Глава 12

Выражение неподдельного ужаса на лице Мэри чуть не рассмешило Арабеллу. Однако положение было слишком серьезным, и перед ней стоял непростой выбор: солгать или сказать правду?

Вообще-то она не собиралась посвящать мачеху или кого бы то ни было в свои сердечные тайны. Но предложение Агаты требовало ответа. Арабелла вздохнула. Проще было бы солгать — сказать, что она равнодушна к Тони Даггету… но что-то в ней восставало против этого. Она стыдится своей любви? Нет, хотя без этого чувства ее жизнь текла бы гораздо спокойнее.

Арабелла сделала глубокий вдох, посмотрела на мачеху и тихо сказала:

— Тетя Агата права. Я все еще его люблю.

— Что? Этого ужасного человека? Говорят, он убил обеих своих жен? Как ты можешь его любить?

Пять лет назад Мэри и отец Арабеллы уже задавали ей этот вопрос, но как тогда, так и сейчас она не знала, почему Тони Даггет завладел ее сердцем — и, кажется, завладел навсегда.

Арабелла печально вздохнула:

— Ты, конечно, права, но… когда речь идет о Тони, я перестаю слушать голос разума.

Как и следовало ожидать, у Мэри тут же началась истерика. Она причитала сквозь слезы, что Арабелла губит свою жизнь, что Тони абсолютно не годится ей в мужья.

— Вспомни его прошлое! Он непременно убьет тебя, что мы будет тогда делать?

Бурные рыдания сменились горькими всхлипываниями. Сердце Арабеллы разрывалось на части. Она понимала, что Мэри желает ей только добра, но все же испытывала невольное раздражение. В конце концов, она не наивная девочка, которая решила швырнуть свое будущее под ноги первому встречному проходимцу!

Мери плакала, а тетя Агата ругала Арабеллу за то, что она расстроила мачеху. Арабелла оказалась между двух огней. С одной стороны, ей надо было утешать Мэри, а с другой — не сорваться на Агату.

Когда Мэри наконец перестала лить слезы, Арабелла чувствовала себя совершенно разбитой.

С трудом сохраняя спокойствие, она проводила обеих женщин к карете и помахала им на прощание, стараясь не смотреть в несчастное, осунувшееся лицо мачехи. Меньше всего ей хотелось причинить боль дорогим людям. Тяжело вздохнув, Арабелла медленно поднялась на крыльцо и вошла в дом. Напряжение бурной встречи с родственницами вылилось в дикую головную боль. У нее пропало всякое желание заниматься хозяйственными делами. Вместо того, чтобы обходить кладовые, она, бледная и уставшая, кое-как доплелась до своей спальни и без сил упала на кровать, где и пролежала остаток дня.

Под вечер Марта приготовила ванну в гардеробной комнате, примыкавшей к спальне Арабеллы. Понежившись в теплой воде, Арабелла немного воспрянула духом, а легкий ужин в просторной столовой, расположенной в боковой части дома, и совсем исправил ее настроение. Арабелла решила прогуляться. Было еще светло. С реки тянуло свежестью, насыщенной ароматом цветущих магнолий.

Ей не хотелось думать о Тони и о неприятном разговоре с родственницами, но она не могла отвлечься от этих мыслей. Арабелла и сама прекрасно понимала, что глупо любить Тони Даггета. Но спор с мачехой внес ясность в ее запутанные чувства. Теперь Арабелла точно знала, что до сих пор любит этого человека!

Однако любовь не заслоняла от нее всех недостатков Даггета. Когда-то он жестоко обманул ее, и она не допустит, чтобы это повторилось.

То, что Ричард сообщил Мэри про их совместную поездку в Натчез, было даже к лучшему. При всей разношерстности местной публики, здесь был довольно узкий светский кружок, и Мэри рано или поздно узнала бы эту новость — не от Ричарда, так от кого-нибудь еще. Хотя бы от того же мистера Хэйта.

Назойливо жужжащая мошкара заставила Арабеллу вернуться в дом. Отпустив на ночь слуг, она принялась бродить по комнатам. Прикидывая будущие переделки.

Но сейчас это ее не увлекло, и вскоре она поднялась наверх, чтобы пораньше лечь спать. Переодевшись в ночную рубашку, Арабелла удобно устроилась в постели с томиком стихов английского поэта Вордсворта и целый час скользила взглядом по витиеватым описаниям итальянских и французских пейзажей, потом отложила книгу, задула свечу у кровати и быстро заснула, укрывшись одеялом до подбородка.

Ей снился Тони. Его глаза смеялись, губы нашептывали разные ласковые слова, а руки гладили ее тело. Это был чудесный сон, очень похожий на явь. Она страстно выгибалась навстречу его ласкам, дрожа от сладостного восторга. Когда его губы прильнули к ее губам, Арабелла блаженно вздохнула и поняла, что такое острое наслаждение не может присниться. И оказалась права.

— Просыпайся, радость моя, — мягко проговорил Тони. — Я не хочу заниматься с тобой любовью, когда ты спишь.

Сон тут же прошел. Арабелла ничего не видела в темноте, но почувствовала присутствие Тони, лежащего рядом с ней на кровати. Он нежно гладил ее и целовал в щеку.

— Т-тони? — спросила, ничего не понимая, Арабелла и потянулась к нему.

Он поднес ее руку к губам и принялся целовать каждый пальчик.

— А ты что, ждала кого-то другого?

Окончательно проснувшись, Арабелла оттолкнула его от себя, села на постели и на ощупь зажгла свечу, стоявшую у кровати. Как только тусклый огонек осветил комнату, она удивленно уставилась на мужчину, так уверенно расположившегося в ее постели.

Да, это Тони. Здесь, в ее спальне! На ее кровати! Его красивая голова с растрепанными волосами покоилась на соседней подушке с кружевной каймой… Он был в белой рубашке, небрежно распахнутой у горла, в брюках и босиком.

Арабелла растерянно поморгала, пытаясь прогнать это ночное наваждение. Ее блуждающий взгляд наткнулся на сюртук, брошенный на стул рядом с открытыми стеклянными дверями. Рядом аккуратно стояли черные сапоги.

Она опять посмотрела на лежавшего рядом мужчину. Он никуда не исчез. В его ярко-синих глазах плясали веселые лучики.

— К-как? Как ты… — Арабелла нахмурилась. — Вокруг дома выставлен караул, — недоуменно проговорила она. Теперь ее сон как рукой сняло. — Как ты сюда попал?

Тони улыбнулся.

— Ты думаешь, четыре охранника могут помешать мне увидеться с тобой? — прошептал он, нежно поглаживая ее руки.

— Тони! — одернула его Арабелла.

— Это было совсем нетрудно, — серьезно сказал он. — Не забывай, что я знал об охране, поэтому тщательно разведал обстановку и только потом прокрался в дом, улучив момент между обходами. — Его тон сделался еще строже. — Сюда может войти любой.

Арабелла нахмурилась. По лицу ее пробежала тревожная тень.

Заметив ее испуг, причиной которого оказался он, Тони поспешно добавил:

— Вот почему я здесь: хотел проверить, насколько надежны твои меры предосторожности. Похоже, их надо усилить.

— А я должна сказать тебе «спасибо» за то, что ты предупредил меня таким своеобразным способом — забравшись ко мне в постель? — раздраженно спросила Арабелла.

Тони только улыбнулся в ответ, любуясь огненным сиянием спутанных волос Арабеллы, которые обрамляли ее лицо и падали на плечи. Взгляд его медленно скользнул туда, где вздымалась ничем не стесненная грудь и под тонкой полупрозрачной тканью изящной ночной рубашки проступали нежные розовые соски.

Наконец он поднял голову и посмотрел Арабелле в глаза. Губы ее были приоткрыты, щеки пылали, а в глазах поблескивали золотые искорки. Все его существо занялось огнем нестерпимого желания. Взяв ее лицо в ладони, он привлек Арабеллу к себе и проговорил хриплым голосом:

— Можешь, конечно, сказать мне «спасибо», только я уверен, что благодарность — это не совсем то чувство, которое ты сейчас испытываешь, дорога.

Тони поцеловал ее, и Арабелла содрогнулась от наслаждения. Тихо застонав, она обняла его, отдавшись во власть этого сладостного и требовательного поцелуя.

Они откинулись на подушки и предались взаимным ласкам. На этот раз их любовная игра была лишена того дикого напора страсти, который захлестнул их в охотничьем домике. Их губы встречались и вновь размыкались, а руки медленно блуждали, трогая, исследуя и дразня.

Однако желание нарастало, и вскоре ночная рубашка Арабеллы мелькнула в воздухе и упала возле кровати. Затем разделся и Тони.

Их нагие тела сплелись, подсвеченные бледно-желтыми всполохами свечи. Арабелла впервые занималась любовью медленно, и эти новые ощущения казались ей упоительными.

Приподнявшись на локтях, она оглядела красивое мускулистое тело Тони — широкие плечи, узкие бедра и сильные длинные ноги, потом нагнулась и осторожно провела языком по твердым маленьким соскам. Наградой ей был тихий стон. Осмелев, она сомкнула пальцы на мужском символе желания и почувствовала, как он упруго пульсирует в ее руке. Возбуждая Тони, она возбуждалась сама. По всему ее телу прокатывались горячие волны, дыхание участилось.

Не в силах больше терпеть эту сладкую муку, Тони слегка привстал и уложил Арабеллу на спину. Озаренная мягким светом свечи, она был просто великолепна: пышные волосы, рыжим пламенем разметавшиеся по простыням; волнующие изгибы и округлости, сулившие неземное наслаждение. Она смотрела на него из-под полуопущенных ресниц, увлекая его в бурные золотисто-карие омуты глаз.

Тони стал жадно целовать ее, лаская руками полные груди. Она была сладкой и терпкой, как теплое вино зимним вечером; гладкой и нежной, как дорогой атлас.

Оторвавшись от ее губ, он слегка прихватил зубами розовый сосок. Арабелла охнула и выгнулась, поощряя его действия.

Закрыв глаза, она зарылась пальцами в его черные густые волосы и прижала голову Тони еще ближе к своей груди. Его влажные жаркие поцелуи наполняли ее лоно огнем предвкушения.

Он опустил голову ниже, и Арабелла испустила блаженный вздох. Однако когда его губы коснулись самого сокровенного, она удивленно открыла глаза.

— Т-тони?

Увидев ее растерянность, он приподнялся и поцеловал ее в губы.

— Не бойся, милая, это не страшно.

И все же она испугалась тех взрывных ощущений, которые вызывал в ней его игривый язык… Инстинктивно она подалась навстречу его поцелуям, зажав рот ладонью, чтобы не закричать от наслаждения.

— Нравится? — спросил Тони, слегка приподнявшись.

Арабелла посмотрела на него мутным взглядом и слабо кивнула.

— Значит, все хорошо, — улыбнулся он.

Когда Тони овладел ею, Арабелла тихо вскрикнула и крепко обхватила его руками. Волшебные ощущения возобновились, стали еще острее. Тони заглушил ее крик поцелуем и застонал от облегчения.

Несколько мгновений они лежали в объятиях друг друга. Он нежно целовал и ласкал ее грудь, а она поглаживала его мускулистую спину, приходя в себя после бурного экстаза.

На губах ее блуждала мечтательная улыбка. Тони поцеловал Арабеллу в кончик носа и ласково попросил:

— Стань моей женой, Белла.

Она резко открыла глаза, перестав улыбаться, затем отодвинулась от него и села в постели.

— Твоей женой? Ты что, с ума сошел?

Тони лег поперек кровати, заложив руки за голову. Лицо его было очень серьезным.

— Вовсе нет. Почему ты так решила?

Вдруг застеснявшись собственной наготы, Арабелла потянулась за ночной рубашкой.

Тони лежал не шевелясь. В мерцающих отблесках тусклого пламени свечи его черные волосы отливали синевой, а тело золотисто лоснилось. Он напоминал огромного сильного льва, отдыхающего в африканской саванне.

Стараясь не смотреть на эту волнующую картину, Арабелла пролепетала:

— Когда-то ты уже просил меня стать твоей женой, Тони. Ты забыл, что случилось потом?

— Конечно, нет, моя радость. Я прекрасно помню: ты ответила мне согласием.

Арабелла прикусила губу.

Настроение Тони резко изменилось. Он встал ос кровати, поднял с пола свои брюки и белую рубашку и быстро оделся.

— Когда ты перестанешь укорять меня прошлым? Дай мне возможность загладить свою вину!

В глазах Арабеллы блеснули слезы.

— Не надо, Тони. Однажды я поверила тебе и пошла наперекор всем — родителям, друзьям, родственникам. Я не слушала их предостережений, потому что не сомневалась в твоей любви. Мне казалось, что люди ошибаются в тебе, что вдвоем мы преодолеем любые преграды. Но все твои обещания были ложью… — Она замолчала, не в силах говорить дальше.

Тони захотелось схватить что-нибудь тяжелое и запустить им в стену. Он глубоко вздохнул, пытаясь успокоиться.

— Я действительно любил тебя, Белла.

Не глядя не него, она подняла руку, призывая Тони к молчанию. Но он не подчинился.

Приложив эту тонкую руку к губам, Тони продолжил:

— И никогда тебе не лгал. Люди правы: я был избалован и распущен. И я был плохим мужем. Оба раза я женился по ошибке и до сих пор этого стыжусь… Моя ужасная репутация справедлива, но мы не в силах изменить наше прошлое, Белла!

Арабелла не верила своим ушам. Она полюбила убийцу? Нет, не может быть!

— Значит, слухи верны? — спросила она, не сразу осмелившись взглянуть на Тони. — Ты в самом деле убил своих жен?

Он покачал головой, явно задетый таким предположением:

— Нет. Я уже говорил тебе: я никого не убивал! — Тони отпустил ее руку и устало потер лоб. — Я женился на Мерси, чтобы угодить своим бабушкам и дедушкам. Они мечтали о правнуках, и я решил их порадовать. Мне казалось, что это просто. Когда моя бабашка предложила мне жениться на Мерси Дашвуд, внучке своей подруги, я сразу же согласился. Мерси была милой девушкой, и я не сомневался, что она мне подойдет. Почему бы и нет? Я привык смотреть на мир как на собственную вотчину. — Он грустно усмехнулся. — Но, к несчастью, Мерси была такой же избалованной и самолюбивой, как и я. Очень скоро мы с ней возненавидели друг друга. Я никак не мог понять, почему она отказывается исполнять мои прихоти, а она пребывала в таком же недоумении относительно меня. Наш брак продолжался недолго. Через несколько месяцев мы сделались лютыми врагами. Ни она, ни я в этом не виноват. Мы были молоды — ей всего восемнадцать, мне двадцать один — и чересчур эгоистичны. Мы действительно не выносили друг друга. Но я ее не убивал.

Тони прошелся по комнате.

— И все же я считаю себя виновным в ее гибели. Если бы я не погнался за ними, им не пришлось бы от меня удирать и карета на свалилась бы в реку. Мне предстоит жить с этим чувством вины до конца моих дней.

Тони долго и пристально смотрел на Арабеллу.

— Я совершил немало ошибок. Признаюсь, я был взбешен, когда узнал, что Мерси изменяет мне с Терреллом и что они решили бежать. Я бросился за ними, чтобы вернуть Мерси в Суит-Эйкрз. Этого требовала моя гордость. Но хладнокровно утопить ее и любовника? — Он покачало головой. — Нет, на такое я не способен. Другое дело, если бы мы с Терреллом стрелялись на дуэли: убив его в равном поединке, я бы даже не мучался угрызениями совести. — А что касается Мерси, — продолжал Тони, — может в пылу гнева я и мог бы задушить ее, но я не настолько жесток, чтобы, воспользовавшись аварией, броситься в реку, к разбитой карете, и держать их обоих под водой до тех пор, пока они не захлебнутся.

— Ты, конечно, далеко не ангел, но я никогда не верила, что ты убил Мерси, — мягко проговорила Арабелла, прислоняясь к спинке кровати. У нее разрывалось сердце при виде несчастного лица Тони. Ей хотелось подойти к нему и утешить, но она не решалась этого сделать.

Тони обернулся.

— Ты веришь, что я не убивал Мерси, но сомневаешься насчет Элизабет! — Не дав ей ответить, он подошел к ней и встряхнул ее за плечи. — Я отмечал свое двадцатипятилетие и, изрядно набравшись, поспорил, что женюсь на первой женщине, которая попадется мне на пути в этот вечер. Этой несчастной оказалась Элизабет Фентон, упокой Господи ее душу. Но я не убивал ее, хотя положить конец нашему нелепому браку, конечно, было необходимо.

— Знаю, — сочувственно сказала Арабелла, — ты мне уже говорил.

Тони посмотрел на нее исподлобья:

— Ты веришь в мою невиновность? Ходили слухи, будто я нуждался в алиби и поэтому заставил Блэкберна солгать, будто я тайком пробрался в собственный дом и застрелил Элизабет.

— Не надо, Тони. — Арабелла уже жалела, что разбередила эту старую рану. — Не мучай себя! Я знаю: ты ее не убивал. Все это выдумки сплетников.

Он горько усмехнулся и отвел глаза.

— Спасибо. — Лицо его передернулось от страшных воспоминаний. — Она была беременна, Белла. Я не мог убить мать своего ребенка. — Тони опять взглянул на Арабеллу. — Все знали, что мой союз с Элизабет не был счастливым. Но мы жили мирно, без скандалов, не так, как с Мерси. Элизабет вполне устраивало положение жены и матери. Мы с радостью ждали нашего первенца. И хотя нас не связывали ни общность интересов, ни глубокие чувства, наше совместное существование протекало довольно гладко.

Надеясь его отвлечь, Арабелла спросила:

— А ты когда-нибудь задавался вопросом, кто же все-таки ее убил?

Голубые глаза Тони потемнели.

— Я каждый день задаю себе этот вопрос. Элизабет и мой нерожденный ребенок не заслужили такой ужасной смерти. Возможно, когда-нибудь Господь поможет мне найти и покарать убийцу.

Арабелла верила ему. Она знала, как сильно в нем развит инстинкт защитника. Решив, что напавшим на нее грабителем был Лейтон, он тут же поехал к нему разбираться. Можно себе представить, с каким рвением он искал убийцу своей жены, пусть и нелюбимой.

Но что же будет, если вдруг Тони встретится с этим злодеем? Арабелла содрогнулась при мысли о грозившей ему опасности.

— Если ты его найдешь, будь осторожен, Тони.

Губы его изогнулись в горькой усмешке.

— Не говори так, Белла, а то я подумаю, будто я тебе небезразличен.

— Так оно и есть! Просто я не хочу опять застать тебя в постели с другой женщиной.

Тони больно стиснул ее руки.

— У нас с Молли ничего не было! — воскликнул он. — Я порвал с ней за несколько месяцев до той ночи. После встречи с тобой я уже не обращал внимания на других женщин. Мне нужна была только ты. — Арабелла скептически фыркнула, и он встряхнул ее. — В ту ночь я пришел в охотничий домик, чтобы встретиться с тобой, и только с тобой! Черт возьми, ведь я знал, что там будешь ты, зачем же мне было приводить туда Молли?

Арабелла вырвалась из его рук.

— Не знаю! — сердито вскричала она. — Только вы оба лежали обнаженными в постели. — Она взглянула на него с осуждением. — Ты обнимал эту женщину — я видела это собственными глазами. Еще никогда в жизни мне не было так больно. — Голос ее дрогнул. — Когда же я узнала, что наша помолвка была для тебя лишь выигранным пари, это стало последней каплей.

Молча сжав губы, Тони сел в кресло рядом со стеклянными дверями и принялся натягивать сапоги.

— С тобой бесполезно разговаривать, — устало бросил он, потом поднялся, застегнул рубашку и надел сюртук.

— Что ты собираешься делать? — встревожилась Арабелла.

— Ухожу. Нет смысла продолжать этот спор.

Арабелла не знала, что делать — то ли разрыдаться, то ли влепить ему пощечину. Поборов оба эти желания, она резко спросила:

— Боишься признаться, что поспорил с Блэкберном? Спустя несколько месяцев после нашего разрыва Ричард рассказал мне об этом пари. Он узнал о нем от самого Блэкберна, который проболтался во время очередной ночной попойки. Надеюсь, ты не станешь утверждать, что Ричард обманул моего отца, отец — меня? А что касается твоего свидания с Молли, то я все видела своими глазами?

— Да, я действительно заключил с Патриком это проклятое пари, — вздохнул Тони. — Но как только я познакомился с тобой… о пари было забыто. Мы с Патриком постоянно о чем-нибудь спорили и в половине случаев, протрезвев наутро, благополучно забывали о чем. Нам обоим стыдно за то глупое пари. Но ведь мы еще не знали тебя… к тому же были пьяны — в те дни это было нашим обычным состоянием. Мы решили проверить, смогу ли пробудить интерес к себе в холодной и неприступной Арабелле Монтгомери. Это казалось нам очень забавным. Все кругом твердили о том, как ты верна своему покойному жениху. За тобой пытались ухаживать достойные молодые люди, но ты никому не давала надежды. Мы подумали: вот будет весело, если успеха вдруг добьется самый недостойный из твоего окружения! Если он сбросит тебя с неприступного пьедестала… Ты разожгла во мне азарт игрока. Но это было жестокое пари, нам не следовало его заключать.

Арабелла молчала, и он продолжал:

— Да, ты застала меня при весьма компрометирующих обстоятельствах. Но я не спал с Молли Добсон! Повстречавшись с тобой, я на следующий же день дал ей отставку. Замечу, кстати, что она получила от меня отнюдь не маленькую сумму.

Тони заглянул ей в глаза:

— В ту ночь я отправился в охотничий домик, чтобы увидеться с тобой. Как обычно, я пришел рано. Ты опаздывала, и я выпил бокал вина — у нас там было несколько бутылок. Что было дальше, не помню, — мрачно закончил он. — Когда я очнулся и открыл глаза, первое, что я увидел — это твое потрясенное лицо.

Арабелле так хотелось поверить ему! Объяснение Тони было простым и оттого похожим на правду. И все-таки во всей этой истории было что-то странное.

— Ты хочешь сказать, что кто-то узнал о наших свиданиях в охотничьем домике и нарочно подстроил так, чтобы в ту ночь я пришла поздно? Этот таинственный недруг подсыпал в вино снотворный порошок и привел в домик Молли Добсон?

Тони нахмурился:

— Я рассказал все, что знаю.

— А я тебе не верю.

Он скрипнул зубами и непроизвольно сжал руку в кулак.

— Если бы ты была мужчиной, я бы ударил тебя за такие слова.

Их взгляды встретились. Наступила тяжелая пауза. Наконец Тони сказал:

— Я вижу, наш разговор зашел в тупик. Пора его прекратить.

Сердце Арабеллы сжалось.

— Ты прав, — сказала она, стараясь не выдать своей боли.

Не глядя на Арабеллу, Тони разгладил воображаемую складку на рукаве своего сюртука.

— А я-то, дурак, надеялся, — задумчиво проговорил он, — что на этот раз мне удастся наладить отношения с тобой. — Он поднял к ней пугающе отрешенный взгляд. — Пожалуй, в такой ситуации самое разумное — это бросить карты. — Он невесело усмехнулся. — Ты же знаешь: я неисправимый игрок.

— Что ты имеешь в виду? — спросила Арабелла, у которой вдруг засосало под ложечкой

— Ты выиграла, моя дорогая, — протянул он. — Я отдам Джереми его расписку и больше не буду утомлять тебя своим присутствием. Ты добилась, чего хотела, Арабелла. Расписка ваша, без всяких условий. Завтра утром я пришлю ее Джереми. А что касается твоих обязанностей любовницы, я тебя от них освобождаю. Считай нашу встречу завершенной.

Тони резко повернулся и зашагал к стеклянным дверям. Задержавшись на пороге, он оглянулся, а потом ушел, оставив после себя зияющую пустоту, похожую на ту, что неумолимо расползалась в душе Арабеллы.