Глава 9
Нежданный визит миссис Невилл чрезвычайно взбодрил Чарли. Два дня упорной работы отняли намного больше сил, чем можно было предположить, при том что он ясно представлял масштабность задачи. Но в этом заключался его долг, его крест, и отступать было некуда. Эдвард возложил на свои плечи унылый груз общения с адвокатами. Джерард рисковал ради семьи свободой и даже жизнью. Ну а ему предстояло прочитать от корки до корки несколько пыльных амбарных книг и отыскать среди выцветших записей упоминание о несчастном браке отца. Для этого требовалось терпеливо листать страницу за страницей и не пропускать ни строчки. Рано или поздно успех должен был прийти. Главное — не лениться и не жалеть себя.
Поэтому Чарли обосновался дома и принялся самоотверженно покорять том за томом. От безысходности хотелось как можно быстрее сбежать в Лондон. Записи рассказывали об отчаянии, бедности и сомнительной нравственности; с каждым часом чтения на душе становилось все темнее. В гостиной борделя мужчина сорока двух лет женился на шестнадцатилетней девушке. Чарли не сомневался, что подпись «матери» невесты на самом деле принадлежала хозяйке заведения, решившей отделаться от неугодной работницы. Пара сочеталась браком в таверне за шиллинг и курицу, а еще один шиллинг обещала заплатить потом. Неужели и отец женился так же? Чарли попытался представить, как герцог вместе со своей таинственной, но притягательной невестой ждет в таверне, пока пара с курицей произнесет слова супружеской клятвы, но так и не смог. Неужели Дарем не видел дурного предзнаменования? Чарли уже хотел попросить чего-нибудь покрепче лимонада, однако Барнс опередил, сказав, что на дороге стоит леди и смотрит в сторону дома.
Чарли с готовностью отбросил книгу и поспешил наперерез: для заслуженного отдыха годился любой повод. Однако взгляд знакомых светло-зеленых глаз вызвал в душе радостный трепет. Тесса Невилл не относилась к числу легкомысленных особ, склонных к бесцельным прогулкам. Сама она, конечно, никогда бы этого не признала, однако в глубине души граф надеялся, что возле Милл-Коттедж она оказалась не случайно, а ради того, чтобы снова встретиться с ним. Вероятность безмерно обрадовала.
Грэшем еще и сам не понимал, чем привлекла его миссис Невилл. Разумеется, восхитительные глаза смотрели искренне и прямо. Все остальное тоже выглядело прелестным, начиная с темных блестящих локонов и заканчивая изящной и в то же время соблазнительной фигурой; чтобы подавить желание рассматривать ее открыто, требовалось немало усилий. Молодая вдова не походила ни на одну из знакомых дам. В конце концов Чарли оставил бесплодные попытки разгадать тайну ее души и позволил себе просто наслаждаться общением. Он привык встречать кокеток, которые жеманно хлопали ресницами, улыбались с наигранной невинностью и в то же время шептали на ухо отнюдь не невинные предложения. В условиях постоянной осады приходилось сохранять бдительность и готовность в любую минуту легко и изящно отразить посягательства претенденток на титул герцогини. Если Тереза Невилл находила в его персоне нечто притягательное или готовила матримониальную ловушку, то делала это на редкость тонко. Трудно было противостоять искушению и не попытаться доказать, что он достоин расположения.
Разумеется, в обществе миссис Невилл приходилось постоянно следить за собой, чтобы не сказать лишнего. Чарли видел, что она не очень-то верит заявлению о том, что, кроме знакомства с Хайрамом Скоттом, ему ничего не нужно: с огромным трудом удалось обойти стороной вопрос о причине повышенного внимания к ней самой и к миссис Бейтс. То, что он тогда сказал, соответствовало правде — теперь, но не в начале знакомства. Не хотелось думать, как бы отреагировала Тесса, если бы узнала о подозрениях в шантаже. Чарли не сомневался, что унесет этот секрет в могилу: завоевав расположение миссис Невилл, сдавать позиции он ни в коем случае не хотел.
Следующим утром лорд Грэшем оделся с особой тщательностью. В спальне на столе ждали жизнерадостные колокольчики — повод для визита. Чарли боялся, что эксперимент закончится неудачей, — слишком давно он не занимался садоводством. В обычной жизни, чтобы произвести впечатление на леди, достаточно было заказать букет у лондонского флориста. Однако старания увенчались успехом: пересаженные в горшок с землей колокольчики прижились, и теперь приветливо кивали голубыми головками. Ну а сам он с постыдным рвением спешил отвезти их в гостиницу и вручить миссис Невилл.
За окном раздался стук экипажа и вскоре стих: кто-то приехал и остановился возле дома. Граф взглянул и тихо выругался: из кабриолета вышел Хайрам Скотт и небрежно бросил поводья подоспевшему конюху. Что бы это значило? Не исключено, что мошенник явился, чтобы лично и без свидетелей выдвинуть свои требования. Возможно, он не догадывался о разоблачении и собирался применить новую тактику. Что ж, в дерзости и напоре ему не откажешь.
Барнс принес визитную карточку, однако спускаться вниз Чарли не спешил: пусть посетитель подождет. Он постарается говорить как можно меньше и даст Скотту возможность самостоятельно накинуть петлю себе на шею. Прошло не меньше четверти часа, прежде чем граф вошел в маленькую гостиную.
— Мистер Скотт, — произнес он тем же высокомерным, скучающим тоном, каким разговаривал в Меллзе, на металлургическом заводе. — Признаюсь, немало удивлен.
Посетитель поклонился. Ожидание ничуть его не смутило.
— Надеюсь, вы простите мою бесцеремонность. Приехал в неудобное время.
Чарли небрежно отмахнулся.
— Здесь, в деревне, удобного времени не существует. — Он опустился в кресло и знаком пригласил последовать примеру. — Что же привело вас в Фром?
С довольным видом Скотт устроился напротив.
— Приехал, чтобы пригласить на обед, милорд. Буду рад видеть вас в качестве потенциального инвестора, вместе с несколькими другими акционерами и членами комитета.
Чарли посмотрел из-под полуопущенных век.
— Обед.
— Да, — кивнул Скотт и радушно улыбнулся, словно никогда не замышлял вреда и не стремился разрушить жизнь лорда Грэшема. — Завтра вечером, в Фроме. Это не собрание комитета, так что много разговоров о бизнесе не ждите, но мы будем рады вас видеть.
Чарли неопределенно хмыкнул. Идея обеда с членами комитета по строительству канала не особенно привлекала, однако давала возможность внимательнее присмотреться к Скотту. Пока бизнесмен озадачивал. Кто он — хитрый аферист? Человек, отчаянно пытающийся скрыть попытку шантажа? Закоренелый льстец, по ошибке принятый за злодея? Этого лорд Грэшем не знал и не хотел действовать без полной уверенности.
— Обычно мы собираемся на борту принадлежащей компании яхты, однако в настоящее время «Сэвилл» находится в доках на ремонте, и потому встреча состоится в гостинице «Медведь». Миссис Льюис, жена хозяина, известна своим кулинарным мастерством. Стол у них всегда великолепен.
— Да, — согласился Чарли. — Поначалу я остановился в «Медведе». — В отличие от комнаты еда там действительно оказалась хорошей, хотя любую известность следовало считать понятием относительным.
Скотт склонил голову и удовлетворенно улыбнулся.
— Мистер Льюис сообщил мне о вашем кратковременном пребывании в его заведении. Собственно говоря, от него я и узнал, где вас можно найти.
— А миссис Невилл будет присутствовать на обеде? — уточнил граф, чтобы оттянуть принятие решения, и подумал, что лучше обойтись без лишнего отвлекающего фактора.
Скотт помедлил с ответом не дольше мгновения, однако Чарли заметил замешательство.
— Не знаю, сэр, — осторожно ответил он. — Но если вам будет приятно, с радостью приглашу леди.
Черт возьми! Теперь Скотт решит, что он хочет видеть миссис Невилл. А хуже всего то, что ответить отказом невозможно. Тесса, конечно, сочтет посещение обеда весьма полезным. Честно говоря, если члены комитета действительно собираются обсуждать канал, то и оснований для участия у нее значительно больше, чем у него. Не исключено, что она действительно согласится инвестировать, в то время как он не даст и ржавого фартинга, даже если этот канал наполнится золотыми соверенами. А если Скотт скажет Тессе, что граф не хотел ее присутствия на обеде, то…
Чарли пожал плечами.
— Я предполагал, что миссис Невилл приглашена, как и я, — она ведь тоже потенциальный инвестор.
— Конечно, конечно, — с готовностью подхватил Скотт. — Я сомневался исключительно потому, что собрание не сугубо деловое, милорд. Единственная леди в мужской компании может почувствовать себя стесненно.
— Не исключено, что миссис Невилл в этот вечер занята, — ответил граф, сознавая, что подобный вариант маловероятен. Во-первых, Тесса приехала в Сомерсет исключительно ради канала, а во-вторых, делать в Фроме абсолютно нечего. К тому же ради собрания комитета не жалко отменить любые планы. Однако судя по всему, Скотт планировал сугубо мужской обед, где дама действительно могла оказаться лишней. С другой стороны, промышленник до такой степени нуждался в деньгах, что не постыдился шантажировать герцога, и если от участия женщины зависит судьба шести тысяч фунтов, то вряд ли он откажется ее пригласить. Но вот как поведут себя другие члены комитета?
— Окончательно решение примет сама миссис Невилл, — уверенно заявил Скотт, не оставив сомнений в своем отношении к вопросу. — Непременно ее приглашу. Можно ли рассчитывать на ваше присутствие, сэр?
Лорд Грэшем коротко кивнул.
— Можно. — В случае его отказа Скотт вряд ли пригласил бы Тессу; допускать такую вероятность Чарли не хотел. Если миссис Невилл узнает, что ею пренебрегли, то глубоко обидится, и по праву Ну а если она придет на обед, то ему лучше быть рядом — на тот случай, если кто-нибудь из присутствующих джентльменов поведет себя недостойно.
— Прекрасно! — Скотт не скрывал радости. — Было чрезвычайно приятно узнать о вашем интересе к каналу, сэр. Если смогу помочь принять решение об инвестиции, то буду искренне рад. Не желаете ли посмотреть проспект?
Миссис Невилл уже его видела и назвала бесполезным.
— Да, конечно, — лениво согласился граф, подозревая, что видимость безразличия подвигнет бизнесмена на новые, еще более энергичные усилия. — Пришлите, если не трудно.
Расчет оказался точным.
— С удовольствием покажу любую часть канала — только скажите, что именно вас интересует, — с энтузиазмом продолжал уговаривать Скотт. — А если потребуется перевезти какие-то грузы, то сообщите через своего адвоката: акционеры получают приоритет и значительные скидки.
Чарли снова пожал плечами и решил вернуть Скотта на землю.
— Не исключено. Но только вам придется иметь дело непосредственно со мной — адвокат занят в Лондоне. — Он имел в виду брата Эдварда, который отлично разбирался в бизнесе. Нет, де Лейси никогда не вступят в деловые отношения с Хайрамом Скоттом.
— Как… как пожелаете, — отозвался Скотт. Помолчал, а потом натянуто улыбнулся, заметно утратив былую уверенность. — Признаюсь, редко приходится вести переговоры с человеком вашего положения, лорд Грэшем.
Граф недоверчиво поднял брови:
— Разве?
— Да. Естественно, я навестил каждого из потенциальных акционеров, чтобы глубже заинтересовать, и все же… — Он не договорил и откашлялся. — Позволите ли спросить, каким образом вы узнали о нашем проекте? В первоначальном списке ваше имя не фигурировало.
Сердце забилось быстрее, однако Чарли не выдал волнения. Был ли это тот самый шанс, которого он ждал?
— О строительстве канала я услышал в Бате, — произнес он ровным голосом. — От моего брата, капитана де Лейси.
Имя Джерарда не вызвало ровным счетом никакой реакции, хотя доблестный воин провел в Бате немало времени и успел приобрести в городе широкую известность.
— А, понятно, — кивнул Скотт. — Мне нередко приходится бывать в Бате, однако не могу вспомнить ни одной встречи с мистером де Лейси.
— Брат поселился здесь недавно, — пояснил Чарли. — После смерти нашего отца.
Он внимательно посмотрел на собеседника в надежде на долгожданный ответ. Хотелось заметить хоть что-нибудь: внезапный прищур, напряженную улыбку, нервное движение, — но ничего подобного не было и в помине. На лице отразилась лишь приличествующая случаю печаль.
— Примите соболезнования, милорд, — пробормотал Скотт.
Чарли ответил тяжелым неподвижным взглядом. Кровь молотом стучала в ушах. На миг он забыл о холодной мести и думал лишь об одном: выбить из негодяя дух. Как смел этот человек выражать сочувствие, когда сам омрачил последние месяцы герцога требованиями и угрозами? Что за игру он ведет?
Граф с трудом выровнял дыхание и разжал кулаки. Хочешь не хочешь, а разматывать клубок все равно придется.
— Спасибо, — лаконично поблагодарил он, когда вновь обрел способность говорить спокойно.
Ледяной тон явно озадачил промышленника, однако тот упорно продолжал гнуть свою линию.
— И все-таки вы нашли силы проявить внимание к каналу, чему я необычайно рад. Интересы акционеров составляют главную мою заботу, так что если могу чем-нибудь помочь…
— Конечно, конечно, — перебил граф вставая. — Благодарю за визит. Увидимся завтра.
Скотт с облегчением улыбнулся:
— Очень хорошо, милорд. В восемь, если вас устроит…
— Да. Желаю приятного дня, — снова оборвал Чарли, торопясь выпроводить посетителя, прежде чем выдержка окончательно иссякнет.
Он подождал, пока бизнесмен скроется за дверью, и от души выругался. О, до чего же он ненавидел этого человека! Ненавидел за все, начиная с шантажа и заканчивая полным отсутствием страха перед неминуемой расплатой. Было бы мало просто вывести мошенника на чистую воду — требовалось уничтожить его, стереть с лица земли. И если для этого необходимо выдержать обед акционеров… что ж, значит, так тому и быть.
На собрание придет миссис Невилл. Чарли глубоко вздохнул и сказал себе, что это обстоятельство значения не имеет. Он приехал сюда ради Хайрама Скотта, а не ради прекрасных изумрудных глаз. Аргумент не сработал: несмотря на серьезные опасения по поводу присутствия на обеде единственной леди, все равно очень хотелось снова ее увидеть. Больше того, именно серьезные опасения и служили оправданием его согласия: так будет проще следить за ситуацией, чтобы в случае неблагоприятного развития событий немедленно принять действенные меры и вырвать Тессу из когтей хищника.
Но в то же время… лорд Грэшем понятия не имел, что могло означать поведение Скотта. Негодяй не выказал ни тени стыда или неловкости, не проявил ни корыстолюбия, ни жадности. Держался он так, как будто вообще не соотносил его с Даремом, чего просто не могло быть. Джерард был совершенно прав: разоблачение брака герцога с Дороти Коуп не могло повредить самому Дарему, а отразилось бы лишь на его детях. Скотт должен был об этом знать. Неужели он даже не поинтересовался, что представляют собой наследники его жертвы? Больше того, благодаря скандалу смерть герцога обсуждалась в каждой британской газете.
Неожиданная сердечность противника подрывала планы. Грэшем настраивался на противостояние, открытую борьбу, однако Скотт об этом даже не думал. Невозмутимое спокойствие шантажиста лишало уверенности в себе, ставило под сомнение добытые Джерардом сведения, особенно свидетельство почтового служащего. Если клерк ошибся и указал не на того человека, то все усилия не просто напрасны, а смешны. Чарли не хотел и не имел права допустить хотя бы малейшую вероятность промаха: в свете скандальных слухов о покойном герцоге Комитет по привилегиям потребует абсолютного подтверждения его права на титул и наследство. Вот потому-то, прежде чем нанести решающий удар, граф дотошно, строку за строкой, изучал пыльные книги, пытаясь обнаружить запись о свадебной церемонии. Медленная, унылая работа вполне могла закончиться неудачей; до сих пор, во всяком случае, так оно и было. Если в оставшихся реестрах нужного упоминания не окажется, покаянное письмо Дарема нельзя будет ни подтвердить, ни опровергнуть, а причастность Скотта к шантажу так и останется под вопросом.
Чарли старался не думать о том, что из троих братьев он меньше всех годился в спасители семьи. Может быть, имеет смысл призвать к ответственности Эдварда и Джерарда или по крайней мере объяснить им слабость позиции? Скрипя зубами от негодования, граф подошел к письменному столу, сел, достал из ящика лист бумаги. Подробно изложил свои впечатления от встреч с Хайрамом Скоттом, особенно подчеркнув его спокойствие — верный признак абсолютного неведения. Описал канал и металлургический завод, вновь пытаясь обнаружить хотя бы слабый намек на связь с герцогом Даремом. Если бы отец вел какие-то дела со Скоттом, то Эдвард должен был об этом знать. Спросил, насколько вероятно, чтобы почтовый служащий спустя много месяцев помнил человека, отсылавшего угрожающие письма. И наконец, осведомился, как движется судебное разбирательство.
Последний пункт заставил задуматься. Эдвард утверждал, что отдал все необходимые документы. Значит, Чарли мог и сам удостовериться в весомости своих аргументов и в качестве работы адвоката. Бумаги лежали все в той же черной кожаной папке, однако руки до них так и не дошли. Пока еще не удалось дочитать до конца церковные книги — несмотря на упорную работу двух последних дней. Потрепанные обложки укоризненно смотрели с дальнего конца стола.
Чарли перечитал письмо и вздохнул. Законный наследник не должен просить помощи у младшего брата. Впервые в жизни он почувствовал, что не хочет делить ответственность. Необходимо выяснить, каким образом Скотт связан с герцогом, а для этого надо заставить бизнесмена открыть свое истинное лицо. Но все это его личные задачи и решать их предстоит ему, Чарлзу де Лейси, графу Грэшему. Какой смысл задавать вопросы Эдварду, который живет в Лондоне, или Джерарду, который вьет семейное гнездышко в Бате, когда сам он в эту минуту находится не где-нибудь, а в Фроме, и имеет возможность в любой момент встретиться лицом к лицу с самим Хайрамом Скоттом? Чарли решительно схватил листок, разорвал пополам, а потом еще и еще раз — для надежности. Пока что он ничего не узнал и ничего не достиг — значит, незачем и писать. Сообщит, когда появятся конкретные результаты, какими бы они ни оказались.
Приподнятое настроение померкло, а вместе с ним пропало и желание ехать в Фром. Хорошего собеседника из него все равно не получится. Но вот взгляд упал на колокольчики, и сразу вспомнилось, как смотрела миссис Невилл, пока он ставил цветы в воду. Граф энергично поднялся и приказал немедленно подать экипаж.
Он не пытался себя обманывать и честно признался, что снова отлынивает от чтения церковных книг. Но очень хотелось отвлечься, подумать о чем-то приятном, а мысли о Тессе благотворно действовали и на разум, и на душу. По дороге в Фром Чарли представлял милое лицо, зеленые глаза: как беззащитно, как мягко она смотрела, когда прощалась и благодарила за лимонад… да, отношение миссис Невилл заметно менялось, но ведь и он испытывал к ней искреннюю симпатию. В жизни не приходилось встречать такую прямую, искреннюю молодую леди. Стоило ей заговорить о канале и инвестициях, как обычная холодная настороженность мигом пропадала. Глаза вспыхивали ярким светом, а голос звучал горячо и уверенно. Граф поймал себя на том, что и сам стал всерьез задумываться о парламентских биллях, связанных со строительством, и удивился: он ли это? Куда подевался прежний Чарлз де Лейси — беспечный, ни к чему не пригодный, праздный сердцеед и повеса? Новому Чарли не терпелось принять участие в парламентской сессии, чтобы авторитетно рассказать Тессе о судьбе интересующих ее биллей. Отец был бы шокирован, а братья не поверили бы собственным глазам.
Граф остановился перед гостиницей «Золотая лань», легко спрыгнул на землю и взял с сиденья горшок с колокольчиками. Сунул монетку подбежавшему мальчику-груму и поднялся на крыльцо.
Обе дамы встретили его любезными улыбками, а миссис Бейтс к тому же приветствовала радостными восклицаниями. Даже миссис Невилл не сочла нужным скрыть удовольствие и наградила прямым, дружелюбным взглядом, от которого настроение мгновенно улучшилось. Грэшем элегантно поклонился и вручил ожившие цветы.
Тесса удивленно покачала головой и бережно коснулась хрупких сине-фиолетовых колокольчиков.
— Вы спасли им жизнь. Большое спасибо, сэр. Надеюсь, усилия не оказались чрезмерными.
Чарли спросил себя, как бы она благодарила, окажи он действительно серьезную услугу. Вид тонких пальцев, любовно поглаживающих цветы, произвел неожиданно сильное впечатление.
— Подобная красота достойна любых усилий, — ответил он после неоправданно долгого молчания. — Но честно говоря, ничего особенного не потребовалось. Горшок, немного земли… — Он изобразил комическую скуку, а в награду получил трепетную, осторожную улыбку.
— О чем вы? — вмешалась в разговор миссис Бейтс, которая все это время с острым интересом следила за разговором. — Ах Боже мой! Что за восхитительные цветы!
Реплика разрушила чары.
— Да, — ответила миссис Невилл и отошла, чтобы поставить колокольчики на подоконник. — Я собрала этот букет вчера, а лорд Грэшем позаботился и спас его от увядания.
— О! — воскликнула миссис Бейтс. — Чрезвычайно любезно с вашей стороны, милорд.
Чарли улыбнулся. Ему показалось, что в словах прозвучала тень разочарования. Если он все правильно понял, компаньонка поощряла интерес к молодой госпоже.
Интерес? Мысль пришла в голову совершенно неожиданно, и прогнать ее оказалось нелегко. Следовало честно признаться, что на самом деле он находил миссис Невилл восхитительной, необыкновенной, красивой. И… очень-очень привлекательной. Тесса склонилась над подоконником, чтобы поставить горшок на солнечное место, и на миг лучи коснулись лица. Взгляд Чарли беспомощно скользнул по выбившемуся из прически блестящему локону, по четкой, чистой линии подбородка, по зрелой возвышенности груди. Вот она выпрямилась, и поток света превратил фигуру в изящный барельеф.
— Здесь им будет хорошо.
Граф откашлялся: в горле почему-то пересохло.
— Да.
— Уверена, будут долго цвести, — негромко заверила миссис Бейтс. — Тесса позаботится.
Миссис Невилл покачала головой и устроилась на диване рядом с компаньонкой.
— Конечно, обещаю регулярно поливать, но это дикие колокольчики: все равно, как ни старайся, через несколько дней засохнут.
— Неправда! — покраснев, возмущенно воскликнула Эжени. — Будут расти столько, сколько захочешь!
Тесса взглянула с удивлением.
— Но вы же знаете: растения не моя стихия.
— Боюсь, мэм, миссис Невилл права, — вступил в спор Чарли. — Через несколько дней колокольчики действительно завянут. — На лице миссис Бейтс отразилось разочарование. — Но весной обязательно зацветут снова. А если поселить их в саду, то постепенно распространятся по всей территории.
Обещание явно вдохновило.
— О, у вас душа истинного садовода, милорд, — одобрительно заявила миссис Бейтс.
Лорд Грэшем усмехнулся.
— Это наследственное. Матушка увлекалась цветами, а особенно любила розы. Одно из моих первых детских воспоминаний: мы с ней копаемся в саду. — Он немного помолчал. — Вот только не знаю, в правильном ли месте я копал ямки…
— Скорее всего нет. — Миссис Невилл улыбнулась. — Если судить по моему племяннику, мальчики в этом деле меры не знают.
— А еще интереснее строить горы, — продолжал граф. — Помню, как мы с приятелем пытались соорудить возле пастбища холм такой высоты, чтобы с него можно было без труда запрыгнуть на каштан. — Он вздохнул, а Тесса взглянула с живым интересом. — Отлично помню, как нас обоих выдрали, заставили засыпать огромную яму, которую мы выкопали, и отправили читать притчу о Вавилонской башне.
— Да, наказание серьезное, ничего не скажешь, — заметила миссис Невилл.
— Закапывать яму — вот жестокая кара, — ответил Чарли. Он предполагал, что Тесса рассмеется, но смех возымел неожиданное действие: не просто порадовал, а восхитил и очаровал.
— Утром ко мне приезжал мистер Скотт, — заявил граф, ничуть не обескураженный внезапной, почти грубой сменой темы. — Вы с ним уже разговаривали?
Тесса мгновенно стала серьезной.
— Нет. А что произошло?
Лорд Грэшем беззаботно махнул рукой.
— Пригласил на обед с членами комитета по строительству канала. — На лице миссис Невилл мелькнула обида, и он поспешил добавить: — Сказал, что собирается пригласить и вас. Поскольку обед состоится в Фроме, буду рад составить компанию.
— Очень любезно с вашей стороны, — торопливо вставила миссис Бейтс.
— Да. — Миссис Невилл улыбнулась без намека на прежнюю настороженность. Казалось, она обрадовалась и предложению, и возможности его принять. — Благодарю.
«Господи, помоги», — подумал Чарли, а вслух вежливо произнес:
— Сочту за честь.
