Глава 21
После вселенского зла, которому Куин стал свидетелем, находясь в лапах Уильяма, держать в своих объятиях Маркейл было как восстановление вселенской справедливости. Она загородила собой всю злобу, напомнив, что в мире существует доброта.
— Как ты? — спросила она.
Уже собравшись кивнуть, он остановился.
— Я могу выдержать любые мучения, любые пытки, кроме тех, что увидел сегодня. Знать, что Йена терзают из-за меня, — это было за гранью.
Маркейл переплела свои пальцы с его.
— Не могу даже представить, через что тебе пришлось пройти. Они больше не тронут Йена?
— Тронут. Это ведь Дейрдре.
— Значит, нам это не сулит ничего хорошего.
Куин поднял ее руку к губам и поцеловал.
— Я не отдам им тебя.
Он был тверд в своем намерении, не важно, поверила она ему или нет.
— Я знаю, — откликнулась Маркейл. — Как странно, что все может измениться в один миг. Еще на прошлой неделе я сокрушалось оттого, что жизнь моя — сплошная скука. Каждый день я занималась одними и теми же делами, не заглядывая далеко вперед. Я жила одна и, наверное, в одиночестве провела бы остаток жизни.
— Сейчас ты не одинока.
Она улыбнулась.
— Сейчас — нет. Меня кинули сюда, и теперь мое единственное желание — вернуться назад в свой дом, изо дня в день заниматься обыденными делами в саду, собирать и сушить травы, практиковаться в заклинаниях. Я не представляла, насколько прекрасна жизнь, пока не очутилась здесь. Странно, правда?
— Ничего странного. Три столетия я жил на ножах со своими братьями, потому что не знал, куда деться от собственной ярости и от чувства вины. Надо было слушаться их.
— Ах, у тебя еще будет масса шансов исправиться, — усмехнулась она.
— Разве? Я так не думаю.
Не хотелось портить момент, но он должен был дать ей понять, что они не останутся вместе надолго.
От этой мысли ему стало плохо, но это была правда. Ему нужна была уверенность, что никто больше не пострадает из-за него. И он сможет добиться этого, только перейдя на сторону Дейрдре.
— Не говори так, — прошептала она.
Куин погладил ее по щеке.
— Очень хочется найти какой-то выход, но его нет.
Она быстро заморгала.
— Когда я была маленькой, у меня жил кот. Такой здоровенный, черный, как ночь, котище, с немыслимо зелеными глазами. Он был мой главный защитник.
Куин слушал, понимая, что ей захотелось сменить тему.
— Правда?
— Правда. Я подобрала его совсем котенком. Когда он вырос, стал пропадать, как это бывает с котами, но всегда возвращался. Иногда приходил таким израненным, что я сомневалась, выживет ли он. Хорошо хоть бабушка с помощью магии выхаживала его.
— И что с ним случилось?
— Два года назад зимой, ночью, умер у меня на руках. Когда он начал стареть, стал все реже уходить из дому. У него появилась привычка спать в моей постели. Свернется в клубок и спит в ногах. — Она неожиданно рассмеялась. — Я засыпала, только когда слышала, как он мурлычет.
В ее голосе прозвучала такая грусть, что он почувствовал себя не в своей тарелке. За всю жизнь она потеряла столько близких, что ему захотелось оградить ее от новых страданий.
— Однажды утром я проснулась от его хрипа. Стало понятно, что пришел его час. Он жил долго, но я не была готова распрощаться с ним. Бедняга мучился несколько дней, я пыталась сделать что-то, но не смогла накопить в себе магию, чтобы облегчить ему страдания. Через три дня его не стало.
Куин не знал, что сказать, и даже не понимал, зачем она поведала ему эту трогательную историю.
Бирюзовые глаза Маркейл были полны слез.
— У меня нет способа контролировать магическую силу, Куин. Больше всего на свете мне хочется помочь тебе и передать заклинание, чтобы сковать твоего бога, но я не могу.
Склонив ее голову себе на плечо, Куин вздохнул. Он слишком хорошо понимал, как ему необходима помощь, чтобы удержать под контролем происходящее. Но единственным, кто мог это сделать, была Дейрдре. К ней сходились все нити, и отдавать их она не собиралась.
— Отец очень часто говорил нам, что мужчина должен жить так, чтобы в конце жизни ни о чем не сожалеть. Пока мне радоваться нечему, но думаю, что скоро все изменится.
Маркейл подняла на него глаза.
— Ты самый лучший из всех. Другого такого я не знала.
Ее слова тронули его, хотя он отлично знал, что она ему льстит. Существовало множество людей намного лучше его.
— Спасибо.
— Как ты думаешь, когда Дейрдре снова пришлет за тобой?
— Уильям не станет напоминать ей про меня до последнего. Он очень увлечен Дейрдре и не хочет делить ее со мной.
Маркейл хихикнула.
— Увлечен? Ты хочешь сказать, что у него к ней чувство?
— Не уверен, что это истинное чувство. Может, ему нравится находиться рядом с источником силы, которым является Дейрдре. Она злится на меня и многое ему позволяет.
Сдвинув брови, Маркейл задумалась.
— Значит, у нас не так много времени.
— Не много времени на что?
— Уговорить других перейти на твою сторону.
Куину нравилось, как у нее работала голова, но иногда все было не так просто, как ей казалось.
— Это невозможно. У нас есть только Дункан и Арран. Этого совсем недостаточно.
— Ты помнишь, как рассказал мне о том, что Харон — шпион?
У него засосало под ложечкой, когда он заглянул ей в глаза.
— Именно потому ты отправилась к нему, чтобы поговорить, да?
— Да. Он не признался, но и не стал отпираться. Я действительно считаю, что он шпионит, Куин.
— Тогда почему ты решила, что он нам поможет?
Она поморщилась.
— Я подумала, что мы сумеем воспользоваться теми же доводами, которыми Дейрдре заставила его шпионить, чтобы работать против нее или просто помочь.
— И… — подхватил Куин.
У него уже возникала мысль встретиться с Хароном, но то, что Маркейл проделала это сама, поразило его. Она очень сильно рисковала.
— Он отказался. То, чем Дейрдре держит его на крючке, явно намного серьезнее желания выступить против нее.
— Черт! — выругался Куин.
После того как Йена забрали, у него стало на одного человека меньше. Если бы Харон перешел на его сторону, это стало бы большим подспорьем.
Слова Маркейл заглушил звук, который ни с чем нельзя было спутать — скрежет открываемой двери в подземелье. Куин вскочил и натянул бриджи.
— Не выходи, чтобы тебя не увидели, — сказал Куин, обернувшись через плечо.
Он преобразился в Воителя и оказался у входа за секунду до того, как что-то огромное с жутким грохотом приземлилось на пол. Куин не удивился, увидев Воителя с оранжевой кожей, распростертого на земле.
— Друг или враг? — спросил Арран, очутившись рядом с Куином.
Куин не отрывал взгляда от вновь прибывшего.
— Сейчас узнаем.
В этот момент Воитель вскочил. Половина его лица была залита кровью, килт разорван и перепачкан в грязи. Он зарычал, обнажив зубы. Один клык у него отсутствовал.
— Мне кажется, что он не прочь подраться, — заметил Куин.
И действительно, Воитель вознамерился сразиться, но не с Дунканом или Арраном. Куин расправил плечи, увидев, что тот выбрал его. Нарвавшись на удар, Воитель отлетел назад. Куин вбил его в камни.
— Зачем она кинула тебя сюда? — спросил он.
Пришелец захохотал.
— Она сказала, что ты захочешь меня надуть.
Куин настолько поразился, что пропустил режущий удар когтями в грудь. Коротко вскрикнув, ответил ударом в челюсть.
— Я не поверю тебе, — ревел оранжевый Воитель. — Как только поверю, я умру.
Куин вцепился ему в горло.
— Ты умрешь, если не поверишь мне. Дейрдре отправляет сюда только тех, кого хочет сломать.
— Мы все создания зла. — Воитель пытался отодрать от себя руки Куина. — Она пытается остановить нас. Она хотела остановить моего бога, чтобы он не взял надо мной власть, но было слишком поздно.
Куин оттянул его голову назад, но Воитель продолжал кричать. Дейрдре почувствовала слабость души Воителя и сделала все, чтобы тот не поверил ни единому его слову.
Воитель поднялся, насторожившись и выжидая.
— Когда тебя обратили? — спросил Куин.
Безумные оранжевые глаза оглядели подземелье и Воителей, стоявших рядом.
— Два дня назад.
Куин провел рукой по лицу.
— Со временем ты поймешь, что все слова Дейрдре — ложь. Она как раз и освободила твоего бога, друг. Вот она-то и есть самое настоящее зло.
Он не успел договорить, как Воитель снова бросился в атаку. На груди Куина появились новые раны, пока он бился с обезумевшим.
Стало совсем не до разговоров, во всяком случае, сейчас. Правда, время было на их стороне.
— Куин! — крикнул Арран, предостерегая.
Куин тоже заметил бутылку, зажатую в оранжевых пальцах Воителя. Навалившись на него, попытался прижать к земле, однако Воитель каким-то чудом сумел откупорить пробку и что-то темно-красное выплеснулось из бутылки.
Ему не надо было принюхиваться: и так было понятно, что это кровь. Но зачем Воителю нужно поливать его кровью?
— Прекрати сопротивляться или умрешь, — пригрозил Куин.
Он не хотел смерти Воителя в отличие от Аррана и Дункана.
— Я верну себе свободу, если убью тебя! — завопил оранжевый Воитель.
Куин не мог понять, что затеяла Дейрдре, но скоро все станет ясно.
Метнув бутылку в Куина, Воитель стремился попасть в его грудь и многочисленные раны на ней. Куин пригнулся, а когда выпрямился вновь, Дункан уже оторвал голову оранжевому Воителю.
— Видеть не могу, когда на тебя нападают, — решил объяснить свои действия Дункан.
Куин кивнул. Единственным способом убить их было обезглавливание, и хотя смерть Воителя не входила в намерения Куина, это был лучший выход.
Над их головами раздался смех, и Куин сообразил, что за ними наблюдают. Подняв глаза к потолку, он увидел Дейрдре, которая разглядывала его со злой усмешкой на губах.
— Ненавижу! — процедил он.
По ее прихоти погиб хороший человек.
— Неужели у нее так много Воителей, что можно жертвовать ими?
Арран задал вопрос, который и Куину не давал покоя.
Он не двинулся с места, пока люк не закрылся. Потом повернулся к своим ребятам, но не успел сказать ни слова. Снова с грохотом открылась входная дверь в подземелье. Это что, новая атака? Его раны уже начали затягиваться, но потребуется еще немного времени, чтобы полностью восстановиться.
В проеме возник Брок. По знаку крылатого Воителя Куин приблизился к нему.
— Что все это значит? — возмущенно спросил он. — Воитель погиб просто так.
Брок поднял брови.
— Человек погиб, а его бог — нет.
— Объясни.
Из-за спины Брока показалась Айла. Ее ледяные глаза уставились на Куина.
— Бог передается из поколения в поколение через кровь, отыскивая самого сильного Воителя. Мы постоянно поддерживаем это движение от одного человека к другому, пока род не пресечется.
— Ты хочешь сказать, что бог этого бедняги уже покинул его тело и подыскивает другое среди его родственников по крови?
— Именно это я попыталась тебе объяснить, — подтвердила Айла. — Убедись сам.
Обернувшись через плечо, Куин обнаружил, что кожа Воителя утратила оранжевый оттенок. На полу лежал совсем молодой парнишка, которого еще нельзя было даже назвать мужчиной. Стиснув зубы, Куин посмотрел на Брока с Айлой.
— И что теперь? — поинтересовался он. — Дейрдре хочет позлорадствовать? Я провел несколько часов, наблюдая за мучениями Йена, только потому, что ей хотелось заполучить меня.
— О чем это ты? — удивился Брок.
Айла искоса посмотрела на Брока.
— Дейрдре была в ярости и на несколько часов передала власть в руки Уильяма.
Брок тихо выдохнул.
— Он хоть пальцем тронул тебя?
Вопрос показался Куину странным.
— Это важно?
— Важно, — подтвердила Айла. — Отвечай на вопрос.
Куин посмотрел на них по очереди.
— Нет, — наконец сказал он. — Не тронул. Наверное, он понимал, что к чему.
— Воителя сбросили в подземелье, чтобы показать тебе: Дейрдре вправе поступать так, как ей заблагорассудится.
Куин хмыкнул.
— Эта сука в любом случае вправе поступать так, как ей заблагорассудится, за исключением того, что касается моего тела. Мне кажется даже странным, что она до сих пор не воспользовалась магией. Должно быть потому, что не может. А ребенок, которого ей предсказали, не родится, пока я добровольно ее не обрюхачу.
Айла коротко кивнула.
— Ты прав, Маклауд.
— Что ты хочешь за то, чтобы по своей воле лечь с ней? — спросил Брок.
Куин почему-то сразу вспомнил о том, как они с Маркейл любили друг друга, как одним прикосновением она принесла свет в его жизнь. Ему хотелось добиться для нее свободы, но он не мог. Нужно было как можно дальше удерживать братьев от Дейрдре, а Маркейл он освободит сам, как только позволят обстоятельства.
— Я хочу, чтобы моих братьев оставили в покое.
Айла всплеснула руками, и Куин заметил легкую судорогу, пробежавшую по ее всегда холодному лицу.
— На это она вряд ли согласится. Ей нужны твои братья.
Если бы сейчас он заговорил о Маркейл, Дейрдре наверняка тут же убила бы ее, не задумываясь о заклинаниях-оберегах. Не мог он попросить и об освобождении Аррана и Дункана, потому что тогда никого не останется здесь для охраны Маркейл.
— Значит, Йен. Пусть освободят Йена, и не только от пыток. Он должен выйти на свободу.
Словно сильно разозлившись, Айла поджала губы.
— Йен — Воитель. Он многое может выдержать.
— Он уже много чего выдержал. Больше, чем кто-либо другой.
— Ты действительно хочешь, чтобы я договорилась об обмене на твое… семя? — спросила Айла.
Куин нахмурился. В ее словах присутствовала какая-то недосказанность. Даже Брок смотрел на нее с удивлением. Если бы они остались одни, Куин мог бы поговорить с ней откровенно.
— О чем же еще тогда?
В холодных голубых глазах Айлы отразилась буря эмоций.
— Не мое дело говорить об этом.
Куин устал от загадочных и уклончивых ответов. Ему просто хотелось поступать правильно и защитить близких ему людей. Хотя это становилось все труднее и труднее.
Айла отступила к двери.
— Говорят, что твои братья направляются сюда, Маклауд.
— Еще говорят, что Дейрдре послала им навстречу целую армию вирранов, а Воители готовят им ловушку, чтобы захватить их, — добавил Брок.
Надежда, быстро вспыхнув, так же быстро погасла.
— Если она пленит моих братьев, я никогда не дамся ей в руки.
— Никогда не говори «никогда», — предостерегла Айла. — Ты не знаешь, какая она теперь сильная.
Брок кивнул.
— Айла не станет врать. Будь осторожен, Маклауд. В конце концов, Дейрдре всегда получает то, что хочет. Ты бы лучше подумал над тем, как тебе отсюда выбраться, когда все закончится.
Куин знал, как будет выбираться отсюда. Ему придется разделить постель с величайшим злом, чтобы произвести на свет еще большее зло. Если это случится, то добро, еще живущее в мире, исчезнет навсегда.
— Подумай как следует, Маклауд, — сказал Брок. — Все предложенное в обмен на твое тело обязательно будет исполнено. Дейрдре гарантирует. Смотри, не прогадай.
— Она не сможет дать мне то, чего я действительно хочу — свободы для моих братьев.
— Это все, чего ты действительно желаешь?
Куин подумал о Маркейл, вспомнил ее удивительные бирюзовые глаза, косички, обрамлявшие прекрасное лицо.
— Я много чего хочу.
— Тогда скажешь мне о своем решении завтра утром.
Он отвернулся и прислонился к двери. Теперь он знал, сколько времени есть у них с Маркейл. Совсем-совсем мало. Но даже если бы у них впереди была вечность, им все равно бы этого не хватило.
