Книга: Безжалостный обольститель
Назад: Глава 7
Дальше: Глава 9

Глава 8

Под «неотложным делом», на которое шутливо сослался Артур, в действительности подразумевался ужин в клубе «Уайте» с Адрианом Спенсом. Адриан очень гордился тем, что стал недавно отцом. Он приехал в Лондон всего на день и уже на следующее утро собирался отправиться в свои загородные владения.
Поглощая дымящееся жаркое из оленины, друзья обменивались последними новостями и сплетнями. Когда пришло время портвейна, они заспорили о том, какое преступление мог совершить лорд Терлингтон двадцать лет назад, чтобы вынудить Джулиана засунуть его голову в ночной горшок, и в конечном итоге вынуждены были признать, что не могут вспомнить. Уже перевалило далеко за полночь, когда Адриан наконец решил, что ему пора покинуть друзей, потому что предстоял ранний отъезд. Однако первым ушел Джулиан.
Посмотрев ему вслед, Адриан взглянул на Артура.
– Ну ладно, кто же она? – спросил он без обиняков. Артур фыркнул:
– Ты не поверишь, если я скажу.
Адриан, заинтригованный, весь обратился в слух.
– Правда? Ну же, давай, говори! Которая из дебютанток все же сумела околдовать нашего удалого молодого графа?
Артур, скользнув взглядом по Адриану, злорадно улыбнулся:
– Клодия Уитни.
В наступившей тишине друзья потрясенно уставились друг на друга и разразились громким хохотом.
– Так этому пройдохе и надо, – только и смог выдавить из себя Адриан между приступами смеха.
А вот Джулиану, сидевшему в наемном, дурно пахнувшем фаэтоне, было не до смеха. Его ни на минуту не покидала мысль о невозможном, изводившем его своей дерзостью исчадии ада. То она смеется вместе с ним или, скорее, над ним. А в следующее мгновение испепеляет взглядом, как самого последнего негодяя. Именно таким взглядом она одарила его, когда он ушел с Артуром... но она уже смотрела на него так однажды, когда он пришел предостеречь ее насчет Филиппа.
Джулиан двумя пальцами сжал переносицу, тщетно пытаясь прогнать нараставшую в затылке боль.
На следующий день боль сковала уже всю голову. Сидя в кабинете, он рассматривал средневековый манускрипт, найденный в винном подвале у деревни Уиттен. Джулиан с детства обожал рассказы о давно прошедших временах, особенно сказки о прекрасных королевах и отважных рыцарях, которые словно оживали в его воображении, когда он бродил по развалинам вокруг Кеттеринг-Холла. Повзрослев, он обнаружил, что у него дар переводить тексты с древнеанглийского и латыни. Мальчишеский интерес перерос в увлечение, и сейчас он считался специалистом – в данном случае это означало, что он обязан перевести лежавший перед ним манускрипт для Кембриджа. Но за два часа он не продвинулся ни на йоту. Черт бы ее побрал! Она снилась ему всю ночь – сон был такой чувственный, что после долгих месяцев полного бессилия он вдруг почувствовал болезненное возбуждение.
Этим утром он раздумывал, стоит ли нанести ей визит. Джулиан боролся с собой, то поражаясь тому, что может вот так увлечься женщиной, то возмущаясь тем, что она, похоже, едва выносит его.
Это просто нелепо! Джулиан оттолкнул от себя манускрипт и потер затылок. Во-первых, он повеса с Риджент-стрит и может получить любую женщину, какую только пожелает. Во-вторых, она выросла в его доме, среди его сестер, знает его с детства. И, в-третьих, черт возьми, она была нареченной Филиппа, и хотя прошло почти два года, он не может предать память друга, соблазнив женщину, на которой тот хотел жениться!
«И какого же другого мужчину вы могли бы предложить, милорд? Я знаю конюха, живущего рядом с нашим аббатством. Может, вы считаете, что он больше подходит?» Ее слова той ночью всплыли в его памяти настолько отчетливо, словно она произнесла их только сейчас. Господи, как ему тогда хотелось обнять ее, поцелуями прогнать глупые мысли! «Не конюха, Клодия, – хотелось ему закричать, – меня!» Но эти слова не были произнесены – на него давило бремя многолетней дружбы с Филиппом, и он воспротивился призыву собственного тела ради верности другу.
Эта верность все еще сковывала его, словно удавка на шее.
Джулиан, не находя себе места, встал и подошел к окну. Ему до смерти надоело страдать – будто он зеленый юнец. Он решил повидать Софи и, возможно, отправиться с ней по магазинам на Риджент-стрит. Это должно поднять ей настроение. Возможно, она даже начнет с ним разговаривать. Пожав плечами, Джулиан отправился на поиски младшей сестры.
Софи, однако, он не нашел. Как и ее горничную. Наконец Джулиан разыскал Тинли, сидевшего за обеденным столом; перед ним лежала тряпка для пыли.
– Ты снова перетрудился, да? – укорил Джулиан старика.
– Прошу прощения, милорд, но вы ошибаетесь. У меня есть целый ряд отработанных способов держать ваш дом в отличном состоянии, – ответил Тинли и неохотно поднялся со стула.
– Ты не видел леди Софи?
Тинли некоторое время задумчиво разглядывал люстру.
– Пожалуй что нет, – неуверенно ответил он.
– Нет? – переспросил Джулиан, пристально глядя на Тинли.
– Ну... я полагаю, леди Софи навещает сегодня леди Боксуорт, – ответил Тинли.
Что же, это вполне возможно, решил Джулиан. Значит, к Энн.
– Распорядись подать фаэтон, будь добр. Я заеду за ней, – сказал он и, бросив на старика еще один пристальный взгляд, вышел из столовой.
Однако у Энн Софи не было.
Энн нисколько не встревожилась, посоветовав Джулиану отправиться к тете Вайолет, и, улыбнувшись, по-матерински похлопала его по руке.
– Ты слишком опекаешь ее. Софи вот-вот исполнится двадцать один год. Она выросла.
– Она еще невинное дитя, – резко возразил Джулиан.
Он не поехал к тете Вайолет, подозревая, что и там не найдет Софи. Интуиция подсказывала ему, что она со Стэнвудом, и внутри у него все похолодело.
Вернувшись домой, он вызвал в библиотеку Тинли.
– Припомни, Тинли. Как давно ее нет? – спросил он. Тинли заморгал, явно сбитый с толку:
– Кого?
Продолжать разговор было бессмысленно. Память Тинли ухудшалась так же быстро, как и зрение. Джулиан отослал дворецкого, строго наказав ему привести в библиотеку Софи, как только та появится.
К счастью, долго ждать не пришлось.
Когда спустя полчаса Софи вошла в библиотеку, она не осмеливалась даже взглянуть на брата. Осторожно присев на краешек стула, опустила голову и нервно перебирала пальцами ленту на платье. То ли ей было стыдно, то ли она что-то скрывала, и Джулиана охватил гнев. И страх за сестру. Он стал расхаживать по комнате, потом остановился и посмотрел на сестру.
– Где ты была?
– Э... у тети Вайолет.
Джулиан ощутил, как резко забился пульс в виске.
– На твоем месте я не стал бы усугублять ситуацию ложью.
Она молчала.
Джулиан, проглотив комок в горле, спросил:
– Ты была со Стэнвудом?
Он подождал несколько минут, глядя, как Софи словно сжимается у него на глазах. И когда он уже решил, что сейчас взорвется, она очень тихо прошептала:
– Да.
Джулиан резко повернулся, заметавшись, словно безумец, в тщетной попытке сдержать свою ярость. Девчонка просто дура! Стэнвуд – волк в овечьей шкуре, хищник, который легко проглотит ее. Он остановился, запустив пятерню в волосы, пытаясь найти причину того, почему она так открыто пренебрегает его запретом... какое-то подобие отговорки... но на самом деле он уже знал причину. Инстинктивно он понимал, что Софи страдает от того же отчаянного чувства, что и он.
– Софи, – произнес он севшим голосом. – Ты не должна встречаться с ним. – Он посмотрел на нее через плечо, но она отвела взгляд. – Я знаю, ты очень привязана к нему, но он тебе не пара.
– Как ты можешь такое говорить, Джулиан? Ведь ты не знаешь его.
Да, он действительно всего несколько раз встречал Стэнвуда, но его репутация была хорошо известна Джулиану.
– Я знаю его гораздо лучше, чем ты полагаешь, – тихо произнес он. – Я не хочу причинять тебе боль, дорогая, но этому человеку нужны лишь твои деньги. – Голова Софи резко дернулась, и боль в ее глазах полоснула Джулиана по сердцу. – Они нужны ему потому, что он проиграл свое состояние, – упрямо продолжал он. – Его репутация достойна всяческого осуждения...
– Он говорил, что ты это скажешь.
Джулиан гадал, сказал ли Стэнвуд ей все, что он мог бы рассказать об этом мерзавце. А рассказать было что. Но он не хотел оскорблять сестру грязными подробностями. Всем было известно о садистских наклонностях Стэнвуда во время любовных утех.
– Прошу, постарайся понять меня, дорогая. Ходят слухи о жестокости сэра Уильяма... он не будет относиться к тебе с тем почтением, которого ты заслуживаешь, понимаешь? Он не тот человек, который станет дорожить женой...
– Он пока еще не просил моей руки, Джулиан, и вряд ли попросит, зная твое предубеждение против него. – Она вызывающе вздернула подбородок.
Джулиан чувствовал, что начинает терять контроль над собой.
– У тебя есть другие поклонники. Тетя Вайолет сказала, что тебя посетил молодой Генри Диллон...
– Да он еще ребенок! – воскликнула Софи. – Все они! Сэр Уильям предсказывал и это. Он говорил, что ты отдашь меня за того, у кого самый толстый кошелек, не считаясь с моими чувствами.
Этот чертов мерзавец настраивает сестру против него! Джулиан с трудом сдерживал ярость.
– Он манипулирует тобой, Софи. Я запрещаю тебе видеться с ним и больше не намерен обсуждать эту тему.
Руки на ее коленях дрожали – она тоже изо всех сил пыталась сохранить спокойствие.
– Мы никогда ничего не обсуждаем, Джулиан. Ты только приказываешь, а я должна подчиняться.
Он проигнорировал ее замечание.
– Запомни, Софи. Я в последний раз говорю с тобой на эту тему.
Софи неловко встала, пронзив его мрачным взглядом.
– Как скажешь, – с горечью произнесла она и неровной походкой направилась к двери, оставив Джулиана со странным ощущением, она поступит по-своему.
Софи не спустилась к ужину, и он отправил ей наверх поднос. Тинли вернулся и сообщил, что леди Софи отказалась от еды, и Джулиан, швырнув салфетку, покинул столовую, даже не прикоснувшись к аппетитному жаркому.
Он понимал ее страдания и, видит Бог, всем сердцем желал избавить ее от боли. Окажись Стэнвуд достойным человеком, Джулиан был бы счастлив. Но он не в силах был ничего изменить, и менее всего отвратительную сущность Стэнвуда. Следовательно, он просто не имел права отказываться от своего решения.
Он поклялся умирающему отцу заботиться о благополучии сестер. Он не выполнил обещания в отношении Валери. Но за Софи будет бороться.
Боже, ему необходимо вырваться из этого ада. То, что раньше было просторным домом, сейчас стало казаться клеткой, в которой он и Софи обречены сосуществовать. Прошлым вечером Артур сказал, что Харрисон Грин устраивает очередной прием по случаю Дня всех святых. Племянник влиятельного графа, Харрисон имел денег больше, чем мозгов, и единственной целью его жизни было обеспечивать город развлечениями. На приеме у Харрисона Грина непременно будет весь высший свет, причем эти приемы, довольно фривольные, никогда не ограничивались рамками условностей. Именно такое бездумное развлечение сейчас и нужно было Джулиану.
Джулиан не разочаровался. Прибыв к особняку Грина, он едва протиснулся сквозь толпу сбившихся с ног лакеев. Едва переступив порог, он столкнулся с леди Филлипот, высокой дородной женщиной. Платье так плотно облегало ее, что под ним отчетливо выделялся корсет. Ее пышная грудь грозила вывалиться из глубокого выреза, когда она повисла на его руке, широко улыбаясь. Джулиан слышал, что лорд Филлипот сейчас в отъезде, и это, очевидно, объясняло ослепительно сиявшую улыбку дамы.
– Кеттеринг, – заверещала она. – О, какая удача, что один из повес присоединился к нам!
– Леди Филлипот, как поживаете?
– Вы один? – поинтересовалась она. – Можно мне сопровождать вас? О, ну пожалуйста, скажите «да». Мне страшно хочется, чтобы некоторые из моих дорогих друзей увидели меня рядом с таким красивым мужчиной, как вы! – заявила она и громко расхохоталась.
– Граф Кеттеринг? Боже милостивый, не надеялся увидеть вас сегодня у себя! – Харрисон Грин, невысокий толстяк, все еще одевавшийся в яркие цвета прошлой эпохи, вставил монокль в глаз и пристально всмотрелся в Джулиана. – И, признаться, не только сегодня. Вообще.
– Как, пропустить такое яркое событие? – произнес Джулиан, улыбаясь леди Филлипот и одновременно отцепляя ее пальцы от своей руки. – Вы не против, старина? – спросил он Грина.
– Боже, конечно, нет! Только не увлекайте за собой всех прелестных дам, оставьте нам хоть несколько!
Леди Филлипот снова разразилась хохотом.
– Харрисон, ты дьявол! – воскликнула она, хлопнув его веером по плечу.
– Постараюсь, но обещать не могу, – сказал Джулиан и, улыбаясь, быстро отошел от леди Филлипот, пока та не успела снова вцепиться в него. – Полагаю, в карты играют все там же? – спросил он и, не дожидаясь ответа, устремился вверх по лестнице.
Он был удивлен количеством гостей, собравшихся у Грина. Впрочем, в Лондоне стояла уже поздняя осень и подобных вечеров становилось все меньше и меньше. Аристократы возвращались на зиму в свои загородные особняки. Джулиан протискивался сквозь толпу флиртовавших мужчин и женщин, то и дело отпивая шампанское из бокала, который кто-то вручил ему.
На втором этаже народу оказалось еще больше. В уютном бальном зале танцевали вальс. По другую сторону зала стоял длинный стол, уставленный закусками; за несколькими небольшими столиками, расставленными тут и там, устроились проголодавшиеся гости. А чуть дальше находился главный салон, где несколько мужчин играли в карты по очень высоким ставкам в сотни фунтов. Джулиан взял с подноса еще один бокал с шампанским и направился в бальный зал, предпочитая прокуренному салону танцующих дам. С его точки зрения, у вечеров Грина было одно бесспорное достоинство – невинные юные дебютантки, опасаясь запятнать свою безупречную репутацию, никогда не переступали порог этого особняка. Обычно подобные вечера посещали либо замужние женщины, либо те, которым не было дела до того, что думают о них в свете.
Именно такие женщины нравились Джулиану больше всего.
Например, леди Праттер, которая сейчас направлялась к нему. Джулиан улыбнулся, когда та украдкой провела рукой по его бедру.
– Милорд, как давно вас не было видно, – сказала она, мило надув губки.
– Не так уж и давно, – сказал он, украдкой проводя рукой по ее талии и бедру. – А где лорд Праттер?
– Играет в карты, как всегда, – сказала она, намеренно прижимаясь грудью к его руке. – Потанцуете со мной?
Джулиан решил, что ничто человеческое ему не чуждо, и повел прелестную блондинку в зал, вальсируя с ней и улыбаясь, когда дама шептала о том, что хотела бы проделать с его телом. Окончание танца застало их около струнного квартета. Они оказались частично скрыты от взоров толпы, и Джулиан не смог отказать себе – он начал целовать искусительницу долгими и жадными поцелуями, пока разум не вернулся к нему и он не поспешил покинуть даму прежде, чем у него появятся неприятности с еще одним разгневанным мужем. Оставив надувшую губы леди Праттер, он пробрался к дальней стене зала и дверям, выходившим на террасу. Прислонившись к стене и потягивая шампанское, он наблюдал за кружившимися в вальсе парами, многообещающе улыбаясь нескольким молодым дамам, посматривавшим на него поверх вееров.
Какое-то движение, замеченное боковым зрением, заставило Джулиана повернуть голову в сторону террасы. И он едва не задохнулся.
Клодия!
Он не ожидал встретить ее здесь – посещение вечера Харрисона Грина казалось настолько... неподобающим для нее, даже рискованным. Но она была здесь, одна, на террасе. Она внимательно разглядывала довольно безвкусную картину над своей головой, на которой были изображены солнце, луна и звезды. В тусклом мерцании двух светильников она медленно повернулась, наклонив голову и изучая картину.
Клодия была великолепна.
Атласное платье цвета расплавленного олова в точности повторяло цвет ее глаз. Глубокий вырез приковывал к себе взор; рукава, туго обтягивающие предплечья, оставляли открытыми белые плечи. В одной руке она небрежно держала полупустой бокал с шампанским. Другой рассеянно теребила тройную нитку жемчуга вокруг шеи. Такие же мерцающие нити украшали прическу. Густую прядь волос она небрежно заправила за ухо, украшенное жемчужной сережкой.
Джулиан мгновенно вспомнил такую же ночь два года назад, когда она появилась на балу Уилмингтона под руку с отцом, поразив его своей красотой.
Клодия откинула голову, открыв его взору стройную шею, и Джулиан, борясь с неукротимым желанием, без стеснения впился взглядом в эту шею, в ее покатые плечи, вздымающуюся грудь...
Ее неожиданный смех заставил его вздрогнуть, это был мелодичный, полный веселья смех, заполнивший террасу. Пошатнувшись, она улыбнулась и опустила голову. Очарованный ее великолепием, Джулиан почувствовал, как сердце вдруг заколотилось, словно молот, в груди, кровь забурлила. Она отпила немного шампанского, повернулась, и во взгляде ее мелькнуло удивление, когда она обнаружила, что он стоит и наблюдает за ней.
И, да поможет ему Бог, она улыбнулась открыто и свободно. Слегка покачнувшись, она поднесла бокал к губам и осушила его, потом, притворно нахмурившись, произнесла:
– Вообще-то шпионить нехорошо. Это грубо.
– Я шпионил?
– Да, – ответила она, рассеянно вертя в руке пустой бокал.
– Нет, не шпионил, а лишь наслаждался свежим воздухом.
– М-м-м... замечательно, правда? – спросила она, вздохнув и посмотрев на свой пустой бокал. Потом перевела взгляд на него. – Вы будете допивать? – поинтересовалась она, указывая на бокал в его руке, о котором он совсем забыл.
– Нет. – Он вышел на террасу, протягивая ей бокал. Одарив его еще одной замечательной улыбкой, Клодия отпила шампанского из его бокала. В полумраке ее глаза сверкали, словно озаренные каким-то внутренним светом. В ее взгляде не было того отвращения, которое он заметил прошлым вечером. Вместо этого он видел... любопытство? Веселье? Он склонил голову набок, рассматривая ее.
– Я, должно быть, вижу сон, – наконец произнес он. Клодия вопросительно выгнула брови и отдала ему пустой бокал.
– Как странно вы говорите. Вы не во сне, милорд.
Он покачал головой и небрежно поставил бокал на перила.
– Я, должно быть, вижу сон, потому что ты со мной так... учтива. И, если это дозволительно сказать, даже мила. Я сплю?
Усмешка тронула ее губы.
– О нет, вы не спите. Просто заблуждаетесь, – сказала она, засмеявшись. – Однако мне следует поблагодарить вас за щедрость...
– А! – воскликнул он и понимающе кивнул. Он как раз в этот день отправил чек на школу для девочек. – Значит, все-таки есть основание для твоей благосклонности.
Клодия хитро улыбнулась:
– Да, вы ведь были так щедры. – Кремовая кожа на ее шее начала краснеть. – Я перед вами в долгу.
За то, что он отправил ей такую сумму? Это вызвало у него широкую улыбку.
– Мне это нравится, – произнес он со смехом. – Но ты должна знать, что чувствуешь себя обязанной из-за пустяковой суммы.
– Неужели? Он кивнул.
Она встала на цыпочки и прошептала:
– Пять тысяч фунтов? Это довольно большая сумма. Мне потребовалось бы много недель, чтобы собрать столько денег. А вы... вы просто дали мне их! – воскликнула она. – Просто отдали, и все...
И это стоило того, до последнего шиллинга, чтобы просто увидеть ее улыбку – пусть даже с помощью бокала шампанского.
– Клодия! Сколько шампанского ты выпила?
Она снова засмеялась и бросила сияющий взгляд на картину с солнцем и луной.
– У Харрисона такое замечательное шампанское, правда?
– Да, и, судя по всему, его довольно много.
Клодия подарила ему еще одну свою прекрасную улыбку – она пробежала по его телу и остановилась прямо в паху.
– Очень много, – подтвердила она решительным кивком.
Улыбка была, кроме всего прочего, еще и заразительной, и его губы тоже невольно улыбнулись, когда он приблизился к Клодии.
– Ты немного пьяна, моя дорогая, и, боюсь, что средство против этого только одно.
Клодия мгновенно отступила, и он, засмеявшись, удержал ее за локоть.
– Не волнуйся, я не собираюсь набрасываться на тебя. – «Как бы сильно я ни желал этого». – Я лишь думал о танце-другом... пока ты снова не станешь сама собой, то есть сущим дьяволом.
Клодия засмеялась, когда он медленно привлек ее к себе.
– Ты учил меня танцевать вальс, помнишь?
– Помню.
Ее улыбка померкла, она всматривалась в него, словно что-то припоминая.
– Я и тогда была сущим дьяволенком. А ты... О, ты был ужасно красив.
Не будь она пьяна, Джулиан мог бы истолковать ее хриплый шепот по-иному. Но он лишь хмыкнул:
– Не то что сейчас?
Она сверкнула еще одной, просто завораживающей улыбкой и кончиком пальца прикоснулась к узлу на его галстуке.
– Сейчас я нахожу тебя невероятно красивым.
От этих слов все остававшиеся принципы джентльмена улетучились из его головы. Но прежде чем он успел отреагировать, она небрежно добавила:
– Для повесы, – и вызывающе хихикнула.
– Исчадие ада, – пробормотал он, с трудом сдерживая желание стереть поцелуем ухмылку с ее губ.
– Распутник, – парировала она и, внезапно подавшись к нему, сбивчиво прошептала: – Потанцуешь со мной?
Назад: Глава 7
Дальше: Глава 9