Глава 23
Ребекка не могла забыть ночь в спальне Руперта Сент-Джона. Шли недели, но сердечные раны не заживали. Ничто не могло заглушить ее душевных мук.
Немного легче ей стало только после театра, который посетили герцогиня и все фрейлины. Волнующим впечатлением была также встреча с молодой королевой, правда, слишком короткая. Теперь, когда наследник должен был вот-вот появиться на свет, во дворце почти не устраивались развлечения. Несколько слов, оброненных принцем Альбертом и позволивших ей убедиться, что Найджел Дженнингс действительно верный слуга Короны, она услышала слишком поздно.
Ребекку ничуть не трогало, что его преданность королеве и верную службу можно было без прикрас назвать безупречной. Больше она никогда не окажется в ситуации, когда ее назовут лгуньей и заклеймят как воровку. Поэтому Ребекка закрывала глаза на все деяния леди Сары. Ей попросту было все равно.
В эти тоскливые пустые дни Ребекка о многом передумала и стала осуждать Руперта. Впрочем, она тоже виновата. Смогла же она бросить его посреди танца и уйти. Почему же не сумела сделать это той ночью, пока еще можно было что-то исправить?
Она старалась не плакать, но дурное настроение то и дело прорывалось вспышками гнева, ставившими ее в неловкое положение. Она больше не желала терпеть злобные выходки Элизабет, и дело кончилось ужасной ссорой, причем обе фрейлины орали друг на друга, как торговки рыбой в порту. Позже Ребекка искренне стыдилась своего участия в этой сцене. По крайней мере исход оказался благоприятным для Ребекки. Элизабет, до крайности выведенная из себя, собрала вещи и ушла. Жаль только, что она не покинула дворец!
Ребекка понимала, что в своих резких переменах настроения не стоит винить Руперта, то есть, может, и стоит, но происходившее с ней сейчас было куда важнее.
Ей был необходим совет матери, но для этого придется ехать домой. Кстати, ей нужен совет и относительно того, стоит ли возвращаться. В какой же переплет она попала! Ей требуется совет, чтобы получить совет!
Но, даже решив ехать домой, она три дня не могла заговорить с горничной – единственным в Лондоне человеком, с которым Ребекка была достаточно близка.
Она дождалась прихода Флоры и уселась за туалетный столик. Горничная стала расчесывать ее длинные волосы. Но Ребекка не смотрелась в зеркало. Щеки стали пунцовыми. Стыдно говорить о таком, но приходится…
– Флора, мне нужно кое о чем поговорить с тобой.
– О ребенке?
Ребекка испуганно подняла голову и увидела, как Флора, подняв брови, в упор смотрит на ее отражение.
– Откуда ты узнала?
Горничная фыркнула и снова принялась орудовать щеткой.
– Кто заботится о вас? Или я не замечаю, как вы наполняете ночной горшок остатками еды, которую не смогли удержать в желудке? Могли бы попросить меня приходить по утрам попозже, чтобы я ничего не видела. Впрочем, доказательства так и остались бы в горшке.
Ребекку ужасно тошнило. Мало того, ей по нескольку раз приходилось пулей вылетать из покоев герцогини, чтобы найти укромное место, где ее выворачивало наизнанку. К счастью, тошнота изводила ее только по утрам.
– Я думала, что комнаты убирают другие горничные, – поморщилась Ребекка.
Флора снова фыркнула:
– Я никогда не позволяла этим спесивым особам убирать вашу комнату. Это моя обязанность.
– Но если ты обо всем догадалась, почему молчала?
– Ждала, пока вы соберетесь с духом все мне рассказать, – пожала плечами Флора. – Вот вы и собрались.
– У меня просто нет выхода, – вздохнула Ребекка. – Прошло пять недель с той ночи, как…
Ей было очень трудно сказать, что она отдалась мужчине, но Флора уже обо всем догадалась.
– И три недели назад должны были начаться месячные, – кивнула она.
– Да. Поэтому ты видишь, что больше ждать я не могу. Месяц-другой – и все заметят…
– Но у некоторых женщин живот начинает расти только на последних месяцах беременности.
– А у некоторых не бывает и утренней болезни. Но мне не повезло. Я надеялась, ты поможешь мне решить, что делать. Рассказать матери и предоставить ей искать выход или открыть секрет отцу ребенка?
– Он нравится вам настолько, чтобы выйти за него? Не важно, вы должны позволить ему…
– Не будем это обсуждать. Нет, я не горю желанием выйти за него замуж. Должно быть, муж из него выйдет прескверный. Правда, не знаю, каким он будет отцом.
– Надеюсь, вы понимаете, что выбор у вашей матери крайне ограничен. Ей либо придется купить вам мужа, что ей вполне по карману, либо найти хороший дом для вашего младенца.
– Не могу вынести мысли о том, что мой ребенок будет воспитываться у чужих людей, – немедленно ответила Ребекка.
– В таком случае…
– Не могу вынести мысли о том, что придется выйти за купленного жениха.
Флора закатила глаза к небу.
– Если вы уже решили пойти к отцу ребенка, зачем спрашивать у меня совета?
– Я ничего еще не решила.
Теперь в ее глазах Ангел решительно стал падшим. Никаких благородных свойств характера. Он всего лишь повеса. Распутник. И это отец ее ребенка!
– Честно говоря, – продолжала Ребекка, – я предпочла бы никогда больше его не видеть. Но вдруг ты что-нибудь придумаешь.
– Вы могли бы уехать, не только до родов, но и навсегда. Назваться вдовой и жить за границей. Возможно, ваша мать тоже согласится поехать.
Ребекка об этом не подумала и пока что думать не хотела. Во всяком случае, в их жизни грядут огромные перемены. Но как предложить такое матери, когда она всю жизнь прожила в Норфорде? Там ее друзья, и она счастлива проводить дни в их кругу. Но если Ребекка решит уехать, Лилли, конечно, соберет вещи и последует за любимой дочерью. А угрызения совести будут терзать Ребекку день и ночь. Посмеет ли она нарушить мирное существование матери?
Пока что выхода не предвиделось, но это вполне естественно, после того как Ребекка оступилась. Совершила единственный проступок, которому нет прощения в глазах окружающих. Именно поэтому окружающие ничего не должны знать.
– Я не могу так поступить с мамой. Не могу, – вздохнула Ребекка.
Флора несколько раз провела щеткой по ее волосам и задумчиво сказала:
– И все же вам следует сказать джентльмену… он ведь джентльмен, верно?
– Аристократ по рождению, – коротко ответила Ребекка.
– Есть разница между джентльменом и аристократом?
– В этом случае определенно, – проворчала Ребекка с таким удрученным видом, что Флора поспешно спросила:
– Кто он?
Ребекка не стала утаивать его имя от преданной горничной:
– Друг Элизабет, который совсем недавно принял эту комнату за место для любовных свиданий и произвел на тебя столь ошеломляющее впечатление.
– Значит, леди Элизабет не единственная, кто… господи, Бекка, это он?! Выходите за него.
– Нет.
– Но как вы можете не хотеть этого?
– Потому что большего распутника свет не видывал! Женщины бросаются ему на шею из-за поразительно красивого лица, а он этим пользуется, обольщая всех!
– Всех?
– Всех, кто оказывается так же глуп, как я.
Флора покачала головой и сочувственно погладила Ребекку по плечу:
– Но все это вполне понятно. Мужчина с такой внешностью может покорить любую, особенно если захочет.
– Его способности значения не имеют. В отличие от той ситуации, в которую я попала по его вине.
– Думаю, есть еще один выход.
– Прекрасно. Именно потому мы и начали разговор. Чтобы обсудить все возможные выходы. Какой ты забыла упомянуть?
– Ну, он не идеален, но если вы действительно не хотите выходить за него…
– Это мы уже установили.
– И вы не хотите покупать мужа, уезжать или отдавать ребенка чужим людям…
– Совершенно верно.
– Отдайте малыша ему. Он не первый аристократ, которому приходится растить внебрачного ребенка. И если он действительно такой скверный человек, то наверняка предпочтет это женитьбе на вас. А вы сможете стать «другом» семьи, чтобы навещать младенца сколько захотите, хотя…
– Что?
– Повторяю, я не уверена, что это такая уж хорошая идея. Если вы привяжетесь к ребенку, представьте, какую боль вам причинит разлука с ним, а вы наверняка его полюбите, ведь вы его мать! Но в любом случае вы просто обязаны незамедлительно все рассказать джентльмену. В противном случае это сделает ваша мать, а она особенно церемониться не станет. Во всем обвинит отца ребенка и будет трижды права. Возможно, потребует даже, чтобы он женился на вас. Поэтому если не хотите, чтобы это случилось, поговорите с ним сами. А вдруг он найдет выход, до которого мы не додумались?
