Глава 9

Когда Ли проснулась, ей с трудом удалось побороть желание натянуть одеяло на голову и не выходить из своей комнаты.

В этом желании она без труда узнала трусость, волнующее смущение. Пробормотав что-то об утренней верховой прогулке, Ричард ушел час назад, но не раньше, чем привлек к себе и поцеловал до захватывающего дух изнеможения.

Боже милостивый, что он должен думать о ней?

Она определенно не последовала отцовскому совету лежать неподвижно и исполнять свой долг. Нет, она вела себя как распутница, стонала, когда его руки гладили грудь, дрожала, когда его пальцы ласкали чувствительную плоть. Одна лишь мысль о его губах у нее на шее, о языке, дразнящем и пробующем на вкус, вызывала томительный жар внизу живота, опаляла кожу огнем желания.

Но все равно она не трусиха. Она не будет прятаться.

И не будет стыдиться того, что отвечала своему мужу.

Она любит его. Сегодня ей понятно это не больше, чем вчера, но это уже не имеет значения. Она любит его. И он тоже полюбит ее. Возможно, не сегодня и не завтра, но скоро полюбит ее так же, как она любит его. Но она не завоюет его любовь, прячась в своей комнате.

Ли решительно обкинула одеяло, набросила халат и позвонила своей горничной. Пока ждала, не спеша обошла свои покои. То, что выглядело ужасно в свете камина, показалось еще более чудовищным в лучах утреннего солнца, отсвечивающего от желтых стен. Причудливый набор столов и стульев напоминал одновременно китайскую пагоду, турецкий храм и египетскую гробницу.

Пришла молодая девушка, примерно такого же возраста, Как и Ли, с несколькими свежевыглаженными платьями, переброшенными через руку.

– Доброе утро, ваша светлость. Я Мариэлла. Я распаковали большую часть ваших сундуков и принесла воды.

«Ваша светлость». Ли поежилась. Она никогда к этому не привыкнет.

– Спасибо, Мариэлла.

Она помылась и с особым тщанием оделась в муслиновое платье, расшитое узорами в виде веточек. Это было глупое тщеславие, но ей хотелось, чтобы Ричард увидел в ней элегантную леди, а не ту растрепанную девицу в старом замызганном платье, какой она предстала перед ним в самом начале.

Благодарение Богу, что он не послушал ее глупого лепета о разводе. Это был непродуманный план, теперь Ли это сознавала, но она была так напугана, она была почти в отчаянии.

Обжигающий румянец вспыхнул на щеках. Ей надо прекратить думать о Ричарде, иначе она так никогда ничего не сделает.

Она написала записки тете и миссис Бристолл, указав свой новый адрес, и вручила послания служанке.

Быстро пригладив волосы и сделав несколько глубоких вдохов, дабы унять учащенное сердцебиение, Ли открыла дверь и стала спускаться по лестнице. Один лишь взгляд на массивный холл с его позолотой и мрамором напомнил Ли, что она понятия не имеет, где находится и куда идти. Ричард обещал, что представит ее челяди и проведет по дому, когда вернется.

Возможно, ей все-таки следовало остаться в своих комнатах.

К счастью, вслед за ней в холл спустился Джеффри. Он был одет для верховой езды, его карие глаза поблескивали.

– Доброе утро, сестра. Вы как будто в замешательстве. Быть может, ищете завтрак?

Ли рассмеялась:

– Вы снова спасли меня, Джеффри. Я начинаю думать, что вы мой рыцарь-спаситель.

– К вашим услугам, – проговорил он с царственным поклоном и широким взмахом рук.

Весело болтая о чудесном дне и прекрасной погоде, Джеффри взял ее под руку и повел по коридору. Когда они проходили мимо библиотеки, Ли поймала себя на том, что озирается вокруг, как путешественник в незнакомой стране. Каждая комната, которую они проходили, была меблирована элегантнее и изысканнее предыдущей.

Хотя дом ее детства был достаточно красив, он не шел нив какое сравнение с этим величественным дворцом, выдающим себя задом. Испуганный ребенок, живущий в Ли, хотел убежать обратно в свои комнаты и спрятаться, но она отказывалась поддаваться своей неуверенности. Она теперь хозяйка этого дома.

– А это столовая, – сказал Джеффри и повернулся, чтобы уйти.

– Подождите! А вы разве не будете завтракать?

– Не могу. У меня назначена встреча с друзьями, я опаздываю.

Ли на мгновение стиснула руки, медленно и глубоко вдохнула, затем вошла в комнату. Господи помилуй, что же это с ней? Надо взять себя в руки.

Ли думала, что столовая по крайней мере будет маленькой и уютной, но она оказалась огромной, обшитой самыми роскошными панелями вощеного красного дерева. И все же это была приветливая комната, светлая от множества арочных окон с ниспадающими алыми портьерами, украшенными золотой бахромой.

Привлеченная соблазнительным запахом жареного мяса, Ли подошла к буфету.

– Доброе утро, – сказала Рейчел, впорхнув в столовую. Подле нее возник лакей. – Просто чай. – Она взглянула на тарелку в руках Ли, и ее губы чуть заметно поджались, а брови приподнялись в удивленном неодобрении.

Ли вздохнула. Дома завтрак был делом неофициальным, Можно было поесть, когда захочешь. Здесь же все было чопорным и формальным, от еды до одежды. Платье Рейчел из легкого, тонкого шелка цвета масла, казалось, больше подходит дни грандиозного бала, чем для утренней трапезы, отчего Ли почувствовала себя плохо и безвкусно одетой. Но Рейчел улыбнулась, ее голубые глаза были мягкими и располагающими. Ну, по крайней мере, хоть одно приветливое лицо.

– Я знаю, все это может казаться несколько подавляющим, – сказала Рейчел. – Но не волнуйтесь, я все время буду рядом, чтобы в любой момент помочь советом и поддержать. Мы начнем сегодня с осмотра дома и знакомства с челядью. Вторник у нас домашний день. В этот день мы принимаем посетителей. Значит, до следующей недели об этом можно не беспокоиться. Кстати, дорогая, это место Джеффри. Вам следует сидеть через одно место или во главе стола. Мне неловко говорить все это, но, с другой стороны, если я буду молчать, вы так никогда и не узнаете наш жизненный уклад.

Ли взглянула на длинный блестящий стол красного дерева, за которым могли свободно разместиться пятьдесят человек, потом перевела взгляд на Рейчел, улыбающуюся ей пустой улыбкой.

– Интересно, почему я никогда не встречала никого из вашей семьи, – сказала Рейчел. Вообще-то, если уж на то пошло, она заняла место герцогини, по правую руку Ричарда, но Ли промолчала. Ей не хотелось настраивать против себя новую сестру в первый же день знакомства.

– Мой отец редко приезжает в Лондон.

– Вы состоите в родстве с майором Джеймисоном из Королевской гвардии?

– Нет, – ответила Ли, разворачивая салфетку.

Рейчел нахмурилась:

– Не будьте такой таинственной, Ли. Мы теперь сестры. Расскажите мне о своей семье, дорогая. Кто ваши родственники? Откуда вы?

– У меня только одна тетя, мамина сестра, Эмма Бартон, которая стала жить с нами после маминой смерти…

– Ох, как печально, что ваша мама умерла! Но расскажите мне побольше о вашем отце, дорогая. Откуда он знает Сент-Остина? Где его имения? Какой у него титул?

Теперь суть любопытства Рейчел стала ясна. Пропала иллюзия, что Ли нашла друга в своей новой сестре.

– У моего отца нет титула, – прямо сказала Ли, отказываясь стушеваться под пристальным взглядом Рейчел. – Он владеет бумагопрядильнями. В Ланкашире.

– Ваш отец торговец? – Глаза Рейчел широко распахнулись, а на лице отразилось такое выражение ужаса, как будто на стол залезла крыса.

Ли рассмеялась бы, если бы не поняла, что реакция Рейчел вскоре повторится в каждой светской гостиной.

– Ну, не важно, – проговорила Рейчел, когда Ли не ответила. – Расскажите мне о вас с Сент-Остином. Где вы познакомились?

– Все устроили отец с Ричардом, – ответила Ли. Она не собиралась обсуждать с Рейчел свое замужество. Может, она и мило улыбается, но ее вопросы больше похожи на допрос, чем на искренний интерес.

– Именно так и должно быть, дорогая, но меня больше интересуете вы с Сент-Остином. – Наклонившись вперед, Рейчел понизила голос до заговорщического шепота: – Вы, конечно же, должны сознавать, что несметное множество женщин из года в год пытались женить на себе Сент-Остина, но безуспешно.

Образ леди Маргарет Монтегю неожиданно возник перед глазами Ли. Та собственническая манера, с которой Маргарет льнула к руке Ричарда. Ее шелковые юбки, кокетливо колышущиеся вокруг его ног.

Любит ли он ее? Собирался ли жениться на ней?

Это не имеет значения, сказала Ли себе, безжалостно отметая подобные мысли. Также как не имеет значения, что она когда-то думала выйти за другого. Они женаты. Им надо теперь строить совместное будущее, как сказал ей Ричард.

– Естественно, мне любопытно узнать о женщине, которой, наконец, удалось поймать его в брачную ловушку. Это была любовь с первого взгляда или медленное ухаживание? Мне не терпится узнать.

Вошедший в комнату Ричард избавил Ли от необходимости отвечать. Он посмотрел на нее как-то испуганно, словно вообще забыл, что у него есть жена. От внезапной нервозности в животе сделалось как-то пусто, а в груди словно что-то сдавило, затрудняя дыхание. Ли не знала, что говорить или делать, украдкой бросив на Ричарда взгляд из-под ресниц.

Безупречный покрой его костюма для верховой езды привлек ее внимание к широкой спине и узкой талии. Неужели она и вправду проводила руками по этим скульптурным мышцам, спрятанным под бутылочно-зеленым сюртуком и светло-желтыми панталонами? Зарывалась пальцами в шелковистую массу волос? Прижималась к его мощным бедрам, когда он входил в ее тело?

Ли сцепила пальцы на коленях. Жар стал растекаться по коже, словно внезапно подскочила температура.

Рейчел рассмеялась:

– Ричард, у твоей юной жены такой вид, будто она вот-вот лишится чувств.

Ли схватила вилку и с ожесточением набросилась на яйца. Она молча проклинала свою кожу, которая краснела от малейшей неловкости или смущения. Ей не было нужды беспокоиться о своей одежде или искусно уложенных волосах, поняла Ли, когда Ричард повернулся, чтобы приветствовать ее.

После вежливого «мадам» он поклонился, сама чопорная формальность и вежливое равнодушие. Без следа исчез мужчина из плоти и крови, который так нежно прикасался к ней ночью, перед Ли был холодный и надменный герцог Сент-Остин, и его изысканная вежливость резала на куски ее внезапно заболевшее сердце.

Мысли смешались, руки похолодели.

На короткое мгновение Ли почувствовала себя так, словно она в отцовском доме, снова там, где впервые встретила Ричарда, и его непроницаемые черные глаза окинули ее пристальным, безжалостным взглядом. Она не ожидала, что он перед Рейчел будет ласкаться, как какой-нибудь глупый телок, но ожидала некоторого тепла, какого-нибудь.

Кое-как Ли удалось улыбнуться и кивнуть.

– Я спросила Ли, как вы с ней познакомились, – сказала Рейчел. – Быть может, ты расскажешь, Сент-Остин? Естественно, мне интересно узнать о ребенке, которого ты взял в жены. – Она обратила невинный взгляд голубых глаз на Ли: – Кстати, дорогая, сколько вам лет?

Дворецкий подошел к столу и встал рядом с Ли.

– Прошу прощения, ваша светлость?

Она отодвинула в сторону яйца. Ее невыносимо замутило, тошнота подступила к горлу. Глаза жгло от подступивших слез. Ли не понимала, почему ей хочется плакать. Это же просто глупо. Ричард – сама вежливость и обходительность.

– Ли, – проговорил он тем же глубоким баритоном, который дрожал на ее коже ночью, только теперь этот баритон был полон холодного безразличия.

Ли сложила руки на коленях и улыбнулась мужу, словно была счастлива. А потом увидела это. Короткая вспышка чувственного жара в глазах. Взгляд, скользнувший по ее губам, от которого Ли затрепетала точно так же, как если бы он провел по ним кончиком пальца. Как ни старался Ричард сохранять безразличие, безразличным он не был. Это начало.

– Да?

– Полагаю, Харрис обращается к тебе.

– Ах да, конечно. Что такое, Харрис?

– У вас посетитель, ваша светлость.

– О, Бога ради! – проворчала Рейчел. – Кто это, Харрис?

– Мистер Александр Прескотт, ваша светлость, – неуверенно сказал дворецкий Ли. – Попросить его прийти позже?

Александр? Ли прижала ладонь к животу, горячая краска вновь стала заливать шею. Вчера Александр говорил ей такие ужасные вещи, что же еще он хочет сказать?

– Нет, спасибо, Харрис. Я бы хотела увидеться с ним сейчас.

– Хорошо, ваша светлость. – Дворецкий поклонился и удалился.

Брови Рейчел взлетели вверх, бледно-голубые глаза ошеломленно распахнулись.

– Джентльмен с визитом в это время дня? В первый же день после свадьбы? И без разрешения супруга? Это не дело, Ли, совсем не дело.

Вспышка гнева обратила взгляд Ли к Ричарду.

– Мне требуется ваше разрешение, чтобы видеться с друзьями?

Ричард видел огонь, пылающий в ее глазах, словно она бросала ему вызов: мол, посмей только отказать мне. Был некоторый соблазн подразнить ее, но Ричарду хотелось, чтобы она поскорее вышла из комнаты, пока он не совершил какую-нибудь глупость, например, не повел себя как ревнивый дурак и не запретил ей видеться с другом. Или не притянул ее к себе на колени, не забрался руками под это прелестное воздушное платье и не стал ласкать ее прямо на глазах у Рейчел, сидящей через два стула.

– Разумеется, нет, – пробормотал он, пытаясь не обращать внимания на неожиданно зачастивший пульс и напрягшиеся мышцы рук. Если б он не знал, что это не так, то мог бы поклясться, что это ревность. – При условии соблюдения приличий.

О Господи, это прозвучало так педантично, и щеки Ли вспыхнули от гнева. Она стиснула зубы и прищурила глаза, словно хотела пронзить взглядом насквозь.

Натянуто кивнув, Ли повернулась и пошла прочь, и, глядя, как ее юбки кокетливо покачиваются при каждом шаге, Ричард с трудом удержался, чтобы не последовать за ней. Он знал имя ее посетителя из разговора с Пирсом. Это тот самый мальчишка, который по уши влюблен в Ли, и теперь он здесь.

Это беспокоило Ричарда, и он не хотел даже задумываться почему. Как ему удавалось сохранять вежливое равнодушие, когда ничего не хотелось больше, чем притянуть ее в свои объятия?

Он считал, что владеет собой, что глупые мысли вчерашнего вечера задвинуты в самые темные уголки его сознания, где им самое место. А потом, когда он в тревоге гадал, запил его брат снова или нет, Ли появилась перед ним прежде, чем он успел подготовить себя к ее присутствию.

И вот теперь кровь, несущаяся по жилам, говорила Ричарду, что эта его чопорная сдержанность была ложью. Снова звенели предупреждающие колокольчики, но похоть упорно игнорировала их.

Он не узнавал себя. Должно быть, в нем пробудились какие-то первобытные, примитивные инстинкты. Мужское удовлетворение от того, что он у Ли первый. Но конечно же, не любовь. Это глупую выдумку лучше приберечь для поэтов, школьниц и желторотых юнцов, настигнутых первыми волнениями плоти. Прежде чем правда обрушится на них. Любви не существует, есть страсть.

Нет, это не любовь. Но что, он не знает.

Ли определенно не важна для него и не нужна ему для счастья. Эта дорога ведет прямиком в ад, и нет ни малейшего желания идти по ней. Но Ли – его жена. Он должен обращаться к ней с уважением и вниманием, которого она заслуживает.

Вежливость и обходительность – вот ключевые слова.

И безудержная страстность, подумал он с печальным вздохом, взмокнув от воспоминаний о прошедшей ночи. Ричард подавил стон, осознав, что глазеет на свою жену, как какой-то слабоумный дурак, а Рейчел наблюдает за ним, с трезвой расчетливостью прищурив голубые глаза.

Проклятие, он и забыл, что она тоже здесь.

– Какие еще дьявольские интриги рождаются в твоих расчетливых мозгах?

– Ричард, ты грубиян. Разве ты не знаешь, что обижаешь меня?

Он углубился в газету.

– Неужели тебе ни капельки не любопытно, чего хочет этот джентльмен? Ты знаешь, что он был вчера на балу?

Это захватило его внимание, а вместе с ним явилась вспышка непрошеного напряжения, какого-то давления в груди. Это злость на Рейчел, сказал себе Ричард, отвращение к ее козням.

Это не ревность, направленная на юную жену.

– Насколько я понимаю, они друзья.

– Друзья, – повторила Рейчел с притворной невинностью. – Да, полагаю, это все объясняет. Я видела их вместе на террасе. Они были поглощены довольно напряженной беседой.

Ричард хлопнул газетой по столу.

– Ты опять шпионила? Сколько раз тебе говорить, чтобы занималась своим делом и не лезла в то, что тебя не касается.

– Все, что происходит в этом доме, меня касается. – Рейчел пробежала указательным пальцем по краю чашки. – Хочешь знать, что я видела?

Ричард встал. Он должен уйти, пока не сказал что-нибудь, о чем потом пожалеет. Или не придушил Рейчел.

– Я видела, как он схватил ее за руки и притянул к себе! – прокричала она ему вслед. – А потом…

Ричард хлопнул дверью и направился в библиотеку.

Если по пути ему случится пройти мимо комнаты для приемов, где Ли разговаривает со своим приятелем, это ведь не будет подглядыванием… правда?

Ричард потер лицо руками. О Боже, он сейчас рассуждает прямо как Джеффри!