– Давай уедем отсюда к черту!

Эти слова Хантера продолжали звучать в ушах Дейдре. Их не заглушал даже топот копыт. Хантер словно сумасшедший гнал свою лошадь прочь от асиенды. И Дейдре старалась не отставать от него.

Она не жаловалась, не просила Хантера ехать медленнее, хотя довольно сильно растерла ноги о влажную спину лошади и ей было больно. Перед отъездом Хантер взял кое-что из еды с кухни, и они без лишних слов покинули асиенду. На них была не самая подходящая одежда для скачек по пустыне в темноте, но Дейдре не протестовала. Оставаться в семье Хантера было просто невыносимо.

Всю дорогу Дейдре думала о той драме, которая разыгралась в доме Альберто.

Случилось так, что Хантера просто выпихнули на авансцену событий и заставили разыграть ту карту, которую он всю жизнь держал в рукаве. Взаимное недовольство, копившееся годами, достигло критической отметки и вот теперь вырвалось наружу. Тайное стало явным. Что могла предпринять она, Дейдре, чтобы помочь этим людям? Как можно было сгладить углы?

Вся горечь, разочарования, ненависть, накопившиеся в стенах этого дома за долгие годы, вдруг обрушились на голову Хантера. Словно он один был повинен в несчастьях этих людей. Вместо того чтобы изменить что-то в себе, люди часто пытаются призвать к ответу другого. Ничего нет удивительного в том, что после смерти матери Хантер просто сбежал отсюда. Но стоило ему вернуться, как не прорвавшийся когда-то нарыв вдруг вскрылся и гной вытек наружу. Впрочем, эти люди, по всей видимости, всегда обвиняли во всех своих несчастьях Хантера. Он был виноват в их' слабости, безответственности, потакании собственным прихотям, жестокости.

Но теперь ему больше не нужно участвовать в этом. С него достаточно. Он запустил их стрелы в обратном направлении, и стрелы достигли цели. Кто мог обвинить его в этом?

Что теперь будет?

Дейдре чувствовала себя совершенно опустошенной. Встреча с родственниками Хантера вывела ее из душевного равновесия, и она никак не могла снова взять себя в руки и успокоиться. Да и физическая усталость начинала сказываться. Кроме того, растертые ноги нестерпимо жгло. Думать ни о чем не хотелось. Ритмичные движения лошади, однообразный пейзаж пустыни и движущиеся ночные тени, казалось, лишали Дейдре воли и постепенно притупляли чувства.

Вскоре пустыня уперлась в подножие гор, и Дейдре с Хантером начали медленный подъем по каменистой тропе. Черные на фоне ночного неба зубья гор выглядели неприступными и опасными. Копыта лошадей скребли по камням, скользили, зловеще цокали, но животным ничего не оставалось, как продолжать подниматься вверх.

Хантер прекрасно ориентировался в темноте. Вполне возможно, что тут он бывал и раньше. С индейцами. Но похоже, сегодня они были здесь единственными путниками. Дорога поднималась все выше и выше, спины лошадей сделались влажными от выступившей пены, хотя ночь была довольно прохладной.

Куда Хантер ведет их? Где они остановятся? Дейдре очень устала, ей хотелось пить и есть, мышцы на спине затекли и нестерпимо ныли. Да, раньше ей никогда не приходилось так долго сидеть в седле и совершать столь опасные переходы.

Внезапно Хантер направил лошадь куда-то вправо, на неприметную тропу, ответвляющуюся от главной дороги. Дейдре свернула за ним. Они снова стали подниматься в гору. Внезапно на дороге вырос высокий можжевельник, и Хантер нырнул за дерево. Дейдре последовала за ним, но в темноте потеряла из виду. Удивленная, Дейдре остановилась и огляделась. Неожиданно ее охватил панический страх. Приглядевшись, Дейдре увидела прямо перед собой глубокое ущелье.

Хантер спускался вниз. Вдруг она заметила небольшой водопад, серебряной лентой сбегающий в озерцо. Вокруг озерца – пышные заросли травы. Мягкий лунный свет играл искрами на поверхности воды, а тихое умиротворяющее журчание походило на музыку.

Дейдре словно зачарованная смотрела на этот волшебный пейзаж. Ей хотелось поделиться своим восторгом с Хантером.

Хантер спешился и подошел к своей спутнице. Помог ей спуститься на землю, а потом снял с лошадей седла и отпустил поводья. Его движения были резкими и какими-то механическими. Заметно было, что он едва сдерживает в себе гнев. Впервые за время их знакомства Дейдре почувствовала, что сейчас между ними выросла непреодолимая преграда.

Дейдре подошла к Хантеру и попыталась помочь ему с лошадьми, но он покачал головой и показал рукой на воду. Вероятно, он предлагал ей попить. Дейдре ощутила себя ненужной, отвергнутой.

Она отвернулась от Хантера, подошла к озерцу, встала на колени и стала жадно пить воду. Она оказалась прохладной и очень приятной на вкус. Почувствовав себя лучше, Дейдре решила поправить свою прическу. Неожиданно она обнаружила, что потеряла шляпу. Затем, оглядев свой наряд, Дейдре пришла в ужас. Тот портной, который сшил это платье, никогда бы не узнал в этом грязном, оборванном рубище свое творение. Дейдре вдруг почувствовала непреодолимое желание немедленно избавиться от грязной одежды, порванных чулок и тугого корсета. И начала быстро раздеваться.

Сняв с себя всю одежду и почувствовав прилив радостного настроения и бодрости, Дейдре оглянулась на Хантера. Он поил лошадей и вытирал их взмыленные бока травой. Затем достал фляжку и стал из нее пить. Вытерев губы рукавом, он внимательно посмотрел на Дейдре. Через мгновение Хантер рывком сбросил с себя рубашку, затем брюки. Он стоял в лунном свете, словно скульптурное изваяние, напоминая скорее своих воинственных предков из племени апачей, чем потомка испанского гранда. Подойдя к краю озерца, Хантер нырнул в воду.

Дейдре почувствовала дрожь в теле. Она скрутила волосы в узел на затылке и тоже вошла в воду.

Через мгновение Хантер оказался рядом с ней. Он не сводил с Дейдре жадного взгляда. Она присела в воде и поплыла. Это было просто восхитительно. Ноющие от усталости мышцы расслабились, приятная прохлада обволокла разгоряченную, растертую кожу. В это мгновение Дейдре подумала о том, что не много потеряет, если уже никогда больше не вернется в цивилизованный мир. Особенно на ранчо Раймундо.

Посмотрев на звездное небо, Дейдре снова ощутила страх. Чтобы смыть с себя это неприятное чувство, она нырнула в воду с головой. Вынырнув на поверхность, снова огляделась. Но ничего такого особенного, чем могло бы объясниться ее странное состояние, Дейдре не обнаружила. Тем не менее страх не отступал. Он даже усилился. Начал перерастать в панику, в ужас.

– Здесь раньше апачи брали воду, – проговорил Хантер, нарушив тишину.

– Здесь красиво.

– И пахнет кровью. Дейдре испуганно вздрогнула:

– Что ты хочешь этим сказать?

– Американские солдаты вырезали в каньоне пятьдесят индийских воинов, а потом пришли сюда и прикончили женщин, детей и стариков.

– Ужасно, – прошептала Дейдре. Теперь понятно, откуда этот страх. Вероятно, дух племени апачей все еще обитает в этом ущелье.

– Не бойся. Это дела давно минувших дней. Белые получили то, что хотели.

– Но неужели нельзя было как-то по-другому разрешить этот спор?..

– Всегда можно что-то придумать. – Глаза Хантера блеснули. – Вся проблема лишь в том, что люди не любят делиться.

– Хантер – Дейдре протянула руку и коснулась его лица. Хантер казался таким далеким, таким чужим. Как ей вернуть прежнего Хантера, ее Хантера? – Я знаю, это ужасно, ужасно…

– Бессмысленная смерть всегда ужасна.

– Я говорила о твоей семье.

– Ты осуждаешь меня за то, что я сделал?

– Но что ты сделал?

– Ты бы на моем месте не стала рассказывать Альберто об Ане Карлоте и Фелипе. Ты слишком благородна, слишком прекрасна, слишком возвышенна. Ты хочешь помогать, ты боишься сделать другим больно. Но я не мог позволить им говорить такие вещи о моей матери. Она была чище их, лучше их всех, вместе взятых. Она была виновата лишь в том, что родилась полукровкой, что рано лишилась родителей. Это несправедливо. Несправедливо.

У Дейдре защипало от слез глаза, и она нежно коснулась рукой щеки Хантера.

– Я горжусь тобой. Ты правильно поступил. Ты только защищался. Ты защищал свою мать и себя. Я хочу помогать другим. Я хочу исправлять то, что уже давно нуждается в исправлении. Я хочу иметь право голоса для того, чтобы что-то изменить в этой стране. Но я, Хантер, как и ты, вступилась бы за свою семью. Я обязательно стала бы защищать своих близких.

– Я хотел сделать им как можно больнее.

– Да, но это только после того, как они прижали тебя и твоего отца к стенке. Ты должен был защищаться.

– Черт возьми, Дейдре! – Рука Хантера легла Дейдре на плечо.

Он начал целовать ее с такой страстью, что у Дейдре закружилась голова. Из груди вырвался тихий стон, и она обвила Хантера руками за шею. Хантер подхватил Дейдре на руки и отнес к берегу. Опустив свою драгоценную ношу на траву, он стал ласкать ее.

– Ты моя, Дейдре. Ты принадлежишь только мне.

От бывшего джентльмена не осталось и следа – Хантер превратился в древнего воина-завоевателя. Он поднял голову и посмотрел в лицо Дейдре.

Дейдре вздрогнула. Она смотрела на Хантера и не узнавала этого мужчину. Потом она протянула руку и осторожно дотронулась до его плеча. О нет, она знала его, знала этого человека.

– Хантер. Мой победитель Хантер.

Глубоко войдя в нее, Хантер на мгновение замер. Дейдре ощущала себя единым целым с этим человеком, со всей вселенной, с космосом.

– Моя женщина. – Его руки легли Дейдре на грудь. – Я не допущу, чтобы с нами случилось то же, что и с моим отцом. Никогда!

– О Хантер…

– Никогда! Ты принадлежишь мне, Дейдре, и только мне. Помни об этом.

Хантер стал двигаться быстрее и резче.

У Дейдре от напряжения сбилось дыхание. Она обхватила руками его голову и снова застонала. Неожиданно Хантер остановился.

– Скажи мне! – Его лицо вдруг исказилось.

– Что?

Он тяжело дышал.

– Скажи, что ты моя, что ты принадлежишь мне.

– О! – простонала Дейдре. Она плохо понимала, чего хотел сейчас от нее Хантер. – Пожалуйста, не поступай так со мной. Прошу тебя. – Дейдре потянулась к Хантеру, сгорая от желания быстрее достичь удовлетворения своей страсти. – Поцелуй меня.

– Нет. Скажи мне. – Хантер снова стал двигать бедрами, а затем опять остановился. Лоб Дейдре покрылся каплями пота, ногти впились в плечи Хантера. Ей не хотелось сейчас давать ему никаких обещаний и клятв.

– Я твоя… сейчас… пока.

– Черт возьми!

Хантер, словно обезумев от страсти, стал покрывать ее тело поцелуями. Он совершенно потерял над собой контроль.

– Ты моя, и рано или поздно ты признаешь это.

Когда Хантер достиг наслаждения, он застонал и опустился на землю рядом с Дейдре. Их близость была для Дейдре бесценным даром, блаженством, радостью. Сейчас ее наполняло невероятное, неземное счастье.

Внезапно Дейдре подумала о том, что сейчас они не предохранялись, а значит… Значит, она может забеременеть. Хантер больше не хотел защищать ее.

Дейдре села и посмотрела на Хантера. Почему он так вел себя? Что это еще за собственнические инстинкты? Он хочет обладать ею точно так же, как лошадью и как асиендой? Она снова погрузилась в воду, чтобы смыть свои тревожные мысли и освободиться от Хантера.

Через мгновение Дейдре услышала плеск воды у себя за спиной – Хантер пошел за ней.

Он снова обнял ее за талию, а когда Дейдре попыталась увернуться, еще сильнее прижал к себе.

– Прости. – Он глубоко вздохнул. – Я попытался взять то, что мне не принадлежит. Я хотел, чтобы ты зачала ребенка… – Хантер выпустил Дейдре и вышел из воды. На берегу он остановился и посмотрел на небо, его руки сжались в кулаки.

Глядя на него, Дейдре почувствовала, как ее снова начинает охватывать страх. Неужели между ними все кончено? А что, если она действительно уже беременна? Что тогда делать? И если это так, надо ли об этом ставить в известность Хантера? Выходить ли за него замуж? Или лучше расстаться с ним? Господи, сколько вопросов!

Дейдре вышла из озера.

– Хантер!

Он быстро обернулся на звук ее голоса и, подойдя, взял пальцами прядь волос и прижал к своим губам.

– Ты сводишь меня с ума. Ты ведь знаешь, как я тебя люблю. И при этом я так с тобой обошелся…

Дейдре прижала палец к его губам и счастливо улыбнулась. Нет, еще ничего не кончено.

– Ты всегда хорошо со мной обходился. Но я не член твоей семьи.

– Разве у меня есть семья? У меня ничего и никого нет. Я не могу тебе ничего предложить. Разве это не ужасно – жить так, как жил мой отец?

Дейдре слегка пожала плечами.

– Но ведь ты знаешь, что они с Аной Карлотой женились только для того, чтобы объединить капиталы двух семей.

– Да.

– Тогда как можно осуждать их за то, что они искали любви и человеческого тепла? Искали везде, где только могли найти.

Хантер покачал головой.

– Если хоть кто-то попытается прикоснуться к тебе, я убью его.

– Значит, ты наполовину дикарь? – Дейдре положила руку Хантера себе на грудь. – Давай заниматься любовью, Хантер. Давай больше никогда не будем ссориться.

– Со мной, Дейдре, не выйдет половинчатых отношений. Ты стала частью меня самого, моей плотью и кровью. Я хочу жениться на тебе, хочу, чтобы ты принадлежала только мне. Хочу заботиться о тебе, и чтобы никто больше не прикасался к тебе. И мне даже не слишком нужен ребенок. Он может встать между нами, или его появление на свет подвергнет твою жизнь опасности.

Дейдре прижалась к Хантеру и сразу же почувствовала, как его тело отозвалось на ее прикосновение.

– Не дразни меня.

– Я не дразню.

– Ты, кажется, не понимаешь меня. Я не всегда веду себя как джентльмен. У меня частенько это не получается. Я не могу всегда быть добрым. Я эгоист, и то, что принадлежит мне, я никогда никому не отдам. Я, вероятно, редко буду с тобой соглашаться. Черт возьми, я мужчина, а ты – женщина. Мы разные. Нам нужны в жизни разные вещи.

Дейдре лишь улыбнулась в ответ. Ей нравилось, что Хантер испытывал страсть к ней, ей нравилось, что он ревновал ее. Но в основе его отношения к ней лежал не разум, а лишь эмоции и животные инстинкты. И это немного огорчало.

– Ты могла бы выбрать для себя кого-нибудь и получше. Например, как его там… Саймона Гейнсвилла.

Дейдре покачала головой, взяла пальцами прядь своих волос и пощекотала ею грудь Хантера.

Он запрокинул голову вверх и издал боевой клич апачей. Дейдре отдернула руку, ее глаза расширились от удивления. Хантер рассмеялся:

– Черт возьми, женщина! Тебя ничем не испугаешь!

– Меня пугают собственные чувства. Иногда. – Дейдре озорно блеснула глазами.

– И что же ты чувствуешь? – хрипловатым голосом спросил Хантер.

– Мне кажется, я люблю тебя.

– Кажется?

– Это невозможно знать наверняка. Такого со мной раньше никогда не случалось. Ведь это может быстро пройти… – прошептала Дейдре.

– Пройти! – Хантер поднял ее на руки и закружил. – Как это возможно? И что же делать? Может, собрать тысячу подписей под петицией и отправить ее в конгресс, чтобы' приняли закон, который разрешил бы Дейдре Кларк-Джар-мон любить Хантера? Просто любить и ни о чем не думать.

– Возможно, такая публичность и ни к чему, – засмеялась Дейдре.

Хантер остановился и поставил Дейдре на землю.

– Это не смешно.

– Знаю. – Она погладила его по щеке. – Я хочу быть с тобой. Всегда. Я хочу, чтобы ты трогал меня. Хочу ощущать тебя внутри себя. Хочу думать о тебе. Мне хочется сделать тебя счастливым. Но, Хантер, как же быть с другой моей мечтой? Я хочу учиться в колледже, работать в компании Кларк-Джармонов, помогать своей семье и основать благотворительное общество имени Флоры Маккаскар. – Дейдре глубоко вздохнула. – Разве на все сразу хватит сил?

– Я готов сделать для тебя все, что угодно. Даже перестрелять всех конгрессменов, чтобы ты получила право голоса. Ты будешь и учиться, и работать, и делать все, что захочешь. И я буду с тобой. Что бы ни происходило, как бы ни сложилась наша жизнь, я буду с тобой.

Взгляд Дейдре затуманился от слез. Ее веки закрылись. Хантер дрожащими губами прижался к губам Дейдре. Она снова обняла его, словно пыталась найти защиту и утешение в тепле его тела.

Хантер уложил ее на траву, Дейдре не сопротивлялась. Она знала, что они будут любить друг друга, что в их жизни будет счастье. Что они обязательно будут вместе.