Глава 11

– Вы могли бы по крайней мере объяснить, что происходит, – холодно заметила Джоселин.

Рэнд торопливо прошел мимо нее к двери, замкнутый, сосредоточенный. Он что-то пробормотал, но она не расслышала. Тяжело было находиться в неведении, но Рэнд, когда хотел, становился абсолютно невыносимым. Его самонадеянный вид только еще больше разозлил ее. Джоселин отгораживалась гневом от чего-то более глубокого и болезненного.

– Оставайтесь здесь, – велел он.

– Не хочу.

Она направилась следом за ним, но Рэнд повернулся так резко, что они едва не столкнулись. Он стиснул зубы и мрачно сверкнул глазами.

– Останьтесь здесь!

Его взгляд не предвещал ничего доброго, и Джоселин проглотила язвительный ответ, вертевшийся на языке. Он подошел к двери, распахнул ее и вышел во двор. Джоселин немедленно встала за раскрытой внутрь створкой двери, откуда ее нельзя было увидеть, зато она могла все слышать. Могла бы, если бы Рэнд и нежданные визитеры не беседовали намеренно приглушенными голосами, конечно же, по его распоряжению.

– Миледи, – прошептала подошедшая сзади Флора. – Я сомневаюсь, что милорду понравилось бы…

– Чепуха, Флора. Он просто хочет, чтобы мы сохраняли спокойствие. – Джоселин придвинулась ближе к стене, пытаясь разглядеть хоть что-нибудь сквозь щель между дверью и косяком, но попытка оказалась тщетной.

Тут голос Рэнда приблизился, и она быстро отступила от двери и вернулась на место, где он ее оставил. Рэнд переступил порог. Лицо его было мрачнее тучи. Он бросил на Джоселин странный неуверенный взгляд, затем кивнул Флоре.

– Кажется, у нас гость. Позаботьтесь, пожалуйста, о комнате.

– Гость? – Джоселин попыталась заглянуть через его плечо. – Кто же это?

Тут глаза ее раскрылись от изумления, и она сдернула очки с носа.

– Миледи, я считал минуты со времени нашей последней встречи. – Принц Алексис Фридрих Бертольд Рупрехт Пражински вступил в комнату непринужденно, словно в собственную гостиную. Он остановился перед Джоселин, склонил голову в коротком поклоне, взял ее руку и поднес к губам. – Я скучал по вас, дорогая Джоселин.

– Леди Бомон, – отчетливо произнес Рэнд.

Джоселин не обратила на него внимания и ослепительно улыбнулась Алексису.

– Ваше высочество! Как приятно видеть вас снова.

– А вы очаровательны, как всегда. – Алексис впился в нее глазами.

– Теперь это леди Бомон, – повторил Рэнд.

– Я слышу вас. – Алексис понимающе улыбнулся Джоселин. – Какая жалость!

– Почему же? – Рэнд встал рядом с женой и многозначительно посмотрел на руку принца, в которой тот продолжал удерживать пальчики молодой дамы. Алексис выпустил их, но от лица спутницы глаз не отвел. – Мы вполне довольны друг другом.

Эта откровенная ложь отвлекла внимание Джоселин от Алексиса. Рэнд улыбался ей с преувеличенной нежностью. Ей страшно захотелось дать ему пощечину. Она демонстративно отступила от него и сосредоточила все внимание на принце.

– Вы правы, ваше высочество, мы не виделись очень давно. – Она выразительно огляделась, отмечая отсутствие свиты. – Неужели вы проделали весь путь один?

– Я оставил сопровождающих в какой-то жуткой деревне в двух часах пути отсюда. – Он стянул перчатки. – Решил, что это будет разумно, поскольку Бомон затратил немалые усилия, чтобы скрыть ваше место пребывания. – Он с улыбкой посмотрел на Рэнда. – Правильно я поступил, кузен?

Кузен!

– Мне с трудом верится, что они позволили вам путешествовать одному, – ответил Рэнд, прежде чем Джоселин успела вставить хотя бы слово.

– Мне никто ничего не может позволить или не позволить. – Алексиса явно позабавили слова Бомона. – Я всегда поступаю, только руководствуясь собственными желаниями. Это привилегия сильных мира сего.

– Как вы нашли нас? – спросил Рэнд.

– Это не составило труда, – пожал плечами Алексис. – Я принц суверенного государства, которое имеет дружеские отношения с вашим, а также гость вашего правительства. Когда человек, к которому я специально обратился с просьбой заняться делом, связанным с моей безопасностью, просто растворяется в воздухе, а на его место поставили деревенщину, то я, конечно, не могу оставить этот факт без внимания. – Алексис хлопнул по ладони перчатками. – Я лишь осведомился, где вы и что вы там делаете. И получил ответ. Это еще одна привилегия сильных мира сего. – Принц обернулся к Джоселин. – Надеюсь, никто не посмел вас обидеть?

– О нет, абсолютно никто. – Она метнула быстрый взгляд на Рэнда, желая удостовериться, обратил ли он внимание на тонкую иронию ее ответа. Он обратил…

– Я бы никогда не простил себе, если бы вы из-за меня пострадали. – Тон Алексиса был искренним и задушевным. Может быть, даже интимным. И тем не менее слова его доставляли Джоселин огромное удовольствие.

– Как вы добры, что говорите это.

– Простите, что вмешиваюсь. – Рэнд снова подошел к Джоселин. – Но помимо участия, которое вы принимаете в моей жене и за которое вам, разумеется, благодарны…

– Очень-очень благодарны, – вставила Джоселин.

– Что еще привело вас сюда, ваше высочество?

– А то, что вы – единственный человек, которому я доверяю. Вы один в Британии, а может быть, и во всей Европе – я уверен в этом – не жаждете лишить моего отца престола, а меня и моих брата и сестру выбросить на улицу или хуже того… Послушайте, кузен, я не могу позволить, чтобы моя судьба оказалась в руках того болвана, который заступил на ваше место.

Снова он повторил это обращение – «кузен»! Джоселин озадаченно сдвинула брови.

– Простите за вопрос, ваше высочество, но вы уже дважды назвали лорда Бомона кузеном, и мне чрезвычайно любопытно – почему?

– Что же тут необычного? А как вы называете ваших кузенов?

– Мне кажется… – начал Рэнд.

– Вообще-то у меня нет двоюродных братьев, но если бы были… – Она пожала плечами. – Полагаю, я их так бы и называла – кузены.

– Именно потому я и обращаюсь к Бомону подобным образом. – Он перевел взгляд на Рэнда и приподнял бровь. – Очевидно, вы не посвящаете вашу очаровательную жену свои тайны, кузен?

– Отчего же? – равнодушно пожал плечами Рэнд, словно его ответ не имел никакого значения, тогда как он имел и очень серьезное. – Я просто не находил нужным упоминать о своих отдаленных родственных связях.

Джоселин повернулась к мужу и внимательно посмотрела на него. Да, выражение его лица было тем самым. Конечно, они недолго прожили вместе, но ей этого вполне хватило, чтобы запомнить его привычку плотно сжимать губы, когда Рэндалл Бомон несколько уклонялся от правды. Она прищурилась.

– И все же что это за родственные связи?

– Они и впрямь несущественные, – ответил он небрежно. – Я сам едва помню подробности.

– Вы раните меня в самое сердце, кузен, – вздохнул Алексис. – Отмахиваетесь от соединяющих нас родственных уз с такой легкостью. Я признаю, наше генеалогическое дерево довольно ветвистое, но едва ли так трудно вспомнить кем приходимся друг другу мы с вами. – Он повернулся к Джоселин. – Его бабка была старшей сестрой моего отца и единственной дочерью короля Фридриха Третьего.

Смысл услышанного настолько поразил Джоселин, что она почти лишилась дара речи.

– Так, значит, он…

– Кузен, – резко ответил Рэнд, – и ничего более.

– Ничего более? Не скромничайте, Бомон, – фыркнул Алексис. – По линии матери вы прямой потомок правящей династии Авалонии. Согласно старинному закону о престолонаследии, принятому в нашем государстве, который берет в расчет только кровное родство независимо от пола, вы – пятый в очереди претендент на трон Авалонии после меня, моего брата, сестры и еще одной кузины. Я бы не назвал это отдаленным родством, тем более несущественным. – Принц сдержанно улыбнулся Джоселин. – Да, дорогая моя, ваш муж – законный наследник короны Авалонии, проще говоря – принц крови.

– Я никогда не претендовал на трон и никогда не интересовался законами престолонаследия, – быстро сказал Рэнд.

Алексис только махнул рукой в ответ на это заявление.

– Тем не менее вы остаетесь членом королевской семьи.

– Принц… – Джоселин изумленно раскрыла глаза.

Алексис весело посмотрел на нее.

– Да, он действительно принц, а вы, моя дорогая Джоселин…

– Леди Бомон! – выговорил Рэнд сквозь стиснутые зубы.

– Едва ли, – усмехнулся Алексис. – Ее титул в качестве вашей супруги куда более значителен, чем просто виконтесса. Благодаря браку с вами она может законно называться… – Он сделал драматическую паузу. – Принцессой Джоселин!

От потрясения у Джоселин на несколько секунд отнялся язык. Ее обуревали самые противоречивые чувства и мысли. Рэнд? Принц? Она, сама того не подозревая, вышла замуж за настоящего принца? Полнейшая неожиданность, но почему-то она не испытала того восторга, который всегда предполагала при этом испытать. Джоселин перевела глаза на мужа.

– Вы собирались когда-нибудь рассказать мне об этом?

– Нечего было рассказывать, – медленно произнес Рэнд.

– Нечего рассказывать? – Она с усилием пыталась сохранять спокойствие, тогда как в груди нарастала волна гнева. – Принимая во внимание обстоятельства нашего брака, вы не считаете, что я заслуживала того, чтобы знать это?

– Мои права – только сноска в законе, – твердо сказал Рэнд, – и не более того.

– Я считаю ее необычайно важной, – вмешался Алексис.

На этот раз Джоселин не услышала его, поскольку все свое внимание сосредоточила на муже.

– Почему вы не сказали мне?

– Потому, что это несущественно. – Рэнд скрести руки на груди.

– А я всегда считал это чрезвычайно существенным, – пробормотал Алексис.

– И еще потому… – в глазах Рэнда промелькнуло неловкое чувство, – что вы не спрашивали.

– И поэтому вы мне не сказали! – негодующе воскликнула Джоселин, услышав, как Рэнд бросил ей ее собственные слова. – Разве это не тот случай, когда умолчание так же непростительно, как и сама ложь?

– Я вам никогда не лгал, – покачал головой Рэнд.

– Ха! – Она чувствительно ткнула его пальцем в грудь. – Вы дразнили меня тем, что я вышла замуж за простого виконта вместо принца, прекрасно зная, что вы сами – принц.

Рэнд схватил жену за руку и посмотрел ей в глаза.

– Я не лгал вам!

– Ах! Даже если вы готовы оправдать вашу ложь в форме умолчания, хотя сами называли ее предосудительной, – гневно сверкнула она глазами, – то как быть с такой добродетелью как честность между мужем и женой? С тем, чтобы не иметь тайн друг от друга? Разве вы не соглашались с этим?

– Да, говорил что-то в таком роде, – нехотя признал Бомон.

– Не в роде, а именно это! – Джоселин вырвала руку. – И менее часа назад.

Алексис деликатно кашлянул.

– Кажется, я явился в неподходящее время?

– Да, – огрызнулся Рэнд.

– Нет, – одновременно с ним произнесла Джоселин. Глубоко вздохнув, она повернулась к Алексису. – Простите, ваше высочество, у меня сегодня был утомительный день. Мой муж обучал меня искусству стрельбы из лука. – А также искусству лжи!

– Стрельбе из лука? – Алексис скептически улыбнулся. – Я и не предполагал, что вы увлекаетесь спортивными играми на открытом воздухе.

– В самом деле удивительно, чем только человек не увлечется при случае. – Джоселин заставила себя произнести эти слова с нарочитой беспечностью. – И заранее не знаешь, когда тебе может пригодиться то или иное умение. Думаю, потренировавшись, я могла бы даже попасть в намеченную цель.

Алексис рассмеялся.

– Надеюсь, можно не опасаться, что вы перепутаете одну мишень с другой?

Джоселин метнула надменный взгляд в сторону мужа, не переставая мило улыбаться Алексису.

– Нисколько, ваше высочество. Уж если я решусь выстрелить, то мишень выберу очень тщательно. А сейчас прошу извинить – я немного устала и поэтому время до обеда проведу в своей комнате. – Она протянула руку, которую Алексис тут же подхватил.

– Но потом вы присоединитесь к нам?

– Ничто не помешает мне это сделать.

Он коснулся губами ее руки, и их взгляды встретились.

– Тогда до встречи, Джоселин…

Она с улыбкой мягко отняла руку и сухо кивнула Рэнду. Тот стоял, стиснув челюсти, и выглядел кем угодно, только не гостеприимным хозяином. Но конечно, в этом доме вовсе не он был хозяином. Впервые после того, как Рэнд узнал о ее слабом зрении, Джоселин стало весело. Вот Найджел позабавится, узнав, какой оборот приняло дело!

Она торопливым шагом вышла из комнаты, прошла в спальню – их общую спальню – и закрыла за собой дверь. Прислонилась к ней спиной, и тут самообладание, которое Джоселин сохраняла с таким усилием, покинуло ее.

Брак, которого не хотел ни один из нас!

На ее глаза набежали слезы. Да, вначале ни один из них не хотел этого брака, но разве с тех пор ничто не изменилось? Для нее, по крайней мере, изменилось все. А для него, как оказалось, нет.

Она сердито вытерла слезы и прошлась по комнате. Рэнд равнодушен к ней, хотя за последние дни они стали очень близки друг другу. То есть это она так считала. Она обсуждала с ним такие вещи, которыми до сих пор делилась только с сестрами и никогда не помышляла доверить их мужчине. Рассказала ему все свои тайны. Конечно, они вовсе не так важны, как наличие в жилах королевской крови, но ей они представлялись достаточно важными. И вот, несмотря па все, что их теперь связывает; он продолжал питать абсурдную надежду, что сможет пользовать ее в каких-то своих целях. Это еще одна ложь и уже не просто умолчание, хотя он, несомненно, охарактеризовал бы ее так.

Как повернулся у него язык сказать такое! И хуже того, как мог он так думать? Она-то хотела остаться с ним навсегда. Хотела всю жизнь быть леди Бомон и больше никем другим.

Но вот он оказался принцем.

Джоселин подавила желание горько рассмеяться нелепостью ситуации. Мечтала-мечтала о принце, а вышла за виконта, который на самом деле тоже принц. Теперь когда она оказалась настолько глупой, что влюбилась в своего мужа, уже не имело значения, принц он, нищий или секретный агент…

Эта мысль заставила ее замереть на месте. Она в самом деле не на шутку влюбилась в Рэнда. Боль вытеснила из души последние сомнения. Щемящая, обжигающая боль, которая потрясла ее до глубины души. Ей хотелось визжать, дико кричать во все горло. Только любовь способна причинять такие страдания. Только его слова, что он даже сейчас сожалеет о браке с ней, могли уязвить сильно, ранить так глубоко.

А она поверила, что он тоже полюбил ее!

Джоселин опустилась на кровать и закрыла лицо ладонями. Как могло такое случиться с ней? Джоселин Шелтон никогда не искала любви, не хотела ее. Любовь не должна была играть никакой роли в выборе будущего супруга. Она хотела получить лишь положение в свете и богатство. Когда она собралась замуж за Алексиса, то не думала ни о какой любви.

Да, тетя Луэлла оценила бы шутку, которую сыграла судьба с ее племянницей. В конце концов получила своего принца!

Но может быть… Ее вдруг посетила неожиданная мысль, Джоселин подняла голову и уставилась невидящими глазами в угол комнаты. Рэнд не мог быть к ней совершенно безразличен, он должен был питать какие-то чувства, хотя бы и в незначительной степени. И не ради сомнительных сведений, которые надеялся от нее получить, или западни, которую расставил своим врагам. Джоселин склонна была верить в это, если не могла верить в большее. Несмотря на козни, которые он строил в ночь их встречи, он не тот человек, который способен подвергнуть опасности жизнь женщины, своей жены, намеренно.

Нет! Она читала что-то волшебное в его глазах, и не только в минуты страсти. Не важно, пусть он и лгал ей или о чем-то умолчал, но она не могла поверить, что он равнодушен к ней.

Возможно, он, как и она, не придавал любви значения прежде, и сейчас ей нужно было заставить его понять это. Джоселин встала, подошла к окну, достала очки, надела их и устроилась на подоконнике. Она успела привыкнуть размышлять о жизни, сидя на этом месте. Словно созерцание мира за окном, который представал перед ней отчетливо и ясно во всей своей безмятежности, помогало привести в порядок собственные мысли.

Вероятно, помочь Рэнду осознать свои чувства к ней мог человек, за которого она рассчитывала выйти замуж.

Заходящее солнце заливало все вокруг мягким розовым светом.

Она любила Рэнда! И была полна решимости заставить его понять, что и он любит ее. Но если она ошибалась, если Рэнд не любит ее, тогда… Джоселин гордо расправила плечи. Тогда просто ничто не изменится. Он не смог бы сильнее разбить ей сердце, чем сделал это сегодня.

Рэнд, виконт Бомон, принц, агент или кто он там еще, в конце концов всего лишь мужчина. И куда ему тягаться с женщиной из рода Шелтон, решившейся получить желаемое!

Сейчас, в очках, она разглядела даже пень, который служил ей мишенью. Но в состязании иного рода она не перепутает мишень и не усомнится в правильности выбора цели.

В конце концов, несмотря ни на что, она все-таки сумела выйти замуж за принца!

– Думаю, у вас найдется много тем для обсуждения, так что я, пожалуй, оставлю вас. – Найджел поднялся и направился к двери библиотеки.

Рэнд и принц Алексис тоже встали.

– Я не собирался тревожить вас, дядя, – сказал Рэнд. – Только хотел представить вас его высочеству. Мы вполне можем…

– Чепуха. Это самая уединенная комната в замке. Кроме того, мой день закончен. – Старик махнул рукой в сторону столика на колесах, стоявшего рядом с письменным столом. – Рэнд, где найти бренди, тебе известно. Полагаю, вам обоим оно понадобится.

– Весьма признателен вам за гостеприимство, лорд Уортингтон, – почтительно произнес Алексис и несколько поднялся этим в глазах Рэнда. – Я понимаю, что своим неожиданным появлением нарушил ваше уединение и привычный распорядок жизни.

– Не беспокойтесь, – хмыкнул Найджел. – Я уже давно лишен развлечений подобного рода. – Он медленно направился к двери, но остановился и внимательно взглянул на Рэнда. – Флора сказала мне, что приезд его высочества сопровождался некоторым волнением. Жаль, что я это пропустил. Видимо, твоя жена не слишком спокойно восприняла разоблачение тайны твоего общественного статуса?

Алексис кашлянул, затем вежливо улыбнулся.

– Что-то вроде этого, – пробормотал Рэнд.

– Я ведь говорил ей, что ты принц, – покачал головой Найджел. – А тебя предупреждал о том, что тайны между супругами – вещь взрывоопасная.

– Сейчас не время об этом рассуждать, – быстро возразил Рэнд.

– Только не теряй головы, мой мальчик, – жестко посоветовал Найджел. – Без нее от тебя никому не будет никакого проку. А что касается вас, сударь… – Он несколько мгновений изучающе смотрел на Алексиса. – Ведите себя как подобает.

Рэнд мысленно застонал. Только дядя Найджел осмеливался разговаривать подобным образом с отпрыском королевской семьи. Несмотря на личное мнение Рэнда об Алексисе, он все-таки оставался принцем и хотя бы этим заслуживал некоторого почтения.

Алексис невинно раскрыл глаза.

– Но, дорогой мой сударь, что же еще я такое, как не эталон образцового поведения? – Он злорадно покосился на Рэнда. – Или, по крайней мере, благопристойного.

Найджел засмеялся, и Рэнд присоединился к дяде. Их смех свидетельствовал о том, что мужчины узнали друг в друге родственные души. А почему нет? Ведь Найджел был в свои молодые годы повесой похлеще, чем Алексис сейчас. И все же мгновенно возникшая между ними симпатия покоробила Рэнда.

Обменявшись с принцем еще парой любезностей, Найджел покинул библиотеку. Рэнд подошел к столику, налил в бокалы бренди, один передал Алексису, а свой поднес к губам и сделал хороший глоток. Ничего нет лучше бренди, если хочешь расставить все в жизни по местам.

Принц Алексис вальяжно прошелся по комнате, задержался у шкафа, разглядывая корешки книг.

– Впечатляющая коллекция.

Библиотека была одной из немногих комнат замка, обшитых деревянными панелями, в отличие от прочих, с голыми каменными степами. Полки с книгами вздымались от пола под самый потолок, куда можно было добраться не иначе, как с помощью лестницы. Мальчиком Рэнд часто гадал – что за книги проживают так близко к небу и настолько недостижимы для людей? И сегодня, как в детстве, он пообещал себе однажды дотянуться до верхних полок и разузнать, что за сокровища мудрости там запрятаны.

– Найджел всегда увлекался книгами, как и его отец и их предки. – Рэнд наблюдал за тем, как принц исследует том за томом, и ждал, чтобы тот наконец заговорил об истинной причине своего приезда. Он устал от пустых бесед, но не хотел первым затрагивать серьезные проблемы.

Алексис покрутил в руке бокал и искоса взглянул на Рэнда.

– А вы не слишком меня любите, не так ли, кузен?

– Не думаю, что это имеет какое-либо значение, Ваше высочество, – пожал плечами Рэнд.

– Может быть, и нет. – Алексис подошел к одному из уютных парных кресел, стоявших перед письменным столом Найджела, и опустился в него. – И все-таки я нахожу это немного странным.

– Правда? Почему?

– Несмотря на родственные связи, мы не встречались до моего приезда в Англию, а с тех пор беседовали только раз и весьма непродолжительное время, – произнес принц. Вы слишком мало меня знаете, чтобы любить или не любить. И все же ваше отношение ко мне не вызывает сомнений.

Слова принца несколько уязвили Рэнда. У него в самом деле было не много оснований для личной неприязни, и тем не менее Рэнд ее испытывал. И это он, который всегда гордился своей объективностью и справедливым отношением к людям.

– Простите, ваше высочество, но я…

– Пожалуйста, называйте меня Алексис, – нетерпеливо вздохнул принц. – Ведь мы в самом деле кузены, как бы вы на это ни смотрели, а я очень ценю моменты, когда можно чувствовать себя просто родственником, а не престолонаследником. Я даже готов заключить с вами сделку.

– Да?

– Если вы станете звать меня Алексисом, я постараюсь не называть вас кузеном. – Принц усмехнулся. – Вам это обращение явно не доставляет удовольствия.

Рэнд подавил улыбку.

– Родные и друзья зовут меня Рэнд.

– Прекрасно. И сядьте вы, ради Бога. – Алексис кивнул на соседнее кресло. – Достаточно того, что вы дуетесь, так хотя бы не давите на меня своим ростом.

Рэнд вскинул брови.

– Я и не подозревал, что дуюсь на вас.

– Дуетесь, притом с самой первой нашей встречи. Меня это нервирует.

– В таком случае извините. – Рэнд сел в другое кресло.

– Ваши извинения приняты. – Алексис задумчиво отхлебнул бренди. – Признаюсь, я удивился, обнаружив вас здесь, а не в аббатстве Бомон. Поскольку вашей бабки уже нет в живых, я не предполагал, что вы приедете в Уортингтон.

– Все остальные, несомненно, станут рассуждать так же, в чем и заключается идея. – Рэнд небрежно повел плечом. – За исключением близких друзей мало кто осведомлен о моей тесной дружбе с лордом Уортингтоном.

– Я, к примеру, понятия об этом не имел, хотя меня, как правило, информируют точно, – пробормотал Алексис.

– Вас информируют?

– Не сомневаюсь, что вы лучше других понимаете необходимость досконально разобраться в ситуации, прежде чем в нее вмешиваться.

– Какую ситуацию вы имеете в виду? – настороженно осведомился Рэнд. – Информация, которую поставляют мне, обыкновенно тоже довольно точна, и я полагал, что цель вашего визита в Англию – всего лишь присутствие на некоей символической церемонии.

– Все эти церемонии весьма практичны. Не так ли? Государственные праздники, мероприятия, торжества… бракосочетания.

Собственное бракосочетание отчетливо припомнилось Рэнду, и мысли его унеслись к прелестной жене, которая, вероятно, в этот самый момент мечтала, как станет его вдовой.

– Я бы подобрал другое слово вместо «практичны», – усмехнулся Рэнд.

– Тем не менее, именно это событие дало мне повод приехать в Англию и познакомиться с вами. Всегда лучше лично узнать того, кто может посягнуть на твое место.

– Меня оно ни в малейшей степени не интересует…

– Да-да, знаю, – вздохнул Алексис – Надеюсь, иная формация на этот счет тоже окажется достоверной.

– Поймите, наконец, что я англичанин. Это мой дом, моя страна, с ней я связываю свои интересы, ей я предан. Я не имею желания претендовать на титул, который может стать моим вследствие каприза наследственности. Не нужно подозревать меня в каких-либо интригах на этот счет.

– И все же… – Алексис задумчиво посмотрел на него. – Обстоятельства могут измениться. И отношение к ним тоже.

– Только не мое, – твердо заявил Бомон. Он откинулся на спинку кресла и остановил изучающий взгляд на кузене. – Так поэтому вы обратились за содействием именно ко мне? Чтобы самому составить мнение о моем отношении к вопросу?

– Вы попали в точку, кузен – простите, Рэнд. Но буду с вами до конца откровенен. – Алексис глубоко вздохнул. – Я понятия не имел о существовании политической интриги, когда впервые попросил ваше правительство поручить провести расследование вам. Хотя всякого рода заговоры и тайные организации в Авалонии цветут пышным цветом, особенно в те моменты, когда корона может перейти к следующему наследнику. Заговоры и измена у нас не менее традиционны, чем государственные праздники.

– Я слышал, ваш отец тяжело болен. Мне искренне жаль.

– Когда я уезжал, он чувствовал себя лучше. – Алексис некоторое время молчал, потом глубоко вздохнул. – Не знаю, много ли вам известно о стране ваших предков, поэтому позвольте мне сделать небольшое пояснение. – Он наклонился вперед. – Мы – маленькое королевство, расположенное между такими китами, как Пруссия, Австрия и Россия. Мы упрямо цепляемся за нашу независимость среди множащихся вокруг рискованных союзов, договоров, изъявлений доброй воли. На протяжении многие веков мы придерживались независимой внешней политики, но я не взялся бы предсказывать, что может принести будущее. Хотя в данное время главная угроза для моей страны исходит не извне, а изнутри.

Наш народ по большей части далеко не самый несчастный. Уровень жизни людей в целом повыше, чем здесь, в Англии. Смуту в Авалонии сеют отнюдь не низы. – Алексис невесело усмехнулся. – Нет. Злейший враг королевства – королевская семья.

– Еще раз повторяю, Алексис, меня вам нечего опасаться.

– А это, дорогой кузен, одновременно и благословение Божие, и досадная неудача. Авалонии не помешала бы фигура вашего калибра – не на троне, разумеется.

Алексис скупым жестом поднял бокал, давая понять, что пьет за здоровье собеседника. Рэнд ответил тем же, сделав большой глоток. Похоже, принц хотя бы близко к сердцу принимал интересы своего государства. Может быть, он был не прав в отношении Алексиса. В последнее время он часто ошибался в людях.

– И все же, пожелай вы вернуться в Авалонию и утвердиться в правах на престол, это принесло бы большую пользу вашему государству.

– Вашему, а не моему.

– Несмотря на взаимное недоверие, я полагаю, нам следует быть не врагами, а друзьями. Вы могли бы оказать неоценимую помощь. – Алексис снова помолчал, словно решая, какую степень откровенности может себе позволить. – В настоящий момент, как я подозреваю, главную опасность для нас представляет принцесса Валентина. Она тоже кузина и стоит в очереди на трон четвертой после моих сестер и брата и непосредственно перед вами. Ее отец был младшим сыном короля Фридриха, братом вашей бабки. Она честолюбива, внешне привлекательна и слишком умна для женщины. Нет никого опаснее красивой женщины, наделенной умом и амбициями.

– Согласен, – пробормотал Рэнд.

– С чем бы вы ни столкнулись в вашем расследовании, я подозреваю, что это дело ее прекрасных ручек. Хотя явных доказательств против нее нет. – Алексис пожал плечами. – Ведь, как я упомянул, она женщина умная.

– Но похоже, вас это не так уж сильно тревожит.

– Правильно, – засмеялся Алексис, – я давно привык парировать ее удары. И сомневаюсь, чтобы она посягала на мою жизнь. Речь идет только о короне.

– Но если вы не знали о существовании заговора, – осторожно произнес Рэнд, – почему понадобилось обращаться за помощью ко мне? Вот уже несколько лет, как я покончил с прежними обязанностями и занимаюсь исключительно делами имений, своего и дядиного. А ваши источники сообщили вам, что корона меня не привлекает.

– Это было всего лишь допущение, но оно оказалось провидческим. – Алексис беспечно отхлебнул бренди. – В нашей семье вы представляете третью ветвь прямой линии наследования. Принимая это во внимание, неужто вы сомневаетесь в причине, по которой я хотел встретиться с вами?

Рэнд некоторое время пристально смотрел на своего гостя.

– По правде говоря, да, Алексис, сомневаюсь.

Наследник расхохотался.

– Вы и в самом деле так проницательны, как мне говорили. Ну хорошо, Рэнд, я не был искренен с вами до конца.

Бомон вскинул брови.

– Вообразите мое удивление.

– Здоровье моего отца таково, что я могу унаследовать трон уже в нынешнем году. – По лицу Алексиса пробежала тень. – Валентина и ее сторонники делают все, чтобы посеять семена раздора. Отец правил мудро, но и он не без греха и сумел нажить врагов. Как и я. – Он прямо взглянул в глаза Рэнду. – Мне необходимо объединить государство, пока еще не поздно, завоевать умы и сердца людей, заручиться их поддержкой, перетянуть на свою сторону прежде, чем дойдет до кровопролития. Мне нужен символ – монархии и державы, традиций и истории, пророчеств и легенд. И будущего.

– Поправьте меня, если я ошибаюсь, но мне это представляется слишком расплывчатым. Найти легендарный символ чрезвычайно трудно.

– Вы правы в одном – что-то подходящее найти и впрямь трудно, но тут нет ничего расплывчатого. – Алексис поймал взгляд Рэнда. – Я обращаю свой взор к Небесам.

– И к луне и звездам, – улыбнулся Рэнд.

– Именно. – Алексис отхлебнул бренди. – Легендарные Небеса Авалонии. Луна, солнце, звезды…

Рэнд сдвинул брови.

– Неужели вы имеете в виду астрономический объект?

– Ничего подобного. Небеса Авалонии – это коллекция уникальных драгоценных камней, представляющих солнце, луну, звезды и вместе с тем стороны света. Они были вправлены в широкую золотую ленту, которую по обычаю надевала королева или старшая из принцесс. Луну изображает крупный опал, солнце – соответствующих размеров рубин, а четыре бриллианта несколько меньшей величины – это звезды.

Рэнд тихо присвистнул.

– Они, должно быть, стоят целое состояние.

– Можете сказать – королевское состояние. Так и было. – Принц снова пытливо посмотрел на Рэнда. – Неужели вы о них никогда не слышали?

– Нет, – покачал головой Рэнд. – Как я догадываюсь, драгоценности были утеряны?

– Пропали уже полвека, а точнее, пятьдесят два года назад, во время последнего дворцового переворота. Небеса Авалонии исчезли примерно в то время…

– Когда моя бабушка бежала из страны, – мгновенно угадал его мысль Рэнд. – И вы заключили, что они у меня.

– А это так? – Глаза Алексиса вспыхнули.

– Нет.

– Ваша бабушка никогда не говорила вам о них?

– Она умерла, когда мне было тринадцать. Вряд ли она доверила бы такую тайну мальчишке. – Но, возможно, она доверила ее Найджелу… Рэнд не стал высказывать последнее соображение вслух, но решил при первом удобном случае поговорить с дядей. – Матушка тоже ни разу не упоминала о камнях. Я вообще не слышал о Небесах до сегодняшнего дня.

– Может быть, – медленно выговорил принц.

Рэнд посмотрел на него в упор.

– Вы мне не верите?

– Я недостаточно хорошо знаю вас, чтобы верить или не верить, – вкрадчиво проговорил Алексис.

– Вы правы, – усмехнулся Рэнд, – кузен. – Он встал, взял у Алексиса бокал и подошел к столику.

– Скажите вот что – если драгоценности утрачены уже более чем полвека назад, почему только сейчас вы решили начать их поиски? – Он вынул пробку из хрустального графина и разлил бренди по бокалам.

– Небеса были доступны для широкого обозрения только во время государственных праздников, и долго никто не подозревал, что камни пропали. Очевидно, все дело в превратностях войны. Я сам узнал об этом по чистой случайности и всего несколько недель назад сумел выяснить обстоятельства исчезновения. Насколько мне удалось узнать, пропажа драгоценностей была обнаружена в первые же дни после мятежа, когда король еще не имел полного контроля над страной и… собственной дочерью.

– Как я понимаю, бабушку отослала из страны королева или по крайней мере способствовала ее бегству. – Рэнд подошел к Алексису и вручил ему бокал. – Но вы не можете ставить ей это в вину. Ее муж был убит, страна пребывала в хаосе. Она боялась за собственную жизнь и жизнь своего ребенка.

– Я ставлю ей в вину только то, что она забрала с собой государственное достояние.

– Наверняка это неизвестно, – возразил Рэнд. – Есть много случаев в истории, когда сокровища короны пропадали во время войн или беспорядков. Вам известно только, что Небеса исчезли примерно в то самое время. И вы сами признаете, что время было до крайности нестабильное.

– Это правда. – Алексис помолчал немного, прежде чем заговорил снова. – Во всяком случае, если бы утрата была обнаружена, это привело бы к новым волнениям. Чтобы выйти из положения, король в качестве временной меры заказал точную копию ленты со стразами. Когда он умер, правда умерла вместе с ним, и только недавно все обнаружилось. Думаю, мне не стоит говорить вам, насколько секретна эта информация. Всего несколько человек, включая моих сестру и брата, осведомлены о факте подделки. Необходимо сохранять все в тайне и дальше.

– Почему?

– Существует древнее пророчество, связанное с этими камнями: «Авалония стоит, покуда пребудут Небеса».

– Несколько расплывчато, вы не находите?

– Это ведь пророчество, – хмыкнул Алексис. – Предрассудки – могучая сила. Если всем станет известно, что Небеса пропали именно в нынешнее смутное время, это будет использовано против моего отца и меня. Истолковано, как указание свыше, что мы недостойны управлять государством.

– А если вы найдете драгоценности, все безоговорочно признают, что истинный король – вы.

– Именно. Небеса – священный символ, в котором народ в настоящий момент особенно нуждается. – Алексис помолчал. – Вы отдали бы их мне, если бы они были у вас?

– Да, – не колеблясь ответил Рэнд и улыбнулся. – Но вы, разумеется не настолько хорошо меня знаете, чтобы поверить.

Алексис усмехнулся, но сразу снова стал серьезным.

– Я уже давно понял, что не следует недооценивать Валентину, но сомневаюсь, что кузине известно о Небесах. Думаю, что интрига, на которую вы наткнулись, скорее всего не имеет ничего общего с драгоценностями.

– Вероятнее всего, нет… – Рэнду очень не хотелось высказывать вслух мысль, которая пришла ему на ум в ходе беседы.

– Говорите же, Рэнд! Ведь у нас разговор начистоту. – Алексис поймал его взгляд. – Вы гораздо опытнее меня в вопросах подобного рода. О чем вы сейчас подумали?

Рэнд глубоко вздохнул.

– Мужчины, которым помешала леди Бомон, готовы были убить ее, чтобы она не смогла их узнать. Один мне известен, он всего лишь наемник, но тем не менее довольно опасен. Я подозреваю, что второй может оказаться должностным лицом в вашем правительстве, и довольно высокого ранга. И возможно, человеком, хорошо вам известным, которому у вас нет причин не доверять. – Виконт помедлил, подыскивая точные слова. – Насколько я могу судить, их цель в лучшем случае дискредитировать вас. А в худшем…

– Убить? – небрежно спросил Алексис. Очевидно, угроза жизни была ему не в диковинку. Хотя всегда нелегко допустить, что кто-то желает вам смерти – по какой бы то ни было причине.

– Возможно, – кивнул Рэнд.

– Скорее, вероятно. – Алексис задумчиво отпил глоток бренди. – Хочу, чтобы вы знали – я не полный осел. Я имел прямой и откровенный разговор с вашим начальником и перед тем, как приехать сюда, принял меры предосторожности. Никому не известно в точности, где я сейчас нахожусь. Когда я оставил своих сопровождающих, то сначала поскакал в одном направлении, затем повернул назад и тщательно запутал следы. Уверен, что меня не преследовали. – Он невесело усмехнулся. – Это была довольно увлекательная игра.

– С очень высокими ставками, – мягко заметил Рэнд.

– Ставки мне хорошо известны. – Алексис помолчал. – Сам я не трус, но чужими жизнями предпочитаю не рисковать. Мы здесь в безопасности?

– Как и в любом другом месте. Возможно, в несколько большей степени, – кивнул Рэнд. – Я расставил вокруг замка охрану – надежных, проверенных людей. Их не так много, чтобы отразить натиск армии, но врасплох нас не застигнут.

– Если вы не против, я хотел бы задержаться в Уортингтоне на несколько дней, пока не придет время возвращаться в Лондон. Если я не появлюсь на церемонии, это немедленно используют против меня. Порочный бездельник, неспособный управлять… в таком роде.

– Понимаю.

– А знаете, кузен. – Алексис задумчиво взглянул на него и улыбнулся уголками рта. – Я ведь вам завидую. Серьезно.

– Вы? Почему?

– Вы хозяин собственной жизни. Ваша свобода ничем не ограничена. – Принц тихо засмеялся. – И никто не желает вам смерти.

Рэнд мысленным взором увидел лицо Джоселин. Она рассержена на него до такой степени, что вполне могла пожелать ему смерти… Хотя, возможно, ей доставит большее удовольствие превратить его жизнь в ад.

– И ко всему… – В глазах Алексиса появился опасный блеск, и Рэнда охватило замешательство. – У вас на редкость очаровательная жена.