Глава 19

Она ожидала увидеть здесь жалкую сидячую ванну. Вместо этого в комнату принесли самую большую ванну, какую она только встречала. По самый подбородок Оливия погрузилась в воду, над которой клубился пар, и блаженно вздохнула. Ничего лучше, чем горячая ванна после путешествия в открытом экипаже, придумать невозможно. Оливия заказала ванны для всех спутников. Расходы на них того стоили. Бесси расслабит свои уставшие мышцы, беспокойство Эдит улетучится, а Джордж… о Боже! Вода в ванне словно стала горячее при одной только мысли о Джордже.

В гостинице оказались три свободные комнаты и одна уединенная гостиная. Ральф немедленно уехал в Лондон, чтобы не оказаться в одной комнате с лордом Райвалом, и Оливия всей душой надеялась, что никогда больше не увидит его. Присутствие Бесси, по всей видимости, помогало Эдит успокоиться, поэтому им выделили самую большую из трех комнат. Комнату Оливии от них отделяли две комнаты. Джорджу же досталась, с многочисленными извинениями хозяина гостиницы, шумная крошечная комнатушка над кухней. Лорд заверил хозяина, что привык к неудобствам и это не помешает ему хорошенько выспаться. Оливия рассмеялась. Лорд Райвал не слишком напоминал человека, привыкшего к неудобствам.

Она опустила голову на край ванны и прикрыла глаза. Комнату наполнил легкий аромат лаванды. Мышцы ее тела медленно расслаблялись. Лучший момент дня, лениво подумала она. Не считая моментов, когда Джордж касался ее. Сегодня прикосновений было много, и каждое из них словно отпечаталось на ее коже. На секунду она вообразила, каково бы было объединить… горячую ванну и Джорджа Карстерса. Что, если бы Джордж сейчас вошел к ней? Посети ее эти сладострастные мысли в любой другой момент, она бы отчаянно покраснела. Но в ванне, в тепле, неге и полной безопасности, Оливия лишь мечтательно улыбнулась.

Она высунула из ванны ножку и внимательно оглядела ее, слегка согнув ступню. Вода тоненькими струйками стекала по икре. Какая жалость, что современная мода не позволяет леди демонстрировать ножки. У нее они такие длинные, стройные, изящные, но никто не может ими полюбоваться. Ни один мужчина. Интересно, доведется ли лорду Райвалу взглянуть на них? Что за чушь лезет ей в голову? Но не это пугало ее. Ведь Джордж видел прелести многих женщин. Настоящих красавиц.

Она вновь погрузилась в воду. Добавить остроты — это прекрасно, но у нее есть гордость. И она ни за что не покажет ему свою уязвимость.

Победит ли она в этой странной игре? Оливия надеялась, что победит. Он внес разнообразие в ее жизнь, даже превзошел все ее ожидания. К возбуждению добавилось чувство грядущей опасности. И она не согласилась выйти за него замуж. Поэтому победа определенно на ее стороне.

Но, как ни странно, это не радовало ее. В глубине души она хотела проиграть.

Какой же он властный, мечтательно размышляла она. Оливия не любила это качество в людях, но Джордж… ох, Джордж не вписывается ни в какие рамки. После сегодняшних событий она осознала очевидные преимущества того, что рядом с ней такой сильный мужчина. Присутствие трех женщин не заставило бы Ральфа прилично себя вести. Он уехал в ярости, но все же уехал — и без жены. И за это следовало благодарить Джорджа. Если бы не его внутренняя сила, положение в обществе, а в придачу еще и весомый удар, им бы ни за что не справиться с Ральфом. Произошло настоящее чудо. Этот злодей уехал, не только не навредив Эдит, но и согласившись держаться от нее подальше, пока они не придут к соглашению, как защитить ее. Эдит чуть не плакала от благодарности, и Оливия с трудом удержала ее от того, чтобы поцеловать лорду Райвалу руку, словно святому.

На лбу Оливии пролегла небольшая морщинка, когда она вспоминала эту сцену. Она вынуждена была признать, что мысль об Эдит, выражающей таким образом свою благодарность Джорджу, пришлась ей не по вкусу. Она не хотела, чтобы Эдит целовала его руку, равно как и любую другую часть его тела. Она и так расстроилась, увидев, как Эдит прижимается к Джорджу, после того как он сбил с ног Ральфа и тот лишился сознания. У нее не было ни малейшего желания когда-нибудь еще стать свидетельницей подобной сцены.

Эта мысль взбудоражила Оливию. Что бы Джордж ни делал и кто бы его ни касался, она не вправе сетовать. Джордж предложил ей это право, но она отказалась. Когда-нибудь он оставит ее и перейдет к следующей по списку наследнице. Он очень четко и жестко обрисовал ей ситуацию. Скоро он будет ходить на задних лапках перед другой леди. Другая женщина будет радоваться его улыбке, вниманию, приятному обществу. Его поцелуям.

Она не могла не думать об этом. Оливия села в ванне, в ярости выжимая мочалку. Нечего закрывать глаза на очевидные факты. Она возненавидит счастливицу, которая завладеет его вниманием.

Вода остыла. Оливия сразу озябла. Пора вылезать из ванны и собираться на обед.

Обед подали в ту самую комнату, где несколько часов назад лежал без сознания Ральф. Оливия пришла туда первой. Столик поставили на место, постелили чистую скатерть. Хозяин старался изо всех сил: нечасто в его маленькой гостинице останавливалась представители высшего общества. Он убрал оловянную посуду и заменил фарфоровой. Не переставая кланяться, проводил Оливию в комнату, прося прощения за не подходящие к посуде подсвечники. Она улыбнулась ему и заверила, что все замечательно. Тогда он начал извиняться за обед, который собирался подать, потому что его жена не успела ни приготовить, ни заказать изысканные блюда за такое короткое время. Он перечислил бы все, что собирался подать им на обед, и рассказал бы всю историю закупки и приготовления, если бы в этот момент не появился лорд Райвал.

Джордж был облачен в ту же одежду, что и утром, снял только пальто. Но его костюм был почищен и отутюжен, а обувь отполирована до блеска. Он также где-то раздобыл свежее белье. Чистая рубашка и галстук сияли белизной. Он выглядел безукоризненно, а свой костюм для верховой езды носил с такой элегантностью, словно одеваться так к обеду — было последним криком моды.

Святые небеса, как же красив этот мужчина! Более чем красив. Нечто большее заставило ее преклоняться перед ним, конечно, не в прямом смысле этого слова. Неужели он на всех женщин имеет такое влияние? Она безнадежно подумала, что так оно и есть.

Ладно. Даже если бы она хотела выйти замуж — а она, конечно, не хотела, — последний человек, за которого она бы пошла, это лорд Райвал. Ну каково это — жить с таким красавцем? На него женщины слетаются как мухи на мед. Настоящая пытка.

Впрочем, нынешняя жизнь Оливии и без того превратилась в пытку.

Он устремился к ней, сверкая глазами. У Оливии перехватило дыхание. На ее устах застыла улыбка. Презирая себя за слабость, она позволила ему склониться к ее руке. Он бросил на нее лукавый озорной взгляд.

— Наконец-то одни, — прошептал он едва слышно, чтобы не услышал хозяин.

Она покраснела и отдернула руку:

— С ума сошли! Остальные сейчас придут.

— Не придут. — Он повернулся к хозяину, который быстро убирал со стола половину блюд. — Кажется, мисс Фэрфакс и леди Бадсворт просили простить их и прислать подносы наверх. Ваша невестка еще не пришла в себя после случившегося, а мисс Фэрфакс в полном изнеможении.

— Да, вы правы. Бедняжка Бесси. Это путешествие нелегко ей далось. — Оливия говорила спокойно, но ей было не по себе. Обедать наедине с мужчиной неприлично. Тем более с таким, как Джордж Карстерс. Она неуверенно посмотрела на него. — Как вы считаете, милорд, нам стоит последовать их примеру?

В его глазах плясали чертики.

— Попросить, чтобы обед прислали к вам в комнату? Разумеется, если вы настаиваете.

Она прикусила губу и бросила взгляд на хозяина, но тот, видимо, не слышал слов Джорджа, поскольку убирал со стола блюда и, когда Джордж сострил, выбежал на минутку из комнаты.

Ее потрясло, что хозяин, человек в высшей степени респектабельный, не видел ничего предосудительного в том, что она собиралась обедать наедине с лордом Райва-лом. Наверное, она все сильно преувеличивает.

Дверь за хозяином захлопнулась, и они с Джорджем остались одни. Она искоса взглянула на него. Как она и предполагала, он не испытывал ни малейшего неудобства и смеялся над ней. Оливия вздохнула и закатила глаза.

— Знаю, знаю, я веду себя, как неопытная девчонка, — сердито заметила она. — Но ничего не могу с этим поделать. В отличие от мужчины женщина не может позволить себе игнорировать правила приличий.

— Когда вам исполнится восемьдесят, дорогая моя Оливия, и вы оглянетесь на прожитые годы, то непременно вспомните несколько пикантных моментов. Они согреют вас. — Он подмигнул ей. — Так что не упустите свой шанс.

На ее губах появилась улыбка.

— Этим самым утром, — Бог мой, как давно, кажется, оно было, — вы предложили мне поужинать где-нибудь наедине, но я отказалась.

— Да, отказываться от моих предложений вошло у вас в привычку. Но я стойкий парень. — Он подошел к столу и пододвинул ей стул. — Умоляю, садитесь, милая леди, и доставьте мне удовольствие побыть в вашем прелестном обществе. Я обещаю, что не сделаю ничего непристойного.

Она подошла и позволила ему усадить себя.

— У нас разные понятия о том, что пристойно, а что нет, — печально произнесла она. — Но отказать вам я не могу, после всего, что вы сегодня сделали для меня.

— В таком случае я умолчу о том, какое удовольствие мне это доставило.

Он сел напротив нее.

— Вы говорите так только из вежливости. Вас вынудили ехать в Брайтон. К тому же без вещей. Потом вам пришлось иметь дело с Ральфом! Я сгораю от стыда при мысли о том, сколько неприятностей я вам доставила.

Он с веселым удивлением смотрел на нее.

— Запишите в мой школьный послужной список.

— Так я и сделаю, — беззаботно сказала она, — но ни за что не поверю, что хоть один из нас подумал о школе, когда я бесцеремонно вовлекла вас в свои семейные неурядицы.

— Всегда к вашим услугам. Продолжение нашего с лордом Бадсвортом знакомства я нахожу весьма поучительным. — Он презрительно скривил рот. — Я не забыл того, что вы рассказали о своем отце. Если вы считаете, что все мужчины одинаковы, то передо мной стоит непростая задачка.

Она улыбнулась:

— Правду говорят, что детские впечатления не так-то легко забыть. Но по прошествии многих летя поняла, что мужчины моей семьи весьма своеобразны.

Она мысленно сравнила Ральфа и своего отца с рыцарем без страха и упрека, сидящим за столом напротив нее. Оливия вдруг поняла, что ее подозрительность по отношению к нему не имеет никаких оснований, что он благороден и не способен на подлость.

Она коснулась его руки.

— Шутки в сторону, Джордж. Я и вправду не знаю, как вас благодарить, — мягко сказала она. — Не знаю, что бы мы без вас сегодня делали. Мне все равно, почему вы поступили так. Вы помчались мне на выручку без раздумий и сомнений. Я никогда этого не забуду.

Он накрыл ее руку своей, глаза его затуманились печалью. Мысли его витали где-то далеко. Наконец он заговорил:

— Вы не должны меня благодарить. Это я вам благодарен. Вы дали мне шанс… — Он умолк на мгновение и договорил: — Избавиться от призраков прошлого.

Оливия слушала, затаив дыхание. Доверится ли он ей? Она страстно хотела узнать что-нибудь о нем. Оливия осознала, что привыкла к мысли, будто бы хорошо его знает, но в действительности он оставался для нее загадкой. Она ничего не знала о его прошлом и еще меньше — о настоящем.

Как обычно, его учтивость быстро взяла верх, и он вновь улыбнулся ей:

— Вы не спросили, почему я ударил вашего брата.

— Сводного брата, — уточнила она. — Видимо, он оскорбил вас. Словом или делом.

— Нет, — тихо ответил Джордж. — Этого оправдания у меня, боюсь, нет. — Она вопросительно посмотрела на него, и он криво усмехнулся в ответ. — Думаю, у большинства людей есть такие тайные ниточки: потянешь за них — и происходит взрыв. Лорд Бадсворт опрометчиво задел одну из моих.

— Бог мой! Когда он успел? Я прибежала следом за вами, а Ральф уже валялся на полу.

— Эта ниточка очень чувствительная, — пояснил Джордж. — Взрыв происходит при малейшем прикосновении.

— Понятно. — Она едва заметно улыбнулась. — Может, расскажете, что это за ниточка, чтобы я ненароком не подвергла себя такой опасности?

Он рассмеялся:

— А вы не сможете. Взрыв происходит, когда сильный пытается запугать того, кто слабее. — Черты его лица заострились. — Когда я вошел, лорд Бадсворт запихивал жене в рот кляп, кажется, носовой платок. Он придавил ее коленом к стулу и свободной рукой дергал за волосы, чтобы она не могла опустить подбородок. — Он умолк и уже мягче продолжил: — Я вышел из себя.

— Благословенные небеса, — в ужасе прошептала Оливия. — Что вы сделали?

— Что бы я ни сделал, это было быстро и эффектно. Но не слишком по-джентльменски.

— По-джентльменски? Это было поистине героическое деяние! — воскликнула Оливия. — Я вам безмерно благодарна. С вашей стороны было верхом благородства спасти Эдит. Вы ведь ее едва знали!

г — Это так. — Его учтивость вновь дала сбой. — Но я знавал других, попавших в ее положение. — Он печально усмехнулся. — Такие ниточки в душе человека сами по себе не появляются.

Оливия увидела слабый свет за той личиной, которую лорд Райвал демонстрировал миру, и хотела вызвать его на откровенный разговор, но тут вошел хозяин гостиницы с супницей в руках, и им пришлось сменить тему.

Но между ними возникло чувство близости. Оливия едва прикоснулась к еде, она была слишком увлечена разговором с Джорджем. Блюда подавали и уносили, бокалы осушались и наполнялись вновь, но они чувствовали себя так, словно находились на необитаемом острове. Столик стоял у камина, в котором весело потрескивал огонь, согревая их своим теплом. В бокалах отражалось пламя свечей. А напротив сидел мужчина, воплощение всех ее грез, и разделял их лишь узкий столик. Вечер был поистине чудесным. Оливия так и не вспомнила, о чем они говорили в тот вечер, но его взгляды, движения и звук его голоса навсегда врезались в память. Он то откидывался на стуле, поигрывая бокалом, то наклонялся вперед, опираясь локтем на стол, а его темные глаза словно гипнотизировали ее. Возникшая между ними близость крепла с каждой минутой. Предвкушение. Вот как можно было охарактеризовать этот вечер.

Время летело незаметно. Внезапно в огонь упало полено, подняв яркий сноп искр. Оливия моргнула, точно пробуждаясь ото сна, и удивленно огляделась. Со стола уже убрали, а огонь почти погас. Наверное, уже очень поздно, подумала Оливия.

— Сколько мы здесь сидим? — спросила она.

— Не знаю, — улыбнулся Джордж. — Неужели вы уйдете и оставите меня допивать портвейн в одиночестве?

— О Боже! Я должна была это сделать давным-давно. — Она поднялась, но его длинные сильные пальцы сомкнулись на ее запястье.

— Не уходите, — с мольбой в голове произнес он.

— Мне пора, — прошептала она, но не шелохнулась. Она подняла на него глаза, боясь увидеть в его взгляде желание, но еще больше — безразличие.

Он серьезно смотрел на нее.

— Вы хотите уйти?

Он ласково приобнял ее за плечи, и она задрожала от страсти.

— Я не знаю, чего хочу! — выпалила Оливия. В ее голосе звучала боль. Она опустила голову. — Не мучайте меня. Пожалуйста, Джордж. Не надо.

— Никогда, любовь моя. — Он принялся укачивать ее, как ребенка. — Никогда.

Ее руки скользнули по его спине, и она вздохнула, прижавшись щекой к его груди. Какое счастье! Джордж обнимал ее, прижимал к себе. Она прикрыла глаза и прислушалась к ударам его сердца. К горлу подступил комок слез. Откуда эта боль?

Тиканье часов рождало в ней грусть. Она знала, что эти безмятежные моменты счастья скоро кончатся. Эту сладость она взяла взаймы. Сколько осталось до Сретенья? Четыре месяца? Она заключила неудачную сделку. Джордж успеет занять место в ее сердце. Впереди наполненные пустотой годы. Воспоминания о кратковременном счастье сделают ее жизнь невыносимой.

У него такие сильные руки. Такое крепкое тело. Ирония заключалась в том, что в его объятиях она чувствовала себя защищенной, словно наконец-то обрела свою гавань, хотя здравый смысл подсказывал ей, что все как раз наоборот. Невероятным казалось чувство защищенности, о котором она всю жизнь втайне мечтала, ведь при этом под угрозой оказывалось ее будущее.

Охотник за приданым, равнодушно напомнила она себе. Не Оливию Фэрфакс он так нежно обнимает, а ее деньги.

Уродливые, отвратительные воспоминания всколыхнулись в ней. Бесполезные воспоминания. Она пыталась побороть их. Зачем вспоминать о Люке? Она помнит урок, который он ей преподал, этого достаточно. Из всего, что у нее есть, только деньги могут привлечь такого превосходного мужчину, как Джордж Карстерс.

Голос Джорджа ворвался в ее путаные мысли.

— Вы рождены для моих объятий, — прошептал он. — Словно сама судьба нас соединила.

Его голос звучит так искренне! Так же, как голос Люка. Эта мысль ледяной волной накрыла ее с головы до ног. Она вырвалась из его рук.

— Хорошо сказано, милорд, — сказала она. — Я почти поверила.

Он замер, пораженный. На его лице отразилась боль. Бог мой! Да он великолепный актер! Но если интуиция не обманула ее, эти слова ранили его, а причинять ему боль было невыносимо.

Она нежно погладила его по щеке. Его глаза потемнели. Он взял ее руку и прижал к своему лицу.

— А вы поверьте, — прошептал он. — Мы не просто друзья.

Он поцеловал ее руку. От прикосновения его теплых губ Оливию бросило в жар. Она прикрыла глаза, изо всех сил стараясь не поддаваться охватившим ее чувствам.

— Не сопротивляйтесь, Оливия. — Его губы скользнули по ее руке, запечатлев поцелуй на запястье. Ее тело отвечало на его прикосновения, сердце учащенно забилось. — То, что происходит между нами, гораздо больше, чем дружба. И вы это чувствуете.

— Я не знаю, что чувствую, — в отчаянии прошептала она. — Не знаю, где правда.

— Нет, знаете. Вы испытываете те же чувства, что и я.

— Что бы я ни чувствовала, это не имеет ни малейшего значения. Чувствам нельзя доверять.

Он взял ее лицо в ладони.

— Еще одно пленительное откровение. Какие мы с вами разные!

— О чем вы?

Он приподнял бровь:

— Вы подавляете свои желания. А я только ими и живу. Вы отдаете себя служению другим. Я делаю это в случае крайней необходимости. Нам есть чему поучиться друг у друга.

— Не думаю.

— Ох, Оливия, — прошептал он. — Да вы же просто умоляете об этом. — Он запечатлел на ее губах поцелуй. — Я слышу вас даже во сне.

Не в силах противостоять ему, она ответила на его поцелуй. Он действовал на нее как наркотик, без которого Оливия уже не могла обойтись, она упивалась ощущениями, которые Джордж будил в ней. Ожидая еще одного поцелуя, она прикрыла глаза.

Но он не поцеловал ее. Она чувствовала, как часто вздымается его грудь, ее тело плавилось, как воск, откликаясь на зов его страсти, но он не целовал ее. Оливия будто лишилась рассудка, с ним пропала и ее воля. Она услышала нежный, умоляющий стон и поняла, что он раздался из ее собственного горла. Бесстыдница, какая же она бесстыдница! Но ей все равно.

— Пожалуйста, — прошептала она, потянувшись к нему губами.

Его голос звучал низко и хрипло, очень напряженно:

— Скажите, что я прав.

— Да. Все, что угодно. Да, вы правы. Да, я выйду за вас замуж. Да, земля плоская, а я кенгуру. Все, абсолютно все. Вы правы. Только поцелуйте меня.

— Я поцелую вас, сладкая моя. Зацелую до потери сознания. Но только при условии, что не зря теряю время.

— Что? — Она хотела возмутиться, но у нее не было сил. Он ухмыльнулся:

— Для меня не составляет ни малейшего труда пробудить ваши первобытные инстинкты. Но как заставить вас признать это, когда момент страсти проходит?

Если бы он только знал! Она постоянно желала его, был он рядом или нет. Слава Богу, что он этого пока не понял. Она собралась с силами и фыркнула:

— Вы говорите чепуху.

— Вот видите? Уже забыли, что происходило минуту назад. — Его бровь взлетела вверх. — Придется вам напомнить.

Он вновь наклонился к ней, но на сей раз Оливия уперлась руками ему в грудь, не давая приблизиться.

— Спасибо, я все прекрасно помню. Но что я чувствую, и чувствую ли что-нибудь вообще, не важно. Чувства лгут.

— Лгут только люди. — Замкнутое выражение вновь появилось на его лице, он выпрямился, пристально глядя на нее. — И вы уверены, что я лгу. Анализируете каждое мое слово.

Она вымученно улыбнулась ему:

— Пожалуй, вы правы. — Ужасная мысль. Очень обидная, она понимала это, испытывая стыд. — Вас это волнует?

— Немного.

Его признание показалось ей забавным.

— Правда? Мы очень разные. Я бы расстроилась, если бы меня сочли не достойной доверия.

— Естественно. Вы к этому не привыкли. А вот мне никто не доверяет, — сказал он очень спокойно, даже улыбнулся. — И вы тоже. Есть в этом своего рода ирония: вы ожидаете от меня самого худшего в тот единственный раз, когда я сделал героическое усилие и повел себя благородно. Но у вас веские основания не доверять мне. Я это-хорошо понимаю.

— Рада слышать, — сказала она. — Вы с самого начала говорили, что хотите жениться на большом состоянии. Вы мне очень нравитесь, Джордж, я восхищаюсь вами. Но вы не можете завоевать мое доверие за какие-то несколько месяцев.

— Совершенно верно. Вы женщина умная.

Оливия пришла в замешательство. Он говорил спокойно и разумно. Из его слов было ясно, что игра окончена и она победила.

— Вы хотите прекратить свои ухаживания?

Он сцепил руки у нее на талии и наградил ее зловещей ухмылкой:

— Ни в коем случае.

— Но… но… мы же только что пришли к выводу, что я вам не доверяю и у вас нет надежды завоевать мое доверие.

Он игриво коснулся кончика ее носа указательным пальцем:

— В общем, вы мне, конечно, не доверяете, но бывают моменты, когда недоверие исчезает. И это главное. Вы выйдете за меня, моя милая Айви, доверяете вы мне или нет.

— Вы с ума сошли, — заявила она. — С какой стати я выйду за человека, которому не доверяю?

— А вот с какой. — Он наклонился и снова завладел ее губами.

Оливия не могла ему противостоять. Она так хотела его!.. От этого долгожданного поцелуя по ее телу бежали электрические волны.

Едва слышный стон вырвался из ее груди. Она сгорала от страсти, забыв о приличиях, забыв обо всем на свете.