Часть 5
Невеста

Сюзанна лежала в резной деревянной колыбельке, украшенной игрушечными птичками, зайчиками и другими зверюшками. Ее уютное кружевное гнездышко находилось возле огромной кровати в большой спальне особняка, который Блэйк снял для Виолетты и своей дочки. Детская комната находилась прямо над спальней, но ей еще никто не пользовался. Виолетта, вернувшись из больницы, в свой новый дом, решила, что не будет разлучаться с девочкой даже ночью.

Виолетта укладывала средних размеров кожаный чемодан. Туда летели корсеты, чулки, пеньюары и прочие принадлежности дамского туалета. Сюзанне было уже двенадцать недель. Она превратилась в прелестного ангелочка с гладкой, розоватой кожицей и светлыми, вьющимися волосиками. Доктор Аубигнер сказал, что пускаться в путешествия и переезды будет возможно не раньше, чем девочке исполнится три месяца. Итак, завтра они отправятся через Ла-Манш.

На пороге спальни появилась одна из многочисленных горничных в темном платье и отутюженном передничке. Поверх ее вытянутой руки лежала груда только что выглаженных платьев.

— Мадам?

Виолетта в изнеможении опустилась на кровать возле открытого чемодана.

— Пожалуйста, упакуйте мои платья и не забудьте к каждому подобрать чулки, шляпку и перчатки.

Горничная принялась выполнять поручение, аккуратно складывая каждое платье, а Виолетта задумалась над тем, как долго она пробудет за границей. Она намеревалась остаться в Лондоне не дольше чем на четыре дня. А возвратившись на родину, она примется за устройство своего дела и сделает все, чтобы магазин ее стал лучшим в Париже и процветал. Блэйк был верен своему слову и перечислил на ее парижский счет крупную сумму денег.

Едва она вспомнила о Блэйке, глаза ее наполнились слезами. Виолетта подошла к детской кроватке, взглянула на безмятежное лицо ребенка, прислушалась к ее ровному дыханию и подумала:» Без тебя, моя крошка, я бы умерла «.

Сюзанна вздохнула во сне и причмокнула губками. Виолетта думала о том, что ей следует соблюдать предельную осторожность, потому что на родине она считается персоной нон грата и ее могут заключить в тюрьму и подвергнуть наказанию за преступление, которое она не совершала. Но если въехать в Лондон незаметно, без помпы, думала Виолетта, то она сможет избежать ареста, заключения и смертного приговора.

Хотя, что для нее смертный приговор? Иногда смерть казалась ей избавлением от земных мытарств.

За дверью послышались шаги. Кому они принадлежали, Виолетта догадалась, прежде чем увидела Ральфа, который дневал и ночевал в доме, являясь, когда ему вздумается и не стесняясь столоваться здесь. Время от времени Виолетта ловила себя на мысли, что она хочет, чтобы он оставил ее раз и навсегда. Они стали относиться друг к другу очень настороженно. Виолетта не сомневалась, что Ральф не одобряет все то, что Блэйк сделал для нее. Она даже подозревала, что друг детства завидует ее судьбе.

Ральф остановился на пороге спальни:

— Горничные внизу сообщили мне, что ты собираешься в дорогу. Куда ты едешь, дорогуша?

Виолетта неприязненно взглянула на Ральфа.

— Ты грязный и пьяный!

— А ты такая высокородная леди, не правда ли? — ухмыльнулся он в ответ. — Виолетта, я спрашиваю, куда ты едешь?

— В Лондон, — огрызнулась женщина.

— Вот и они мне сказали то же самое. Я был уверен, что они что-то напутали. Ты что, не в своем уме? Как ты можешь вернуться в Лондон?

— А я все равно поеду, — упрямо твердила Виолетта. Она чувствовала легкое головокружение, потому что с утра ничего не ела. Пожалуй, ей надо съесть хотя бы тарелку супа. Все платья стали ей велики и болтались на ней, как на вешалке.

— Ты преследуешь его! — вопил Ральф.

— Нет, — улыбнулась Виолетта. — Я его не преследую. Я никогда не совершу подобную глупость. Я отправляюсь в Лондон с сопровождающим, с Робертом Фэрроу.

Фэрроу был бесподобен. На протяжении последних трех месяцев он навещал ее почти каждый день, он пытался развлечь ее, дарил милые пустяки, которые могли бы согреть сердце Виолетты.

— А что малышка? Ты что, ее тоже берешь с собой? Ты никогда и на пять минут не оставляешь ее одну! — суетился Ральф.

— Да, Сюзанну я беру с собой! — выпалила Виолетта. Маленький чемоданчик Сюзанны был уже упакован. Она брала с собой даже детскую колыбельку.

— Зачем ты возвращаешься? — не унимался Ральф. — Они могут тебя вздернуть! Я не понимаю. Виолетта, прошу тебя, останься.

Виолетта смахнула кончиком пальца слезу. После рождения Сюзанны она стала плакать намного чаще, чем прежде.

— Если ты так беспокоишься обо мне, почему бы тебе не отправиться вместе со мной? — вопросом на вопрос ответила Виолетта.

Она прекрасно знала, какие подозрения мучают Блэйка по поводу Ральфа. Ее бывший муж почти не сомневался в том, что сэра Томаса убил Ральф. Что касается Виолетты, она и мысли не допускала, что Ральф убийца.

— Я собираюсь показать Сюзанну Блэйку, — объяснила она.

Ральф недоумевал.

— Во Францию я вернусь одна, — пояснила Виолетта, — я оставлю Сюзанну Блэйку, пусть живет в той семье, к которой она принадлежит по рождению.

Через несколько часов после приезда в Лондон наемный экипаж вез Виолетту к Хардинг-Хаусу. Виолетта сидела лицом по ходу движения, как и надлежит воспитанным леди, и прижимала к груди Сюзанну. Она строго следовала программе: встать, выйти из кареты, подняться по лестнице и попросить дворецкого позвать графиню.

Выбора у Виолетты не было. Вскоре после того, как Блэйк уехал на родину, она поняла, что не может дать девочке того, что стремится дать, и что называется словом» респектабельность «. Конечно, Блэйк в любом случае удочерил бы девочку, но, если малышка останется с Виолеттой, она вырастет просто дочкой владелицы магазина и пойдет по следам Виолетты Купер. Если ее вырастит и воспитает Блэйк, она станет Сюзанной Хардинг.

Виолетту трясло мелкой дрожью.

— Ах, мадам, не беспокойтесь, — тихо сказала няня девочки, имени которой Виолетта так и не смогла запомнить, несмотря на то, что эта добродушная, круглолицая женщина ей очень нравилась.

Экипаж качнулся на булыжниках, которыми была вымощена мостовая возле Хардинг-Хауса, и остановился. Виолетта приготовилась выйти из кареты, и няня протянула руки, чтобы забрать ребенка у матери, но молодая женщина покачала головой: она слишком хорошо понимала, что, передав через несколько минут Сюзанну графине, она лишится ее навсегда.

Она специально выбрала время после пятичасового чая, чтобы встретиться с графиней Хардинг в отсутствие ее младшего сына, который обычно пил чай у себя дома, куда Виолетта даже не поехала, боясь не вынести встречи с возлюбленным.

Молодая женщина так сильно прижала ребенка к груди, что малышка проснулась и захныкала.

— Прости, дорогая, прости. — Она наклонилась и нежно поцеловала девочку. Как-то она перенесет разлуку?

Разрыв с матерью был необходим для блага ребенка.» Ты должна «, — твердила себе Виолетта.

— Прошу вас. — Кучер, спустившись с козел, распахнул перед нею дверцу кареты.

Сюзанна сошла на землю, подождала, пока из экипажа выйдет няня, и приказала кучеру:

— Будьте любезны подождать. Я вернусь через несколько минут.

Поднявшись по широкой мраморной лестнице, Виолетта оказалась у двери в Хардинг-Хаус. Дверь отворилась, и перед ней вырос Талли. Он, не скрывая изумления, смотрел на нее и на малышку.

— Леди Невилл! Какое счастье снова видеть вас! Проходите, пожалуйста!

Виолетта задрожала еще сильнее. Она скромно и тихо вошла в вестибюль. Ее примеру последовала кормилица. Закрыв за ними дверь, Талли улыбнулся и спросил:

— Это и есть ребенок сэра Блэйка?

Значит, решила Виолетта, рождение ребенка уже не новость для домочадцев.

— Какая прелестная девочка, — нахваливал Талли. — И как она похожа на вас!

— Она блондинка, — постаралась Виолетта развеять иллюзии дворецкого.

— И на ее светлость очень похожа, — сказал Талли, имея в виду графиню. — Дети меняются с возрастом, леди Невилл, со временем малышка будет точной копией вас и сэра Блэйка.

— Скажите, графиня дома? Я бы хотела ее видеть.

— Она в гостиной, вместе с леди Катариной, — ответил Талли.

Виолетта обмерла. Ей не хотелось встречаться с леди Деафильд. Теперь не время. Конечно, если Талли знает о девочке, следовательно, это известно и Катарине, но ведь всего через несколько недель Катарина выйдет замуж за отца малышки. Должно быть, сейчас леди Хардинг и Катарина обсуждают последние детали брачной церемонии. Молодая женщина прикоснулась губами к гладкому и теплому лобику дочери и почувствовала слезу в уголке губ. Свою собственную слезу, которая незаметно для нее самой скатилась по щеке.

Виолетта распорядилась, чтобы кормилица подождала ее в вестибюле, а сама устремилась за Талли в гостиную. Она помнила каждую картину и каждую скульптуру, украшавшие Хардинг-Хаус. Она слишком поздно поняла, что совершила ошибку, приехав в родовой дом бывшего мужа. Ей следовало бы остановиться в отеле и пригласить графиню к себе.

Талли остановился на пороге гостиной и объявил о приезде леди Невилл. Леди Сюзанна и леди Катарина сидели на диване и обсуждали содержание листочка, который лежал перед ними на низеньком столике. Виолетта была убеждена: дамы говорили о предстоящей свадьбе.

Женщины с удивлением посмотрели сначала на Виолетту, потом на ребенка. Первой вскочила с дивана графиня. С распростертыми объятиями она заспешила навстречу бывшей невестке.

— Виолетта! — приветливо приговаривала она.

Сначала молодая гостья решила, что графиня догадалась, зачем она пришла, и хочет забрать внучку, поэтому она инстинктивно прижала дочку как можно сильнее к себе. Но графиня даже не попыталась дотронуться до малышки. Вместо этого она заключила в объятия одновременно свою внучку и ее мать.

— Дорогая, я так много думала о вас, — прошептала графиня, и Виолетта заметила, что по лицу ее стекают слезы. — Блэйк рассказал нам, что вы довольны своим парижским существованием, и мы порадовались за вас. — Взгляд ее скользнул по личику спящей девочки. — Ах, Господи.

— Это ваша… — зашептала Виолетта.

— … внучка, — умилилась графиня. Катарина смотрела на происходящее издали. Подойти она не решалась. Она казалась расстроенной.

Виолетта боялась даже взглянуть в сторону будущей супруги Блэйка.

— Здравствуйте, Катарина, — наконец глухо сказала она. — Примите мои поздравления.

Катарина была готова разрыдаться. Она только кивнула в ответ, не в силах выдавить из себя приветствие. Виолетта почувствовала себя уязвленной оттого, что бывшая подруга даже не захотела поздороваться с ней.

— Виолетта, дорогая, вы, должно быть, устали, присаживайтесь, пожалуйста, — ворковала между тем графиня. — Расскажите нам подробно о себе и о своей прекрасной малышке.

Молодая мать принялась укачивать девочку, которая, проснувшись, расплакалась. Не в силах говорить, Виолетта покачала головой.

— Виолетта, чем мы можем помочь вам? Что с вами? Талли, принесите бренди, пожалуйста!

Виолетта боролась с собой, чтобы достойно передать дочь в руки графини.

— Она принадлежит к роду Хардингов. Она родилась леди. Она настоящая леди. Вовсе не такая, как я.

— Я вас понимаю, моя дорогая, — прошептала леди Хардинг и обняла Виолетту за талию. Она тоже готовилась к тому, что должно было вот-вот произойти.

— Нет, вы не можете понять меня. Я выскочка. Самозванка. Я никогда не стану виконтессой Невилл, как я никогда не была леди Гудвин. Я всего лишь Виолетта Купер. Блэйк сказал… — Горе и слезы переполняли Виолетту. Она не могла говорить.

— Что же сказал Блэйк?

— Он сказал, — перевела дух Виолетта, — что удочерит девочку. Я бы хотела, чтобы он выполнил это обещание. С этого момента она станет наследницей рода Хардингов, и никто и никогда не упрекнет ее в том, что ее мать, Виолетта Купер, была незаконнорожденной и просила милостыню в Сент-Джилсе, чтобы не умереть с голоду. Я хочу, чтобы каждый вечер она могла есть сливовый пудинг, я хочу, чтобы у нее был свой маленький пони, чтобы все ее прихоти и капризы выполнялись, а когда она вырастет, я хочу, чтобы она встретила мужчину своей мечты. Я хочу, чтобы у нее было все, чего не было у меня. Я хочу, чтобы она стала респектабельной дамой и не чувствовала, что занимает в жизни чужое место.

В гостиной стало тихо. Виолетта передала маленькую Сюзанну графине.

— До свидания, дорогая, — прошептала Виолетта и выскочила за дверь. Она сама, не дожидаясь Талли, распахнула входную дверь и бросилась к экипажу, который терпеливо дожидался ее у подъезда.

« Настоящая леди, настоящая леди, — вертелось в голове у Виолетты, — до свидания «.

Блэйк был занят работой. Он специально загружал себя, придумывая новые сферы деятельности, только чтобы не сосредоточиваться мыслью на двух запретных темах: жена и дочь.

Блэйк вошел в дом и подал Чемберлену шляпу, трость и перчатки.

— Добрый день, виконт, — сказал Чемберлен. — Вас ожидают ваша матушка и леди Деафильд.

Направляясь в гостиную, Блэйк бросил взгляд на часы. Семь часов. В это время его мать и невеста обычно ужинали на каком-нибудь великосветском приеме или ходили в гости к своим приятельницам.

— Неужели я запамятовал, что пригласил их в гости? — справился Блэйк у дворецкого.

— Нет, виконт, мы никого не ждали сегодня, — ответил Чемберлен.

Блэйк присмотрелся к дворецкому. Обычно невозмутимый, как полено, Чемберлен лукаво поглядывал на господина. Интересно, в чем дело?

Войдя в гостиную, Блэйк увидел мать и невесту на диване. Между ними лежал белый сверток. Женщины болтали, смеялись, причмокивали и сюсюкали. Кроме леди Хардинг и леди Деафильд в гостиной находилась еще одна женщина, грузная, в очках, которая строго смотрела на происходящее. Что, черт возьми, происходит?

Блэйк шагнул через порог, и женщины дружно повернули головы в его сторону. Графиня выпрямилась, взяла сверток на руки и радостно воскликнула:

— Блэйк!

И тогда Блэйк увидел свою дочь. Он увидел миндалевидные голубые глаза, гладкую матовую кожу и солнечные завитушки на голове. Он замер, вспомнив свое состояние, когда он вышел из комнаты в больнице, где появилась на свет его дочурка.

— Блэйк, это Сюзанна, твоя дочь.

Молодой человек начал опасаться, как бы ему самому, забыв достоинство, не разрыдаться.

— Какая прелестная малышка! — не умолкая щебетала графиня. — У нее твои глаза и нижняя часть лица. В остальном она похожа на Виолетту. И ее зовут Сюзанна. Твоя бывшая супруга назвала дочь в мою честь!

Блэйк на секунду прикрыл глаза, чтобы осмыслить это. Малышка выпростала одну ручку из-под одеяльца и помахала ею перед лицом Блэйка. Ему даже показалось, что она прогулила нечто вроде» па… «

Сердце у него едва не остановилось.

— О Господи, — прошептал Блэйк.

Он посмотрел на растерянно улыбающуюся Катарину и обвел глазами гостиную. Виолетты не было.

Ее и не могло быть, успокоил себя Блэйк. Наверное, она осталась в Париже и прислала ребенка с кормилицей.

— А где Виолетта? — услышал он свой голос.

— Она уже уехала, — ответила графиня.

— Уехала? — переспросил молодой человек, недоумевая, как она могла рискнуть въехать в страну, закон которой угрожает ей смертной казнью.

Сюзанна кивнула, покачивая девочку.

— Она уехала в слезах. Она хочет, чтобы, признав дочь, ты воспитал ее, как должна быть воспитана Сюзанна Хардинг. Она хочет, чтобы ты дал девочке то, чего сама Виолетта дать не может. Это самый величественный порыв души, который мне доводилось наблюдать в людях за всю мою жизнь.

Блэйк был потрясен.

— Она сама так сказала?

— Да, сын. Она сказала, что желала бы, чтобы твоя дочь стала настоящей леди, чтобы никто не посмел даже мысленно назвать ее выскочкой и самозванкой.

Глаза Блэйка увлажнились. Он потянулся к девочке и первый раз взял ее на руки. Он прижал ее к своей груди и поцеловал в макушку, поросшую шелковыми светлыми волосиками.

— Я рад, что застал вас здесь, — войдя в гостиную, обратился Блэйк к Катарине.

Она сидела на диване. Возле нее лежала неоткрытая книга.

— Вы ведь просили меня дождаться вас. Скажите, Сюзанна уже угомонилась?

— Да, она в детской. С ней кормилица и мадам Бегнак.

Блэйк вспомнил, что только что видел свою дочку, умиротворенно посапывающей у груди кормилицы. Он и не думал, что такой день настанет в его жизни. Он не думал, что дочурка станет частью его жизни, что на него лягут каждодневные обязанности по уходу за ней. Он прекрасно понимал, чего стоило Виолетте ее самопожертвование. Единственное, чем он мог отплатить бывшей возлюбленной, это дать их общей дочери прекрасное образование и воспитание. Кроме того, он обязан научить ее тому, чему нельзя научиться за деньги, — респектабельности и стилю мышления, свойственному благородному человеку. Как правильно заметила его мать, то, что сделала Виолетта, было проявлением врожденного благородства и самозабвенной любви к дочери. Какая ирония!

— Блэйк, я думаю, есть вещи, которые ты желал бы обсудить со мной, — напомнила о себе Катарина.

Он повернулся и взглянул на женщину, которую он любил… братской любовью. Другая женщина, которую он любил так, как Господь заповедовал любить женщину, находилась в Париже и скоро должна была выйти замуж за другого джентльмена. Блэйк устроился на диване возле Катарины.

— Прежде всего я хочу сказать, что чрезвычайно рада тому обстоятельству, что твоя дочь находится рядом с тобой, — первой заговорила Катарина.

Он взглянул в ее честные глаза. Как ему отважиться сказать, что он не может на ней жениться? Как он осмелится оскорбить и унизить эту гордую женщину своим отказом? Но ведь он и в самом деле не может жениться на ней. Она заслуживает значительно большего, чем он может ей дать. Сам он больше никогда не женится. А ведь его отказ от женитьбы равносилен тому, что род Хардингов останется без наследника.

— Катарина, то, что я собираюсь сказать, не может быть оправдано ничем, — начал Блэйк. — Я всегда буду заботиться о тебе, Катарина…

— Я тоже люблю тебя, — подхватила девушка, но ее слова заставили Блэйка нахмуриться. — … Но только как брата, Блэйк. Я не могу заставить себя относиться к тебе как к мужчине, как к будущему мужу.

— Какое облегчение, — обрадовался Блэйк, — что ты меня не любишь. — Он не верил своим ушам. — Так мы можем расторгнуть нашу помолвку?

— Я возненавижу тебя, если ты этого не сделаешь. Блэйк, я не могу любить тебя, потому что я по-прежнему люблю Джона.

— Джона???

— Да, твоего брата.

Так значит, Катарина любит Джона. Опешив, Блэйк припомнил массу деталей, на которые раньше никогда не обращал внимания, но которые свидетельствовали о взаимной симпатии Катарины и Джона. Главное, в их отношениях было полное взаимопонимание.

— Теперь я понимаю, что ты всегда его любила, — прошептал удивленный Блэйк.

Он припомнил, что свой первый танец на своем первом балу Катарина танцевала с Джоном. Каким великолепным был их дуэт!

— Всегда любила и всегда буду любить, — сквозь слезы улыбнулась Катарина. — Он твердо отказал мне, прежде чем ты сделал предложение, и я решила, что никогда не выйду замуж. Поэтому я не могу выйти за тебя, Блэйк. Ни за тебя, ни за кого-либо другого.

Только теперь Блэйк начал кое о чем догадываться.

— Джон просто дурак! Я ему голову проломлю! Я ему добавлю здравого смысла!

— Нет. Пожалуйста, Джону — ни слова! Или я никогда не прощу тебя за предательство.

Блэйк рассеянно кивнул. Катарина улыбнулась и по-дружески потрепала его по плечу. Заглянув ему в глаза, она тихо сказала:

— А теперь настало время тебе отправиться и навестить Виолетту.

Блэйк пришел в полное замешательство.