Глава 18

Элли нашла служанку, которая была ей нужна, в маленьком садике позади игорного дома, хотя и пошла туда искать не служанку, а Харриет. Теперь, когда ее официально наняли в гувернантки этой девочки, Элли чувствовала, что ее долг перед капитаном Эндикоттом состоит в том, чтобы как можно лучше присматривать за его подопечной. Ни Харриет, ни собаки не было в маленьком, огороженном стенами садике, однако Элли все равно решила там задержаться. Официальное вступление в должность могло начаться через несколько минут, после того как она поразмыслит о недавних событиях.

Элли села на жесткую скамью, почти не замечая холодного воздуха и сорняков, заполонивших сад. К задней каменной стене приник тщедушный розовый куст, цветы его отцвели, листья побурели и засохли. Элли не видела его, потому что перед ее мысленным взглядом стоял только высокий, прямой человек с каштановыми волосами.

Он сделал то, чего ему совершенно не хотелось делать – одолжил у брата дом, возможно, и деньги тоже, – для нее, а не для Харриет. На Харриет уже лежало пятно из-за скандала, связанного с убийством ее матери и преступлением ее дяди. Даже если новый лорд Хилдебранд вернется из Индии богатым и изменившимся, Харриет, возможно, никогда не сочтут подходящим обществом для других дочерей знати; Поэтому не имело особой разницы, будет ли она жить в казино или в замке. А сама Харриет еще слишком мала, чтобы беспокоиться о таких вещах.

Но Элли беспокоилась о них, и Джек тоже. Он пожертвовал собой и своей гордостью, чтобы она могла сохранить свою – хотя бы отчасти. Сама мысль об этом вызвала слезы на ее глазах. Нет, наверное, в них был виноват холодный ветер. Нельзя же плакать лишь оттого, что кто-то добр к ней.

Все было очень просто. Много лет прошло с того времени, когда кто-то заботился об Элли и ставил ее интересы выше своих собственных. А теперь владелец игорного заведения сделал именно это. Отъявленный распутник с добрым сердцем, заядлый картежник – и делает ставку на нее, гувернантку! Джек Эндикотт оказался самым славным человеком из всех, каких она когда-либо встречала! Конечно, при этом он оказался еще и самым умелым распутником, но он добр и заботлив. Это не могло не тронуть Элли.

Она вспомнила ласковое прикосновение губ Джека к своему запястью и, несмотря на холодную погоду, почувствовала тепло.

Люди редко замечали существование Элли со времени смерти ее отца, еще реже видели в ней женщину. Учитель танцев в школе миссис Семпл, француз, часто пытался сорвать у нее поцелуй, а старший брат леди Беатрисы однажды ущипнул ее, однако из школьных учительниц получаются никудышные любовницы.

А теперь настоящий лондонский повеса хочет соблазнить ее, некрасивую Элли Силвер. Именно это он и сказал, во всяком случае. И еще он сказал, что не сделает этого, потому что он джентльмен, а она леди.

При одной мысли о том, что Джек считает ее леди, Элл и бросало в жар. При мысли о том, что она ему желанна, что не только ее взволновал их поцелуй, кровь у нее забурлила… Человек, которому могут принадлежать все Рашели Пуатье на свете, если он этого захочет, хочет ее. В первый раз в жизни, если не считать пощечины, которую она дала брату леди Беатрисы, Элли ощутила, какой властью обладает женщина. Она может привлечь мужчину, возбудить мужчину, воззвать к чувствам мужчины.

К несчастью, с ней все это тоже происходило впервые. Впервые она ощущала власть и зов привлекательного мужчины. Ведь она чуть было не забыла, как ее зовут, когда Джек всего-навсего поцеловал ей запястье! Она опять готова была позволить Джеку соблазнить ее, но тут в холл вошел мистер Даунз и сообщил, что нужно заказать вина.

Конечно, Джек не собирается соблазнять ее. Вместо этого он испытывал угрызения совести. Он собирался отослать ее, что прилично и вежливо… и так по-пуритански.

Элли выругала себя за столь недостойные мысли. Она спасена, ее законное место как порядочной женщины восстановлено. Она вызывает желание – как женщина, а не как шлюха. Радоваться нужно.

Но почему же она плачет?

Горячие слезы, наверное, принадлежали ей, но кто же это рыдает? «Сердце мое не разбито, – сказала себе Элли, – только слегка обтрепалось по краям, как и мой плащ».

Она плотнее закуталась в плащ, но звуки не стихали. Теперь она услышала тяжкий вздох, смешанный с рыданиями, и приглушенную мольбу о помощи.

С мольбой обращались явно не к Элли, но она не могла не отозваться на этот жалобный плач.

– Кто здесь? – окликнула она. Звуки разом стихли.

– У вас что-то случилось?

Ответа не было.

Элли сидела и ждала, и вот ей почудилось, что она слышит всхлипывания. Она подошла к той стороне стены, откуда, как ей показалось, доносится звук, и снова позвала. На этот раз она отчетливо услышала шорох, как будто кого-то волокли по земле или кто-то пытается отползти в сторону. Элли понимала, что нужно пойти, в дом и позвать Кэллоуэя, Даунза или кого-нибудь из новых сторожей, если капитан Эндикотт занят. Можно было бы велеть Харриет это сделать. Но все они заняты, а у Джека и без того из-за нее было слишком много хлопот. Кроме того, ей вообще все могло почудиться.

Элли посмотрела на садовую стену. Стена была не очень высокой, немного выше ее самой. Но даже подпрыгнув, она не сможет увидеть, что происходит с той стороны. Правда, кладка была неровной, по ней можно легко подняться – мужчине в панталонах, обезьяне или Харриет. Элли сказала себе, что пришла бы в ярость, если бы Харриет так поступила, и принялась подтыкать юбку, чтобы та ей не мешала.

Как только они с Харриет обоснуются на новом месте, она купит себе новые перчатки, так что сейчас можно не бояться порвать их, карабкаясь по стене. Добравшись до середины и крепко ухватившись правой рукой за верхний камень, она смогла посмотреть вниз. Узкий проулок шел между каменной стеной сада за «Красным и черным» и деревянным забором, принадлежавшим дому, выходившему в проулок. Пространство между стенами было достаточно широким, но экипаж в нем проехать бы не смог. Вокруг валялись какие-то бочки, доски, тряпки. Элли подумала, что именно таким путем поджигатель мог подобраться к задней двери – вскарабкавшись по стене. Тряпки и бочку он мог оставить для следующей попытки, но ведь сыщики с Боу-стрит осмотрели проулок?

Она решила, что не станет осматривать его сама, а утром все разузнает. Подняться на верх стены было нетрудно, но перелезть через нее, а потом спускаться по ней вниз было выше ее сил. И потом, что, если кладка на другой стороне стены ровная и зацепиться будет не за что?

И тут куча тряпок зашевелилась. И застонала.

Господи, да там девушка! Элли увидела длинные светлые волосы – или рыжие? Нет, это кровь! Не раздумывая, она перелезла через стену и спустилась вниз. Спускаясь, она оцарапала колено и ушибла лодыжку, и теперь вместо перчаток на руках остались одни лохмотья. Однако с ней самой все было в порядке. А вот с девушкой…

Сбоку на голове у нее была рана, губа разорвана, глаз распух и закрылся, на грязных щеках лежали дорожки от слез. Она дрожала в своем тонком платье, без шали, без мантильи, без плаща. Элли сняла с себя плащ и накинула на девушку. Ей было немногим больше семнадцати лет, насколько можно было судить под грязью, кровью и синяками. Господи, а что, если это сестра Джека, которая попыталась найти его?

Элли наклонилась и мягко коснулась щеки девушки.

– Я пойду позову на помощь, милочка, но скажите, как вас зовут?

– Пэтси, мэм, но вы лучше уйдите. Если Феддер найдет меня, он вас тоже прибьет. Я уйду, как только смогу.

Пэтси попыталась встать, но вскрикнула, когда оперлась на руку.

– Нет, вы останетесь здесь. Я приведу кого-нибудь.

– Нет, он наверняка убьет меня!

– Феддер – это ваш муж? Брат? Ваш хозяин?

Пэтси снова заплакала, а Элли приложила свой носовой платок к ране на голове девушки, пытаясь остановить кровь.

– Нет, это просто негодяй, которого я встретила, когда приехала в Лондон. Он сказал, что отвезет меня к своему дружку, который берет девушек только что из деревни и помогает им найти место.

– Не может быть.

Пэтси кивнула.

– Такая я была глупая, мэм. Мне и в голову бы не пришло.

– Но вы пытались убежать?

– Ой, какой это был ужас! У него засовы на всех дверях, у него и у этой старухи. – Теперь Пэтси плакала по-настоящему и снова дрожала.

Элли сама дрожала, но не от холода, а от возмущения.

– Он взял вас силой? – спросила она, готовая заживо содрать кожу с этого Феддера, если сумеет до него добраться.

– Ему нужно другое. Он хотел, чтоб я ходила к другим мужчинам, за деньги! А я не такая. Мамка убила бы меня! Когда я стукнула того первого типа, Феддер меня чуть не убил. Вот я и выпрыгнула из окна и убежала. Он погнался за мной. Потом я увидела этот проулок. Я подкатила бочку поперек входа, так что ему не пришло в голову заглянуть сюда, но если он не найдет меня нигде больше, он сюда заглянет. Прошу вас, мэм, пожалуйста, не дайте, ему найти меня!

– Не найдет. Со мной вам ничто не грозит. – Элли подумала немного, а потом спросила: – У вас есть братья или сестры?

– Три брата, мэм, и две младшие сестры. Вот почему я приехала в Лондон – найти место, чтобы посылать домой деньги. Отец заработал легочную лихорадку, когда работал на руднике, и я не хочу, чтобы братья шли туда.

У Пэтси есть семья, и это не семья Джека. И девушка знает, как обращаться с детьми.

– А вы не хотите работать няней и прислугой? Помогать стряпать и стирать?

– За честные деньги? Неужто такое можно?

– Тогда я беру вас к себе. Теперь нам нужно только пройти в дом так, чтобы никто не видел. Через пару дней, когда вы оправитесь, я возьму вас с собой, и мы переедем в наше новое жилище. – Элли не стала сообщать о великолепии этого жилища, чтобы еще больше не напугать девушку. – Там вас никто не найдет, а если Феддер и найдет, вам не нужно будет идти с ним. – Джек обещал, что лакей будет исполнять и обязанности сторожа, так что Элли не имела в виду, что их будет защищать в буквальном смысле сам Джек или богатство и авторитет его брата.

Но наняв незнакомку в качестве прислуги в дом графа, она будет тратить деньги Джека. И Элли решила, что нужно познакомить Пэтси с Джеком, когда девушка будет выглядеть и чувствовать себя более подходящей для этого.

Сначала, конечно, нужно провести Пэтси в дом так, чтобы никто из людей Феддера их не заметил. Если провести ее через проулок и обогнуть угол переднего фасада, на это уйдет слишком много времени, учитывая ее состояние, да и будет слишком заметно. От глаз прохожих никак не укроется входящая в «Красное и черное» избитая молодая особа, а такая дурная слава не нужна ни самой Элли, ни Пэтси. Господи, ну куда подевалась Харриет, она ей так нужна сейчас!

– Вам придется побыть здесь минутку, пока я схожу за помощью, – сказала Элли.

Пэтси схватила ее за руку.

– А вы вернетесь?

– Клянусь. – Если только Джек не убьет ее за то, что она опять доставляет ему хлопоты.

Элли с усилием отодвинула бочонок в сторону. Должно быть, отчаяние Пэтси придало ей силы, подумала она, потому что бочка была очень тяжелой и Элли с большим трудом удалось сдвинуть ее так, чтобы протиснуться в образовавшийся проход. Она посмотрела в обе стороны на тот случай, если Феддер все еще рыщет здесь. И заметила лишь высокого человека в куртке; который шел по улице в другую сторону. Элли поспешила к главному входу в казино. Она старалась не бежать, не привлекать к себе внимания, – но Феддер, если человек в куртке был именно он, не стал бы преследовать чинную и благопристойную учительницу.

Красная дверь или черная? Элли постучала в красную, гостевую дверь, где на входе стоял самый крупный, самый злой и самый устрашающий из ее знакомых. Змей открыл дверь и сердито посмотрел на нее.

– Вы знаете, что вам не полагается пользоваться…

Элли испугалась бы, если бы на огромных руках у Кэллоуэя не сидел крошечный черный котенок, а у ног не стояла корзинка.

– Кэп Джек обещал Харриет котенка, – сказал он, пытаясь не казаться смущенным; в то время как котенок запустил когти в его рубашку и попытался вскарабкаться ему на шею. – Я знаю, где окотилась кошка, и принес вот этого. Я решил – пусть он меня поцарапает, зато избавлюсь от этого бесенка. Она еще не знает – сейчас она изводит повара. Вы будете виноваты, если сегодня мы останемся без обеда.

– Сейчас нужно думать не об обеде, не о Харриет и не о котятах. Сейчас необходимо, чтобы вы пошли со мной.

– Я не могу оставить свой пост. Вы это знаете, мисс.

Котенок добрался до макушки Кэллоуэя, и теперь казалось, что на привратника надет парик.

– Придется. Дело идет о жизни и смерти. И о том, чтобы привести сюда женщину, которая будет присматривать за Харриет, когда я не смогу этого сделать.

Кэллоуэй тут же отдал Элли котенка, взял в руку короткую дубинку, которую держал рядом с дверью на всякий случай, и вышел на улицу.

– Ах нет, вон там идет человек в молескиновой куртке. Если это Феддер, нельзя ему показывать, что мы собираемся делать.

– Феддер – сутенер? Он досаждал вам, мисс? – И Кэллоуэй перекинул дубинку из одной руки в другую.

– Нет, не мне. Но пойдемте, пока он повернулся к нам спиной.

Когда человек в куртке направился в другую сторону, Элли отвела Кэллоуэя к проулку, рассказав об узком лазе, через который спаслась Пэтси. Кэллоуэй ногой отодвинул тяжелую бочку и подошел к Пэтси. Увидев, в каком она состоянии, он выругался. Девушка прижималась к каменной стене, пока Элли не убедила ее, что мистер Змей – то есть мистер Кэллоуэй – друг, который поможет ей добраться до дома.

– Я помогу? Да кэп Джек шкуру с меня спустит!

– Ну не можем же мы оставить бедняжку здесь?

Кэллоуэй отдал Элли дубинку, и теперь она не знала, как удержать в руках вырывающегося котенка и оружие Змея.

– Тише, глупенький. Не то Феддер придет узнать, в чем дело, – уговаривала Элли котенка.

Пэтси снова заплакала.

– На этот раз он меня убьет, я знаю, что убьет!

Кэллоуэй взял девушку на руки, укрыл с головой темным плащом Элли и понес.

– Мисс Силвер, гляньте, что там.

Элли выглянула на улицу. Никого подозрительного она не увидела.

– Оставим ее только на ночь, – сказал Кэллоуэй, неся Пэтси с такой легкостью, будто в ней весу было немногим больше, чем в котенке. Они вышли из проулка и зашли за угол дома.

Как только Элли и Кэллоуэй переступили порог клуба, у дверей объявился Феддер – тот самый мужчина в куртке. Он все-таки заметил их!

– Эй! – крикнул Феддер.

Кэллоуэй захлопнул за ними дверь ударом ноги.

– Вы можете идти, мисс? – спросил он у Пэтси, ставя ее на ноги. – Потому как мне лучше остаться здесь и расхолодить этого подонка, на тот случай, если ему показалось, что он что-то видел. – Он взял у Элли свою дубинку.

Положив котенка в корзину, она помогла Пэтси быстро подняться по лестнице в комнаты.

– Это Пэтси, – сказала Элли Харриет, когда девочка ворвалась в гостиную. – Она будет нашей новой служанкой, а если ты кому-нибудь расскажешь о ней, ты не получишь котенка, которого нашел для тебя мистер Кэллоуэй.

– Змей нашел мне котенка? Какой он замечательный! – закричала Харриет, бросаясь обратно к лестнице.

– Он и впрямь замечательный, – сказала Пэтси.

Пока Элли помогала Пэтси облачиться в свою единственную запасную ночную рубашку, а Харриет знакомила котенка с Джокером, Джек приготовлялся к игре. Сначала он велел новым сторожам внимательно следить за всяким подозрительным человеком.

– А как насчет того подонка, который валяется на углу?

– Пьяный?

– На пьяного не похож, кажется, кто-то ударил его по голове.

– Если он мертв, вызовите полицейских. В противном случае утащите его с глаз долой. У нас респектабельное заведение. Нехорошо, если его увидят клиенты.

Залы заполнились еще не до конца, но Джек уже сидел за карточным столом с приличным выигрышем. Вдруг в дверях послышался шум… Джек мельком глянул в сторону входа и снова устремил взгляд на свои карты, сосредоточившись на игре. Кэллоуэй сам справится.

Однако Феддер вернулся с подкреплением. Спор становился громче.

– Говорю тебе, мы здесь шлюх не держим! – кричал Кэллоуэй. – Это частный клуб для джентльменов, а не для таких, как ты, Феддер. Я сказал тебе убираться, а если не уберешься, я повторю это уже кулаками. Не сомневайся.

– Мне нужна девка, которая убежала. Пэтси.

Тут Джеку пришлось встать. Посетители негромко выражали негодование по поводу такого невежливого вторжения. Капитан остановился за спиной Кэллоуэя. Губы его скривились при виде презренного торговца живым товаром. Голова у Феддера была перевязана.

– Я терплю из-за вас убытки, Феддер, так что идите плакаться в другое место.

– Я тоже терплю из-за вас убытки, черт бы побрал вас и ваш дурацкий клуб. Эта девка дорого стоит. Только что из деревни, чистенькая, как свежий снег.

Джеку стало противно; он вспомнил, какая тонкая черта разделяет его и подонков типа Феддера.

– У нас нет никого по имени Пэтси, и у нас нет продажных девок. Убирайтесь.

Феддер попытался протиснуться между Кэллоуэем и Джеком, чтобы посмотреть самому. Джек не мог этого допустить. Он схватил его за куртку. Кэллоуэй стал перед громилой, которого Феддер привел с собой.

– Я же сказал, что твоей Пэтси здесь нет. Если хочешь обсудить это на улице, я с удовольствием.

Даунз занял пост Кэллоуэя у дверей, но некоторые из игроков оставили свои места у столов и протиснулись ко входу. Джек отдал одному из них свой фрак, опасаясь, что Феддер испачкает его кровью. Этот ублюдок погубил все его надежды на хороший выигрыш; погубить дорогую одежду Джека ему не удастся.

Пока Кэллоуэй занимался с дружком Феддера, Джек ударил снова. Феддера.

– Пэтси здесь нет, – процедил он сквозь зубы. И ударил еще раз.

Феддер рухнул на пол.

– А теперь иди и никогда сюда не возвращайся.

Напарник Феддера уволок его, а Джек снова надел фрак и вернулся в зал.

– Что все это значит, Кэллоуэй? – спросил Джек, обматывая носовым платком окровавленную руку. – С чего этот ублюдок взял, что его Пэтси у нас? Все знают, что шлюх мы не нанимаем.

– Но девушку наняла мисс Силвер.