Глава 23
В темноте, под проливным дождем они чудом нашли хижину. Клэй спешился, заглянул внутрь, чтобы проверить, все ли в порядке, вернулся и снял Ребекку с коня.
– Заходи, я возьму седельные сумки.
Ребекка вошла. В хижине было слишком темно, ни зги не видно, но по крайней мере не лил дождь. Клэй вошел следом, бросил на пол одеяло и сумки и закрыл дверь.
– Ты лучше сними мокрую одежду, а я пока разведу огонь, – сказал он.
Дверь распахнулась. Ребекка вскрикнула от испуга. Клэй закрыл ее снова и запер на засов.
– Не бойся, это всего лишь ветер.
– Кажется, у меня нервы на пределе.
– Теперь тебе нечего бояться. Орлиный Коготь сдержит слово.
Она взяла одеяло и пошла в дальний темный угол. Когда она разделась, Клэй уже развел огонь.
– Через полчаса тут будет тепло, – сказал он и принялся копаться в сумках. – У меня тут есть оленина и кофе, так что с голоду не умрем. – Он вытащил кофейник. – Я пойду позабочусь о лошади.
Свет от огня позволил Ребекке осмотреться. Лачуга состояла из единственной комнаты с земляным полом, в которой не было ничего, кроме кучи дров у одной из стен. Крыша протекала.
Ребекка промокнула Юбкой волосы – с них капала вода – и разложила одежду перед огнем. Когда Клэй вернулся, комната уже наполнилась приятным теплом. Он протянул ей кофейник с дождевой водой, стряхнул ковбойскую шляпу и повесил ее на вбитый в степу колышек.
– Тому, кто строил эту хибару, хватило ума установить навес для скота. По крайней мере, лошади не придется стоять под дождем.
Ребекка насыпала в воду кофе и поставила кофейник на огонь.
– Ума не приложу, – сказала она, – зачем кому-то понадобилось строить здесь хижину?
– Может быть, кого-то здесь застал снег, и он построил ее, чтобы перезимовать. – Клэй огляделся. – Вообще говоря, он потрудился на славу: хижинка довольно крепкая, если не считать протекающей крыши.
– Мне она кажется едва ли не дворцом. Так хорошо иметь крышу над головой! Забавно, сколько вещей принимаешь как должное, живя в городе.
– Да, а я большую часть войны провел, ночуя под открытым небом или в палатках. Кажется, я привык к такому положению дел.
– Клэй, тебе лучше тоже снять мокрую одежду. С тебя же капает.
Он сел, стянул мокрые сапоги, вылил из них воду прямо на пол. Следом отправились носки и рубашка. Ребекка отвернулась, когда он начал снимать брюки и панталоны. Он надел запасные штаны из седельной сумки, но остался голым по пояс. В Ребекке вспыхнуло желание. У него такое пропорциональное тело, думала она, поглядывая украдкой на Клэя. Широкие плечи, мускулистая грудь, узкие бедра, длинные ноги. Она замечала это и раньше, но здесь, в уединенной хижине, ощутила это остро, как никогда.
Потом они сидели у огня, жевали вяленую оленину, отхлебывали кофе из одной жестяной кружки, и Ребекка рассказывала ему про кузнечика и свое наигранное безумие. Клэй смеялся вместе с ней.
– Поверить не могу, – признался он, – что ты обвела вокруг пальца этого хитрого лиса. – Внезапно он стал очень серьезен. Клэй протянул руку и погладил ее по щеке. – Это наверняка было кошмаром для тебя. Ты очень смелая, Бекки.
Ее бросило в жар. Она спустила одеяло с плеч и зажала его край под мышками.
– Если тебе неудобно в одеяле, я могу дать тебе рубашку, у меня есть сухая в седельной сумке, – предложил Клэй.
– Нет, спасибо, все отлично. Из-за горячего кофе мне сделалось слишком жарко.
– А в остальном…. ты в порядке? – Клэй отошел к очагу.
– Ты о чем? – удивилась Бекки.
– Я имею в виду… Орлиный Коготь тебе ничего плохого не сделал?
– Нет, Клэй, он ничего плохого мне не сделал.
Во взгляде Клэя отразилось облегчение.
– Он странный человек. Я подозреваю, он уже убивал переселенцев и убьет еще. Но я скорее поверю ему, чем многим из тех, кто осуждает его.
– Клэй, зачем ты это сделал?
– Что именно? – Он подбросил еще одно полено в огонь.
– Отправился за мной, рискуя жизнью.
– Я думаю, ты и сама знаешь почему. Это вопрос…
– Чести. А честь превыше всего, правильно? Даже жизни.
Как же ей хотелось, чтобы он сказал, что сделал это, потому что любит ее.
Что за глупая мысль пришла ей в голову? Она вовсе не хочет, чтобы он ее любил!
Клэй вскинул голову, и напряженность в его взгляде была созвучна словам:
– Между нами есть нечто большее, чем просто честь, Бекки.
– Знаю. В последние пару дней я кое-что поняла в себе. Когда я думала, что Том умрет, я впала в глубочайшее отчаяние. Мне стало все равно, буду я жить сама или умру.
– Это естественная реакция для человека, у которого на глазах умирает кто-то близкий.
– Но это не единственное, что подтолкнуло меня к отчаянию. Я решила, что жизнь безнадежна и бессмысленна – не важно, как отчаянно ты борешься за свою мечту, ты никак не можешь повлиять на исход событий. Никто не мог предотвратить смерть Райанов или тех несчастных, которых убили индейцы. Или спасти Тома. И я поняла, что ни ты, ни вся кавалерия Соединенных Штатов не помешали бы Орлиному Когтю похитить меня, если это было предопределено.
– Я думаю, что смерть, конечно, неизбежна, но как прожить жизнь – мы выбираем сами. Не все же идут по пути Джейка Фаллона.
Ребекка подняла голову и улыбнулась:
– Согласна. Но это не отменяет моей веры в судьбу.
– Так что ты хочешь сказать, Бекки?
– Я поняла, что оплакивать смерть близких – естественно, но мы не должны чувствовать вину за то, что еще живы, а они – уже нет. Вина – вот что я чувствовала, Клэй. Я была жива-здорова – Этта и Том пострадали от рук Фаллона. Но все-таки ничего из того, что я говорила или делала, не послужило причиной этой трагедии. Вот почему я больше не чувствую вины за смерть Чарли. Не имеет значения, насколько я обижалась на него за то, что происходило между нами. Я не в ответе за его гибель. Мы играем очень незначительную роль в событиях, которые происходят вокруг нас.
– Ты пришла к этому осознанию только потому, что я настиг вас с Орлиным Когтем?
– Да. Когда ты догнал нас и Орлиный Коготь тебя не убил – а он мог с легкостью это сделать, – я поняла, что погибнуть там – это не твоя судьба. И не моя судьба – та жизнь, которую мне пришлось бы вести в индейской деревне.
– Похоже, ты все обдумала и расставила по местам.
– Не все.
– А что еще осталось неясным?
– Например, почему судьба выбрала тебя? Ведь в Индепенденсе было полным полно холостяков.
Клэй рассмеялся:
– Я и сам задаю себе этот вопрос с того самого дня, как проснулся утром с подписанным свидетельством о браке.
Ребекка улыбнулась и пожала плечами. «Это судьба, Клэй».
И было что-то такое в этой загадочной улыбке, что он остро ощутил интимность момента. Рядом с ним – красивая женщина, абсолютно нагая под одеялом. Никогда ни одну женщину он не желал так, как ее.
– И вот мы здесь, – хрипло проговорил он, – в уединенной хижине. Снова вместе после мучительной разлуки. Любая другая женатая пара воспользовалась бы моментом.
– Несомненно, все события последних двух месяцев привели нас в это время в это место. Воспользуемся моментом или упустим его? – мягко спросила Ребекка.
Клэй придвинулся ближе, провел по ее щеке тыльной стороной ладони, приподнял за подбородок пальцем.
– А как ты думаешь, Бекки, что нам делать с этим моментом?
Их взгляды встретились. Призыв мужчины к женщине – и ответ женщины, древние, как рай.
– Давай воспользуемся им, – ответила она.
Клэй заключил Ребекку в объятия и поцеловал. Поцелуй этот, вначале нежный, делался все глубже, пока оба не задохнулись и не оторвались друг от друга, чтобы глотнуть воздуха.
– Ты уверена, что готова? – тихо спросил он. – На этот раз я не хочу останавливаться. Ты хочешь этого?
Ребекка обвила его шею руками.
– Хочу, Клэй. Ничего в жизни не хотела сильнее.
Хриплые отзвуки страсти в ее голосе распалили огонь в его чреслах. Он поклялся себе, что поднимет ее на такие высоты блаженства, откуда уже не будет возврата.
Одеяло соскользнуло с ее тела. Клэй медленно опустил Ребекку на него. Жадным взглядом он скользил по ее обнаженной коже, которая в отблесках огня мерцала, как слоновая кость.
Он быстро сбросил брюки, не сводя глаз с ее прекрасного чувственного тела, распростертого в томительном ожидании. Надежды на продолжительную прелюдию таяли как дым – он слишком быстро терял контроль над собой. Ребекка притягивала его как магнит.
Клэй лег на нее сверху и принялся тереться всем телом о ее обнаженное теплое тело, с жадностью осыпая ее пьянящими поцелуями.
– Бекки, чего ты хочешь? Что мне сделать с тобой? – тихо спросил он.
Ее потемневшие от страсти глаза сверкали, как изумруды.
– Что угодно. Все, – хрипло прошептала она.
– Есть что-то такое, о чем ты мечтала больше всего?
– Это и происходит сейчас.
– О Боже мой, Бекки! – Клэй ощущал, что она дрожит – не от страха, а от желания и предвкушения близости. Такая открытая, жаждущая, она доверилась ему до конца.
– Не останавливайся, Клэй, только не останавливайся…
– Я не мог бы, даже если бы захотел. – Клэй впился ей в губы горячим, глубоким поцелуем.
Он ласкал ее грудь – ладонями, губами, языком. Каждое прикосновение рождало в ней ответный вздох или стон, да и сам Клэй был на грани чувственного безумия.
Она в экстазе повторяла его имя, как молитву. На этот раз она не сбежит, не отступит, не будет давящей, болезненной пустоты неудовлетворенности. Ребекка потянулась к нему, но он перехватил ее руки, сплел их пальцы и прижал к полу. Кровь гулко бухала в висках. Клэй снова приник поцелуем к ее груди, и Ребекка выгнулась ему навстречу. Она жаждала большего. Мысль об этом неделями не выходила у него из головы, и он бессчетное число раз нырял в холодную воду, чтобы прийти в себя и вернуть самообладание.
– Давай, Клэй, давай же! Пожалуйста… – молила она.
Он поднял голову и заглянул ей в глаза: они затуманились от страсти.
Он отпустил ее руки и прижал ладонь к ее горячему, жаждущему влажному лону. Он надавил сильнее, прижался ртом к ее губам, и Ребекка прерывисто застонала – ее тело сотряс сладкий спазм.
Больше Клэй не мог и не хотел сдерживаться.
Он овладел Ребеккой одним движением, и волна величайшего наслаждения накрыла его.
Тишину нарушало только их хриплое дыхание и треск поленьев в огне. Потом Клэй осторожно лег рядом с ней.
Ребекка открыла глаза и села, с удивлением взглянула на Клэя. Он так щедр в любви. Никогда прежде она не чувствовала себя такой живой и такой… свободной. Это ощущение подарил ей Клэй. Он не позволил ей подавить свою страсть. Как волшебно хорошо! Если бы это могло длиться вечно…
Будто почувствовав ее взгляд, он открыл глаза.
– О чем ты думаешь?
– О том, как сильно хочу коснуться тебя.
Ребекка легонько погладила его по щеке. Такая теплая. Ребекка провела рукой от плеча Клэя к середине груди – твердые мышцы, и тоже очень теплые.
Она коснулась пальцами его соска. Интересно, он такой же чувствительный, как у нее? Движимая любопытством, Ребекка наклонилась и поцеловала его. Она почувствована, как быстро забилось сердце Клэя. Она повторила то же самое с другим, и дыхание его участилось.
Он оставался неподвижным, но в его глазах Ребекка видела растущее желание. Она проделала с Клэем тоже, что несколько минут назад он с ней: принялась дразнить соски поцелуями. Его вздохи красноречиво говорили об успехе этого предприятия. Ребекка ощутила, как в ней самой поднимается новая волна вожделения.
Она вспомнила, как восхитительно волосы на его груди и животе щекотали ее кожу и, поцеловав темные завитки, стала спускаться ниже, не прекращая целовать. Клэй стиснул кулаки – Ребекка остановилась, но не прекратила», ласкать руками и ртом каждый сантиметр его плоти.
Клэй весь напрягся, на лбу и плечах выступили капельки пота. Его вкус, его запах, ощущение того, как его мускулистое тело вытягивается ей навстречу, толкнули ее на дерзость, какой она прежде и представить не могла – а сейчас не могла себе в ней отказать.
Ребекка оседлала его, наклонилась и приникла к его губам в глубоком поцелуе. Божественно прекрасные ощущения наполняли ее грудь и свивались вокруг точки слияния их тел.
Клэй потерял остатки самоконтроля.
С яростным рычанием он схватил Ребекку за плечи и перевернул. Они никак не могли ни насытиться, ни остановить это сладостное бешенство.
После Ребекка, изможденная до невозможности, лежала и думала о высотах блаженства, на которые вознес ее Клэй. В самых смелых фантазиях она не могла вообразить, что такое возможно.
Она повернула голову и посмотрела на него. Он замечательный во всем. Как могла она считать иначе? Самый красивый, самый благородный, самый честный человек, которого она только встречала, – и уж точно самый лучший любовник в мире. Он так заботился о ней. Если бы не Клэй, она до сих пор была бы в плену у Орлиного Когтя. Как же ему отплатить?
– Задумалась? – Он перевернулся на бок и теперь тоже смотрел на нее.
– Да. Ломаю голову, как тебя отблагодарить.
Он рассмеялся:
– Я уже получил огромное удовольствие.
– Я не о том. Я имею в виду – за все, Клэй. Я перед тобой в страшном долгу, и мне очень стыдно за то, что я обманом заставила тебя жениться на себе.
– И теперь встает еще один вопрос – о признании брака недействительным. После того, что произошло сегодня, это уже невозможно.
Значит, вот как? Для него это была просто физическая разрядка? От этой мысли ее пронзила неожиданная боль. Что ж, все равно это больше не повторится. И вообще… всегда остается развод.
Ребекка натянула на себя одеяло и повернулась к Клэю спиной.
– Эй, ты там, Клэй?
Крик разбудил Клэя, Он рывком сел: Гарт! Он встал, натянул брюки и пошел открывать дверь. На улице светило яркое солнце.
– Рад тебя видеть, – сказал Гарт. Он свистнул, и из-за деревьев появился Ястреб. – Мы узнали гнедую лошадь Скотти, но рисковать не хотели. – Он взглянул в сторону Бекки, сидевшей на полу со смущенным видом. – Она в порядке?
– В порядке. – Клэй легонько подтолкнул брата за дверь. – Дадим ей возможность одеться. Мы промокли до нитки под вчерашним ливнем.
Гарт и Ястреб обступили Клэя.
– Ну, так что, черт подери, случилось? – спросил Гарт.
– Орлиный Коготь отдал ее мне.
Гарт поднял бровь:
– Отдал? Вот так вот запросто?
– Да. Я подъехал, он связал ее, я сказал ему, что приехал за женой.
– И он с радостью тебе ее вручил? – хмыкнул Ястреб.
– Именно.
– Я чего-то не понимаю, – удивился Гарт.
– Из его речи я понял, что Конфедерация потеряла могущественного союзника в лице племени сиу. Орлиный Коготь восхищается нами, потому что мы не захотели жить по законам Вашингтона. – Клэй пожал плечами.
– Так, значит, этот вождь сиу, один из самых опасных индейцев в этих краях, похитил твою жену, а как только ты нарисовался, просто отдал ее тебе с рук на руки только потому, что ты сражался на стороне конфедератов?
– И еще мы стали братьями по крови. Поэтому он и отдал мне Бекки. Он не хотел обесчестить себя, отняв жену у кровного брата.
– Быть не может, – покачал головой Ястреб. – Неужели он позволил вам уехать?
– Ага. Ах да, еще кое-что. Похоже, он думает, что Бекки немного не в своем уме.
– Ну, это проясняет дело, – сказал Гарт. – А может, он не так уж и не прав. Она в последнее время сама не своя. Вряд ли похищение укрепило ее душевное равновесие.
– С ней все хорошо, Гарт. – Клэй вспомнил ночь страсти и не смог не улыбнуться.
Бекки вышла, и Гарт обнял ее так, что у нее кости затрещали.
– Рад видеть тебя, сестренка!
Чувства Бекки были написаны у нее на лице, и она горячо поблагодарила их зато, что они отправились спасать ее.
– Я никогда не забуду, что вы ради меня поставили на карту свои жизни. – Подбородок ее дрогнул, но она сдержалась и не расплакалась.
Они сварили кофе, перекусили олениной и поехали обратно – за поездом. К полудню догнали.
Ребекка чуть с ума не сошла от радости, встретившись с друзьями. Она торжественно поприветствовала даже Клементину, мулов и кур.
К концу дня жизнь ее вошла в привычную колею. Но вечером, когда Ребекка лежала без сна на своей постели и смотрела на звезды, она вспоминала две неповторимые ночи, которые пережила: ночь неодолимого страха и ночь неземного блаженства.
Что же еще приготовила ей судьба?
