежды она перевела взгляд на лицо этого беспутного и явно легкомысленного человека. Хотя его странные серые глаза и казались пустыми, в них загорался огонь, когда он смотрел на Каролину.
– Не покажете ли мне, что я должна зашить, – поспешно сказала она, заметив, что он, пристально оглядев ее глубокое декольте, бросил взгляд на занавешенную койку.
– Успеется, – беспечно отозвался капитан. – Еще вина? – И не дожидаясь ответа, наполнил ее кружку.
Каролина решила направить его мысли в другое русло.
– Вы могли бы захватить множество кубков на испанских галионах. Почему же не сделали этого?
Он отвел глаза.
– В последнее время мне не очень везло с испанскими судами, – ответил он.
В этот момент юнга принес ужин.
После однообразного питания на борту «Верной Мэри» здешний ужин выглядел довольно аппетитно: свежие фрукты, рыба, хлеб и сыр, куда менее черствые, чем те, что ела Каролина в последние недели. Судно, вероятно, пополнило съестные припасы на одном из Азорских островов. Ей вдруг стало совестно. Она наслаждается вкусным угощением, тогда как экипаж и пассажиры «Верной Мэри» при слабом свете фонарей пытаются добраться до какого-нибудь островка.
Эта мысль прибавила ей смелости.
– Странно, что здесь нет никаких навигационных приборов. – Каролина вспомнила, как много их было в большой каюте настоящего «Морского волка».
Он слегка сконфузился, но быстро преодолел смущение.
– Что бы вы обо мне ни слышали, миледи, кораблем управляю не я.
«Значит, он знает, что Келлз сам управляет своим судном!» Каролина почти не прикоснулась к еде, ибо была слишком встревожена.
– Откуда вы, из каких мест, миледи? – поинтересовался он. – Полагаю, вас окружают странные мужчины, если никто из них до сих пор не попросил вашей руки.
– Один попросил. – Каролина насмешливо посмотрела на него. – Я невеста с Флит-стрит. Надеюсь, вы знаете, что это такое?
– Отлично знаю. Стало быть, вы из Лондона?
– Нет. – Она вздохнула. – Но в последнее время жила в Лондоне.
– А где же муж, с которым вы обвенчались на Флит-стрит?
– Покинул меня. Ушел к другой женщине.
Его глаза расширились от истинного или мнимого изумления.
– Поразительно! Оставить такую женщину! – Он подлил ей еще вина.
– Мужчины все разные, – заметила возбужденная вином Каролина.
– Верно. – Он бросил на нее выразительный взгляд. – Как, впрочем, и женщины.
– Кто вы такой? – спросила она, забыв об осторожности. – Уж во всяком случае, не Келлз.
Он взял бутылку, чтобы подлить себе вина, но тут рука его застыла. Капитан явно растерялся. Однако на губах его тут же заиграла чуть заметная улыбка.
– Почему вы так говорите, мисс Смит? – От Каролины не ускользнуло, что он не назвал ее «миледи».
– Потому что видела настоящего капитана Келлза, – дерзко заявила она.
Осторожно поставив бутылку на стол, он слегка побарабанил пальцами по столешнице:
– И где же?
У нее хватило благоразумия не признаться, что это было на Тортуге.
– Я видела его на улице в Чарлстоне. Мне на него указали.
– И чем я на него не похож?
– Он шире в плечах, – не раздумывая, ответила Каролина. – Волосы у него светлее. К тому же у вас совсем другое лицо.
– Да, вам не откажешь в наблюдательности, мисс Смит. А знаете, вы единственная на борту этого судна, кто видел этого пирата.
Значит, он признает, что не имеет отношения к Келлзу. Изумленная Каролина откинулась на спинку кресла. Капитан налил себе вина.
– Значит, вы видели Келлза в Чарлстоне. Но не познакомились с ним?
– Нет, – солгала Каролина. – Меня с ним не познакомили.
– Очень жаль, – вздохнул он. – А я-то надеялся узнать от вас какие-нибудь характерные жесты и выражения Келлза.
– Я с ним незнакома, – холодно повторила она. «На этом и буду стоять, – напомнила себе Каролина. – Что бы ни произошло».
– Но вы упомянули Чарлстон… а вас зовут Каролина Смит. Уж не из Каролины ли вы?
Она кивнула. Не все ли равно, что сказать этому наглецу.
– Почему вы выдаете себя за капитана Келлза? – так же дерзко спросила Каролина.
Он рассмеялся, поигрывая кружкой.
– Не догадываетесь? Чем плохо плавать под чужим флагом, называться чужим именем, брать от жизни все, что можно, предоставив отдуваться за это кому-то другому?
– А что особенного вы получили от жизни? Уж во всяком случае, не разбогатели, захватив несколько купеческих судов.
– Точнее, всего три, включая «Верную Мэри».
– Первый же испанский карак, встреченный вами, пустит вас ко дну.
– Верно. – Он поднял глаза. – Но откуда вы знаете, какую добычу я захватил или не захватил?
– Все в колониях говорят, что капитан Келлз, грабивший прежде только испанские суда, захватывает теперь все, что ему попадется.
– Да? – Он одарил ее чарующей улыбкой. – Вот в этом-то и загвоздка. Вы не скрываете возмущения тем, что такой человек, – как я – даже не моряк, – выдает себя за известного пирата.
– Я просто не понимаю, зачем вы это делаете.
– Я уже объяснил вам.
– По-моему, нет.
Он улыбнулся еще шире.
– Вы нравитесь мне, мисс Смит, но подозреваю, что вы тоже сказали мне не всю правду. Однако надеюсь, что сегодня же вечером мы лучше поймем друг друга.
– Я не швея, – бросила Каролина, понимая, что он легко разоблачит эту ложь.
– Об этом я уже догадался. И кто же вы?
– Я училась в школе, затем бежала из дому. Приехала в Лондон, вышла замуж на Флит-стрит, но мой супруг скрылся. Всякий, кто знает город, слышал много подобных историй. У меня хватило денег, чтобы уехать из Лондона, я направлялась на Бермуды, собираясь оттуда добраться до Америки, но вы, к сожалению, прервали мое плавание.
– Куда именно в Америке вы направлялись?
– В Филадельфию, к сестре. Признаться, мне все равно, где быть – только бы подальше от того, кто предал меня.
– Мы все по натуре предатели, – пробормотал он, раскачиваясь в кресле.
– Вы упадете, – предостерегла его Каролина.
– Вы правы, дорогая леди… Теперь, когда вам известна моя тайна, посоветуйте, как мне поступить с вами.
– Можете высадить меня на ближайшем острове. Там я присоединюсь к пассажирам «Верной Мэри» и продолжу свое путешествие.
– Нет. – Его лицо озарила улыбка. – Этого я не сделаю. Расскажите подробнее о том, кто вас покинул.
– Я не хочу говорить о нем. И вспоминать тоже. – Щеки ее вспыхнули, и капитан понял, что она лжет.
Он не сводил с нее глаз. Каролина, конечно, не догадывалась, как жалеет капитан, что не из-за него полыхает огонь в серебряных глазах, не из-за него вздымается прелестная грудь. Подавшись к Каролине, он предложил ей еще вина.
Она охотно согласилась.
– Он был предателем, – ее голос дрожал. – Уверял, что любит меня.
– А затем оставил?
– Ушел к другой женщине.
– О! – сочувственно воскликнул он. – И вы, без сомнения, хотите отомстить?
Его явно забавляла вся эта история, но Каролина, страдая от неверности Рэя ей и преданности другой женщине, не заметила этого.
– Я решила начать жизнь заново. – Она залпом осушила кружку.
– Мисс Смит, – вдруг сказал он. – Вижу, вы женщина весьма неглупая, и хочу открыть перед вами свои карты.
От вина у Каролины кружилась голова, и она смотрела на него с недоумением: уж не подшучивает ли он над нею?
– Я должен играть свою роль как можно убедительнее, – объяснил капитан. – Говорят, у Келлза есть любовница, возможно жена, не знаю. Настоящее ее имя Кристабел Уиллинг, хотя она больше известна под прозвищем Серебряной Русалки. Мой юнга – вы заметили его – рядится в женское платье и надевает светлый парик, но его актерские данные оставляют желать лучшего.
«Однако же он одурачил тетю Пэт», – подумала Каролина.
– Когда мои люди донесли мне, что на борту «Верной Мэри» нашли девушку, похожую на Серебряную Русалку, меня осенила новая идея. Вы и впрямь поразительная красавица, дорогая леди, и если чьи-то волосы можно назвать серебряными, то прежде всего ваши. Мисс Смит, не согласитесь ли сыграть роль возлюбленной Келлза, Кристабел Уиллинг? Будьте моей Серебряной Русалкой!
Каролина приоткрыла рот от изумления. Этот мнимый пират предлагает ей сыграть самое себя? Только тут она поняла, как забавна эта ситуация, и расхохоталась.
Собеседник был обескуражен:
– Разве я сказал что-то смешное? Признаться, я ожидал с вашей стороны изумления, обиды, презрения, полагал, что, возможно, вы оскорбитесь или даже проявите жадность. Но мне не приходило в голову, что вы рассмеетесь.
– Дело в том, что вы не знаете всех обстоятельств. – Каролина вновь разразилась безудержным смехом. – Что… что мне придется делать? – спросила она, обретя наконец дар речи.
Он нахмурился:
– В сущности, почти ничего. Скоро в этих водах появится еще один корабль. На борту будет знатная дама. А также, вероятно, и те, кто, осмотрев мое судно в подзорные трубы, впоследствии сообщат обо всем увиденном. Они знают, что рядом со мной должна быть женщина, и ради моей и вашей безопасности им лучше увидеть вас, а не юнгу в женском платье. Если бы в роли Серебряной Русалки появились вы, ни у кого не зародилось бы и тени сомнения.
«Эту роль я и в самом деле могла бы сыграть», – подумала она.
– Но зачем мне это? – спросила Каролина, совсем позабыв о том, что она в его власти.
На его губах мелькнула невеселая улыбка.
– Ради вашей же выгоды. Или выгода не интересует вас, мисс Смит?
Каролина метнула на него раздраженный взгляд.
– Есть игры, несовместимые с моими понятиями о чести. – Она решительно поставила кружку на стол.
Если ответ и поразил его, он не выказал этого.
– Но как я понимаю, ваша честь уже запятнана браком, заключенным на Флит-стрит, и бегством жениха?
Каролина почувствовала отвращение к себе. «Его упрек не лишен основания, – с горечью подумала она. – Мою жизнь никак не назвать безупречно честной».
– Вы сказали, что хотите начать жизнь заново, – напомнил он. – А для этого вам понадобятся деньги…
– А к чему стремитесь вы? – перебила его Каролина. – Уж не хотите ли и вы начать, жизнь заново?
Он вздохнул:
– Нет, я хочу лишь как-то наладить свою жизнь, вернуть ее в прежнее русло. У меня были серьезные финансовые трудности, мисс Смит, а у нищих нет выбора.
– Но ведь для исполнения ваших замыслов я вам не нужна.
– Нужны, и даже очень нужны, мисс Смит. Рассматривайте это как услугу и помните, что такие услуги обычно взаимны.
Она внимательно взглянула на него. Что ж, он, безусловно, привлекателен, не причинил ей никакого вреда, хотя отчасти и стал причиной всех ее бед. Если бы он не выдал себя за Келлза, не потопил бы корабль, на котором плыла тетя Пэт, у берегов Виргинии, сейчас она была бы законной женой Рэя Эвистока.
«Но может, Рэй все равно покинул бы меня, увидев жену испанского посла, так похожую на его потерянную Розалию, что при одном взгляде на нее его лицо стало пепельно-серым!» – Ее глаза затуманились слезами. Лже-Келлз смотрел на нее, словно зачарованный.
– Какая же вы красавица! – восхищенно воскликнул он. – Уверен, этой девице с Карибов далеко до вас!
«Не так уж далеко», – про себя усмехнулась Каролина.
– А если я выполню вашу просьбу?
– Я позабочусь о вас после того, как дело будет сделано, и высажу в любом указанном вами месте.
«После того как дело будет сделано…»
– Какое дело? – нетерпеливо спросила она.
– Я уже объяснил вам. Мне необходимо встретиться с дамой.
– Все это весьма странно. – Она пожала плечами. – Не возьму в толк, что же кроется за всем этим.
– К вам это, во всяком случае, не имеет никакого отношения. Как и я, вы примете вымышленное имя. Мисс Смит превратится, – он прищелкнул пальцами, – в миссис Кристабел Уиллинг, Серебряную Русалку Карибских островов.
«За что впоследствии ее призовут к ответу». Каролина поняла, на какой опасный путь вступает.
– И ее я тоже видела, – беспечно бросила она. – Эту Кристабел Уиллинг по прозвищу Серебряная Русалка.
– Видели Русалку?! – Его глаза сверкнули. – В самом деле?
– Да, видела. Вместе с Келлзом в Чарлстоне. Я отлично разглядела ее.
– И она походит на вас? – радостно вскричал он. Каролина пожала плечами:
– Да. Мы примерно одного роста, у нас одинаковый цвет волос. Да, пожалуй, и цвет глаз.
Он ликовал:
– Стало быть, вы видели ее! Представляете себе ее походку, осанку? В затеянном нами деле вы можете оказать бесценную услугу, миледи.
Каролину разгневало, что этот человек смеет играть роль ее возлюбленного, хотя и бывшего.
Но тут ее собеседник снова заговорил:
– Герцогиня держала задуманное ею похищение в строгой тайне. Об этом не знают английские власти. Осведомлены только испанские родственники похищенного, которым предстоит заплатить выкуп. Она решила одурачить какого-нибудь капитана, чтобы он доставил ее на эту встречу. Он, кстати, будет и надежным свидетелем преступления, совершенного «капитаном Келлзом». Кто же сможет опровергнуть его показания? Мы все вернемся к прежнему образу жизни, этот корабль опять станет «Алисией», ничто не выведет на наш след. Как видите, предусмотрены даже детали.
Теперь Каролина поняла все. Герцогиня, оказывается, задумала «одурачить какого-нибудь капитана», и ей это вполне удалось. Рэй бежал с женщиной, не питающей к нему никаких чувств, но готовой беззастенчиво использовать его в своих целях. Герцогиня заметила, какое впечатление произвела на него в тот вечер в «Друри-Лейн», сумела договориться с ним о встрече и растрогала его сердце воспоминаниями. «О Рэй, Рэй! Ради кого ты меня покинул?» – Каролина так стиснула кулаки, что ногти вонзились в ладони. И эта женщина, похитившая у нее все, чем она так дорожила, плывет сейчас к Азорским островам, чтобы соединиться со своим прежним любовником, который в скором времени сменит Рэя.
Но герцогиня Лорка – Каролина ненавидела ее теперь всем сердцем – просчиталась. Она, Каролина, сорвет ее замыслы.
Подавив ярость и негодование, Каролина откинулась в кресле так, чтобы он лучше видел ее грудь. Поза, принятая Каролиной, была соблазнительна, и она хорошо это знала. По тому, как внезапно смягчилось беспутное лицо этого обманщика, она поняла, что его сильно влечет к ней.
– Но если я стану вашей Серебряной Русалкой, – в ее голосе зазвучали кокетливые нотки, – означает ли это, что вы лишите меня вашего общества, как только к нам присоединится эта испанская дама?
От нее не укрылось его восхищенное изумление. Он подался вперед.
– Миледи. – Его взгляд скользнул с ее грациозной шеи на полуоткрытую грудь. – Наши судьбы, как вы знаете, в руке Божией. Никому не дано предугадать, что может случиться. Ночь выдалась благодатная. Не возражаете, если я отвезу вас на лодке к берегу, и мы там все обсудим.
Каролина, несмотря на сильное напряжение, ощутила, как в душе ее что-то зашевелилось. Девушкой владел не только гнев; ибо сидевший перед ней мужчина был, безусловно, интересным. В другие времена он, возможно, заставил бы ее сердце биться сильнее, но сейчас она видела в нем лишь орудие мести.
– Мы так близко к Азорам? – удивилась она.
– К одному из островов мы совсем близко.
Каролина подняла свою кружку, как бы провозглашая тост за неведомое будущее и вместе с тем прощаясь со своим прошлым.
– Пью за черный песчаный пляж в лунном сиянии! – Она чокнулась с ним.
– И за серебряных русалок, обитающих на этом берегу. – Поднявшись, он пошел отдать распоряжение о том, чтобы для них приготовили лодку.
Каролина осталась за столом. Она слегка дрожала.
Ее судьба была предопределена уже давно в далеком солнечном дворике в Саламанке. Но игра еще не закончена, она обещала себе похитить у герцогини Лорки ее любовника, отомстив за то, что та похитила у нее Рэя.
Когда лжепират вернулся, она вопросительно посмотрела на него. В руках он держал еще одну бутылку вина, а губы его искривила усмешка.
– Миледи, – игриво начал лже-Келлз. – Оказывается, я ошибся, ибо, к сожалению, мало смыслю в мореплавании. Мы не можем достичь черного песчаного пляжа, озаренного лунным светом. Между нами и берегом – опасное место с сильным течением. Его лучше преодолевать при свете дня. Думаю, огорчаться не стоит. Завтра вечером мы побываем там. Тем не менее, дорогая леди, – он обвел широким жестом все, в том числе и занавешенную койку, – эта ночь в нашем полном распоряжении.
Каролина прерывисто вздохнула, чувствуя, как кровь застучала у нее в висках.
Наступил решительный момент.
