Глава 6

Мереуин вздрогнула, услышав, как стукнула дверь гостиной, и поспешно выскочила из спальни, где расхаживала взад-вперед по роскошному ковру. Сердце ее екнуло при виде огромной фигуры маркиза, шагнувшего в комнату с завязанным джутовым мешком в руках. Он сменил свой простой костюм, который носил в течение почти всего плавания на «Горянке», на модные панталоны до колен, чулки, батистовую рубашку и богато расшитый камзол из коричневого бархата. Темные кудри были тщательно заплетены в косу, перехваченную черной лентой. Мереуин замерла на месте от изумления, не в силах поверить в подобное преображение.

Понимающая улыбка тронула полные губы маркиза.

– Вы, похоже, поражены моим обличьем истинного денди, – небрежно изрек он. – Несомненно, скоро поймете, что я везде чувствую себя как дома.

– Да, как мерзавец, пират и искатель приключений, – угрюмо подтвердила она, ненавидя его за то, что он сказал сущую правду, – но не как джентльмен.

Серые глаза сверкнули.

– Как я погляжу, вы цепляетесь за любую возможность оскорбить меня. С этим скоро будет покончено, моя дорогая.

– Что вы хотите этим сказать? – храбро спросила Мереуин, несмотря на дрожащий подбородок. Девушка вдруг осознала, что целиком и полностью зависит от его милости, ибо здесь, в Лондоне, нет ни Александра, ни даже Карла Уилсона, чтобы защитить ее.

Он встал, сцепил руки за широкой спиной и глянул на нее сверху вниз.

– Я вовсе не собираюсь так быстро избавлять вас от мучительных догадок, рассказав, что задумал, – насмешливо сообщил Иен и протянул мешок. – Это вам.

– Что это? – подозрительно спросила Мереуин, не сводя укоризненного взгляда с его красивого лица.

– Развяжите.

Она нерешительно взяла мешок, развязала шнурок чуть подрагивающими пальцами, нервничая от того, что он смотрит на ее склоненную голову. Мешок упал, явив на свет платье из темно-зеленого бархата с рукавами и юбкой, отделанными кантом цвета слоновой кости, и низким декольте, украшенным тончайшим бордоским кружевом.

– Довольно простенькое, – прокомментировал маркиз, наблюдая, как она восхищенно разглядывает платье, – и, по-моему, цвет не совсем ваш, но это все, что я смог раздобыть за столь короткое время.

– Как можно было успеть сшить его для меня! – растерянно проговорила Мереуин. – Мы ведь всего несколько часов в Лондоне!

– Да, вы правы, мисс. Платья, которые я для вас заказал, будут готовы через несколько дней. Мне пришлось заплатить вдвое, чтобы получить их так быстро и без предварительной примерки, но это было приготовлено для вас раньше.

– Где же вы его раздобыли? – допрашивала Мереуин, пропустив, мимо ушей его последние слова.

– Предположим, одна моя подруга оказалась настолько любезной, что нашла его в своем собственном гардеробе.

Щеки Мереуин вспыхнули, а раскосые глаза широко раскрылись.

– Вы хотите сказать, что оно… оно принадлежит вашей любовнице?

– Да. Или, точнее, сказать, некогда принадлежало той, что некогда была моей любовницей.

Мереуин издала сдавленное восклицание, и изо всех сил швырнула зеленое бархатное платье на пол.

– Вы что, в самом деле думали, будто я соглашусь надеть это жалкое подаяние?

Иен подхватил платье, комком упавшее к его ногам и встряхнул его с показной беззаботностью.

– Не понимаю, почему бы и нет. Вполне годится, хоть и вышло из моды. Кроме того, – добавил он, шагнув к Мереуин так стремительно, что она не успела отпрянуть, – вам придется признать, что носить ваше уже невозможно.

Он протянул руку, ухватил, ворот поношенного красно-коричневого платья и рванул, разорвав лиф почти до пояса, отчего обнажились ее гладкие белые плечи.

Мереуин вскрикнула. Устремленные на него глаза потемнели, взгляд, наполнился страданием.

– Можете не соглашаться со мной, мисс, – хрипло сказал, маркиз, – но ваше платье давно утратило, былую свежесть. Простите за резкость, однако, другого способа убедить вас признать это не существует. Ну, собираетесь вы переодеваться или мне придется помочь вам?

Больше всего Мереуин была ненавистна мысль, что он может прикоснуться к ней, и она, не обращая внимания на его присутствие, быстро сбросила с себя разодранный красно-коричневый бархат, хотя по щекам ее текли слезы унижения. Маркиз лишь на краткий миг увидел стройные икры и тонкие щиколотки, прежде чем ее окутал сияющий зеленый бархат.

– Прекрасно сидит, – заметил он, внимательно разглядывая стоящую перед ним девушку с покорно склоненной золотой головкой. – Элизабет здорово растолстела за последние несколько лет, но была точно такая, как вы, когда шили это платье. Немножечко длинновато, да ничего, придет миссис Ладли и подгонит как следует.

– Я бы лучше сожгла его, чем надела, – объявила Мереуин, подняв голову и метнув на него недобрый взгляд, – но вы не оставили мне выбора.

Иен поразился, как идет ей этот цвет. Сверкающие синие глаза превратились в изумруды, золотые волосы обрели теплый медовый оттенок, кожа казалась еще белее. Мягкий бархат прильнул к гибкому стану, подчеркивая тонкую талию и округлые бедра, упругая грудь отчетливо вырисовывалась под кружевами лифа.

– Требуются еще нижние юбки, – безмятежно продолжал Иен. – Я не желаю, чтобы вы разгуливали по городу в таком соблазнительном виде.

– Я не буду нигде разгуливать! – Широко распахнутые глаза были такими прозрачными, что ему на мгновение показалось, будто он видит сквозь них ее душу. – Я отказываюсь выходить отсюда, пика вы не отправите меня домой.

Насмешливая улыбка маркиза взбесила Мереуин еще больше, лишний раз давая понять, что она в полной его власти.

– Вам действительно не приходится выбирать, моя дорогая. Элизабет, безусловно, сгорает от любопытства и жаждет узнать, для кого предназначалось это платье. Я предпочел ее не просвещать, но должен заметить, что она и без того скоро получит необходимые сведения. Миссис Ладли, которая шьет вам платья, наверняка уже доложила, что я заказал полный женский гардероб. – Он покачал головой. – Итак, у вас нет выбора, мисс, поскольку я не могу допустить, чтобы лондонские модницы обезумели от любопытства.

– Я отказываюсь принимать от вас что-либо, тем более гардероб! – решительно заявила Мереуин, топая маленькой ножкой. Не в силах смотреть на него, она бросилась к окну и встала, прижавшись лбом к холодному стеклу.

Внизу остановилась элегантная карета, но Мереуин даже не посмотрела на нее погруженная в свои горькие мысли.

– Я не позволю вам появляться в обществе в одном и том же платье, Мереуин, – холодно проговорил маркиз, обращаясь к окаменевшей спине. – Что скажут люди, если моя спутница не будет одета по самой последней моде?

– Надеетесь, что я стану сопровождать вас на светские приемы? – почти закричала она, круто поворачиваясь к нему.

– Разумеется.

– Нет! Я отказываюсь!

– Тогда весь Лондон станет свидетелем наших кулачных боев, – возразил Иен, – потому что я поволоку вас, куда пожелаю, как бы вы ни сопротивлялись.

– Так вот что вы задумали? – прошипела Мереуин, прямо глядя ему в глаза. – Публично унизить меня? Опорочить мое доброе имя?

– По-моему, вы должны получить урок унижения, – подтвердил Иен. – Или даже несколько.

– А как насчет партнерства с моим братом, которого вы, по вашим словам, уважаете? – перешла в наступление Мереуин, изо всех сил стараясь сдержать слезы. – Ведь дело для вас немало значит, иначе вы никогда не оставили бы Лондон. Разве не ясно, что с Кернлахом у вас все будет кончено, когда Алекс узнает, как вы со мной обошлись?

– Ах, с какой быстротой вы меняете тактику, – насмешливо произнес Иен, глядя на нее сверху вниз.

Они стояли так близко друг к другу, что он мог видеть бешено бьющуюся на ее шее жилку и неожиданно вспомнил, как лежал на ней и все тело его пылало. Он тогда чуть с ума не сошел от желания и стоял на пороге победы, но был жестоко обманут в тот самый момент, когда почти уже овладел ею. Он хорошо знал, какое волнение охватит ее, стоит ему только обнять тонкую талию, теплую и податливую под гладким бархатом, но сделал над собой усилие и продолжал внезапно охрипшим голосом:

– Помнится, вы поклялись уничтожить меня и разрушить это партнерство любой ценой. А теперь умоляете об обратном, и все ради вашего собственного благополучия?

– Я все так же мечтаю посчитаться с вами, – поспешно сказала Мереуин, заметив в его глазах проблеск страсти. Именно этого она больше всего и боялась. – Алекс разорвет партнерство, когда я расскажу ему, как жестоко вы обращались со мной. Пусть здесь, в Лондоне, вы воображаете себя богом, для Макэйлисов вы всего-навсего обыкновенный хам! – Голос ее дрожал от волнения и ненависти. Иен снова подумал, что она похожа на безобидного, но отважно скалящегося львенка, и невозмутимо пожал плечами:

– Посмотрим, Александру покуда еще, не известно ваше местонахождение, – а я только начинаю разбираться с вами, моя дорогая. Позвольте заверить, что очень, скоро вы запоете совсем по-другому.

– Я не верю вам! – упиралась Мереуин, но ее словам не хватало убедительности, и победная улыбка маркиза сказала ей, что он это почувствовал.

– В таком случае, боюсь, вы меня плохо знаете. – Иен направился к выходу, но у самой двери остановился и бросил через плечо – Фрэнсис позаботится о вас нынче вечером, и я недвусмысленно дал понять прочим слугам, что к вам следует относиться с исключительным вниманием и заботой. Надеюсь, у вас будет все, что вы пожелаете.

– А вы куда идете? – немедленно спросила Мереуин, поскольку слова его прозвучали как прощание.

Его красивое лицо было совершенно серьезно.

– Дорогая моя Мереуин, неужели вы думаете, будто я способен погубить вашу репутацию, оставшись в одном доме с вами?

Она не ответила, но явно смутилась, и Иен счел возможным объяснить:

– Я буду жить на другом конце города, в доме, который считается официальной резиденцией лорда Монтегю.

В раскосых глазах Мереуин отразилось удивление.

– Я не понимаю. Я думала, ваш дом здесь.

– Так оно и есть. До смерти Эдварда я был известен как граф Равенслей. Кроме фамильного имения в Суррее, мне принадлежит и особняк.

Мереуин не пожелала признать, что эти сведения были для нее полной неожиданностью.

– Как удачно, что у Эдварда не оказалось других наследников, – саркастически заметила она. – Из графа вы стали маркизом. Очень жаль, что вам не удалось жениться на какой-нибудь герцогской дочке. Тогда вы получили бы еще больше.

– У меня как-то была дочь герцога, – с насмешливой улыбкой поведал маркиз, – но до женитьбы дело не дошло, она, мне наскучила. Доброй, ночи, мисс.

Он ушел, не дав ей возможности, ответить, оставив наедине со своими мыслями, Что же теперь делать? Она оказалась во власти самого бессердечного из мужчин. Силы небесные, как ей избавиться от него? Даже если Александр уже знает, где она находится, как уверял лейтенант Спенсер, сколько времени пройдет, пока он приедет за ней. Мереуин с горечью подумала, что имя Макэйлисов может стать предметом насмешек лондонского света, города, где ее брат хорошо известен. Ведь у него здесь множество деловых связей. Сердечко Мереуин радостно забилось. Ну конечно! Как это ей раньше в голову не пришло? В Лондоне должна быть их контора, и в ней работают люди, знающие ее брата. Они помогут ей! Завтра, мгновенно решила девушка, она прикажет Фрэнсису подать карету и отправится в Сити.

Тревога на время отпустила Мереуин, и она спокойно уснула в огромной роскошной кровати, не идущей ни в какое сравнение с узенькой корабельной койкой. Проснувшись утром, она, как ни странно, поймала себя на мысли, что скучает по дивным восходам солнца и полным впечатлений дням на борту судна, чуть ли не треть года служившего ей домом.

Она села, сонно протерла глаза и сразу же увидела лежащее на стуле возле кровати бархатное зеленое платье.

Настроение было испорчено. Она лучше бы умерла, чем надела его, но лорд Монтегю не оставил ей выбора, разорвав старое платье. Одеваясь, Мереуин лениво гадала, что представляет собой эта Элизабет и что мог наплести ей маркиз, выпрашивая платье. Может, прямо и попросил для новой любовницы? Щеки девушки вспыхнули, когда она вспомнила, как чуть было не отдалась пылающему страстью маркизу в тот день, во время шторма. Теперь она вдвойне радовалась, что в самый последний момент им помешали. Она не собирается пополнять список его бесчисленных любовниц и клянется могилой отца никогда больше не позволять себе до такой степени поддаваться чувствам.

Мереуин подошла к туалетному столику и начала раздраженно расчесывать волосы, быстро скрутила длинные золотые пряди, зашпилила на затылке, не потрудившись как следует их уложить. Ей надо как можно скорее попасть в Сити, и помоги Фрэнсису Бог, если он встанет у нее на дороге!

Мажордома, однако, нигде не было видно. Распахнув дверь гостиной и обнаружив, что она пуста, Мереуин пронеслась было мимо столовой, но была остановлена плывущим по коридору изумительным ароматом яичницы, помидоров и копченой рыбы. Заглянув в комнату, девушка увидела на буфете аппетитно дымящиеся блюда и вошла, решив, что может себе позволить быстренько перекусить.

– Доброе утро, мисс. Чего желаете, кофе, чай?

В дверях возник Фрэнсис и замер с отвисшей челюстью, разглядев надетое на ней платье.

– Кровь Господня, уж это не то ли самое… – Вовремя спохватившись, он с видимым усилием согнал с лица изумленное выражение. За долгие годы, прожитые в доме лорда Монтегю, он не переживал таких потрясений, как за краткий период пребывания здесь этого восхитительного создания!

Мало того, что он сыплет проклятиями в присутствии леди, точно пьяный матрос, так еще и нарядил ее в платье Элизабет Камерфорд! Видит Бог, это оно. Иначе и быть не может! Фрэнсису в жизни не забыть это платье – ведь оно было на ней в ту последнюю ночь, когда она заявилась в дом графа после бала в Лэнгдоне! В конце концов, они поссорились, и он выгнал ее из дому полуголую, в четыре утра. Она принялась бешено колотить в дверь, разбудила его, Фрэнсиса, и он вынужден был впустить ее, вежливо отводя глаза от немыслимо белого тела. Граф не позволил ввести ее обратно в спальню, велел Фрэнсису вынести платье, и он прекрасно запомнил, как оно выглядит. Это то самое платье, он может поклясться!

Леди Элизабет молча оделась и ушла. Фрэнсис и не думал, что после подобного унижения когда-нибудь снова ее увидит, но будь он проклят, если она не вернулась через два дня, чтобы вымолить у графа прощение. Фрэнсис только головой качал, не в силах понять, каким странным образом его хозяин заставляет женщин терять рассудок. Граф, однако, остался глух к мольбам Элизабет, потеряв к ней всякий интерес, и Фрэнсис даже обрадовался, что она больше не появится в доме. Ему совсем не нравилась эта холодная, острая на язык женщина. Меньше чем через месяц после того инцидента пришло известие о несчастном случае с Эдвардом Вильерсом, граф отбыл в Шотландию, и Фрэнсис окончательно решил, что никогда больше не встретится с леди Элизабет.

С трудом возвращаясь к действительности и недоумевая, как он мог совершить такую промашку, мажордом обратился к Мереуин:

– Простите, мисс, я сам не знаю, что говорю.

Она не сводила с него проницательных глаз.

– Нет, знаете. Вам явно знакомо это платье. – Она поколебалась и умоляюще добавила: – Прошу вас, поверьте, мне очень стыдно, но надеть больше нечего. Ваш хозяин разорвал мое единственное платье.

Фрэнсис смущенно кашлянул, не зная, как вести себя с этой девушкой, чья прямота ставила его в тупик. А она вдруг рассмеялась звонким раскатистым смехом.

– Понимаю, прозвучало несколько двусмысленно, но я не имела в виду, что маркиз и я… – Теперь и она покраснела почти так же сильно, как Фрэнсис. – Мы не… у нас…

– Да, мисс, понимаю, мисс. – Отчаянно желая улизнуть, мажордом поспешил к двери. – Вам надо попробовать рыбу, – заявил он. – Сейчас принесу.

– Да нет, ничего вы не понимаете! – прокричала ему вслед Мереуин. – Я здесь против своей воли! Лорд Монтегю заставил меня сюда приехать!

Фрэнсис в сомнений остановился на пороге.

– Никогда его светлость… – начал было старик, но Мереуин перебила его:

– Вам прекрасно известно, черт побери, на что способен ваш хозяин! – Ей вдруг страшно захотелось убедить его, что она не очередная любовница лорда Монтегю и что его подозрения совершенно ошибочны. Она не желает, чтобы он так смотрел на нее! Не желает!

– Мисс, я не верю…

– А, Фрэнсис вот вы где! Надеюсь, не возражаете, что я вошла самовольно.

Чистый, звонкий голос прервал поспешные объяснения мажордома, и Мереуин замерла, когда в столовую, шурша розовыми шелковыми юбками стремительно вошла женщина поразительной красоты, с сияющими в солнечном свете темными волосами, светло-зелеными, как крыжовник, широко расставленными глазами и крупным чувственным алым ртом. Она резко остановилась, заметив, сидящую за столом Мереуин и обе женщины впились друг в друга глазами.

Мереуин даже не догадывалась, какое впечатление она произвела на Элизабет Камерфорд, которая моментально оценила и золотые волосы, и темно-синие глаза, и румянец на тонком прелестном лице. Элизабет, будучи лет на десять старше, померкла рядом с невинным очарованием юной девушки, и инстинктивно сообразила, что даже в лучшие свои годы не могла бы сравниться с нордической красотой новой игрушки Иена.

– М-м-м, – промурлыкала она, с удивительной быстротой приходя в себя, и изящно скользнула к столу, не сводя светло-зеленых глаз с пылающего лица Мереуин. – А я все гадала, что Иен сделал с моим зеленым, платьем. Теперь ясно.

Фрэнсис чуть не уронил поднос, спеша возвратиться в столовую, чтобы предотвратить надвигающуюся бурю. Нечего даже, и думать, что его юная подопечная сумеет выстоять, против опытной Элизабет Камерфорд!

– Лорда Монтегю здесь нет, – нервно предупредил мажордом. – Он отправился на Гросвенор-роуд.

– Ну и отлично, Фрэнсис, – успокоила старика Элизабет, скользнув по нему мимолетным взглядом. – Я составлю мисс как-ее-там компанию, покуда он не вернется.

Мереуин совсем не понравился злобный блеск в зеленых глазах. Ревнивые женщины самые опасные, и она сильно подозревала, что эта лишь на короткое время спрятала железные когти под бархатными перчатками.

– Меня зовут Мереуин Макэйлис, – спокойно представилась она.

Ответом ей был звонкий смех с явным оттенком презрения.

– Вы, оказывается, шотландка. До чего забавно!

– Может быть, вы желаете передать что-нибудь маркизу? – предпринял еще одну попытку Фрэнсис.

Элизабет резко повернулась к нему, и слова ее просвистели в воздухе словно кнут.

– Я сказала, что подожду здесь, старый болван. Убирайтесь!

Даже Фрэнсис со всей своей опытностью не мог противостоять леди Камерфорд. Положившись на способность Мереуин постоять за себя, он ретировался со всей поспешностью, на какую были способны коротенькие ножки, чтобы немедленно отправить на Гросвенор-роуд посланца в надежде, что маркиз подоспеет вовремя.

Оставшись один на один с воинственно настроенной женщиной, Мереуин всеми силами старалась сохранять спокойствие, не желая участвовать в сцене ревности из-за такого мужчины, как маркиз Монтегю. Она уже решила для себя, что Элизабет Камерфорд – более чем желанная для маркиза гостья, и, как ей кажется, они составляют весьма подходящую парочку.

– Давно знаете Иена? – поинтересовалась Элизабет, усаживаясь за стол и наливая себе чашку чаю с таким видом, словно является хозяйкой этого дома.

Мереуин не пожелала терпеть насмешек.

– Нет необходимости допрашивать меня, мадам. Я охотно сообщу все, что вас интересует.

– Я леди Элизабет Камерфорд, – ледяным тоном поправила женщина, так как употребленное Мереуин обращение заставляло ее чувствовать себя пожилой матроной.

Мереуин твердо выдержала ее холодный взгляд.

– Прошу прощения, леди Камерфорд. Поскольку мы не были официально представлены, я понятия не имела, кто вы такая.

– Ах, дерзкая девчонка! – воскликнула Элизабет, чувствуя жгучую ненависть к золотоволосой красавице, усиливавшуюся от сознания, что она вовсе не беспомощный и наивный ребенок, каким казалась с первого взгляда. Где только Иен откопал такое сокровище и какие, скажите на милость, надежды может питать Элизабет рядом с этой свеженькой мордашкой? – Вы не знаете, кто я такая? – переспросила она чуть потише.

– Боюсь, что нет, – извиняющимся тоном проговорила Мереуин, потянулась за маслом и принялась густо намазывать его на бисквит, чтобы леди Камерфорд не заметила, как дрожат ее пальцы. – Лорд Монтегю только однажды упомянул о вас при мне вчера вечером.

Элизабет быстро воспользовалась преимуществом и уточнила, надменно вздернув голову:

– Вы называете его лордом Монтегю? Да полно, к чему такая официальность! – Мереуин отодвинула серебряную масленку, и Элизабет прикусила губку, сдерживая досадливое восклицание, заметив, что та мазнула краешком кружевного рукава по стоявшей рядом вазочке с джемом. Она крайне бережно относилась к вещами не могла видеть, как дурно воспитанная девчонка портит ее любимое бархатнее платье. Мереуин, хорошо понимая причину ее недовольства, адресовала темноволосой красавице виноватую улыбку, и на нежном личике не отразилось ничего, кроме вежливого, сожаления.

– Простите, я забыла, что это ваше платье, – мило извинилась девушка, стирая джем салфеткой, – Рукава, кажется, длинноваты, как по-вашему?

Элизабет пыталась побороть раздражение.

– Почему вы называете Иена полным титулом? – спросила она сквозь зубы. Мереуин пожала плечами:

– Да потому, что знаю его недостаточно хорошо, чтобы фамильярничать.

Леди Камерфорд не представляла, как вести себя с этой загадочной юной красоткой. Если девчонка не дурачит ее притворной невинностью, возможно, она в самом деле ошибочно истолковала ее присутствие в этом доме. В конце концов, это не последняя пассия Иена. Гнев Господень, а как– же иначе? Только у такого мужчины, как Иен Вильерс, хватит наглости публично флиртовать с невинным младенцем, да еще ко всему прочему и шотландкой!

– Я вижу вам интересно узнать причину моего пребывания здесь, – спокойно продолжала Мереуин, которая чувствовала себя все увереннее по мере того, как уменьшалась воинственность Элизабет. – Учитывая, какую любезность вы мне оказали, одолжив свое платье, я считаю себя обязанной дать объяснения.

– Собственно, не так уж и важно, кто вы такая, – холодно проговорила Элизабет. – Вам никогда не удастся заполучить Иена, даже притащившись за ним из Шотландии. – Она подалась вперед, светло-зеленые глаза сверкнули, длинные пальцы вцепились в льняную скатерть так крепко, что побелели костяшки. – Вы всего-навсего ребёнок, слышите? Пускай ваша невинность доставляет ему удовольствие, клянусь, она скоро приестся! Ему требуется настоящая женщина, способная дать все, чего он попросит. Это лишь дело времени, он быстро вышвыривает новеньких вроде вас!

– Полагаю, себя вы считаете достойной его выбора? – вежливо предположила Мереуин. – Но по-моему, вы, леди Камерфорд, вышли из того возраста, когда играют в подобные игры.

Элизабет вскочила на ноги, опрокинув чашку с чаем на расшитую, скатерть, и выпалила:

– Ах ты дрянь! Да за это я тебе глаза выцарапаю!

Мереуин тоже поднялась, опасаясь, как бы разъяренная женщина не привела угрозу в исполнение. Она не испытывала уверенности, что сумеет, успешно защититься от взбешенной леди, и в данный момент не имела желания подвергать проверке свое искусство кулачного боя. Боже милостивый, маркиз Монтегю и не стоит этого! Она всегда ненавидела его всеми фибрами своей души, а теперь, когда он подверг ее такой пытке, ненавидит еще больше. Может, это и есть задуманная им месть? Сколько еще, таких, как леди Камерфорд, заявится сюда, чтобы с ней посчитаться словно она борется за любимого человека, тогда как на самом деле презирает маркиза Монтегю всей душой?

– Ну, помоги мне Бог! – прошептала она, а Элизабет, услышав мольбу, угрожающе усмехнулась.

– А, Элизабет, ты, как видно, не стала терять времени, выясняя, куда я употребил твое платье!

Насмешливый голос принадлежал маркизу, и Мереуин почувствовала, как екнуло ее сердечко, когда он вошел в комнату в элегантном сизо-сером костюме, который шел ему точно так же, как вчера красно-коричневый. Демонстративно не обращая внимания на повисшее в комнате напряжение, он скользнул ленивым взглядом по рассерженному лицу Элизабет, посмотрел в широко раскрытые синие глаза Мереуин и одобрительно кивнул, оценивая ее внешность, зная наверняка, что невинная красота девушки произвела на Элизабет сильное впечатление. Выбившиеся из не слишком тщательно уложенной прически золотые пряди понравились ему еще больше, поскольку, безусловно, должны были взбесить Элизабет.

Мереуин увидела, как неугасимый гнев в светло-зеленых глазах леди Камерсрорд сменился такой мольбой, что девушке стало стыдно смотреть ей в лицо. Алые губы Элизабет раскрылись, и Мереуин испугалась, что она кинется маркизу на шею, несмотря на его суровость, которая явно была ей прекрасно известна.

– Надеюсь, вы хорошо спали, Мереуин, – осведомился Иен, прошел мимо Элизабет и остановился перед девушкой.

Понимая, что он разыгрывает спектакль, чтобы возбудить ревность Элизабет, Мереуин старалась не встречаться с ним глазами, хотя чувствовала его взгляд на своем смущенном лице, вернулась к столу и уклончиво ответила:

– По-моему, на самом деле это нисколько вас не интересует.

– Чепуха, – возразил Иен, и по резкому тону она заключила, что огорчила его, отказавшись вступить в игру. – Меня всегда интересует самочувствие моих гостей. Не так ли, Элизабет?

– Ты всегда был очень добр ко мне, Иен, – хрипло выдавила Элизабет.

– Приятно слышать, что ты хранишь добрые воспоминания о прошлом, – бросил он, подчеркнув последнее слово и не сводя глаз с профиля Мереуин. Губы его изогнулись в улыбке при виде румянца, залившего ее щеку.

– Ты так долго отсутствовал, – укоризненно пробормотала Элизабет, и тон ее был совсем не похож на резкий голос того высокомерного создания, которое ворвалось в комнату не более получаса назад.

Мереуин сморщилась от отвращения при виде такой откровенной униженности и, презрительно сжав губы, поднялась из-за стола.

– Надеюсь, вы извините меня… – начала было она, но большая ладонь маркиза легла ей на плечо и усадила обратно в кресло.

– Вы еще чай не допили, – заметил он, ясно давая понять, что не намерен ее отпускать. – Я задержался из-за вынужденного путешествия в колонии, – с готовностью пояснил он Элизабет.

– В колонии? – повторила та, окончательно забыв о присутствии соперницы. – Зачем?

Иен протянул руку и принялся играть золотым завитком на виске Мереуин.

– Ну, скажем, я должен был привезти кое-что, и никому другому не мог это кое-что доверить.

Мереуин понадобилась вся сила воли, чтобы сдержаться и не отклоняться от ласкающей ее руки. Она решила не выдавать перед Элизабет Камерфорд своих истинных чувств к маркизу. Пусть бесстыжая стерва сама догадывается, она не собирается ей помогать.

Тень легла на красивое лицо Элизабет, светло-зеленые глаза не отрываясь следили за перебирающими сияющие золотые локоны сильными пальцами. Как хорошо она знала это выражение на красивом лице, сколько раз видела его в прошлом… О, как давно, кажется, он так смотрел на нее в последний раз! И все-таки в их отношениях было что-то не так, между ним и этой девушкой существовала преграда, но почему – Элизабет не могла угадать. Недоверие или ненависть видит она в неотразимых серых глазах? Или же этот мужчина, всю жизнь прекрасно управлявший своими чувствами, наконец, столкнулся с некой дьявольской загадкой, не может ее разгадать и проклинает себя за это?

А девушка! Элизабет прищурилась, изучая пылающее лицо Мереуин. В темно-синих раскосых глазах она увидела страх и стремление скрыть неприязнь. Нет сомнений, они не могут быть любовниками, радостно подумала леди Камерфорд, не могут, раз этой девчонке Иен так неприятен! Или все-таки могут? Неужели Иен, гадала она, заинтересовался малышкой в Шотландии и привез сюда против ее воли? Тут что-то странное, сказала она себе и во что бы то ни стало решила докопаться до истины.

– Что ж, – проговорила леди Камерфорд с вымученной улыбкой, больше похожей на гримасу, – наверное, вам хочется остаться одним. Я просто пришла посмотреть, что ты сделал с моим платьем, Иен, и вполне удовлетворена, ибо оно нашло себе неплохое применение. – И беспечно добавила, обращаясь к Мереуин, – Я пришлю еще, детка. Нельзя же, чтобы вас видели в городе в одном, и том же платье.

Как только леди Камерфорд скрылась за дверью, Иен разразился смехом, и Мереуин подняла на него недоуменный взгляд.

– Похоже, вы обзавелись покровительницей, – заключил он, отсмеявшись. – Что такое вы ляпнули, чтобы так настроить ее против себя?

Мереуин не ответила.

– Я ни на секунду не сомневаюсь, что Элизабет не передумает. Она, несомненно, уже строит планы, как от вас избавиться. Слишком упряма, чтобы так просто сдаться.

Узенькие плечики Мереуин поникли, она уронила голову на руки, чувствуя себя опустошенной и совершенно вымотанной только что разыгранным спектаклем.

– Так вот как вы собрались отомстить, – с тихим отчаянием сказала девушка, не поднимая головы. – Свести меня с ума играми в кошки-мышки.

– Хотите помириться со мной, Мереуин? – серьезно спросил Иен.

Она быстро подняла голову и встретила прямой взгляд серых глаз.

– Я просто хочу домой.

Иен ощутил укол совести.

– Я отвезу вас домой, если вы согласитесь раз и навсегда положить конец дурацкой клановой вражде между Вильерсами и Макэйлисами…

Мягкие губы Мереуин протестующе сжались.

– Не могу, – прошептала она, неприязненно глядя на него темно-синими глазами. – Не могу и не хочу! Вам каким-то образом удалось внушить Александру, что вы джентльмен, и теперь только я могу помешать вам завладеть Кернлахом, потому что только я знаю, какой вы на самом деле! Я не соглашусь на партнерство, если для этого должна буду пополнить число ваших раболепных любовниц!

Вошедший в столовую Фрэнсис услышал ее слова, и улыбка облегчения, утвердившаяся на его лице после ухода Элизабет Камерфорд, уступила место выражению растерянности. Когда Мереуин, поднявшись с кресла, прошла мимо него, Френсису показалось, что в ее глазах блестят слезы. Старый мажордом вопросительно посмотрел на широкую спину стоящего у окна маркиза. Он не привык вмешиваться в дела хозяина, но слова девушки возбудили в нем любопытство.

– Ваши дела не осложнились из-за этих предприятий, которые производят шерсть, милорд? – осторожно поинтересовался он, разглядывая темные пятна на скатерти, оставленные опрокинувшей чашку Элизабет.

Широкие плечи слегка пошевелились, и лорд Монтегю спокойно ответил:

– Нет, Фрэнсис, не осложнились. Думаю, что сложности я скорее всего унаследовал. Похоже, приняв наследство Эдварда, я угодил в осиное гнездо.

– Эта молодая девушка, – озабоченно продолжал Фрэнсис, – принадлежит к той семье, с которой вы вступили в партнерство?

– Да. Всем заправляет ее старший брат, но она так сражается за дело, что можно подумать, будто оно принадлежит только ей одной.

Фрэнсис расстроено кашлянул.

– Прошу прощения, милорд, но не считаете ли вы, что она вправе беспокоиться? – Бросив взгляд на помрачневшее лицо маркиза, он поспешно пояснил: – Я хочу сказать; судя по услышанным мной словам, она опасается, как бы вы не разлучили ее с семьей. Может, видит в этом угрозу для своего дома и своей жизни?

– Вы делаете чересчур серьезные выводы из того немногого, что услышали, – буркнул Иен и сурово добавил: – И начинаете вести себя подобно Дэвису, любящему соваться не в свое дело.

Получив выговор, Фрэнсис умолк, снял со стола испачканную скатерть и вышел. Иен угрюмо стоял у окна. Он сожалел о своих словах, хорошо понимая, что оскорбил чувства старого мажордома. Но что может понять Фрэнсис в проблемах, навалившихся на него с тех пор, как он принял трижды проклятое решение продолжить дело Эдварда? Мереуин никогда не поверит, но он честно намеревался вести дела с Александром на основе взаимного доверия и сотрудничества. Он устал от ее нескончаемой неприязни и упрямо решил довести до конца свой замысел – держать девушку здесь до тех пор, пока не вышибет из нее гордыню.

– Прошу прощения, мисс, его светлость сказал, чтобы нынче вечером вы надели вот это.

Мереуин подняла глаза от письменного стола. Она писала письмо, которое Дэвид днем должен был доставить на Бонд-стрит. Три дня назад лорд Монтегю запретил девушке пользоваться каретой и, можно сказать, посадил ее под домашний арест после того, как узнал о попытке одолжить денег у проникшегося к ней симпатией слуги, который не смог устоять перед умоляющим взглядом прекрасных темно-синих глаз. Несчастный юноша был тут же уволен, и никакие просьбы Мереуин не поколебали бессердечного маркиза.

Девушка обернулась к робко стоящей в дверях гостиной горничной, держащей в руках шелковое голубое платье отделанное золотыми лентами и шитьем. Мереуин обомлела, не в силах поверить, что эта прелесть предназначена для нее.

– Наверное, нет необходимости так наряжаться для того, чтобы пообедать внизу в одиночестве, – вздохнула она, положила перо, подошла к зардевшейся девушке и задумчиво взяла у нее платье. – Его светлость не собирается присоединиться ко мне за обедом?

– Нет, мисс. Он сказал, это для бала.

– Для бала? – повторила Мереуин, и сердце у нее замерло. – Для какого бала?

– У леди Хамфрис, мисс.

Это имя ничего не говорило Мереуин, но намерения маркиза были совершенно очевидны. Разумеется, он собрался унизить ее, вытащив на люди в качестве своего последнего любовного увлечения.

Она сунула прекрасное платье в руки горничной и коротко объявила:

– Я ни на какие балы не езжу, и можете передать маркизу, что я не намерена принимать эту… эту вещь!

– Именно этого я и ожидал, – изрек маркиз, который шагнул в комнату и встал во весь свой огромный рост перед возмущенной золотоволосой девушкой и похожей на мышку маленькой горничной, затрясшейся от страха при виде рассерженного хозяина. – Можете идти, Бетси, – равнодушно бросил он, и обрадованная девушка, торопливо присев, исчезла.

– Я не поеду, – повторила Мереуин, собираясь с силами для битвы, которая непременно должна была за этим последовать. Запрокинув голову, чтобы смотреть прямо ему в лицо, она испугалась не меньше Бетси, заметив грозно сдвинутые брови, и удивилась, когда он, вместо того чтобы ругаться, устало вздохнул.

– Кажется, вам доставляет удовольствие быть со мной на ножах, Мереуин.

– И я не отступлюсь до тех пор, пока вы будете принуждать меня. Вам, черт возьми, превосходно известно, что подумают обо мне люди, если я появлюсь в доме леди Хамфрис в вашем сопровождении!

– Странно, что вас вдруг стало беспокоить соблюдение, приличий! – угрюма буркнул он, задумчиво глядя на платье, которое Бетси оставила у него в руках, – Раньше, помнится, вы не слишком заботились о таких мелочах.

– Не поеду, – упрямо повторила девушка, стоически выдерживая взгляд серых глаз.

Он схватил ее за плечо и больно стиснул:

– Поедете, Мереуин, или я вас поволоку. На сей раз вы научитесь послушанию. Я сам придумал фасон, этого платья, велел миссис Ладли его для вас сшить и, хочу посмотреть, как вы будете в нем выглядеть.

Он оторвал ее от пола, красивое лицо оказалось всего в нескольких дюймах, от нее так близко, что она видела пульсирующую на виске жилку.

– Мне наскучило ваше упрямство, моя дорогая. Попробуйте наконец осознать, что я не отвезу вас домой до тех пор, пока вы не станете подчиняться мне, не задавая вопросов и не протестуя. Я не намерен тратить, остаток жизни на попытки наладить партнерские связи с Александром, в то время как вы будете постоянно вставлять, мне палки в колеса. Вы уйдете отсюда лишь после того, как научитесь делать, что я говорю!

Темно-синие глаза Мереуин вспыхнули. Она ненавидела его всем своим существом, страстно мечтая превратиться в мужчину и полоснуть острием меча по красивой физиономии. Она никогда не подчинится ему, никогда, и намерена сражаться до последнего вздоха, не столько ради себя, сколько ради Кернлаха.

Чувственные губы маркиза скривились в усмешке.

– Судя по выражению вашего лица, мисс, мысли у вас не из приятных. Не имеет значения. Я терпелив.

Он резко поставил девушку на пол и, потирая ноющее плечо, она выдавила сквозь стиснутые зубы:

– Вы за это заплатите, свинья проклятая!

Иен пожал могучими плечами:

– Именно замечания подобного рода и отдаляют ваше возвращение домой, Мереуин. Хотелось бы, чтобы у вас хватило ума это понять. – И, бросив шелковое платье на стоявшее позади него кресло, он добавил: – Надеюсь, вы будете готовы вовремя.

Мереуин смотрела вслед маркизу, от всей души желая вонзить кинжал в широченную спину сассенаха. Мерзавец! Свинья! Неужели он думает, что его скотское обращение сломит ее и она с готовностью согласится отдать ему прядильни в Глазго? Слабенький огонек сомнения вспыхнул вдруг в золотистой глубине раскосых глаз. Как далеко он намерен зайти? Действительно ли попытается насильно потащить ее на бал к Хамфрисам? Сможет ли она воспрепятствовать этому?

Взгляд Мереуин остановился на прекрасном платье, и на лицо ее легла тень безнадежности. Господи, как она его ненавидит!

Фрэнсис старательно вычистил в вестибюле шляпу лорда Монтегю и занимался выбором подходящей пары перчаток, когда в парадную дверь вошел маркиз. Старик не ошибся в своих ожиданиях, увидев его с непокрытой головой и без парика. Однако, окинув хозяина опытным взглядом, мажордом убедился, что все прочее в полном порядке. Маркиз надел бордовый расшитый серебром атласный камзол, панталоны до колен цвета шампанского, идеально облегающие мускулистые ноги. На запястьях пенились кружева, в шейном платке сверкал темный рубин. Фрэнсис вынужден был признать, что никогда еще не видал его светлость таким элегантным.

– По-моему, я отыскал подходящую шляпу и перчатки, – с гордостью сообщил мажордом и, сияя, протянул хозяину упомянутые предметы туалета.

– Спасибо, Фрэнсис, – ответил Иен, принимая перчатки и шляпу. – Мереуин готова?

– Пошлю Бетси наверх, посмотреть, – сказал Фрэнсис и направился было в кухню, но сверху раздался голос:

– Не надо, Фрэнсис. Я здесь.

Старый слуга был потрясен: вниз по лестнице плыло неземное видение. Шелковое платье шуршало, мягко переливаясь золотом, из-под слегка приподнятого маленькой ручкой подола попеременно высовывались носки атласных туфелек. Волосы Мереуин были напудрены и уложены, несколько прядей шаловливо вились по гладким белым плечам, темно-синие глаза, подчеркнутые теплым голубым цветом платья, казались больше и темнее обычного. Высокую шею украшало тонкое золотое ожерелье, усеянное сапфирами и бриллиантами. По настоянию Бетси на скулы были наложены румяна, что сделало Мереуин старше ее семнадцати лет. Красота девушки обрела интригующую загадочность, ибо алые губы оставались по-детски пухлыми, а в уголках, когда она смущенно улыбнулась в ответ на восхищенный взгляд мажордома, появились трогательные ямочки.

– Если позволено будет заметить, мисс, вы выглядите очаровательно, – молвил Фрэнсис, спеша навстречу, чтобы помочь Мереуин сойти с лестницы, и беря ее за руку так осторожно, словно она была сделана из фарфора, – Это платье вам очень к лицу.

– Можете поблагодарить лорда Монтегю, – ответила Мереуин, окинув внимательно разглядывающего ее маркиза ледяным взглядом. – Это его выбор.

– Его светлость всегда прекрасно чувствует цвет, – охотно согласился Фрэнсис, не замечая скрестившихся неприязненных взглядов.

– Это от того, что у него весьма большой опыт в подборе женского гардероба, – едко прокомментировала Мереуин.

Фрэнсис виновато кашлянул, осознав свою ошибку, и выпустил маленькую ручку, которую тут же перехватил маркиз и сильно сжал. Мереуин вздрогнула, но не сказала, что он причиняет ей боль. Старый слуга печально качал головой, наблюдая, как они спускаются по наружной лестнице к поджидавшей карете. Маркиз возвышался над своей тоненькой пленницей, стройная спина Мереуин была горделиво выпрямлена, но Фрэнсис заметил, что всегда дерзко вскинутая головка уныло опущена.

Интересно, встревожено гадал мажордом, что задумал лорд Монтегю и что станут болтать злые языки, если он заявится к леди Хамфрис с молодой, девушкой, к тому же еще официально не представленной в обществе? Френсис тяжело вздохнул, вообще не понимая, что делает Мереуин Макэйлйсв Лондоне и почему маркиз обращается с ней так странно, словно задался целью постоянно мучить ее. Конечно, Фрэнсис не привык вмешиваться в дела хозяина, но, может быть, следует расспросить этого парнишку Дэвида, какую таинственную роль играет в жизни лорда Монтегю мальшка-шотландка.

Карета покатила вниз по дороге, Мереуин напряженно откинулась на бархатную спинку сиденья, изо всех сил стараясь не обращать внимания на сидевшего рядом с ней маркиза, хотя и вынуждена была признать, что никогда не видела его таким красивым и элегантным. Дорога была неровной и девушка невольно прижималась к нему плечом, всякий раз вспоминая тот миг, когда их тела буквально сливались друг с другом и низко склонившееся лицо маркиза смягчалось от страсти и нежности. Она вспомнила жар его мускулистого тела, пробудившего в ней жажду близости, и с ужасом поняла, что эта жажда продолжает томить ее.

– Да перестаньте же, наконец, хмуриться! – приказал он, выводя ее из задумчивости.

Девушка вспыхнула, боясь, как бы он не догадался о ее мыслях, но тут же вздернула носик и повернула к нему прекрасное, но полное негодования лицо, Маркиз громко рассмеялся.

– Вы обладаете искусством флирта, достойным законченной куртизанки, – весело сообщил он, – Вы для меня загадка, Мереуин. Как это возможно, чтобы столь зловредное и невоздержанное на язык маленькое чудовище отличалось такой прелестью, что просто дух захватывает?

Мереуин собралась было съязвить, но слова почему-то замерли у нее на устах при взгляде в серые глаза, в которых она никогда прежде не видела такой восторженной нежности. Сердце девушки бешено заколотилось от сознания, что они сидят в тесной карете очень близко друг к другу и его пальцы почти бессознательно поглаживают ее щеку.

В этот момент из темной боковой аллеи выскочил экипаж и, поворачивая на главную улицу, преградил им путь. Кучер лорда Монтегю резко натянул поводья, осыпая встречный экипаж градом проклятий. Мереуин бросило на широкую грудь Иена, она вытянула руки, чтобы не потерять равновесия, и обнаружила, что они сами собой обвили могучую шею, а ее губы почти касаются его губ.

– Я начинаю недоумевать, почему в течение трех прошедших дней не уделял вам достаточно внимания, – хрипло проговорил маркиз. – Жизнь намного слаще, когда вы милы со мной, Мереуин.

– Никогда я не буду с вами мила, – поклялась она дрожащим голосом, но не могла оторвать глаз от чувственных улыбающихся губ.

– Ну и врушка! – насмешливо упрекнул Иен. – Стоило нам оказаться наедине, как вы мигом кинулись мне на шею. Вы в самом деле загадка, мисс. Что заставляет вас говорить одно, тогда, как поступки ваши явно свидетельствуют о другом?

– О, какой же невыносимый тип! – воскликнула Мереуин, но восклицание вышло совсем не таким сердитым, как ей хотелось, и изумленный Иен даже подумал, уж не поддразнивает ли она его. Играет с ним, что ли?

Он не мог в это поверить, но и не мог удержаться от шутливого замечания:

– Это, пожалуй, самый скромный эпитет из всех, какими вы меня награждали.

– Вы вполне заслужили и все прочие, – ответила она, не сводя с него глаз.

Он не устоял и прижал ее к себе, жадно прильнув к пухлым алым губам, Она не, оттолкнула его, губы ее оказались живыми и теплыми, и Иена вновь охватило пламя страсти, неизменно вспыхивающее, когда она находилась рядом с ним.

Мереуин напрочь забыла о цели их путешествия и о его замысле унизить ее перед лондонским светом. Она видела лишь, как он красив в этом изысканном, превосходно сшитом камзоле, с заплетенными в косу темными волосами – истинное воплощение девичьих грез. Она сознавала, что и сама очаровательна в великолепном наряде, который он заказал специально для нее, превратив в благородную красавицу леди, о чем она часто мечтала в детстве, когда Макэйлисы еще пребывали в отчаянной бедности, в те горькие времена, когда у Мереуин было всего два поношенных платья.

Карета дернулась, и девушка, испуганно отодвинувшись от лорда Монтегю как можно дальше, вжалась в мягкое сиденье. Щеки ее пылали, губы горели от поцелуя.

К ее крайнему негодованию, маркиз заговорил тем ироничным, насмешливым тоном, который она больше всего ненавидела.

– Очень жаль, что вы так редко проявляете свои настоящие чувства ко мне. Но, увы, у меня нет ключика, способного отпереть клетку и выпустить на свободу сидящую внутри вас другую женщину.

– Провалитесь вы в преисподнюю, – прошипела Мереуин, и в карете загрохотал гулкий смех.

– Ваше умение ругаться не перестанет изумлять меня мисс. Полагаю, вы вполне могли бы дать пару уроков матросам с «Горянки».

Карета снова тронулась и через какое-то время остановилась. Мереуин увидела ч о они подъезжают к сказочному особняку, расположенному на склоне небольшого холма по освещенной фонарями подъездной аллеей, заполненной экипажами, ожидающими своей очереди высадить богато одетых пассажиров.

У залитого ярким светом парадного входа стояли лакеи в темно-бордовых ливреях, мимо которых проходили в зал многочисленные гости. У Мереуин вдруг пересохло во рту и она поняла, что не может сдвинуться с места.

Иен бросил на нее проницательный взгляд из под темных бровей, и увидел побледневшее лицо, лихорадочно горящие глаза, полуоткрытые мягкие губы, рдеющие от поцелуя и взволнованно вздымающуюся маленькую грудь.

– По-моему, вы боитесь, – заметил он, хотя это открытие почему-то не доставило ему того удовольствия которое должно было доставить.

Она повернулась к нему полным, мольбы и страха прелестным личиком:

– Почему бы мне не бояться? Ведь вы собираетесь выставить меня на посмешище.

– Ну-ну, – добродушно буркнул Иен. – Я совсем не намерен бросать вас на съедение львам.

– Лучше бы мне умереть в тот день, когда Льюис Кинкейд приказал меня выпороть, – пылко проговорила она. – Это было бы милосерднее!

Он с удивлением заметил, что в синих раскосых глазах стоят, слезы и дрожащая ручка прижалась к губам.

– Ох, Алекс, – прошептала Мереуин, словно, забыв о его присутствии, – умоляю, прости меня!

Иен был потрясен этой страстной мольбой. Неужели она действительно боится не за себя, а за братьев? Неужели и правда страшится того, что скандал вокруг имени Макэйлисов отразится на Александре? А вдруг он ошибается в своем мнений о ней? Может быть, в самом деле, любовь к братьям и Кернлаху заставляет ее бороться с ним, а вовсе не чувство мест и порожденное личной ненавистью?

Вопросы, вопросы, и ответов ни на один из них у него не было, и не оставалось времени вникнуть в них поглубже, ибо карета уже стояла перед мраморными ступенями, и к ней спешили два лакея. Один открыл дверцу, другой опустил лесенку и протянул руку, чтобы помочь Мереуин выйти. Мгновение поколебавшись, она по-детски смахнула рукой слезы и горестно всхлипнула. Лорд Монтегю ощутил безотчётную жалость.

Через минуту девушка овладела собой, мука в темно-синих глазах сменилась решимостью, и они засверкали как два ледяных сапфира, очаровательная улыбка тронула пухлые губы, и предлагавший ей помощь лакей неожиданно побагровел и споткнулся. Маркиз, состроив равнодушную мину, вышел из кареты. На лестнице он предложил Мереуин руку, она оперлась на нее, и Иен почувствовал, как напряглось ее тело, еще совсем недавно такое мягкое и податливое. Глядя на холодное высокомерное лицо, он не поверил бы, что эта девушка только что плакала, если бы лично не был тому свидетелем.

В дверях сэр Джордж и леди Хамфрис приветствовали гостей, и Мереуин, замешкавшись всего на долю секунды, отважно пошла вперед рядом с Иеной все с той же ничего не выражающей, словно замерзшей улыбкой на губах.

– А, Иен, наконец-то вернулись! – Леди Хамфрис, с сильно напудренными темными волосами и выразительными карими глазами, заторопилась навстречу маркизу. Она протянула руку, и он заученным жестом поднес ее к губам. – Я уж и не чаяла дождаться вашего приезда из Шотландии!

– Должно быть, думали, что меня волки съели? – проговорил он, блеснув серыми глазами, и Мереуин удивленно посмотрела на него, поскольку никогда не видела маркиза Монтегю таким веселым и беззаботным.

Леди Хамфрис рассмеялась:

– О Боже, нет! Я опасалась только дикарей! Боялась, как бы они не порубили вас своими жуткими палашами, которые, по словам Джорджа, вечно таскают с собой.

– Король запретил им носить оружие, – сухо сказал Иен, но перемена тона ускользнула от его собеседницы.

– Вы и правда считаете, будто английский закон в состоянии запретить этим варварам делать то, что им хочется? – поинтересовалась леди Хамфрис, поворачиваясь к нему обнаженным плечом так, чтобы загородить маркиза от Мереуин, и не вынимая своей руки из его широкой ладони. – О, Иен, я страшно рада, что вам удалось приехать! Джордж, Иен проделал такой длинный путь из дикой Шотландии для того только, чтобы навестить нас!

К ним подошел низенький тонконогий мужчина в напудренном парике, румяное лицо сияло приветливой улыбкой, и он явно не обращал никакого внимания на жадный взгляд, которым его жена пожирала красавца маркиза. Мереуин, рассерженная словами леди Хамфрис о шотландцах, подавила невольный смешок, забавляясь разницей в росте этих двух мужчин. Лорд Монтегю с серьезным видом низко поклонился сэру Джорджу, чей парик едва доставал до широкой груди маркиза.

– Не смогли долго прожить вдали от наших английских красавиц, а? – изрек Джордж Хамфрис, глядя на Иена маленькими глазками и понимающе подмигивая. – Пожалуй, не стану вас упрекать, старина! Шотландские женщины, говорят, дьявольски безобразны. Бледные, с лошадиными зубами… ведь именно так их описывал ваш брат, Кэролайн?

Взгляд маркиза метнулся к Мереуин. Заметив опасный блеск в темно-синих глазах, он быстро проговорил:

– Кстати сказать, сэр Джордж, леди Кэролайн, позвольте представить вам мисс Мереуин Макэйлис из Кернлаха в Гленкерне.

Не только Хамфрисы, но и другие пары, стоявшие достаточно близко, чтобы услышать отчетливо произнесенные маркизом слова, повернулись к Мереуин. Любопытные взгляды нервировали девушку, которая не сознавала своей ошеломляющей красоты. Глаза ее еще горели гневом, вызванным несправедливыми нападками Хамфрисов на ее любимую Шотландию, лицо разрумянилось, мягкие губы слегка приоткрылись, золотая головка была гордо поднята, точно так же, как у маркиза, стоявшего совсем рядом и по-прежнему крепко сжимавшего сильными пальцами ее руку. Он принял позу защитника и покровителя, что не ускользнуло от внимания Кэролайн Хамфрис, которая, наконец, опомнилась и с видимым усилием оторвала взгляд от поразительной красавицы в лазурно-голубом наряде.

– Забавно, – пробормотала она, обращаясь к Иену уже гораздо менее теплым тоном. – Вы привезли ее сюда, чтобы вызвать наше восхищение.

– Чепуха, Каро! – вмешался сэр Джордж и поднес к губам холодную ручку Мереуин. – Вы же не станете утверждать, будто это одно из созданий, про которых рассказывал Тедди? Добро пожаловать в Лондон, дорогая!

– Благодарю вас, – холодно ответила Мереуин, хмуро глядя на супругов Хамфрис, – Я не думаю…

– Пойдёмте Мереуин, – перебил Иен, высвобождая ее ладонь из руки Джорджа Хамфриса. – Сегодня вас ждет множество новых знакомств.

– Да, в самом деле, – с притворной любезностью произнесла леди Хамфрис, не отрывая полного скрытой ревности взгляда от прелестного личика Мереуин. – Мисс Макэйлис пора познакомиться с представителями истинно культурного общества.

– Я уже знакома… – начала было Мереуин, но маркиз незаметно дернул ее за руку и улыбнулся леди Хамфрис такой обольстительной, улыбкой, что женщина побледнела, приоткрыла рот, дыхание ее участилось и у Мереуин не осталось ни малейшего сомнения относительно ее истинных чувств к башнеподобному лорду.

– Я хочу, чтобы мисс Макэйлис чувствовала себя хорошо в вашем доме мило пояснил маркиз леди Хамфрис, – и не потому, что это ее первый выход в лондонский свет, но потому, что надеюсь на более частые визиты.

Леди Хамфрис судорожно сглотнула.

– В-в самом деле?

– О, я, наверное, забыл упомянуть, – спохватился Иен с дьявольской улыбкой, которая для Мереуин всегда предвещала конец света, – мисс Макэйлис – моя невеста. – Засим он поклонился и нырнул в толпу, почти волоча за собой оторопевшую от изумления девушку.

– Не говорите ни слова, – быстро предупредил он. – Я не желаю губить вашу репутацию, и самый лучший выход – объявить вас моей нареченной.

– Что? – ошеломленно воскликнула Мереуин, – Да вы всё врёмя только и думали, как погубить мою репутацию! К чему было так нагло лгать? Вы же должны понимать, что с помощью леди Хамфрис новость разнесется, по городу, словно лесной пожар!

Иен скривил губы в усмешке и подтвердил:

– Безусловно.

– Я не понимаю! – громко сказала Мереуин, и несколько любопытных голов, повернулось в их сторону. – Да какую игру, вы затеваете, милорд? Может, просто хотите вызвать ревность своих бывших любовниц? Леди Хамфрис тоже из их числа? Или я ошибаюсь?

– Она воображает, будто влюблена в меня – небрежно согласился Иен, – хотя вам будет приятно узнать, что я никогда ничем ее не поощрял.

– Меня не волнуют ваши интимные связи! – прошипела Мереуин, игнорируя изумленный взгляд юного щеголя, привлеченного удивительной красотой девушки, но поспешно отошедшего в сторону испуганного её словами и грозным взглядом маркиза.

– Ай-яй-яй, как грубо вы разговариваете с мужчиной, только что спасшим вас от бесчестья!

– По-моему, вы вообще неспособны на благородный поступок, и особенно ради меня, – холодно парировала Мереуин. – Скорее всего, вы думаете и дальше издеваться надо мной. Что за этим последует? Собираетесь отказаться от меня перед алтарем?

– Черт вас побери, Мереуин, – рассердился Иен, с трудом удерживаясь от желания хорошенько ее встряхнуть. – Неужели вы так тупы, что я каждый раз должен растолковывать вам мотивы своих поступков? В карете вы плакали из-за Александра, и я впервые подумал, что не имею права позорить его имя только потому, что он обречен иметь столь зловредную сестрицу! Какими бы ни были причины наших с вами раздоров, Мереуин, они только наши, и я собираюсь решать их, никого больше не впутывая.

Мереуин уже приготовилась ответить, когда приметила за широким плечом маркиза Элизабет Камерфорд, которая решительно пробиралась к ним, несказанно красивая в платье из блестящего атласа персикового цвета.

– Как я рада, что ты пришел, Иен, – проворковала она, соблазнительно улыбаясь маркизу и сознательно игнорируя Мереуин. – Составляются пары на первый танец. Не хочешь ли меня пригласить?

– Почему бы и нет, – дружелюбно ответил он. Мереуин изо всех сил старалась сделать вид, будто не замечает, как сильная рука нежно обняла талию леди Камерфорд.

– Постой-ка, Иен, – вымолвила Элизабет, проследив за насмешливым взглядом серых глаз, обращенных на оцепеневшую Мереуин, – разве это не твои драгоценности?

Она жадно разглядывала бриллианты и сапфиры, украшавшие нежную шейку девушки. Маркиз кивнул, лицо Элизабет затвердело, губы сжались, и Мереуин почти физически ощутила исходящую от нее злобу.

– Ты уверен, что дитя их не потеряет? – обеспокоено поинтересовалась Элизабет, одаривая Мереуин снисходительной улыбкой.

– Я уверен, что она достаточно сообразительна, чтобы сберечь их, – возразил маркиз, открыто наслаждаясь страдальческим взглядом раскосых темно-синих глаз.

– О, музыканты играют тот самый мотив! – радостно воскликнула Элизабет, беря его за руку. – Поспешим!

Мереуин наблюдала, как они присоединились к танцующим парам, маркиз оказался намного выше всех мужчин, и почти все женщины провожали его страстными взглядами. Чувствуя себя совершенно одинокой и несчастной, она пробралась сквозь толпу, вышла через высокое французское окно на каменную террасу и прислонилась к балюстраде, глубоко вдыхая свежий ночной воздух. Музыка тихо плыла на волнах легкого летнего ветерка, но девушка оставалась глухой к прелестной мелодии и не замечала веселых разноцветных фонариков, украшавших высокие деревья чудесного парка.

Почему Иену так нравится мучить ее, грустно думала Мереуин? Он достойно защитил ее репутацию, избавил от грубых, несправедливых насмешек леди Хамфрис, а потом ушел с Элизабет Камерфорд, которую она презирает, нарочно флиртует с этой женщиной и получает невероятное наслаждение, разрывая на части сердце Мереуин.

Она подумала о поцелуе в карете, вспыхнув при воспоминании о волнующем прикосновении его губ и о том, как охотно отвечала ему. Фу! Она просто-напросто слабая, безвольная женщина, доказавшая, как легко он может покорить ее! Будь он проклят, она не доставит ему такой радости!

За ее спиной раздалось деликатное покашливание, и Мереуин резко обернулась, но тотчас успокоилась, увидев перед собой приятного молодого человека в парике, расшитом бледно-голубом камзоле, с робкой улыбкой на губах.

– Сэр? – пришла она на помощь робеющему перед ее красотой юноше.

– П-простите, м-мисс, могу ли я иметь честь пригласить вас на танец?

Темные ресницы взметнулись, открыв затуманенные воспоминанием темно-синие глаза, и юношу охватило отчаяние, но через секунду девушка наградила его такой улыбкой, что голова у него пошла кругом.

– С большим удовольствием, – ответила она нежным голосом, и он, с трудом веря своему счастью, взял ее за маленькую ручку и повел в зал.

Лорд Монтегю и леди Камерфорд то сходились, то расходились в сложных фигурах танца, и когда они вновь воссоединились, Элизабет кисло заметила:

– По-моему, Иен, тебе не следовало приводить сюда эту невоспитанную, девчонку! Подумай, что скажут люди!

– Я уже привык быть предметом сплетен, – невозмутимо бросил Иен, обводя взглядом переполненный зал. Подняв глаза на его нахмуренное лицо, Элизабет поняла, что он не слушает ее, и легонько шлепнула веером то рукаву камзола.

– Ты в любом случае, должен признать, что светский бал не место для деревенской девчонки! Надеюсь; никому не взбредет в голову ее пригласить. Она наверняка принялась бы отплясывать флинг вместо менуэта.

– Полагаю, ты ошибаешься, – произнес Иен таким тоном, что она вынуждена была оглянуться. Светло-зеленые плаза теперь смотрели, в угол зала, куда был направлен и недоуменный взгляд, маркиза. Элизабет внутренне охнула, заметив Мереуин танцующую с молодым графом Денмонтом. Затянутая в сияющий голубой шелк, стройная фигурка плыла в такт музыке и казалось, что ножки в крошечных туфельках несут ее в нескольких дюймах над мраморным полом. Каждое движение девушки поражало грацией и изяществом.

– Должно быть, и в горах, наконец-то узнали про менуэт, – заметила Элизабет бесцветным голосом.

– Похоже на то, – с отсутствующим видом подтвердил Иен, не отрывая глаз от плывущей в воздухе золотоволосой девушки. Оглядев зал, маркиз наконец-то заметил, что он отнюдь не единственный из присутствующих мужчин любуется ею.

Вечер шел своим чередом, Мереуин танцевала то с одним, то с другим обожателем, а маркиз делался все более мрачным, видя, как пламенеют румянцем ее щеки и радостно блестят, синие глаза. Она никогда не была так хороша и никогда не смотрела на него с такой веселой, кокетливой и призывной улыбкой, какую обращала к своим партнерам.

– Кажется, ваша невеста имеет огромный успех у мужчин. – Это колкое замечание принадлежало Кэролайн Хамфрис, оказавшейся на сей раз партнершей Йена.

– Женскому полу вообще свойственно непостоянство, – со значением произнес он, глядя прямо в лицо леди Хамфрис холодными серыми глазами.

– Вы уже назначили дату свадьбы? – спросила Кэролайн, опуская глаза.

– Еще нет.

Мереуин сидела в роскошном кресле, к которому после танца подвел ее кавалер, бросившийся штурмовать толпу, чтобы принести ей бокал вина. Глядя на танцующих, она устало вздыхала, радуясь возможности дать отдых ногам, и бессознательно отыскивала в толпе высокого мужчину в бордовом атласном камзоле, за которым весь вечер следила глазами. На этот, раз он танцевал с жеманной леди Хамфрис.

Он перетанцевал едва ли не с каждой женщиной, молодой, или старухой, сердито думала Мереуин, а ее не пригласил ни разу. Естественно, люди ждут, что джентльмен хоть раз потанцует со своей невестой! Стало быть – рассуждала она, лорд Монтегю не джентльмен, а она – ему решительно не невеста! По правде сказать, если бы он сейчас подошел и пригласил ее, она ответила бы равнодушным отказом!

– Я смотрю, вы славно развлекаетесь, мисс Мереуин вздрогнула от неожиданности, быстро вскинула глаза и где-то очень высоко встретила взгляд серых глаз.

– Да, – осторожно ответила она, – впрочем, не больше, чем вы.

– Ах, неужто я слышу нотку ревности? – полюбопытствовал Иен, заботливо склоняясь над ней, сильная рука легла на спинку кресла, так что со стороны могло показаться, будто жених нашептывает любезности в маленькое ушко своей невесты.

– Не наклоняйтесь так близко! – прошипела Мереуин, начиная дрожать уже знакомой дрожью, которая всегда охватывала ее в его присутствии.

Он моментально выпрямился, а взгляд его заледенел.

– Прошу прощения, леди. Выходит, нынче вечером вы привечаете любого мужчину, обратившего на вас внимание, кроме меня.

– А почему вас это удивляет? Как еще я могу к вам относиться после всех унижений и издевательств, которым вы меня подвергли?

– Разве вы заслужили лучшего обращения? – парировал он. – Вы причиняли мне одни неприятности с того самого момента, как впервые заявились в мой дом.

Вместо язвительного ответа, который он ожидал услышать, последовало молчание, и бросив на девушку быстрый взгляд, Иен увидел, что она смотрит в дальний конец зала, где остановилась, оживленно разговаривая, только что вышедшая из игорного зала группа мужчин. Она тяжело дышала, кобальтовые глаза расширились, губы приоткрылись, лицо так побледнело, что маркиз испугался, как бы с ней не случился обморок.

– Мереуин!

Девушка молчала, он наклонился ближе, коснулся лежащей на колене руки и почувствовал, что она холодна как лед.

– Мереуин, вам плохо?

Низкий, сдавленный от волнения голос не произвел на нее ни малейшего впечатления. Иен тихо выругался и легонько встряхнул девушку, надеясь вывести ее оцепенения. Что за чертовщина случилось с девчонкой? Он мог бы поклясться, что лицо ее выражает страсть, а синие глаза затуманились от любовного томления. Вгляделся в группу мужчин, но не смог угадать, на кого именно она смотрит. Почти все они танцевали с ней в этот вечер. Неужели маленькая дрянь согласилась назначить свидание кому-нибудь из них?

– Гнев Господень, вы будете отвечать или нет?!

На сей раз сердитый окрик привел Мереуин в чувство, она вздрогнула и изо всех сил вцепилась в мускулистую руку, словно умоляя о защите:

– Иен…

– В чем дело, Мереуин? – Маркиз был вне себя от нетерпения, а она вновь погрузилась в молчание.

Потом она встряхнула головой, глубоко вздохнула, словно вернулась откуда-то издалека, и неожиданно улыбнулась ему.

– Простите. – Она нервно засмеялась. – Мне показалось, будто я кое-кого узнала. Да наверняка ошиблась.

Такой ответ нисколько не удовлетворил лорда Монтегю, и он решил, что она что-то от него скрывает.

– Кого? – потребовал он объяснений. Темно-синие глаза испуганно посмотрели на него.

– Никого. Я же сказала, что ошиблась.

Маркиз сердито выдернул ее из кресла и крепко взял за руку.

– Я везу вас домой. Если вы составили планы на этот вечер, не принимая в расчет меня, забудьте о них.

Мереуин, слишком потрясенная, чтобы спорить, опустила голову и маркиз крепко сжав губы, повлек ее из бального зала не позаботившись попрощаться с лордом и леди Хамфрис. С трудом дождавшись, когда подадут карету и откинут лесенку, он грубо впихнул Мереуин внутрь и уселся, пристально глядя на нее и явно ожидая объяснений. Мереуин молчала, и Иен подал наконец знак ехать, чувствуя свое бессилие и едва сдерживая ярость.

Как только они вошли в темный вестибюль дома, Мереуин повернулась к маркизу и осторожно расстегнула сапфировое ожерелье.

– Теперь вам лучше его забрать, – спокойно проговорила она. – Леди Камерфорд была права. Я вполне могу потерять такую дорогую вещь.

Иен в отчаянии смотрел на нее сверху вниз, ожерелье свешивалось с его ладони, а он не мог найти подходящих слов, зная, что гнев лишь заставит ее еще сильнее заупрямиться. Что за дьявольщина с ней происходит? Если она не покорится ему в ближайшее время, он просто-напросто свернет, девчонке шею.

– Спасибо, что разрешили надеть. Ожерелье в самом деле прекрасное.

Маркиз смотрел, как она устало поднимается по лестнице, удивительно очаровательная в блестящем шелковом платье. Только услышав, как хлопнула дверь спальни, он отвернулся, и улыбка тронула его чувственные губы. Неописуемая девчонка, и он мог бы поклясться, что она только что выставила его из собственного дома! Небрежно сунув ожерелье в карман, Иен вернулся к карете и коротко приказал кучеру ехать в резиденцию Монтегю на Гросвенор-роуд. Со вздохом устраиваясь на подушках, он вдруг понял, что неотступно думает о Мереуин и ее необъяснимом поведении. Если завтра она все ещё будет отказываться отвечать на вопросы, он решительно возьмет дело в свои руки.

Лондонские улицы были почти пусты в этот ночной час, и элегантная карета с гербом Вильерсов быстро неслась по извилистым улицам, обычно забитым каретами, экипажами и носилками. Лишь один экипаж встретился им, когда они огибали Парк-Лейн, и если бы лорд Монтегю приподнял занавески, то увидел бы внутри него леди Элизабет Камерфорд.

Сама же Элизабет не обращала внимания ни на что вокруг, сильно расстроенная новостью, которую небрежно сообщила ей Кэролайн Хамфрис. Лорд Монтегю и лицемерная девчонка, которую он привез с собой из Шотландии, собираются пожениться! Даже сейчас Элизабет не могла до конца в это поверить. Почему Иен прямо ей не сказал? Почему она должна узнавать об этом от плоскогрудой шлюхи Кэролайн Хамфрис? Не может быть, это неправда! Когда-то Иен принадлежал ей, и она до сих пор помнит, как ненасытен он был в постели, до сих пор у нее дрожат колени при одной мысли о его опытных, умелых руках.

Но все это было до отъезда в Шотландию, напомнил Элизабет неумолимый внутренний голос. А после возвращения Иен не проявил к ней ни малейшего интереса. Чересчур занят золотоволосой шлюшкой, которую представляет своей невестой! Губы ее злобно сжались. Она расстроит эту свадьбу, даже если потребуется отдать все силы до последней капли! Ведь между лордом Монтегю и его крошкой явно что-то неладно. Она видела это собственными глазами в то утро в доме маркиза и уверена, Иен женится не по любви.

– Вы чем-то озабочены, миледи.

Элизабет вздрогнула, когда ей на колено легла костлявая рука, ибо совершенно забыла о существовании своего спутника.

– Не имеет значения, – ответила она с напряженной улыбкой и вдруг пожалела, что согласилась взять его в провожатые.

Собственно говоря, ей лишь хотелось вызвать ревность Иена, но тот, черт возьми, уехал неожиданно рано! Поворковал, несколько минут со своей дикаркой, а потом взял и исчез, и Элизабет осталась связанной обещанием данным этому мужчине, который чуть раньше шепнул ей, что поселился неподалеку, сняв дом на Марилебон-роуд.

Да, он вполне привлекателен, думала Элизабет, – проницательные карие глаза, прекрасно ухоженные усы, правильные черты лица, но ей нужен только Иен Вильерс, по нему истосковалось ее сердце!

Потом, когда они лежали в постели, ей почти удалось вообразить, что это Иен обнимает и ласкает ее уверенными, умелыми руками, и Элизабет испускала стоны, уже веря, что это он.