Глава 5
Вне всякого сомнения, в этот вечер в доме Морландов безраздельно царил синий цвет.
Окинув взглядом гостиную, Лили с удивлением отметила, что все гости, выбирая, в чем приехать на званый ужин к герцогу, словно сговорившись, единодушно отдали предпочтение тому или иному оттенку синего. К слову сказать, ее собственное скромное платье было из шелка цвета индиго, достаточно темное, чтобы ненавязчиво дать понять, что его владелица в трауре. Эмилия в очаровательном голубовато-лиловом атласном платье сияла здоровьем и красотой. Этот оттенок чрезвычайно шел к ее глазам. С первого взгляда элегантный сюртук стоявшего рядом женой герцога казался черным. Однако, подойдя поближе, Лили убедилась, что он тоже темно-синий, того глубокого цвета, которым отличаются морские глубины.
А кроме того, тут еще были пятеро офицеров Королевского флота, явившихся в форменных мундирах. Куда бы ни обращался взгляд Лили, везде царил синий. Огоньки многочисленных свечей, отражаясь в блестящих пуговицах и золотом шитье, вспыхивали и переливались подобно россыпи звезд на бархатном пологе неба.
К несчастью, всему этому многообразию тонов для завершения палитры синего не хватало одного — сочного кобальтового оттенка, присущего глазам Джулиана. Ужин задерживался уже на полчаса, а его все еще не было. Лили уже не знала, что и думать, разрываясь между страхом за него и желанием придушить собственными руками. Как он мог так с ней поступить! Как у него только хватило совести так беспардонно ее обмануть? Она сиротливо стояла в углу, а вокруг слышался ровный гул голосов; то там, то тут завязывался оживленный разговор, звенел смех, звучали остроты — как всегда, светская беседа текла непринужденно, перепархивая с одной животрепещущей темы на другую, и Лили, окруженная множеством людей, не успевала следить по губам и оттого чувствовала себя, словно путник, заблудившийся в лесу. Судя по извиняющимся взглядам, которые то и дело кидала на нее Эмилия, Лили догадывалась, что подруга не может ей помочь и оттого чувствует себя виноватой. Но Лили не обижалась, понимая, что обязанности хозяйки требуют, чтобы она уделяла внимание остальным гостям.
А Лили была предоставлена самой себе.
Собственно, разве не поэтому она настаивала, чтобы ее сопровождал Джулиан? Не потому ли, что боялась не справиться без него?
Итак, пришло время доказать обратное.
Решительно расправив плечи и нацепив на лицо вежливую улыбку, Лили обежала взглядом толпу гостей, выискивая хоть одно знакомое лицо. Задача оказалась даже проще, чем она думала. Почти сразу же ей в глаза бросилась огненно-рыжая шевелюра. Узнать ее обладателя не составило труда — Майкл д’Орсэ, один из пяти братьев Эмилии. Лили помнила его еще по Глочестерширу — правда, за эти годы вихрастый мальчишка превратился в щеголеватого лейтенанта-коммандера д’Орсэ.
— Как приятно снова тебя видеть, — улыбаясь, проговорила она. — Замечательно, что твой корабль как раз вернулся в Лондон. И как мило, что ты догадался привести с собой друзей. — И какой умный ход со стороны Эмилии, мысленно добавила она, намекнуть брату, чтобы он прихватил их с собой. Кто бы охотнее офицеров Королевского морского флота откликнулся на полученное в последний момент приглашение на ужин? Элегантно одетые, безупречно воспитанные и выбритые до синевы — и к тому же только что сошедшие на берег после годичного плавания.
— Я тоже рад тебя видеть. — Лицо его помрачнело. — Даже не могу сказать, как был огорчен, когда услышал о смерти Лео. Прими мои соболезнования.
— Спасибо. Кому, как не тебе, знать, как ужасно потерять брата. — Один из братьев д’Орсэ. Хью, был убит при Ватерлоо.
— Еще бы. Но смерть Лео была такой неожиданной. Настоящая трагедия. — Лицо Майкла стало печальным, в глазах мелькнула грусть. Теперь он выглядел намного старше своих двадцати восьми лет. Из пятерых братьев д’Орсэ Майкл был им с Лео ближе всех — возможно, потому, что все трое были ровесниками. Они с Лео даже в Итон поступили в один год.
Лили не хотелось обижать Майкла, однако она чувствовала, что просто не в силах говорить сейчас о Лео и его гибели.
Она обежала взглядом комнату, пытаясь найти предлог, чтобы ускользнуть. И такой предлог, к счастью, вскоре представился. Перебегая глазами с одного незнакомого лица на другое, Лили вдруг наткнулась на игривую улыбку. При ближайшем рассмотрении оказалось, что улыбка принадлежит высокому, хорошо сложенному офицеру, чей мундир был густо украшен золотым шитьем. Не красавец, присмотревшись, решила Лили, но и не урод. Довольно приятное, неглупое лицо, веселые глаза.
И он определенно направлялся в ее сторону.
От волнения у нее закололо кончики пальцев.
— Послушай, ты предупредил своих приятелей о моем… недостатке? — обернувшись к Майклу, шепотом спросила Лили.
Он виновато покачал головой.
— А должен был? Прости, я как-то не подумал…
Но договорить он не успел — офицер уже был в двух шагах от них.
— И не совестно тебе, д’Орсэ? — поинтересовался он, пожирая взглядом Лили. — Неужели ты намерен один наслаждаться обществом столь очаровательной леди? Что ж, раз так, придется напомнить тебе о рангах. Как старший по званию, приказываю представить меня своей даме.
Лили впилась взглядом в губы Майкла. Она давно уже привыкла читать по губам, но с именами частенько возникали проблемы, тем более что их, как правило, произносили отдельно, без контекста.
— Леди Лили Чатуик, имею честь представить вам нашего старшего офицера, коммандера…
Холера, выругалась про себя Лили. Она так и не разобрала фамилию. Как он сказал — Мерримен? Или Берримен? Офицер, склонив голову, молодцевато щелкнул каблуками, а Лили, воспользовавшись тем, что он не смотрит на нее, шарила взглядом по его мундиру. Возможно, фамилия выгравирована на какой-нибудь бляшке. И тут же одернула себя. В конце концов, что страшного в том, что ты не расслышала чью-то фамилию? А вот таращиться так на совершенно незнакомого мужчину просто верх неприличия!
Взяв себя в руки, Лили с улыбкой протянула ему руку.
— Рада знакомству, коммандер, — пробормотала она, нисколько не покривив при этом душой. Благослови Бог эти табели о рангах, подумала она, с благодарностью глядя на своего избавителя. И благослови Боже Эмилию, которая нашла-таки способ подойти к ней, чтобы помочь подруге. Случай этот представился, когда они с герцогом стали обходить гостей.
Эмилия, взяв Лили за руку, потянула ее в сторону.
— Послушай, тебе не кажется, что ожидание и без того уже затянулось? — прошептала она. — Мы не можем и дальше откладывать ужин. Мистер Беллами явно опаздывает. Впрочем, если ты хочешь подождать еще…
— Нет-нет, — пробормотала Лили, с трудом скрывая разочарование. — Думаю, ждать дольше не имеет смысла. Мина, которую при этих словах скроил герцог Морланд, ясно говорила о том, какого он мнения о Джулиане Беллами.
— Всегда терпеть не мог этого типа, — с гримасой отвращения проворчал он, поднося к губам бокал с виски.
Лили содрогнулась. Чувствовала она себя ужасно.
Эмилия радушно пригласила гостей к столу. Как-то так получилось, что между Лили и Майклом незаметно вклинился коммандер — ловко оттеснив младшего д’Орсэ в сторону, он предложил девушке руку, сопроводив этот жест небольшой речью, которую Лили, естественно, даже не пыталась разобрать. Она ограничилась улыбкой и молчаливым кивком, от души надеясь, что коммандер не пытался заранее предупредить, что страдает каким-то вялотекущим заболеванием, или развлечь ее рассказом об обычаях каннибалов на каких-нибудь Богом забытых островах — или откуда там прибыл их корабль?
Пара за парой они перешли в гостиную, и Эмилия, как и положено хорошей хозяйке, подвела каждого из гостей к отведенному ему месту. Герцог, само собой, уселся во главе стола, Эмилия заняла место по левую его руку, а Майкл поспешил усесться рядом с сестрой. Почетное место справа от герцога было отведено коммандеру. Справа от него села Лили — подняв глаза, она обнаружила, что оказалась напротив Майкла.
— Шесть джентльменов и всего две леди, — усмехнулась Эмилия. — Сегодня перевес явно не на стороне дам. Боюсь, как хозяйка, я сегодня не на высоте.
— И все же соотношение куда более приятное, чем то, к которому мы привыкли, пока были в море, — галантно подхватил Майкл.
Сидевший слева от Лили коммандер что-то ответил, чтобы поддержать разговор. К несчастью, она слишком поздно обернулась в его сторону, чтобы увидеть, как шевелятся его губы. И конечно, опять не разобрала ни слова.
Майкл, видимо, заметив ее растерянность, тут же пришел ей на помощь.
— Наш коммандер говорит, что вы с моей сестрой сегодня очаровательны. Настолько очаровательны, что каждая из вас стоит трех недостающих леди, а, стало быть, дам и джентльменов как раз поровну.
— Только пока не появился мистер Беллами, — улыбнулась Лили.
Если он соизволит появиться, мысленно добавила она, покосившись на пустующий стул. Он ведь обещал, что придет, злилась она. Он дал ей слово!
С трудом заставив себя оторваться от этого занятия. Лили с деланной улыбкой оглянулась на трех молоденьких лейтенантов, которых Эмилия усадила на дальнем конце стола. Перехватив ее взгляд, все трое немедленно приосанились, перестали пожирать голодными взглядами стоявшие перед ними пустые тарелки и заулыбались в ответ. Такие молоденькие… и такие голодные, вздохнула про себя Лили. Она бы очень удивилась, узнав, что кому-то из этой троицы больше двадцати. Когда юношей ранее представили ей, они едва не сшиблись лбами, спеша склониться над ее рукой. Вспомнив об этом Лили с трудом спрятала улыбку и приветливо кивнула молодым людям — они радостно просияли в ответ, засмеялись и принялись перешептываться между собой.
Безнадежно.
Лили в отчаянии стиснула руки, пользуясь тем, что под скатертью их не видно. Сказать по правде, Джулиан раньше никогда не поступал с ней по-свински — сегодня он впервые ее подвел. Ей не составляло труда читать у него по губам — возможно, потому, что он был экспансивнее большинства ее знакомых. Конечно, она разбирала не каждое слово, зато практически всегда могла догадаться, что он имеет в виду. Ощущение было такое, будто Джулиан интуитивно знал, как облегчить ей задачу. Он почти никогда не забывал повернуться к Лили лицом прежде, чем что-то сказать, никогда не глотал слова, даже когда торопился, никогда не мямлил и не ходил вокруг да около, тем самым вынуждая ее переспрашивать.
Правда, у Джулиана по сравнению со всеми остальными мужчинами было одно преимущество. В отличие от них он знал, что Лили глухая.
Решение пришло внезапно. Она резко встала из-за стола, подумав, что нужно действовать быстро, иначе она просто струсит и передумает. Мужчины озадаченно переглянулись, потом один за другим стали поспешно отодвигать стулья, чтобы встать, как того требовал этикет.
— Нет-нет, прошу вас. — Лили жестом попросила их оставаться на местах. — Я хочу кое-что сказать… это займет всего пару минут. — Она с трудом подавила желание коснуться рукой горла. Оставалось только уповать на то, что долгие часы занятий с преподавателями, когда она заново училась владеть своим голосом, не прошли даром. — Все мои друзья об этом знают, но сегодня здесь столько людей, которых я вижу в первый раз… Видите ли, несколько лет назад в результате тяжелой болезни я потеряла слух.
Она сразу же почувствовала, как изменилась атмосфера за столом. Если раньше все эти мужчины восторженно любовались ею, то теперь разглядывали Лили с опасливым любопытством, словно какое-то диковинное насекомое.
Лили глубоко вздохнула.
— Я умею читать по губам, но мне довольно трудно следить за разговором, когда он становится общим. Поэтому я хотела попросить вас об одной услуге. Если вы хотите что-то сказать мне, повернитесь ко мне лицом. И говорите помедленнее. А если вы захотите поговорить обо мне или посмеяться надо мной, что ж… Теперь вы по крайней мере знаете, как безнаказанно это сделать.
Молоденький лейтенант с рыжеватыми волосами, не выдержав, прыснул, поспешно прикрыл рукой рот, и лицо его сделалось по-детски испуганным.
— Все в порядке, — улыбнулась она, снова усевшись за стол. Лейтенант выглядел таким пристыженным, что ей стало его жалко. — Прошу вас, смейтесь… не стесняйтесь. Собственно говоря, я и хотела, чтобы это вышло смешно. Чтобы все сразу поняли, что не стоит бояться задеть мои чувства.
Первым пришел в себя коммандер. Он осторожно коснулся ее руки, и Лили догадалась, что это было сделано, чтобы привлечь ее внимание.
— Миледи, мы офицеры Королевского военно-морского флота. Наш долг — защищать вас. Никому и в голову не придет вас обсуждать, потому что это было бы верхом неприличия. — Он обвел суровым взглядом примолкших лейтенантов. — Если кто-то из вас захочет обратиться — к кому бы то ни было, — вы сделаете это, повернувшись лицом к леди Лили. И говорить будете по очереди, а не все вместе. Надеюсь, это ясно?
— Право же, коммандер, это излишне, — всполошилась Лили.
— Возможно. Зато забавно. — Потянувшись за бокалом, коммандер заговорщически подмигнул ей. — Да и молодым офицерам это не повредит. — Вскинув голову, коммандер окинул их взглядом и зычно гаркнул: — Лейтенанты! Кто-нибудь из вас пьет вино?
Лили успела повернуть голову как раз вовремя, чтобы увидеть, как трое безусых лейтенантов в панике переглядываются. Самым смелым оказался тот, рыжеволосый. Поднявшись из-за стола, он, как было велено, повернулся лицом к Лили и четко отрапортовал:
— Да, сэр. С удовольствием выпью бокал вина.
Его примеру тут же последовал второй.
— Сэр, если позволите… и если уважаемые гости не возражают, я бы тоже выпил.
Самый младший из этой троицы, пышная шевелюра которого была небрежно взлохмачена — Лили машинально отметила, что моду на такие прически ввел Джулиан, — вскочил на ноги, широко улыбнулся и, коротко бросив: — Я тоже! — снова плюхнулся за стол.
Лили рассмеялась — не столько оттого, что ей вдруг стало смешно, а скорее от облегчения.
Коммандер, незаметно коснувшись ее руки, словно желая дать понять, что спектакль еще не закончен, весело подмигнул и гаркнул:
— Лейтенанты! Красного или белого?
И снова рыжеволосый лейтенантик оказался смелее остальных.
— Красного. — Он смущенно зарделся и улыбнулся Лили. — Естественно.
— Белого, — присоединился к нему второй.
Самый младший, с грохотом отодвинув стул, вскочил на ноги.
— И того и другого, если можно, — брякнул он.
Взрыв хохота сотряс гостиную. Лили могла бы поклясться, что слышала, как жалобно звякнул хрусталь. Опасливо покосившись на хозяина дома, она заметила, что брови герцога сошлись на переносице.
Конечно, коммандер устроил это представление, чтобы произвести на нее впечатление. Ей приятно было думать, что в нем говорила исключительно деликатность, а не желание подшутить. Не исключено, что коммандер решил принести в жертву гордость своих лейтенантов ради того, чтобы пощадить самолюбие Лили.
Наполнив бокалы вином, слуги принялись расставлять на столе супницы и глубокие тарелки.
— Я надеюсь, никто не станет возражать против ужина по-семейному? — спросила Эмилия, окинув взглядом гостей. — Просто я подумала… мы ведь все тут члены семьи или близкие друзья, верно?
Сидевшие за столом одобрительно закивали, но почему-то предпочли выразить согласие молча. Вероятно, приказ коммандера говорить, повернувшись к Лили лицом, был воспринят чересчур буквально. Представив, как все по очереди встают из-за стола, прежде чем что-то сказать, она ужаснулась. Неудивительно, что все предпочитают переглядываться.
Дождавшись, когда один из лакеев, положив перед каждым из гостей накрахмаленную салфетку, отойдет от стола, Лили собрала все свое мужество и повернулась к своему соседу.
— Скажите, коммандер, а откуда родом ваша семья? — вежливо поинтересовалась она.
— Из Сомерсетшира, миледи. Мой отец баронет. Я — третий из его сыновей. У нас не слишком состоятельная семья, а я никогда не отличался особыми способностями, вот меня и отправили служить во флот, едва мне стукнуло семнадцать.
— Вот как? Должно быть, вы с самого начала проявили себя отличным офицером, раз так быстро дослужились до звания коммандера.
В разговор тут же вмешался Майкл:
— Коммандер просто скромничает, Лили. Он отлично зарекомендовал себя во время сражения в Чесапикском заливе три года назад. Кстати, он был в числе десанта, который высадили на берег, чтобы предать огню Вашингтон.
— Это правда, коммандер?
Ответа не последовало. Эмилия грациозно поднялась из-за стола — все джентльмены поспешно последовали ее примеру. В дальнем конце стола, где сидели молоденькие лейтенанты, послышался приглушенный смех, но когда Лили повернула к ним голову, вся их веселость вмиг исчезла, уступив место благоговению.
Все трое, вытянув шеи, уставились поверх ее головы на дверь — одного взгляда в том направлении оказалось достаточно, чтобы убедиться, что ее подозрения подтвердились.
Приехал Джулиан. И не просто приехал, а обставил свое появление в присущем только ему одному стиле. Он всегда одевался изысканно, но сегодня, надо отдать должное, превзошел самого себя. Каждая деталь его туалета — будь то пуговица, манжета или пышный узел галстука — были так элегантны, так тщательно продуманы, что блестящие военные мундиры при его появлении потускнели и стали больше похожи на вылинявшие тряпки, которыми побрезговал бы и нищий.
Переступив порог, Джулиан отвесил глубокий поклон.
— Прошу простить за опоздание. Я был… — Он бросил короткий взгляд на онемевшую Лили: — Меня задержали.
Герцог величественно кивнул, но только слепой не заметил бы, что брови его в раздражении сдвинулись, а на лбу залегла морщина. Эмили наскоро представила Джулиана остальным гостям, и все вернулись к столу.
Лили кивком головы указала на пустой стул.
— Ты как раз вовремя.
Как странно… Казалось бы, появление Джулиана должно было ее обрадовать — по меньшей мере она должна была почувствовать облегчение.
Однако стоило ему только приблизиться, взять ее за руку, стоило только прижаться к ней губами — при этом его мерцающие синие глаза ни на минуту не отрывались от лица Лили, — как она поймала себя на том, что ни малейшего облегчения не испытывает. То, что она чувствовала в этот момент, больше походило на страх. Голова у Лили закружилась, перед глазами все поплыло, а в следующий миг вдруг показалось, что у нее под ногами внезапно разверзлась пропасть.
Джулиан, выпустив ее руку, молча занял свое место. Подоспевший лакей наполнил его бокал вином, и Лили вдруг поймала себя на том, что разглядывает его руки, чего она раньше никогда не делала. Вернее, даже не руки, а аккуратно подпиленные, отполированные ногти. Безупречно уложенные, явно только что завитые волосы. Свежая, с еще запекшейся кровью царапина на скуле наверняка результат поспешного бритья, решила Лили. Исходивший от него слабый аромат сандалового дерева, изысканно-тонкий и одновременно мужественный… Лили поймала себя на том, что с жадностью вдыхает его, словно стараясь заполнить им легкие, и смущенно покраснела.
Неужели мочки ушей у него и раньше были такой формы, почти квадратные, удивлялась она. Почему она заметила это только сейчас?
Джулиан, словно почувствовав на себе ее взгляд, вдруг повернул голову, и глаза их встретились. Лили зарделась от смущения. Конечно, ее растерянность не укрылась от Джулиана. Он вопросительно поднял брови, словно спрашивая, что с ней такое. Но что она могла ему сказать?
— Коммандер, — собравшись с духом, выпалила она, — по-моему, вы как раз собирались рассказать, как хотели сжечь Вашингтон, когда нас прервали?
— Совершенно верно, — подтвердил коммандер, машинально расправив плечи. — Мы вошли в столицу и продержались там целых двадцать шесть часов, прежде чем поступил приказ отступать. Я входил в состав того самого отряда, который был послан, чтобы поджечь Белый дом. Вы не поверите — когда мы ворвались туда, то нашли на столе только что сервированный и еще горячий ужин! На редкость гостеприимный народ эти американцы, не так ли?
— В самом деле? — удивленно переспросила Эмилия.
— Да, герцогиня. Мы ворвались внутрь и обнаружили обеденный стол, накрытый на сорок персон. Так что прежде чем предать Белый дом огню, мы уселись за стол и воздали должное искусству поваров Мэдисона. — Он улыбнулся. — Однако должен заметить, ваша светлость, что ужин, которым попотчевал нас президент, и близко не может сравниться с тем пиршеством, на котором мы имеем честь сегодня присутствовать. — С этими словами коммандер кивнул в сторону подноса, где красовался ростбиф, окруженный тонко нарезанными овощами.
Зардевшаяся Эмилия рассыпалась в благодарностях.
Сидевший во главе стола герцог бросил на жену полный восхищения и гордости взгляд и поднял свой бокал.
— Предлагаю тост за здоровье хозяйки дома, ее светлости герцогини Морланд!
Молоденькие лейтенанты, дружно вскочив на ноги, с криками «Слушайте, слушайте!» молодецки опрокинули в себя вино и смирно уселись за стол.
Джулиан раздраженно повел бровью.
— Боже… какой энтузиазм! — фыркнул он. — Это что, морская традиция?
Лили решила, что обязанность объяснить несколько странное поведение гостей лежит на ней.
— Коммандер приказал, чтобы его лейтенанты вставали, прежде чем заговорить, — чтобы мне было легче понять по губам, о чем они говорят. Как любезно с его стороны, правда, Джулиан? — Она робко вскинула на него глаза, взглядом умоляя согласиться.
Напрасно — Джулиан притворился, что ничего не замечает.
— Тактично — не то слово! — сухо обронил он.
Один из флотских лейтенантов поднялся из-за стола.
— Если позволите, мистер Беллами, для нас большая честь познакомиться с вами, сэр! — отважно выпалил он.
Его по-детски простодушный восторг заставил Лили спрятать улыбку.
Не успел он вернуться на свое место, как из-за стола поднялся второй, тот самый, с рыжеватыми волосами.
— В море, чтобы развеять скуку, мы частенько рассказывали разные смешные истории или анекдоты. И должен признаться, что самые остроумные из них были придуманы вами, сэр!
— Все самые непристойные. — Тряхнув коротко остриженными густыми темными волосами, самый юный из лейтенантов притворился, что не заметил, как оговорился, и тоже сорвался со стула. — Изобразите Принни! Ну пожалуйста! Или хотя бы Байрона, если вы не против!
Кому, как не Лили, было знать, сколько лет Джулиан убил на то, чтобы научиться искусству перевоплощения. Он с детства обладал уникальным талантом — стоило раз услышать чей-то голос, он мог воспроизвести его с необыкновенной, прямо-таки ошеломляющей точностью. Джулиан часто развлекал так своих друзей, а Лео и его приятелям никогда не надоедали эти представления.
— Не сейчас, — потянувшись за стоявшим перед ним блюдом с жареной форелью, покачал головой Джулиан.
Но от безусого лейтенанта не так-то легко было отделаться. Судя по всему, юноша был не из тех, кто сдается без борьбы. Ничуть не обескураженный отказом, он снова вскочил на ноги.
— Ну пожалуйста, сэр! — взмолился он. — Я видел год назад, как вы это делали — мой дядюшка свозил меня в Буддлс перед выходом в море. Я не устаю рассказывать об этом своим приятелям с тех пор, как…
— Сядьте, юноша. — Рукой, в которой он держал нож для мяса, Джулиан властно указал лейтенанту на стул. — И сидите смирно. Все вы. Вы, господа, оскорбляете леди.
Побагровев от стыда и унижения, молодой человек молча опустился на стул. Лили внезапно почувствовала, что и у нее тоже заполыхали щеки. Ну и отлично, промелькнуло у нее в голове. По крайней мере теперь можно надеяться, что трое лейтенантов просидят молча до конца ужина. Ни один из них не осмелится нарушить приказ коммандера и заговорить, не вставая из-за стола, с некоторым злорадством подумала она. И уж конечно, ни одному из них и в голову не придет ослушаться Джулиана.
Передавая ему блюдо с картофелем, Лили воспользовалась случаем, чтобы обменяться с ним несколькими словами.
— Что ты творишь? — сердитым шепотом проговорила она, убедившись, что на них никто не смотрит.
— Я… — Джулиан резко выхватил блюдо, и Лили догадалась, что он сердится. — Просто защищаю тебя. А что?
Достойный ответ уже висел на кончике языка, но Лили благоразумно промолчала.
Какое-то время гости сосредоточенно жевали. Над столом повисла тишина.
Первым не выдержал коммандер.
— Вероятно, вы вскоре переберетесь за город? — тронув Лили за руку, спросил он. — Или вы решили провести зиму в Лондоне?
— Скорее всего останусь в городе, — покачала головой она. — Думаю, скоро из Египта вернется мой кузен, новый маркиз. А вы, коммандер? Сколько времени вы рассчитываете пробыть на берегу на этот раз? Вероятно, пока ваш корабль находится в доках?
— Да, все зависит от этого. Думаю, самое малое, пару месяцев. — Он озабоченно сдвинул брови, потом по губам скользнула улыбка. — Возможно, наши дороги снова пересекутся…
— Возможно. — Лили повернулась к Джулиану, взглядом ища поддержки, но вместо этого прочла на его лице откровенную злость. Возмущенный взгляд Джулиана был прикован к руке коммандера, которую тот, словно по забывчивости, так и оставил лежать на запястье Лили.
Да, вынуждена была признать Лили, коммандер определенно позволил себе некоторую вольность. В любом случае речь шла о таком пустяке, о котором и говорить-то не стоило, а Джулиан был в таком бешенстве, что у Лили холодок пополз по спине. Он уставился на руку коммандера, словно прикидывал, как бы половчее отделить ее от тела — так обычно мясник разглядывает мясную тушу, прежде чем взяться за тесак.
Лили поспешно убрала руку и потянулась за бокалом — поднесла к губам и сделала большой глоток, всем своим видом давая понять, что не намерена продолжать разговор на эту тему. От Джулиана исходила волна холодной злобы, настолько плотная, что, казалось, ее можно было пощупать. Лили вдруг почувствовала, как к глазам подступают слезы. Почему он все время злится? Неужели они больше никогда не будут друзьями?
Наконец лакеи принялись убирать со стола.
— Раз уж сегодня джентльмены имеют явный перевес над дамами, — окинув взглядом гостей, Эмилия лукаво улыбнулась, — может, мы просто все вместе перейдем в гостиную? И джентльмены смогут наслаждаться портвейном в обществе дам, не опасаясь задеть чьи-то чувства. Как ты считаешь, Лили? Ты не против?
— Ни в коем случае, — поддержала Лили подругу.
— Вот и чудесно! К тому же у нас сразу будет компания, и можно будет сыграть в какую-нибудь салонную игру, если захотим.
Гости вслед за хозяйкой поднялись из-за стола — при мысли о возможности отведать знаменитого портвейна, которым герцог Морланд угощал своих друзей, молодые лейтенанты заметно оживились — и перешли в гостиную. И хотя при упоминании о салонных играх лицо у герцога вытянулось, а в глазах мелькнуло какое-то затравленное выражение, Лили очень надеялась, что это никак не испортит настроения его гостям.
К несчастью, едва они поднялись из-за стола, как коммандер поспешил галантно предложить ей руку. Отказаться было бы верхом неучтивости. Не зная, что делать, Лили в полной растерянности покосилась на Джулиана.
— Ступай, — равнодушно кивнул он. — Нам с Морландом нужно поговорить. Наедине, — безжалостно добавил он, ясно давая понять, что предпочитает общество герцога.
Герцог с энтузиазмом согласился — видимо, перспектива развлечься салонными играми пугала его куда больше разговора с Джулианом Беллами. Они отстали, пропуская остальных гостей, после чего незаметно перешли в соседнюю комнату.
Лили подавила тяжелый вздох. Оставалось только надеяться, что под словом «поговорить» Джулиан подразумевает именно разговор, а не что-то другое, менее невинное. Но тут уж она ничего не могла изменить.
И минуты не прошло, как Джулиан оказался наедине с герцогом, а у него уже чесались руки врезать ему в челюсть.
— Что ж, Беллами, — герцог, достав из буфета графин с бренди, вытащил пробку, постаравшись для пущего эффекта, чтобы хлопок вышел погромче, — давненько не виделись, верно?
Джулиан, скрипнув зубами, изо всех сил старался хранить спокойствие.
— Это как сказать… лично я не успел особенно соскучиться.
— Вот как? Знаете, я бы согласился… — герцог, отсалютовав Джулиану графином, наполнил свой бокал, — если бы не рассчитывал получить от вас кое-какие объяснения.
Джулиан стиснул зубы. Черта с два он обязан что-то ему объяснять!
— Как я понимаю, вы имеете в виду мои попытки отыскать убийц Лео? — прорычал он.
— К вашему сведению, я уже потратил чертову пропасть денег на эти самые поиски! Так что да, черт возьми, считаю, что это дает мне право требовать объяснений. Но сначала… — Морланд кивком головы указал на стулья. Они уселись. — Предлагаю сначала поговорить о лошадях.
— О! Ну да, конечно! В конце концов, Лео мертв и уже никуда не торопится, — с горечью бросил Джулиан. — Для вас ведь лошади всегда на первом месте, верно? А погибший друг может и подождать!
Герцог высокомерно пропустил оскорбление мимо ушей.
— Вернувшись в Лондон, я первым делом отправился взглянуть на Озириса. Вообразите мое удивление, когда я не обнаружил его в конюшне!
— Я велел перевести его в другое стойло, — брюзгливо сообщил Джулиан. — Впрочем, разве вы не этого хотели?
— Я помню.
— И?..
— И теперь условия гораздо лучше. — Но прежде чем Джулиан успел что-то сказать, герцог желчно добавил: — И тем не менее должен сказать, что они далеки от идеальных.
Высокомерный осел. Индюк спесивый! Джулиан не сомневался, что герцог Морланд скорее согласится, чтобы ему пустили его голубую кровь, нежели выдавит из себя хоть самую скупую похвалу в адрес недруга.
— Я по-прежнему настаиваю, чтобы жеребца перевезли в Кембриджшир, — проворчал Морланд. — Напоминаю, что речь идет о бывшем чемпионе, о бесценном производителе, черт возьми! А мои конюшни считаются одними из лучших. И место Озириса именно там!
Джулиан молча пригубил бренди. Можно было не сомневаться, что герцог готов спорить до хрипоты. Джентльмен с безупречной родословной заслуживает, чтобы его лошади содержались в идеальных условиях, — таков был девиз Морланда. Джулиан в очередной раз поймал себя на мысли, как же он презирает и самого герцога с его спесью, и его аристократические замашки. Именно поэтому он в свое время пустил в ход все свое обаяние, чтобы проникнуть в лондонский высший свет. Чтобы своими глазами увидеть, как надменные лорды вроде Морланда становятся объектом насмешек, и иметь возможность поиздеваться над ними, выставить кого-то дураком, унизить или смешать с грязью. Или — что еще забавнее — наставить кому-то из них рога.
К счастью для герцога Морланда, даже Джулиан не позволил бы себе пасть настолько низко, чтобы попытаться соблазнить милую простодушную Эмилию. Даже будь у него такое желание…
— Наверное, нет необходимости напоминать вам, Беллами, — продолжал герцог, — что этот жеребец — совместная собственность, а моя доля едва ли не всемеро превышает вашу?
— Нет. Я помню об этом.
Десять латунных жетонов, подтверждавшие членство их владельцев в клубе любителей племенных жеребцов, продаже не подлежали — их нельзя было просто купить, только выиграть или проиграть. И это условие было еще одним подтверждением порядочности Лео и его вечной тяги к справедливости. Какому бы другому маркизу на его месте вздумалось основать клуб, который был бы открыт для всех? Членом клуба Лео мог стать любой, кому улыбнулась бы удача. А все потому, что Лео, невзирая на свое аристократическое происхождение, никогда не считал себя лучше других.
По иронии судьбы Лео был гораздо лучше тех, с кем ему приходилось иметь дело, вздохнул Джулиан. И уж конечно, он стоил десяти таких, как герцог Морланд! Основанный им клуб много лет был для Лео любимой игрушкой — до тех пор, пока не появился герцог, вбивший себе в голову, что все десять жетонов, а вместе с ними и Озирис, должны принадлежать ему одному. Тупое упорство, с которым он добивался этого, принесло свои плоды. Семь из десяти жетонов уже перешли в его руки, и мечта Лео пошла прахом. Единственными живыми владельцами оставшихся жетонов оставались Джулиан и лорд Эшворт.
— Ваши арифметические вычисления нуждаются в поправке. — Отставив в сторону бокал с бренди, Джулиан сунул руку в карман сюртука. — Потому что у меня не один, а два жетона. — С этими словами он извлек из нагрудного кармана тонкий латунный жетон. На одной стороне была вычеканена конская голова, на другой — хвост. — Вот этот принадлежал Лео, — продолжал Джулиан, задумчиво зажав жетон пальцами. — Я выиграл его у Эшфорда, когда ездил в Девоншир.
— Какого черта вам понадобилось в Девоншире? — изумился Морланд.
— Помните, прошлым летом мне удалось выследить шлюху, которая в свое время обнаружила тело Лео?
— Конечно. — Герцог мрачно кивнул. — Когда мы виделись в последний раз, вы сказали, что собираетесь расспросить ее.
— Верно. Так я и сделал. Я нашел ее, задал пару вопросов, после чего отвез в одну Богом забытую деревушку в Девоншире неподалеку от имения Эшфорда — решил, что там она будет в безопасности.
— В безопасности? — Герцог слегка опешил. — А с чего вы вообще решили, что ей угрожает опасность?
Немного поколебавшись, Джулиан решил рассказать Морланду все. Как бы он ни презирал этого человека, в глубине души он понимал, что нуждается в герцоге. Вернее, даже не он, а Лили. А ради Лили он был готов на все.
— В ночь своей гибели Лео подобрал в Ковент-Гардене шлюху и уговорил пойти с ним на боксерский матч. Потом, когда матч закончился, они вышли оттуда, свернули в переулок и стали… ммм… обсуждать, куда… ну, в общем, вы понимаете.
— Во всяком случае, могу себе представить, — с кислым видом проворчал герцог. — Можете опустить эту часть.
Джулиану до сих пор противно было думать, что свои последние минуты на этой земле Лео провел в обществе какой-то девки. Сказать по правде, он был шокирован, когда узнал, что Лео намеревался провести время со шлюхой. Насколько он знал, Лео никогда раньше не опускался до этого.
— Как бы там ни было, — продолжал он, — они еще не успели договориться, когда в переулке появился какой-то мужчина.
— Тот самый, который так похож на вас?
— Совершенно верно. Судя по словам девицы, они с Лео были знакомы. Он попрощался и вместе с тем человеком свернул за угол. Девица уверяет, что слышала, как они о чем-то спорили, потом наступило молчание. А через пару минут послышались звуки драки. Девчонка оказалась не из робких — она бросилась туда и увидела, как двое каких-то подозрительных бродяг избивают Лео и того незнакомца, с которым они разговаривали.
Почувствовав, что у него пересохло в горле, Джулиан поднес к губам стакан и одним глотком опрокинул в себя остаток бренди. Горло обожгло, но проглотить бренди было куда легче, чем горькую правду.
Откашлявшись, Джулиан продолжал:
— Девица сказала, что из-за темноты не рассмотрела нападавших. Судя по ее описанию, это были двое громил в грубой одежде. Она уверяет, что один был лыс, как колено, а второй говорил с заметным шотландским акцентом. Она принялась кричать. Это спугнуло убийц. Девица побежала за помощью, но когда она вернулась вместе с каким-то кебменом, таинственный незнакомец исчез. На земле лежал один Лео. Девушка привезла его в мой дом… ну а остальное вы уже знаете. По дороге Лео умер.
— Ну и кто же, по-вашему, был тот незнакомец? — не выдержал герцог.
— В этом-то и вопрос, верно? Я долго искал его, наводил повсюду справки. — Найти незнакомого человека, да еще в Лондоне, оказалось намного труднее, чем он мог себе представить. Особенно учитывая, что он искал своего двойника. — В конце концов мне удалось узнать, как его зовут. Впрочем, вы, должно быть, тоже его знаете. Это некий Питер Фарадей. Кстати, член клуба.
— Кажется, припоминаю, — заново наполнив бокалы, задумчиво пробормотал герцог. — Постойте! Я ведь выиграл у него жетон… и произошло это за пару дней до гибели Лео!
— Совершенно верно. А сразу после убийства Фарадей поспешно уехал из Лондона… В Корнуолл. Я уже было решил, что нашел ответ на свой вопрос. Фарадей был в бешенстве, что проиграл свой жетон и лишился членства в клубе, а может, просто отчаянно нуждался в деньгах. Я предположил, что он завлек Лео в ловушку. Мы с Эшвортом, прихватив с собой ту шлюху, которая могла его опознать, отправились в Корнуолл. Но когда постучались в дверь коттеджа, где жил Фарадей… — Джулиан тяжело вздохнул. — Короче, мы увидели калеку. Фарадей едва мог ходить — и это, заметьте, через два с лишним месяца после того, что случилось. Так вот, он утверждал, что в тот вечер они с Лео просто разговаривали, когда вдруг появились какие-то бродяги и набросились на них. Что им было нужно, он не знает до сих пор.
— И вы ему верите?
Джулиан пожал плечами.
— Эшворт, во всяком случае, верит. Утверждает, что Фарадей тут ни при чем — мол, ни один человек не согласится стать калекой даже ради того, чтобы отвертеться от обвинения в убийстве. Но я убежден, что Фарадей что-то скрывает. Случайно ли он оказался там в эту ночь, для чего ему понадобилось отводить Лео в сторону, в эти проклятые кусты… в любом случае есть еще что-то, о чем он предпочитает умалчивать. — Снова вытащив из кармана латунный жетон, он принялся задумчиво постукивать им о подлокотник. — Но мое расследование зашло в тупик.
Взгляд Морланда был прикован к жетону в руке Джулиана.
— Этот жетон тоже должен принадлежать мне, — не выдержал он. — Насколько мне помнится, это я выписал вам чек… я финансировал ваше расследование, поставив условием, что вы отдадите мне жетон.
— Вы просто невыно…
— Замолчите! — Властным движением руки герцог заставил Джулиана замолчать. — Меня совершенно не волнует, что вы обо мне думаете, но мне придется потребовать уплаты долга.
— Не понимаю, о чем вы? — Опустив латунный жетон обратно в карман сюртука, Джулиан двумя пальцами извлек из него сложенный вдвое листок плотной бумаги и сунул под нос побледневшему герцогу.
Морланд поднес листок к глазам, и на лбу его залегла глубокая морщина.
— Это же… — Он поперхнулся.
— Совершенно верно — ваш банковский чек, — издевательски кивнул Джулиан. — Я не притрагивался к этим деньгам.
Морланд, разинув рот, озадаченно моргнул.
— Нет-нет, — успокоил его Джулиан, — я действительно провел самое тщательное расследование. Нанял пару сыщиков с Боу-стрит, вместе мы обыскали каждый дюйм этого города. Но платил за все из собственного кармана.
— Тогда для чего вы его вообще взяли? — Герцог поднес чек к глазам.
— Как своего рода долговую расписку. И лишнее доказательство вашей невиновности и стремления разыскать убийц. Теперь я полностью уверен, что вы не имеете к этому отношения, — вынужден был с неохотой признать Джулиан.
— Что ж… — сухо пробормотал герцог. — Кстати, ваше расследование заняло пять месяцев. И кажется, я уже говорил вам, что остаток этих денег я прошу передать Лили.
— Она бы ни за что их не взяла. Поверьте, я пытался ее уговорить.
— Что ж… ладно. — Свернув чек несколько раз, герцог немного подумал, потом швырнул его в калган.
— Но мне по-прежнему нужна ваша помощь, Морланд. — Джулиан пристально вглядывался в задумчивое лицо герцога.
— Сдается, у вас что-то на уме, — усмехнулся тот.
— Это еще не конец истории, — кивнул Джулиан. — Фарадей кое-что сказал на прощание. У него появилась догадка, почему эти двое вдруг напали на них с Лео. И показания очевидцев подтверждают эту догадку.
— Ну и?.. — Морланд вытянул шею. В глазах его вспыхнул интерес.
Но Джулиан колебался. С момента возвращения из Корнуолла он не говорил об этом ни одной живой душе.
— Убить должны были меня, — наконец неохотно пробормотал он. — У меня появился смертельный враг.
Не успел он это произнести, как вдруг почувствовал странную легкость. Забавно, с горечью подумал он. Он ведь не собирался говорить, что его жизни угрожает опасность, что это за ним, а не за Лео охотились убийцы. И уж конечно, ему никогда не приходило в голову, что подобное признание может принести облегчение. Однако это было именно так. Когда тайн нет, разговаривать намного проще — но тех, с кем он мог говорить начистоту, можно было пересчитать по пальцам. Собственно говоря, их всегда было только двое — Лео и Лили. Но Лео уже нет, а Лили ничего не должна об этом знать.
— Всего один? — саркастически хмыкнул герцог. — Лично я был уверен, что желающие прикончить вас выстраиваются в очередь!
— Черт бы вас побрал, Морланд! Это серьезно. — Джулиан, сорвавшись со стула, заметался по комнате. — Лео уже мертв, и…
Джулиан осекся. Перед глазами словно живое встало покрытое запекшейся кровью лицо Лео. Эта картина преследовала его даже сейчас. Лео умер слишком быстро — большинство синяков даже не успело проявиться. После смерти его лицо выглядело даже не столько изуродованным, сколько… изменившимся. Как разбитая чашка, которую не склеить.
— Лео мертв, и это моя вина. В одном вы правы, Морланд — врагов у меня и впрямь хватает. В этом-то и проблема, черт возьми. Если бы речь шла об одном человеке, я бы знал, где его искать. Но на свете слишком много людей, которые были бы рады, если бы кто-то всадил в меня нож… а некоторые события уходят корнями в прошлое. — Скривившись, Джулиан потер висок. — Если я хочу отыскать убийц Лео, нужно сначала выяснить, кто заказчик. А для этого нужно, чтобы он выдал себя. Выманить его из норы… Иначе ничего не получится.
— Выманить?! Чушь какая! — фыркнул герцог. — Со дня гибели Лео прошло пять месяцев. Если кто-то действительно собирался вас убить, неужели вы думаете, он бы не попытался еще раз? — Заметив, что Джулиан, явно растерявшись, молчит, Морланд опомнился. — Простите… — Он с извиняющимся видом пожал плечами.
— Да. Вы не всегда в состоянии ясно выразить свою мысль, — язвительно бросил Джулиан.
— Скажите, были ли другие попытки? Я хотел сказать, случалось ли, что кто-то покушался на вашу жизнь? — пропустив его колкость мимо ушей, продолжал герцог.
— Нет, — вынужден был признать Джулиан. — Во всяком случае, насколько мне известно.
— Тогда почему вы так уверены, что убить должны были вас?
— Потому что это единственная версия, которая все объясняет. Время, способ убийства, сходство между мной и Фарадеем, которое просто бросается в глаза. А знаете, какие были последние слова Лео перед смертью? Я узнал это от Фарадея. Он прошептал: «Скажите Джулиану». — Отвернувшись, он негромко выругался. — Господи, он лежал там, зная, что умирает, и последней его мыслью было предупредить меня!
Лео, даже умирая, думал о том, чтобы спасти жизнь другу. И чем же отплатил ему Джулиан? Он выругался сквозь зубы. Ложью и кощунственной похотью, которую возбуждала в нем осиротевшая сестра погибшего.
— Это ничего не доказывает. Лео умирал, а вы, как-никак, были его ближайшим другом. В любом случае, что может быть естественнее этой фразы? — Морланд примирительно поднял руки. — Послушайте, Беллами, Лео погиб от руки уличных грабителей. Да, это было убийство, но случайное, а вовсе не заказное, как вы решили. С самого начала это было самым разумным объяснением. Конечно, это ужасная трагедия. Но вы должны смириться с тем, что его больше нет, и жить дальше.
— Не могу. Вы не понимаете, Морланд. — Впрочем, Джулиан был бессилен это объяснить. Он, конечно, подозревал, что герцог догадывается о его весьма сомнительном происхождении. Но всех подробностей он просто не мог знать.
А вот кому-то это явно известно, добавил про себя Джулиан. И этот кто-то, похоже, готов на все, чтобы заткнуть ему рот. Пять месяцев — всего лишь отсрочка. И довольно незначительная по сравнению со всеми прошедшими годами.
— Наступит такой момент — возможно, это случится очень скоро, — когда я неожиданно исчезну, — вдруг сказал он. — По своей воле или нет, не знаю. Но если это произойдет, дайте слово, Морланд, что позаботитесь о Лили.
— Конечно. — На лице герцога отразилось искреннее удивление. — Эмилия очень любит Лили, они близкие подруги. Мы всегда готовы предложить ей любую помощь, которая только в наших силах.
— Пропади она пропадом, ваша помощь! — разъярился Джулиан. — Мне нужно, чтобы вы защитили ее! — Он гневно махнул рукой в сторону двери в столовую. — И не так, как делали это, когда мы сидели за столом, а по-настоящему!
— Видит Бог, Беллами, я не понимаю…
— Прекрасно понимаете! — обрушился на него Джулиан. — Я имею в виду эту компанию дрессированных попрыгунчиков в мундирах флота ее величества!
— Но, Боже правый, Беллами, уверяю вас… — Брови герцога поползли вверх.
— Черта с два! А этот гнусный коммандер… как его? Мерривин, кажется. Можно подумать, вы не видели, как он пользовался любой возможностью, чтобы поглаживать ее руку!
— Поглаживать?! — Герцог был потрясен. — Послушайте, я не думаю…
— Я как раз об этом, — отрезал Джулиан. — Вы вообще редко думаете, Морланд. — Герцог, побагровев от возмущения; уже собирался что-то сказать, но, наткнувшись на гневный взгляд Джулиана, так и замер с открытым ртом. — Это ваш дом. Лили — ваша гостья. Так как же вы могли позволить этим… — его трясло от бешенства, — этим тупоумным ублюдкам глумиться над ней? Они ведь выставили ее на посмешище!
— Никто и не думал смеяться над Лили, — бесстрастно отрезал герцог. — А если кто и обидел ее, так это вы, Беллами.
— Я?! Я ее обидел?!
— Да, вы не ослышались. Вы оскорбили ее, поскольку обращались с ней, как с неразумным ребенком, который не в состоянии обойтись без няньки. Лили — умная женщина. И совсем не такая хрупкая, какой вы стараетесь ее представить. Она вполне может постоять за себя. И она отлично справлялась весь вечер — пока не появились вы, Беллами. А вы все испортили.
Да, Морланд был прав… и это потрясло Джулиана до такой степени, что он онемел. Он успел заметить сияющую улыбку на лице Лили, когда вошел… как заметил и то, какой вымученной стала эта улыбка, когда он опустился на стул возле нее. И конечно, Лили и не думала поощрять те невинные вольности и знаки внимания, которые позволял себе этот спесивый индюк Мерривин. Собственно говоря, явный интерес коммандера к Лили должен был бы вселить в него надежду, ведь это означало, что она, возможно, очень скоро пойдет к алтарю… Но вместо этого Джулиан не чувствовал ничего, кроме бешеной злобы. Ему вдруг вспомнился затравленный взгляд, который бросила на него Лили, когда он рявкнул на молоденького лейтенанта, и Джулиан едва не застонал.
Холера, что он натворил! Слова герцога были словно кинжал, воткнутый ему сердце.
Нет, он знал, конечно, что Лили не дурочка, а вполне самостоятельная умная женщина, не нуждающаяся в его помощи. Но стоило ему только увидеть ее, как все разумные мысли будто выдувало из головы. Ревность застилала глаза — он ловил себя на том, что готов придушить любого, кто имел несчастье подойти к Лили слишком близко.
— Ладно. — Тяжело вздохнув, Джулиан провел рукой по лицу, словно стряхивая невидимую паутину. — Остается радоваться, что ей уже недолго осталось терпеть мое присутствие. — Поднявшись, он направился к двери.
Герцог перехватил его на полпути.
— А Лили знает?..
— О чем? Что ее брат перед смертью якшался с какой-то шлюхой? Или о Фарадее? Или о моих многочисленных врагах?
— Нет. О ваших чувствах к ней, — без обиняков бросил герцог.
Ощущение было такое, будто его ударили в солнечное сплетение. Джулиан настолько опешил, что на мгновение лишился речи. Герцог знает?!
— Конечно, знаю, — будто подслушав его мысли, кивнул Морланд. — А если уж я это заметил, значит, об этом известно всему Лондону. Учитывая мое умение разбираться в подобных делах, думаю, я был последним, кто догадался, что вы по уши влюблены в Лили.
— Будем считать, что вы мне ничего не говорили, — пробормотал Джулиан. Все эти долгие годы он только и делал, что хранил свои многочисленные тайны. И это неплохо у него получалось. Тогда почему он так позорно провалился, пытаясь скрыть эту, самую важную из всех? Если даже Морланд обо всем догадался, выходит, Лили тоже подозревает?.. Ну конечно, еще бы, с горечью подумал Джулиан, особенно после той его дурацкой попытки поцеловать ее!
Три вечера, повторил он себе. Он должен продержаться всего три вечера. Джулиан и сам не знал, как ему это удастся — понимал только, что должен это сделать.
— Ничего, — бесстрастно бросил он. — Лили ничего не знает. И не узнает.
