Глава 20

Имоджин ничего не ведала ни о позорном падении леди Клэрис, ни об истерике, которую вызвало это прискорбное событие. Не знала она и о визите доктора, который осмотрел колено и покачал головой. Ни о записках, которые леди Клэрис неохотно отправила в Лондон, ни о коротком разговоре между Дрейвеном и его невестой. Она не очнулась, когда Тесс наклонилась над ее постелью и окликнула ее и даже когда Аннабел довольно сильно ущипнула ее за палец ноги. Она понятия не имела, что Джози, стоявшая в изножье кровати, вдруг разразилась слезами и заявила, что Имоджин выглядит совсем как папа, а потому обязательно умрет.

По правде говоря, Имоджин не увидела целую вереницу людей, побывавших возле ее постели.

— Это моя вина, — сказал ее опекун, глядя на Имоджин. На фоне белых простыней она выглядела потрясающе красивой. Однако даже Рейф, который познакомился с ней недавно, был потрясен тем, что она выглядит совсем по-другому без огонька страсти, горящего в ее глазах.

— Вздор, — усмехнулась Тесс, стоявшая по другую сторону кровати. — Вы-то к этому какое имеете отношение?

— Я был обязан напомнить ей, что в Англии молодые леди не ездят на верховые прогулки без грума, — сказал совсем приунывший Рейф.

— И что бы от этого, по-вашему, изменилось? Имоджин всегда ездила верхом, как ветер. В этом она копия папы. Никакой грум не смог бы предотвратить ее падение с этой проклятой Пози. Думаю, что она сама гнала лошадь во весь дух. А если вы хотите чем-нибудь помочь, то лучше попытайтесь успокоить леди Клэрис. Она, по-моему, находится в плачевном состоянии.

— Сделаю все возможное, — пообещал Рейф. — Я отправлю человека в Лондон за специалистом, а потом займусь леди Клэрис.

Он постоял еще немного, думая, что эта его подопечная — большая мастерица причинять неприятности, и тут же почувствовал себя виноватым из-за того, что так подумал. Он обогнул кровать и взял Тесс за руки.

— С Имоджин все будет в порядке, — сказал он. — Доктор не нашел никаких признаков повреждения мозга. Она очнется. Прошу прощения, Тесс. Все это, наверное, вызвало воспоминания о смерти вашего батюшки.

У Тесс задрожали губы. Он пожал ей руку и ушел.

Тесс приехала в этот дом, думая, что найдет здесь Имоджин, которая изображает раненую героиню романа, чтобы можно было задержаться в доме Мейтленда. Проделки такого рода были в духе этой «горячей головушки». Но, увидев свою сестру, такую бледную и неподвижную, Тесс почувствовала себя так, словно снова оказалась у постели умирающего отца.

У Джози по лицу текли слезы.

— Совсем как папа, — всхлипывая, говорила она то, о чем думала Тесс. — Теперь она умрет, как и он. Он так и не проснулся. — Она судорожно вздохнула. — Нам не удалось его разбудить.

— Она не умрет, — упрямо сказала Тесс. Она торопливо вспоминала, какими способами они пытались разбудить своего отца: говорили о конюшнях, о яблочном пойле…

Было единственное средство, способное привести Имоджин в сознание, хотя именно к этому средству ей очень не хотелось бы прибегать. И она, взглянув на закрытые глаза и бледное лицо Имоджин, распахнула дверь.

— Лорд Мейтленд! — крикнула она, торопливо спускаясь по лестнице.

Он сидел с матерью в пышно украшенной, раззолоченной гостиной и, судя по всему, был очень спокоен.

— Лорд Мейтленд, — сказала Тесс, переводя дыхание, — не поможете ли вы мне кое в чем?

— А без него нельзя обойтись? — капризно спросила леди Клэрис. — Мы оба только что успокоились, мисс Эссекс. Все это страшно подействовало на мои нервы. — Она приложила ко лбу крошечный носовой платок.

— Это всего лишь на секунду, леди Клэрис, — сказала Тесс, изобразив некое подобие улыбки.

Дрейвен Мейтленд, разумеется, поднялся на ноги, когда она вошла, и теперь последовал за ней вверх по лестнице и далее по коридору с энтузиазмом ребенка, которого отправляют в школу.

— Это не вполне прилично, не так ли? — спросил он. — Не позвать ли нам матушку в качестве дуэньи? Боюсь, что это…

— Да входите же в комнату! — сердито сказала Тесс, подталкивая его в спину. — Не надо таких церемоний. В прошлом вы не раз сидели с нами за одним столом.

— Но это было в Шотландии, — сказал он.

— Не вижу разницы.

— Зато моя матушка увидит, — сказал Дрейвен и сразу же, как будто упоминание о его матери было волшебной палочкой, перешагнул через порог.

Джози, поняв, что в спальню вошел мужчина, выбежала вон, одарив Тесс возмущенным взглядом. По ее лицу текли слезы.

Имоджин лежала на подушках такая бледная, что у Тесс екнуло сердце.

— Разбудите ее, — приказала она Мейтленду. Он отступил на шаг и удивленно взглянул на нее.

— Я не силен в воскрешении из мертвых. Тесс прищурилась и шагнула к нему.

— Ее не требуется воскрешать. Ей нужно, чтобы вы ее разбудили. Поцелуйте ее.

— Поцеловать ее? — У него от удивления брови на лоб полезли. — Я, конечно, всегда рад помочь леди, но не понимаю, каким образом…

— Делайте, что вам говорят, — сердито сказала Тесс. Бог свидетель, она меньше всего хотела бы видеть, как безответственный, бесшабашный мальчишка… Однако Имоджин надо было разбудить. Она должна это сделать.

— Ну, как скажете.

Тесс следила, как он наклонился над постелью. Была в этом Мейтленде какая-то вкрадчивость, которая не могла нравиться Тесс, но от которой Имоджин таяла. И все же Тесс не могла не признать, что он был красив с этим его раздвоенным подбородком и крупным ртом.

— Имоджин, — сказал он, — очнись. Она не шевелилась. Он взглянул на Тесс.

— Кроме нас с вами, здесь больше никого нет, — резко сказала Тесс. — Считайте, что вы ничем не рискуете. Правда, ваша матушка будет очень недовольна тем, что вы делаете, пусть даже это делается из самых лучших побуждений.

— Можете мне не верить, но я меньше всего об этом думаю, — сказал он. Он оперся руками о постель по обе стороны подушки, в голосе его появились сочные баритональные нотки: — Имоджин, я хочу, чтобы ты проснулась. Проснись!

Сестричка Тесс выглядела точь-в-точь как Спящая красавица в волшебной сказке: пышные волосы обрамляли лицо, на щеках лежали густые ресницы.

На его губах появилась улыбка.

— Какая же ты красавица, малышка. — Он прикоснулся к ее лицу. — Ну, просыпайся.

Тесс понимала, в чем заключается его привлекательность. Эти крупные руки, которые с такой легкостью управляют лошадью, этот проницательный взгляд, которым он смотрел на ее сестру… Была в Дрейвене Мейтленде какая-то властность, как будто он всегда получал и будет получать то, что хочет. И это, как ни странно, казалось очень привлекательным. Плохо только, что обратной стороной этой властности были безрассудство и избалованность.

— Имоджин, — сказал он, прикасаясь губами к ее губам. Тесс закрыла глаза. За этим было как-то неловко наблюдать. — Имоджин, — снова услышала она его низкий, властный голос.

Тесс открыла глаза. Мейтленд смотрел на ее сестру, и было в выражении его лица что-то такое, отчего ей стало не по себе. Он прикоснулся руками к ее лицу и уже не выглядел ленивым.

— Имоджин, — сказал он. — Я хочу, чтобы ты проснулась.

Имоджин чуть заметно шевельнулась.

— Я хочу, чтобы ты проснулась, — настойчиво повторил он, — а если не проснешься, я на тебе не женюсь.

Тесс тихо охнула.

Он снова поцеловал ее сестру, но на сей раз это не было просто прикосновение к губам.

— Иначе я на тебе не женюсь, — проворчал он. Тесс запаниковала и на мгновение отвела взгляд. Подглядывать за этим было нехорошо, однако…

Когда Тесс снова открыла глаза, Имоджин, уж будьте уверены, уже проснулась.

Как и следовало ожидать.