Глава 11

После чаепития с Брейвом и его матерью Рейчел ушла к себе. Она надеялась поговорить с Брейвом с глазу на глаз, дать ему понять, что он может на нее положиться, может довериться ей, какой бы сложной ни была его проблема. Говорить об этом в присутствии его матери Рейчел не могла.

Рейчел переоделась в ночную сорочку и халатик и села к письменному столу. Она готовила материалы для суда, описывая факты жестокого обращения сэра Генри с ее матерью и надеясь, что они достаточно убедительны для получения развода.

Рейчел легла спать и утром чувствовала себя отдохнувшей. Она умылась, оделась и написала матери записку, пригласив ее на чай.

Когда Рейчел спустилась в столовую, оказалось, что муж уже позавтракал, и она испытала разочарование, смешанное с облегчением.

– У лорда Брейвена в городе дела, миледи, – сообщил ей Рейнолдс, протягивая конверт, и добавил – Лорд велел вам передать.

– Спасибо, Рейнолдс. Можешь идти, – сказала Рейчел.

Как только дворецкий удалился, она села на стул и, сгорая от нетерпения, вскрыла письмо.

«Тебя не было за завтраком. Нам надо поговорить. Чуть позднее буду ждать тебя в кабинете. Брейв».

Извинением это нельзя было назвать, но то, что Брейв заметил ее отсутствие за завтраком, было хорошим признаком.

Не спеша позавтракав, Рейчел отправила матери записку и приказала заложить экипаж, собираясь к Белинде. Она не виделась с подругой со дня свадьбы, а поскольку Белинде тоже скоро предстояла свадьба, Рейчел хотелось видеться с ней как можно чаще.

Кроме того, Белинда знала все сплетни и могла рассказать что-нибудь о Брейве и его тайнах.

Экипаж катил, подпрыгивая на ухабах, по разбитой сельской дороге. Поглядывая в окошко на проплывающие мимо пейзажи, Рейчел подумала о том, как сильно изменилась ее жизнь за последний месяц. В ее распоряжении была такая роскошь, как экипаж. Когда она была ребенком, у них был экипаж, но ей не позволяли ездить на нем одной. А теперь она едет, расположившись на мягком сиденье. На ней новое платье, накидка и розовая шляпка, подарок Белинды.

У нее не осталось ни одного старого платья. Благодаря щедрости Брейва она полностью обновила свой гардероб. Естественно, он не мог допустить, чтобы его жена была одета как оборванка, но Рейчел была тронута его необычайной щедростью.

Теперь Рейчел принадлежала к могущественной элите. С ней вынужден был считаться не только ее отчим, но и весь город. Сплетничать о ней теперь могли только за ее спиной. Никто не осмелился бы оскорбить ее. Однако, как ни парадоксально, она не сможет всем этим воспользоваться даже для того, чтобы помочь матери, если ее муж этому воспротивится.

А ее мать вполне может предпочесть остаться с сэром Генри.

Нет, она и помыслить об этом не могла. Такого не должно случиться.

Оставалось думать о Брейве. Принимая его предложение, она позволила себе думать, что делает это исключительно для того, чтобы помочь матери. Правда, выбора у нее практически не было, брак с Чарлтоном не в счет, но благородное предложение Брейва было не единственной причиной брака с ним. О лучшем и мечтать не приходилось. Она не солгала, когда сказала его матери, что он казался ей рыцарем в сверкающих доспехах. Ведь он спас ее от верной гибели.

Он был красив, богат, добр. Рассердился только раз, когда Рейчел заговорила о докторе Фелпсе. Он был самым завидным женихом в Йоркшире, но его внешность и состояние, и даже его доброта, не шли ни в какое сравнение с подлинной причиной, заставившей Рейчел посвятить ему всю оставшуюся жизнь.

Подлинной причиной были чувства, которые Рейчел к нему питала.

К своему ужасу, она вдруг почувствовала, что влюбляется в него. При нормальных обстоятельствах влюбиться в собственного мужа было бы прекрасно, но не в том случае, если он не отвечает взаимностью, и с ним произошло нечто такое, из-за чего совместная жизнь может оказаться невозможной.

Проезжая мимо поворота к Талливуду, Рейчел взглянула на дом сквозь окошко экипажа. Тревожные мысли о Брейве сменились другими заботами.

Серое облако дыма, поднимавшегося из труб, растворялось в потемневшем небе. Талливуд, построенный из красного кирпича в стиле Тюдор, выглядел весьма живописно среди пологих холмов. В поле паслись лошади, дорога, ведущая к дому, была без рытвин и ухабов.

Хотя этот дом являлся ей в ночных кошмарах, он выглядел почти гостеприимно.

Интересно, проснулась ли уже ее мать? Может быть, она улыбается сэру Генри за завтраком? Или лежит в постели избитая, не в силах подняться.

Рейчел откинулась на сиденье, чтобы не смотреть на дом. Если она будет расстраиваться, это не поможет матери. Ей придется поверить, что сэр Генри относится к ней хорошо, пока мать или Поттс не опровергнут эти сведения. Мать может и промолчать, но Поттс расскажет Рейчел всю правду.

Рейчел сидела, откинувшись на сиденье, но, как только экипаж въехал в деревню, выпрямилась.

Вскоре экипаж свернул на дорогу, ведущую к дому отца Белинды. Мистер Мейхью неодобрительно относился к тому, что мать Рейчел вышла замуж за сэра Генри, не дождавшись конца траура. Легко осуждать других.

Рейчел не стала дожидаться в гостиной, а пошла прямо в спальню Белинды.

Белинда сидела в кровати, откинувшись на гору подушек. Ее темные волосы и белая кожа идеально сочетались с розовато-белой гаммой цветов, в которых была выдержана спальня.

– Почему ты до сих пор в постели? – спросила Рейчел, развязывая ленты шляпки.

Белинда поднесла к губам изящную фарфоровую чашечку и отпила глоток.

– Рейчел, сейчас всего десять часов.

Рейчел бросила шляпку на сундучок, стоящий в изножье кровати, и расстегнула плащ.

– Я на ногах с семи утра.

– Ты ведешь себя неестественно, – заявила Белинда. – Если бы у меня был такой муж, как у тебя, то я оставалась бы в постели целый день – при условии, что он был бы рядом.

Рейчел густо покраснела.

– Ты же знаешь, что фактически мы не женаты, – сказала она, подумав, что так будет продолжаться, пока она не скажет Брейву, что готова исполнить свой супружеский долг.

– Гм-м, очень жаль. – Белинда отпила еще глоток из чашки и похлопала по кровати рукой, приглашая Рейчел сесть.

Рейчел очень осторожно села, стараясь не запачкать сапожками постельное белье. Белинда зевнула.

– Прости. Мы вчера допоздна играли в карты у Коулзов.

– Это мне надо извиниться. Знай я, не приехала бы к тебе сегодня.

Ее подруга недоверчиво покачала головой.

– Если бы ты знала, приехала бы в девять!

– Ты слишком хорошо меня знаешь, – рассмеялась Рейчел.

– Что правда, то правда. И поскольку я хорошо тебя знаю, то думаю, что это не простой визит вежливости. Выкладывай, в чем дело!

– Мне нужна кое-какая информация, – сказала Рейчел. Белинда слегка нахмурилась.

– Что за информация?

– О Брейве.

Брови Белинды взлетели вверх.

– Надеюсь, тебе не нужны такие детали, как рост, цвет волос и тому подобное? – не без ехидства спросила Белинда.

Рейчел проигнорировала замечание.

– Есть вещи, о которых я не могу спросить его, потому что не получу ответа.

– Не уверена, что смогу тебе помочь. Он твой муж, и ты знаешь о нем больше, чем я.

– Но я не знаю о его прошлом. После смерти моего отца я редко видела Брейва. Последний раз – на похоронах его отца. Ты вращалась в тех же кругах, где и он, посещала те же вечеринки. Разве ваши матери не были знакомы?

– Стало быть, тебе нужны сплетни, – сказала Белинда, пристально глядя на подругу.

– Я хотела бы узнать, что заставило молодого повесу перестать улыбаться. Не заболел ли он, не произошел ли с ним какой-нибудь несчастный случай.

– Зачем это тебе?

Рейчел вздохнула. Она потеряла отца. Теперь может потерять мать. Она не хотела потерять еще и Брейва.

– Я хочу научить его снова улыбаться, если это в моих силах. К тому же я любопытна, – добавила она.

Белинда кивнула. На ее изогнутых, как лук купидона, губах появилась лукавая улыбка.

– Понимаю, – сказала она. – Попробую вспомнить, что я слышала о Брейве. – Подумав, Белинда сказала: – Однажды я подслушала, как леди Истерли сказала леди Пемброук, что его мужскому достоинству может позавидовать любой жеребец-производитель. Такая информация подойдет?

Рейчел вспыхнула до корней волос, а ее подруга расхохоталась.

– Нет, – проворчала Рейчел, – не подойдет! – Боже милосердный, она не сможет теперь даже взглянуть на Брейва, не подумав об этом. В тот вечер в библиотеке его член показался ей довольно большим на ощупь, но ей ведь не с чем было сравнивать.

Белинда внимательно наблюдала за ней.

– Гм-м, что-то в выражении твоего лица заставляет меня спросить тебя, права ли была леди Истерли, но ведь ты мне не скажешь, не так ли?

– Не имею понятия, о чем ты говоришь, – сказала Рейчел.

– Так я и знала. – Подруга, покровительственно похлопала ее по руке. – Еще я помню, что он был влюблен в младшую сестру графа Вулфрэма, Миранду. Сделал ей предложение, а она, дура, отказала ему.

Рейчел представить себе не могла, что какая-то женщина отказала Брейву.

– И что было дальше? – Единственную сестру, о которой говорил Джулиан, звали Петицией, это Рейчел слышала от него самого. Не может быть, чтобы семья Миранды от нее отвернулась.

– Бедняжка покончила с собой, – сказала Белинда. Рейчел охнула.

– Почему?

– Точно никто не знает. Ходили слухи, будто ее тело обнаружил Брейв.

– И чем все это кончилось? – Белинда пожала плечами:

– Говорят, он тоже хотел покончить с собой. Потом стал пить, дебоширить, и в конце концов исчез.

– Куда исчез?

– Думаю, он просто заперся в четырех стенах своего великолепного огромного дома. Некоторые полагали, что он убил соблазнителя Миранды и уехал на континент, опасаясь судебного преследования.

– Брейв убил? Ни за что не поверю! – Белинда снова пожала плечами:

– Этому мало кто верит, поскольку леди Истерли заявила, что наняла бы мерзавца для обслуживания своих собственных конюшен.

Какими же отвратительными бывают представители аристократии!

– Это все, что тебе известно о Брейве? – Белинда кивнула:

– Пожалуй, все. Говорили еще, что однажды, напившись, он упал в Темзу. Его спас граф Энджелвуд, который тоже был пьян и находился рядом с ним. Некоторые утверждали, что Брейвен вовсе не упал в реку, а пытался утопиться.

Рейчел в это не верила.

Совсем других сведений она ждала от Белинды. Брейв что-то скрывал от нее. Почему его посещает врач?

– Это, черт возьми, сводит меня с ума! – заявила Рейчел, хлопнув кулаком по постели.

Белинда удивленно уставилась на подругу.

– Что сводит тебя с ума? – спросила она наконец.

– Брейвен! – воскликнула Рейчел. – Лорд Хранитель Тайн!

Белинда рассмеялась.

– Что тебе за дело до его тайн? – Рейчел скрестила на груди руки.

– Я его жена, и у него не должно быть от меня секретов. – Белинда расхохоталась и никак не могла успокоиться.

– Прекрати! – взмолилась Рейчел.

Белинда перестала смеяться, вытерла слезы уголком простыни и повернулась к подруге:

– Ты и ведешь себя как жена, а я думала, Брейв тебе нужен лишь для того, чтобы добиться развода для матери.

– Так оно и есть, – подтвердила Рейчел.

– В таком случае его тайны тебя не касаются. – Эти слова задели Рейчел за живое.

– Ты хочешь сказать, что наши отношения построены на голом расчете, – сказала Рейчел, теребя кружевную оборочку на подушке.

– Но ведь это правда, Рейчел. Вы поженились, чтобы помочь друг другу. Ваш брак не предполагает супружеских отношений.

Рейчел залилась румянцем и отвела взгляд. Она поняла, на что намекает подруга.

– Это не имеет значения. У меня столько забот!

– Мы обе знаем, что все это пустая болтовня. – Белинда откинула одеяло и поднялась с постели.

Рейчел вскинула голову.

– При чем тут супружеские отношения? Ты же знаешь, что я должна заботиться о матери!

Белинда пересекла комнату и накинула халатик.

– Судя по тому, что я видела вчера вечером, твоя мать в состоянии сама позаботиться о себе.

– Вчера вечером?

Белинда снова села на кровать.

– Сэр Генри и твоя мать были вчера на вечеринке. – Белинда взяла Рейчел за руку. – Идеальная супружеская пара.

– Я не могу этому поверить, – прошептала Рейчел. Белинда крепко сжала ее руку:

– Рейчел, умоляю, выбрось из головы безумную идею спасения матери от сэра Генри и устраивай свою собственную жизнь. Стань Брейвену настоящей женой.

Рейчел на мгновение лишилась дара речи. Что происходит? Как могут ее мать и Белинда верить, что сэр Генри изменился? И что она откажется спасти мать?

– Мне пора, – сказала Рейчел, вставая с кровати.

– Извини, Рейчел. Не уходи.

Взяв плащ и шляпку, Рейчел покачала головой:

– Нет, я должна идти. – Она повернулась к двери. – До свидания.

– Рейчел! – крикнула ей вслед Белинда. Но Рейчел не остановилась. Сбежав вниз по лестнице, она пересекла холл и быстро прошла мимо озадаченного лакея, придерживавшего для нее дверь.

– Отвезите меня домой, – приказала она кучеру. – Скорее!

Домой. В Уикс-Энд. К Брейву. Пожалуй, он единственный понимал ее и поддерживал.

Стоя у окна, Брейв наблюдал за приближающимся экипажем. Несколько мгновений спустя он услышал, как открылась и закрылась входная дверь, и в вестибюле послышались голоса.

Это вернулась Рейчел.

Куда она ездила? Около десяти утра ее уже не было дома. Видимо, она ездила к своей матери. Или в город, купить себе еще несколько новых платьев? Видит Бог, она в них нуждалась. Он купил ей кое-какие наряды, но этого недостаточно. Возможно, если купить еще, то она простит его за то, что оказался таким ослом?

– Ты прочел мои записи?

Брейв вздрогнул от неожиданности. Рейчел вошла без стука. Брейв с трудом сдерживал волнение, как это бывало обычно, когда она находилась рядом. На ней было одно из платьев, сшитых миссис Форд. Какого-то пурпурного цвета. Оно прекрасно оттеняло ее фиалковые глаза и белоснежную кожу. Как же он по ней скучал!

– О твоей матери и сэре Генри? – спросил Брейв. Она кивнула.

– Прочел. Описание весьма подробное. Любой, кто их прочтет, не останется равнодушным. – Брейв не хотел говорить, что сам пришел в ужас. Неудивительно, что Рейчел так отчаянно стремится увезти мать от сэра Генри. Он настоящее чудовище.

А может быть, он изменился? Брейв слышал: в последние несколько дней сэр Генри вел себя как образцовый муж.

– Я хотела бы начать бракоразводный процесс как можно скорее. Прямо сегодня. – Она подошла к письменному столу и присела на краешек стула.

Брейв, сцепив за спиной руки, направился к ней. Она сидела к нему спиной, и по ее приподнятым плечам он видел, как она напряжена. Она словно связала себя в узел, более тугой, чем пучок на голове старой девы.

Внимательно посмотрев на нее, он спросил:

– Не расскажешь ли мне, что тебя так расстроило? – Глядя ему в глаза, она ответила вопросом на вопрос:

– А не расскажешь ли мне, зачем к тебе приезжает доктор Фелпс?

Ну и характер! Упрямица!

– Ты снова об этом? Доктор Фелпс долгие годы был другом нашей семьи, Рейчел. Время от времени он бывает у нас, особенно когда приезжает моя матушка. Тебе незачем об этом беспокоиться.

Похоже, его слова не убедили ее. Видимо, она не оставит его в покое. И все же от ее беспокойства у него потеплело на сердце. Давненько никто не интересовался его здоровьем. Но нельзя допустить, чтобы она совала нос не в свои дела. Он непременно расскажет ей о своем прошлом. Но не сейчас. А когда будет к этому готов.

– Я, к примеру, время от времени навещаю миссис Джонсон, повитуху. Но это вовсе не значит, что я жду ребенка, – пошутил он.

Рейчел покраснела до корней волос. Она ничего не делала наполовину, его Рейчел. На полной скорости летела вперед, игнорируя все последствия. Ее девизом было: все или ничего.

Она отдаст ему это «все» в постели. При мысли об этом по его телу прокатилась горячая волна желания, и в паху почувствовалось нарастающее напряжение.

К счастью, она, кажется, не заметила эрекции. Он сложил руки, чтобы прикрыть ими пах. За последние дни ему частенько приходилось это делать. Никто бы не поверил, что долгое время он был практически импотентом, утратив всяческий интерес к сексу.

– Что же произошло? – спросил он, надеясь, что на сей раз она не станет отвечать вопросом на вопрос.

Она вздернула подбородок.

– Вчера вечером сэр Генри с матерью были на вечеринке. – Брейв тряхнул головой. Уж не ослышался ли он?

– Что ты сказала?

– Сэр Генри и мать ходили на вечеринку! – повторила она возмущенно, надеясь, что Брейв ее поймет. Но он спросил:

– А это плохо?

– Еще бы! – Она закрыла лицо руками. – Сэр Генри возил ее к Коулзам.

– Рейчел, я разделяю твои опасения, но, если сэр Генри изменился в лучшую сторону, надо радоваться.

– Пойми, Брейв, как только ему надоест изображать из себя добропорядочного мужа, он возьмется за старое. Жестокость вошла у него в привычку, и вряд ли он от нее избавится.

Слова Рейчел задели в Брейве какую-то глубоко скрытую струну. Может быть, с ним произошло то же самое? У него появилась дурная привычка, и он не знает, как от нее избавиться?

– Ты не думаешь, что у него может войти в привычку нормальное поведение?

– А ты? Предположим, над тобой почти всю жизнь измывался какой-то мерзавец. Разве ты поверишь, если он вдруг изъявит желание стать твоим лучшим другом? – Брейв задумался. – Что произойдет, если моя мать не угодит ему? Он не станет говорить с ней об этом, а пустит в ход кулаки.

– И ты не сможешь ему помешать.

Рейчел покачала головой и закрыла лицо руками. Брейв понимал, какой беспомощной она себя чувствует. Он чувствовал себя точно так же, когда погибла Миранда.

– Но хуже всего то, что примирение матери с сэром Генри отрицательно скажется на бракоразводном процессе, – продолжала Рейчел. – И винить во всем будут меня.

– Такое никому не придет в голову. – Рейчел посмотрела Брейву в глаза.

– Именно так считает сэр Генри. Он сам мне об этом сказал. Он скажет, что я ему напоминала своего отца, провоцировала его, что пыталась поссорить его с матерью. И ему поверят.

– Те, кто его не знает, могут поверить, но…

– Знают ли его те, которые будут слушать его дело в суде? – Для женщины, которая большую часть жизни провела в сельском Йоркшире, Рейчел, несомненно, неплохо разбирается в том, как делаются дела. Сэр Генри непременно напомнит о ряде неудачных браков среди представителей высшего общества. Без подтвержденных фактов жестокого обращения, но при наличии свидетельских показаний, подтверждающих, что сэр Генри изменился после того, как Рейчел покинула его дом, ему в конце концов удастся вызвать сочувствие у потакающих своим прихотям чванливых пэров. А Рейчел превратится в главного виновника.

Но те, которые будут слушать их дело, такие же пэры, как Брейв. Они хорошо знали его отца. И его самого, хотя его сумасбродное поведение после смерти Миранды заставило некоторых из них подумать, что он сошел с ума. Он был гораздо респектабельнее, богаче и популярнее, чем сэр Генри Уэстхейвер.

– Не знаю, насколько это нам поможет, но вполне возможно, что сэру Генри будет не так-то просто склонить их на свою сторону, тем более, если он до этого хоть пальцем тронет твою мать.

Надежда, вспыхнувшая было в ее глазах, погасла.

– Пока он не изобьет ее, она от него не уйдет. Что нам в этом случае делать?

– Ждать, когда твоя мать примет решение.

– Боюсь, это произойдет не скоро, – вздохнула Рейчел. – Сожалею, что пришлось втянуть тебя в эту историю. Ты ведь надеялся, что это продлится месяц-другой, не больше.

Пусть бы это длилось всю жизнь, только бы он смог ей помочь. Брейв пожал плечами:

– Я свободен, неотложных дел у меня нет. А у тебя хватит терпения ждать?

– У меня нет выбора. У тебя не бывало так, что на тебя возлагают большие надежды, а ты не уверен, что сможешь их оправдать?

Брейв фыркнул.

– Иногда мне кажется, что я всю жизнь пытаюсь быть кем-то другим, а не тем, кем являюсь.

– Правда? – воскликнула Рейчел.

– Я рос, стараясь не посрамить имя отца, человека незаурядного, как тебе известно.

– Он был близким другом моего отца и всегда хорошо относился ко мне.

– Он ко всем хорошо относился. С самого детства я из кожи вон лез, чтобы он мной гордился, – сказал Брейв, однако не мог не вспомнить о том, как пьянствовал и распутничал после смерти Миранды. Вряд ли это порадовало бы отца.

– Думаю, твои усилия не пропали зря.

– Правда?

Рейчел кивнула. Брейв покачал головой:

– Не уверен. После его смерти я старался быть таким же, как он. Люди любили отца. Уважали.

– А тебя разве не любят, не уважают?

– Я знаю, что мои слуги, арендаторы и наемные работники относятся ко мне с некоторым уважением, однако не уверен, что оно так же глубоко, как уважение к моему отцу. – Ему не верилось, что он все это ей рассказывает. Даже с Габриэлем и Джулианом Брейв не был столь откровенен.

– А как насчет любви? Наверняка ты познал это чувство.

Взгляд, которым Рейчел его одарила, привел его в замешательство. Брейву показалось, что она заглянула ему в душу.

– Мои друзья и мать очень любят меня. – Брейв отошел от стола и, не поворачиваясь к ней, сказал: – Я должен извиниться за свое вчерашнее поведение. У меня было ужасное настроение, и я сорвал его на тебе, когда ты проявила интерес к моим делам и заботу о моем благополучии.

– Извинение принято.

Брейв испытал огромное облегчение, однако виду не подал.

– А я должна извиниться за свое любопытство. За то, что перешла положенные границы.

Обернувшись, он встретился с ней взглядом.

– Рейчел, мы с тобой достаточно близки, о каких границах ты говоришь?

Она улыбнулась, но улыбка была печальной. Он хотел, чтобы она чувствовала себя с ним абсолютно свободно, изливала бы ему душу, однако сам многое скрывал от нее. И Рейчел это понимала.

Доверие. Оно должно быть взаимным.

– Пожалуй, я что-нибудь выпью, – сказал Брейв, пересекая комнату. – А ты не хочешь?

– Брейв?

Он остановился. Ему пришлось собрать в кулак всю свою силу воли, чтобы взглянуть ей в лицо, и он увидел в ее удивительных фиалковых глазах искреннюю заботу и доверие.

– Ты можешь говорить со мной о чем угодно. Если я тебе понадоблюсь, позови меня.

Если она ему понадобится? Да он минуты не может без нее прожить! Его безумно влечет к ней. Рейчел – его спасение.

Неожиданно дверь в кабинет распахнулась, и на пороге появился запыхавшийся Рейнолдс.

– Рейнолдс? – Брейв, уставился на дворецкого. – Что, черт возьми, ты себе позволяешь?

Взгляд дворецкого заметался между Брейвом и Рейчел.

– Извините меня за дерзость, лорд Брейвен и леди Брейвен, но дело не терпит отлагательства.

– Что случилось? – спросила Рейчел.

– Ну, выкладывай, старина! – воскликнул Брейв, подходя к дворецкому.

– Леди Уэстхейвер, милорд. Она…

Брейв, не дослушав, выскочил из комнаты и помчался по холлу, Рейчел бежала следом за ним. Такой ужас на лице Рейнолдса Брейв уже видел однажды.

В ту ночь, когда умер отец.