Глава 3

– Мы не можем учить глухого мальчика в нашей школе, миссис Форд. Мы просто не умеем этого делать.

Ребекка смотрела на директора школы с раздражением.

– Джеймс плохо слышит, но он не глухой.

Мужчина поправил очки и уставился на бумаги на своем столе.

– Я просил уделить время вашему сыну двух учителей. Вместе и поодиночке. Каждый из них утверждает, что ваш сын не слышит ни слова. Мальчик даже говорить не умеет. Таково их заключение.

– Ему всего девять. Он очень нервничал в тот день, когда я его сюда привезла.

Директор покачал головой.

– Мистер Хопкинсон утверждает, что видел, как на прошлой неделе мальчик носился по пристани с другими ребятишками и никак не отреагировал на его приветствие.

– Много ли вы знаете девятилетних мальчишек, которые станут отвечать на приветствия взрослых в то время, когда проказничают?

– Выходит, ваш сын к тому же еще и проказник?

Ребекка издала вздох разочарования и развернула бумаги, лежавшие у нее на коленях.

– Я говорила о мальчиках, занятых игрой. Джейми – не проказник, мистер Морган. Он очень умный и усердный ребенок, к тому же очень способный. Взгляните на эти бумаги, сэр. – Ребекка положила бумаги на стол. – Это образцы его почерка. Он умеет читать. Я уже учу его математике, и он справляется ничуть не хуже большинства ваших учеников.

Директор быстро полистал бумаги.

А теперь скажите, сэр, как могла я научить его всему этому, будь он глухим?

– Миссис Форд... – Он сделал паузу и, свернув бумаги, протянул Ребекке. – Вы талантливая преподавательница. Многим нашим воспитанникам очень повезло, что их учили вы. Родители не знают, как и благодарить вас за то, что вы так возитесь с их чадами. Но ваш собственный сын...

Ребекка ваяла у директора свиток.

– ...что касается Джейми, то вам лучше продолжить то, с чего вы начали. Возможно, только узы, связывающие мать с сыном, помогают вам преодолеть его недуг. Похоже, вы, и только вы, единственная, на кого он реагирует.

– Но я не могу научить его всему. Он не сможет ничего достичь в жизни, если его образование будет ограничиваться лишь тем, что сумею дать ему я.

– На основании того, что вы мне здесь показали, ваш сын уже превзошел по знаниям тот уровень, который может понадобиться в жизни среднему рабочему или ремесленнику. Благодаря вам он прекрасно подготовлен.

– Нет, мистер Морган! Я не допущу, чтобы мой сын думал, будто положение рабочего или ремесленника – это все, чего он может достичь в жизни. – Ребекка с трудом сдерживала ярость. – Несмотря на дефект слуха и деформированную руку, я воспитаю сына так, чтобы он мог стать, кем пожелает. Врачом, адвокатом, священником.

– Ваши намерения достойны восхищения, миссис Форд.

Ребекка смерила директора гневным взглядом.

– Я пришла сюда не за восхищением, мистер Морган. Я пришла за пониманием, открытостью, равенством, за всем тем, о чем вы и ваша школа, судя по вашим словам, радеете. Я пришла сюда в поисках возможностей для образования моего сына.

Мистер Морган слегка покраснел и уставился на свои руки.

– Прошу прощения, миссис Форд. Мы уже уделили вашему запросу достаточно времени и внимания. Но у нас в школе всего два учителя, не считая меня, а учеников свыше сотни. Мы просто не можем обучать детей с такими недостатками, как у вашего сына.

Посидев еще некоторое время, Ребекка порывисто встала.

– Всего хорошего, сэр.

В лучах послеполуденного солнца шпиль церкви Христа сверкал, словно расплавленное золото, когда Ребекка вышла на Хай-стрит. Но молодая женщина ничего не замечала вокруг. Крепко сжимая в одной руке бумаги Джейми и ленточки сумочки в другой, она пробиралась сквозь толпу, заполонившую улицу, несмотря на то что день уже клонился к вечеру.

– Добрый день, миссис Форд.

Повернув голову, Ребекка кивнула. Есть и другие школы. Например, в Джермантауне. Но как возить туда Джейми, если дорога только в один конец занимает целый день?

– Прекрасная погода, миссис Форд.

– О да, миссис Бредфорд.

Ребекка ответила женщине вежливой улыбкой и, скрывая огорчение, вызванное встречей с директором школы, ускорила шаги.

Они переедут, если это единственный способ определить Джейми в школу. Куда угодно. В Нью-Йорк, в Бостон. Работу она и там найдет.

Самостоятельную жизнь вдвоем с Джейми Ребекка начала в Филадельфии десять с лишним лет назад. Здесь ее знали и уважали. Недостатка в работе она никогда не испытывала, будь то преподавание, шитье или помощь в пекарне, когда миссис Паркер была вынуждена ухаживать за своим хворающим мужем.

Направляясь к строению из красного кирпича, где находилась пекарня миссис Паркер, Ребекка пересекла улочку, тщательно обходя лужи, навозные кучи и транспорт. Там под покатой крышей она арендовала две уютные комнатки, расположенные над жилищем семейства Батлеров, где постоянно наблюдалось прибавление.

Увидев Анни Хау, косоглазую служанку из гостиницы «Смерть лисицы», Ребекка кивнула.

– О, миссис Форд. Сегодня после полудня в гостинице справлялся о вас какой-то джентльмен.

Ребекка остановилась на лестничной площадке.

– Спасибо, Анни. Этот джентльмен... он искал учительницу для своего малыша?

– Он ничего об этом не сказал, мэм. Но я так не думаю. Он приехал совсем недавно, с намерением пробыть здесь несколько дней, мэм.

– Что ж, спасибо, Анни.

Ребекка открыла переднюю дверь.

– Он адвокат, знаете ли, из Англии. У Ребекки болезненно сжалось сердце.

– Кого именно он спрашивал?

– Вас. Мать мальчика с больной рукой. Я, признаться, подумала, что ваш Джейми опять набедокурил на пристани. На вашем месте я каждый день драла бы парню уши, заслужил он того или нет. Давно собиралась сказать вам об этом. Я сама его там видела, миссис Форд. Не думайте, что я возвожу на него напраслину.

Ребекка немного успокоилась.

– Спасибо, что рассказала мне все это, Анни. Я с ним поговорю.

– Отходить бы его хорошенько ивовым прутом по заднице – вот что ему нужно, если вас интересует мое мнение, миссис Форд. Будь жив ваш муж...

– Еще раз спасибо, Анни.

Ребекка нетерпеливо махнув рукой, закрыла дверь и стала подниматься по узкой лестнице.

Анни не сообщила ей ничего нового. Все это Ребекка уже знала. Этой весной Джейми немного отбился от рук, но дел у Ребекки было невпроворот, ни минутки свободной.

Как Ребекка и ожидала, дверь в квартиру Молли Батлер была открыта. Увидев Ребекку, соседка, которая была на сносях, помахала ей рукой, приглашая войти. В камине у дальней стены потрескивал огонь. Повернувшись к входу спиной, Молли помешивала рагу в горшке, подвешенном на железном пруте над очагом. Тяжело опустившись на большой сундук у огня, розовощекая женщина дружелюбно смотрела на Ребекку. В кроватке сладко спали две девочки-двойняшки, едва начавшие ходить.

– Можешь ничего не рассказывать. У тебя все на лице написано.

– Это не единственная школа. Есть и другие.

– Ты же знаешь, я люблю Джейми, как своих собственных сорванцов, но не стала бы больше думать на эту тему.

Спорить Ребекке не хотелось, и она промолчала.

– А ты уже думаешь.

Ребекка улыбнулась.

– Ты знаешь меня, Молли. Я всегда думаю.

Ребекка села на сундук рядом с подругой. Та отрезала кусок хлеба, поставила столик перед Ребеккой и подвинула к хлебу горшочек с яблочным джемом.

– Судя по твоему виду, ты сегодня не обедала и не завтракала.

– Джейми еще не вернулся?

– Не волнуйся за него. Я отправила Томми с Джорджем и Джейми. Под надзором старшего брата эти два постреленка не посмеют шалить.

Томасу – старшему из четверых детей Батлеров – исполнилось двенадцать, и он выглядел достаточно взрослым для своего возраста. Джордж был ровесником Джейми и обладал таким же своенравным характером.

– Ребекка, прислушайся к совету мистера Батлера и позволь Джейми работать в кузнице или...

– Не могу. – Ребекка покачала головой. – Я собираюсь написать директору школы в Джермантауне. Уверена, там его примут в школу.

– Мистер Батлер сказал, что у них свыше двух сотен учеников. Даже если бы они с пониманием отнеслись к Джейми.

– Мне нельзя сдаваться, Молли.

– Ты сходишь с ума, когда сын остается на полдня без присмотра, А ведь в Джермантауне он будет жить среди чужих людей! А главное, на какие средства ты собираешься его там содержать?

Ребекке тяжело было признаться в том, что она собирается уехать вместе с Джейми. Женщины дружили с тех пор, как Ребекка с Джейми прибыли в Филадельфию.

– Оставь еду. Глядя на твою бледность, я бы посоветовала тебе пойти наверх и отдохнуть перед вечерними занятиями. Когда рагу будет готово, я пришлю тебе тарелочку.

Ребекка покачала головой.

– Со мной все хорошо, – сказала она, – не волнуйся.

Услышав на улице крики Томми и Джорджа, она проворно поднялась на ноги. Подойдя к окну, она заметила двух мальчиков с устремленными на нее взглядами.

– Джейми уже вернулся? – поинтересовался старший из них, когда она подняла вверх нижнюю створку.

Ребекка перегнулась через подоконник.

– Я думала, он с вами.

– Был. Но на углу Франт-стрит и Хай-стрит нас остановил богато одетый господин и сказал, что хочет поговорить с Джейми с глазу на глаз.

Из-за плеча Ребекки раздался громкий голос Молли:

– Неужели вы оставили его одного с незнакомцем?

– Нет, мама, – торопливо сказал Томми. – Но мы не слышали, что сказал ему тот господин, они стояли в нескольких шагах от нас. Видели только, как Джейми оттолкнул господина и дал деру.

Ребекка отпрянула от окна. Что-то случилось, подумала она. Анни сказала, что какой-то адвокат, поселившийся в гостинице, интересовался Ребеккой. Но на самом деле он интересовался Джейми.

Надо немедленно найти сына. Ребекка бросилась к двери, но не успела спуститься с лестницы, как заметила внизу Джейми.

– Джейми! – крикнула она, опустившись на корточки рядом с мальчиком. – Что случилось, сынок?

В глазах Джейми стояли слезы. Он вытер их рукавом и зарылся лицом в ее колени.

– Не отдавай меня им, мама. Пожалуйста, не отдавай!

– Никогда! – Ребекка заглянула ему в глаза. – Слышишь? Обещаю тебе!

Она прижала его к груди и покачала, как маленького. По его щекам катились слезы.

На верхней площадке лестницы появилась Молли.

– Слава Богу, он вернулся. Я сдеру шкуру со своих оболтусов. Что случилось?

– Ничего страшного, Молли. Скажи ребятам, что он дома.

Схватив Джейми за руку, Ребекка повела его наверх, в их комнаты. Молли последовала за ними, прихватив со стола горшочек с яблочным джемом и хлеб.

Когда Молли предложила ему поесть, Джейми затряс головой и убежал в спаленку Ребекки.

– Какая-то беда стряслась, – шепнула Ребекка подруге, прежде чем пойти за сыном.

Джейми лежал на кровати, свернувшись калачиком, крепко зажав в руках ее старую шаль.

– Ты не хочешь мне рассказать, что случилось? Мальчик не ответил. Она опустилась на корточки и заглянула ему в глаза.

– Что за господин с тобой разговаривал? В глазах мальчика снова блеснули слезы.

– Чего он хотел от тебя? Ребекка стала гладить его волосы.

– Он даже знает мое имя, мама. Но почему-то называл меня Джеймс.

– Что еще, любовь моя?

– Он взял мою руку и стал смотреть на нее.

– Успокойся! – уговаривала сына Ребекка.

Не в первый раз на ребенка смотрели, как на диковину, но никогда еще он так остро на это не реагировал.

– Я люблю тебя, мама. Я буду очень стараться. Никогда больше не стану прикидываться глухим. Если снова отведешь меня в школу, обещаю хорошо себя вести. Отвечать на все вопросы. Только никуда меня не отсылай.

– Я тоже тебя люблю. И никому не отдам. Но я должна знать, что сказал тебе тот господин.

В этот момент в дверях появилась Молли.

– Там к тебе пришли.

– Спроси, кто, и скажи, пусть уходит.

Подруга сделала знак Ребекке выйти в другую комнату.

Ребекку охватил близкий к кошмару страх, такой, как она испытала много лет назад в библиотеке в Лондоне, оставшись наедине с сэром Чарльзом. Ребекка заставила себя подняться и вышла.

– Миссис Форд?

На лестничной площадке стоял элегантно одетый джентльмен.

– Я – сэр Оливер Берн, мэм, из «Миддл темпл» в Лондоне. Приехал сюда по просьбе графа Стенмора.

– Чем могу быть вам полезна, мистер Берч?

– Я должен препроводить в Англию Джеймса Сэмюэля Уэйкфилда, будущего графа Стенмора.

Еще мгновение, и Ребекка захлопнула дверь.