Глава 16
Тем же вечером Хит пригласил Джулию на обед в особняк старшего брата Грейсона на Парк-лейн. Первым и естественным ее порывом было принять приглашение, хотя после откровенного разговора с Хитом в парке она не знала, как себя вести. Было совершенно очевидно, что ни он, ни она недвусмысленно объясняться не собирались. Вообще-то она не возражала против того, чтобы он узнал о ее чувствах. Но полная искренность не всегда помогала. Часто она порождала больше проблем, чем улаживала.
Шокировала ли она его? Нет. Только не Хита, хотя его реакция оказалась неожиданной.
Джулия не могла не размышлять о том, насколько иначе все сложилось бы, если бы в те годы она обладала мужеством, которое было у нее теперь.
Джулия приняла приглашение Хита на обед. Гермия неохотно согласилась посетить оперу с Одемом, и Джулия сомневалась, что может доверять себе, оставаясь на целый вечер с Хитом. Во всяком случае, не в день откровений. Она подумала, что Грейсон с женой будут хорошим буфером между ней и Хитом.
Она горько просчиталась. Братья Боскаслы, сущие дьяволы в душе, яро поддерживали друг друга в болезнях и грехах. Оказалось, что Грейсон с восторгом готов был раздувать искры между ней и Хитом. Подправлять огонь вилами, как и положено дьяволам.
Особняк маркиза Седжкрофта напомнил Джулии небольшой дворец. Стены украшали элегантные греческие фрески, окаймленные позолотой, большие зеркала усиливали ощущение простора, света и великолепия. Появившиеся бесшумно, как в сказке, слуги подали ей стул и исчезли как дым, когда надобность в них отпала. Атмосфера дома полнилась ненавязчивой роскошью и приветливостью.
Когда Джулию провожали в столовую, ее туфельки тонули в толстых персидских коврах, покрывавших натертые полы черного дуба. Затем ее усадили за огромный стол красного дерева между Хитом и его братом-маркизом, великолепным мужчиной, похожим на золотистого льва, В воздухе носились флюиды какого-то заговора. Она почувствовала себя пешкой на шахматной доске. Впрочем, нельзя сказать, что ощущение это было неприятным. По крайней мере мрачные синие глаза Хита постоянно встречались с ее глазами. Находиться в обществе двух сильных Боскаслов означало чувствовать себя защищенной и… подвластной им. Обычной смертной женщине невозможно было с этим справиться. Мудрая даже и не пыталась бы.
Обед шел без запинок. Затем Хит и Грейсон попросили у дам прощения и, отказавшись от десерта, удалились для какого-то конфиденциального мужского разговора в кабинет маркиза.
Джейн, маркиза с волосами цвета меда, тепло улыбнулась Джулии с противоположного конца стола. Во время трапезы она была молчалива, но внимательно наблюдала за гостями.
– Я хочу сказать вам только одно слово, дорогая моя. Берегитесь.
Джулия в притворном ужасе уставилась на кусочек ватрушки у себя на тарелке.
– Яда?
– Еще большей опасности, – понизила голос Джейн. Ее зеленые глаза лукаво сверкнули в свете канделябра. – Обольщения.
Джулия положила вилку.
– Обольщения?
– В классическом стиле Боскаслов. – Джейн с сокрушенным вздохом откинулась на спинку стула. – Это все, что мне дозволено сказать, коль скоро я сама вышла замуж за одного из этого семейства дьяволов. – Она охраняющим жестом сплела пальцы у себя на животе. – И собираюсь родить очередного.
– Но…
– А может, следует радоваться. Как вам будет угодно. Хит – невероятно привлекательный мужчина, а вы уже побывали замужем. Осмелюсь предположить, что вы знаете, как с ним справиться.
– Обольщение? – повторила Джулия, будто мысль об этом была ей внове, хотя все признаки этого были налицо. Но чтобы и семья Хита была в курсе… Что бы это значило? – Вы уверены?
– Поверьте мне, Джулия, я эту игру уже прошла.
– Тогда что же мне делать?
Джейн отломила вилкой кусочек ватрушки и поднесла ко рту.
– Наслаждаться этим. Радоваться. Это чудесно.
Джулия рассмеялась:
– Так все же что я должна делать, если он попытается меня соблазнить?
– Я уже вам сказала. – Нежное лицо Джейн осветила проказливая улыбка. – Наслаждаться этим.
Грейсон налил себе щедрую порцию бренди и удобно вытянулся на мягком диване.
– Я дам тебе еще один совет, вижу, что дело серьезное. Не торопи события. Будь терпелив.
Хит сухо усмехнулся:
– Я не назвал бы шесть лет безумной гонкой.
– Что ж, ты долго ее дожидался. – Грейсон крутанул янтарную жидкость на дне бокала. – Заставь ее желать тебя. Заставь ее пылать.
Хит присел на край кресла.
– Ты хоть понимаешь, что я сам пылаю при этом?
Грейсон отозвался тихим смешком.
– Разумеется, пылаешь. Поэтому-то и продвигайся к цели с осторожностью. Нагнетай страсть миг; за мигом, поцелуй за поцелуем, ласку за лаской. Дай ей разгореться. В пламени может сгореть любой глупец. – Он посерьезнел. – Думаю, ты и сам все это знаешь.
Хит покачал головой:
– До сих пор это не было так важно.
– Господи Боже! – промолвил Грейсон. – Это смертельно.
– Прошу прощения?
– У тебя проявляются все симптомы. Поверь мне, я сам жертва такой же болезни.
Хит вынул сигару из жилетного кармана.
– Ты несешь какую-то бессмыслицу.
– Любовь и есть бессмыслица, – фыркнул Грейсон.
– Любовь? – Хит опустил сигару и тревожно посмотрел на брата. – Какие симптомы?
– Первый из шести смертельно опасных симптомов влюбленного мужчины – невозможность мыслить здраво.
– Что ж, голова у меня действительно забита всякой ерундой, – неохотно улыбнулся Хит. – Джулия способна бросить вызов любому мужчине. Да, несомненно.
– Ты улыбаешься.
– Неужели?
– Да. Обычно ты хмуришься. А это и есть второй симптом: пугающая склонность улыбаться в самые неподходящие моменты.
– А сейчас неподходящий момент? – поинтересовался Хит.
Грейсон прищурился.
– Третий симптом: постоянные мысли о предмете своего желания.
– Ради всего святого, Грейсон!
– Она предмет твоего желания или нет? Признавайся. Ты думаешь о ней постоянно или нет?
Хит запрокинул голову. Его нежелание отвечать само по себе было ответом.
– Четвертый симптом: абсолютное безразличие к другим особам противоположного пола.
Хит не проронил ни звука.
– Пятый, – безжалостно продолжал Грейсон, – поразительная доброжелательность к окружающему миру в целом.
Хит бодро выпрямился.
– Это исключено. Я окружающий мир в целом терпеть не могу.
– И наконец, шестой, – мягко заключил Грейсон. – Состояние непрерывного возбуждения.
– Ты закончил?
– Нет. Я всего лишь разогрелся: это ведь одна из моих любимых тем. Поставь ее на колени, – продолжал Грейсон с хитрой ухмылкой. – В переносном смысле, конечно. А впрочем, может, и в прямом, если тебе это нравится. Узнала она о неверности Рассела?
– Нет.
– Ты уверен, что не хочешь говорить ей об этом?
– Категорически нет. Я не хочу делать ей больно и не хочу становиться победителем из-за ухода соперника.
– У тебя не так много времени. Когда возвращается Рассел?
– Не знаю. Пока от него нет ни слова. В любом случае еще слишком рано.
– А не может статься, что он убит? – нерешительно спросил Грейсон.
– Маловероятно. – Хит поднялся на ноги. – Он сейчас скорее всего старается пролезть в милость к Веллингтону и, полагаю, покорить мимоходом парочку хорошеньких парижанок.
– Тогда и черт с ним. – Грейсон поднял бокал в насмешливом тосте. – Запомни мой совет: заставь ее пылать.
Джулия почувствовала, что Хит вернулся в столовую. По ее коже побежали чудесные мурашки сладостного предвкушения. Они с Джейн в это время обсуждали общее желание посетить Лувр и насладиться его художественными сокровищами. Хит и Грейсон приблизились к столу, и взгляд Хита немедленно устремился к Джулии… Она опустила глаза, притворяясь, что не заметила этого, но сердце ее бурно забилось.
Обольщение. Джейн уверяла, что Хит занят именно этим, а у нее был опыт. Неужели это возможно? Она подняла глаза и, встретившись с упорным взглядом Хита, испытала электризующий ток эмоций. Хит медленно опустился на стул с такой прирожденной элегантной грацией, что она не удержалась от громкого вздоха восхищения. И вызвала этим его улыбку, легкий изгиб чувственного рта, от которого ее пульс пустился вскачь.
Грейсон занял свое место за столом.
– Джейн, нам нужно пригласить Джулию и Хита в Кент на наше маленькое семейное сборище.
Джейн опустила салфетку, которой промокала губы.
– Наше – что? Ах да, наше семейное сборище. У меня это выскочило из памяти.
– Не извиняйся за свою забывчивость, любовь моя, – нежно улыбнулся ей Грейсон. – Это часто случается с будущими мамами…
– Правда? – Джейн широко открыла глаза. – Я понятия не имела, что ты так сведущ в этом вопросе.
Хит посмотрел на Джулию и ухмыльнулся. Она ухмыльнулась в ответ и расслабилась, несмотря на свою убежденность в том, что братья плетут какую-то интригу вокруг нее.
Грейсон вальяжно откинулся на спинку стула.
– Так ведь у моей матери нас было шестеро.
– И все сорванцы, – заметил Хит, лукаво поглядывая на брата. – Мы с Джулией будем рады приехать. Вам ведь нравятся сельские пейзажи, Джулия?
Она посмотрела на Джейн, которая беспомощно слегка пожала плечами и покачала головой, показывая, что повлиять на происходящее не может.
– Да, но как же Гермия…
– Вообще-то Гермия это и предложила, – ласковым голосом сообщил Хит с весьма сочувственным видом. – Она подумала, что вы после инцидента в саду находитесь в страшном расстройстве.
– Да еще эта уличная драка, – добавил Грейсон. – Каким, наверное, это было испытанием.
Джулия нервно улыбнулась, чувствуя, что ее затягивает в их интригу…
– Да, это было очень страшно. В Хита попали яйцом. По правде говоря, у меня до сих пор от этого кошмары. Этот желток у него на рукаве…
– Правда? – Грейсон заморгал. – Да, летающие яйца могут быть очень опасны. Особенно тухлые.
– Да-да. Это было почти так же ужасно, как однажды в Индии, когда тигр загнал меня в угол сада. – Джулия на мгновение замолчала. – Почти, но не совсем так.
– Гермия беспокоится о вас, – произнес Хит с мрачной шутливостью во взоре.
– Как мило со стороны всех так обо мне тревожиться, – сказала Джулия. – Я чувствую себя такой слабой и хрупкой… не уверена, что смогу до двери дойти без чьей-нибудь помощи.
Наступило долгое молчание. Хит сидел с присущей ему безмятежностью сфинкса, а Грейсон старательно складывал лодочку из салфетки. Затем спросил:
– Хит, ты уже показал Джулии нашу новую итальянскую галерею? – Он улыбнулся Джулии: – Джейн велела скопировать ее с той, что у них дома.
Хит пошевелился:
– Нет, я еще не показывал.
– Но Джулия так увлекается искусством! – Грейсон радостно потер руки. – Ты ведь знаешь туда дорогу?
