Глава 31
Дверь постройки открылась, и яркий свет ослепил четыре пары глаз, привыкших к темноте. Стентон заморгал от резкой боли в глазах и напрягся, вглядываясь сквозь дымку.
Фигура в дверном проеме была тонкой, просто темной лучинкой на светлом фоне.
Алисия?
Нет, Алисии с ним не было.
– Ублюдок! – зарычал Дейн.
Стентон осторожно расслабился на веревках, стараясь не выдать, что внутри его только что умерла надежда.
Химера явился.
Он с важным видом прошел в помещение, маленький человечек с ужасно изуродованным лицом, с глазами, в которых светился безумный огонь, такой тощий, что странно, как он еще жив.
Злодей прошел на середину постройки и оглядел всех по очереди.
– Посмотрите на себя – связанные и беспомощные. Вас четверых одолел всего один человек. – Он хохотнул, от безумного звука у Стентона на затылке волосы встали дыбом. – Могущественная «Королевская четверка», живая легенда, которую свалило немного опиума и дегтя. Вас не учили этому трюку в вашей шпионской школе?
Стентон вздернул подбородок:
– Что это за шпионская школа? И о какой «Королевской четверке» вы говорите?
Химера улыбнулся, и что-то противное стало сочиться из его шрамов. Господи, этот человек совсем с ума сошел, если так и не лечил эту инфекцию.
– Вы могли бы сыграть с Наполеоном в свою маленькую словесную игру, – сказал Химера. – Если бы я собирался позволить вам жить так долго. Хотелось бы мне взять вас с собой, потому что этот выскочка отважился сказать мне, будто я страдаю избытком воображения, – он уволил меня из-за вас! Меня!
– Или он, возможно, понял, что вы сумасшедший, – поддержал, разговор Рирдон. – Я сам слышал такое о вас.
Химера снова улыбнулся, похоже, даже довольный его словами.
– Я об этом думал. Но я не сумасшедший, видите ли. Янаконец свободен. Я больше не работаю на этого императора-плебея. Я, скажем так, теперь просто вольный охотник.
Стентон фыркнул:
– На принца-регента покушаются с тех пор, как ему исполнилось двенадцать. Он очень хорошо защищен.
Химера вытаращил глаза:
– Жирный Принни? Вы думаете, что я за ним охочусь? Вы меня разочаровали, Уиндем. Я считал вас более умным человеком. Конечно, это объясняет, почему мне удалось поймать вас в мою маленькую ловушку.
Он встал перед Стентоном и ласково похлопал его по сапогу. Стентон затих, выжидая момент, но Химера стоял так, что Стентон не мог пнуть его ногой.
– Знаете, – размышлял вслух Химера, – посылая ее к вам, я и не думал, что вы сделаете бедную девушку своей шлюхой, Уиндем. Предполагалось только, что она вызовет у вас интерес своей историей, потом отправится домой, где будет медленно умирать с голоду, но в безопасности. Вы вытащили ее на сцену, втянули ее в этот вертеп разврата, заставили лечь в вашу постель, выставили ее перед всем светом в этих непристойных платьях, которые приобрели для нее… и вам не стыдно, милорд?
Стентону стало даже тошно, настолько правдиво было это замечание. Наверное, если он выживет, то будет мучиться из-за своих дурных поступков. Однако сейчас его интересовал только один вопрос.
– Когда вы послали ее ко мне?
Химера кивнул.
– Я вербовал себе новых помощников за одной из самых отвратительных пивнушек Лондона, когда заметил ее, спрятавшуюся около уборной, она подслушивала. Я последовал за ней до ее дома, чтобы убить ее, – потому что я, видите ли, был в таком настроении – убивать…
Стентон постарался не показать, как он потрясен. Как близко от смерти была Алисия в ту ночь!
– Потом я передумал и использовал ее. В конце концов, почти так же, как и вы. Разве не интересно, Уиндем, что мы оба использовали ее, но вы ранили ее сильнее? – Он любовно провел кончиками пальцев по своим шрамам на лице. – Ну, и кто же чудовище, как вы думаете?
Еще одна порция убийственной правды. Стентон собирался потом, позже, чувствовать себя очень, очень плохо за то, что сделал с Алисией.
Позже.
– И вы соблазнили ее. Она полюбила вас, когда вы все снова и снова забрасывали ее, как хорошенького маленького червячка, на своем крючке, чтобы поймать меня. – Он недоверчиво покачал головой. – Вы, англичане, так сентиментальны, а ваши женщины странно эмоциональны. – Он прижал руки к сердцу. – «Ах, мой дорогой, – произнес он высоким, дрожащим голосом, очень похоже передразнивая Милли, компаньонку Алисии, – вы действительно думаете, что моя госпожа должна сама рассказать эту историю лорду Уиндему? Он такой мрачный, молчаливый тип!»
Правда жестоко поразила Стентона, и он заметил, что Рирдон тоже вздрогнул. Характерный голос, который Алисия слышала за пабом, тоже был не голосом Химеры, он был искусным подражанием голосу одного из ближайших друзей принца-регента. Они забыли о чем-то очень, очень важном, когда упустили из виду способность Химеры маскироваться, – этот человек был прирожденным имитатором. Из-за их тупости игра затянулась дольше, чем могла бы, и причинила Алисии слишком много боли.
Потом.
Сейчас им необходимо схватить – а еще лучше поколотить – этого истекающего гноем сумасшедшего.
– Я отправил письмо своей любимой дочери, Джулии, прося ее и трех ее подружек не уезжать. Я хочу, чтобы они сидели в первом ряду, наслаждаясь огнем, в котором вы все будете гореть. Разве это не поразит их потом, когда они будут выгребать ваши обугленные, кости из золы? – Химера весело ухмыльнулся и вышел из постройки. У двери он обернулся: – Я собирался перерезать вам глотки, пока вы спали, но потом решил оставить это на потом, когда вы проснетесь. Я не сознавал, что моя маленькая дымовая бомба лишит вас голосов настолько, что ни одна собака за дверью не услышит вас. Мне теперь больше нравится другая идея: вы горите заживо и вопите, не издавая ни звука. – Его лицо со шрамами напоминало в тени помещения маску смерти. – А потом я покончу с вашим драгоценным изобретателем взрывчатых веществ и вооружения, уважаемым мистером Форсайтом. Наполеон давно хотел заполучить его и вознаградит меня достойно, но ваш сумасшедший гений никогда не покидал свою проклятую башню… до сих пор.
Он ушел, приветливо помахав на прощание. Они услышали лязг железа, когда Химера снова запер их на замок.
Дейн хрипло и долго ругался. Марк покачал головой:
– Мы должны были это предвидеть, полагаю, хотя я и не знал, что за Форсайтом охотятся.
Стентон кивнул, от сожаления и злости ему стало еще холоднее.
– Знал тот, кто был Соколом дольше, чем я… но Форсайт находился в Тауэре. Казалось, волноваться нет причины.
– До сих пор не было – сказал Рирдон. – Вы думаете, Форсайта смогут заставить работать на Наполеона?
Стентон пожал плечами:
– Думаю, Форсайт скорее умрет, чем согласится. Разве что Наполеон предложит ему решить какую-нибудь неразрешимую задачу. Политика Форсайта не очень интересует.
И тут еще что-то из сказанного Химерой вспомнилось Стентону.
Джулия и «ее три подружки».
Алисия взяла у Джулии записку Химеры и в ужасе взглянула на нее.
– От нас просто ждут, что мы будем сидеть, как манекены в витрине, пока он будет делать что-то ужасное с нашими мужчинами?
– За столом принца, все время на виду у всех. Мы все четверо, – а это значит, что ему неизвестно, вернулись ли вы.
– Ну, я не буду этого делать. Я люблю Уиндема… Но я не работаю на ваших «Четырех всадников». И не собираюсь участвовать в развлечении, это будет похоже на издевательство теперь, когда Уиндем в опасности…
Джулия крепко взяла ее за руку:
– Алисия, посмотрите на меня. Если мы его не послушаем, он убьет их всех. Я его знаю.
Алисия взглянула на Джулию, все эмоции были написаны на ее лице.
– Джулия, он намерен убить их в любом случае.
Джулия отвела взгляд.
– Я знаю. – Потом она опять посмотрела на нее. – Но пока он считает, будто мы будем вести себя как послушные куколки, мы сможем найти какой-нибудь выход…
Слуга постучался и отворил дверь.
– Миледи, вас хочет видеть миледи Альберта Лоуренс.
Алисия подняла глаза и с удивлением увидела Альберту, поспешно входящую в комнату. Только Алисия поднялась с места, как Альберта бросилась, заливаясь слезами, в объятия сестры, едва не упав вместе с ней на диван.
– Альберта! Что случилось? Дома все в порядке? Ах, Альберта, что ты делаешь здесь?
Уилла нахмурилась:
– Это одна из ваших сестер, Алисия? Ей не полагается быть в доме Кросса.
Алисия сердито взглянула на нее через плечо всхлипывающей Альберты:
– Я не знаю, что могло заставить ее явиться сюда. Это, должно быть, нечто ужасное.
Ей вспомнилось, какой страх она пережила, когда ненормальный мужчина напал на нее в саду Кросса. Кто-то вроде него способен на все, кто-то вроде него, должно быть, знал, что ее семья живет поблизости. Она ласково, но твердо оттолкнула Альберту.
– Альберта, переведи дух и скажи мне, что случилось. – Она слегка встряхнула сестру, чтобы привести ее в чувство. – Говори.
Альберта несколько раз глотнула воздух и шмыгнула носом. Ей было предложено сразу четыре изящных носовых платка. Взяв один, Альберта удивленно оглядела общество, в котором находилась ее сестра.
– Ах, извините за внезапное вторжение! Это так невоспитанно с моей стороны…
– Не теряй времени зря и рассказывай, девочка, – коротко, но ласково сказала Джулия. – Твоя сестра волнуется.
Альберта перевела взгляд с Джулии на Уиллу, Оливию и потом снова на Алисию. Она наклонилась вперед:
– Они те, за кого я их принимаю?
Алисия бросила извиняющийся взгляд на остальных, которые наверняка расслышали шепот Альберты.
– Да, Альберта. И они очень милые, так что рассказывай! Альберта кивнула, приложила платок к глазам и села на диван.
– Я погибла, – заявила она.
Облегчение, которое Алисия испытала оттого, что, очевидно, никто не умер, сменилось чувством вины и сожаления:
– Ах, Альберта! Что ты говоришь?
– Да. Я вышла из нашего дома и пошла прямо в поместье Кросса, в его дом. Папа говорил, что этого достаточно, чтобы погубить девушку, а я это сделала.
Алисия недоверчиво посмотрела на сестру. С одной стороны, Альберта была погублена не больше, чем тогда, когда утром встала с постели. С другой стороны, если кто-нибудь увидел юную, незамужнюю девушку из хорошей семьи в этом доме и разнесет сплетни, – да, это действительно меняет дело.
– Но зачем ты это сделала? Ты отлично знаешь, через что я прошла. Зачем ты это сделала с собой?
– Отец Кристофера наконец разрешил ему сделать мне предложение…
– Но это же прекрасно! Ты целую вечность ждала Кристофера!
Альберта подавленно взглянула на Алисию:
– Отец Кристофера разрешил ему сделать предложение при условии, что я дам слово публично отречься от тебя и никогда не признавать тебя и что с этого дня ты для меня будешь все равно что мертва.
Алисия отшатнулась. Ах нет!
– Ах, Альберта! Ты отказалась, да?
Уилла села рядом с Альбертой и обняла ее за плечи.
– Конечно, она отказалась! Кто не отверг бы такое странное требование? Альберта, я надеюсь, вы поставили Кристофера на место!
Альберта пожала плечами, немного смущенно:
– Я не сразу это сделала, если быть точной. Сначала было швыряние всяких вещей на пол и хлопание дверями…
– Боже, – нахмурившись, сказала Джулия. – Ваш отец – просто зверь!
– Ах нет, это не отец делал, – серьезно сказала Альберта. – Это я.
Алисия печально улыбнулась своим новым подругам.
– Боюсь, у кого рыжие волосы, у того горячий характер.
Оливия наклонилась вперед, как всегда, готовая выслушать хорошую историю.
– А что же случилось потом? После хлопания дверями и так далее?
Альберта вытерла заструившиеся по щекам слезы.
– Я сказала отцу, и Кристоферу, и отцу Кристофера, что если они хотят, чтобы я не разговаривала с Алисией, то им придется отрезать мне язык, потому что я никогда на это не соглашусь. – Она прислонилась к Алисии. – На миг мне показалось, что отец так и сделает.
Алисия обняла Альберту.
– Дорогая, благодарю за то, что ты сражалась за меня, но мне кажется, тебе лучше пойти домой и согласиться на требования Кристофера.
Уилла хмуро посмотрела на нее:
– Ничего подобного она не сделает! Если бы у меня была сестра, я никому не позволила бы разлучить нас.
Алисия вздохнула:
– Если бы у вас была такая сестра, как я, то вы, возможно, передумали бы.
Уилла положила руку на руку Алисии.
– Нет, я не сделала бы этого. К дьяволу такие требования!
У Альберты слегка дыхание перехватило от манеры выражаться леди Уиллы, потом она хихикнула. А потом выпрямилась, последний раз вытерла глаза и глубоко вздохнула.
– Что сделано, то сделано. И, честно говоря, не знаю, сожалею ли я об этом. Если Кристофер думал, будто я способна поклясться в таком деле, значит, он меня совсем не знает. – Она опустила глаза и вздохнула. – Не знаю, любит ли он меня по-настоящему или просто хочет меня. Знаешь, Алисия, когда выглядишь, как мы…
Алисия замерла. «Когда выглядишь, как мы». Ах да. Это может сработать…
Джулия никогда ничего не упускала из виду. Она наклонилась к ней:
– Алисия, о чем вы подумали?
Алисия отбросила свою мысль.
– Нет. Нет, мы все еще можем вытащить Альберту из этой неприятности.
Джулия прищурилась. Она посмотрела на сестер.
– Понимаю. Да, это может сработать.
Алисия подняла руку.
– Нет, Джулия. Нет. Альберта к нам не относится.
Джулия склонила голову набок.
– Это важнее, чем просто репутация одной девушки. На кон поставлено слишком многое. Я пожертвовала бы гораздо большим, чтобы удачно решить эту проблему.
Альберта наклонилась к Джулии.
– Я не часть чего?
Джулия взглянула на Альберту.
– Кое-чего очень важного. Кое-чего более важного, чем ваш разрыв с Кристофером и вашим отцом, хотя это решило бы и этот вопрос.
Алисия уставилась на Джулию.
– Нет.
Оливия и Уилла ждали, храня молчание, но Алисия читала надежду в глазах Оливии и отчаяние в глазах Уиллы. Ее собственный безумный страх грозил задушить ее.
Но она – старшая. Это ее долг – защищать сестер, и пока она его плохо выполняла.
Джулия откинулась на спинку дивана.
– Алисия, вы знаете, что мы должны это сделать.
Как она может впутывать в это свою сестру, подвергая ее такой опасности?
Но ставки высоки. Наконец Алисия поняла, каково было Стентону. Ради того чтобы помешать сумасшедшему служить Наполеону, он готов был пожертвовать всем.
Неудивительно, что Уиндем никогда не отваживался на то, чтобы позволить себе полюбить.
Альберта, возможно, понявшая впервые, что на кон было поставлено нечто более важное, чем чья-то подпорченная репутация, переводила взгляд с одной женщины на другую. Челюсти Альберты решительно сжались, и Алисия увидела, как в глазах сестры появилось упрямое выражение – типичное упрямство Лоуренсов.
Альберта обернулась к Джулии:
– Что мы должны делать?
