Глава 14

– Прежде чем мы ляжем спать, я хотел бы вам кое-что сообщить, – смущаясь начал Гарт. – После случившегося с тобой, Рори, я понимаю, что мне следовало сразу рассказать вам всю правду. Обвал мог закончиться для тебя смертью, и в этом была бы моя вина. Суть дела в том, что ваш прииск раньше принадлежал вовсе не дяде Генри.

– То есть как? – удивилась Рори.

– Дочка, не принимай его слова всерьез, – буркнул Пэдди. – Этот тип просто пытается спровадить нас отсюда, чтобы самому копать золото на нашем участке.

– Папа, давай все-таки сперва выслушаем его до конца, – предложила Рори и повернулась к Гарту: – Почему ты думаешь, что наше место разрабатывал не твой дядя? На столбах ясно видны его инициалы, не так ли?

– Полагаю, что инициалы обозначают имя не Генри Фрейзера, а Герберта Форзена.

– Герберта Форзена, а кто он такой?

– Согласно записям отца Чавеса, пятнадцать лет назад участок, ближайший к прииску моего дяди, был застолблен неким Гербертом Форзеном. С тех пор этого человека не видели и никто о нем ничего не слышал. Думаю, именно с ним ты, Рори, провела прошедшую ночь. Как видно, с этим человеком случилось то же, что и с тобой, только при падении он, вероятно, свернул шею.

Пэдди ухмыльнулся:

– Фрейзер, откуда тебе знать, что и как тогда произошло?

– Наверняка я этого, конечно, не знаю, так же как не знаю, удалось бы вам там найти золото или нет. Но я абсолютно уверен, что тот участок никогда не принадлежал моему дяде. Я отнюдь не знаток геологии, но знаю, что осадочные породы постоянно вымываются сверху и накапливаются внизу. Надеюсь, вы заметили, что в том месте практически отсутствуют твердые скальные образования – главным образом это сплошной грунт, пустая порода. Этим и объясняются каверны и то, что ты, Рори, упала достаточно мягко и серьезно не пострадала. У Форзена, вероятно, не раз случались обвалы, потому он и постарался укрепить стены и потолок штольни. Однако самым слабым местом оказался пол.

– Выходит, я напрасно теряла время, пытаясь отыскать там золото? – обиженно проговорила Рори.

Пэдди, засмеявшись, помотал головой:

– Доченька, милая, разве ты не понимаешь, что твой дружок просто хочет согнать нас с места, а потому старается убедить, будто там опасно и ничего нет.

– А по-моему, слова Гарта не лишены смысла, – возразила Рори. – Но ведь то же самое можно сказать и про прииск его дяди.

Гарт покачал головой:

– Нет, тут все иначе.

– Ты уверен?

Гарт молча указал в сторону склона, покрытого густой листвой.

– Прииск моего дяди находится здесь, я нашел его благодаря водопаду. Он не был обозначен на карте, которую нарисовал дядя Генри, и это навело меня на мысль о том, что дядя намеренно не указал точных координат на тот случай, если карта попадет в руки какого-нибудь прохиндея вроде тебя, Пэдди.

– Но где же тогда сама штольня? – Рори недоверчиво посмотрела на Гарта.

– За кустами скрывается вход в пещеру, а водопад представляет собой такое впечатляющее зрелище, что вряд ли кому-то придет в голову интересоваться, что находится поблизости. – Поднявшись, Гарт направился к входу, отец и дочь О’Трейди последовали за ним.

Оказавшись в пещере. Рори с изумлением огляделась:

– Даже не верится! Здесь любой может стоять в полный рост.

– Верно. На ночь я завожу сюда и Бутса, и ты тоже сегодня будешь спать под крышей. Но сперва я хочу показать тебе еще кое-что. – Гарт взял Рори за руку и подвел к стене, к тому месту, где были процарапаны буквы «Г» и «Ф».

– Да, наверное, этот прииск действительно принадлежал твоему дяде. Но был ли он прав насчет того, что здесь есть золото?

– Он не ошибался, и некоторое количество золота я уже добыл.

Пэдди, войдя следом за ними, тут же смекнул, что к чему.

– Что ж, если тот прииск принадлежал бедняге Форзену, значит, мы подали заявку именно на этот. Вот так. Это место наше, и точка. – Старик с усмешкой посмотрел на Гарта. – Фрейзер, ты, похоже, сам себя обдурил. Этот прииск со всем золотом, которое здесь есть, принадлежит мне и моей дочери, а тебе не достанется ни единой крупицы… Правда, ты многое для нас сделал, и все равно…

– Нет, папа, Гарт тоже кое-что получит, – быстро возразила Рори. – Я обещала ему половину своей доли.

Пэдди неприязненно уставился на молодого человека:

– И тебе не стыдно? Моя дочь должна горбатиться, чтобы потом поделиться с тобой.

– Тебе же не стыдно сидеть у нее на шее, так почему я должен мучиться угрызениями совести?

– Рори, ты слышала? Неужели ты позволишь этому нахалу обращаться с твоим отцом в столь неуважительной манере?

– Гарт имеет право на свою долю, и ты это прекрасно знаешь. Вообще, должна сказать, в последнее время я тебя совсем не узнаю. Откуда в тебе столько злобы?

– Не стоит его винить, – с улыбкой заметил Гарт. – Просто страсть к золоту порой очень сильно меняет людей.

– Заткнись, Фрейзер, мне не нужны защитники, тем более что ты, мерзавец, мою родную дочь настроил против меня!

– Пэдди, да ты совсем пьян. Завтра утром мы все обсудим, а сейчас тебе лучше прилечь.

– Именно это я и собираюсь сделать. – Не выпуская из руки бутылку, старик побрел в угол, где завалился на раскатанную постель. – Но учти, я буду начеку, и если у тебя на уме снова какие-нибудь проделки…

– Уже учел, – холодно отозвался Гарт.

– Пожалуйста, извини нас, – сказала Рори, когда они вышли наружу. – Все последнее время папа сам не свой. – Усевшись у костра, она уткнулась подбородком в колени. – И вообще, он меня очень беспокоит. До того как мы сюда приехали, он был совсем другим, но теперь…

– Теперь он просто извелся от безделья, потому что у него слишком много свободного времени и изрядное количество виски в животе.

– Именно это и плохо. К тому же отец по-прежнему полагает, что он должен за мной присматривать и что мне так же, как и ему, нравится странствовать.

– Разве на самом деле это не так?

– Понимаешь, поначалу я действительно любила путешествовать, но теперь мне это порядком надоело, и я хотела бы где-нибудь осесть. Да и папа начинает понимать, что здоровье у него неважное и что он уже слишком стар для бродяжнической жизни, которую так обожает. Думаешь, он не переживает из-за того, что ему приходится зависеть от меня? Вспышки раздражения у него происходят не только из-за виски… В сущности, папа сердится не на тебя или меня, а на самого себя.

– Но алкоголь в данном случае не лучшее средство для успокоения. Если Пэдди будет продолжать пить, он очень скоро станет вообще ни на что не годным.

Рори печально кивнула:

– Увы, тут ты прав. Однако виски все же облегчает его страдания.

– Ладно, когда мы спустимся с этой горы, то сможем обеспечить ему более комфортные условия, а пока я хочу сознаться, что кое в чем Пэдди прав. – Гарт приблизился к водопаду и, достав из-под куста бутылку, приподнял ее вверх, точно редкий трофей.

– Что это? – Рори была откровенно заинтригована.

– Вино, которое мне дал отец Чавес. Он не велел открывать бутылку до наступления подходящего момента. Еще святой отец сказал, что я пойму, когда этот момент наступит. – Гарт подошел к костру, откупорил бутылку и, наполнив жестяную кружку, протянул ее Рори. – Вино, конечно, не французское, но зато освященное в церкви.

Он улегся на бок и подпер голову рукой.

– Что ты так смотришь? – Рори передернула плечами, поймав на себе его пристальный взгляд.

– Пытаюсь определить, в каком свете ты лучше выглядишь: в лунном, в солнечном или в свете костра. Лунный свет делает твои волосы серебристыми, блики костра придают им медный оттенок, а в солнечных лучах они блестят, словно золото. И вообще, ты самая прекрасная, самая привлекательная девушка из всех, кого я когда-либо встречал.

– Ну на этой горе точно, – засмеялась Рори.

Тихо разговаривая, они передавали друг другу кружку, пока та наконец не опустела, тогда Гарт наполнил ее снова. Отблески костра играли на его черных волосах, освещая красивое, мужественное лицо.

Тепло костра и выпитое вино подействовали на Рори расслабляюще, и она тоже прилегла, приняв такую же позу, как и Гарт. Теперь их лица разделяли считанные сантиметры.

– Какая чудесная ночь! – мечтательно произнесла Рори. – Даже не верится, что я нахожусь сейчас здесь, под этими чудесными звездами.

Протянув руку, Гарт сжал ее ладонь.

– Ночь – время снов. Расскажи мне о самом приятном твоем сне.

– О самом приятном? Это нетрудно, потому что он мне часто снится, а еще я мечтаю об этом наяву. Во сне я вижу, как внезапно появившийся доблестный рыцарь на белом коне спасает меня из когтей Мо Бакмана или еще какого-нибудь дракона и увозит в небольшой уютный домик, огороженный белым штакетником.

– Но ведь, по-моему, в подобных мечтаниях должен присутствовать огромный замок, окруженный глубоким рвом, или я ошибаюсь?

Тихий смех Рори прозвучал для Гарта точно перезвон серебряных колокольчиков.

– Фрейзер, это мой сон, моя мечта. Мне не нужен замок со рвом – только маленький домик с оградой из белого штакетника. И для моего рыцаря не важно, что я работала в салуне и что мой отец – пьяница, потому что он любит меня. Мы с ним будем жить настоящим и смотреть в будущее, будем растить детей, давая им все, что в наших силах, окружив их любовью и получая от них ответную любовь.

– И на какие же средства доблестный рыцарь построит домик с оградой и будет кормить свою верную жену и любимых детишек?

– Это не важно. Главное – он будет честно трудиться, не будет заставлять меня скитаться.

– Сомневаюсь, что ты хоть когда-нибудь будешь полностью удовлетворена: то, о чем мечтаешь, редко совпадает с реальностью. И вообще, мечты – это побег от действительности. Недостаточно просто мечтать о том, что все чудесным образом устроится само собой.

– Ты прав, сказать легче, чем сделать, тем более когда не имеешь возможности достичь того, о чем мечтаешь.

– А мне кажется, тебе быстро наскучила бы жизнь 13 мечты. – Гарт беззлобно усмехнулся.

– Это еще почему? Я с детских лет мечтаю о такой жизни и даже не представляю, как она может наскучить.

– Тогда почему же ты до сих пор одна? Здесь, на Западе, на одну женщину приходится по крайней мере десяток мужчин, и среди них наверняка найдется приличный человек, который с радостью возьмет тебя замуж. А потом вы заживете семейной жизнью, и…

– Ну вот, ты, оказывается, еще больший фантазер, чем я. Правда же заключается в том, что пока не нашлось желающих на мне жениться. – Вздохнув, Рори протянула руку за кружкой.

– А по-моему, все дело в том, что ты сама не желаешь выходить замуж. И вообще, я просто не представляю тебя домохозяйкой, замешивающей тесто и сбивающей масло. Несмотря на твои мечты, в душе ты непоседливый человек. Ты любишь свободу и независимость точно так же, как и твой отец; только ему ты способна быть верной и преданной спутницей.

Рори изо всех сил старалась не выказать своего раздражения. В конце концов, они взрослые люди и могут спокойно вести полемику. Жаль только, что Гарт не понимает главного: ей действительно хочется опереться на крепкое надежное плечо и почувствовать, что она имеет для кого-то самое большое значение в его жизни.

– Быть может, ты не представляешь меня в роли домохозяйки потому, что в твоих глазах я всего лишь танцовщица из салуна? Не в этом ли причина?

– Нет, не думаю, Я немного узнал тебя за время нашего знакомства, и мне кажется, ты не продашься за обручальное кольцо и ограду из штакетника. И все же мне так и не ясно, что с такими мечтами ты делаешь здесь. Попытайся взглянуть на себя со стороны: ты лежишь сейчас у костра и любуешься звездами, словно у тебя нет никаких забот, хотя еще вчера сидела в глубокой темной яме со скелетом под боком, стараясь сохранить рассудок. Нет уж, ты скорее всего по своей натуре боец и не создана для спокойной, размеренной жизни. Ты не из тех, кто будет сидеть в кресле-качалке, укрывшись от жизни за оградой из штакетника. Единственное, что тебе нужно, – это мужчина, который будет любить тебя и которого ты будешь любить всей душой.

– Так ты думаешь, я найду такого человека? – с некоторым сомнением спросила Рори.

– Конечно, найдешь… Pi ты сразу поймешь, когда это случится. Не стоит разочаровываться, если он окажется скитальцем, кем-то вроде перекати-поля: когда мечта осуществляется, она не всегда в точности соответствует ожиданиям.

– А какая мечта у тебя, Гарт?

– Трудно сказать. Еще недавно я мечтал отыскать прииск дяди Генри, а теперь…

– Теперь ты его отыскал, однако в твоем голосе что-то не чувствуется радости. Насколько я понимаю, даже с половиной найденного золота ты будешь достаточно богатым человеком, чтобы жить в свое удовольствие.

– Я и так живу в свое удовольствие, даже не будучи богатым, – усмехнулся Гарт. – Поверь, мне немного нужно, чтобы радоваться жизни.

– По крайней мере, добытое золото не сделает тебя несчастным.

– Нет, конечно… Однако, как и в случае с дядей Генри, моя мечта не связана с обретением богатства: главное – чтобы мечта продолжала существовать.

Рори озадаченно посмотрела на него:

– Выходит, теперь, когда твоя прежняя мечта осуществилась, никакой новой мечты у тебя нет? Тогда я тебе сочувствую. Гарт засмеялся.

– Наверное, смешно смотреть со стороны на людей, которые жалеют себя из-за того, что нашли золото. – Он разлил остатки вина. – Давай выпьем: я хочу предложить тост.

Рори улыбнулась.

– А за что мы будем пить?

– За то, чтобы наши мечты не кончались. – Гарт протянул ей вино.

Приподнявшись, Рори взяла кружку.

– За наши мечты, которые никогда не кончаются! – Сделав пару глотков, она передала кружку Гарту, и когда с громким «Ура!» он допил вино, они дружно рассмеялись.

Затем, снова улегшись напротив друг друга, вдохновенные мечтатели продолжили разговор.

– Хорошее вино, – заметила Рори. – Надо будет поблагодарить отца Чавеса, когда вернемся в миссию.

– Кстати, я не говорил тебе, что мой брат Клэй занялся виноделием?

– Ты говорил, что он выращивает виноград.

– Ну да, и потом делает из него вино.

– Значит, твой брат мечтал заниматься виноделием?

– Возможно, потому, что во Фрейзер-Кипе наш покойный дед производил в небольших объемах собственное вино и Клэй в детстве постоянно вертелся рядом, был у него кем-то вроде подмастерья.

Слова Гарта тронули сердце Рори. По его интонации и улыбке чувствовалось, что он со светлой грустью вспоминает о тех временах.

– Фрейзер-Кип… – тихо повторила она. – Гарт, почему бы тебе не рассказать поподробнее о своей жизни до войны? Например, о балах, о том, какие платья тогда носили, какая музыка звучала, какие цветы нравились людям больше всего… Это так романтично! Я слышала, что тогда были в моде красивые платья с кружевами и оборками, атласные туфли и…

– Ну, сказать по правде, я не очень-то обращал внимание, во что кто одет, – перебил ее Гарт. – Меня больше интересовало… нечто иное.

– А какие танцы вы танцевали?

– Вальсы, мазурку, иногда – кадриль. Разумеется, ни один бал не обходился без традиционного виргинского рила.

– А какой танец предпочитал лично ты?

– Ни один из перечисленных. Из всех танцев, которые я когда-либо танцевал, больше всего мне понравился медленный вальс с одной очаровательной блондинкой, обладавшей изумительными голубыми глазами. Поверишь ли, таких глаз я прежде никогда не видел. И стоил мне этот танец всего лишь двадцать пять центов.

Рори почувствовала, что ей стало жарко под пристальным взглядом Гарта, однако она отнесла это на счет того, что слишком много выпила.

– Ты любил кого-нибудь из тех женщин, с которыми был знаком?

– Почему же «кого-нибудь»? Я любил их всех, – с улыбкой ответил Гарт.

– Да нет, я имею в виду настоящую любовь.

– Ну, в таком случае только одну, когда мне было лет пять. А потом я узнал, что она замужем за другим, а именно за моим отцом. Я так и не избавился от детской привязанности, но с тех пор мы оставались лишь добрыми друзьями.

– Да ну тебя! Слушай, ты хоть о чем-то можешь говорить серьезно? – Рори прикрыла глаза и словно поплыла на волнах мелодии, звучавшей в ее сознании. – Я так и вижу, как дамы с кавалерами кружатся под звуки венского вальса…

– До или после того, как они попили на веранде мятный ликер, а черные служанки помассировали им уставшие ноги?

Рори с удивлением уставилась на него:

– Ты что, злишься на меня?

– Да не на тебя… Просто я не могу спокойно вспоминать, каким образом представляла наших женщин лживая пропаганда северян. Их изображали праздными пустышками, которых интересуют лишь балы да наряды, тогда как на самом деле многие из них были наиболее неустрашимыми бойцами Конфедерации. Когда-нибудь историки воздадут им должное и расскажут об их стойкости и отваге.

– Конечно, рано или поздно это произойдет, но лично я никогда не считала ваших женщин глупыми и ленивыми. Я даже немного завидовала им.

Гарт дотронулся до плеча Рори.

– Послушай, моя сладкая, кое в чем твой отец все же прав. На уме у меня действительно кое-какие проделки, и я…

Поняв, что Гарт вознамерился ее поцеловать, Рори быстро поднялась. Она знала, что не сможет ему воспротивиться, и одновременно осознавала, что это стало бы для нее губительным. Близость всегда создает между людьми определенную связь, и это делает очень тяжелым последующее расставание.

Скоро они вернутся в миссию и оттуда отправятся каждый своей дорогой, а пока гораздо благоразумнее не развивать отношения с мужчиной, который прямо заявляет, что он не склонен к оседлой жизни и не намерен в ближайшее время жениться.

– Что ж, поскольку все вино выпито, – с сожалением произнесла Рори, – наверное, нам пора на боковую, ведь до рассвета осталось совсем немного.

– Да, ты права… – Гарт кивнул. – Я, пожалуй, лягу здесь, а ты иди внутрь.

Когда Рори вошла в пещеру, стоящий на земле фонарь по-прежнему горел. Пэдди крепко спал, звучно похрапывая.

Она стянула с отца сапоги и укрыла его, затем задула огонь, раскатала свою постель и забралась под одеяло.