Глава 7
Чернота кружилась вокруг Шейда, давила на него, когда он то выплывал из пучины бессознательности, то снова погружался в нее. Он попытался повернуться, но что-то удерживало его крепче, чем давящая темнота. Шейд застонал. Если он откроет глаза и обнаружит, что опять в подземелье Роуга…
— Шейд, братишка, проснись.
— Эй?
Шейд разлепил веки ровно настолько, чтобы видеть Эйдолона, который расстегивал ремни, удерживающие его. Шейд поднял глаза на цепи и шкивы, свисающие с темного потолка, и облегчение затопило его. Больница. Он добрался до больницы.
Стоп… а почему он ничего не помнит и почему его привязали? Как долго он здесь? И где… Руна?
На миг вспыхнула паника, но ослабла, когда он через бондинг почувствовал ее жизненную силу, почувствовал, что она в безопасности, в своем зверином обличье.
— Что произошло? — сипло поинтересовался он, потом откашлялся.
Черт, как же болит горло — как будто он проглотил какую-нибудь колючую крысу. Целиком. И не одну.
— Э, ну, вижу, ты нашел себе пару.
Одна рука освободилась, и он потер ею предательское кольцо вокруг шеи.
— Не сам. — Когда Эй вскинул брови, Шейд покачал головой. — Потом объясню. Почему я привязан?
— Уже нет. Готово.
Эйдолон помог Шейду сесть и предложил стакан воды, но тот отказался.
— Так ты расскажешь, что со мной произошло?
И почему он голый? Даже медальона нет. Черт побери! Ему надоело просыпаться в незнакомых местах без малейшего понятия, как он туда подал. Кто-то положил медицинскую форму рядом с кроватью, поэтому он оделся, дожидаясь, когда брат ответит на вопрос.
— Эй? Не выводи меня.
— Что ты помнишь?
— Немногое, — нетвердо отозвался Шейд. — Помню, как привязал Руну.
Сразу после этого он отправился пешком в материнскую пещеру, чтобы убедиться, что никакие другие демоны не обосновались там, но это тайна, которую он никому не откроет.
— Я вошел в Портал, и… и… дальше ничего не помню. — Он чертыхнулся, — Давно я здесь? Она, наверное, умирает с голоду. Мне надо отнести ей еду.
— Руна — твоя пара? — После нерешительного кивка Шейда Эйдолон спросил: — Оборотень?
— Откуда ты знаешь?
Конечно, тот факт, что Шейд изолировал ее в ночь полнолуния, говорит сам за себя, но то, как Эй увиливает от ответа, не глядя ему в глаза… совсем не похоже на его брата. Стряслось что-то серьезное.
— Сегодня ночью ты ввалился в приемный покой. Это ты помнишь?
— Смутно.
Шейд силился собрать воедино обрывки воспоминаний, плавающих у него в голове. Одно из них, например, то, как он выходит из Портала в красноватый свет, позволяющий видеть его внутри больницы как дневным существам, так и тем, кто живет в темноте… Потом картинка рассеивалась, как дым на ветру.
— Все как в тумане.
— Это потому что в ту секунду, как шагнул из Портала, ты превратился в варга.
Руки Шейда застыли над завязками штанов.
— Это шутка, да? — Когда Эй даже не улыбнулся, Шейд резко втянул воздух. — Эй, да будет тебе. Мы же невосприимчивы к ликантропной инфекции.
— Я напомню тебе об этом сегодня ночью, когда ты снова начнешь крушить больничное оборудование.
Шейд не мог сглотнуть. Не мог дышать. Демоны-семинусы не подвержены превращениям. Его вид становится частью другого вида, только если рождается от него. Как, например, Рейт, чистокровный семинус и в то же время вампир. При определенных обстоятельствах, родись Шейд от оборотня, он стал бы чистокровным семинусом, который три ночи в месяц воет на луну. Но он не может превратиться в вампира или варга.
— Расскажи мне все, Шейд. Где ты был последние пару дней?
Шейд опустился на кровать прежде, чем у него подкосились ноги.
— В аду, Эй. Я был в аду.
Повисло долгое молчание. Знакомое приглушенное гудение больничного оборудования почти успокоило его, когда Эй наконец заговорил:
— Ты сказал, твоя избранница привязана. Где?
— У меня дома.
Эй кивнул, прекрасно понимая, о каком доме идет речь.
— Поэтому ты превратился так быстро. Разница во времени между Центральной Америкой и Нью-Йорком. Все, что потребовалось, — это выйти из Портала. Ты полностью пропустил промежуточный период.
Да, Шейду доводилось видеть, как оборотни превращаются из человека в зверя и наоборот, поэтому он знал, что это не происходит в один миг. Но, очевидно, с ним так и произошло. Должно быть, он был зол как тысяча чертей, когда превращение завершилось.
— Я ранил кого-нибудь?
— Было несколько царапин и синяков, но ничего серьезного.
— Братишка!
Рейт стремительно вошел в палату и сгреб Шейда в медвежьи объятия.
— Кое-кто весь извелся от беспокойства за тебя, — заметил Эйдолон, когда Рейт отпустил Шейда.
— Как будто ты не беспокоился. — Рейт ткнул Эя в плечо и снова повернулся к Шейду: — А теперь, большой брат, мы ждем от тебя объяснений. Начни с того, о чем, дьявол побери, ты думал, когда взял себе пару?
Шейд покачал головой, которая гудела так, словно ее стукнули бейсбольной битой.
— Поверь мне, вовсе не с этого надо начать.
— Где ты был? — Рейт скрестил свои здоровые ручищи на груди, закрывая неприличную надпись на майке. — Мы знаем, что ты испытывал боль и был экранирован.
— Экранирован? Да, полагаю, это вполне возможно. Я не чувствовал вас. Гадал, почему вы, парни, не пришли мне на выручку.
У Роуга хватило сообразительности установить заглушающий магический покров вокруг своего замка, чтобы не позволять демонам, находящимся в его стенах, посылать телепатические мольбы о помощи, а также ослаблять волны страдания, которые могли почувствовать их близкие.
— Рейт чуть не вылез из кожи — так переживал. — Эй сказал это так, будто сам не тревожился, но темные круги под покрасневшими глазами брата говорили об обратном. — Мы все здесь беспокоились о тебе и Скалк. — Его голос понизился. — С ней ведь все в порядке, да?
— Нет. — Грудь Шейда сжалась вокруг пустоты, оставленной смертью Скалк. — Вызов, на который мы поехали, стал ловушкой. Нас со Скалк захватили хоулы.
Температура в комнате стремительно упала, когда его братья оцепенели.
— Скалк?
Голос Эя был чуть громче шепота.
Шейд не мог произнести это. Не сейчас, когда горло сдавило тисками.
— А, дьявол! — хрипло выдавил Рейт.
Эйдолон ничего не сказал, просто закрыл глаза и повесил голову. Он наверняка мысленно молился в традициях своих предков, демонов Правосудия, молился о том, чтобы ее душа обрела покой и благополучно вернулась в новое физическое тело.
Рейт, чье религиозное воспитание было менее фундаментальным, чем у Эйдолона, не молился никому и ничему, и проклятия и ругательства посыпались из его рта — грязные ругательства на нескольких языках людей и демонов.
— Я убью ублюдка, который сделал это, Шейд. Клянусь, я насажу его голову на кол и выставлю на всеобщее обозрение.
В голове Шейда зазвучал трескучий, сиплый голос Роуга, твердящий, что его целью был Рейт, а не Скалк.
— Сначала нам придется его найти.
Он по привычке похлопал по карману рубашки в поисках упаковки жвачки.
— Расскажи нам все, — попросил Эйдолон, и Шейд начал рассказ:
— Я очнулся в подземелье. Со мной была Руна.
Рейт нахмурился:
— Руна? Это та смертная, с которой у тебя были шуры-муры в прошлом году?
— Да. Ну, она уже больше не простая смертная. И я с ней связан через бондинг.
— Почему? Как?
— Нас принудили к этому, и сделал это тот, кто знает о моем проклятии. Тот, кто хочет, чтоб мы все страдали.
Он снова похлопал себя по рубашке. При первой же возможности он распорядится, чтобы здесь поставили чертов торговый автомат.
— Это был вампир, да? — спросил Рейт.
Логическое заключение, учитывая, что произошло между вампирами и семинусами из-за подлого поступка их отца. Вампиры сочли то, что он сделал, худшим из оскорблений, и Шейд вынужден был согласиться. Каким же надо быть больным ублюдком, чтобы изнасиловать женщину во время ее превращения из человека в вампира, сделать ее беременной, а потом использовать свой дар — тот же дар, которым наделен и Шейд, — чтобы удерживать ее тело живым, пока плод растет, до самого рождения? Он постоянно насиловал ее во время беременности и удерживал в том адском состоянии, когда она уже не человек, но еще не вампир.
Неудивительно, что женщина сошла с ума, и Рейт заплатил за это. Как в конце концов и их отец, когда вампиры поймали его.
— Хотел бы я, чтобы этим злодеем был вампир. Но это был Роуг.
Глаза Рейта сузились, и он помахал рукой перед лицом Шейда.
— Эй, ты распорядился насчет томографии? Он ударился головой?
Шейд отмахнулся от руки брата.
— Роуг жив. И его сознание еще извращеннее, чем раньше. Это он последние два года руководит грязным бизнесом по добыче и продаже органов на черном рынке.
Эйдолон напрягся, взгляд сделался затравленным. Рейту потребовалась еще секунда, чтобы переварить информацию, но когда до него дошло… черт, Шейд никогда не видел брата таким мертвенно-бледным.
— Не смешно, Шейд. — Голос Рейта был хриплым рычанием. — Не… смешно, черт подери.
— А разве я смеюсь?
Шейд медленно выдохнул. Ему требовалась минута, дабы убедиться, что можно продолжать дальше, главным образом потому, что Рейт бывает неуравновешен и в лучшие времена, а уж сейчас… это может очень плохо кончиться.
— Роуг выжил во время пожара. Не знаю как. Он сильно изуродован: кожа как вяленое мясо, нет носа, половины пальцев.
Эйдолон, всегда логичный, покачал головой:
— Мы же чувствовали его смерть. Мы бы знали, если б он выжил.
— Его смерть прервала связь, — объяснил Шейд, — но когда он воскрес, она не восстановилась.
— Но как он воскрес? Кто его реанимировал?
Рейт сунул руку в карман джинсов, и Шейд знал, что так он успокаивает себя, нащупывая оружие. Его брат никогда не бывает невооруженным, даже когда спит, занимается сексом или находится в безопасности больницы. Без сомнения, у него на теле спрятано еще с полдюжины ножей.
— Солайс. Она была там, с Роугом. Наверняка шпионила для него.
Шейд стиснул кулаки, вспомнив, как она стояла перед ним на коленях и подвергала его адским мукам там, в подземелье.
— Солайс? — Рот Рейта скривился в мерзкой ухмылке. — Она такая знойная штучка.
Эйдолон нервно теребил свой стетоскоп.
— Чепуха какая-то. Ну да, он был тем еще психом, но с чего бы ему хотеть вредить тебе? Или Скалк?
— Скалк он убил, чтобы сделать мне больно. Остальное… Он считает, что это мы устроили тот пожар в «Бримстоне», и жаждет мести.
Глаза Рейта широко распахнулись, а Эй покачал головой:
— Это сделали эгисы.
— Я знаю, но он убежден, будто мы желали ему смерти.
— Уж я-то точно, черт побери! — прорычал Рейт.
— Полностью с тобой согласен.
Шейд взглянул на Эйдолона, боясь, что тот станет спорить, но брат лишь кивнул.
Рейт заметался по кругу, так стуча ботинками по полу, что Шейд не удивился бы, увидев искры.
— Ты сказал, Роуг принудил вас с Руной к бондингу?
— Он заставил нас думать, что это сон.
Эй выругался.
— Он и в самом деле больной. Он же знает, что если ты окажешься связан с женщиной узами бондинга, то влюбишься в нее.
— И приведешь в действие проклятие. — Рейт круто развернулся. — Ну, это легко исправить. Мы просто убьем Руну.
Низкое, глухое рычание завибрировало в воздухе. Символы на стенах начали пульсировать, и Шейд осознал, что звуки и агрессия исходят от него.
— Спокойно, Шейд, — сказал Эй. — Ты знаешь, что Рейт прав.
Да, он это знает. Но яростный, собственнический инстинкт защищать свою пару полыхал у него внутри.
— Я сделаю это. — Голос Рейта был твердым, решительным. — Где она?
Шейд подскочил к брату так быстро, что даже не понял, как сделал это.
— Только тронь ее, и я живьем сдеру с тебя шкуру.
Рейт вскинул руки, в улыбке сверкнув клыками.
— Видишь? Вот почему я никогда, ни за какие коврижки не свяжу себя с женщиной. Это делает мужчину дураком. — Он бросил многозначительный взгляд на Эйдолона. — Или подкаблучником.
Как бы зол ни был Шейд, но Рейт прав. Впрочем, нельзя сказать, чтобы Эйдолон имел что-то против. Его вторая половинка Тайла не дала ему сойти с ума, но она также из него веревки вьет. Стоит ей только поманить пальчиком, и он уже бежит.
— Шейд, — мягко проговорил Эйдолон; — Давай это сделает Тайла? Сегодня, после превращения Руны?
— Нет! — Шейд отошел от Рейта, сунул руки в волосы и с силой сжал голову, словно это помогало ему держать ее прямо. — Легче не будет ни от чего. Думаешь, я хочу знать, что Рейт отправился убивать мою половину или что твоя Тайла избивает ее до полусмерти?
Эй кивнул, словно понял.
— Могу сделать и я. Вначале усыплю, и она ничего не почувствует.
Шейд опустил руки. Невыносимые муки терзали его душу. Его тело и эмоции были на пределе.
— Это не похоже на тебя — предлагать убить кого-то.
Хотя, с другой стороны, это логично, а Эй — сама логика.
— Лучше она, чем ты. — Взгляд черных глаза Эйдолона заострился. — Я не желаю рисковать потерять тебя из-за этого Проклятия. Нам и без того придется теперь решать проблему оборотня, и это вдобавок к твоему надвигающемуся эсгенезису.
Эсгенезие, который приближается к нему с каждым часом, каждой минутой. Даже сейчас он чувствует, как пульсирует в горле, прямо над тем местом, где проступило кольцо бондинга. Паховая область пульсирует в одном ритме с шеей, напоминая, что он должен быть с Руной, и поскорее.
— Никто не тронет ее и пальцем, пока я не пройду его, — прорычал он.
Наличие пары облегчает его прохождение, тем более у него осложнение ликантропией… И если эсгенезис настигнет его во время полнолуния, можно только представить те ужасы, которым он, охваченный сексуальным безумием, подвергнет особей женского пола.
Эйдолон шумно выдохнул.
— Согласен, что имеет смысл подождать, но ты рискуешь.
— Маловероятно, чтобы я влюбился в нее в ближайшем будущем. Она меня чертовски раздражает. У меня есть время.
— Мне это не нравится, — отрезал Рейт.
Шейд фыркнул:
— Тебе просто нужно оправдание, чтобы убить ее.
Рейт этого не отрицал.
— А как она вообще заразила тебя?
Его тело сжалось от воспоминаний о той ужасной агонии, в которой он пребывал, когда умолял Руну сделать ему больно.
— Она превратилась в волка, чтобы укусить меня! — Он нахмурился. — Она может превращаться по желанию. Для этого ей не требуется полнолуние.
Эйдолон вздрогнул.
— Как такое возможно?
— Она не знает.
— Это плохо, Шейд. Ликантропной инфекции подвержены люди, но не демоны. Мы должны быть невосприимчивы к ней. Кто знает, что ликантропия делает с твоим телом. И что произойдет во время полнолуния, когда тебе потребуется секс? Ты можешь разорвать свою партнершу на части.
— У меня будет Руна.
— Пока.
Шейд стиснул кулаки и сменил тему:
— Может, тебе стоит взять у нее какие-то анализы и исследовать их?
Заодно получится выявить, почему у нее на теле до сих пор не появились знаки бондинга, помечающие ее как его половину. Хотя об этом он пока промолчит.
— Хорошая идея.
Рейт взял скальпель с ближайшего подноса и потрогал острие большим пальцем.
— Вы, двое, рассуждаете так, словно она проживет достаточно долго. Вы забываете, что она должна умереть, и чем скорее, тем лучше.
Шейд ощетинился.
— Тебе что-то слишком уж не терпится присыпать ее землей, братец.
Эйдолон шагнул между ними.
— Мне нужно увидеть Руну. Если она может превращаться по желанию, то, возможно, у нее есть какие-то уникальные антитела против ликантропной инфекции. Если я пойму, что делает ее другой…
— То тебе, возможно, удастся создать для меня лекарство, — пробормотал Шейд.
— Точно.
Шейд попытался игнорировать чувство облегчения, которое рассеяло тугой ком в груди, попытался притвориться, будто обрадован возможностью быть вылеченным от ликантропии, а не оттого, что Руна получила временную отсрочку.
Однако облегчение длилось недолго. Режущая, мучительная боль скрутила ему живот, а кожу будто проткнули миллионом иголок.
— Шейд? — Голос Рейта тревожно завибрировал. — Что такое?
Он услышал, как скальпель с грохотом упал на пол, и почувствовал, как две пары рук подхватили его под мышки, как его тело поддерживают с двух сторон большие и крепкие тела братьев.
— Я в порядке, — выдохнул он. — Это Руна. Я почувствовал, как она превратилась обратно. Это чертовски больно, надо думать. — Шейд подавил дрожь, когда ощущения отступили, ушли, и порадовался, что был усыплен на время своего превращения. — Она голодна.
Шевеление в паху подсказало ему, что она хочет не только есть.
Вот черт!
— Иди к ней, — сказал Эй тоном, который говорил, что он прекрасно знает, что происходит. — Приведешь ее позже.
Шейд судорожно вдохнул.
— Нам надо разобраться с Роугом. Он охотится за нами, и, вполне возможно, у него в больнице есть и другие шпионы, К тому же Руна убила его женщину. Теперь он будет охотиться и за ней.
— Я все еще не могу поверить, что он жив. — Эйдолон взял медкарту Шейда и сунул под мышку. — Ты знаешь, где вас держали?
— В каком-то замке. Думаю, в Ирландии.
Рейт обнажил клыки:
— Я найду его. Клянусь, я пришпилю его задницу к стене.
Шейд кивнул. Если кто-то и может найти Роуга, так это Рейт. Его работа в больнице заключается в поисках, обнаружении и доставке редких артефактов, заклинаний, магических формул… всего, что может пригодиться в лечении демонов. У него имеется опыт, чутье, хватка и упорство в достижении цели. Когда он чего-то хочет, он это получает.
— Будь осторожен, братишка. Роуг всегда чересчур возбуждается, когда дело касается тебя.
И кстати, о возбуждении. Затвердевшая плоть Шейда уже болезненно натянула ткань штанов. Ему нужно к Руне.
— Это лестно, — с кривой улыбкой отозвался Рейт, — но он все равно умрет.
Дверь тихонько открылась, и вошла Диска.
— Доктор Эй? У нас новый травмированный пациент в приемном покое. Джем просит вас помочь.
— Понял. — Эйдолон хлопнул Шейда по спине, проходя мимо. — Отправляйся к Руне. Когда приведешь ее сюда, мы разберемся с этим.
Он скрылся за дверью, но прежде чем Диска последовала за ним, Шейд остановил ее.
— Есть минутка?
— Для тебя? — промурлыкала она, переводя соблазнительный взгляд с него на Рейта и обратно. — Всегда. Мы идем на вечеринку?
Рейт пожал плечами небрежным жестом, но все еще выглядел взбудораженным.
— Я за.
Рейт всегда за, если женщина не человек и не вампир, а поскольку медсестра была хорошенькой сора-демоницей, с которой спали оба брата, энтузиазм Рейта был вполне понятен.
— Иди сюда. — Шейд ткнул пальцем в брата. — Рейт. Останься.
Диска подошла к нему, соблазнительно виляя бедрами, прижалась своей пышной грудью к его груди и начала касаться его так, что это должно было возбудить его до крайности. Но не возбудило.
— Рейт будет смотреть?
— Ласкай меня, — скомандовал Шейд.
Улыбаясь, она обхватила пальцами его пенис. Какое-то время он оставался твердым. Вспыхнула надежда. Может, он на самом деле и не связан с Руной. Может… Циска начала поглаживать, и… возбуждение исчезло.
Проклятие!
Шейд отскочил. Потребность в сексе все еще оставалась, примитивная и настойчивая, но его пах как будто привязан к Руне. Пусть у нее нет его знаков, но они определенно связаны. Невидимо, нерушимо, пожизненно — бондингом. Руна жаждет секса, и, судя потому, как бурлит адреналин у него в крови, жаждет его так, как никогда прежде.
Черт бы ее побрал, она станет его погибелью, и только вопрос времени, когда это случится.
* * *
— Кай, дружище, пожалуйста, проверь, как там Рейт!
Эйдолон вошел в процедурную, где Кайнан с Джем лечили трилла-демона, у которого была покалечена нога. Джем только что заступила на смену, поэтому они еще не обсудили, как Кайнан практически выскочил вчера из ординаторской, и воздух между ними потрескивал от напряжения.
— А что такое с Рейтом?
Кайнан бросил окровавленный бинт в корзину.
— Помнишь погибшего брата, о котором я тебе рассказывал?
Кайнан кивнул:
— Роуг, верно?
— Он жив.
— Что? — Джем отвлеклась от раны, которую обрабатывала антисептиком. — Этого не может быть.
Ярость промелькнула на лице Эйдолона, но быстро сменилась обычной докторской маской спокойствия и сдержанности.
— Мне и самому трудно в это поверить. — Эй натянул хирургические перчатки, сосредоточившись на работе, что, как обнаружил Кайнан, служило ему лучшим способом справляться со стрессом. — По словам Шейда, он стоит за организацией преступного бизнеса по добыче и продаже органов, который не дает пустовать нашей операционной и моргу. Он захватил Шейда, принудил его к бондингу с варгом и… и убил Скалк.
— Иисусе, — пробормотал Кайнан.
Он наблюдал, как Эйдолон оценивает состояние пациента, как будто не произошло ничего из ряда вон выходящего, но его покрасневшие глаза, как бывало всегда, когда он нервничал, вспыхивали.
— Я не знаю, как отреагирует Рейт на все это, когда его окончательно проймет. Я был бы признателен, если б ты помог мне присматривать за ним.
Замечательно: Он всю жизнь мечтал быть нянькой.
— Нет проблем.
Кайнан стащил окровавленные перчатки и взглянул на часы. Шесть. Через шесть часов он закончит дежурство, а через семь будет пьян как сапожник. Скорее бы.
Он хотел напиться еще вчера вечером, после случая с Джем, но в главном штабе эгисов случился небольшой кризис: один новичок Хранитель едва не сошел с ума после своего первого сражения. Тайла прекрасно справлялась со всем, что касалось обычных операций, но была слишком резкой и жесткой, чтобы иметь дело с нервными срывами. Раненому Хранителю также требовалась медицинская помощь, поэтому Кайнан нес двойное дежурство — как медик и как психоаналитик. После работы он отправился прямиком в свою холостяцкую берлогу, в которую г перебрался после ухода жены, и почувствовал себя таким измотанным, что вырубился и без помощи алкоголя. Тайла предлагала ему остаться в штабе и переночевать на диване в шестикомнатном доме, где живут две дюжины Хранителей, но ему невыносимо было находиться там, где они с Лори были счастливы.
Счастливы. Какая насмешка! Кай понятия не имел, сколько Лори изменяла ему до того, как он уличил ее, но теперь их отношения были под сомнением, вплоть до его первой военной командировки. Она могла спать с кем угодно, пока он рисковал жизнью в пустынях и джунглях.
— Я оставил Рейта в кабинете Шейда, — сказал Эй. — Спасибо, дружище. Я твой должник.
— Эго уж точно, — проворчал Кайнан, направляясь из отделения «Скорой помощи» в кабинет Шейда.
Не успел он протянуть руку к двери, как та открылась Циска проплыла мимо него с загадочной улыбкой на лице. Загадка прояснилась, когда он вошел в кабинет и увидел Рейта, застегивающего «молнию» на штанах.
Кай закатил глаза.
— Тебя прислал Эй, да?
— Ага.
Кайнан закрыл дверь.
— Мне не нужна нянька, так что гуляй.
Не обращая внимания на слова Рейта, Кайнан опустился в кресло.
— А где Шейд?
— Теперь уже, наверное, развлекается со своей парой.
Да, эта новость разлетелась по больнице как лесной пожар. Кай не мог понять, что не так с парой Шейда, но, очевидно, все плохо.
— Все утрясется, Рейт.
— Как скажешь. Мне все равно.
— Только не надо заливать. Тебе совсем не безразлично.
Рейт фыркнул:
— Мне плевать на всех и все, человек. — Он ткнул Кайнана пальцем в грудь, наклонился ближе и прорычал в ухо: — Я продам даже собственных братьев за хорошую цену. Заруби себе это на носу.
И Рейт стремительно покинул кабинет. Когда дверь за ним закрылась, Кайнан услышал, как он крикнул: «Эй, женщина, иди сюда!»
Кайнан уставился на дверь. Рейт не ищет драки и не бежит за дозой к торговцу героином, а скорее имеет склонность использовать секс вместо наркотиков или насилия, когда расстроен.
А когда секс наскучит, Рейт примется за другой из своих пороков, вот тогда дела быстро примут скверный оборот.
Рейт подождал, когда дверь в кладовку закрылась за лаборанткой, с которой он только что занимался сексом. Эта особь с чересчур длинными нижними клыками и клочковатым мехом была не самой привлекательной сексуальной партнершей, но его это не беспокоило.
Как только она ушла, он соскользнул на пол, спиной к стене, и спрятал лицо в ладонях.
Чертов Кайнан. С чего он взял, что Рейта волнует хоть что-то?
«Я продам собственных братьев за хорошую цену».
Эти слова звенели у него в голове. Горькая правда, ибо он таки продал брата. Предал своего ближнего, свою Плоть и кровь.
И, черт побери, не жалеет об этом.
Три года назад, охотясь за членами нью-йоркской уличной банды, он наткнулся на убийцу-эгиса. Естественно, этот идиот попытался убить его. Рейт полагал, что парень был неплохим бойцом, но ни на земле, ни в Шеоле, царстве демонов, никто не может сравниться с Рейтом в искусстве рукопашного боя, и ему потребовалось всего несколько секунд, чтобы уложить молодчика на лопатки и приставить нож к горлу.
Был большой соблазн прикончить его и досуха выпить кровь, но он дал парню наводку, ведущую к Роугу. К Роугу, чья психика перед эсгенезисом была крайне неустойчива и который уже тогда сеял вокруг себя столько зла, что трудно было вообразить, что будет после того, как последняя стадия полового созревания завершится. Но что бы Роуг ни сделал, Эйдолон требовал полного расследования, прежде чем последует какое-либо суровое наказание.
Однако расследования занимали много времени, и в конце концов обнаружив то, что осталось от женщины, которую Роуг изнасиловал до смерти, Рейт начал действовать.
Он мог бы убить Роуга сам, но Эй узнал бы. Рейт не рассчитывал на то, что эгисы уничтожат весь бар демонов, где ошивался Роуг. Впрочем, судьба остальных его мало волновала. Ну и что с того, если в мире на два-три десятка демонов и вампиров станет меньше? Но кто же мог представить, что именно тот один, кто должен был умереть, выживет?
И теперь из-за него, Рейта, Роуг пытал Шейда, чуть не угробил его и убил Скалк, одну из немногих женщин в подземной больнице, с которой Рейт ни разу не переспал, и не потому, что это взбесило бы Шейда. Рейт по-своему любил ее, как старший брат.
А теперь она мертва, а Шейд страдает. Из-за него.
— Мне так жаль, Шейд, — прошептал он.
Рейт прислонился головой к стене, закрыл глаза. Мозг требовал забыться в наркотическом дурмане, а тело жаждало хорошей пьянящей кровь драки. Секс не помогает. Он может перепробовать всех женщин в больнице, и этого будет недостаточно. Ему нужно больше.
Сжав руку в кулак, Рейт двинул им в стену. Он полагал, у него еще есть примерно год до эсгенезиса, а потом ему станет на все это наплевать.
Но сейчас было больно. А он плохо переносит боль.
* * *
— Это прямо как сюжет для плохого комикса, — прорычал Роуг. — Я окружен полными идиотами.
Дрек, миньон, стоял перед ним на коленях, повесив голову. Прошел почти день после побега Щейда, а порядок все еще не наведен. Пропало несколько его хоулов, и Шерин еще не вернулась из «Вечности», в чем в общем-то нет ничего необычного, но он все равно нервничает.
— Только двое наших пленников сбежали, когда двери их темниц были повреждены падающими камнями, — сказал дрек.
Обгоревшая, сморщенная рука Роуга сжалась в кулак. Его не заботят другие сбежавшие. Что не дает ему покоя, так это побег Шейда и этой сучки-варга.
Ярость пробежала болезненной дрожью по обгоревшей коже. Рейт заплатит за то, что погубил ему жизнь. За то, что превратил его в пустую обгоревшую скорлупу.
Роуг не сомневался, что за этим в конечном итоге стоит Рейт. Та ночь без конца прокручивается у него в голове, словно фильм, поставленный на постоянный повтор. Он занимался своим делом, развлекаясь с парочкой фей в задней части паба, когда клуб захватили эгисы. Роуг заметил, что один эгис с индейским ирокезом на голове выискивает кого-то конкретного, а когда увидел Роуга, то прицелился.
В тот же момент Роуг понял, что целью был он. Он тут же использовал свой дар, чтобы проникнуть в сознание эгиса, и увидел в его голове воспоминание. То, где Рейт подкупает его, наводит на «Бримстон» и дает описание Роуга. Его младший братец даже пообещал эгису заплатить за доказательство смерти Роуга.
Благодаря эсгенезису Роугу удалось превратиться во что-то покрупнее и поагрессивнее, и он разорвал того эгиса на части. Когда кабак запылал как факел, единственное, что спасло ему жизнь, — это то, что демон, в которого он превратился, не боялся огня. Превращение в другой вид не приносит уникальных даров, характерных для данного вида, поэтому Роуг оказался не совсем невосприимчив, но получил достаточно сопротивляемости, чтобы не сгореть дотла. И все равно если бы не Солайс, которая появилась после ухода эгисов, он бы умер.
Он всегда ненавидел Рейта, ненавидел внимание, которым осыпают его Эй и Шейд, но с того дня в «Бримстоне» хотел, чтобы Рейт страдал так, как не страдал еще никто за всю историю мироздания. А когда Рейт, по мнению Роуга; намучается достаточно, он умрет. Но не раньше, чем поработает донором кожи и органов. Пусть вернет Роугу то, что отнял у него.
Какой-то шум в конце коридора привлек его внимание, и когда он вскинул глаза, то сердце, или то, что осталось от него, остановилось.
— Мой господин, — сказал один из найтлэшей, — мы нашли ее возле Портала…
Найтлэш держал на руках помятое, безвольное тело Шерин.
Роуг уставился на Шерин, когда ее положили к его ногам.
Окровавленный, раненый даркветот прохромал вперед.
— Мы погнались за вашим братом и его женщиной. Они напали…
— Кто убил Шерин? — прохрипел Роуг. — Кто?
— Женщина вашего брата, мой господин.
Роуг набросился на него, ломая ему кости, растягивая суставы, отчего кожа полопалась и кровь потекла из трещин.
— Позови некроманта.
Даркветот зашипел:
— Но, господин…
— Сделай это! — взревел Роуг. — Быстро! — Он вернет свою возлюбленную, и к черту последствия. — И отправь нового шпиона в больницу.
— Слушаюсь, господин.
— Я доберусь до Рейта, — поклялся он, — и погублю своих братьев, но сначала насажу голову этой суки на кол.
Роуг опустился на колени рядом с любимой, дрожа всем телом, когда заключил ее в объятия. Слава великому сатане, что она умерла рядом с Порталом, где демоническая энергия предотвратила разложение тела.
С безмолвной молитвой он мысленно заставил некроманта поспешить: Шерин надо оживить до того, как тело ее начнет разлагаться, — дорога каждая минута.
— Не волнуйся, любовь моя. — Он коснулся ее рта, радуясь, что она не чувствует его корявых жестких губ. — Скоро я буду носить кожу Рейта, а ты — ощущать пульсацию крови Руны в своих жилах.
Роуг коварно улыбнулся. Ирония в том, что лишь кровь убийцы вернет Шерин к жизни.
