Глава 19

Как и предполагала Арабелла, Тони сначала разозлился, узнав о ее поступке, но потом оценил ее находчивость, сообразив, что она ничем не рисковала и что уже завтра ридикюль будет у них.

Был третий час ночи. Они только что закончили заниматься любовью. Тони был так напорист и нетерпелив, что все их разговоры сводились к пылким заверениям в вечной любви. Однако, утолив жажду плоти, Тони расслабился и решил обсудить последние новости.

К счастью для Арабеллы, сначала он заговорил о своих делах, дав ей небольшую передышку. Тони рассказал, что днем он составил завещание и отдал его на хранение невозмутимому мистеру Хэйту.

— Его хватил бы удар, если бы он прочел этот документ и узнал, что мы с тобой поженились. — Тони нежно поцеловал ее в висок. — Я собственноручно написал завещание, а Патрик и мой управляющий, Джон Джексон, его заверили. Как только мы выясним, кто такой Сапог, я попрошу твоего чопорного мистера Хэйта, чтобы он составил новое завещание, снабдив его разными терминами, которые так милы сердцу любого юриста. Может быть, когда он узнает, что я все-таки взял тебя в жены, он наконец перестанет смотреть на меня с высокомерным презрением и снизойдет до улыбки… Впрочем, вряд ли это будет очень радостная улыбка.

Они еще немного поболтали о разных пустяках, и разговор естественным образом перешел к делам Арабеллы. Тони спросил, как она провела день и каким образом она собирается забрать в Хайвью свой ридикюль. Арабелла сделала глубокий вдох и осторожно сказала:

— Нам не надо его забирать. Я уже все сделала…

Тони резко сел в постели.

— Ты разве не слышала, что я сказал тебе прошлой ночью?

Она невинно провела пальчиком по его губам.

— Прошлой ночью ты говорил мне много разных вещей, любимый.

— Не пытайся меня отвлечь! — пробасил Тони. — Черт возьми, Арабелла, ты подвергла себя опасности! — Он прищурился. — И потом, если мне не изменяет память, ты обещала не ездить в Хайвью.

— И я сдержала свое обещание, — спокойно отозвалась она. — Я никуда не ездила. Я просто отправила Мэри записку с просьбой прислать мне кое-что из вещей. В том числе и ридикюль. Если не случится ничего непредвиденного, Марта уже завтра привезет его сюда. Вряд ли кто-то увидит в моих действиях скрытый смысл.

Тони хмуро смотрел на нее.

— Хм-м, пожалуй, ты права, — нехотя согласился он.

Она усмехнулась.

— Спасибо, сэр, вы очень любезны.

— Но ты все равно меня обманула. И не думай, будто я этого не понимаю, — сурово сказал он.

— Ох, Тони, ты не должен на меня сердиться! Если бы я придумала этот план, пока ты был здесь, я бы обязательно обсудила его с тобой. Но тебя не было рядом, и я решила не терять времени. — Глаза ее упрямо блеснули. — Если я стала твоей женой, это еще не значит, что я должна жить по твоей указке. У меня есть своя голова на плечах.

Тони грустно улыбнулся:

— Я все понимаю, любимая. Просто…

— Просто ты за меня волнуешься, — мягко сказала она. — Знаю. Но я же не сделала ничего опасного. По-моему, это самый быстрый и надежный способ добраться до ридикюля.

— Завтра днем, говоришь?

Она кивнула.

— Значит, завтра днем я к тебе заеду. Договорились?

Она обхватила его шею и нежно поцеловала в губы.

— Заезжайте, когда хотите, сэр. Только не забывайте, что для окружающих я по-прежнему незамужняя женщина. Ведите себя прилично, дабы избежать сплетен.

Что-то пробурчав себе под нос, Тони уложил ее на постель и произвел действия, которые могли бы послужить отличной пищей для сплетен. Но этого ему показалось мало. Он повторил овсе сначала и только потом нехотя встал с кровати и начал одеваться.

Разрумянившаяся Арабелла с грустью проводила его до выхода на веранду.

— Как мне надоело прятаться! — вздохнула она, когда Тони открыл стеклянные двери и выглянул в темноту.

Он обернулся и обнял ее.

— Мне тоже, милая. Но это скоро кончится. Будем надеяться, что в твоем ридикюле мы найдем какую-то подсказку.

Когда на другой день, перед самым полуднем, в поместье приехала Марта, Арабелла заставила себя сохранять спокойствие.

— Все в порядке? — с улыбкой спросила она у горничной.

Марта кивнула. Арабелла задала ей еще пару вопросов и отпустила:

— Иди поешь и отдохни. А я попрошу кого-нибудь распаковать вещи.

Когда Тидморы затаскивали кожаный саквояж в ее комнату, Арабелла с трудом сдержалась, чтобы не последовать за ними. Но пришлось отвернуться и сделать вид, что ее не интересует ничего, кроме букета из роз и душистого горошка, который она составляла перед приездом Марты. Однако всем своим существом она рвалась наверх, к заветному саквояжу. Ей хотелось поскорее открыть его, найти ридикюль и посмотреть, что в нем.

Только спустя час она наконец поднялась по лестнице на второй этаж и нетерпеливо вошла к себе в спальню. Все вещи были уже выложены из саквояжа и убраны по своим местам, но Арабелла сразу же обнаружила ридикюль, с которым ездила к Лейтону.

С бьющимся сердцем она открыла маленькую сумочку… Пусто! Ее охватило горькое разочарование. Она так надеялась отыскать здесь хоть какой-то ключ к разгадке странных и зловещих событий, происходивших с ней в последнее время! Заглянув в ридикюль еще раз, она тщательно прощупала пальцами каждую складочку. Безрезультатно!

Расстроенная, она швырнула проклятую сумку на кровать и вышла из спальни. Оставалось только ждать Тони.

Он вскоре приехал, и не один, а с Патриком. Увидев вытянутое лицо жены, Тони сразу понял, что в ридикюле ничего нет, и огорчился не меньше Арабеллы. До этого момента он и не подозревал, как сильно надеялся на удачу. Вымученно улыбнувшись, он спрыгнул с коня и поднялся на парадную веранду.

— Добрый вечер, мисс Монтгомери, — вежливо поздоровался он. — А мы с мистером Блэкберном проезжали мимо и решили заглянуть к вам в гости — узнать, как дела. Надеюсь, у вас все в порядке?

Арабелла ответила с той же светской учтивостью, чувствуя, как к ней возвращается обычная веселость. Она, конечно, понимала причину сдержанности Тони, и все-таки ее рассмешили его чопорные манеры и речь, ведь не далее как двенадцать часов назад она лежала в его объятиях!

Патрик держался не менее холодно. Еле сдерживая смех, Арабелла любезно пригласила их в дом.

Они расположились в восточной гостиной. Миссис Тидмор принесла поднос с напитками. Дождавшись ее ухода, Арабелла поставила бокал с лимонадом и грустно сказала:

— В ридикюле ничего нет. Совсем ничего!

Тони пожал плечами, стараясь не показать своего разочарования:

— Ну что ж, значит, мы опять ошиблись. Очень жаль.

— По крайней мере вы исключили еще один вариант, — рассудил Патрик.

— А я так надеялась! — вздохнула Арабелла. — Однако Патрик прав: вариант с ридикюлем отпал. — Она посмотрела на Тони. — Но что же нам теперь делать?

Он не успел ответить. Раздался тихий стук в дверь. Арабелла крикнула:

— Войдите!

И в гостиную вошла Марта. Увидев, что ее хозяйка не одна, она смущенно покраснела.

— Простите, госпожа, — виновато пролепетала она, присев в реверансе. — Я не знала, что у вас гости. Я поговорю с вами позже.

Арабелла с улыбкой подошла к горничной и тихо сказала:

— Ничего страшного. Мы болтали о разных пустяках, и ты нам совсем не помешала. Что ты хотела?

— Отдать вам вот это, — ответила Марта, протягивая Арабелле клочок бумаги. — Когда я собирала ваши вещи, я заметила в одной и сумочек этот листок. Я хотела отдать его сразу, но забыла.

Охваченная волнением, Арабелла взяла листок. Пальцы ее слегка дрожали.

— Спасибо, — поблагодарила она Марту, пытаясь говорить спокойно.

Прижав заветную бумажку к груди, она едва дождалась, когда горничная закроет за собой дверь, и обернулась к гостям. Мужчины застыли в креслах.

— Мне и в голову не пришло, — тихо призналась она, — спросить у Марты, не заглядывала ли она в мой ридикюль, прежде чем положить его в саквояж.

— Это не важно, — нетерпеливо сказал Тони. — Давайте же наконец посмотрим, что там написано!

Арабелла развернула сложенный листок. Патрик и Тони подошли ближе и прочли вместе с ней:

Все трое переглянулись

— Негусто, — разочарованно заметил Патрик.

Тони посмотрел на него:

— На большее я не рассчитывал. Сапог, как мы с Арабеллой его окрестили, отнюдь не дурак. Он умеет заметать следы. И его короткая записка выглядела бы вполне безобидно, не знай мы, что речь в ней идет о той самой ночи, когда Арабелла застала меня в постели с Молли.

— Ох, Тони! — сокрушенно воскликнула Арабелла. — Я так себя ругаю! Все это время ты говорил правду, а я тебе не верила! Никто тебе не верил. — Губы ее дрожали. — Подумать только, сколько потеряно времени! Ведь мы могли пожениться пять лет назад.

Тони обнял ее и поцеловал огненно-рыжие локоны.

— Ничего, любимая, не огорчайся. Конечно, потерянных лет уже не вернуть, но мы наконец-то вместе, и это главное. — Взгляд его сделался суровым. — Теперь у нас появилась улика. Эта записка доказывает, что кто-то нарочно расстроил нашу свадьбу. Готов поспорить, что это именно из-за нее Сапог приходил к тебе ночью. Записка каким-то образом попала в руки Лейтону и случайно смешалась с твоими документами. Сапог хотел ее забрать.

Патрик взял у Арабеллы листок и внимательно перечитал текст.

— Я бы не назвал эту записку такой уж важной уликой. — Он взглянул на Тони. — Как ты докажешь, что в ней говорится о событиях пятилетней давности? Или что она побывала в руках у Лейтона? Здесь нет даже даты.

— Верно, — нехотя согласился Тони. — Но я точно знаю, что именно эту записку преступник послал Молли, чтобы она явилась в охотничий домик и разыграла перед Арабеллой сцену моей измены. Злодей не советует ей пить вино. В нем было что-то подмешано. Вот почему я не вышвырнул Молли на улицу сразу же, как только она пришла. Я осушил бокал вина, пока ждал Арабеллу. Что было потом, не помню. Очнулся я уже голый, в объятиях Молли, и увидел полные ужаса глаза Арабеллы.

Тони вдруг прищурился и обернулся к жене.

— В тот вечер ты опоздала. Почему?

— О, из-за ерунды! К дедушке пришли гости, я извинилась и хотела потихоньку улизнуть к тебе на свидание, но кто-то наступил мне на платье и оторвал одну оборку. Мэри вызвалась ее пришить. Ты, наверное, забыл, но в те дни я, Мэри и дети жили у дедушки. Бабушка уехала на несколько недель к своим друзьям в Новый Орлеан, и ему было одиноко. — Арабелла смущенно улыбнулась. — Я часто у него гостила — чтобы он не скучал… и чтобы можно было встречаться в тобой в охотничьем домике. А в тот раз, к моему огорчению, Мэри увязалась со мной, да еще детей прихватила, считая, что они поднимут дедушке настроение.

— Интересно, — задумчиво проговорил Патрик, не обращаясь ни к кому в отдельности, — было ли это простой случайностью? А раньше Мэри никогда не ездила с тобой в Гринли?

Арабелла покачала головой, лицо ее было встревоженным:

— Нет. Как-то не было повода. — Она нахмурилась. — Помнится, она и в тот раз все время жаловалась, что дом очень маленький и тесный — не то что в Хайвью.

— Зачем же она поехала? Ведь и она, и ее дети были чужими для твоего деда, — сказал Тони, подозрительно сузив свои синие глаза.

— Да, но он любил детей. С ними ему было весело. И в тот раз он все время твердил, какое это для него счастье, когда в доме звенит детский смех. — Арабелла невольно дотронулась до своего живота. — Мой ребенок был бы для него настоящим подарком. — Глаза ее лукаво блеснули. — Разумеется, при условии, что я родила бы его в законном браке.

— Ты могла вступить в законный брак пять лет назад, — мрачно изрек Тони, — если бы не чье-то злое вмешательство. — Он вернулся к своему вопросу. — Значит, в тот вечер ты задержалась из-за оторванной оборки?

— Не совсем, — нерешительно начала Арабелла. — Я задержалась из-за… из-за Мэри. Только теперь я понимаю, что она пришивала мне ее целую вечность. Я вообще не хотела возиться с этой оборкой, но она настояла. Закрутилась целая канитель. Горничная Мэри долго ходила за шкатулкой с нитками и иголками, потом Мэри никак не могла подобрать катушку нужного цвета и вдеть нитку в иголку. Наконец, сделав все это, она битый час пришивала оборку к платью. Я не находила себе места от досады. Сначала джентльмены, которые пришли в гости к дедушке, не дали мне быстро уйти из дома, потом эта злополучная оборка! — Она взглянула на Тони. — Пока Мэри хлопотала, я думала только о нашем свидании. Я боялась, что ты не дождешься меня и уйдешь.

— Как по твоему, она нарочно тебя задержала? — тихо спросил Патрик. — Или это всего лишь случайность?

— Не знаю, — ответила Арабелла. — Это и правда выглядит подозрительно. Особенно если учесть, к чему привело мое опоздание.

— Конечно. Но , может быть, Мэри совершенно искренне решила тебе помочь, только сделала это очень неуклюже? — предположил Патрик.

— На мой взгляд, — резко сказал Тони, — это больше чем неуклюжесть! Слишком уж много совпадений. — Он посмотрел на Арабеллу. — Какие джентльмены приходили к твоему дедушке? И самое главное, кто наступил тебе на платье?

— Я не знаю, кто это сделал. Я вообще ничего не заметила, а потом… — Взгляд ее сделался совсем несчастным. — Потом Мэри показала мне оторванную оборку, — тихо закончила она.

— Ага! — воскликнул Тони. — Значит, Мэри участвовала в заговоре! Бьюсь об заклад, это именно она узнала, когда и где мы с тобой встречаемся, и передала своему сообщнику.

— Ох, Тони! Я не верю, что она могла совершить такую подлость!

— Она была против нашего брака — так же, как и твой отец. Но открыто помешать тебе она не могла: ты была уже взрослой и финансово независимой. Вряд ли твой отец при всей его нелюбви ко мне стал бы участвовать в таком жестоком и бесчестном заговоре. А Мэри не погнушалась ничем, чтобы расстроить нашу свадьбу. — Пытаясь успокоиться, Тони вделал глубокий вдох. — Все знают, как сильно она любила твоего отца. Она лишила тебя счастья, чтобы сделать счастливым его.

— Тони прав, — сказал Патрик, глядя на Арабеллу потеплевшими глазами. — Твоя мачеха была очень привязана к твоему отцу. И когда ей пришлось выбирать между ним и тобой…— Голос его прервался.

— Да, — грустно согласилась Арабелла. — Она могла пойти на это ради него.

— Вопрос в том, кто был ее сообщником, — продолжал Тони. — Ведь она не сама все это затеяла. Я сомневаюсь, что она была знакома с Молли Добсон и уж тем более писала ей записку с просьбой о помощи. Сценку в охотничьем домики разыграл кто-то другой. И этот другой — мужчина.

— Мужчина, чье имя или фамилия начинается на букву «Д», — добавил Патрик, не сводя глаз с сурового лица Тони.

Тони криво усмехнулся:

— Мы уже пришли к выводу, что Сапог — это один из моих родственников по линии Даггетов. Но кто именно?

— Лично я думаю, что это Франклин, — заявила Арабелла. — Он всегда относился к тебе с нескрываемой неприязнью. По его мнению, поместье Суит-Эйкрз должно принадлежать его отцу и, значит, уму самому.

Тони пожал плечами:

— Они все относятся ко мне с неприязнью. Из них троих один Берджиз не высказывает этого открыто. Но его равнодушие понятно: судьба наследства моего деда его не касается. Он младший сын, и в любом случае Суит-Эйкрз достанется не ему. Так же как и деньги Уэстбрука. Готов поспорить, что Сапог — это либо Альфред, либо Франклин.

— Ты прав, — согласился Патрик. — И, как сказала Арабелла, скорее всего это Франклин. Хотя Альфреда я тоже не стал бы сбрасывать со счетов.

— Но как мы его разоблачим? — тихо спросила Арабелла.

— С помощью Мэри, — быстро ответил Тони. — Мы скажем ей, что у нас есть записка и что нам известно об ее участии в заговоре, а она назовет нам имя сообщника.

Арабелла покачала головой:

— Не назовет. Она будет все отрицать, сколько бы доказательств ты ей ни приводил. — Тони хотел возразить, но она его перебила: — Послушай меня. Я знаю эту женщину. Целых пять лет она считала себя вне подозрений и теперь не станет выкладывать тебе всю правду только потому, что ты покажешь ей записку. — Она усмехнулась. — Может быть, тебе удастся застать мою мачеху врасплох и добиться частичного признания, но не надейся услышать от нее имя Сапога. Она умеет хранить тайны.

— И ты еще ее защищаешь? — спросил Тони возмущенно. — Она же предала тебя!

Арабелла тяжело вздохнула:

— Меня — да. Но в первую очередь она думала о моем отце. И пошла на это ради него. Она его обожала… И за это я не могу ее осуждать. — Взглянув на Тони, она поспешно добавила: — Она моя мачеха! Я люблю ее такой, какая она есть, — со всеми ее недостатками. Да, она сделала мне плохо — вернее, нам с тобой. Из-за нее мы потеряли много времени… Но она поступила так, как считала нужным. Она думала, что я совершаю ужасную ошибку, и хотела меня спасти и угодить моему отцу. Может, оставим ее в покое?

— Это невозможно, — произнес Тони непреклонным тоном. — Я не так добр, как ты, и у нас нет другого выхода. Мэри — наш единственный шанс выйти на злодея.

Они долго спорили, и наконец Арабелла скрепя сердце согласилась с доводами Тони. Они решили узнать имя Сапога через Мэри. Но как именно это сделать — увы, никто из них троих так и не придумал.

— Может, мне с ней поговорить? — спросила удрученная Арабелла.

Тони покачал головой:

— Ни в коем случае! Тот, кто начнет расспрашивать Мэри, немедленно попадет под прицел Сапога. Тебе нельзя рисковать, ты и так в опасности.

Он прошелся по комнате.

— Я сам с ней поговорю. — Патрик и Арабелла начали возражать, но Тони поднял руку, призывая их к молчанию. — Ты не можешь этого сделать, — сказал он Арабелле и обернулся к Патрику, — ты тоже. Мы с тобой давние друзья, и это ни для кого ни секрет. Мэри сразу же поймет, что ты пытаешься меня прикрыть. Даже если она не поймет, то Сапог уж точно насторожится. Ты только напрасно подставишь себя под удар. К Мэри пойду я.

— Мне это не нравится, — пробурчал Патрик. — Мы уже знаем, что его конечная цель — устранить тебя, дабы дорваться до наследства Уэстбрука. Почуяв близкое разоблачение, он может пойти на убийство.

— Ну что ж, значит, тебе придется ему помешать, — усмехнулся Тони.

— Как ты можешь шутить в такой момент? — вскричала Арабелла. Сердце ее сжималось от страха за мужа.

Тони обнял и нежно поцеловал ее.

— Со мной ничего не случится, я тебе обещаю.

— А я обещаю вам, мэм, что спасу его от беды, — решительно сказал Патрик.

Арабелла вздохнула и освободилась из теплых объятий Тони.

— Ладно, ловлю вас обоих на слове. И когда же ты собираешься говорить с моей мачехой?

— Чем раньше, тем лучше. Мы не можем объявить о нашей свадьбе и открыто начать совместную жизнь до тех пор, пока не разоблачим Сапога. — Он достал из жилетного кармана золотые часы и хмуро взглянул на циферблат. — Если я потороплюсь, то успею заехать к миссис Монтгомери прямо сегодня.

Патрик вежливо отошел в дальний конец комнаты, чтобы молодожены могли проститься наедине.

Арабелла испуганно заглянула в любимое лицо.

— Пожалуйста, будь осторожен, — попросила она дрожащим от волнения голосом.

— Не беспокойся, милая. Теперь, когда исполнились мои самые заветные мечты, я стал дорожить жизнью. — Он приник к ее губам, вложив в пылкий и нежный поцелуй всю силу своей любви. — Не бойся за меня, — добавил он с усмешкой, — я чертовски везуч.

Вскоре Арабелла стояла у парадного крыльца Гринли и махала Тони рукой. В глазах ее блестели слезы, а сердце наполнилось ледяным страхом. Чтобы как-то приободриться, она сказала себе, что Тони Даггету действительно чертовски везет в жизни, и вернулась в дом, изо всех сил стараясь не думать о плохом.

Тони и Патрик не стали терять времени даром. Выехав из поместья Арабеллы, они пришпорили лошадей и пустились галопом по пыльной дороге, ведущей в Хайвью. Друзья почти не разговаривали, да и как было говорить на такой бешеной скорости? Чтобы сократить путь, они свернули с главной дороги и углубились в лес — в девственную чащу, густо переплетенную лианами. Здесь всадники сбавили темп, но продолжали ехать молча. Тишину нарушал лишь топот копыт, треск сучьев да шелест кустов. Через полчаса они остановили своих взмыленных лошадей в полумиле от Хайвью.

Патрик мрачно спросил:

— Значит, ты решительно не хочешь чтобы я поехал на встречу с Мэри?

— Не хочу, приятель, — мягко отозвался Тони. — Я сам с ней поговорю.

— В таком случае, — сказал Патрик, тяжко вздохнув, — прости. У меня нет другого выхода…

С этими словами он с размаху ударил друга кулаком в челюсть. Тони покачнулся от неожиданности, голова его резко запрокинулась. Не дав ему опомниться, Патрик оглушил его рукояткой пистолета по виску. Тони застонал и без чувств повалился на бок.

Лицо Патрика было суровым и решительным. Спешившись, он проворно взялся за дело и вскоре немного отошел назад, чтобы полюбоваться на результат. Тони полулежал на своем коне с кляпом во рту. Руки его были крепко привязаны к луке седла, а ноги в сапогах — к стременам. «По крайней мере не упадет», — с удовлетворением подумал Патрик. Спохватившись, он достал из жилетного кармашка Тони злополучную записку и аккуратно переложил ее к себе.

Проделав все это, он снова вскочил в седло и медленно двинулся дальше, ведя коня Тони в поводу и внимательно оглядывая окрестности. Наконец он нашел подходящее укромное местечко, привязал коня Тони к дереву, а сам выбрался из леса.

Подъехав к парадному крыльцу, Патрик бросил поводья чернокожему мальчугану, который выбежал из-за угла дома, и сказал ему, соскакивая с лошади:

— Подержи. Я ненадолго.

У входных дверей его встретил встревоженный Джереми.

— Ничего не случилось? — прошептал он, пожимая Патрику руку.

Тот ободряюще улыбнулся:

—Все в полном порядке. — Приобняв Джереми за плечи, он тихо продолжил: — Только не вздрагивай и не кричи. Я оставил Тони за домом, вон в той рощице. Иди к нему. Но сюда его ни за что не пускай, как бы трудно это ни было. — Пальцы Патрика впились в плечо юного Монтгомери. — Поклянись честью, что не пустишь.

Джереми кивнул, растерянно глядя на него:

— Клянусь честью.

Патрик слегка расслабился.

— Молодец! Я вернусь и все объясню. А теперь ступай!

Только на полпути к рощице Джереми осознал всю странность поведения Патрика. Что происходит? Почему он должен идти к Тони? И почему нельзя пускать Тони в поместье? Не на шутку встревожившись, Джереми зашагал быстрее.

Красивое лицо Патрика не выражало никаких чувств, когда он в сопровождении дворецкого Лоренса вошел в уютную гостиную. К счастью, хозяйка была одна. С галантной улыбкой он склонился к ее руке и сказал:

— Добрый день, мэм. Надеюсь, я вас не побеспокоил?

Мэри явно озадачил визит малознакомого джентльмена с весьма сомнительной репутацией.

— Нет, — ответила она с холодной учтивостью. — Хотя, признаюсь, я была удивлена, когда Лоренс сообщил ваше имя.

— Я вас понимаю, — отозвался Патрик, усаживаясь в предложенное кресло. Он положил на колени свои жокейские перчатки и взглянул на Мэри. — А вообще вам следовало ожидать, что я когда-нибудь к вам приеду. — Она удивленно вскинула брови, и он погрозил ей пальцем. — Ну перестаньте! Неужели вы думали, что ваше пособничество в заговоре пятилетней давности останется нераскрытым?

Миловидное лицо Мэри побледнело. Она схватилась за горло.

— Ч-что вы имеете в виду?

Патрик оскалился:

— Только то, мэм, что пришло время платить по счетам. Вы целых пять лет пожинали плоды вашей интриги, пора наконец держать ответ.

— Не понимаю, о чем вы, — пролепетала Мэри и, собравшись с духом, добавила уже тверже: — Я нахожу ваши слова оскорбительными и прошу вас немедленно уйти из моего дома… иначе я позову дворецкого, и он вышвырнет вас отсюда!

Патрик небрежно развалился в кресле, достал из кармана изрядно помятую и потрепанную записку и швырнул ее на колени Мэри.

— Прочтите, — сказал он, — а потом можете звать дворецкого.

Мэри развернула листок и прочла текст. Когда после долгой паузы она опустила записку на колени и посмотрела на Патрика, ему показалось, что она состарилась сразу лет на десять.

Встретившись с откровенно презрительным взглядом своего гостя, Мэри опустила глаза, вздохнула и произнесла с напускной безмятежностью:

— Боюсь, я все еще не понимаю. Какое отношение имеет ко мне эта записка?

— Я пришел сюда не для того, чтобы играть с вами в кошки-мышки, — хмуро ответил Патрик. — Если вы и дальше будете отнимать у меня время, моя цена возрастет. — Он резко изменил свою ленивую позу и, подобравшись, подался вперед. Его глаза походили на острые льдинки, а в голосе послышались металлические нотки. — Пять лет назад вы помогли расстроить свадьбу Тони и Арабеллы. Вы тайно следили за своей падчерицей и сообщили одному из Даггетов, где и когда они встречаются, а он позаботился об остальном. Записка, что лежит у вас на коленях, служит тому доказательством. Итак, скольковы заплатите мне за молчание?

Мэри начала было возмущаться, но, увидев выражение его лица, замолчала. Устало откинувшись в кресле, она заговорила со страданием в голосе:

— Я не желала Арабелле зла. Но ее отец был категорически против этого брака, и когда мне предложили испортить ее отношения с Тони… я охотно согласилась. — Она обхватила руками свою светло-русую голову. — Вы не представляете, что я пережила за последние годы! Я видела, как страдает Арабелла и понимала свою вину. Мне было нелегко. — Она подняла голову и посмотрела на Патрика. — Поверьте, я не желала ей зла! Наоборот, я хотела… ее спасти. Но все оказалось напрасно. Тони Даггет вернулся. Арабелла по-прежнему его любит и при первой возможности выйдет за него замуж. А теперь оеще вы пришли обвинять меня в старых грехах.

Патрик встал, забрал у нее записку и снова сунул к себе в карман.

— Я мог бы вас пожалеть, но мои симпатии целиком на стороне Арабеллы и Тони. Напишите своему сообщнику, что его гнусная тайна раскрыта. Мне нужно много денег, чтобы я держал язык за зубами. Иначе я разоблачу ваше злодейство. Я дам вам знать, когда и где мы встретимся. Произведем обмен: вы получите записку, а я — деньги. Если мы разойдемся по-хорошему, Тони и Арабелла никогда не узнают, кто их предал.

Бледные щеки Мэри окрасились слабым румянцем!

— Вы ничего не докажете!

— А мне и не нужно ничего доказывать. Я просто покажу Арабелле эту записку и скажу, что вы помогли разлучить ее с Тони. Как вы думаете, — спросил он со злорадной усмешкой, — кому из нас она поверит?

— Зачем вы это делаете? — воскликнула Мэри. — Ведь вы богаты и не нуждаетесь в деньгах.

— Вот здесь вы ошибаетесь. Мужчины с моей репутацией всегда нуждаются в деньгах. В последнее время я здорово поиздержался, знаете ли. И я очень рад, что подвернулся такой легкий способ возместить мои траты.

Патрик насмешливо поклонился и зашагал к выходу. Взявшись за серебряную дверную ручку, он бросил через плечо:

— Напишите вашему сообщнику, да побыстрее. Я человек нетерпеливый. Не заставляйте меня ждать.