Глава 4

В конце мая корабль доставил в Саутгемптон письма от Стивена дяде Адаму и мне.

Уединившись в своем будуаре, чтобы вскрыть конверт, я была неприятно поражена тем, что у меня сильно дрожат руки. Стивен писал, что разделяет мое горе, выражал соболезнования, сообщал, что вернется домой, как только закончит дела на плантации, и просил передать привет Джайлзу.

Скажите, пожалуйста, привет от него!

Скомкав письмо, я бросила его в камин.

Позднее ко мне пришел Адам. К моему удивлению, Стивен написал ему целых пять страничек убористым почерком.

— Стивен решил избавиться от сахарной плантации. — Дядя Адам уселся в библиотеке на свое обычное место.

— Избавиться? — изумилась я. — То есть объявляет о банкротстве?

— Нет, он отдает плантацию рабам.

Я уставилась на бесстрастное лицо Адама:

— Отдает?!

— Так он пишет. — Адам потряс зажатыми в пальцах страничками. — Очевидно, последние несколько лет Стивен не возделывает сахарный тростник. Разделив плантацию на отдельные земельные участки, он передал их рабам. Теперь они сами выращивают тростник для себя и на продажу. Стивен даже завез для них английский скот.

— Но ведь рабам не разрешено иметь собственность?

— Поэтому Стивен освобождает их.

— В этом он весь, — усмехнулась я.

— Не вижу в этом ничего забавного, Аннабель. — Лицо Адама стало суровым. Ноздри раздувались, щеки побагровели. — Плантация дорого стоит.

— Стоила, — возразила я. — Вот уже десятки лет ни одна из ямайских плантаций не приносит хорошего дохода. Сперва пагубно сказалась Гражданская война в Америке, затем запрет Наполеона на ввоз британских товаров в Европу лишил их рынков сбыта. Когда-то плантация была для Уэстона чем-то вроде золотых приисков, но уже много лет она приносит только убытки.

— Все это я знаю, Аннабель, — с досадой отмахнулся Адам. — Но теперь, когда Наполеон, надеюсь, потерпел окончательное поражение, она, возможно, опять начнет приносить доход. — Адам похлопал рукой по подлокотнику из красного дерева. — Аннабель, поступок Стивена противоречит интересам Джайлза. Ему не следует это разрешать.

— Вопрос в том, имеет ли он право на это?

— То есть получил ли Стивен юридическое разрешение отдать плантацию рабам?

Я кивнула.

— Да, — с горечью подтвердил Адам, — получил.

Я пожала плечами:

— Значит, мне не удастся остановить его, дядя Адам.

Проницательные серые глаза вглядывались в меня. Тяжело вздохнув, Адам откинулся на спинку кресла, плечи его поникли.

— Боюсь, уже ничего нельзя изменить, — сказал он. — Когда твое письмо доставят на Ямайку, Стивен будет на пути домой.

— А зачем нам плантация? — спросила я, осененная неприятной догадкой. — Может, все же нужна? Мы в долгах?

Видимо, резкость моего тона насторожила Мерлина. Он поднял морду и пытливо поглядел на меня. Я нагнулась и погладила его шелковистую черную спинку.

— Нет, нет, дорогая, ничего подобного. Я вовсе не хотел тебя встревожить. Будущее Джайлза обеспечено.

— А нет ли долгов и закладных, о которых я не слышала?

— Нет, Аннабель, — твердо повторил Адам. — Ежегодный доход графа составляет около двадцати тысяч фунтов — и это после погашения всех расходов и выплаты пенсий старым слугам.

Что ж, весьма приличный доход.

— Вы хорошо управляете поместьем, дядя Адам.

— Спасибо, дорогая. — Он улыбнулся. Порция встала, потянулась и легла возле окна, на освещенное солнцем место.

— Есть ли новости о Джаспере? — спросила я.

Джаспер, сын дяди Адама, капитан кавалерии, последние два года воевал в армии Веллингтона в Испании.

— Вчера получили от него письмо. Кажется, Стивен не единственный Грэндвил, возвращающийся дрмой.

— Джаспер тоже?

Адам кивнул.

— Чудесная новость. Тетя Фанни, должно быть, на седьмом небе?

— Да. Не только она, мы все.

Мерлин, видимо, решив, что его сестра нашла самое лучшее место, поднялся, направился к окну и лег рядом с Порцией. На красном ковре они напоминали большие чернильные пятна.

— Проклятая война, — сказала я. — Надеюсь, она скоро закончится.

— Думаю, теперь, после взятия союзниками Парижа, это неизбежно.

— Какая радость вновь увидеть Джаспера! — воскликнула я.

Дядя Адам молча бросил на меня загадочный взгляд.

— Полагаю, Джаспер тоже захочет принять участие в охоте, — сказала я. Адам рассмеялся:

— О, Аннабель, как легко угадать, что ты скажешь.

— Я забочусь только о Джаспере. Если он не внесет денег, ему не удастся охотиться вместе с нами.

— Я внесу деньги за сына. Нельзя же лишать его такого удовольствия. В Испании ему пришлось весьма нелегко. — Адам поднялся.

— Кто собирает взносы — ты или Стэнхоуп?

— Я, дядя Адам. — Мне не удалось скрыть радость. — Но с этим вполне можно повременить до августа.

Я поднялась, чтобы проводить его. Собаки открыли глаза и зевнули.

Адам насмешливо взглянул на меня:

— Будь уверена, мне не придется напоминать об этом, Аннабель.

— Всегда-то вы подшучиваете надо мной, дядя Адам.

Он похлопал меня по руке:

— Прости старика. Ведь я помню тебя еще девочкой с очень серьезным выражением лица.

Я ласково улыбнулась ему:

— Как славно, что Джаспер возвращается.

— Да.

Когда Адам ушел, я в сопровождении собак поднялась в детскую, чтобы пообедать с Джайлзом.

В день возвращения Стивена солнце освещало сквозь туманную дымку золотые пшеничные поля. Ветер доносил аромат скошенных трав. Лошади стояли на небольших выпасах, лениво помахивая хвостами. На фоне синего неба трава на склонах Даунза казалась зеленым бархатом.

В последнее время Джайлз увлекался рыбной ловлей, и мы провели вдвоем несколько часов на озере. Мое старое платье покрылось пятнами от сидения на траве. Коса падала на спину, на ногах были стоптанные ботинки. Предстань я в таком виде перед Джералдом, он сказал бы, что я похожа на крестьянскую девушку.

Как только мы вернулись домой, я отослала Джайлза в детскую, а сама задержалась с экономкой миссис Нордлем, советуясь с ней, как приготовить пойманную рыбу. Я все еще была в зале, когда к дому подъехал наемный экипаж и остановился перед величественной парадной лестницей Уэстон-Холла.

Услышав стук колес, Ходжес выглянул из высокого окна возле двери, увидел ветхий экипаж и прищелкнул языком. Но вдруг дворецкий выпрямился и отпрянул от окна.

— Боже! — воскликнул он. — Да это же мистер Стивен!

Ноги мои приросли к мраморному полу.

— Мистер Стивен? — Стройная изящная миссис Нордлем затрепетала от восторга. — Миледи, вы слышите? Прибыл мистер Стивен!

— Слышу, — отозвалась я.

Ходжес, широко распахнув парадную дверь, быстро вышел на ступени, залитые жарким послеполуденным солнцем.

— Мистер Стивен! — Он сбежал по каменной лестнице. — Добро пожаловать домой!

И тут, впервые за пять лет, прозвучал голос Стивена:

— Спасибо, Ходжес, рад видеть вас.

Колени у меня подкосились, во рту пересохло, сердце неистово колотилось.

«Держи себя в руках, Аннабель!» Я несколько раз глубоко вздохнула, стараясь не поддаваться слабости. Стивен вошел и, увидев меня, замер. Стоя на черно-белом мраморном полу, разделенные, как мне казалось, бесконечно большим расстоянием, мы пристально смотрели друг на друга.

Стивен выглядел почти так же, как и прежде, но что-то в нем неуловимо изменилось. Каштановые, с рыжеватым отливом волосы, прямые брови, тонкий, с горбинкой — следствие перелома — нос, красиво очерченный рот, глубокие голубые глаза — все это было до боли знакомым. Однако черты лица словно определились и обозначились резче. Может, юношеская мягкость исчезла под лучами жаркого солнца Ямайки?

Голос его дрогнул, когда он произнес мое имя. Порция, некогда принадлежавшая Стивену, узнала хозяина и бросилась к нему с восторженным лаем.

— Порция! Как поживаешь, моя девочка?

Он нагнулся, чтобы погладить ее, но возбужденная собака подскочила ко мне, трижды гавкнула, сообщая удивительную новость, затем вновь кинулась к нему. Мерлин, решив, что это игра, побежал приветствовать Стивена.

Воспользовавшись передышкой, я успела овладеть собой. Чувствуя на себе внимательные взгляды Ходжеса и миссис Нордлем, я направилась к Стивену и протянула ему руку:

— Порция скучала по тебе. Добро пожаловать домой, Стивен.

Мое приветствие прозвучало не слишком доброжелательно.

Его тонкие, сильные пальцы на миг стиснули мою ладонь, но он тут же отпустил ее, точно обожженный этим прикосновением.

— Как печально, что с нами нет Джералда. — Он посмотрел наверх — туда, где раньше была спальня мужа. — Просто не верится, что я никогда уже не увижу его.

Я кивнула, не найдя для него слов сочувствия.

Лакеи внесли вещи Стивена.

— Где поселится мистер Стивен, миледи? — спросила экономка.

— Не могу ли я жить в своей прежней комнате?

— Там теперь детская.

На его лице появилось выражение замкнутости, хорошо знакомое мне с детства.

— Понимаю.

Раньше, однако, он не бывал отчужденным со мной.

— Отнесите вещи в голубую спальню, — распорядилась я, и лакеи направились в коридор, ведущий в семейную часть дома. Миссис Нордлем и Ходжес последовали за ними.

Мы со Стивеном остались одни в холле.

— Ты ничуть не изменилась, Аннабель! — изумленно воскликнул он, пристально вглядевшись в меня.

— Ошибаешься, Стивен, я очень изменилась. — Мои нервы напряглись до предела.

Лишь по тому, как сузились его глаза, я поняла, что он уловил враждебность в моем тоне.

Из библиотеки вдруг вышел Адам:

— Стивен! Ходжес сообщил мне, что ты здесь. Я так рад видеть тебя, мой дорогой мальчик!

— Дядя Адам! — Стивен впервые улыбнулся, и у меня екнуло сердце. Он протянул Адаму руку, но тот сжал его в объятиях. Затем отстранил Стивена и внимательно оглядел его.

— Да ты вырос! Стал выше меня!

— Там, где я был, много солнца.

— И рома, — добавил Адам, и оба рассмеялись. У меня за спиной раздался срывающийся голос тети Фанни:

— Значит, Ходжес сказал правду? Стивен и в самом деле вернулся домой? — Она вздохнула. — Да ты стал смуглым, как индеец, Стивен!

Он протянул к ней руки:

— Тетя Фанни! Я счастлив видеть вас!

Она бросилась в его объятия.

— Ты знаешь, что Джаспер тоже вернулся? — спросила она.

— В самом деле? Отличная новость!

Тетя Фанни заглядывала в глаза Стивену, радостно бормоча, что «оба ее мальчика дома», а он смотрел на нее с ласковой, чуть насмешливой улыбкой. Адам и Фанни всегда очень любили его.

— Пойдем выпьем чаю, — предложила Фанни, и Стивен бросил на меня удивленный взгляд, явно не понимая, почему она ведет себя как хозяйка в моем доме.

— Адам и Фанни живут у нас, пока у них наводят порядок.

Так я договорилась с ними, желая успокоить мою мать, считавшую, что приличия не позволяют мне жить под одной крышей со Стивеном. Тетя Фанни с восторгом приняла мое предложение заново обставить Дауэр-Хаус, и хотя болтовня бывала порою утомительна, я предпочла видеть у себя эту женщину, а не какую-то незнакомую кузину из Бата.

Адам, Фанни и Нелл переселились к нам на прошлой неделе. Джаспер прибыл накануне.

Теперь было очевидно, что мы со Стивеном не останемся одни.

— Я с удовольствием выпил бы чаю, тетя Фанни, — сказал Стивен.

— Как прошло твое путешествие сюда? — спросил Адам, когда все направились к библиотеке, откуда чуть позже собирались перейти в столовую.

Я словно приросла к месту, и, обернувшись, тетя Фанни спросила:

— Аннабель! Разве ты не пойдешь с нами, дорогая?

Покачав головой, я показала на свою одежду:

— Мне надо сначала переодеться.

— Вы с Джайлзом что-нибудь поймали? — осведомился Адам.

— Да, Джайлз поймал четырех рыб и страшно доволен.

Адам и Фанни улыбнулись. Стивен промолчал.

— Джаспер и Нелл отправились на верховую прогулку, но скоро вернутся, — сказала Фанни. — Они очень обрадуются тебе, Стивен. Ты ведь еще ничего не знаешь о дебюте Нелл в лондонском свете. Она получила четыре предложения…

Когда они скрылись за дверью и голоса их затихли, я с трудом перевела дыхание.

Итак, первая встреча состоялась.

И я выдержала первое потрясение.

Теперь все пойдет своим путем.

К ужину я выбрала одно из своих пяти платьев и с помощью Марианны надела его. Затем села за туалетный столик перед зеркалом, и горничная начала причесывать меня.

— Пожалуй, я коротко постригусь, — сказала я, пока она заплетала мне косы. — Длинные волосы давным-давно вышли из моды.

— Что вы, миледи, было бы очень жаль отрезать такие прекрасные волосы.

До сих пор я не осуществила своего желания из-за Джералда: он любил перебирать в постели длинные пряди моих волос…

Я закрыла глаза, стараясь не углубляться в воспоминания.

— Они медового цвета, — заметила Марианна.

Я посмотрела в зеркало, желая убедиться, что на моем лице не отразились происшедшие во мне перемены.

Мне было семнадцать, когда Стивену пришлось отправиться на Ямайку. В тот день в своем старом муслиновом платье, с длинной косой, я, вероятно, и не выглядела старше своих лет. Но теперь мне уже двадцать три, и я вдова с четырехлетним сыном. За это время много пришлось выстрадать, и это не могло не сказаться на моей внешности.

— Как по-твоему, Марианна, у меня осунулось лицо? Я выгляжу старше, чем прежде?

Из зеркала на меня смотрели серо-зеленые, как у отца, глаза. Я загорела, и на моем носу появились веснушки. Загар и веснушки, вообще-то не подобающие светской даме, придавали мне юный и свежий вид.

— Ничуть не старше, миледи, — ответила Марианна.

«Вот черт!» — мысленно выругалась я.

Служанка достала из шкатулки с драгоценностями пару серег, вдела их мне в уши и застегнула на шее жемчужную нить.

— Слава Богу, что уже можно не носить бомбазин, — сказала я, поднимаясь. — В такой теплый вечер он был бы невыносим.

В открытые окна будуара долетал легкий ветерок, но вечер и в самом деле был очень теплым. Однако не только из-за этого на лбу у меня выступила испарина. В столовой мне придется сидеть прямо напротив Стивена!

Хорошо еще, что мы встретимся в присутствии Адама и Фанни!

Я вернулась в свою спальню, оттуда вышла в коридор, но задержалась перед широкой дубовой лестницей.

Мне следует это сделать. Тогда я быстрее избавлюсь от терзающего меня беспокойства. Не раздумывая более, я громко постучала в дверь первой спальни на втором этаже.

Дверь вдруг бесшумно отворилась, и я увидела Стивена.

«А ведь он действительно стал выше!» — пронеслось у меня в голове. Когда Стивен уезжал на Ямайку, мои глаза были на одном уровне с его скулами, теперь они на одном уровне с его ртом.

Сердце мое учащенно забилось.

Он молча смотрел на меня.

— Я хотела бы, чтобы до ужина ты встретился с Джайлзом.

Стивен вышел в коридор и закрыл за собой дверь:

— Хорошо.

Мы направились к Джайлзу. Сидя в детской один, он трудился над какой-то новой головоломкой.

— Мама! — Сын бросился в мои объятия.

— Джайлз, дядя Стивен пришел поздороваться с тобой.

— Как поживаете, дядя Стивен? Я очень рад, что вы вернулись.

На лице Стивена вновь появилось отчужденное выражение. Он протянул руку мальчику:

— Я тоже рад видеть тебя, Джайлз. — И когда маленькая ручонка потонула в его широкой ладони, добавил:

— Ты очень похож на свою маму.

Джайлз явно не был польщен этим. Последние шесть месяцев он все больше сознавал свою принадлежность к мужскому полу, и ему весьма не понравилось, что его сравнили с женщиной, пусть даже с обожаемой мамой.

Стивен, отличавшийся особой чуткостью, сразу уловил его недовольство.

— Я хотел сказать, что волосы у тебя такого же цвета, — быстро уточнил он. — По чертам лица ты, несомненно, Грэндвил.

Успокоенный Джайлз улыбнулся:

— Вы будете жить с нами, дядя Стивен? Мама говорит, что вы мой опекун.

— Пока я останусь здесь, Джайлз. Твой папа поручил мне управлять поместьем до твоего совершеннолетия. А потом ты сам займешься этим.

— Вы любите ловить рыбу, дядя Стивен?

— Да. — Стивен впервые улыбнулся моему сыну. — На Ямайке я частенько рыбачил.

— Мы ловим рыбу прямо здесь, в парке, — пояснил Джайлз, — в нашем озере. Можно ловить рыбу и в Уэст-Хейвене, прямо в океане.

— Дядя Стивен вырос в Уэстон-Холле, дорогой, — сказала я. — Он опытный рыболов.

— А может быть, вы пойдете с нами удить рыбу? — спросил Джайлз. Увидев надежду в его глазах, я почувствовала укол в сердце. — Я поймал сегодня четыре больших рыбины. И съел их за ужином, мама, — добавил он, обращаясь ко мне.

Простодушная болтовня Джайлза, видимо, помогла Стивену справиться с напряжением.

— Неужели съел все четыре? — удивился он.

— Да, — подтвердил Джайлз.

— Они были не так велики, как ты полагаешь, — пробормотала я.

Его глаза вспыхнули вдруг голубым светом и обратились ко мне. У меня перехватило дыхание.

— Вы пойдете рыбачить с нами, дядя Стивен? — настаивал Джайлз.

Взгляд Стивена вновь скользнул по мальчику. Мне было бы неприятно, если бы он отказал моему сыну, однако я все же предпочла бы не находиться в его обществе.

— Я буду счастлив пойти с вами на рыбную ловлю, Джайлз. — Стивен покосился на меня. — С уэстонским озером связано столько приятных воспоминаний!

Гнев охватил меня.

— Думаю, вам стоит отправиться вдвоем; рыбная ловля — мужское занятие, — заметила я. — К тому же вы лучше познакомитесь.

Джайлз, истосковавшийся по мужскому обществу, спросил:

— Вы пойдете со мной, дядя Стивен?

Лицо Стивена выразило разочарование, однако он был неспособен проявить жестокость к ребенку, смотревшему на него с такой надеждой.

К ребенку, но не ко мне.

— Конечно, пойду. Я так люблю ловить рыбу.