Глава 22

Джерард спускался по лестнице. Ему просто повезло, что некто, имевший отношение к его поискам, заглянул к нему в дом, когда там произошло нечто такое, что потрясло Джерарда куда сильнее, чем сообщение о том, что родственник Огилви откликнулся на письмо Кейт. Кейт любила его — любила многие годы. Он не мог взять в толк, как один-единственный поступок двенадцатилетней давности, обычный жест вежливости — любой другой на его месте поступил бы так же — мог произвести на девушку столь сильное впечатление, что она в него влюбилась.

На мгновение ему стало даже стыдно за себя — за то, что он поверил в ее историю о том, что в стремлении избежать преследований Люсьена она готова выйти за кого угодно и что выбрала его из-за семейного скандала, в результате которого он оказался в отчаянном положении. Разумеется, Люсьен Хоу не мог принудить женщину выйти за него замуж, особенно если эта женщина была совершеннолетней вдовой с немалым состоянием. Скандал вокруг семьи Дарема только начал набирать обороты, когда Кейт пришла к нему со своим необычным предложением. Он должен был понять, что за этим ее поступком кроется что-то еще… хотя он никогда бы не догадался, что именно. Она любила его! Джерард все сделал для того, чтобы узнать ее истинные мотивы, а теперь он не знал, как ему быть с тем, что он узнал. Он никогда не рассчитывал на то, что полюбит свою жену. И уж конечно, никогда не предполагал, что она любит его.

Над этим следовало поразмыслить, но не сейчас, когда его ждал посетитель, который, возможно, готов сообщить ему нечто важное. Наживка сработала. Благодаря Кейт. И это выводило Джерарда из себя. Кто бы мог догадаться, что камень, брошенный Кейт вслепую, попадет в цель? Кто мог догадаться, что ее расспросы о священнике, практикующем обряд венчания в таверне на Флит-стрит, что-то дадут? Джерард распахнул дверь гостиной.

— Сэр! — Вежливо поклонившись, Джерард представился. — Насколько я понимаю, вы приходитесь родственником преподобному Огилви?

Посетитель оказался сутулым худосочным мужчиной, лет на тридцать старше Джерарда. На голове его сияла круглая бледная лысина в окружении тонких седеющих волос. Он тяжело опирался на палку, но, когда этот человек обернулся, в глазах его Джерард не увидел и намека на старческое слабоумие. Взгляд его оказался цепким, проницательным и зорким. В этом взгляде сквозило что-то птичье — возможно, потому, что веки его были начисто лишены ресниц. Отчего-то он напомнил Джерарду гигантского птенца, наполовину ощипанного и скукоженного.

— Да, — пробормотал человечек. Его блестящие черные глазки оценивающе впились в Джерарда. — Меня зовут Роберт Ноллуорт. — Он поклонился так скованно, что Джерард испугался, как бы у него не треснули кости. — Я получил письмо, как мне кажется, от вашей жены.

То, что он получил письмо, ни о чем не говорило. Может ли он сообщить что-то более существенное? Джерард закрыл дверь и, указав рукой на диван, предложил посетителю присесть.

Ноллуорт с поклоном принял приглашение. Он с видимым трудом неуклюже опустился на диван, держа перед собой трость, крепко вцепившись в набалдашник руками с деформированными суставами, отчего пальцы его напоминали паучьи лапки.

Джерард сел в кресло напротив.

— Вы полагаете, что ваш тесть и есть тот самый человек, о котором писала моя жена?

— От Аллентона до Бата путь неблизкий, — не отвечая на вопрос, сообщил гость. — Почти двадцать миль. Я приехал вчера и намерен сегодня же вернуться.

— Благодарю за любезность. Но уверяю вас, ответного письма было бы вполне достаточно.

— Нет, не в этом случае. — Ноллуорт постучал себя по носу — длинному и заостренному. — Здесь требуется осмотрительность, молодой человек. — Джерард вопросительно приподнял бровь, но Ноллуорт словно и не заметил его мимики, а лишь поудобнее устроился на диване. — Да, я знаком с человеком, о котором писала ваша жена.

— Рад это слышать, — сказал Джерард, не показывая удивления. — Что вы можете мне о нем рассказать?

Старик поморщился.

— Это зависит от того, что вы надеетесь от меня услышать.

Ноллуорт, оказывается, был игрок. Он один знал, что за карты у него на руках, и рассчитывал сорвать куш. Сколько именно он намерен выиграть — оставалось пока неясным, но Джерард не сомневался, что его собеседник уже определился с суммой. Превосходно. Джерард никуда не торопился. Он умел выжидать. Джерард вальяжно откинулся на спинку кресла. Он тоже был игроком и умел вести игру с непроницаемым выражением лица.

— Я надеюсь услышать правду, — ответил Джерард.

— Правда! — блеснув глазами, воскликнул Ноллуорт. — Верткая зверушка, эта правда, вы не находите, молодой человек? Думаешь, что вот она — у тебя в руках, ан нет.

— Это так, — спокойно согласился Джерард.

— Посмотришь на нее в одном свете — она такая, а в другом — она выглядит совсем не так. Правда — самое неуловимое существо в мире.

Какое-то время они молча изучали друг друга.

— В каких отношениях вы состоите с преподобным Огилви? — наконец спросил Джерард.

Ноллуорт усмехнулся:

— В родственных. Моя жена — его дочь. Его единственный ребенок.

— Тогда вы знаете, где я могу его найти.

— Конечно, — сказал Ноллуорт, широко улыбаясь. — Его нетрудно найти. Он находится в одном месте уже лет десять, а то и больше. Вы можете найти его на церковном погосте, он лежит под могильной плитой, которая встала мне в копеечку.

Именно на это Джерард и надеялся. Огилви был мертв, что не особенно его удивляло, поскольку сейчас ему бы было далеко за восемьдесят. Хорошая новость. Пожалуй, еще приятнее было бы узнать, что Дороти Коуп лежит на том же погосте уже лет сорок.

— Приношу свои искренние соболезнования вашей жене, — вежливо сказал Джерард. — Вы оказали мне большую любезность, не поленившись приехать в Бат, чтобы лично сообщить мне об этом.

Ноллуорт тоже откинулся на спинку дивана.

— Да, действительно. Могу представить, как я вас порадовал этой новостью.

— Вы меня не порадовали и не огорчили, — без запинки солгал Джерард. — Лишь сообщили ранее неизвестный мне факт.

— А, так вы просто собираете факты, — глумливо протянул Ноллуорт. — Это совсем другое дело.

Итак, в запасе у него был еще один козырь.

— Как писала вам моя жена, я занимаюсь исследованием одного эпизода семейной истории. Имя преподобного Огилви там появляется, но всего раз. Я надеялся, хотя и слабо, что преподобный Огилви может помочь мне найти ответы на мои вопросы. Но событие, меня интересующее, произошло много лет назад, и поскольку джентльмен ушел в мир иной… — Джерард развел руками. — Надежде моей не дано осуществиться. Жаль, но тут ничего не поделаешь.

— Семейная история. — Ноллуорт вновь одарил Джерарда своей жутковатой улыбкой. Улыбаясь, он напоминал рептилию — нечто среднее между крокодилом и жабой. — Да, могу представить, как вы разочарованы. — Он почесал подбородок. — Мне стало любопытно, с какой стати кому-то пришло в голову искать моего драгоценного тестя. Ваше письмо встряхнуло мне мозги, надо сказать. Вы не могли быть его приятелем, иначе вы бы знали, что он мертв, и скорее всего радовались бы, что теперь его грызут черви.

Джерард сдержанно кивнул:

— Вы правы. Я лично не был с ним знаком.

— Да, не были. — Глаза визитера, наполовину прикрытые лишенными ресниц веками, злорадно блеснули. Джерард легко мог представить его читающим заклинания в глухой чащобе над котлом, в котором булькает какое-то жуткое варево. — Если бы вы были знакомы с покойным Огилви, вы бы знали, что Билли мог дать фору самому дьяволу. Вы бы знали, что он и старушку бы согласился через улицу перевести лишь для того, чтобы обчистить ее карманы. Все, кто хоть мало-мальски знал Билли, держали с ним ухо востро. — Губы Ноллуорта растянулись в ухмылке. — Но откуда вам его знать — вы парень молодой. Слава Билли закатилась до того, как вы родились. Он, скорее, одного возраста с вашим отцом.

Карета проехала мимо дома, и стук колес по булыжной мостовой показался особенно громким в наступившей пронзительной тишине.

— Да, — ровным голосом сказал Джерард. — Думаю, так оно и есть.

— Не каждый день получаешь письма от сына герцога, скажу я вам. Что, хотелось бы знать, может птица такого высокого полета хотеть от Билли? — Внезапно Джерард решил, что глаза у Ноллуорта не похожи на птичьи — то были глаза змеи, хладнокровной, голодной змеи. — Я не люблю суетиться. И не пожалел времени на то, чтобы выяснить, не водят ли меня за нос. Часа, потраченного на чтение лондонских газет, мне хватило, чтобы догадаться, что меня вовсе не дурачат. Что все куда серьезнее, чем можно было бы подумать. — Он наклонился вперед, вытянув морщинистую черепашью шею. — Старый Билли держал у себя ключ к решению дилеммы Дарема, верно?

Под скулой Джерарда непроизвольно дернулся желвак.

— Если это и так, можете не беспокоиться — этот ключ лежит вместе с ним в могиле. Мой отец не из тех, кто забывает спрятать концы в воду.

Ноллуорт тоненько и противно захихикал.

— Но один конец он спрятать не сумел, верно?

Один очень длинный и очень заметный конец, за который так удобно ухватиться. И который так и норовит обвиться вокруг шеи его сына.

— Я не стал бы этого утверждать. — Джерард щелкнул пальцами. — Но если мой отец и не обрубил один конец, мы с братьями сделаем это за него — подсечем под самый корень. — Он улыбнулся предостерегающе. — Ведь мы — плоть от его плоти.

Визитер скривил губы в подобии улыбки.

— Тоже любите погрешить, верно? Полагаю, сыну аристократа многое может сойти с рук. На грехи молодости общество смотрит сквозь пальцы, если, конечно, этот грешник не… бастард.

Ему ничего не стоило сломать эту тонкую морщинистую шею. У Джерарда зачесались руки. Свернуть этому хмырю шею просто для того, чтобы посмотреть, как с его физиономии будет сползать эта гнусная ухмылка.

— Советую вам об этом не забывать, — словно не услышав последней реплики визитера, напомнил Джерард.

— Бросьте, молодой человек, вы же понимаете, что я тут ни при чем. Вы же не станете срывать злость на том, кто вам желает добра?

— А почему бы нет? — Джерард вытянул ноги и сложил руки на груди, пытаясь унять ярость, что грозила прорваться в любой момент.

— Потому что у меня есть нечто такое, что вам, возможно, очень хочется заполучить. — Ноллуорт сосредоточенно разглядывал бородавку на левой ладони. — Старина Билли умер, и мне стоило немалых денег его похоронить. Жена моя, очень сентиментальная женщина, хранит все его вещи. Его часы, его чертовы рисунки, все его книги…

— Действительно, очень сентиментальная.

— Знаете ли, у него была привычка хранить все записи, — как ни в чем не бывало продолжал Ноллуорт. — Записные книжки, дневники, все такое. Все записки за последние… лет тридцать, я думаю. Он и впрямь питал надежды в один прекрасный день получить свой приход, стать настоящим уважаемым викарием. Если бы только ему выпала удача жениться на богатой леди, его, возможно, никогда бы не сослали во Флит. Так пагубно для карьеры, тюрьма…

Джерард медленно выдохнул, пытаясь справиться с учащенным сердцебиением. Пульс его подскочил при первом упоминании о записных книжках и дневниках. Теперь он зашкаливал. В исповедальном письме Дарем упомянул о поставленной им подписи в церковной книге пастора, совершившего церемонию в таверне неподалеку от долговой тюрьмы. Если у Ноллуорта хранилась та самая церковная книга или иное подтверждение тайного брака Дарема, Джерард должен был получить искомое, сколько бы Ноллуорт с него ни запросил.

— Что вы предлагаете?

— Я уверен, что нечто, столь важное для вашей семейной истории, стоит недешево. — Ноллуорт рассмеялся. — Для вашей семейной истории и для вас или для кого-то еще. Я предлагаю это вам первому лишь потому, что и сам придаю большое значение семейным ценностям.

Наверное, Джерарду следовало бы выразить благодарность в ответ на эту лицемерную сентенцию.

— Хорошо. Если у вас есть что-то, что меня интересует, мы договоримся о цене — в качестве благодарности за вашу предупредительность.

Ноллуорт сочился торжеством.

— Я знал, что мы сможем достичь согласия. Я уезжаю через час. Дела зовут.

— Отправьте мне эти книги. Если они окажутся… содержательными, я готов вас отблагодарить… весьма щедро.

Старик помрачнел.

— О нет, сынок. Я не собираюсь мотаться туда и обратно по нескольку раз. Хватит мне и одной поездки. И я не намерен глаз спускать с этих книг, пока наша сделка не состоится.

— Вы хотите, чтобы я купил кота в мешке? — Джерард приподнял бровь. — Ладно. Двадцать фунтов.

— Двести фунтов!

Джерард презрительно поморщился:

— Не может быть и речи. Они, вполне возможно, мне не пригодятся.

Ноллуорт поджал губы.

— Уверен, что есть и другие, кого эти книги могли бы заинтересовать. Кто может стать следующим герцогом, если будет доказано, что ваш отец был двоеженцем?

Джерард мысленно просчитал до десяти.

— Пятьдесят фунтов.

Ноллуорт оперся о трость, собираясь подняться.

— Нет. Вы поедете со мной сегодня же, если хотите получить доступ к этим книгам. Я не мошенник, но не хочу, чтобы вы меня надули. Скажите мне сейчас, сэр: вы едете со мной, чтобы увидеть книги, или я возвращаюсь домой один и пишу письмо лорду, который может стать герцогом вместо вашего брата?

Они молча смотрели друг на друга. Ноллуорт явно считал, что карта Джерарда бита, и, черт побери, так оно и было. Джерарду хотелось, нет, ему необходимо было знать, что там, в тех книгах. Если он сможет найти какое-то доказательство того, что брак его отца не был вполне законным, то о поисках шантажиста можно забыть — он не представляет для них угрозы. Если он обнаружит доказательство того, что брак являлся законным, тем более он должен заполучить эти доказательства.

— Я буду готов выехать через час, — процедил он сквозь зубы.

На лице Ноллуорта вновь появилась мерзкая масленая улыбка.

— Я буду ждать вас в пабе на Эйвон-стрит, — любезно сообщил он. С этим он поднялся и, прихрамывая, направился в холл. Взяв поданную Брэггом шляпу, он вежливо поклонился. — До свидания, сэр.

Брэгг смотрел ему вслед, пока он не спустился на тротуар. Затем денщик обернулся к Джерарду:

— Скользкий тип, верно?

— Скользкий и ядовитый, — процедил Джерард. Как бы там ни было, пора готовиться к отъезду. — Мы уезжаем через час. У него может быть кое-что интересное. Пошли лакея к Картеру, пусть спросит у него, может ли он отлучиться из города на пару дней. Седлай коней и упакуй вещи на два дня. — Джерард ненадолго задумался.

И прихвати заодно мои пистолеты.

— Есть, капитан, — отрапортовал Брэгг и бросился исполнять указания.

Джерард несколько раз сжал и разжал кулаки, разминая пальцы. От желания съездить Ноллуорту в челюсть у него свело кисти. Если бы не описание почтового клерка, Джерард мог бы решить, что этот Ноллуорт и есть тот самый шантажист.

Джерард поднял глаза на второй этаж. К чему эта чертова спешка? Ему надо увидеться с Кейт, поговорить с ней, попытаться объяснить, вернее, понять… Но у него есть только один час…

Он взбежал по лестнице, перепрыгивая через ступени.

— Кейт! — Он рывком распахнул дверь, но ее гардеробная была пуста. — Кейт, — снова позвал он, направляясь в ее спальню. — Кейт, ты где?

— Мадам вышла. — Джерард стремительно обернулся и увидел в дверях миссис Деннис. Лицо у нее было каменным. — Вы что-то хотели, сэр?

— Куда она пошла?

— Она вышла прогуляться. — Злобный взгляд камеристки лучше слов говорил о ее чувствах к мужу хозяйки. — Одна.

Джерард запустил пятерню в волосы. Подойдя к окну, он выглянул на площадь, но жены его там не было.

— Когда она вернется?

— Скоро.

— Когда, миссис Деннис?

Служанка Кейт подскочила от его окрика.

— Через час или два — так она сказала.

Джерард выругался. Брэгг протиснулся мимо них в комнату — для того чтобы упаковать вещи.

— Мой конь еще не готов?

— Еще не готов, сэр, — ответил Брэгг несколько испуганно, что ему вообще-то не было свойственно. Джерард вновь выругался, с еще большим чувством. Миссис Деннис затряслась от страха, Брэгг отскочил к двери. — Я подготовлю коня, сию минуту.

— Нет, я сам. — Джерард вышел из комнаты и пошел на конюшню.

Помощник конюха как раз выводил из стойла его коня, чтобы оседлать в дорогу. Джерард взмахом руки дал пареньку знать, чтобы отошел, и оседлал коня с быстротой и сноровкой бывалого кавалериста. Через несколько минут он уже ехал по улице, оглядываясь по сторонам в поисках Кейт. Но ее нигде не было видно. Джерард объехал весь город, но так ее и не нашел. Он надеялся, что она не ушла далеко, но день выдался чудесный, в самый раз для прогулок. Кейт могла уже подняться на Буковый утес; она рассказывала ему о своих прогулках с Корой Фицуильям. Он должен был увидеться с ней до отъезда, пусть даже просто для того, чтобы сказать, что ее письмо оказалось полезным. Он как раз привязывал коня перед домом, когда увидел подъезжавшего верхом Картера.

— Брэгг отправил ко мне посыльного с сообщением, что я тебе нужен, — сказал он, приподняв шляпу.

Джерард кивнул, продолжая оглядываться в поисках жены.

— Возможно, эта ниточка вновь приведет меня в тупик, но я был бы очень рад, если бы ты составил мне компанию.

Картер засмеялся.

— Ну что же, не зря я служил в армии — тупиками меня не напугать. Я в твоем распоряжении.

— Спасибо, Картер. — И тут он заметил голубой проблеск. Так и есть — это Кейт в конце улицы. Джерард направился к ней как раз в тот момент, когда Брэгг вышел из дома с перекинутыми через плечо туго набитыми седельными сумками.

— Капитан, час прошел, — сказал денщик.

Джерард лишь раздраженно отмахнулся от него, продолжая идти широкими шагами. Расстояние между ним и Кейт стремительно сокращалось. Она увидела, что он идет к ней, и замедлила шаг — что, как подумал Джерард, не являлось добрым предзнаменованием. Он приглушенно выругался, а потом и сам остановился. В голове вдруг сделалось пусто. Что он ей скажет? С новой силой на его сознание обрушилось признание Кейт в том, что она его любит. На такие слова принято отвечать словами в точности такими же, но он не мог заставить себя их произнести. Что бы это значило? И следом за этим вопросом пришел запоздалый стыд. Он выудил у нее признание, воспользовавшись собственной властью над ее телом и умом. Что он за человек, если способен обратить страстность своей жены против нее самой? Он не заслуживал ее любви, даже если она питала к нему это чувство.

К тому времени, как они встретились, каждый из них двигался так медленно, что, казалось, само время остановилось. Джерард смотрел на ее бледное напряженное лицо и чувствовал себя мальчишкой, у которого от волнения отнялся язык.

— Визит твоего гостя оказался полезным? — спросила она. Если не считать тени, что легла на ее глаза, никаких признаков расстроенных чувств Джерард у нее не заметил. Если бы только она дала волю эмоциям, хоть каким-нибудь! Он бы чувствовал себя гораздо лучше, если бы она накричала на него или даже заплакала.

— Возможно. — Теперь он не просто не знал, что сказать, и вдруг со всей остротой ощутил присутствие соглядатаев при их разговоре. Этот дом, что находится у него за спиной, вроде бы принадлежит леди Дарби? А вторая старая сплетница живет в том доме, что сразу перед ним. Да поможет ему Бог, если обе дамы сейчас прильнули к окнам, наблюдая за семейной сценой. — Он считает, что может быть мне полезен.

Кейт кивнула с прохладной безмятежностью, словно они говорили о погоде.

— Приятно это слышать. — Взгляд ее метнулся к чему-то позади него. — Ты уезжаешь?

— Ах да. — Джерард прочистил горло. — Ноллуорт заявляет, что у него есть несколько книг, которые могут пролить свет на ситуацию. Он отказался их продать, настояв на том, чтобы я сам за ними поехал. Разумеется, они могут оказаться бесполезным мусором. Но надежда на то, что они представляют собой определенную ценность, все же есть, — добавил Джерард и вдруг поймал себя на том, что осознанно умаляет значимость ее усилий.

— Я надеюсь, ты найдешь в этих книгах то, что ищешь. — Взгляд ее синих глаз был неподвижным и мрачным, точно таким, каким был всего несколько недель назад. Словно она шагнула назад, в прошлое, словно того признания и не было вовсе и ей совсем не хотелось ничего обсуждать. Что, несомненно, означало, что он наломал дров.

— Мне надо посмотреть, есть ли у него то, что я ищу, — сказал он, распрощавшись с надеждой на то, что из этого разговора выйдет что-нибудь путное. И даже на то, что они смогут по-человечески попрощаться. — Я вернусь через два дня.

— Конечно. Я понимаю.

Джерард бросил взгляд через плечо. Позади него Брэгг и Картер терпеливо ждали, демонстративно отвернувшись от него и Кейт. Перед ним стояла она и ждала с прохладной сдержанностью его ответа. Лавина слов, состоящая из обрывков мыслей, путаных объяснений собственных чувств, не вполне понятных ему самому, мутным потоком хлынула в его сознание. Джерард вздохнул.

— Увидимся, когда я приеду. — Джерард хотел привлечь ее к себе и расцеловать, даже если они и стояли посреди улицы, но Кейт держалась с ним так неприязненно холодно, что он не решился на это. Вместо этого он наклонился и чмокнул ее в щеку. Она стояла неподвижно, как статуя. Джерард поднял голову и посмотрел на нее с растущей безысходностью во взгляде.

— Желаю тебе удачи, — только и сказала она. Выражение ее лица не изменилось.

Он заставил себя кивнуть в ответ и, развернувшись, зашагал к коню. Проклятие. Будь проклят этот Ноллуорт за то, что выбрал такое неудачное время для визита. Будь проклят Хоу за то, что приучил ее все держать в себе, стойко перенося обиду или боль. Пусть бы лучше она устроила ему истерику, разбила кувшин о его голову — все, что угодно, только не это. Будь проклят он сам за то, что ни разу не заподозрил даже в разгар самого бурного, самого страстного из их совокуплений, что его жена могла испытывать к нему нечто большее, чем животное вожделение.

— Давай уже покончим с этим, — пробормотал он, обращаясь к Картеру, и, прыгнув в седло, пришпорил коня.