Глава 2

Удушливый запах апельсиновой кожуры и плавящегося свечного сала сегодня казался Жюльенне особенно сильным, однако он не был основной причиной ее головокружения. К характерным театральным ароматам она давно привыкла, дело заключалось в другом — в зале присутствовал Дэр, и в руке он держал бинокль. Колени ее внезапно задрожали.

Все прочие поклонники, сидящие в задних рядах партера, были тотчас же забыты. Дэр, вальяжно устроившийся в лучшей ложе, светился самоуверенностью и самодовольством, его белокурые волосы искрились в отблесках света люстры. Да, это был, несомненно, легендарный сердцеед Дэр Норт, когда-то разбивший ее сердце.

Когда он стал разглядывать ее в бинокль, Жюльенна чуть было не забыла текст своей роли. Не лучшим образом сказалось его пристальное внимание и на ее вокальной партии. Дирижер то и дело морщился и метал в нее укоризненные взгляды.

Стоя за кулисами перед своим заключительным выходом, она клялась, что постарается не думать о Норте, чтобы избежать позора на сцене «Друри-Лейн». Публика пришла сюда в этот вечер ради заявленного в афишах выступления несравненного Эдмунда Кина. Однако перед началом спектакля было объявлено, что всеобщий любимец заболел. Истинной же причиной недуга знаменитого актера был многодневный запой, из которого он выкарабкивался с трудом.

В связи с этим конфузом всеобщее внимание переключилось на Жюльенну — провинциальную актрису, совершившую стремительный взлет в театральной карьере. Загубить столь редкую возможность завоевать любовь столичной публики она, естественно, не могла, тем более забивая себе голову ненужными воспоминаниями. Понимая все это, Жюльенна тем не менее помнила, что так и не смогла забыть Дэра за все минувшие после их разрыва годы, что повергало ее в отчаяние.

Но жажда славы на оперной сцене все-таки оказалась сильнее страха. Жюльенна рискнула приехать в Лондон, хотя и знала, что наверняка столкнется там со своим бывшим любовником. Рассчитывать, что ей удастся избежать этой встречи, было наивно, ибо маркиз Уолвертон, снискавший себе славу главного жуира столичного бомонда, постоянно посещал театры, приемы и званые вечера, не говоря уже о ночных клубах.

Взгляд Жюльенны заволокло стеной тумана, едва лишь она вспомнила свою последнюю встречу с Дэром, ту самую, когда обстоятельства вынудили ее пойти на рискованную авантюру. В его глазах она тогда прочла изумление, разочарование и презрение и поняла, что их роман закончен. Дэр ушел из ее жизни навсегда, оставив ее наедине с одиночеством и отчаянием…

Задумавшись о былом, Жюльенна едва не пропустила момент своего выхода на сцену и спохватилась, лишь когда ее тронул за локоть подоспевший импресарио. Роль коварной венецианской куртизанки, которую она играла в «Белом дьяволе», считалась трудной и престижной, но Жюльенна сумела избежать серьезных огрехов и сорвала бурные аплодисменты в финале.

Пока вся труппа раскланивалась и улыбалась зрителям, продолжавшим выражать актерам свои неистовые восторги и кидать им под ноги букеты, Жюльенна имела неосторожность взглянуть на ложу Дэра. Их взгляды встретились, и трепет охватил ее с головы до ног. Судорожно вздохнув, она оцепенела. Он лениво улыбнулся и подмигнул ей. Жюльенну пробил холодный пот, она едва не рухнула без чувств на сцену.

Ах, зачем она дерзнула взглянуть на него? Почему не ограничилась поклонами и воздушными поцелуями обожателям с галерки? А разве мало обаятельных франтов сидит в партере? Между тем Дэр преподнес ей новый сюрприз — он обратился к ней без всякого стеснения прямо изложи, громко произнеся:

— Мадемуазель Лоран! Позвольте мне поздравить вас во всеуслышание с вашим великолепным выступлением!

— Благодарю вас, милорд, — ответила с улыбкой она.

— А правда ли то, что в конце сезона вы назовете имя своего покровителя? — спросил он, и зрительный зал замер.

Ошеломленная, Жюльенна попыталась вспомнить, говорила ли она что-либо подобное. К своему ужасу, она явственно увидела запечатлевшуюся в ее памяти сценку шутливого разговора в гримерной с одним своим настырным поклонником, имевшим наглость заявить, что он желает взять ее на содержание. Тогда, опьяненная успехом и бокалом шампанского, она со смехом сказала, что пока не решила, кому именно отдаст свое предпочтение. Это была всего лишь уловка, она и в мыслях не имела обзаводиться покровителем. Однако и ссориться с влиятельным и богатым меценатом тоже не входило в ее планы. В театре следовало проводить гибкую линию поведения, интриговать шаловливых джентльменов и сохранять флер таинственности вокруг собственной персоны, умудряясь при этом не связывать себя конкретными обязательствами. Такая политика одобрялась и поощрялась администрацией, извлекавшей из любой интриги дополнительную выгоду. Находчивая провинциалка стала получать главные роли…

Менее приятным последствием такого ее поведения стало то, что слухи о ней дошли до лорда Уолвертона. И теперь ей не оставалось ничего другого, как взять себя в руки и вежливо ответить:

— Милорд, я не понимаю, почему вас интересуют мои личные планы.

— Да потому, мисс Лоран, что я желаю включиться в объявленный вами конкурс! — сверкнув улыбкой, ответил этот обаятельный мерзавец и вскочил на перила балкона.

Публика загудела, заинтригованная новой экстравагантной выходкой известного скандалиста. Жюльенна ахнула и пошатнулась, в глазах у нее потемнело, сердце затрепетало, охваченное паникой. Дело получало опасный поворот. Что еще выкинет этот сорвиголова?

Дэр прислонился к колонне плечом и громко заявил:

— Я заключил пари относительно вашего выбора, мадемуазель. Я поспорил, что он падет на меня!

Такого пассажа никто не ожидал. Партер взорвался насмешливым хохотом и улюлюканьем, балкон и галерка затаили дыхание в ожидании ответа актрисы, побелевшей как мел. Желая выиграть время, чтобы обдумать ответ, Жюльенна холодно произнесла:

— Неужели, сэр? Похоже, вы чересчур самоуверенны!

— Да, мадемуазель, я уверен в себе! Есть ли в зале сомневающиеся в этом? Кому не верится, что я завоюю сердце этого бесценного сокровища? — с вызовом воскликнул Дэр.

С галерки послышались бешеные аплодисменты, свист и одобрительные возгласы. Дэр отвесил шутливый поклон, рискуя сорваться с перил и свернуть себе шею. Но он всегда отличался бесшабашной смелостью и дерзостью, этот удивительный маркиз, презирающий общественное мнение и не заботящийся о своей репутации. Жаждавшая эффектного зрелища публика взревела от восторга.

Едва не заскрежетав зубами, Жюльенна сделала несколько шагов в сторону ложи, лихорадочно соображая, как ей поставить на место этого фигляра. Актерский опыт оказался как нельзя кстати. Она картинно подбоченилась, смерила Дэра оценивающим взглядом, словно племенного жеребца, которого покупала на ярмарке, и сказала:

— Пожалуй, милорд, вы правы относительно вашей скандальной репутации. Кому не известны истории ваших многочисленных дебошей! Кто в Лондоне усомнится в ваших способностях разбивать женские сердца? Вас даже удостоили соответствующего прозвища, кажется, Принц наслаждения?

— Но и вас, мадемуазель, молва прославила как опасную губительницу мужских сердец! — парировал маркиз.

— Что ж, на чужой роток не накинешь платок, — уклончиво ответила Жюльенна. — Я не собиралась этого делать, милорд, но коль скоро вы первым затронули столь щекотливую тему, то и мне пришло в голову объявить, что я заставлю вас, Принца наслаждения, встать передо мной на колени!

Публика в партере одобрительно загудела. Галерка затопала ногами и засвистела. Дэр терпеливо дождался восстановления тишины в зале и с дьявольской ухмылкой спросил:

— Вы полагаете, что сумеете разбить мое сердце, мадемуазель?

— Вне всяких сомнений, сэр!

— Что ж, попытайтесь! — Он отвесил второй низкий поклон. — Я буду с нетерпением ждать нашего первого свидания, мое сокровище!

Его ответ утонул в шквале аплодисментов. Почувствовав назревающую схватку двух достойных соперников, зрители заволновались. Жюльенна грациозно присела в реверансе и ретировалась. В зале начали заключаться пари.

Импресарио Сэмюел Арнольд ожидал актрису за кулисами. К своему удивлению, она прочла на его физиономии удовлетворение и одобрение. Не сказав ни слова, Жюльенна натянуто улыбнулась и прошмыгнула в артистическую уборную, чтобы перевести дух и подготовиться к встрече с поклонниками. Сердце ее стучало так громко и часто, что у нее заложило уши. Неожиданная перепалка с бывшим любовником повергла ее в замешательство. Какую цель он преследовал, заявляя о своем намерении стать ее покровителем? Неужели он задумал ей отомстить?

Но почему у него возникла жажда мести спустя столько лет после их разрыва? Неужели даже семи лет ему не хватило, чтобы забыть ее? Она умышленно оттолкнула тогда его от себя, решив, что так будет лучше для них обоих. Теперь же ей не оставалось ничего другого, как признать, что она заблуждалась.

В результате столь дерзкого шага она не только потеряла Дэра, но и превратилась в беззащитную жертву распутного и коварного аристократа, сердце которого сочилось ядом. Граф Айверс исковеркал ее душу и едва не загубил репутацию. Разочаровавшись в любви, лишившись иллюзий, опозоренная Жюльенна вскоре очутилась без средств существования — клиенты стали обходить ее шляпное ателье стороной, и перед ней и матерью замаячил призрак полуголодного прозябания. Жюльенна вынуждена была покинуть дом и начать поиски нового жилища и занятия.

По чистой случайности именно в то трудное для нее время она познакомилась с актерами из Йорка. Узнав о ее бедственном положении, они предложили ей поработать в их театре костюмершей, и Жюльенна согласилась. Большую часть своего скудного заработка она отсылала больной матери на покупку лекарств и оплату услуг докторов. Порой обстоятельства вынуждали ее совершать и самые отчаянные поступки. Но она не падала духом и не роптала на судьбу, утешаясь воспоминаниями о романе с Дэром. Он являлся к ней по ночам как в сладких снах, так и в ужасных кошмарах. С каждым днем ей все острее не хватало его ласк и поцелуев, она пыталась забыться, бросаясь в объятия других мужчин, однако ни один не смог сравниться с Дэром в страстности и ненасытности в любви.

Кончина матери развязала Жюльенне руки и позволила ей заняться устройством собственной жизни.

Первые же выступления на сцене в составе труппы бродячих актеров принесли ей успех у публики. Играя разные роли, Жюльенна обрела и опыт, и мастерство, вместе с ними к ней пришла популярность. Приглашение на работу, поступившее из знаменитого столичного оперного театра, не стало для Жюльенны неожиданностью, к ней и раньше обращались известные импресарио, но она не торопилась с ответом. Сцена «Друри-Лейн» открывала перед ней заманчивые перспективы. Поэтому она сразу же согласилась работать там, не столько ради славы, сколько из чисто практических соображений. Она устала от бедности и неустроенности, а обещанное за успешные выступления вознаграждение обеспечивало ей безбедное и независимое существование. О последствиях же вероятной встречи с Дэром она просто запретила себе думать.

Однако теперь, увидев его вновь, Жюльенна почувствовала давно забытую сердечную боль и осознала, что поступила самонадеянно. Тем не менее сдаваться она вовсе не собиралась, — не для того она так долго страдала, чтобы теперь, добившись признания столичной публики, отказаться от почетных лавров, заслуженного заработка и желанного комфорта. Сделав несколько успокаивающих вздохов, она трезво рассудила, что сумеет достойно противостоять любым интригам Дэра.

Главное — держать его на расстоянии, внушала себе она, пытаясь игнорировать слабость в коленях и томление в груди. И она сумеет это сделать, применив актерский опыт и закалку, обретенную за многие годы лишений.

С таким настроением Жюльенна и вышла из уборной в малый Зеленый зал, где уже собралась вся труппа. Не заставили себя ждать и почитатели таланта актеров. С букетами цветов в руках они гурьбой ввалились в помещение и окружили своих кумиров. Разумеется, в этот вечер все оживленно обсуждали новую выходку маркиза Уолвертона. Жюльенна слушала их споры с вежливой улыбкой и время от времени вздыхала, как бы намекая, что она устала и хочет отдохнуть.

У всех ее поклонников было только одно на уме — поскорее затащить ее в постель. Отдам ее профессии они ожидали покладистости, нужно только договориться о цене. Но Жюльенна не собиралась проводить эту ночь в мужском обществе. Мало того, она обязана убедить своих кавалеров, что маркизу Уолвертону придется доказать свое право на звание ее покровителя в жесточайшей борьбе.

Больше других возмущался выходкой Дэра Хью Брамли, виконт Ридцингэм. Худой, сутулый, рыжеволосый и с невыразительной внешностью, он обладал прекрасными манерами и умел расположить к себе женщину. Жюльенна тоже поддалась его обаянию и даже прониклась к нему симпатией.

— Каков негодяй! — воскликнул виконт с плохо скрытой ревностью. — Устроить дешевый фарс в театре! Надеюсь, мисс Лоран, что вы не позволите этому негоднику превратить вас в посмешище. Должен предупредить вас, что это опасный плут и повеса! О его скверных наклонностях ходят легенды. Говорят, что он жуткий извращенец!

— Неужели? — Жюльенна сделала испуганные глаза и всплеснула руками. — Какой кошмар! Но я уверена, что вы сумеете меня защитить.

Говоря так, она то и дело бросала взгляды на дверь, ожидая внезапного появления Дэра. Но он почему-то не спешил прийти в Зеленый зал, и ей пришлось битый час болтать о всяких пустяках с поклонниками и отклонять их настойчивые приглашения на поздний ужин.

Наконец почти все ее кавалеры разошлись по домам, и она осталась в обществе виконта. Его плоские остроты и старые анекдоты ей изрядно надоели, однако она продолжала нервно смеяться, притворяясь, что получает от общения с ним удовольствие. Внезапно физиономия Риддингэма вытянулась, и он умолк. Жюльенна резко обернулась и увидела стоявшего в дверях Дэра.

Сердце у нее чуть не вырвалось из груди.

Она потупилась и густо покраснела, поймав себя на том, что не может оторвать взгляда от его стройных бедер, обтянутых атласными брюками. С трудом заставив себя поднять голову и улыбнуться, она отметила, что он раздался в плечах, одет в прекрасный синий костюм, украшенный шейным щегольским платком, а по его физиономии блуждает знакомая ей дьявольская улыбка.

Дэр беззастенчиво окинул ее взглядом с головы до ног, прищурился и произнес:

— Теперь я наконец-то понял, почему весь Лондон от вас в восторге. Если на сцене вы смотритесь потрясающе, то вблизи просто ослепительны! Я не нахожу слов, чтобы описать вашу сказочную красоту. — Он впился жадным взглядом в вырез платья у нее на груди и облизнулся.

С трудом скрыв охватившую ее дрожь, Жюльенна холодно процедила:

— Позволю себе усомниться в искренности ваших слов, милорд. По-моему, вас редко подводит ваше красноречие, особенно когда надо сделать даме комплимент.

— Нет правил без исключений, миледи, — ответил он с ухмылкой бывалого сердцееда, от которой у нее когда-то замирало сердце. Вот и теперь у нее бешено застучал пульс, а голову заполнил розовый туман. Воспользовавшись се замешательством, Дэр взял ее руку и поцеловал кончики пальцев.

Плоть Жюльенны отозвалась на это всплеском вожделения.

В глазах у Дэра заплясали чертики.

Колоссальным усилием воли она медленно и плавно высвободила руку и промолвила:

— Я поражена тем, что вы почтили нас своим присутствием, милорд. Ведь спектакль уже давно закончился.

— Я терпеливо ожидал, пока другие ваши поклонники насытятся вашим вниманием, чтобы пригласить вас отужинать со мной, — сказал маркиз.

Риддингэм тотчас же выразил ему свой протест, воскликнув:

— Мисс Лоран с вами никуда не поедет!

Дэр окинул его презрительным взглядом и процедил:

— Не обижайся, старина, что я хозяйничаю на твоей территории, но мне надо выиграть спор. Будь же мужчиной и войди в мое положение.

— Лорд Риддингэм прав, — с холодной улыбкой произнесла Жюльенна. — Благодарю вас за предложение, маркиз, но я вынуждена его отклонить. Мне надо отдохнуть после выступления.

— Я вам сочувствую, эта роль способна изнурить любую актрису. Все это коварство, убийство и роковая страсть не для чувствительной и слабой женщины. Но позволю себе напомнить вам, что вы публично приняли мой вызов и потому обязаны дать мне возможность попытаться обольстить вас. Иначе мы не разрешим наш спор, мадемуазель.

— Это уж ваша головная боль, милорд! — воскликнула Жюльенна.

— Но ведь и вы поклялись поставить меня на колени!

— В другой раз, милорд. Не сегодня. А теперь прощайте, мне нужно переодеться.

Жюльенна улыбнулась растерявшемуся Риддингэму и величественно удалилась. Дэр последовал за ней и бесцеремонно втолкнул ее в гримерную, заперев за собой дверь.

— Разве вы не слышали, маркиз, что мне надо переодеться? — возмущенно воскликнула Жюльенна.

— Да, разумеется. Я не стану вам мешать! — сказал, осклабившись, он и не сдвинулся с места. Его зеленые глаза плотоядно заблестели. Но для нее столь откровенная дерзость не стала неожиданностью, а потому она не стушевалась.

Внезапно в дверь постучали, и чей-то обеспокоенный голос спросил:

— Мисс Лоран, вам не требуется помощь?

Не дождавшись ответа, Риддингэм вновь заколотил кулаком в дверь, грозя сорвать ее с петель.

— Вам лучше его урезонить, пока он не переполошил всех актеров, — сказал Дэр, прячась за китайскую ширму. Подавив желание влепить ему оплеуху, Жюльенна прикусила губу и приоткрыла дверь.

— Может быть, мне позвать импресарио? — прорычал разъяренный Риддингэм. — Чтобы он выставил этого нахала вон из вашей гримерной! Где этот наглец?

— Вы о ком, сэр? — нахмурившись, спросила Жюльенна.

— Разве Уолвертона здесь нет? — удивился виконт.

— Нет, вы ошиблись. — Жюльенна распахнула дверь. — Можете сами в этом убедиться!

— Ну что вы, мадемуазель! Я только хотел вам помочь, — забормотал смущенный Риддингэм, с подозрением разглядывая груду одежды на гримерном столике. — Позвольте откланяться, не смею вас больше задерживать.

Жюльенна закрыла дверь и, переведя дух, насмешливо промолвила:

— Можете выходить, милорд, опасность миновала! Вы так проворно спрятались, что я и глазом моргнуть не успела. Видимо, у вас большая практика в подобных делах. Признайтесь, вам часто приходится прятаться от мужей своих любовниц?

— Да, случается, — без тени смущения ответил Дэр.

— А теперь, милорд, прошу вас оставить меня в покое! — строго приказала Жюльенна, уязвленная такой наглостью.

Дэр ослепительно улыбнулся и возразил:

— Я не уйду, пока не удостоверюсь, что ушел Риддингэм. Вряд ли вам хочется попасть в неловкую ситуацию, не так ли? Или вы готовы прослыть обманщицей?

— Хорошо, можете побыть здесь еще немного! — выпалила она. — Но только выйдите из-за ширмы, чтобы я смогла переодеться!

— Разве вам не потребуется помощь, мадемуазель? — вкрадчиво спросил Дэр.

— Нет, я справлюсь и сама! — вспылила Жюльенна.

— Зачем же вам утруждаться? Впрочем, как вам будет угодно, ведь я пришел лишь для того, чтобы пригласить вас на ужин. Разве это не удачная возможность овладеть моим сердцем? Неужели вы не воспользуетесь этим шансом?

Жюльенна смерила его недобрым взглядом и спросила:

— Что вам от меня надо, лорд Уолвертон? Скажите прямо!

— Я же говорил, что заключил пари, что сумею добиться вашей благосклонности! — пожав плечами, ответил Дэр.

— И какова же ставка? — вскинув бровь, поинтересовалась деловитым тоном она. — Сколько вы можете выиграть?

— А вам-то какое до этого дело? — прищурившись, в свою очередь, спросил маркиз.

— А такое, милорд, что я готова сама выплатить эту сумму. Если она не слишком велика, разумеется, — отрезала Жюльенна.

— Дело вовсе не в деньгах! — обиженно воскликнул Дэр. — Речь идет о моей чести!

— О чем? О вашей чести? — Жюльенна поморщилась. — Неужели вас действительно заботит, какого мнения о вас высшее общество? По-моему, вам на него наплевать.

— Как плохо, однако, вы меня знаете, — вздохнув, проговорил Дэр.

Он прав, с грустью отметила Жюльенна, она действительно плохо его знала. Тот, которого она когда-то обожала, стал для нее незнакомцем, готовым выставить ее на всеобщее посмешище. Какой возмутительный цинизм! Какая наглость!

Но вот имела ли она моральное право обвинять в этом лишь его одного? Осознавая, что она отчасти тоже виновата, Жюльенна, однако, не собиралась безропотно сносить все уготованные ей маркизом унижения. Обдумывая тактику самозащиты, она зашла за ширму и начала переодеваться.

, — Вы приняли мой вызов, — напомнил ей Дэр, расхаживая по гримерной. — И поступили благоразумно. Этим ловким маневром вы без труда разрядили обстановку в зале и заинтриговали публику. Вам не откажешь в мудрости, мадемуазель!

— Благодарю за комплимент, — сухо отозвалась Жюльенна, расстегивая корсет, стеснявший ее полные груди.

— Я также не могу не высказать своего восхищения вашим актерским дарованием, — продолжал мурлыкать он.

— К сожалению, мне удается раскрыть его в полной мере на спектакле далеко не всегда. Например, сегодня я была не в ударе, — промолвила Жюльенна, стаскивая с себя нижнюю юбку.

— Вас что-то отвлекало? — вкрадчиво спросил он.

— Увы, да, милорд, — с грустным вздохом ответила она. — Я ждала от вас подвоха, и предчувствие не обмануло меня.

— Тем более вам следует успокоить расстроенные нервы хорошим ужином, мадемуазель! Ничто не излечивает душевные раны так быстро, как вкусная еда и чудесное вино. Ну, еще, естественно, приятные воспоминания…

Жюльенна обмерла от этих слов. Юбка соскользнула по ее ногам на пол. Над верхней губой у нее выступила испари-, на, по спине побежали мурашки, а внизу живота возникло ощущение тяжести. Переступив с ноги на ногу, она промолвила чуть хрипловато:

— У меня не осталось приятных воспоминаний.

— А как насчет амурных забав, которым вы когда-то с упоением предавались в садовом домике? — напомнил ей Дэр.

— Об этом я не желаю даже думать! — воскликнула она, сглотнув ком, и надела темно-синее платье с длинными рукавами, в котором обычно приходила в театр.

Маркиз досадливо крякнул и замолчал. Жюльенна вышла из-за ширмы и, усевшись перед зеркалом, стала удалять с лица театральный грим, делая вид, что не замечает присутствия в артистической уборной постороннего мужчины. Ее душа тем не менее ушла в пятки, как если бы за спиной у нее прохаживался голодный свирепый тигр.

Дэр припал плечом к двери и молча наблюдал за ней, как бы подготавливаясь к прыжку. Жюльенна стала расчесывать волосы, они рассыпались по ее покатым плечам.

— Ваши волосы подобны русским соболям, — задумчиво произнес Дэр. — Они такие же густые, шелковистые и переливающиеся, как этот бесценный мех.

Жюльенна поджала губы, мысленно напомнив себе, что ей следует опасаться его медоточивых уст и лицемерного языка.

— А какие у вас соблазнительные формы! Перед вашей красотой невозможно устоять! — продолжал восхвалять он ее женские прелести.

— Не утруждайте себя напрасно льстивыми речами, маркиз! — ледяным тоном проговорила Жюльенна. — Я не наивная девочка, готовая растаять от банальной похвалы. И уж тем более не распутница, добывающая свой хлеб телом. Я актриса!

— Вы потрясающая актриса и бесподобная женщина! — подтвердил Дэр.

Внезапно Жюльенну охватила грусть: ведь было время, когда никаких его комплиментов ей не требовалось, она млела от одного лишь его взгляда и падала к нему в объятия. Ах, где же те славные времена! Она запретила себе думать о печальном и нахмурилась, услышав подозрительный шорох. Дэр подошел к ней и, взяв гребень, принялся расчесывать ее локоны.

— Мне всегда это нравилось, ты помнишь? — задушевно произнес он, глядя в зеркало.

Что-то в его вкрадчивом тоне затронуло чувствительную сторону в ее душе, и Жюльенну обдало внутренним жаром. Помнила ли она это? Но разве такое можно забыть? Она закрыла глаза, прониклась хорошо знакомым ей ощущением близости своего возлюбленного и сладостной дрожи в теле, вызванной его нежными прикосновениями, впитывая в себя его мужскую ауру и стремительно возбуждаясь…

Боже, да ведь она по-прежнему его хочет! И стоит лишь ей намекнуть ему, что он ей вовсе не противен, как все дальнейшее произойдет само собой… Его длинные пальцы доставят ей неописуемое удовольствие, облегчат нестерпимую боль в набухших грудях, соски которых отвердели и торчат. А потом…

С губ ее сорвался тихий вздох, и Жюльенна стиснула зубы, проклиная свою несдержанность. Как неосмотрительно было с ее стороны впустить Дэра в гримерную! Разве можно быть такой самонадеянной! Он слишком коварен и опасен для нее, слабой и беззащитной одинокой женщины.

Более не в силах сносить хладнокровно его присутствие, она порывисто вскочила с табурета, даже не заколов рассыпавшиеся по плечам волосы, и метнулась к вешалке за плащом.

— Я ухожу, лорд Уолвертон! А вы, если хотите, можете здесь остаться. Спокойной ночи! — бросила она, накинув плащ на плечи.

— Вряд ли она станет для нас спокойной, — севшим голосом произнес он и решительно шагнул к ней. Она попятилась и уперлась спиной в закрытую дверь.

Он пронзил ее взглядом, наклонился и замер, громко дыша. Она ждала поцелуя, трепеща и млея… Но, к ее изумлению, Дэр ухмыльнулся и ловко подхватил ее на руки.

— Что вы намерены со мной сделать? — прошептала она, готовая потерять сознание.

— Я собираюсь отнести вас в карету, моя дорогая! Нас ожидает ужин! — без тени смущения ответил маркиз.

Она обмякла и закрыла глаза.