Глава 16

Ребекка проснулась от необычного шума. Она уже полагала, что привыкла к нескончаемому гулу в Лондоне, который то нарастал, то ослабевал в зависимости от времени суток, но никогда не прекращался. Однако этот шум был совершенно иного рода.

— А-ах! — донесся стон из соседней комнаты. — О Боже!

Ребекка повернулась, чтобы схватить пеньюар, и наткнулась на широкую мужскую спину.

Рейф.

Рейф в ее постели? Позабыв о мисс Алминте, Ребекка села на кровати и уставилась на великолепного мужчину, лежавшего рядом с ней.

Ее муж.

Она расплылась в улыбке и, поджав колени, обхватила их руками. Кольцо на пальце свидетельствовало о ее новом статусе: теперь она миссис Рафаэль Данверс.

После того как Пиз рухнул на ковер, Рейф приказал Крамптону принести веревку. Убийцу связали и послали за представителем власти. И хотя было очевидно, что Пиз свихнулся (по мнению полковника, это было проклятие), после его признания в четырех убийствах ему не приходилось ждать снисхождения, несмотря на его титул.

Когда виконта отправили в Ньюгейт, Рейф повернулся к Ребекке, опустился на одно колено и сделал ей предложение.

Несмотря на заверения леди Тоттли, что ее шансы на удачный брак еще не исчерпаны, Ребекка приняла предложение Рейфа. Вряд ли это было разумно с ее стороны, поскольку из-за него сгорел журнал Ричарда и она лишилась ее средств, которые могли обеспечить ей безбедное существование. Тем не менее она не могла представить свою жизнь без него, скольких бы виконтов или викариев ей ни пообещала леди Тоттли.

А когда ее безрассудный нареченный сообщил ей, что нет необходимости ждать объявления о вступлении в брак, поскольку он запасся разрешением на венчание без церковного оглашения, Ребекка посмотрела на него другими глазами.

С бала прибыли мисс Гонора, его преподобие Браун, леди Лусинда и лорд Барик. Отведя мать в сторонку, леди Лусинда рассказала, что могло произойти на балу в Сетчфилде, не забыв упомянуть о потерянных туфельках, после чего графиня тут же задействовала викария. В течение нескольких минут брак был надлежащим образом оформлен, при этом по обе стороны счастливой пары стояли сияющие леди Лусинда и лорд Барик.

Когда новоиспеченные супруги поцеловались, Крамптон со слезами на глазах подал шампанское. Тостам, казалось, не будет конца. Наконец счастливая пара поднялась наверх, в спальню.

Ребекка заулыбалась, вспомнив остальные подробности брачной ночи.

После любовной игры Рейф заключил ее в объятия и рассказал историю своего обручального кольца, которое она по неведению приняла за простую золотую ленточку. Кольцо было одним из двух, подаренных Рейфу и Орландо их братом Робертом, когда тот уходил в армию.

Ребекка вздохнула и посмотрела на этого романтичного, озорного дьявола, спящего рядом, едва сдерживая желание растолкать его и повторить все сначала.

В соседней комнате мисс Алминта снова стала стонать, и Ребекка решила узнать, не случилось ли чего.

Снова раздался стон, более громкий, который определенно исходил не от мисс Алминты.

— Проснись, — зашептала Ребекка, толкая мужа.

Он что-то проворчал, схватил ее, привлек к себе и стал носом тыкаться ей в ухо и покусывать шею. Волна желания снова захлестнула Ребекку. Но вскрик мисс Алминты вернул ее к действительности.

Рейф открыл глаза.

— Что это было, черт возьми?

— Эти звуки доносятся из комнаты мисс Алминты, — шепотом пояснила Ребекка. — Может, она заболела?

Рейф не был в этом уверен, однако вскочил, великолепный в своей наготе. Схватил простыню и обмотал вокруг талии.

— Оставайся здесь, — сказал он, направляясь к двери.

— Нет, только не это! — воскликнула Ребекка. — Ты перепугаешь мисс Алминту, к тому же разбудишь весь дом.

— Мне наплевать.

— Вспомни, что леди Тоттли не поднимается раньше полудня.

Он оглянулся, но в этот момент стоны возобновились, и он выскочил из комнаты.

— Я с тобой, — заявила Ребекка и последовала за ним. Без стука и какого-либо предупреждения Рейф раснахнул дверь. Мисс Алминта издала пронзительный крик, который, как Ребекка и предполагала, переполошил весь дом; в мгновение ока сбежались слуги, примчалась и леди Тоттли. Оказалось, что исчезнувший Сидни Китлинг провел ночь с мисс Алминтой, излечив ее от мигрени.

— Ты украл деньги! — воскликнул Рейф, пытаясь стащить Китлинга с кровати, но его остановили крики не только мисс Алминты, но и леди Тоттли.

— Мистер Данверс, он же голый! — завопила она, — Оставьте его в покое!

Основательно встряхнув Китлинга, Рейф снова толкнул его под простыни.

Леди Тоттли покачала головой и велела всем разойтись по своим комнатам и одеться, несмотря на протесты Рейфа, который хотел вышвырнуть Китлинга в окно в чем мать родила. Лишь покрутив кулаком перед носом Китлинга, он согласился на требования графини одеться. Выполнив приказание леди Тоттли с дисциплинированностью орудийного номера, он снова оказался перед спальней мисс Алминты и стал поджидать свою жертву. Ребекка появилась на месте событий в тот момент, когда виновник заварухи высунул нос из двери. Рейф схватил его за воротник и вытащил из комнаты. Он готов был продемонстрировать ему свое умение выламывать руки, когда кто-то схватил его за рукав.

— Мистер Данверс, отпустите его. Прошу вас. Обернувшись, Рейф увидел Алминту.

— Мисс Алминта, — начал он, — вы не знаете, что он сделал. Он украл ваши деньги.

— Я не делал ничего подобного, — запротестовал Китлинг.

— Прошу вас, отпустите его, мистер Данверс, — взмолилась Алминта. — Мистер Китлинг ничего не украл.

— Но ведь кто-то же это сделал, — сказала Гонора, подходя ближе и тыча пальцем в Сидни. — Я была в банке вчера, чтобы заплатить по счетам, и клерк сказал, что все наши банковские счета пусты.

— Я не брал ваших денег, мисс Гонора, — заикаясь, пробормотал Сидни. — Клянусь вам!

Рейф снова тряхнул Китлинга, заставив его замолчать.

— Мистер Данверс, вы должны отпустить Сидни, он не имеет никакого отношения к пропаже денег, — сказала Алминта, густо покраснев.

— Вы уверены? — спросил Рейф, не спеша отпускать свою жертву.

— О да, потому что я знаю, кто украл наши деньги. Гонора ахнула.

— Кто же это сделал, сестра? Кто мог совершить столь постыдный поступок?

Алминта потупилась, затем посмотрела сестре в глаза.

— Это сделала я.

Леди Тоттли сидела у себя в салоне, готовясь пожурить провинившихся, когда из дома послышались крики.

Видимо, не придется ей читать нравоучения, чтобы не привлечь внимания соседей.

— Будь проклят Мейфэр, — сказала она Крамптону, проходя мимо. — Я сама вышвырну их на улицу.

Выселение пришлось отложить до того момента, когда все должным образом оделись и собрались в салоне леди Тоттли, где исповедовалась Алминта.

Ребекка, стоя рядом с Рейфом, с широко открытыми глазами слушала старую деву.

— Гонора, я очень сожалею. Я не знала, что мне делать, — говорила Алминта. — Я хотела выйти замуж за Сидни, но мать не позволила бы нам пожениться без разрешения другой сестры. Так было придумано, чтобы обезопасить нас от негодяя или охотника за деньгами.

Большинство собравшихся не сразу оправились от шока, узнав, что сестры имели большое состояние.

— Я сама не знала, что делаю, когда отправилась в банк. Я лишь попросила перевести деньги на мой домашний адрес, думала… ну, я думала, что смогу убедить Сидни убежать со мной.

— Но я отказался, — пояснил Сидни.

Алминта подтвердила это горестным кивком и снова принялась рыдать.

Гонора взяла руку сестры и погладила.

— Ах, Алминта, ну почему ты не сказала мне, что любишь Сидни?

— Я боялась, что ты меня осудишь, ведь он настолько… настолько…

— Моложе? — догадалась Гонора. Сестра кивнула.

— Совсем не намного, — сказал Сидни, становясь рядом со своей возлюбленной.

Сестры обменялись взглядами, которые были красноречивее всяких слов.

— Больше чем на десять лет? — спросил Китлинг, глядя на Алминту.

— Так ты не сказала ему? — спросила Гонора сестру. Алминта покачала головой.

— Так скажи.

— Ну, если так надо… — Алминта встала на цыпочки и прошептала Сидни на ухо секретную цифру. Так тихо, что никто не услышал, хотя все напрягли слух. Но, судя по округлившимся глазам Синди, цифра была солидная, во всяком случае, больше десяти лет. Леди отступила от него и снова уставилась на свои туфли, боясь поднять голову.

— Для меня это не имеет значения, моя дорогая, любимая девочка. Я всегда буду тебя любить.

— Но это такой скандал, — запротестовала она. — Я так…

Он не дал ей договорить, заключив в объятия и запечатлев на ее губах поцелуй.

— Мне все равно, будь ты даже на сто лет старше, — сказал он. Затем перевел взгляд на Гонору. — Мисс Гонора, я приношу извинения за то, что неподобающе вел себя с вашей сестрой, но поверьте, я люблю ее всем сердцем. И буду счастлив, если вы нас благословите.

Возможно, потребность в деньгах стала причиной его ухаживаний за Алминтой, но сейчас все поверили в то, что он искренне любит леди.

— С дорогой душой, — произнесла Гонора, и слезы блеснули в ее глазах.

Ребекка тоже смахнула слезу, и после этого начались объятия и послышались поздравления.

Наконец Гонора отошла на шаг от сестры и, погрозив ей пальцем, сказала:

— Алминта, обещай вернуть деньги в банк. Пятьдесят тысяч фунтов не должны лежать без движения.

— Пятьдесят тысяч! — ахнула леди Тоттли, закатив глаза.

Рейф и Ребекка переглянулись.

— Надо бы все-таки сломать Китлингу руку, — пробормотал Рейф.

— Как-нибудь в другой раз, — сказала Ребекка.

Когда деньги были возвращены в банк, в салон вошла горничная с остатками миниатюрного портрета, найденного в мешке Ричарда.

— Мисс Тейт… Прошу прощения, миссис Данверс, я убирала комнату сегодня утром и нашла вот это. Я подумала, что, возможно, вы захотите сохранить это в память о брате.

— Спасибо, — сказала Ребекка и, едва бросив взгляд на фотографию под растрескавшимся стеклом, заметила выглядывавший из уголка покореженной рамки клочок бумаги. Ребекка осторожно извлекла его.

— Что там? — спросил Рейф, заглядывая из-за плеча. — Любовная записка?

— Не знаю, — ответила Ребекка, почувствовав, как от возбуждения задрожали пальцы. Интуиция подсказала ей, что здесь находится ключ к тому, что они давно искали.

Ребекка развернула листок, и у нее перехватило дыхание. Это была маленькая топографическая карта, похожая на те карты Испании, которые Ричард, по всей вероятности, рисовал для Веллингтона.

Но это не была Испания.

— Вот оно! То место, где Ричард спрятал Кайлашский рубин! — Она обвила руками шею Рейфа. — Мы нашли его! Мы богаты!

От волнения она не заметила многозначительного взгляда, который бросил в сторону Рейфа полковник.

— Что касается рубина… — начал Рейф.

Прошло четыре часа, но леди Тоттли пока не выполнила свою клятву выселить мисс Тейт и всю компанию из дома: к счастью, Рейф остался жив, хотя Ребекка пришла в ярость, узнав, что он дал слово отвезти рубин в Индию.

— В будущем, когда мы вступим во владение имуществом, — сказала она, — отвечать за это буду я.

Сейчас все собрались в библиотеке вокруг стола, пытаясь определить, какая часть Англии изображена на карте. Эта тайна заинтриговала всех.

Кроме того, Рейф послал сообщение своим братьям и герцогу Сетчфилду, и те прибыли в сопровождении жен, чтобы помочь определить, где именно Ричард Тейт спрятал Кайлашский рубин.

Жена Колина Джорджи всю жизнь изучала морские карты и навигацию, а жена Роберта была экспертом по языкам, однако ни одна из этих леди ничем не могла помочь.

Полковник извлек все свои карты, леди Тоттли принесла книги мужа. Все напрасно.

— Если бы мы могли понять, что это означает, — сказал Рейф, указывая на рисунок рядом с буквой «X», обозначавшей место, где был спрятан рубин.

Таких рисунков было несколько по краям листка, они походили на дождевые капли рядом со старинным флагштоком и деревьями, но что все это обозначало, никто объяснить не мог.

Ребекка в волнении мерила шагами расстояние от одного края стола до другого.

— Ричард всегда любил хитроумные головоломки.

— Боюсь, тут моя вина, — сказал полковник. — Мальчик, так же как я, увлекался поисками сокровищ. Вероятно, для него было большим удовольствием спрятать свое сокровище.

— Должен найтись такой человек, который догадается, что все это означает, — сказал Рейф.

— У меня есть предложение, — сказала мисс Гонора. — Вчера вечером я встретила симпатичного мужчину, который способен нам помочь. Он хорошо знает Англию, изъездил всю страну.

— Мистер Биллингсворт! — воскликнула герцогиня Сетчфилд. — Как я могла не подумать о нем?

Темпл застонал.

— Только не этот занудный тип! Прошлый раз, когда ты консультировалась у него, нам понадобилось пять недель, чтобы его выпроводить!

— Хватит с меня гостей! — запротестовала леди Тоттли. — Я сыта по горло приживалами!

— Сказать о нем только это — значит, ничего не сказать, — пробормотал Темпл.

Однако жена проигнорировала его слова, дала Крамптону адрес Биллингсворта, велела послать за ним карету и немедленно привезти его сюда.

Спустя час Теониус Т. Биллингсворт прибыл в Тоттли-Хаус. Он являл собой яркий образец рассеянного ученого. Из кармана жилета торчали огрызки перьев, на галстуке видны были непонятного происхождения пятна, а его обходительно-льстивые манеры свидетельствовали о том, что он привык жить за счет благорасположения вышестоящих.

Короче говоря, он очаровал леди Тоттли, перечислив знаменитые сооружения в поместье ее отца в Нортумберленде, отпустил комплимент маркизе Брэдстоун за ее трактат на тему о древних кельтских языках и поблагодарил герцогиню Сетчфилд за ее неизменную любезность.

Этот мужчина знал свою аудиторию и умел обеспечить себе стол и кров.

После завершения представлений и разъяснения ситуации мистер Биллингсворт достал большое увеличительное стекло и стал внимательнейшим образом разглядывать карту. Пока он покашливал и произносил многозначительное «гм», все сидели затаив дыхание.

В особенности Ребекка. Разумеется, она все еще не потеряла надежду на то, что Рейф образумится и согласится сохранить рубин. Чтобы затем его продать.

— Вы обратили внимание на это? — спросил наконец Биллингсворт, указывая на дождевые капли. — Их сорок штук. Очень интересно! И рядом флагшток. Где-то я видел нечто подобное.

— Что это означает? — спросила Ребекка. Мужчина почесал подбородок.

— Не могу точно сказать, пока не загляну в один из моих старых трудов — «Святые, мощи и священные места древности». — Он снова почесал подбородок и вздохнул. — Если только у меня найдется под рукой экземпляр.

— У меня есть! — заявила Гонора. — Я сейчас принесу. — Видя, что все присутствующие удивленно уставились на нее, она пояснила: — У меня есть все книги мистера Биллингсворта, а книга «Святые, мощи и священные места древности» — одна из моих любимых.

Мистер Биллингсворт удовлетворенно поправил очки.

— О, дорогая, вы согрели мое сердце. Мисс Гонора покраснела.

— Как и вы мое, сэр, я часто проводила с вами ночи… я имею в виду с вашими книгами. — Она еще гуще покраснела.

Ребекка встретилась взглядом с Рейфом. Он наклонился к ней.

— Ты думаешь о том же, о чем думаю я? Ребекка засмеялась.

— Да.

Они обменялись улыбками, ибо понимали, что Алминта Гедбери была не единственной из сестер, которая собирается к алтарю. Не приходилось сомневаться, что Гонора найдет путь к сердцу мистера Биллингсворта.

Когда она вернулась с книгой, Биллингсворт принялся листать изрядно потрепанные страницы, наконец нашел нужный раздел и удовлетворенно произнес:

— Ага! Вот эти сорок капель здесь! Сорок! И дата рисунка — 15 июля. И в этом есть смысл.

Все посмотрели друг на друга, не вполне убежденные в том, в чем был вполне убежден блистательный мистер Биллингсворт, считая, что ответ очевиден.

Заметив их недоверие, он объяснил:

— Мисс Тейт проведет вас к древним мощам святого Свитина. — Он указал на маленький рисунок. — Эти сорок дождевых капель из старинного стишка:

Процитировав стишок, мистер Биллингсворт улыбнулся.

— А значок «X» скорее всего обозначает колодец, построенный в честь Свитина.

— Колодец? — в один голос воскликнули Ребекка и Рейф.

— Да, старый колодец. Вы можете найти такой в английском саду или даже в огороде старинного дома.

— Но где этот колодец? — спросил Темпл.

— В Бетлсфилд-Парке, — прошептала Ребекка. — Я знала! Я всегда знала, что он спрятал его где-то на нашей земле. Подумать только, сколько времени я потратила на раскопки!

Рейф посмотрел на нее.

— Это ты наделала дыр в моем доме! А говорила — насекомые!

— Могу я напомнить вам, мистер Данверс, — вмешалась леди Тоттли, — что Бетлсфилд-Парк принадлежит мне, пока моя дочь не замужем?

— Это продлится недолго, — заявил только что появившийся лорд Барик. — Я пришел просить руки вашей дочери, леди Тоттли.

Лусинда бросилась к лорду Барику и оказалась в его объятиях. И даже леди Тоттли не решилась возразить против такой фривольности.

В конце концов, Барик — наследник герцога Хемсуэлла. Когда все поздравили пару, жениха и невесту, Рейф отвел Ребекку в сторону.

— Я возьму деньги на ремонт из твоей доли вознаграждения, которое назначила компания.

— Тебе придется убедить меня согласиться на это, — поддразнила она мужа.

— Могу представить весьма убедительные аргументы, — сказал он, заключив ее в объятия и целуя.

Колин несколько раз кашлянул. Однако Рейф не прервал своего занятия. Роберт толкнул брата в бок. Рейф бросил на них сердитый взгляд.

— Разве вы не видите, что я занят?

— Мы хотим тебе кое-что сообщить, — сказал Колин.

— Это может подождать, — ответил Рейф.

— Речь идет о твоем наследстве, — сказал Роберт.

— Мы забыли тебе о нем сказать, — смущенно добавил Колин.

Рейф оторвался от Ребекки и перевел взгляд с Колина на Роберта.

— О наследстве?

— Я думал, он тебе сказал. — Роберт ткнул пальцем в Колина.

— А я считал, что он тебе сообщил. — Колин засмеялся. — Забавно, не правда ли?

Последние несколько лет Рейф жил в населенной крысами трущобе, а его братья считают это забавным?

— Хочешь сказать, что у меня есть деньги?

— Ну да! Ты вполне богатый человек, — сказала Ребекка и снова заключила его в объятия. — Тридцать тысяч фунтов в тресте «Баркли энд компани». — Она приподнялась на цыпочки и снова поцеловала его. Однако Рейф отстранил жену от себя.

— Откуда ты знаешь о моем состоянии, если я сам только сейчас об этом узнал?

Ребекка усмехнулась:

— Мне об этом сказала леди Тоттли сегодня утром. Очевидно, она занималась кое-какой проверкой и случайно узнала, что…

Он не хотел больше ничего слушать. Подумать только! Он состоятельный человек! Теперь оставалось только одно.

Зацеловать его благоразумную жену до безумия.

А уж потом переломать руки братьям, державшим его в неведении, хоть и не по злой воле.