Глава 15
В памяти Кайнана мелькали воспоминания о таком же вызове в кабинет главврача, когда он подходил к административному крылу госпиталя. Эйдолон приказал ему явиться к нему «на ковер», и Кай почувствовал, как у него скрутило живот.
Дверь кабинета была открыта, и сам доктор сидел за столом, сложив руки на груди и скрестив длинные ноги в лодыжках. Рейт стоял в углу, и его голубые глаза излучали арктический холод.
Недобрый знак.
— Закрой дверь. — Приказ Эйдолона был таким же холодным, как и взгляд Рейта. — А теперь скажи мне, откуда ты знаешь Эрика Вагнера.
Кайнану пришлось сглотнуть ком в горле, прежде чем он смог заговорить.
— Мы вместе служили в армии.
— Дай мне руку.
Что все это значит? — недоумевал Кайнан, но ему не пришло в голову не подчиниться. Эйдолон взял Кая за запястье и прижал пальцы к пульсу.
— Я расскажу тебе правду. Тебе незачем играть в детектор лжи, если это то, что ты делаешь.
— Именно, — отозвался Эйдолон, и почему-то это уязвило. — А теперь скажи, откуда он знает про больницу.
О, дьявол! Сердце Кайнана застучало со скоростью мотора гоночной машины. Он не совершил ничего дурного, но то, что он делал в свою бытность у эгисов, теперь казалось страшным предательством.
— Я сказал ему о госпитале в прошлом году, когда Тайла мне все о нем рассказала. Но это случилось до того, как я начал тут работать.
— Кто еще знает? — Когда Кайнан не ответил, Эйдолон стиснул его запястье. — Кто еще?
— На это я не могу ответить.
Золотые крапинки злости засветились в глазах Эйдолона.
— Ответишь, и еще как. Я должен защитить больницу.
— Тебе нечего бояться.
— Тогда зачем армия послала сестру Эрика найти тебя?
Плохо дело.
— Я и не знал, что у него есть сестра.
— Есть, — подал голос Рейт. — И так уж случилось, что она пара Шейда.
Черт бы побрал этот мир за то, что он так тесен. И армию тоже. Проклятие, ему не стоит удивляться, что они послали кого-то за ним. И хотя он и уволился в запас, но делился с ними кое-какими сведениями — пока не начал работать в подземной больнице. После того он порвал все свои связи с эгисами и секретным рейдерским подразделением. Он помогал Тайле, когда ей требовалась помощь, но в остальном старался избегать эгисов. И ему сейчас очень не хотелось никаких напоминаний о том, что он играл на другом поле.
Если военные узнают, что он работает на врага, то сцапают его за шкирку и упекут за решетку на бог знает какой срок.
— Пожалуйста, Кайнан, — тон Эйдолона был почти умоляющим, насколько это вообще возможно, — ответь на вопрос.
— Не могу.
Рейт ринулся к нему, и в мгновение ока Кайнан оказался прижат к телу Рейта рукой, железным обручем сдавившей грудь, и парализован пальцем, больно вдавившимся в основание черепа.
— А ты только начал нравиться мне, человек, — пробормотал Рейт у его уха. — Поэтому я очень надеюсь, ты не сделал ничего, что могло подвергнуть нашу больницу опасности. — Голос демона понизился и огрубел, когда он продолжил: — Что ж, давай посмотрим, что у тебя в твоих маленьких человеческих мозгах, идет?
Хранители носят кольца, пропитанные магией, помогающей им отражать физические нападения, но Кайнан свое давно выбросил. Однако он изучал основные приемы мозговой защиты и теперь быстро окружил свои мысли оградительным барьером.
Рейт рассмеялся:
— Думаешь, я не могу проникнуть за него?
И вдруг Кай очутился на пляже. Один, за исключением какой-то женской фигуры на расстоянии, идущей к нему. На ней розовый сарафан до колен, такие носила Лори. Сердце сжалось от тоски и боли, когда женщина подошла ближе. Застучало быстрее. Она ужасно похожа на его жену. Улыбается.
Улыбка Лори.
Это все Рейт, его работа. Он знает это, но все равно не может остановить потрясенное:
— Лори?
Она подбегает и бросается ему на шею. От толчка и шока он летит на землю и увлекает ее за собой.
— Ты же умерла, — говорит он. — Бред какой-то. Рейт, хватит.
— Ш-ш. — Она прижимает палец к его губам, заставляя замолчать. — Расскажи мне об Эрике.
Он качает головой. Мозг его затуманен, воспоминания смутны. Защитный барьер тихо исчезает.
— Кайнан? Расскажи мне.
— Эрик служит в секретном рейдерском полку — армейском подразделении, занимающемся паранормальными явлениями.
Черт! Неужели он только что это сказал?
— Да, сказал. — Она покусывает его шею, как всегда, когда хочет заниматься любовью медленно. — Ты рассказал им о больнице демонов?
Он длинно, медленно выдыхает, но это никак не помогает облегчить напряженное чувство неправильности происходящего. Рейт… он… стоп, а кто такой Рейт?
— Скажи мне, любимый, — шепчет она.
— Да, это я рассказал им. Но где он находится — не говорил.
К тому времени, когда узнал о местонахождении больницы, он уже не имел связи с СРП.
— Ты должен рассказать им.
— Никогда.
— Я так соскучилась по тебе, Кай. Мне очень жаль, что все так случилось.
Ее ладонь скользит по животу, пока не добирается до пояса брюк. Она садится на него сверху, потираясь, как это делала Джем.
Джем была такой горячей, такой…
— Пожалуйста, Кай, люби меня.
— Я так сильно любил тебя, Лори.
Он хватает ее за талию, опрокидывает на спину и грубо дергает ее руки вверх, прижимая над головой. Больше ей не одурачить его.
— Пока ты не изменила мне и не выбросила меня вон, — рычит он.
Она выгибается дугой, приподнимает бедра, пытаясь возбудить его. Напрасные старания.
— Расскажи мне о больнице демонов. Расскажи, какие сведения ты передавал СРП.
Он хмуро сдвигает брови.
— Я не имел связи с ними с той самой ночи, когда застал тебя с Рейтом.
«Рейт! Сукин ты сын!»
И вот он снова стоит в кабинете Эйдолона с колотящимся сердцем.
— Будьте вы прокляты, — прошептал он. — Будьте вы прокляты.
Он вырвался из рук демона, но ноги стали ватными и не держали его, и пришлось ухватиться за стол Эйдолона. Кайнан стоял, закрыв глаза, сгорбившись, отчаянно пытаясь окончательно вернуться в этот мир. Образ Лори был таким реальным, хоть и ложным. Но одно не было ложью… даже удивило его.
«Я так сильно любил тебя, Лори. Пока ты не изменила мне…»
Пока. Да ведь он больше не любит ее. Не любит.
Он боролся со своим удивлением и тошнотой, пока Рейт пересказывал Эйдолону все, что происходило в голове Кайнана.
— Сожалею, что нам пришлось прибегнуть к этому, Кайнан, — сказал Эйдолон. — Но мы должны были знать, о чем ты нам не рассказываешь. СРП будет нашей тайной до тех пор, пока они не полезут к нам. Обещаю.
Кайнан кивнул, но глаз не открыл. Он прекрасно понимал, почему они были вынуждены вы тянуть из него информацию любым способом. На их месте он сделал бы то же самое. И делал кое-что похуже во имя защиты эгисов.
— Кай, если тебе нужно время отдохнуть, пожалуйста, отдыхай сколько потребуется. — Эйдолон ушел, оставив его наедине с Рейтом.
— Ты как, парень?
Комната слегка покачнулась, когда Кайнан резко развернулся и зыркнул на Рейта.
— Пошел к черту!
— Почему на Эя ты не злишься, а на меня злишься?
— Потому что он отвечает за свой персонал, за все здесь. Он защищает свою больницу. Но ты…
«Ты же мой друг».
Господи, неужели он действительно так думает? Только из-за того, что Рейт вонзил в него свои клыки? Ладно, дело не только в этом: они столько времени вместе тренировались в спортзале, обыгрывали друг друга в видеоиграх, — но вряд ли это можно считать дружбой. Он, видно, совсем пропащий, если поверил во что-то другое.
— Что — я?
— Тебе это доставляло удовольствие.
— Думаешь, мне нравится использовать твою покойную жену против тебя? — тихо спросил Рейт.
— Не ты ли сам говорил, что тебе глубоко наплевать на все и всех?
Рейт застыл, как будто его оскорбили.
— Это не значит, что мне нравится видеть, как люди вокруг меня страдают.
Кайнан фыркнул:
— Ну да, ты же у нас такая нежная душа.
— Я забрал бы у тебя твою боль, если б мог, человек.
Эти слова прозвучали так тихо, что Кайнан едва расслышал их, и в следующую секунду Рейт ринулся вон так быстро, словно под ногами у него были горячие угли.
Неуклюже, потому что ноги все еще оставались ватными, а мышцы походили на студень, Кайнан опустился в кресло Эйдолона. Ну и каша у него в голове! Лори, Джем, его отношения с больницей, эгисы, СРП — все перепуталось, все смешалось. Он использовал работу и алкоголь, чтобы как можно меньше задумываться обо всем этом, но сейчас все обрушилось на него разом.
Одно ясно: он должен защищать больницу, и не потому, что ему нравится Эйдолон и его братья. То, что он узнал здесь, было бы бесценно для лечения людей — если б ему удалось убедить Эйдолона поделиться знанием. Черт, по подсчетам Кайнана, около десяти процентов человеческих недугов и болезней имеют демонические корни. Смешанные связи между людьми — и демонами в особенности — служат причиной ошеломляющего числа болезней, как подтвердила Джем своей прежней работой в больнице для людей.
И как, интересно, сестра Эрика оказалась парой Шейда? Кай потер затылок и застонал от боли в напряженных мышцах. Если она рассказала Эрику, что Кайнан работает в больнице, ему кранты. СРП пришлет за ним целую команду.
Надо позвонить Эрику.
А когда он сделает это, у него останется еще одна насущная проблема. Проблема, которая является ему в снах и ночных кошмарах.
Джем.
* * *
Как ни странно, Шейд ничего не сказал об их противоборстве. В сущности, у Руны возникло отчетливое впечатление, что ему это понравилось.
Вот и хорошо. Потому что она и впредь не даст ему спуску. Она знает, что всегда была немного неуверенной, робкой, да просто тряпкой. Но нападение оборотня ожесточило ее, да и пребывание в подземелье Роуга стало суровым испытанием, еще больше закалившим ее. Да вдобавок Шейд, как никто другой, умеет разозлить ее, а теперь, когда ясно, как сильно он нуждается в ней…
Щеки Руны пылали, когда они шли по темным коридорам больницы.
— Куда мы теперь?
Руна разглядывала какие-то странные трубы и кабели, тянувшиеся по всем коридорам, гадая, для чего они.
— Ко мне в кабинет. Мне надо вывесить новый график дежурства среднего медперсонала. — Шейд искоса взглянул на нее. — Не трогай это.
Руна отдернула руку от статуи горгульи, возле которой приостановилась:
— Почему?
Статуя такая красивая: гладкий белый мрамор с черными и золотыми прожилками.
— Она кусается.
Шейд зашагал дальше, когда она отскочила назад. Руна могла бы поклясться, что один уголок рта горгульи чуть-чуть приподнялся.
— Ваша больница — жуткое место. Прямо в дрожь бросает, — проворчала она, нагоняя его.
Жуткое — да, но, по крайней мере тут не как в больницах людей, где преобладает запах дезинфекции, не способный заглушить запаха болезни и смерти. От одних только мыслей об этом ее передернуло, а от воспоминаний о маме, когда она лежала и умирала, подключенная к какому-то аппарату, внутри все перевернулось. А через несколько лет в той же больнице лежал и отец.
— Э-э… давно ты работаешь фельдшером? — поинтересовалась Руна, с одной стороны, чтобы не думать о причинах, по которым она ненавидит больницы, а с другой — потому что ей было искренне интересно.
— Чуть больше сорока лет. Каждые десять лет я прохожу курсы для фельдшеров-людей, знакомясь с новейшими методиками и технологиями.
— Эго одержимость. — Руна спряталась за ним, чтобы пропустить жуткое двухголовое существо, проходящее мимо. — А почему ты стал фельдшером?
Шейд вздохнул, давая понять, что потакает ей.
— Способности моего вида даются для соблазнения и воспроизведения, но их также можно использовать для исцеления. Когда мы с братьями открыли больницу, я решил, что днями сидеть в школе, чтобы стать врачом, — это не по мне. — Шейд пожал плечами. — Кроме того, работа фельдшера заключается в том, чтобы оказывать пациентам первую помощь и привозить их сюда. Мне не приходится торчать здесь и заниматься ими, как Эю.
— Ты боишься привязаться к ним, — проницательно заметила она.
— Ну, можно сказать и так.
Руна подозревала, что именно в этом все дело.
Они повернули за угол, и она чуть не налетела на железную клетку, в которой сидел какой-то демон с крыльями. Его жуткий острый клюв и опасного вида черные когти сказали Руне о его рационе больше, чем она хотела знать. Он зашипел и хлопнул одним крылом — второе было сковано гипсовой повязкой.
— Господи, что это за существо? — спросила она, осторожно обходя клетку.
— Разновидность демона, что-то вроде грифа или стервятника.
— А разве он не должен находиться в ветлечебнице или как там у вас это называется?
Руна с некоторым испугом наблюдала, как Шейд, остановившись возле клетки, сунул руку между прутьями и погладил торчащие перья. Существо издало высокий клекочущий звук.
— Да, но, как ты можешь догадаться, ветлечебницы для демонов редки, и большинство работают сверхурочно. Кто-то принес это существо, а Эй не отказывает в помощи никому, за исключением всего нескольких видов. Он лечил даже собаку, которую притащила Скалк.
Печальная улыбка тронула его губы. Руна потянулась к нему взяла его руку в свои. Надеялась утешить его, но он напрягся и она со вздохом отпустила.
— А что, — спросила она, главным образом чтобы сменить тему, — все парамедики такие, как ты?
Он издал какой-то щелкающий звук, и крылатая тварь потерлась своей чешуйчатой головой о его руку.
— Какие? Замкнутые?
— Ну да. Хочу сказать, я заметила, что Люк тоже фельдшер, а про него нельзя сказать «душа нараспашку».
Ярость, исходящая от него, жаркой волной ударила ее одновременно с его проклятием.
— У меня руки чешутся выпустить ему кишки за то, что он причинил тебе боль.
— Это означает «да»?
— Нет. — Шейд размашисто зашагал дальше по коридору, и ей пришлось почти бежать, чтобы не отставать от него. — Многие медики среднего звена выбирают эту работу из-за того, что она дает им приток адреналина. Отправляясь на вызов, никогда не знаешь, с чем столкнешься. Можно оказаться в самой гуще яростного сражения, Скалк любила…
Он осекся, сжал кулаки.
— Жалко, что я не встречала ее, — мягко проговорила Руна.
Он резко остановился и повернулся к ней.
— Почему?
В вопросе не было угрозы, просто любопытство.
— Потому что ты любил ее, а, насколько я тебя знаю, ты не разбрасываешься чувствами попусту.
Рот его сжался, но глаза смягчились. Медленно, нерешительно убрал он локон с ее лица, и его прикосновение к коже было нежным, почти невесомым. И все равно ее нервные окончания заискрили.
— Ад и все дьяволы, — пробормотал он. — Хотел бы я…
— Чего, Шейд?
Она прижалась к его руке, потираясь о теплую кожу. Сжала ладонь и увидела, как глаза его потемнели, веки опустились, чтобы наблюдать за ней с чувственной напряженностью.
— Чего бы ты хотел?
Он резко убрал руку, отвернулся и зашагал дальше еще стремительнее, чем прежде.
— Ничего.
Невозможный мужчина. Теперь уже ей известно о нем достаточно, чтобы знать, когда лучше промолчать, и сейчас было не время давить на него, поэтому она не настаивала. Они как раз вышли в широкий холл, из которого двери вели в кабинеты.
Когда они проходили мимо дверей, стало ясно, что окна здесь имеются только между холлом и кабинетами, наружу окон нет. Впрочем, если задуматься, то так во всей больнице.
— Мы под землей, да? — спросила Руна, внезапно почувствовав себя глупо, что не поняла этого раньше.
— Формально мы в Нью-Йорке, под заброшенной автостоянкой.
Она с уважением огляделась.
— Ваши подрядчики — это нечто.
Он что-то согласно буркнул, потом вскрикнул, когда Кайнан неожиданно вышел из кабинета и врезался в Шейда.
— Кайнан, — прорычал Шейд, — нам надо поговорить.
— Твои братья уже сняли с меня стружку, поэтому давай воздержимся от этого удовольствия, ладно?
— Кайнан?
Руна обошла Шейда, чтобы поговорить с человеком, на чьи поиски ее отправили и из-за которого она попала в переплет.
Кайнан нахмурился:
— Значит, ты сестра Эрика.
Руна кивнула, немного оробев оттого, что оказалась лицом клипу с человеком, выжившим в сражении, когда погибла вся его команда, и в одиночку одолевшим демона-фаргорга. Но неужели он еще и предатель человеческой расы?
— Армия знает, где я и что делаю?
— Да, — ответила она и подумала: «Благодаря мне».
Надо отдать ему должное, лицо у него осталось непроницаемым. Если он и встревожился, то ничем этого не выдал. Он просто кивнул и в упор поглядел на Шейда:
— Надеюсь, ты знаешь, что я не сделаю ничего, что поставило бы под угрозу больницу. — Кай снова повернулся к Руне: — Приятно было познакомиться.
И зашагал прочь.
Руна подождала, когда он уйдет, потом спросила Шейда:
— Ты ему веришь?
— Да, — ответил он. — Парень — человеческая копия Эйдолона. У него такое же противное, раздражающее чувство чести.
Она ахнула в притворном ужасе:
— Какой кошмар! Убей-ка ты его лучше. Немедля.
Их глаза встретились, и на ми гей показалось, что она раздражает его. Снова. Но один уголок его рта медленно приподнялся.
— Что?
— Эта волчица, которая живет внутри тебя, она тебе подходит.
Краска залила его лицо, и Шейд ринулся к двери кабинета, будто до него только что дошло: она была права, когда сказала, что небезразлична ему.
Осталось только убедить его признать это.
