Глава 4
Едва герцог вошел, Ли осознала, что совершила ужасную ошибку. Сардонически поднятые брови, оскорбительный изгиб губ, несдержанная резкость в движениях – все предостерегало ее, что от утонченной вежливости не осталось и следа.
Его нахальный взгляд окинул ее с нарочитой медлительностью, которая была столь же возмутительной, сколь и ошеломительной, и кожа загорелась, как будто ее укутали в горячие угли.
Он шел не останавливаясь до тех пор, пока носки его сапог не коснулись носков ее кожаных туфель, пока она не вдохнула экзотический запах его кожи – чувственная, загадочная смесь жасмина, амбры и пряностей. При всем нежелании показать слабость Ли отступила на шаг, ибо необходимо было увеличить расстояние между ними.
Скрестив руки на груди, он наблюдал за ее отступлением своими дымчато-черными глазами.
Золотисто-красные отблески огня в камине плясали у него на лице, делая герцога еще больше похожим на властелина потустороннего мира. Волосы были взъерошены, словно их трепал ветер.
– Мисс Джеймисон, – сказал он. – Должен признаться, я… удивлен.
Это был ее шанс убедить его, что они совершенно не подходят друг другу, но до нее только сейчас дошло, что он снял галстук и рубашка у него не застегнута.
Она заставила себя перевести взгляд влево, на отливающую золотом камчатую ткань на стенах, на алую парчу оконных портьер. Роскошная обстановка подтверждала ее худшие опасения.
Герцог не нуждается в ее деньгах.
Отец обманом добился его согласия на этот брак. Но как?
– И несколько озадачен, – холодно и насмешливо продолжал герцог, но его голос был пронизан затаенной чувственностью. – Ваш отец заверил меня, что вы «милая и послушная».
Это был непродуманный план, теперь Ли это понимала. Но все равно она должна убедить его забрать назад свое предложение.
– Боюсь, он ввел меня в заблуждение, – сказал герцог. Он взял ее правую руку в свою, кончиками пальцев слегка касаясь чувствительного изгиба запястья; – Какая же послушная, благовоспитанная мисс пришла бы к мужчине домой вечером?!
«Одетая в лохмотья», – говорил его взгляд, хотя вслух это герцог не произнес.
Так много изменилось за последние несколько часов, что она забыла, на ней по-прежнему то простенькое пестрое платье, которое она надела утром, помятое и заляпанное после посещения приюта. Без сомнения, герцог обычно окружен элегантными дамами в атласе и кружевах.
В этот момент женского тщеславия она пожалела, что не надела какое-нибудь более привлекательное платье, которое бы подчеркивало золото волос и зеленый цвет глаз.
Ли отбросила глупую мысль. Она здесь не для того, чтобы привлечь его внимание. Ей нужно убедить его забрать свое предложение, но он своими разговорами не дает ей сосредоточиться.
Большим пальцем он рисовал круги на ее ладони. Это чувственное движение порождало тупую, ноющую боль в животе, а скачущий пульс и участившееся дыхание вызывали легкое головокружение.
– Это решительно опасный и глупый поступок, – сказал он низким, обволакивающим голосом. – Хотя, с другой стороны, какое значение имеет ваша репутация, если мы уже помолвлены?
Он думает, что она пришла соблазнять его. Ну разумеется, что еще он мог подумать, если она не сказала ни слова?
– Ну-ну, мисс Джеймисон, не стесняйтесь. Нет ничего постыдного в желании лучше узнать своего жениха.
– К вашему сведению, – произнесла Ли, наконец овладев своими чувствами, – я пришла, чтобы сказать вам, что не могу выйти за вас замуж. – Она высвободила свою ладонь и сцепила пальцы, дабы он не попытался снова завладеть ее рукой.
– Почему же, мисс Джеймисон? Мой титул недостаточно высок? Вы, быть может, мечтаете стать королевой? К несчастью, наш дорогой король уже женат. – Он склонил голову и потер потемневший от пробивающейся щетины подбородок. – Дважды, в сущности, хотя он отрицает один брак и старается отлынить от другого. Так что, возможно, у вас все-таки есть надежда. Может, эта партия и не слишком разумна, но, думаю, ваше приданое соблазнит его.
Возмутительно! У Ли возникло искушение рассмеяться.
Хотелось бы ей придумать что-нибудь такое же сардоническое, язвительное и остроумное, но она не намеревалась обмениваться колкостями с этим человеком.
– Я не хочу выходить за вас, сэр, и совершенно убеждена, что вы тоже не имеете ни малейшего желания жениться на мне. Если бы вы только забрали назад свое предложение…
– Вот тут вы ошибаетесь, мисс Джеймисон. Я очень хочу жениться на вас.
– Почему? С какой стати вам хотеть жениться на мне? Вы ведь меня даже не знаете.
– По обычным причинам, Ли. Я могу называть вас Ли? Поскольку мы скоро поженимся, нам нет нужды соблюдать формальности. Пожалуйста, называйте меня Ричардом.
– Что это за «обычные» причины, ваша светлость?
Ее отказ называть его по имени вызвал у него низкий смешок.
– Как ваш отец красноречиво изложил, Ли, вы достаточно привлекательны… – Его знойный взгляд совершил ленивое путешествие от ее глаз к шее, к выпуклости груди, которая внезапно показалась слишком открытой, хотя Ли знала, что вырез платья вполне скромный… – Но ваше приданое – вот истинная награда.
Лицо его не выдавало ни малейшего намека на эмоции, но голос стал хриплым и низким. Его частые вдохи и выдохи, казалось, совпадали с ее лихорадочным дыханием.
Она со значением оглядела комнату, отмечая фламандские гобелены, персидские ковры, роскошную мебель, антикварные безделушки.
– Да, я вижу, как отчаянно вы нуждаетесь в моих деньгах.
Коварный дьявол улыбнулся. Жесткие линии и грозные черты холодного, надменного аристократа растворились, обнаруживая мальчишку, озорного проказника с ямочками и морщинками смеха вокруг глаз.
– Признаю, что нужда мне не грозит, но лишние деньги еще никому не помешали…
Его голос опустился до шепота, когда герцог наклонился вперед, приблизив лицо настолько, что она ощутила его дыхание на своих губах.
– Ли.
Она обнаружила, что не в силах пошевелиться. Прекрасно понимая, что ни к чему хорошему это не приведет, Ли осознала, что ей нравится слышать звук своего имени, произнесенного этим низким, рокочущим голосом.
Внезапно она испугалась. Этот мужчина опасен.
Она как можно быстрее должна вернуться под защиту своего дома.
– Я знаю, мой отец вынуждает вас жениться на мне, но если мы будем держаться вместе и настаивать…
– Вы ошибаетесь. Я женюсь на вас ради вашего приданого, а не по какой-то иной причине.
– …но если мы будем держаться вместе и настаивать, – продолжала она, – то сможем заставить его понять, что совершенно не подходим друг другу. Или я просто откажусь. Тогда вся вина будет на мне. – Эти слова вылетели у нее прежде, чем она задумалась над их значением. Отец будет взбешен.
Черные брови взлетели вверх.
– Вы бросите меня? Вас не привлекает стать герцогиней? Уверяю вас, это престижный приз.
– Только не для меня. Я никогда не мечтала об этом, – ответила Ли, не в состоянии скрыть неприязнь в голосе. – Я хочу выйти замуж за скромного сельского джентльмена и жить тихой деревенской жизнью.
Его ноздри раздулись, когда он наклонился вперед, сократив то малое расстояние, которое еще оставалось между ними.
– И у тебя есть поклонник, Ли? Нежный возлюбленный, дожидающийся тебя в деревне?
– Да, но…
В его глазах вспыхнул безжалостный блеск.
– И ты воображаешь себя влюбленной в своего воздыхателя?
Горло перехватило, поэтому Ли кивнула.
– И ты уже отдалась ему?
– Я… я не понимаю, что вы имеете в виду…
– Я спрашиваю: ты уже подарила ему свою добродетель?
Его вульгарные слова прорезались сквозь туман влечения.
У нее зачесалась рука влепить герцогу пощечину, но она уже достаточно опозорилась одним своим приходом сюда, поэтому не будет позориться еще больше.
Его лицо было всего в нескольких дюймах от ее лица. Она ясно уловила в его дыхании запах крепких напитков. Почему она не заметила этого раньше?
Да потому что была слишком занята тем, что разинув рот глазела на его красоту, с отвращением подумала Ли.
– Ну, так как? – прорычал он. Она до боли стиснула зубы.
– Как вы смеете оскорблять меня?!
– Думаю, ты что-то уж слишком протестуешь.
– А я думаю, вы вообще не в состоянии думать. Вы пьяны, ваша светлость. И отвратительны.
Он опускал голову до тех пор, пока его рот не оказался на расстоянии вздоха.
– Я не так уж пьян… Ли. – Ее имя сорвалось шепотом, когда он коснулся ее губ своими.
О, это не было невинным прикосновением. Его губы, горячие и твердые, двигались на ее губах. Разум кричал, что надо упереться руками ему в грудь и потребовать отпустить, но Ли обнаружила, но не может – не хочет – это сделать.
Его руки скользнули ей за спину, большие ладони прижались к плечам, притягивая до тех пор, пока груди не расплющились о его грудь. Вместо боли Ли ощутила странное покалывание, физическое томление, острое желание, не похожее ни на что, испытываемое ею прежде. Опаляющий жар его поцелуя казался языками пламени, лижущего кожу. Это было больше чем соприкосновение губ.
Это было утверждение прав. Клеймо.
Тихий звук вырвался из ее горла, и герцог оторвался, он долго смотрел в ее глаза, словно искал ответы на неизвестные вопросы, а потом вновь завладел ее губами в поцелуе настолько требовательном, что мир закружился, и она уже не чувствовала ничего, кроме его губ на своих губах; твердых, неумолимых и в то же время податливых. А потом, о Господи помилуй, его язык проник к ней в рот, и это было за пределами того, что она когда-либо представляла.
Это была страсть, стремительный натиск ощущений. Ее рука поднялась, гладя удивительно мягкие, чувственно гладкие волосы. Его пьянящий запах – смесь жасмина и амбры, – наполняющий ощущения. Его дыхание, горячее и сладкое, со слабым привкусом меда, смешанного с пряностями. Тянущая боль, горящая внизу живота.
Ли не понимала своей тяги к этому мужчине, но было что-то правильное в этом мгновении, что-то невероятно трогательное. А потом все изменилось, его поцелуй сделался более настойчивым, более благоговейным, более волнующим, и ладони погладили ее щеки, легким прикосновением пробежались по подбородку.
Дыхание герцога было неровным, глаза – темными и требовательными.
Она испугалась, не его, а того, что чувствует. Она подумала, что должна что-то сказать, но не смогла вымолвить ни слова. Она попыталась отвернуться, но он поймал ее рукой за подбородок.
– Ты выйдешь за меня, – сказал герцог, – через два дня.
Ли покачала головой, попытавшись ускользнуть от него, но он схватил ее за руку, не дав сбежать. Она не могла заставить себя посмотреть на него. Было слишком стыдно, и все, о чем она могла думать, – это два дня, два дня…
Удерживая за руку, он повел ее через переднюю. Спустя несколько секунд появился дворецкий с ее накидкой в вытянутой руке.
Ричард схватил накидку и набросил ей на плечи. Сопротивляться было бессмысленно, Ли даже и не пыталась.
Неужели вид у нее такой же растрепанный, как и чувства? Видно ли по ней, что ее только что целовали?
Ли украдкой взглянула на дворецкого. Он стоял, высокий и прямой как палка, старательно отводя глаза.
– Проводи мисс Джеймисон домой и позаботься о ее безопасности, – отдал распоряжение Ричард, затем наклонился и прошептал ей на ухо: – Два дня.
Ричард видел, как она пулей вылетела в дверь и понеслась вниз по лестнице, а полдюжины лакеев помчались нагонять ее. Как только она благополучно скрылась в карете, он потащился обратно в гостиную, опустился на канапе и уронил голову на подушки.
Из-за того, что он заставил Ли дрожать от страха, у него просто чесались руки двинуть кулаком в стену. Она права. Он отвратителен. Слова его были гадкими и вульгарными, поступки – грубыми.
Какой злой демон завладел им, чтобы вот так наброситься на нее? Почему он почувствовал такую ослепляющую, примитивную ярость, представив ее в руках другого мужчины?
Ричард не понимал этой странной реакции.
Он ведь не любит Ли и не хочет жениться на ней. Она – неудобство, которое ему навязали хитростью и обманом. Так почему ему не все равно?
И все же она казалась такой искренней, когда говорила, что не хочет выходить за него, что они никак не подходят друг другу.
И вновь на него нахлынули сомнения. Кто она – святая невинность или хитрая интриганка?
Он понятия не имел, что побудило его поцеловать ее. Он старался не думать о вкусе ее губ, о невинной несдержанности, с которой она отдалась его поцелую, о потемневших от страсти глазах, о руках, гладящих его по волосам. Лишь осознание, что всего несколько мгновений отделяет его от того, чтобы придавить ее к полу и изнасиловать, дало ему силы оторваться от нее.
О Господи, это, должно быть, виски.
Или сумасшествие.
Слабый запах роз задержался в комнате. Он глубоко вдохнул, позволяя этому аромату наполнить легкие. Святое небо, а теперь он ведет себя как полоумный идиот.
Итак, она прекрасна, и что с того?
Она та, на которой он вынужден жениться.
Коварная интриганка или святая невинность, ему плевать. Ему не нужна жена. Особенно та, что навязана ему хитростью и обманом. Что с того, что ее волосы цвета червонного золота и на ощупь как тончайший шелк? Что с того, что ее глаза цвета сверкающих изумрудов и кожа гладкая и чистая, не тронутая румянами? А губы… ее губы…
Ричард вскочил на ноги. Ему нужна женщина. Подойдет любая. Короткий визит к любовнице излечит от лихорадки, которую Ли зажгла в его крови.
