Алекс обнаружила, что Гэвин нетребовательный и приятный муж. С тех пор как Алекс и Кейти поднялись на борт шхуны, они обедали за общим столом с офицерами, но ужинали в капитанской каюте, как и подобает настоящей семье.

И постепенно они привыкли проводить вечера вместе и чувствовать себя вполне комфортно, по крайней мере до тех пор, пока Кейти не укладывалась спать. Они играли в самые простые карточные игры, иногда Алекс читала им сказки, которые обожали и Гэвин и Кейти. А бывало, Гэвин рассказывал Кейти о своих путешествиях, и тогда их беседы превращались в уроки географии.

Алекс наслаждалась его рассказами даже больше, чем ее дочь. И не потому, что Гэвин оказался хорошим рассказчиком, главное – она многое узнала о нем самом, о его приключениях, об экзотических странах, о его успехах и поражениях. Она знала, что он замечательный человек, и его ироничное отношение к себе, сквозившее в его рассказах, только повышало его цену в ее глазах.

Новый муж… а ведь со дня смерти Эдмунда прошло меньше года. Если бы кто-то сказал ей, что она снова выйдет замуж, она бы не поверила. Она старалась не думать, как бы сложилась ее жизнь, если бы на месте Эдмунда оказался Гэвин, когда ей было всего восемнадцать лет, потому что подозревала, что тогда бы она влюбилась в него. И.это была бы любовь на всю жизнь, на которую сейчас, увы, она не способна.

Даже если бы они встретились позже, если бы ей предложили место на «Хелене» тогда в Сиднее, когда она искала рейс в Лондон, любовь могла бы зародиться. Тогда еще не было плена, рабства, не было ужасного расставания с дочерью. Было бы просто долгое морское путешествие, во время которого двое одиноких, но вполне обычных людей могли бы узнать и оценить друг друга.

Вместо этого ее оскорбили, унизили и растоптали ее душу, и Гэвин, что бы он ни говорил, женился на ней из жалости. Он пожалел ее, как мог бы пожалеть бездомную кошку или собаку. Пожалел и подобрал… Но как только она начинала думать об этом, другая мысль приходила ей в голову: не случись с ней этого несчастья, они бы никогда не встретились. Они могли проделать двенадцать тысяч миль и так и остаться друг для друга «миссис Уоррен и капитан Эллиот», чужими от начала путешествия и до его конца. Сейчас ей оставалось только принять то, что случилось, и сделать все, что в ее силах, чтобы его отблагодарить.

Они уже почти пересекли Индийский океан, и вдруг вдали показались паруса другого судна. Гэвин позвал Кейти и Алекс на палубу, когда встречный корабль подошел к ним поближе и поднял сигнальный флаг, означающий приветствие.

– А ну-ка, Кейти, попробуй отгадать, чей флаг на этом корабле? – спросил Гэвин.

Заслонив глаза ладошкой от солнца, девочка быстро ответила:

– Голландский.

– Очень хорошо. – И вдруг он нахмурился, изучая корабль, который подошел так близко, что были видны фигуры матросов на юте.

– По-моему, это судно построено в Португалии, но некоторые изменения внесены на Востоке, причем совсем недавно.

– Вы можете рассказать историю корабля по его виду? – изумилась Алекс.

Он усмехнулся:

– В плавании других развлечений нет.

– Океан очень, очень большой, правда? – задумчиво проговорила Кейти.

– Это так, Кейти, птичка, – ответил Гэвин. – Я знаю одного владельца флотилии из Новой Англии, который встретил собственное судно в Средиземном море. Событие это на столько редкое, что мы позже поговорим о нем. Я своих кораблей в море еще не встречал.

– Я вижу по карте, что мы рядом с большим островом. Он называется Мадагаскар, – сказала Кейти. – Мы остановимся там?

– Нет, Мадагаскар небезопасен. Обычно, когда необходимо пополнить запасы провизии, мы останавливаемся на Святой Елене в Южной Атлантике. Это будет не скоро, но мы можем, если хотите, зайти в Кейптаун. Это славное местечко, красивое, как и Сидней. – Он перевел взгляд на Алекс. – Хотите посмотреть Кейптаун? Или предпочитаете не терять время?

Она пожала плечами:

– Пожалуй, нет. У вас есть чай и специи на продажу, а мне не терпится попасть в Англию и увидеть своих родных. – К счастью, подумала Алекс, они не знают, что она возвращается, так что не будут волноваться. Она войдет в дом, когда ее никто не будет ждать.

– Капитан! Посмотрите на голландцев! – крикнул Бенджамин Лонг, который стоял на вахте.

Алекс взглянула в ту сторону, куда указывал Бенджамин, и удивилась, увидев темные дыры, появившиеся в борту судна. Не может быть, чтобы это были пушки…

Но ее заблуждению суждено было рассеяться очень скоро. Вражеская батарея начала обстрел. Из черных дыр вырвались всполохи огня и легкий дымок. Стараясь перекричать гулкое эхо пушечных выстрелов, Гэвин скомандовал:

– Готовься к бою! Тревога!

Не теряя ни секунды, он подхватил Кейти и, взяв Алекс за руку, потащил их ближайшему трапу, ведущему вниз. Только он хотел спуститься следом, как «Хелена», вздрогнув, накренилась, получив страшный удар. От ужасного треска, скрипа и грохота заложило уши. Алекс покачнулась, а Гэвин упал на пол, прикрыв Кейти своим телом.

– О Господи! – ахнула Алекс. Посмотрев вверх через отверстие трапа, она увидела ад. Покачнулась и треснула мачта, и куча обломков вместе с обрывками парусов и канатов рухнула на палубу. – Почему они стреляют?

– Это не голландское судно, – хмуро ответил Гэвин. – Немедленно бегите в каюту и оставайтесь там, пока все не кончится! Держитесь подальше от окон.

У Алекс остановилось сердце.

– Пираты?

– Судя по всему, да. – Взгляд его серых глаз был твердым. – Им не взять «Хелену», Алекс. Клянусь. – Сказав это, он повернулся и взлетел по трапу наверх.

Алекс схватила Кейти за руку, и они помчались го коридору к каюте, а над их головами раздавался топот бегущих ног. Еще один залп сотряс судно, и на этот раз они услышали чей-то крик.

– Не волнуйся, мама, все будет хорошо, – шепнула Кейти, прижимаясь к ней. – Капитан сказал, что нас не захватят.

Алекс была не так оптимистично настроена, она подозревала, что Гэвин имел в виду несколько иное. «Хелена» скорее пойдет на дно, но не даст себя захватить. Хорошо, что Кейти не улавливала разницы. Погладив дочь по голове, она постаралась ее успокоить.

– Кто бы ни атаковал нас, они удивятся. Сурио говорил, что на «Хелене» больше оружия, чем на любом судне с таким же водоизмещением, и потом у нашей шхуны очень быстрый ход. Мы просто удерем от них, вот увидишь, – сказала она, открывая дверь каюты.

Ей так хотелось верить в то, что она говорила! Из слов Гэвина она поняла, что на них напали пираты, захватившие европейское судно и поднявшие голландский флаг, чтобы обмануть их, придав себе мирный вид богатого торгового корабля. Если «Хелена» попробует уйти, она неминуемо окажется под прицелом пиратских пушек.

Пираты попытались снести мачты «Хелены» и взять ее на абордаж. Топить судно с грузом не входило в их планы. Но если они поймут, что «Хелена» намерена спастись бегством, то попытаются уничтожить корабль, чтобы не было свидетелей их преступления.

Теперь пушечная канонада стала такой громкой, что людям приходилось кричать, чтобы услышать друг друга. Это орудия «Хелены» отбивались от врага. На шхуне регулярно проводились учебные тревоги, к которым команда давно привыкла и не воспринимала их всерьез. Но Гэвин относился к этому иначе, а потому на протяжении всего путешествия он содержал корабль и команду в боевой готовности – на всякий случай.

Едкий дым начал проникать в каюту. Когда их пушка выстрелила в очередной раз, Алекс прижала к себе дочь, и они распластались на полу возле кровати, решив, что это самое безопасное место.

– Как видишь, твои приключения еще не кончились, – проговорила Алекс, стараясь не выдавать своего страха. – Представь только, сколько историй ты сможешь рассказать своим кузинам, когда вернешься домой! Воображаю их лица…

Кейти выдавила улыбку, но ее личико оставалось бледным и испуганным.

– Я рада, что у нас такой капитан.

– Я тоже, детка. Он готов к любым неожиданностям. Вот почему мы смогли так быстро открыть ответный огонь. И он не станет целиться в паруса другого корабля, нет, его выстрел будет смертельным… – Она, замолчав, начала про себя читать молитву, прося Бога, чтобы Гэвин выстоял и в этой схватке.

Ожидание казалось бесконечным, Алекс прижала к себе дочь и постаралась не дать волю страхам. Долгие интервалы затишья нарушались угрожающим шумом и движением. Не знать, что происходит наверху, было тяжелее всего.

Хотя Алекс предпочла бы смерть плену, могла ли она желать смерти дочери? Если они снова попадут в плен, маловероятно, что Кейти опять окажется в таких же добрых руках, как на Сукау. Возможный исход был так ужасен, что она постаралась не думать об этом. Команда «Хелены» хорошо знает свое дело, уговаривала она себя, судно отлично вооружено, и Гэвин на палубе руководит боем.

Бездействие ее угнетало.

И тут раздался стук в дверь, и она услышала голос Сурио:

– Госпожа, вы что-нибудь понимаете в медицине? Есть раненые, и им нужна помощь.

Страх Алекс мгновенно испарился.

– Несите раненых в каюту третьего класса, я позабочусь о них.

Вскочив с пола, Алекс открыла шкаф, в нижнем отделении которого лежал ящик с медицинскими инструментами и перевязочным материалом. На торговом судне капитан обычно действовал и как терапевт, и как хирург, и Гэвин в случае необходимости мог оказать первую помощь. Ящик был очень тяжелый, она, ухватившись за ручку, поволокла его к двери.

– Кейти, сиди здесь. Ни в коем случае не выходи на палубу, пока капитан или я не скажем, что все закончилось.

Но Кейти не послушалась и побежала за ней.

– Мама, позволь мне помочь!

Алекс колебалась какую-то секунду, но вспомнив, что она была немногим старше, когда помогала матери ухаживать за ранеными, согласно кивнула:

– Хорошо, но если ты испугаешься или почувствуешь себя плохо, возвращайся сюда. Прости, но я не могу сейчас беспокоиться еще и за тебя, дорогая.

Кейти вызывающе сжала губы.

– Я не испугаюсь. – На какое-то мимолетное мгновение Алекс увидела себя ребенком. Похоже, инстинкт сестер милосердия навсегда впитался в кровь женщин ее семьи.

Они спустились в трюм и увидели двоих раненых матросов. Алекс открыла ящик и быстро просмотрела содержимое. Инструменты, бинты, пластырь, мазь, опий.

– Кейти, принеси кувшин с водой и стакан. Напои раненых, а потом принеси еще, чтобы промыть раны.

Один из двух раненых был американцем, который успел подружиться с Кейти. Он лежал рядом с ящиком лимонов, которые держали на кухне как лекарство от цинги. Острый запах цитрусовых смешивался с металлическим запахом крови. Когда Алекс опустилась перед ним на колени, он попросил:

– Я потерплю, мэм. Займитесь сначала Олли.

Видя, что его состояние и правда не критическое, она подошла к другому раненому, уроженцу одного из районов Лондона. Нижняя часть его ноги была раздроблена прямым попаданием снаряда, и возможно, со страхом подумала Алекс, без ампутации не обойтись. Но кровотечение нужно остановить немедленно, иначе он умрет очень скоро.

Холодок пробежал по позвоночнику, когда она вспомнила полевые госпитали на Пиренеях и более поздние годы, когда помогала матери выхаживать раненых в их поместье. Алекс не была хирургом, но опыт у нее был. Она не боялась крови и знала, что холодный рассудок и своевременная помощь могут спасти человеку жизнь.

Наложив жгут на раненую ногу Олли, она дала ему дозу опия и вернулась к американцу. Осторожно удалив из его ран занозы и кусочки ткани, она наложила мазь и сделала перевязку. Не успела она закончить, как он поднялся на ноги и, прихрамывая, направился к выходу, чтобы принять участие в сражении. Она хотела его остановить, но не стала этого делать. Команда торгового судна была малочисленной, и сейчас каждый человек был на счету.

Принесли еще двоих раненых – они нуждались всего лишь в перевязке и быстро вернулись на палубу, чтобы помочь своим товарищам отразить натиск пиратов. Алекс безостановочно промывала раны, в качестве дезинфекции поливала их виски – любимым средством ее матери – и перевязывала. К счастью, серьезных ранений было мало, но зато легких хватало с избытком. Кейти молча помогала матери, поднося воду, подавая бинты и инструменты, и оказалась толковой помощницей, без которой Алекс не смогла бы справиться. Поглощенная делом, Алекс не замечала дыма, усталости, тошноты и болезненных спазмов внизу живота, вызванных долгим стоянием на коленях. Она даже не заметила, что прекратилась орудийная стрельба. И только когда раненых стало меньше и наконец они вообще перестали к ней поступать, она поняла, что бой закончился.

Она перевязывала последнего пациента, когда кто-то дотронулся до ее плеча.

– Алекс?

Она завязала бинт и лишь после этого подняла глаза на Гэвина. Усталый и грязный, но живой…

– Все закончилось?

– Пиратский корабль пошел ко дну. Вместе со всем экипажем… – Взгляд его серых глаз был холоден, как зимнее море. – Мадагаскар – это настоящее пиратское гнездо. Азиатские и европейские команды, очевидно, решили вспомнить подвиги своих отцов и дедов.

Она вовсе не удивилась, что предприимчивые пираты контролируют маршруты богатых торговых кораблей, пролегающие между Индией и Европой.

– Может, они теперь горят в аду:

– Туда им и дорога, – мрачно ответил Гэвин.

Если бы Алекс не знала своего мужа, то выражение его лица ее бы испугало. Но ведь слабые мужчины не способны потопить пиратский корабль и основать торговую империю, разве не так?

– «Хелена» очень пострадала?

Его лицо разгладилось.

– Нам повезло. Половину парусов и мачт можно восстановить, две мачты выведены из строя, но так как мы не поднимаем много парусов в далеком переходе, то отремонтируем все в Англии. – На полу каюты лежали четыре тяжело раненных матроса. Они что-то бормотали в бреду, находясь под воздействием опия. – И мы не потеряли ни одного человека. Но если мы не примем экстренные меры, им не выкарабкаться… Сейчас… думаю, у них еще есть шанс. Вы проделали удивительную работу – вы и Кейти. Вы обе.

От его похвалы Кейти просияла.

Алекс сделала все, на что была способна, но в раны могла попасть инфекция, и тогда ее пациентов уже ничто не спасет. Единственная надежда была на то, что моряки – народ сильный и выносливый. Она надеялась, что они выживут.

– Олли придется ампутировать ногу. – Алекс поднялась с колен. – Мне не приходилось этого делать, но, к счастью, я видела, как это делали. Я… я постараюсь справиться.

– Вы уже и так потрудились на славу. – Его лицо выражало сочувствие. – Я делал пару раз ампутацию конечностей, а потому займусь этим сам. Вы работали без отдыха несколько часов.

Теперь, когда ее работа была закончена, она ощутила жуткую слабость. Спазмы, которые беспокоили ее уже несколько часов, стали такими сильными, что она прижала руку к животу, чтобы уменьшить боль.

– Да, пожалуй, мне нужно отдохнуть.

Она сделала шаг, но ноги не слушались ее, и она без сил опустилась на пол. Гэвин подхватил ее на руки.

– Боже, у вас кровотечение!

Она увидела на полу лужу крови и потеряла сознание.

Она медленно возвращалась в реальность, ощущая легкое покачивание судна и не чувствуя ничего, кроме печали и пустоты в душе. Была ночь, но где-то слева от нее горела лампа. Постепенно сознание вернулось к ней, и она поняла, что лежит в собственной постели в капитанской каюте.

Она чуть повернула голову и увидела Гэвина. Он дремал в большом уютном кресле. Она посмотрела на его серое измученное лицо, длинные вытянутые вперед ноги и попыталась заговорить, но звука не получилось.

Облизав губы, она все-таки выдавила из себя хриплый шепот:

– Где Кейти?

Его глаза сразу открылись.

– Она спит в моей каюте. Сурио остался там, если вдруг ей что-то приснится, но она настоящий солдат. – Он налил в стакан воды и приподнял голову Алекс, чтобы она могла утолить жажду.

– Спасибо. – Она взяла стакан слабыми руками, сделала несколько глотков, затем вернула его Гэвину.

– Я потеряла ребенка, да? – прошептала она.

Он кивнул.

– И было очень много крови. Ты была без сознания больше суток.

– Я думала, что буду рада избавиться от него, но сейчас я чувствую такую… такую пустоту… – Она закрыла глаза, пытаясь сдержать слезы. – Теперь известно, кто его отец?

– Нет. Он был еще слишком мал.

– Я убила его своей ненавистью. О Господи, когда же все это кончится? – Она зарыдала, больше не сдерживая себя.

Он взял ее руку.

– Ведь это был еще не ребенок, а просто… А если учесть, как скверно ты себя чувствовала, я думаю, что шанса доносить его не было. – После тяжелого молчания он добавил: – У Хелены дважды были выкидыши, до того как… она смогла доносить ребенка положенный срок.

– И этот ребенок ее убил. – Алекс прижалась щекой к его руке и снова заплакала. Она ненавидела себя за свою слабость, за печаль и облегчение, возникшее в ее теле. Когда слез больше не осталось, она спросила хриплым шепотом: – А вы? Наверное, гора с плеч свалилась, что не придется растить чужого ребенка?

– Не знаю, что и сказать. Наверное, мне будет легче, но я… тоже разочарован. У меня теплилась надежда, что ребенок мой. А если нет, что ж, каждое дитя – это новая надежда. И этот был бы нашим, потому что не имеет значения, кто его отец. – Свободной рукой он гладил ее по спине. – Это были ужасные часы, я думал, что потеряю вас. Но вы выжили, Александра. Вы самая сильная женщина на свете.

– Причины, заставившей нас пожениться, больше не существует, – сказала она устало. – Пока это еще не настоящий брак, мы можем расторгнуть его.

– Нет, Алекс. – Его рука сжала ее пальцы. – Супружество – это не просто интимные отношения, и они не кончаются с потерей ребенка. Наш брак настоящий. И назад пути нет.

Она закрыла глаза, сжавшись от стыда, когда услышала боль в его голосе, но была слишком истощена, чтобы выбирать выражения.

– Вы не могли бы лечь рядом и обнять меня? – прошептала она.

Он глубоко вздохнул.

– С удовольствием.

Она подвинулась, освобождая ему место. Он лег поверх одеяла, осторожно, чтобы не потревожить ее. Он занимал гораздо больше места, чем Кейти, и его тепло и сила успокаивали. Взяв его руку, она положила голову ему на плечо и быстро уснула.

Во сне ее преследовало видение: ребенок с темными миндалевидными глазами. В то утро, когда сознание медленно вернулось к ней, она поняла, что Гэвин был прав – ее хроническое нездоровье скорее всего говорило о том, что беременность с самого начала была обречена.

Если бы этот ребенок был здоров и силен, чтобы родиться, она научилась бы любить его, забыв о стыде зачатия. Как сказал Гэвин, каждый ребенок – это новая надежда. Теперь этой надежды больше нет. Неудивительно, что ее тело скорбит о потере.

Где-то на палубе раздались четыре удара колокола. Шесть часов утра. Она открыла глаза и обнаружила, что Гэвин лежит рядом, прижав ее к себе. Во сне его лицо казалось совсем юным, несмотря на возраст и усталость. Каким тяжелым испытанием она была для него с самого первого дня!

Она знала, что легко может впасть в депрессию после всех выпавших на ее долю страданий. Но она знала также и то, что справится с ней. В ту ночь, когда она видела огни святого Эльма, когда море гипнотизировало ее и манило в свои глубины, она была на грани отчаяния и чуть не сдалась. Она стояла на перепутье – и выбрала для себя жизнь. Правда, и в этом ей помог Гэвин. У Кейти должна быть любящая здоровая мать, а для Гэвина она должна стать хорошей женой, которой он мог бы гордиться.

Она потянулась к его щеке и провела пальцами по шелковистым бакенбардам, которые были почти одного цвета с его смуглым лицом. Он тоже пережил в своей жизни немало потерь. Его родина, которую он утратил, его родители, жена и дочь, которые умерли так рано. Но он выжил и сохранил в своей душе доброту и благородство. Он принял на себя обязательства перед ней и Кейти, разрушить которые теперь может только смерть. Она постарается стать достойной его любви.

Он открыл глаза и поймал ее взгляд.

– Как вы себя чувствуете?

– Получше. А завтра будет еще лучше. – Она глубоко вздохнула. – Я наговорила вам много глупостей. Простите меня.

– Не нужно извиняться. Обстоятельства были чрезвычайные.

– Как Олли? – спросила она. – Вы сделали ему ампутацию?

Гэвин поморщился:

– Да. Такие вещи нужно делать сразу. Операцию он выдержал. Он говорит, что всегда хотел стать коком, потому что тот первым пробует еду, и теперь у него есть на то веская причина.

– Какой он молодец! – восхитилась она.

– Матросы празднуют победу. Еще бы – им удалось уничтожить более мощный корабль с более мощным вооружением. – Он осторожно убрал прядку с ее плеча. – За ваше героическое поведение они прозвали вас «святая Александра».

Она не смогла сдержать улыбки.

– Как маму. Ее называли «святая Екатерина». Яблоко не падает далеко от яблони – так, кажется, говорят? Только моя мать гораздо больше заслуживает этого звания, чем я.

Он улыбнулся:

– Может, вы подумали так только потому, что она старалась быть примером для своей впечатлительной дочери, так же как вы для Кейти? Ведь вы назвали ее в честь вашей матери?

Она кивнула.

– Не могу дождаться, когда увижу своих родных.

– Уже не долго, Алекс. Всего несколько недель.

– Несколько недель… – Она взяла его руку, переплела свои пальцы с его и закрыла глаза! Но ее сознание отказывалось признать, что нормальная жизнь уже близко.

Нормальная жизнь. Когда-то она жила спокойно в Англии, но больше такого никогда не будет. Рядом с этим человеком о спокойной жизни можно забыть.