Книга: Аннабель, дорогая
Назад: Глава 8
Дальше: Глава 10

Глава 9

У меня оставалось меньше недели, чтобы сделать все необходимые приготовления к празднику, и я взялась за работу с решимостью генерала, приступающего к серьезной кампании. Каждое утро Нелл, тетя Фанни и я собирались в моем кабинете, составляя списки всего необходимого. К середине дня мы расходились, чтобы заняться возложенными на нас обязанностями.
Погода стояла хорошая, и я молила Бога, чтобы она не испортилась. Еще ни один наш праздник не был омрачен дождем. Конечно, рано или поздно такое может случиться.
«Только бы не в этот год, Господи!» — просила я.
Разумеется, эту молитву я повторяла ежегодно.
Угощение для слуг всегда подавали в большой шатер на лужайке, тогда как наши гости ужинали в доме. В этом году, однако, я решила пригласить в дом всех.
— Но ведь нанесут столько грязи, Аннабель! — воспротивилась тетя Фанни, когда я предложила накрыть столы в длинной галерее, стеклянные двери которой выходили на восточную лужайку, где обычно и происходило праздничное гулянье.
— Я велю убрать ковры. Не забудьте, тетя Фанни: в этом году гостей будет меньше, чем обычно. Арендаторам очень польстит, если их примут в доме.
— И слугам проще накормить всех в одном месте, — поддержала меня Нелл. Я поблагодарила ее улыбкой.
— Никто из нас даже не заходит в галерею, тетя Фанни, — заметила я. — Хорошо, если она хоть на что-нибудь пригодится.
В конце концов тетя Фанни, как обычно, уступила «девочкам», и мы втроем отправились в галерею, чтобы наметить, где расставить столы.
— Смотрите, как все мило получается, — сказала я, когда мы остановились в центре длинной узкой комнаты, тянувшейся вдоль восточной части дома. — Двери выходят прямо на террасу и на лужайки. Ковры можно убрать, а пол нетрудно вымыть.
— Если поставить столы посредине, к ним смогут подходить с обеих сторон, — заметила Нелл.
— Здесь будет не так тесно, как в шатре, — добавила я.
— Вы правы, девочки, в галерее проще обслуживать гостей, — согласилась тетя Фанни. — Они смогут входить через эту дверь. — Она указала на стеклянную дверь в южном конце длинной застекленной стены.
— А выходить через другую. Так обойдется без сутолоки.
— Но надо оставить столько свободного места, чтобы гости могли рассмотреть картины, — сказала Нелл.
Внутренняя стена галереи была увешана портретами Грэндвилов — нынешних хозяев и их предков.
— Думаете, кто-нибудь захочет взглянуть на семейные портреты? — усомнилась я.
— Обитатели Уэстона интересуются всем, что имеет отношение к Грэндвилам, — ответила Нелл. — Уверена, многие захотят взглянуть на фамильные портреты.
— И прежде всего на твой, дорогая Аннабель, — любезно вставила тетя Фанни. — Не понимаю, почему ты не оставила его в гостиной, где он висел раньше.
Я проследила за взглядом тети Фанни. Лоуренс написал этот портрет вскоре после моего замужества, и Джералд велел повесить его на почетном месте в гостиной. Несколько месяцев назад я велела повесить его в галерее, рядом с портретом мужа, выполненным по окончании им Оксфорда.
— Мне не нравилось постоянно созерцать себя в гостиной, где играют в карты или пьют чай, — ответила я. — Портреты всех Грэндвилов должны висеть в одном месте.
— Зато другим было очень приятно смотреть на тебя, Аннабель, — возразила Нелл, и я вновь уловила странную горечь в ее голосе.
На этот раз, видимо, и тетя Фанни это заметила и испытующе взглянула на дочь.
Нелл подошла к моему портрету и поправила его:
— А ты сообщила Стивену о предстоящем празднике, Аннабель? Ведь он опекун Джайлза, его отсутствие не останется незамеченным.
— Я послала записку в дом дяди Фрэнсиса, но опоздала: он и Стивен уже отправились в Лондон.
— Зачем ты поправляешь портрет? — спросила тетя Фанни. — Он висит совершенно ровно, а вот поворачиваться спиной к людям, с которыми разговариваешь, невежливо.
— Извини, мама. — Нелл посмотрела на меня. — А в Лондон ты не написала?
— Я не знаю, где они остановились.
— Но ведь слугам мистера Патнема это известно?
— Кажется, они остановились в доме одного из друзей.
Увидев на лужайке белку, собаки стали проситься наружу. Нелл открыла стеклянную дверь, и спаниели убежали.
— А ты не узнала адреса этого друга? — спросила она с явным нетерпением.
— По-моему, мне незачем посылать в Лондон слуг с заданием разыскать Стивена. Он знает, когда родился Джайлз, и если предпочтет провести этот день в Лондоне, значит, так тому и быть.
Воцарилась тишина. Я удивленно посмотрела на тетю Фанни, которая обычно не умолкала.
Она разглядывала узоры на ковре, чтобы не встречаться со мной глазами.
Я повернулась к Нелл. Та наблюдала за спаниелями, носившимися по лужайке.
— В чем дело? — резко спросила я.
— О Господи! — пробормотала тетя Фанни.
— Стивену наверняка сообщили о рождении племянника. Он, несомненно, запомнил тот день, когда перестал быть прямым наследником Джералда.
— Конечно, Стивена известили о рождении Джайлза, Аннабель. — сказала тетя Фанни, не глядя на меня. — Но он не знает точной даты.
— Почему? — изумилась я.
— О Господи! — повторила тетя Фанни и снова начала заламывать руки. — Такова была воля твоего мужа. Джайлз родился на пять недель раньше срока, и Джералд опасался, как бы Стивен не сделал поспешного и неверного вывода.
Похолодев, я пролепетала онемевшими губами:
— Какую же именно дату назвал Джералд Стивену?
— Боже! Ты сердишься, Аннабель?
У меня перехватило дыхание, сердце мое неистово колотилось, я вся дрожала, но вовсе не от гнева.
— По-моему, у меня есть повод сердиться.
— Джералд заботился только о твоей репутации и о душевном покое Стивена. — При свете солнца чуть раскосые темные глаза Нелл ярко блеснули. — Джералд полагал, что Стивен очень огорчится, решив, будто его брат соблазнил тебя, — без утайки призналась она. — Чтобы пощадить чувства Стивена, мы сделали все, о чем просил Джералд.
— Но ведь до свадьбы я не ложилась в постель с Джералдом.
— О Господи, Господи! — бормотала тетя Фанни. — Тебе не следует так говорить, Нелл. Это не подобает молодой девушке. — Она обратилась ко мне:
— Конечно, никому из нас и в голову не приходило ничего подобного, Аннабель.
Не обратив внимания на реплику матери, Нелл продолжала:
— Стивен знал, что Джералд много раз просил твоей руки, Аннабель. Не было для него тайной и то, что его брат пользуется невероятным успехом у женщин. Да, Джералд указал Стивену ложную дату, не желая вызывать у него подозрений.
Я сделала несколько глубоких вдохов. Сейчас мне хотелось удостовериться только в одном:
— И какую же дату назвал Джералд?
— Он сообщил Стивену, что Джайлз родился в начале октября, дорогая. — Тетя Фанни продолжала ломать руки.
До этой минуты у меня и в мыслях не было, что Стивен не знает точной даты!
Нелл пристально наблюдала за мной, и я старалась не выказывать своих чувств.
— Что ж, теперь это не имеет значения. — Я пожала плечами. — До праздника еще несколько дней. Стивен, вероятно, успеет вернуться.
— Конечно, дорогая Аннабель, — заверила меня тетя Фанни. — Конечно, успеет.
Однако накануне этого дня в моем кабинете появился не Стивен, а Джек. Подойдя к письменному столу, за которым я составляла праздничное меню, он поцеловал меня и выразил удивление, почему его не пригласили на праздник.
— Мы только на прошлой неделе решили отметить день рождения Джайлза, — сказала я. — Я посылала одного из слуг в Лондон предупредить тебя, но он тебя не застал.
— Я был в Рудли, — объяснил Джек.
От удивления мои брови поползли вверх. Рудли, небольшое поместье в Хэмпшире, дед Джерал-да много лет назад купил для своего младшего сына, отца Джека. Когда-то, по словам Джека, оно было весьма недурным, но его отец после смерти жены привел все в запустение. Поэтому-то Джек и рос в Уэстоне вместе с кузенами, а не в собственном доме.
— Садись, Джек, — сказала я. — Не знала, что ты бываешь в Рудли.
Он развалился в удобном старом бархатном кресле перед моим столом.
— Я не был там с тех пор, как в прошлом году отец допился до смерти. А теперь подумал: пора поглядеть, что с нашим поместьем, и нельзя ли его спасти.
— Неужели твой отец и в самом деле допился до смерти?
Он невесело усмехнулся:
— Это одна из маленьких тайн, которые Грэндвилы скрывают от всех.
— Но ведь я не «все»! И к тому же вообще не из этой семьи.
Он пожал плечами:
— Вероятно, опасаясь увидеть неудовольствие на твоем очаровательном личике, от тебя утаили столь неприятные подробности.
Явно заметив мою досаду, он тем не менее ничего не добавил, а я, лишь тогда осознав свою бестактность, спросила:
— Дом действительно в плачевном состоянии?
— Да. — Джек нахмурился.
— Джералд как-то сказал мне, что в прежние времена Рудли было неплохим поместьем. Надеюсь, тебе удастся восстановить его.
— На это нужны деньги, но даже если бы мне удалось сделать дом пригодным для жилья, я не смогу поддерживать его в должном виде.
— А нет ли в Рудли участков земли, пригодных для сдачи в аренду? — спросила я, поскольку основной доход Уэстона составляет именно арендная плата, взимаемая с фермеров.
— Они были, — мрачно ответил Джек, — однако в прошлом году я продал их, чтобы выкупить дом, заложенный моим отцом.
— О!
— Увы, это так. Дом, сады и ферма, находящаяся при доме, выкуплены, но без арендной платы мне не по карману содержать их.
Поскольку Джек никогда не обсуждал со мной свои финансовые дела, мне хотелось дать ему полезный совет.
— Может, продашь Рудли и купишь что-нибудь поменьше?
По выражению его лица я сразу поняла, что сказала не то.
— В поместье, меньшем, чем Рудли, не подобает жить джентльмену, — возразил он.
Я хотела предложить Джеку почаще наезжать в Уэстон, но понимала, что это не утешит его. В нашем мире каждый джентльмен должен иметь собственное поместье. Это один из главных признаков респектабельности. Если Джека не будут называть «мистером Джоном Грэндвилом, хозяином поместья Рудли», его зачислят в разряд бедных родственников.
«И вся семья отдает себе в этом отчет», — подумала я.
— С чего ты разволновалась, Аннабель? — спросил он. — Я вовсе не хотел обременять тебя своими проблемами.
— А Джералд знал, что ты мог выкупить дом, только продав все фермы?
Джек кивнул. Стало быть, мой муж не захотел помочь ему.
— А дядя Адам тоже осведомлен?
— Я обсуждал с ним свои дела. Он-то и посоветовал мне продать фермы, чтобы спасти дом.
— Боже! — огорчилась я. — Неужели ни один из них не предложил тебе свою помощь?
— Они оба порекомендовали мне одно и то же, — неохотно ответил Джек.
— Что именно?
— Жениться на богатой девушке.
— Что?!
Он рассмеялся:
— Жаль, что ты не видишь своего лица, Аннабель. На нем написано такое неодобрение.
— И ты намерен последовать этому совету?
— Не знаю. — Он стиснул зубы. — Единственная девушка, которую я любил, вышла замуж за другого. Если уж мне придется жениться не по любви, почему бы не подыскать богатую невесту?
Мои глаза уставились в меню.
— Возможно, ты сочтешь это романтическими бреднями, но я убеждена, что жениться и выходить замуж следует только по любви.
— Дорогая Аннабель, — задумчиво возразил Джек, — кому, как не тебе, понимать, что иногда приходится делать это по необходимости?
Не найдя, что ответить, я как завороженная смотрела в меню.
Молчание затянулось надолго. Наконец Джек сказал:
— Я слышал в конюшне, что Стивен вернулся.
— Да, — я прочистила горло, — но его нет дома. Он уехал к Фрэнсису Патнему.
— И как он выглядит?
— Сильно загорел. — Я подняла глаза.
— Вот как…
Голубые глаза Джека проницательно смотрели на меня.
— Мне уже удалось закупить лошадей на этот год, — сказала я.
К счастью, Джек ухватился за эту тему:
— Ты уже пыталась их выезжать?
— Да, каталась на них по лесу. Крепкие лошади, но совершенно не обучены.
— Это понятно.
— Приближается сезон охоты на лис. На эгремонтском конном заводе я купила большого гнедого жеребца. Думаю, он тебе очень понравится.
— Это предложение?!
— Скорее просьба. Ты знаешь, как я ценю твою помощь в период охотничьего сезона.
Охота на лис начинается поздним летом и заканчивается ранней осенью, когда впервые натаскивают молодых гончих. В это время в поле выходят только гончие, распорядитель и несколько его помощников. Я решила, что лучше всего именно в этот сезон приучить моих новых лошадей скакать по лесам в сопровождении гончих. На Джека в этом деле я могла положиться как на самое себя. Он прекрасно справлялся даже с очень возбудимыми чистокровками.
— Значит, я могу считать себя полноправным членом сассекского охотничьего клуба? — усмехнулся Джек.
— Конечно.
— Стивен согласился заплатить за меня взнос?
— Я сама это сделала.
— Какого черта, Аннабель! Я же не просил тебя об этом!
— Мне нужна твоя помощь, Джек, — повторила я. — Так что взнос за тебя относится к числу необходимых расходов.
Я спокойно взглянула на него, и через миг он расслабился.
— Ну, если ты считаешь, что деньги потрачены по назначению… — Его густые светлые брови поднялись.
— Скажи миссис Ходжес, чтобы тебя поселили в твоей комнате. — Мои глаза снова уткнулись в меню. — Мне надо срочно отдать меню повару.
— Да, мэм, — насмешливо проговорил он, вставая. — Кажется, Адам и Фанни тоже живут здесь?
— А еще Джаспер и Нелл.
Уголки его рта чуть скривились.
— Чудесно!
— Ужин в обычное время, — добавила я.
— Джайлз сейчас в детской? — осведомился он.
— Зачем он тебе? — удивилась я.
— У меня для него подарок ко дню рождения. Я привез его, не зная, что у вас будет праздник. Просто не хотел огорчать маленького чертенка.
Меня захлестнуло теплое чувство к Джеку. Так случалось всегда, когда кто-то проявлял заботу о Джайлзе.
— Спасибо тебе за доброту, Джек.
— Так он в детской?
— Сейчас, вероятно, нет, — сказала я. — Он с мисс Стедхэм отправился на озеро удить рыбу. Я еще не видела собак, значит, они не вернулись.
— А я-то удивлялся, куда делись собаки, всегда торчащие возле тебя, — съязвил он.
— Может, пойдешь к ним на озеро? — предложила я.
— Пожалуй.
Проводив взглядом широкоплечего Джека, я со вздохом вернулась к меню. ***
Вечером накануне дня рождения Джайлза Стивена все еще не было. К одиннадцати все члены семьи покинули гостиную, и я отправилась к себе в спальню и предупредила Марианну, что хочу выгулять собак. Я часто делаю это перед сном, поэтому горничная не удивилась.
Взошла полная луна, когда я в сопровождении собак направилась к холмам, слыша лишь плеск воды в фонтане.
Кругом тишина. Пахло августовскими розами. Под ногами у меня шуршал гравий. В саду раздавались трели соловья. Собаки вдруг бросились во тьму.
Выйдя на опушку леса, я не увидела их. Тропа поворачивала здесь под прямым углом на восток, образуя границу между парком и лесом, и вела к небольшой пустынной бухточке на берегу залива.
Прошло более пяти лет с той холодной январской ночи, когда Стивена застигли здесь таможенники. Он вел за собой трех лошадей, нагруженных контрабандным коньяком, вывезенным из Франции. Кто-то предупредил таможенников о прибытии корабля с контрабандой, и они устроили засаду. Контрабандисты, закоренелые преступники, сбежали, и вся полнота ответственности пала на восемнадцатилетнего Стивена.
Контрабандной торговлей в Сассексе занимались издавна, но, опасаясь нашествия Наполеона, правительство проявляло здесь повышенную бдительность. Поскольку страна находилась в состоянии войны, оно устроило настоящую охоту на контрабандистов, вывозивших во Францию золото, необходимое Наполеону, чтобы оплачивать услуги наемников. Не будь Стивен сыном графа, он, возможно, очутился бы на виселице.
В вечернем платье и нарядных туфлях мне не хотелось заходить в лес. Чтобы защититься от внезапно поднявшегося ветра, я обхватила себя руками и остановилась, поджидая собак. Полная луна вселяла в сердце тревогу, а легкое шуршание листвы почему-то усугубляло ее.
Душа моя замирала от страха.
Я медленно и глубоко вдохнула сырой ночной воздух и, казалось, ощутила на губах вкус соли, Когда в детстве я купалась в море, соль разъедала мои царапины. Сейчас, стоя с закрытыми глазами, я снова ощутила знакомый вкус моря.
Мне пятнадцать лет. Мы со Стивеном отправились к бухте со спаниелями.
Мерлину и Порции было восемь недель, когда сэр Мэтью подарил их мне. Я с десяти лет помогала ему обучать собак. С двенадцати я начала выезжать на охоту. Увидев двух маленьких чернильно-черных спаниелей в доме своего приятеля, сэр Мэтью решил, что я очень привяжусь к ним.
За год до того умерла старая собака Стивена, и я подарила ему Порцию, а себе оставила Мерлина. За год с лишним щенки выросли, и в жаркую летнюю пору мы часто водили их в бухту. Собаки явно предпочитали прохладное море теплому озеру.
В тот жаркий августовский день я сняла туфли, подвернула подол цветастой юбки и стояла рядом со Стивеном по колено в воде, наблюдая, как он бросает палку собакам.
Освещенная солнцем, по морю медленно скользила яхта.
— Терпеть не могу, когда ты куда-нибудь уезжаешь, — сказала я.
Стивен провел месяц в Кенте у дяди Фрэнсиса Патнема и только что вернулся.
— Знаю. — Щурясь от яркого солнца, он наблюдал за черными мордами собак, издали похожих на поплавки. Бриз разметал его темные волосы. Лицо мальчика казалось озабоченным.
Окунув руку в прохладную воду, я намочила подвернутый подол юбки.
— Что думает дядя насчет Оксфорда?
— Он считает, что я должен поехать туда, — не глядя на меня ответил Стивен. — Говорит, что, если я в самом деле хочу стать реформатором, мне следует получить хорошую подготовку.
В двадцати ярдах от берега над водой парили две чайки.
— А ты и получил хорошую подготовку, — бросила я. — Пастор утверждает, что не видел никого способнее тебя.
— Пастор пристрастен, — усмехнулся Стивен. Я выбралась из воды, вся вымокшая, и, понурившись, побрела по берегу.
— Аннабель! — крикнул Стивен. — Подожди! Не желая, чтобы он видел мои слезы, я бросилась бежать. Ноги у меня были длинные, тело — крепкое, ибо я привыкла проводить в седле по восемь часов, и Стивен не сразу догнал меня.
— Аннабель! — Он схватил меня за плечо. Я не обернулась, но Стивен провел ладонью по моей влажной от слез щеке.
— О Боже! — воскликнул он каким-то странным незнакомым голосом. — Что же нам делать?
Я обернулась, подняла свое заплаканное лицо, и Стивен, нагнувшись, поцеловал меня в губы.
Мы долго не отрывались друг от друга, пораженные собственной смелостью. Потом его голубые глаза вопросительно посмотрели на меня.
— Стивен, — выдохнула я и положила руки ему на плечи. Его губы беззвучно произносили мое имя, и он снова склонился надо мной.
Я закрыла глаза, чувствуя, как его юное тело прижимается ко мне. Наши руки сплелись, а губы слились в яростном порыве.
Не знаю, что было бы дальше, если бы вернувшиеся спаниели не прервали наше головокружительное путешествие в мир взрослых страстей. Смущенно рассмеявшись, мы отпрянули друг от друга. Мокрый Мерлин прижался к моим голым лодыжкам.
Стивен взъерошил свои волосы, и улыбка сбежала с его лица.
— Почему мы такие юные? — с отчаянием воскликнул он.
Над нами кружились чайки. Я смотрела на Стивена и не знала, что сказать.
***
И сегодня ночью собаки, выбежавшие из леса, прервали мои воспоминания так же неожиданно, как много лет назад наш первый поцелуй.
Вновь подумав о своем неожиданном открытии, я сказала собакам:
— Он так и не узнал. Ничего не узнал.
Мерлин, особенно чутко улавливая перемены моего настроения, жалобно заскулил.
— Пошли, уже поздно, — сказала я собакам.
Назад: Глава 8
Дальше: Глава 10