Глава 21
Стентон быстро нес Алисию по дому, избегая, входа в бальный зал. Ему не хотелось, чтобы кто-нибудь увидел девушку в таком состоянии и задавал вопросы.
Оказавшись в их спальне, он усадил Алисию в кресло перед камином. Гаррет поспешил к ней, озабоченно сдвинув брови, и Стентон отступил назад, не зная, что сделать для нее.
У Стентона не находилось слов, чтобы описать то чувство, которое охватило его, когда он увидел свою милую живую Алисию скорчившейся на дорожке. Он был потрясен до глубины души и взволнован до ужаса.
Он не может позволить себе сильных чувств. У него есть обязанности, и он должен вести образ жизни, в котором нет места для такого необузданного существа, как леди Алисия Лоуренс. Она – именно то, чего должен избегать Сокол.
Как ему хотелось сейчас взять ее в свои объятия и не отпускать, пока она пьет горячий чай, который держит перед ней Гаррет. Стентон принял свою обычную позу неподалеку, опершись локтем о каминную полку. Лишь на таком расстоянии он мог сдержаться и не броситься перед ней на колени, держа ее руки в своих.
Он откашлялся, задыхаясь от волнения. Ему нужно выполнять свою работу. Он не ласковый пастушок… Он – Сокол.
– Что произошло с вами в саду?
Алисия слегка вздрогнула от его властного тона, не сводя глаз с огня.
– Не допрашивайте меня, Уиндем. Я не преступница.
– Возможно, нет, хотя вас можно назвать преступно глупой, если вы отправились одна в темный сад во время оргии!
– Я услышала тот голос. Я попыталась найти вас, но вы ушли!
Он отошел, конечно, чтобы перевести дыхание и охладить поднимающееся в нем вожделение. Всего лишь на мгновение, потом он вернулся и обнаружил, что она ушла со своего трона и новообращенная паства растерянно толпилась, как утята без матери.
Понадобилось меньше десяти минут, чтобы найти ее, скорчившуюся на гравиевой дорожке в саду, заметно напуганную. Это пугало его и сейчас, когда он думал об этом.
И все-таки ее состояние возбуждало вопросы и подозрения, которые он не мог игнорировать.
Если кто-то напал на нее, почему она ему не жалуется? Где царапины, порванное платье, взлохмаченные волосы?
– На нем была маска?
Она отвела глаза.
– Я вообще не видела его лица.
Она была такая бледная. Стентону было нелегко переносить ее боль.
– Что он вам сделал?
– Он схватил меня за руку и… выразил свое мнение обо мне.
На приеме множество людей имело свое мнение об Алисии, хотя в большинстве это были женщины.
– Значит, он не нападал на вас? Он вас ударил? Обидел нас каким-нибудь способом?
Алисия откинулась в кресле и закрыла глаза.
– Оставьте меня, Уиндем. Я рассказала вам, что произошло.
Может быть, это был пьяный, который обнаружил в саду одинокую красивую женщину и воспользовался своим преимуществом. А может быть, и нет.
– Это уже второй случай, милорд, – сказал Гаррет. – Помните случай в опере?
Стентон не забыл ни о проволоке, ни о рухнувших перилах – такое трудно забыть.
Если эти события вообще как-то связаны между собой…
На этот раз никакой очевидной опасности не было. На ней не было никаких видимых следов нападения, кроме покрасневшей кожи на запястье, да и краснота уже проходила.
Однако она, казалось, действительно потрясена.
– Такие мероприятия пробуждают в людях худшее, – сказал он ей. – Похоже, напавший на вас был пьяный, перепутавший вас с кем-то другим.
Алисия взглянула на него и отвела глаза.
– Возможно.
Придерживая левую руку правой, она встала и отправилась за ширму.
– Гаррет, не принесете ли вы мою ночную рубашку?
Уиндем смотрел ей вслед, не удовлетворенный ее ответом, сам не зная почему. Она вела себя так, будто ее пытались изнасиловать, но даже прическа не пострадала.
Он вынужден был вспомнить о ее репутации. Возможно, вся история – просто желание привлечь к себе внимание.
Его злило, что она нейтрализует его талант угадывать ложь. Он никак не мог привыкнуть к такой неопределенности!
– Хорошо. Если вы уверены, что с вами все в порядке, – резко сказал он, – то я хотел бы поговорить с нашим таинственным лордом, если удастся привести его в чувство настолько, чтобы разговор имел смысл.
Ее голова показалась над ширмой.
– Это он. Я уверена, что это тот же голос, который я слышала у «Белой свиньи».
Стентон вышел из спальни и увидел в коридоре леди Гринли с леди Рирдон и леди Драйден, идущих к двери.
– С Алисией все в порядке?
– Вы схватили мужчину, который это сделал?
– Это Химера?
Стентон сердито посмотрел на трех красавиц.
– Она совершенно в порядке. Я меня в руках есть кое-кто, и нет, это не наш «уважаемый друг».
Леди Драйден ответила ему таким же сердитым взглядом.
– Уиндем, мы хотим ее видеть. Нам она может рассказать больше, чем вам.
Он нахмурился:
– Почему вы думаете, что со мной она не хочет разговаривать?
Губы леди Драйден дрогнули.
– Судя по вашему взгляду.
Леди Рирдон кивнула:
– О да – этот «будь все проклято» взгляд.
Леди Гринли внимательно посмотрела на него:
– Точнее говоря, это взгляд «пошло все к дьяволу»!
Леди Драйден посмотрела на него искоса:
– В самом деле. Вы выглядите раздраженным, Уиндем. Впустите нас. Возможно, мы сможем…
Гаррет подскочил к Стентону, озабоченно нахмурив брови:
– Э… миледи… Леди Алисия просит меня передать вам, что сейчас она немного нездорова, но будет счастлива увидеть вас завтра.
Стентон коротко кивнул женщинам, которых Алисия называла «сиренами».
– Она увидится с вами завтра. А я продолжу свои расследования, если вы не возражаете.
Леди Драйден покачала головой:
– Вы с ней напортачили, да, Уиндем?
Леди Гринли кивнула:
– У вас все написано на лице, милорд. И я не думаю, что сказочно красивый молодой человек обращался только к нам. Полагаю, и вас тоже прогнали до завтра.
Стентон взглянул на Гаррета, который пожал плечами, извиняясь:
– Извините, милорд, но моя госпожа просила, чтобы вы покинули помещение.
Его выкидывает из его собственной спальни эта сумасшедшая, самонадеянная ведьма, которая, вероятно, думает, что он на коленях будет умолять ее разрешить ему спать в его жалком кресле.
Стентону удалось сдержаться и не начать биться головой о стену. Он собирался использовать все свои ресурсы, чтобы выиграть это состязание с заговорщиками. У него не оставалось ни сил, ни времени на любовные игры.
Вскоре Стентон уже стоял над обмякшим пьяным джентльменом из сада. Он вынужден был признать, что тот вовсе не выглядит так, будто представляет опасность для кого-нибудь, кроме себя самого.
Но ведь заговорщики вообще выглядят как все прочие люди. Ему нужно соблюдать осторожность, чтобы не попасть снова в эту ловушку. Это уже случилось, когда «лжецы» позволяли «безобидному» лакею Денни так долго таиться недалеко от них. Когда он сам, кажется, готов забыть о том факте, что очаровательная леди Алисия – известная лгунья. Этот парень, лежащий на полу, может быть мастером маскировки наравне с самим Химерой.
И сейчас он играет роль пьяного, валяющегося в гостиной лорда Кросса на ковре.
Стентон ткнул мужчину концом ботинка. Никакого ответа. Он попробовал еще раз, более сильно.
– Ох! – Пьяный захрипел и перевернулся, хлопнув рукой по боку. – Вы меня пнули!
– Вам это показалось, – сказал Стентон. Он встал на колени, чтобы оказаться глазами на одном уровне с мужчиной. – Я хочу, чтобы вы рассказали мне кое-что. Вы понимаете?
Мужчина поморгал и кивнул.
Хорошо, значит, мозги у него работают. Стентон наклонился:
– Где вы были две недели назад?
Мужчина быстро поморгал и ткнул пальцем куда-то на юг:
– Брайтон. С Принни.
Стентон выпрямился. Если это правда, то алиби у него безоговорочное, а значит, лжет леди Алисия! Он сделал знак одному из слуг Кросса и спросил бумаги и чернил. Получив все, Уиндем быстро нацарапал записку принцу-регенту. Всего одну-единственную строчку.
«Огилви был с вами две недели назад всю ночь?»
Слуга убежал с запиской. Стентон ждал. Огилви храпел.
Через мгновение вернулся слуга с ответом. «Да». Подпись – отличительное «Г.».
Вот так. Поиски закончились, и он задержал не того человека.
