Глава 4

За столом, ломившимся от вкуснейшей еды, изысканнейших вин, царила напряженность настолько плотная, что, казалось, ее можно было резать ножом. Но вовсе не молчание было тому причиной. Уж о том, чтобы разговор не умолкал, Джордж позаботился. Сидя во главе стола, он забрасывал Деймена Локвуда вопросами на финансовые темы. Маркиз, сидевший слева от Джорджа, отвечал, вежливо глядя не только на Джорджа, но и на Бреанну — она сидела прямо напротив, — а время от времени и на Анастасию, сидевшую по правую руку от кузины. В отличие от него Джордж вообще не удостаивал взглядом ни одну из девушек. Он сидел к маркизу вполоборота, не сводя с него возбужденного взгляда. Выражение лица Джорджа было напряженным, голос тоже. Похоже, он все еще не пришел в себя от того, что маркиз не разрешил ему присутствовать при их беседе, подумала Анастасия и едва сдержала улыбку. Подняв голову и встретившись с изучающим взглядом маркиза, Стаси тотчас же отвела взгляд. А может, положительный момент все-таки был…

— Прежде чем мы закончим десерт, я бы хотел поделиться с вами одной новостью, — прервал ее размышления дядя Джордж. Сев прямо, он впервые обратился ко всем присутствующим. — Я очень много размышлял о ситуации, в которой оказалась Анастасия. Генри хотел, чтобы я познакомил ее с самыми именитыми людьми города, и я решил выполнить его пожелание. — Самодовольно улыбнувшись, он продолжил: — Я собираюсь устроить прием — грандиозный прием — в честь возвращения Анастасии. Мы пригласим несколько сотен гостей. Он продлится два-три дня. В один из дней состоится бал, на котором я представлю Анастасию высшему обществу. Моя племянница должна быть введена в свет по всем правилам и на самом высоком уровне, как подобает представительнице семейства Колби и как пожелал ее отец.

Анастасия от изумления открыла рот. От дяди она ожидала чего угодно, но только не этого. Она прекрасно понимала, что Джордж всецело занят делами, а не развлечениями и что он действует всегда из эгоистичных соображений, то есть исключительно себе во благо, даже если для этого потребуется воспользоваться денежками его покойного брата. Так что встает вопрос, какую для себя выгоду Джордж сможет извлечь из планируемого мероприятия.

— Право, дядя Джордж, — осторожно произнесла она, — это вовсе не обязательно. Спасибо за то, что помните о папе, но я не думаю, что он бы…

— Чепуха! — отмахнулся Джордж. — Ты единственная дочь моего единственного брата. Я настаиваю на этом. — Он повернулся к Деймену Локвуду. — А что вы об этом думаете, Шелдрейк?

Откашлявшись, маркиз ответил:

— Я считаю, это дело нужное. В конце концов, Генри оставил на эти цели десять тысяч фунтов. Так что средств на проведение приема больше чем достаточно. — Он замолчал, и Анастасия подумала, уж не пришла ли лорду Шелдрейку в голову та же мысль, что и ей. — Когда вы собираетесь устроить прием?

Джордж поерзал на стуле, явно недовольный замечанием маркиза относительно средств на проведение вечера, и ответил:

— Как можно скорее. Может быть, уже через неделю. Я сегодня же разошлю всем приглашения.

— Через неделю? — удивилась Анастасия. — А не слишком ли рано? Я помню, мама с папой получали приглашения на такие крупные вечера по крайней мере за две недели до их начала. Только в этом случае можно было быть уверенным, что несколько вечеров не будут назначены на один и тот же день.

— Во время проведения «балов невест» так и делают, — ответил дядя. — Но они давно прошли, так что ничего подобного нам не грозит.

— Это верно, — согласился Деймен. — Однако существует другая проблема. Большинство представителей высшего общества находятся сейчас либо в Брайтоне, либо в Бате, либо за границей. Почему вы не хотите дождаться осени, когда все вернутся?

— Потому что в этом случае Анастасия целых два месяца будет пребывать в тоске и печали, — ответил Джордж, и от его мнимой заботливости Анастасии стало тошно. — А если устроить прием в ее честь прямо сейчас, она запомнит свое первое лето в Англии как веселейшее время, полное радости и праздничной суеты. — Он небрежно пожал плечами. — Кроме того, большинство моих знакомых остались на лето в Англии. А что касается Брайтона и Бата — оба они находятся не так далеко отсюда, так что при желании всегда можно приехать.

— Совершенно верно. — Поднеся к губам бокал, лорд Шелдрейк допил остатки вина. — Хорошо. Что ж, прием так прием.

— Вот и отлично. — Джордж откинулся на спинку стула. — Я был бы вам премного благодарен, если бы вы помогли мне составить список приглашенных. Я хочу, чтобы на вечере присутствовали самые влиятельные члены нашего общества.

— Влиятельные? А бизнесмены войдут в их число? — оживилась Анастасия.

— Естественно. — Дядя как-то странно посмотрел на нее. — Бизнесмены, титулованные особы, нетитулованные мелкопоместные дворяне. Все, с кем стоит познакомиться.

— Это просто великолепно! — воскликнула Анастасия, крепко сжав под столом кулаки, чтобы скрыть возбуждение. — Спасибо, дядя Джордж.

Лорд Шелдрейк кашлянул, и этот кашель был подозрительно похож на еле сдерживаемый смех.

— Конечно, Медфорд, я буду рад помочь вам составить список приглашенных. Мы включим в него самых выдающихся дворян, уважаемых мелкопоместных дворян… ну и, естественно, влиятельных бизнесменов. — Он взглянул на Анастасию с кривой усмешкой, однако она сделала вид, что не заметила этого.

— Хорошо. — А вот дядя Джордж и в самом деле не заметил усмешки маркиза. В этот момент он был занят созерцанием своих столовых приборов, явно размышляя над тем, как получше преподнести еще одну мучившую его мысль.

— Кстати, Шелдрейк, — оставив наконец нож и вилку в покое, Джордж принялся тщательно сворачивать салфетку, — вы окажете мне честь, сопроводив Бреанну на бал.

— Отец… — Вспыхнув, Бреанна опустила глаза, разрываясь между смущением и боязнью прогневать отца. — Я не думаю…

— Я с превеликим удовольствием буду сопровождать леди Бреанну на ваш грандиозный бал, — перебил ее лорд Шелдрейк, одарив девушку теплой улыбкой. — Мы с ней вместе Позаботимся о том, чтобы леди Анастасия насладилась первыми впечатлениями от английского общества. — Он искоса взглянул на Анастасию, и в глазах его мелькнула явная усмешка. — Я вам торжественно обещаю, что ваша племянница не будет скучать ни секунды.

— Интересно, что лорд Шелдрейк имел в виду? — спросила Бреанна Стаси, когда они наслаждались послеобеденной прогулкой по саду.

— Гм… — пробормотала Анастасия, прикрыв рукой глаза от солнца.

Она упивалась пьянящим ароматом цветов в Медфорд-Мэнор. Как же она по ним соскучилась! Равно как и по всей неспешной и ни на что не похожей сельской жизни Англии, когда можно часами бесцельно бродить, наслаждаясь созерцанием природы, чувствуя одновременно и безграничный покой, и тревожно-радостное ожидание того, что что-то вот-вот должно произойти.

Господи, как же хорошо дома!

— Так что, Стаси? — нетерпеливо спросила Бреанна. Улыбнувшись, Анастасия остановилась у могучего дуба, огромные ветви которого нависали над лужайкой и простирались до цветущих деревьев, растущих вдоль южной границы поместья.

— Помнишь это дерево? — спросила она Бреанну, любовно гладя его ствол. — Это на него я залезла, когда мне было четыре года. Мне хотелось быть выше всех на свете, забраться так высоко, чтобы видеть все до горизонта.

— Помню, — сухо ответила Бреанна, скрестив руки на груди. — Ты тогда свалилась с дерева — хорошо еще, что зацепилась за ветку, — и рассекла бедро. А потом у тебя целых полчаса шла кровь, и чтобы остановить ее, потребовалось три дедушкиных платка.

Анастасия весело подхватила:

— У меня до сих пор остался шрам. — Но уже через секунду лицо ее снова стало серьезным. — Я помню, как ты тогда испугалась и как мне было больно. Я даже плакала… Да что там плакала — рыдала навзрыд, а ты знаешь, со мной это редко случается. А еще помню, какое я ощутила неописуемое чувство, возвышаясь над всем миром, хотя это продолжалось всего несколько секунд. И знаешь что? Это чувство стоит и слез, и боли, и шрама. Это, наверное, потому, что предложение дяди Джорджа устроить бал в мою честь застало меня врасплох. Устраивать такие дорогостоящие мероприятия не в духе твоего отца.

— Верно, — кивнула Бреанна. — Меня это тоже удивило. Да еще настаивать на том, чтобы лорд Шелдрейк сопровождал меня… — Бреанна смущенно вспыхнула. — Думаю, это составляло часть отцовского плана. Мне кажется, он собирается устроить грандиозное представление и показать всему высшему обществу, что семейство Колби по-прежнему влиятельно, несмотря на смерть дедушки, а теперь и дяди Генри.

— Очень может быть. — Анастасия уселась прямо на траву, подоткнув под себя юбку. — А может быть, он хочет провернуть какое-то дело и считает, что бал будет этому способствовать. — Похлопав по большому плоскому камню, лежавшему рядом с тем местом, где она сидела, Анастасия продолжала. — Давай немного посидим, погреемся на солнышке. Можешь сесть на этот камень — тогда не испачкаешь платье травой. — В глазах ее мелькнули веселые искорки. — Думаю, дядя Джордж по-прежнему приходит в ярость, когда ты пачкаешь одежду.

Бреанна улыбнулась воспоминаниям, которые вызвало у нее замечание Анастасии, однако уже через секунду глаза ее стали грустными.

— Отец приходит в ярость по любому поводу, — ответила она. — И по такому ничтожному, как испачканные платья, и по другим.

Знакомое с детства чувство беспокойства охватило Анастасию, причину которого она поняла только сейчас.

— Бреанна, скажи… он не бьет тебя?

Уставившись вдаль, кузина покачала головой, и у Анастасии возникло неприятное чувство, что Бреанна скрывает правду, чтобы ее не волновать.

— Нет. Пока нет. У него часто меняется настроение, ты и сама это знаешь. Но всякий раз он выплескивает свою ярость, разражаясь гневными тирадами. Правда, раза два одной лишь руганью не обошлось… Обычно я знаю, когда следует держаться от него подальше, но тогда подошла к нему, не успев распознать признаков.

— Каких признаков?

— По которым видно, что к нему сейчас лучше не подходить: долгое напряженное молчание, обильное возлияние. Обычно в подобное настроение отец впадает после деловых встреч, проходящих за закрытыми дверьми. Ты же знаешь, что всю свою жизнь отец делает деньги. И когда что-то идет не так, он взрывается.

— И бьет тебя?

— Иногда. Но не сильно.

— Ты сказала «пока нет». Что ты имела в виду? Сорвав травинку, Бреанна нервно стала мять ее.

— Не знаю. В последнее время его настроение становится все хуже и хуже. Такое впечатление, что внутри у него все кипит и лишь усилием воли он сдерживается, чтобы не взорваться. Помнишь, каким он бывал, когда в комнате находилась твоя мама? Так вот, сейчас он постоянно такой.

— Помню. — Анастасия замолчала. Она понимала, что Бреанна пока еще не знает некоторых причин такого поведения своего отца. Но когда придет время, она ей расскажет обо всем.

— Я не хочу тебя волновать, Стаси. Наверное, я слишком остро на все реагирую. Просто эта ситуация с лордом Шелдрейком действует мне на нервы. Мое нежелание кокетничать с ним выводит отца из себя. Но я ничего не могу с собой поделать. Когда маркиз приезжает к нам, я смущаюсь, чувствую себя не в своей тарелке — в общем, бываю сама на себя не похожа. Я знаю, чего ждет от меня отец. Но я не могу пообещать ему, что выполню его желание.

— Конечно, — согласилась Анастасия, испытывая легкое чувство вины и не желая размышлять над тем, откуда оно взялось. — Ты же не можешь заставить себя полюбить маркиза. И твой отец должен это понимать.

— Он не понимает. И я не могу его убедить. — Бреанна повернулась к кузине. — Я не трусиха, Стаси, — тихо проговорила она. — И для меня важно, чтобы ты это знала. Я не та испуганная маленькая девочка, какой была десять лет назад. Все дело в том, что я редко иду против воли отца и делаю это только тогда, когда причина достаточно весомая. А в данном случае, я думаю, не стоит лезть на рожон.

— Я никогда и не считала тебя трусихой. — Взяв руку Бреанны, Анастасия пожала ее. — Мы обе знаем, как выживать. Иногда выжить означает держать язык за зубами, и в этом искусстве ты преуспела гораздо лучше меня. Это значит, что ты не малодушна, а умна. Хотелось бы мне научиться быть такой же сдержанной, как ты. Хотя бы капельку. И уметь этой сдержанностью пользоваться… как, например, сегодня утром. — Анастасия глубоко вздохнула. — Ну да ладно. Будем считать, что на сей раз выживание — это отступление от моего первоначального плана.

— О чем это ты говоришь? — с недоумением спросила Бреанна.

Вздохнув, Анастасия откинулась назад и, опершись на локти, запустила руки в мягкую зелень травы.

— Я говорю о себе и о своем грандиозном плане оставить свой след в жизни. А теперь этот план нужно менять, и все из-за лорда Шелдрейка.

— Ничего не понимаю…

— Я хотела воспользоваться оставленным мне наследством, чтобы открыть банк в Филадельфии. Этот банк должен, по моим расчетам, расти и расширяться, с тем чтобы в итоге стать в Америке таким же надежным источником вложения капиталов, как «Дом Локвудов» в Англии и в Европе. Я рассказала о своих намерениях лорду Шелдрейку и предложила ему стать моим партнером в данном предприятии. Он отказался. Более того, он заявил, что не разрешит мне воспользоваться для этого папиными деньгами, пока он осуществляет контроль за моим наследством. А я сказала, что поищу других компаньонов среди тех богатых бизнесменов, которые не боятся нововведений. Это его лишь позабавило. А еще он понял — сразу же после того, как дядя Джордж объявил, что собирается устроить прием в мою честь, — что именно на этом балу я и начну свою кампанию по поиску партнеров. Вот почему он бросил язвительное замечание о том, что на балу мне скучать не придется.

С каждым словом у Бреанны все больше и больше вытягивалось лицо от удивления.

— Так, значит, ты встречаешься с лордом Шелдрейком, чтобы рассказать ему, куда ты собираешься вкладывать свои деньги?

— Ну да. Убеждая его в том, какая будет от этого выгода. И отговорить меня он не сможет. Я все равно осуществлю свой замысел. Просто придется искать для этого другие пути.

— Банк… Так ты собираешься открыть банк… в Филадельфии? — Только сейчас Бреанна поняла, какие неприятные последствия для нее самой может иметь этот шаг кузины. — Значит, ты намереваешься вернуться в Штаты?

— Нет, я буду лишь периодически туда наведываться, — успокоила ее Анастасия. — Мой дом здесь, в Англии. Бреанна, я не собираюсь возводить стены банка голыми руками и трястись над каждым израсходованным шиллингом. При тех деловых связях, которые наладил папа, и опыте лорда Шелдрейка в этом нет необходимости. У меня зародилась идея. Теперь единственное, что мне нужно для того, чтобы она воплотилась в жизнь, — это капитал. Моя затея увенчается успехом, я знаю!

— Попробуешь уговорить тех, с кем познакомишься на балу?

Анастасия довольно ухмыльнулась.

— Вот именно. И здесь мне потребуется твоя помощь. Я попрошу у дяди Джорджа список гостей. Не пугайся, — добавила она, видя, как Бреанна обеспокоенно нахмурилась. — Я попрошу этот список под тем предлогом, что хочу как следует заучить имена гостей, чтобы не опозорить его, неверно произнося чей-нибудь титул. Дяде Джорджу это наверняка понравится.

— Это точно, — согласилась Бреанна. — А что нужно будет делать мне?

— Ты просмотришь список вместе со мной и скажешь, кто есть кто. Мне нужно знать, кто из гостей сможет оказать финансовую помощь. — Бреанна хотела что-то возразить, но Анастасия отмахнулась от нее. — Я понимаю, что ты никогда не интересовалась делами своего отца, но должна же ты знать, с кем он ведет дела и кто из его партнеров самый удачливый. А во время бала ты покажешь мне этих джентльменов и познакомишь меня с ними. Остальное я сделаю сама. К тому времени, как мой выход в свет завершится, в мое предприятие будет вложено столько денег, сколько нужно для его успешного начинания.

Бреанна только головой покачала, изумляясь энтузиазму своей кузины.

— Скажи мне, собираешься ли ты провести хоть час, наслаждаясь балом, познакомиться с интересными людьми, поболтать с ними, потанцевать? Или ты все время будешь заниматься делами?

— Это зависит от того, насколько быстро я решу свою задачу.

«Нужно во что бы то ни стало добиться своего, — угрюмо размышлял Джордж неделю спустя. — Но как это сделать, черт подери?» Изобразив на лице любезную улыбку, он окинул взглядом огромный танцевальный зал, который всего час назад был пустым. Сейчас здесь яблоку негде было упасть. Гости все прибывали и прибывали, а те, что уже пришли, ходили по залу от одной группы к другой, чтобы поболтать о том о сем, или прямиком направлялись к столам, уставленным напитками. Типичное начало грандиозного вечера, подумал Джордж. Заложив руки за спину, он продолжил выполнять роль хозяина. Услышав, что Уэллс объявил о прибытии лорда и леди Даттон, и увидев, как они входят в зал, Джордж тихонько чертыхнулся. Значит, этот напыщенный болван убедил-таки свою благоверную, которая вертит им как хочет, уехать из Бата ради такого случая. Только их здесь не хватало! Правда, у них с Даттоном налажены деловые связи, но вся штука в том, что они в любой момент могут лопнуть. Однако этот тип действительно очень влиятелен и достаточно богат, чтобы относиться к нему с пренебрежением. Что ж, ничего не поделаешь. Нужно подойти к этой парочке и поздороваться — как-никак они его гости, — а потом, улучив момент, отыскать нужного ему человека и решить с ним свои дела. И Джордж покорно направился к двери, приготовившись потратить некоторое время на пустую болтовню.

— Добрый вечер, леди Даттон, — учтиво поздоровался он и приложился к ее затянутой в перчатку руке, подумав при этом, что огромный живот ее муженька занимает чересчур много места. — Добрый вечер, Даттон.

— Добрый вечер, Медфорд. Какая приятная компания, — одобрительно кивая при виде приглашенных, заметил Даттон. — Нужно отдать вам должное: вам удалось собрать весь цвет общества в рекордно короткий срок и в очень неудачное время года. Мне немало пришлось потрудиться, чтобы уговорить Пенелопу уехать из Бата. И я счастлив видеть, что мои усилия были не напрасны. — Он многозначительно взглянул на Джорджа и возвел глаза к потолку. — Иначе мне бы несдобровать.

Не обращая внимания на ядовитый взгляд, которым леди Даттон одарила своего мужа, Джордж понимающе кивнул.

— Искренне рад видеть вас обоих. — Он сделал приглашающий знак рукой, моля Бога о том, чтобы разговор на этом и закончился. — Прошу вас, веселитесь.

— А которая из девушек ваша племянница? — поинтересовался Даттон, сведя на нет мечты Джорджа о завершении разговора. Встав на цыпочки — при непомерной своей толщине он был еще и маленького роста, — он принялся шарить по залу глазами. — Ага, вижу знакомое лицо. Это ваша дочь, Бреанна, и почему-то в одиночестве. Странно… Хотя я ее давно не видел, я бы все равно ее узнал. Мне кажется, она стала еще очаровательнее. Настоящая красавица в желтом.

Джордж так и замер. Настороженно взглянув в ту сторону, куда смотрел Даттон, он с облегчением вздохнул.

— Вы ошиблись, Даттон. Моя дочь среди гостей. Веселится. — Он махнул рукой в сторону музыкантов. — Она в голубом, а не в желтом, и танцует с Шелдрейком. А молодая девушка, о которой вы говорите, — моя племянница Анастасия.

У Даттона вытянулось лицо. Он ошарашено перевел взгляд с одной девушки на другую.

— Боже правый! Да они как близняшки!

— Их часто принимают за близняшек. — У Джорджа не было никакого желания продолжать беседу. Он уделил Даттону некоторое время, как того требовали правила приличия, убедился, что Бреанна находится там, где ей надлежит находиться, а именно рядом с лордом Шелдрейком, и теперь его ждут более важные дела, чем удовлетворять любопытство этого шута. — Я официально представлю Анастасию, когда соберутся все гости. А пока прошу меня извинить. У меня есть еще кое-какие дела. Прошу вас, ешьте, пейте, отдыхайте, веселитесь. Мой дом — ваш дом.

— Очень любезно с вашей стороны, Медфорд. — Облизнувшись, Даттон потащил жену — и свой живот — в глубину зала. Не иначе как к столам с закусками, раздраженно подумал Джордж.

— Здравствуйте, Медфорд, — послышался у него за спиной мужской голос.

Джордж обернулся. Это был Лаймен с чашкой пунша в руке.

— Вы устроили великолепный бал… и чрезвычайно дорогой. Рад, что ваши финансовые дела поправились.

Джордж замер.

— Не сейчас, — пробормотал он себе под нос и, не удостоив Лаймена взглядом, направился в глубину зала. Больше чем когда-либо он был полон решимости осуществить задуманное. Стоя у двойных дверей, выходящих на балкон, Анастасия смотрела, как низенький толстый человечек, отойдя от дяди Джорджа, повел свою жену в зал. По описанию, которое дала ей кузина, она догадалась, что это лорд Даттон. Она вспомнила, что рассказывала о нем Бреанна. Лорд Даттон — влиятельный дворянин, владелец нескольких огромных поместий, пароходной компании и нескольких менее значительных предприятий. В общем, идеальная кандидатура для финансирования ее замысла. Анастасия нахмурилась и невольно перевела взгляд туда, где танцевали лорд Шелдрейк и Бреанна. Скорее бы уж танец закончился и она смогла приступить к осуществлению своего плана. Наверное, поэтому она и не сводит глаз с Деймена Локвуда. Ждет, когда он наконец отпустит кузину. Однако в глубине души она понимала, что смотрит на маркиза вовсе не поэтому. На этого самого неотразимого человека в зале просто невозможно было не смотреть. Казалось, он затмевал собой всех вокруг. Все остальные мужчины выглядели мелкими и незначительными. Высокий, представительный, в безупречно сидевшем на нем фраке, он был потрясающе красив. Женщины — от молоденьких девушек до солидных матрон — не сводили с него восхищенного взгляда. Бреанна была ему под стать. Она держалась с достоинством, была грациозна и изумительно красива. Анастасия заправила за ухо выбившуюся прядь и едва не расхохоталась. Ну надо же, ничто не изменилось, все осталось таким же, каким было в детстве: она — сорвиголова, Бреанна — леди. И если Бреанну восхищает ее прямолинейность, она, Анастасия, испытывает непреходящее благоговение перед естественной грацией и спокойствием кузины. И в то же время Анастасия знала Бреанну лучше, чем кто бы то ни было. И сейчас, хотя кузина и казалась безмятежно спокойной, Анастасия чувствовала, что и она ждет не дождется, когда менуэт закончится. А может быть, ей лишь хочется, чтобы так было? «Сейчас же прекрати! — приказала себе Анастасия. — Ты считаешь, что на прошлой неделе в желтой комнате что-то произошло? Так вот, ничего там не произошло. Это все игра твоего воображения. Лорд Шелдрейк — человек, распоряжающийся твоим наследством, — представляет собой главное препятствие на твоем пути. Он с таким пылом отстаивал свою точку зрения, что заразил своей горячностью и тебя. Вот ты и вообразила себе невесть что!» И словно почувствовав что-то, Деймен Локвуд вскинул голову, оглядел зал, и его взгляд остановился на Анастасии. Несколько секунд они смотрели друг на друга. Чувствуя, как по ее телу прокатилась теплая волна, Анастасия поспешно отвернулась. Она не должна поддаваться чарам маркиза. Во-первых, из-за той роли, которую лорд Шелдрейк призван сыграть в ее жизни, а во-вторых, из-за роли, которую дядя Джордж хочет заставить его сыграть в жизни Бреанны. Первая причина — самая ничтожная, а вторая — самая значимая. Так что нечего глазеть на него. Вдруг лорд Шелдрейк подумает, что она прикидывает, подходят ли они с Бреанной друг другу. А у нее и без того много забот. Нужно попытаться найти тех, кто поддержал бы ее грандиозный проект, и проследить за тем, чтобы лорд Шелдрейк сдержал свое слово и не мешал ей. Раздражать его сейчас не стоит. Кроме того, его отношения с Бреанной, вернее, отсутствие таковых, это их личное дело, и ее оно не касается. Анастасия решительно переключила свое внимание на лорда Даттона, который исчез где-то в толпе. И, повинуясь безотчетному порыву, направилась в столику с закусками и напитками. Чутье не подвело ее: толстяк стоял у столика, жадно поглощая большое пирожное и одновременно потихоньку отодвигаясь от жены, оживленно болтавшей с подружками. Похоже, пришла пора взять дело в свои руки…

— Будет гораздо проще, если я вас представлю, — послышался над ухом Анастасии насмешливый баритон.

Она круто обернулась: так и есть, лорд Шелдрейк собственной персоной.

— Простите? — заметив рядом с маркизом Бреанну, Анастасия невольно задалась вопросом, когда они успели закончить танец и подойти к ней.

— Я говорю о лорде Даттоне, — пояснил Шелдрейк, кивнув в сторону обжоры. — Полагаю, вы собираетесь просить у него денег. Так мне вас познакомить или вы предпочитаете, чтобы это сделал ваш дядя?

У Анастасии перехватило дыхание.

— Скажите, милорд, как вам удается одновременно читать мысли и танцевать менуэт, причем даже ни разу не сбившись с такта? Или вы уже привыкли делать два дела одновременно?

Маркиз довольно ухмыльнулся.

— Польщен, что вы это заметили. Что же касается моих способностей читать чужие мысли — вы же смотрели на Даттона, как волк на овцу. А принимая во внимание то, что джентльмен, о котором идет речь, женат, что ему за пятьдесят и он поперек себя шире, я исключаю романтический интерес к нему с вашей стороны.

Губы Анастасии тронула лукавая улыбка.

— А может, мне нравятся толстые женатые мужчины? Вам такое в голову не приходило?

Глаза лорда Шелдрейка стали серьезными.

— Нет, — тихо ответил он, — не приходило. Подобной чепухой я никогда себе голову не забиваю.

У нее перехватило дыхание от его слов. Она посмотрела ему в лицо. Насмешливое выражение исчезло. Теперь оно стало напряженным.

На этот раз Анастасии пришлось призвать на помощь всю свою силу воли, чтобы отвести взгляд.

— Я… я была бы вам очень признательна, если бы вы меня ему представили, — с трудом выговорила она, пытаясь обрести спокойствие. — И всем остальным тоже — всем, кому вы сочтете нужным. Я просила Бреанну меня представить, но теперь понимаю, что будет гораздо лучше, если это сделаете вы.

— Значит, так и поступим. — Взяв ее под руку, лорд Шелдрейк взглянул на Бреанну: — Вы не возражаете?

Бреанна покачала головой.

— Как я вам уже сказала во время танца, я буду счастлива, если вы избавите меня от этой тягостной необходимости. Кроме того, Маргарет Уорнер уже целый час пытается завладеть моим вниманием. Она с подругами хочет услышать все о моей кузине, которая наконец-то вернулась из Америки.

— А почему они интересуются мной? — поморщилась Анастасия.

— Потому что большинство женщин в отличие от тебя никакими делами не заняты. Думаю, леди Маргарет и ее подружки хотят определить, насколько велика степень угрозы, которую ты представляешь для незамужних женщин. А то, что ты ее представляешь, — это факт. Ты ведь хорошенькая. — И задумчиво, даже не отдавая себе отчета в том, что говорит, пробормотала: — Не забывай, я ведь пережила один год «балов невест» и знаю, что если мужчины распутны, то женщины беспощадны. Шелдрейк весело рассмеялся.

— Воздерживаюсь от комментариев.

— Ой… — Бреанна вспыхнула, пораженная собственной откровенностью. — Похоже, я сказала невероятную грубость.

— Ничего, зато точно, — ухмыльнулась Анастасия. — Мне в Филадельфии встречались такого типа женщины. Но я их избегала. Если бы я этого не делала, даже подумать страшно, в какую беду меня завлек бы мой острый язычок. Но тебе, с твоим врожденным чувством такта, подобное не грозит. Беспощадны эти женщины или нет, они все без исключения будут тобой очарованы.

— Ну, если ты так считаешь… — Бреанна подобрала юбки. — Если вы оба не возражаете, я пойду к дамам. Не терпится услышать последние сплетни. — Мимолетно улыбнувшись, она сжала Анастасии руку. — Удачи тебе, Стаси, в поисках инвесторов.

— Иногда я забываю о том, сколь многого Бреанна была лишена, — пробормотала Стаси. — Подумать только, даже послушать сплетни — для нее уже невероятная радость… О Господи! Как же дядя Джордж мог… — Она осеклась, только сейчас поняв, что рассуждает вслух.

— Не знаю, — отозвался лорд Шелдрейк, удивив ее своим ответом. — Но так это больше продолжаться не может и не будет — ведь вы вернулись домой и будете жить с ней рядом. Вы оказываете на Бреанну самое благотворное влияние. Я еще никогда не слышал, чтобы она высказывала свое мнение вслух. Это хороший знак. Пойдемте. Пора начинать обрабатывать лорда Даттона.

Анастасия послушно пошла следом, хотя последнее язвительное замечание лорда Шелдрейка не осталось ею незамеченным. Бросив на маркиза дерзкий взгляд она отрезала:

— Я собираюсь его не обрабатывать, а предложить ему уникальный шанс, который выпадает человеку в жизни один-единственный раз.