Глава 11

Если бы Джулия не проспала, она могла бы и не увидеть на следующее утро маленькую фигурку, кравшуюся через сад.

Она закончила работу глубокой ночью, сидя за изящным белым столом в своей спальне, составляя заметки в новый выпуск «Записок повесы». Матери школьников, работая прислугой в домах отдельных джентльменов из светского общества, куда их пристроила Джулия, припасли достаточное количество примеров скандального поведения своих хозяев.

Одна новость чрезмерно порадовала Джулию. Она узнала, что состоятельная мисс Эвелин Грешем отменила свою свадьбу с самым отъявленным повесой, графом Ратледжем, потомком длинной ветви бездельников. По словам служанки графа, расстроившаяся свадьба стала прямым результатом заметки об игре, которую Джулия опубликовала в предыдущем выпуске.

Это сообщение воодушевило ее. В течение года у нее были и другие успешные материалы, но то, что она спасла еще одну леди от опрометчивого поступка, только доказывало, что ее усилия не напрасны. Сейчас у нее на столе лежал последний выпуск «Записок повесы», ожидающий отправки в печать.

Но, раскрывая занавески, чтобы взглянуть на серое утро, Джулия забыла обо всем. Под окном ее спальни по дорожке, посыпанной гравием, пробежал мальчик. Она сразу узнала эту копну рыжих волос и маленькую фигурку.

Что делает в саду Тео в такой час? Детям не разрешается выходить на улицу так рано, потому что все заняты приготовлением завтрака и за ними некому присмотреть.

Но уже через мгновение цель Тео стала ясна. Он оглянулся вокруг, словно хотел убедиться, что его никто не видит, и исчез в каретном сарае. Джулия замерла. Так вот почему Джек умудряется вовремя приходить на завтрак каждый день! Он уговорил ее сына будить его, даже не спросив на то ее разрешения.

Джулия пришла в ярость. Ей хотелось немедленно одеться и пойти к нему. Но что-то ее остановило. Так ли уж плохо, что в жизни Тео появился мужчина? Так ли уж плохо это и для нее?

Джулия подошла к умывальнику и плеснула в лицо холодной водой. Вода обожгла кожу, но не погасила вспыхнувшего румянца. Она забыла об осторожности и страстно ответила на поцелуй Джека. Теперь, как бы старательно она ни изображала безразличие, ее тело жило собственной жизнью. Вкус его губ, прикосновения его рук, его запах оставили неизгладимый след, словно Джек проник в ее душу.

Вытирая лицо, Джулия вспомнила колючую щетину его щек. Сбросив ночную сорочку, она задрожала, словно опять чувствовала прикосновение его рук к лифу. Ей так хотелось снова прижаться к нему и ощутить крепкие мышцы мужской груди. Джулия злилась на него, ведь он разбудил в ней чувственные желания.

Хотя нет. Она была сердита на него по другой причине. Он решил, что она согласна на роман с ним. Джек рассуждал, как и все так называемое приличное общество. Если у нее есть внебрачный сын, значит, нет морали. Он оказался таким же, как все те мужчины, которые время от времени появлялись здесь в поисках любовницы.

Ей было горько осознавать, что она попала в ловушку, в которой запуталось так много женщин. В душе Джулия надеялась, что Джек будет ухаживать за ней, что, возможно, однажды их взаимное влечение перерастет в любовь и он даже предложит ей выйти за него замуж.

Вместо этого он просто хотел уложить ее в постель.

И ее тело позорно трепетало в вожделении от подобной перспективы.

Раздраженная собственной глупостью, Джулия позвонила в колокольчик, чтобы Агнесс помогла ей застегнуть пуговицы на спине. Потом подошла к зеркалу и собрала непослушные волосы в строгий пучок. Она бы уволила Джека, если бы могла найти ему на замену хорошего математика.

А может быть, правда заключается в том, что она уже не может вычеркнуть его из своей жизни? Ни осторожность, ни здравый смысл не смогут успокоить желание, которое он разбудил в ней.

Вчера она держалась на расстоянии, занимая себя разговорами с матерями детей. Но теперь следует показать твердость. Ей необходимо доказать ему и себе, что она никогда не увлекается легкими романами.

– Мистер Джекман, – обратилась к Джеку за завтраком Элфрида, сверля его взглядом карих глаз, – вы исчезли вчера во время воскресного приема гостей. Куда вы ходили?

Джек ждал этого вопроса, но у него был полный рот вкусной колбасы, и он не собирался ради этой любознательной дамы портить себе аппетит. В столовой стоял шум детских голосов, ученики завтракали.

Другие учителя, сидевшие вокруг небольшого стола, прислушивались. Доркас Снайдер жадно запихивала в рот намазанную джемом лепешку, Фейт Ригби рисовала ложкой узоры на овсяной каше в тарелке. Маргарет Прингл шумно пила чай, обхватив руками белую фарфоровую чашку.

Напротив него сидела Джулия. Она хмурилась и смотрела так, словно он был мышью, которая посмела забраться на стол и лакомиться крошками. Джек почувствовал приступ веселья. Она ведь не подозревала, что ему стал известен ее секрет. В их игре по самым высоким ставкам у Джека теперь было неоспоримое преимущество.

– Не надо совать нос в чужие дела, – заявила Маргарет. – Возможно, мистер Джекман плохо себя чувствовал.

Джек положил вилку и улыбнулся Маргарет.

– Мне необходимо было поработать над планами уроков, – солгал он. – Поскольку я здесь новичок, то подумал, что надо внимательно просмотреть инструкции, которые мне оставила мисс Дьюхерст.

По правде говоря, он вынужден был прятаться, чтобы не попасться на глаза служанки. Его служанки! Столкнуться с ней здесь было еще глупее, чем встретить этого осла Амброса Троттера в кабинете Джулии. Кто бы мог подумать, что дважды за несколько дней он едва не наткнулся на тех, кого знал в своей реальной жизни?

Не в его характере было жаловаться на других. Он предпочитал смеяться над зигзагами судьбы. Но то, что Джулия внедрила в его дом шпионку, разозлило Джека.

– Мистер Джекман, – Джулия встала и положила салфетку на стол, – если вы закончили, я бы хотела поговорить с вами в своем кабинете.

В ее холодном официальном тоне Джек почувствовал вызов. Она хотела отругать его за исчезновение? Ну что ж, у него будет возможность поухаживать за ней.

Вскочив со стула, Джек взмахнул рукой:

– После вас, миледи.

Джулия пошла по широкому, отделанному мрамором коридору. В холле часы пробили восемь раз. Через пятнадцать минут начнутся уроки. У него есть немного времени, чтобы разрушить стену, которую Джулия воздвигла между ними.

Она быстрым шагом шла впереди Джека, соблазнительно покачивая бедрами. Джек сомневался, что она делала это намеренно. Из-под серого платья мелькали пятки, изредка открывая его взору узкие щиколотки в тонких белых чулках и изящные черные туфли. Джулия не подозревала, что скромным поведением школьной учительницы только подогревала его желание раздеть ее – медленно, дюйм за дюймом.

Но Джек не станет больше подчинять свои действия чувствам. Один раз он уже испортил все, поторопившись, больше такой ошибки не повторит.

Особенно теперь, когда у него есть все основания требовать удовлетворения своей страсти. Лучшего возмездия он бы придумать не смог. Джулия разделит постель с одним из негодяев, которых она разоблачает в своей газетенке.

Больше всего Джека раздражало то, что она внедрила в его дом шпионку, которая получала деньги за уборку пыли, а потом выдавала его личные секреты. Эта служанка, Джек даже не знал ее имени, несомненно, была свидетельницей той вечеринки в его доме, когда он проиграл крупную сумму денег. Но он не мог винить исключительно ее.

Вдохновителем всей этой затеи выступала Джулия. Она наняла бедных, незамужних мамаш, которые в противном случае просто голодали бы. Неудивительно, что они приняли ее предложение обеспечить их детей крышей над головой, пропитанием и образованием в обмен на информацию и сплетни. Дьявольски умная схема, потому что прислуга посвящена во все домашние секреты. Ведь ее никогда не замечают.

Следуя за Джулией в ее кабинет, Джек надеялся, что другие женщины его не узнали, хотя наверняка многие из них работают у его друзей.

Джулия села за свой стол, Джеку указала на стул напротив. На среднем пальце ее правой руки Джек заметил чернильное пятнышко. Прошлой ночью он видел, что в ее спальне допоздна горела лампа: наверняка она работала над новым выпуском скандальной газеты.

Это будет последний номер, хотя Джулия еще не знает об этом.

– Сегодня утром, – начала Джулия без всякого вступления, – я видела, как мой сын зашел в каретный сарай.

– Значит, вы меня разоблачили, – изумился Джек, быстро соображая.

– Детям нельзя выходить на улицу до завтрака. Вы позволили моему сыну нарушать правила.

– Точнее, я разрешил ему будить меня. Другого способа приходить на занятия вовремя я придумать не смог. – Джек откинулся на спинку стула и улыбнулся. – Может быть, вы знаете кого-нибудь другого, кто взялся бы за это?

К удовольствию Джека у Джулии вспыхнули щеки. Но голос остался твердым и резким.

– Я говорила об этом с Тео. Он признался, что вы подкупили его своими многочисленными головоломками, и показал мне несколько.

У Джека пересохло во рту. Понятно, почему Тео избегал его взгляда во время завтрака.

– Вряд ли это можно назвать подкупом. Скорее это награда ему за то, что он будит меня. Вы сами знаете, насколько это трудно. Я очень крепко сплю.

У нее немного расширились глаза, но Джеку уже было понятно, что она все прекрасно помнила. Он почувствовал напряжение в паху. Несколько мгновений они смотрели друг на друга, и у Джека появилось желание перепрыгнуть через стол, сжать ее в объятиях и поцеловать.

– Где вы берете эти головоломки?

– Простите?

– Головоломки с цифрами. Вы берете их из книги? Я хочу купить такую для Тео.

Джек ухватился за эти слова. Конечно, она не знает его истинной сущности, а для учителя математики вполне естественно играть с цифрами. И тем не менее признание давилось трудно.

– Нет никакой книги, – твердо сказал Джек, – я сам придумываю задачи.

Джулия наклонила голову, удивленно приоткрыв рот.

– Вы сами составляете их? Так просто? Но… как вы делаете это?

– В этом нет ничего сложного, просто развлечение.

– Не скромничайте, Джек. Такое под силу только профессионалу. Ученому-математику. Сколько у вас головоломок?

– Довольно много, я никогда не считал, но, в общем, порядочно. – Дома бумаги с головоломками были повсюду: в ящике прикроватной тумбочки, в письменном столе, в библиотеке, в карманах сюртуков. Марлон всегда жаловался, что ему приходится собирать маленькие клочки бумаги, потому что у Джека была привычка наспех записывать эти задачки, когда они приходили ему на ум. Он писал их на долговых расписках, на утренних газетах и даже на театральных программках.

– А вы не думали, что можно составить из этих головоломок книгу?

– Нет. – Джека смущало, что его секрет раскрылся. Какой смех это вызовет среди его друзей! Но было в этой идее что-то такое притягательное, важное, что он даже не позволял себе думать об этом. – Я делаю это ради собственного удовольствия, для Тео и для своих уроков.

– Но и другие дети могли бы воспользоваться новым подходом к математике. – Джулия улыбнулась. – Кто знает, возможно, я могла бы тоже преуспеть в этом предмете, если бы мне преподавали его как-то по-другому, интересно.

Юмор преобразил Джулию. Под темным изгибом бровей глаза стали ярче, линия рта – мягче. Джеку хотелось, чтобы она чаще смотрела на него именно так. Он не сомневался, что добьется этого, когда доставит ей физическое удовольствие.

– Тогда не надо возражать против моей договоренности с Тео, – заявил Джек. – Разрешите ему зарабатывать свои головоломки.

– Вы меняете тему разговора, – разочарованно заметила Джулия. – Пообещайте, что подумаете о книге. Вы ведь взяли с меня обещание подумать о переводе Тео в другой класс.

Джек не принадлежал к тому типу мужчин, которые дают обещания женщинам. И не собирался начинать делать это.

– Вы приняли решение?

– Я договорилась, что урок музыки у него будет первым, а на второй урок он будет приходить в ваш класс вместе с учениками, которым девять-десять лет.

Джек был рад, что его идея одобрена, что Джулия пошла навстречу. Не переставая думать об этом, он поменял тему разговора.

– Я рад, что наш поцелуй, – вкрадчивым шепотом начал он, – не настроил вас против меня.

У Джулии был взволнованный вид. Потом, к разочарованию Джека, мягкость в выражении лица исчезла, оно сделалось строгим.

– Этот инцидент надежно забыт, и мы не станем говорить об этом снова. – Она с подозрением посмотрела на него, потом открыла свои золотые часы. – Мне очень жаль, но у вас осталось меньше минуты, чтобы дойти до своего класса.

Джулия встала, быстро обошла стол и направилась к большому оловянному колокольчику, который лежал на полке у двери. Было понятно, что встреча закончена, но Джек не хотел, чтобы его отпускали из кабинета как нерадивого ученика. По крайней мере, пока он не вытащил еще несколько кирпичиков из стены между ними. Он вскочил на ноги и последовал за ней. Но когда Джулия подошла к двери, он прикрыл ее руку своей:

– Подожди.

Она бросила через плечо изумленный взгляд. Джек стоил прямо перед ней, достаточно близко, чтобы видеть темно-синий ободок радужки глаза и ощущать запах ее кожи. Достаточно близко, чтобы потерять рассудок. Стараясь быть как можно более обаятельным, Джек выдохнул:

– Я мечтал о тебе, Джулия, и хотел спросить, ты мечтала обо мне? – Когда она нахмурилась и сдвинула брови, он тихо добавил: – Я правда хотел спросить тебя. Вспомни наш уговор.

– Но это я должна задавать следующий вопрос, а не ты.

Джек усмехнулся. Она ничего не отрицала.

– Сегодня утром ты задала мне столько вопросов! За тобой должок!

– Это не считается, – мы говорили о моем сыне. И ты не предупредил, что мы продолжаем игру.

Едва заметное кокетство в ее глазах заставило Джека забыть об осторожности. Он скользнул пальцами по кудряшкам, которые выбились из пучка.

– В таком случае я предупреждаю тебя сейчас, – пробормотал он. – Итак, отвечай: ты думала обо мне постоянно, как думал о тебе я?

Джулия смотрела на него из-под опущенных ресниц, и это создавало ауру тайны, которую Джеку непременно хотелось разгадать. То, что она колеблется с ответом, вдохновило Джека. Джулия не станет лгать ему. Она слишком честная, чтобы нарушать важнейшее правило их игры. И это означает, что он действительно занял первостепенное место в ее голове.

Эта мысль только усилила его влечение. Если он когда-либо и встречал женщину, которую требовалось приручать, то это Джулия. Сгорая от нетерпения, Джек наклонил голову, чтобы поцеловать ее. Она с силой толкнула его в грудь.

– Черт тебя побери, Джек, иди в класс. И немедленно!

Схватив колокольчик, Джулия вышла в коридор и позвонила. Громкое эхо звонка отразилось от мраморных стен и отрезвило Джека. Черт его побери?

Черт ее побери!

Несмотря на разочарование, Джек почувствовал приступ веселья. Джулии удалось вывести его из равновесия, но если она думает, что отделалась так легко, то ошибается. Джек подождал, пока она опустила колокольчик.

– Ты должна понимать, что воспользовалась сейчас своим вето. С этого момента ты должна отвечать на все мои вопросы.

Джулия посмотрела на него испепеляющим взглядом.

– С этого момента, сэр, вы отправляетесь на уроки. Удачи.

Джулия так составила расписание, что после обеда у нее не было уроков географии. Это время уделялось работе с бумагами и другим делам, связанным со школой. Но сегодня она ходила в небольшую типографию, расположенную неподалеку, оставила свежий выпуск «Записок повесы» и заручилась обещанием хозяина типографии, прилежного и надежного человека, доставить ей отпечатанный тираж через два дня.

Прогулка до школы помогла Джулии привести мысли в порядок. Ей необходимо решить, что делать с Джеком. Особенно теперь, когда эмоции отказывались подчиняться разуму.

С момента их встречи утром она не могла сконцентрироваться. На уроке она попросила одного мальчика найти на карте Китай и даже не заметила, что он показал Россию. А другой ученик вместо Северного Ледовитого океана показал Индийский. За обедом она притворилась, что слушает планы Элфриды и Доркас по поводу рождественского спектакля, а сама бессовестным образом подслушивала разговор Джека с Маргарет о матерях детей. Джулия чувствовала прилив неосознанной радости.

«Ты думала обо мне так же постоянно, как я думал о тебе?»

Да, да, да! Боже мой, она действительно думала о нем. Приятно было осознавать, что у них одинаковые мысли, ведь Джек, как и она сама, был поглощен их обоюдным влечением. Здравый смысл не помогал избавиться от этого насаждения.

За Джулией ухаживало много мужчин. Она получала удовольствие от их внимания, но никогда до конца не понимала, как можно делать горячие признания в любви после короткого знакомства. Как можно воображать себя безумно влюбленным после одного танца или после простой беседы?

Теперь она знала. Впервые в жизни Джулия поняла, что означает влюбиться. Страстно желать прикосновения, взгляда или нежных слов. Страдать от непреодолимого искушения. С Джеком она снова почувствовала себя живой, взволнованной и светящейся от радости.

Джулия вдохнула прохладный осенний воздух. Она даже не заметила, как миновала деловой район города и пошла по фешенебельному жилому кварталу. Сумерки опустились рано, повсюду в окнах горели свечи.

Джулия ускорила шаги. Дул сильный ветер, собирался дождь, и она торопилась вернуться в школу. Снова увидеть Джека.

Когда он был рядом, у нее было такое чувство, что она мчится в неуправляемом экипаже к катастрофе, наслаждаясь диким восторгом скачки. Осторожность призывала ее держаться подальше от запретной территории, но душой и телом она стремилась туда. Ей хотелось испытать все соблазны, которые предложит Джек.

Что это изменит? Ее репутация все равно уже была испорчена.

Джулию охватили тревожные мысли. Джек работает у нее. Ответив на его чувства, она будет рисковать своей честностью и откроется человеку, с которым едва познакомилась. Еще хуже, она может забеременеть. И эта перспектива пугала ее больше всего. Как она объяснит это Тео? И другим детям?

Завернув за угол, она увидела здание своей школы с белыми колоннами. В высоких окнах горел свет. Джулия почувствовала гордость за свое детище. После того как родился Тео и она была отвергнута обществом, Джулия мечтала начать новую жизнь. В своем отчаянном положении ей хотелось помочь другим женщинам и одновременно наказать тех негодяев, которые охотятся за состоятельными молодыми девушками. Ведь такой была и она сама. Джулия преуспела в осуществлении задуманного, и ничто, даже зов плоти, не сможет разрушить то, что она построила.

Подходя ближе к школе, она услышала доносившиеся из сада крики и смех детей. Джулия улыбнулась. Если бы не Тео, ей, возможно, пришлось бы провести свою жизнь в браке с пустым щеголем, мотом и транжирой, тратить свое время на сомнительные удовольствия, а ее детей воспитывали бы няни и гувернантки…

Мужчина в темном плаще и шляпе крался вдоль школьного забора. Вороватый вид незнакомца взволновал Джулию. Она даже не стала раздумывать и, подобрав юбки, направилась прямо к нему.

– Стойте! Кто вы такой?

Он сжался. Края темной шляпы закрывали лицо. Увидев Джулию, мужчина бросился бежать. Джулия побежала следом за ним, но ему не мешали юбки, и он за полминуты добежал до угла и прыгнул на лошадь, стоявшую в тени дуба.

Когда всадник скрылся в сумерках, Джулия обхватила ближайший фонарный столб и крепко прижалась к нему. Ей надо было прийти в себя и успокоиться. Она тяжело дышала, но скорее от страха, чем от напряжения.

Неужели он собирался проникнуть в школу? Наверное, он хотел воспользоваться шумом, доносившимся из сада, чтобы проскользнуть незамеченным. Он стремился к окну ее кабинета…

Джулию пронзила другая мысль. Неужели это был тот человек, который уже один раз проникал в школу? Джулия заволновалась еще больше. Кроме того, одежда этого человека, его осанка и даже лошадь выдавали в нем джентльмена, а не простого человека с улицы.

У Джулии заледенела кровь в жилах, ее охватила дрожь. Неужели кто-то разгадал ее секрет? Неужели кто-то ищет свидетельство ее причастности к «Запискам повесы»?